Во имя свободы

Глупо готовиться к войне, когда знаешь, что в случае поражения некуда сбежать. Тупо отсиживаться, зная, что за тобой все равно готовы явиться.

Я собирался не вылезать из подземной зоны, прорыть ходы к океану или научиться, в конце концов, пользоваться порталами, когда одно лишь упоминание моего имени перечеркнуло все эти грандиозные задумки. Смешно? Наверное. Тупо.

Меня никто не называл таким сокращением кроме одного друга игрока.

Жив ли он? Находится ли среди армии нападающих? Присоединился к Востоку? Или это просто удачно сработавший блеф?

Время моего покоя закончилось в ту же минуту, когда я прочел сообщение. Нексар был недоволен и даже зол. Он всегда недоволен, когда что-то угрожает моей безопасности. А если это «что-то» ко всему прочему не имеет явного объяснения…

— Я должен выйти. Хотя бы попытаться узнать, — заверял я.

— Я не могу этого позволить, Рин! – возмущался Некс. – Я против. Делай что хочешь, но не выходи наверх.

Он пытался преграждать мне дорогу даже в моей комнате, пока я просто метался и думал.

— Некс, это единственный шанс все выяснить, — я поймал его за плечи и обнял, прижимаясь к груди, под руками он не расслаблялся. – Если не сейчас, если не так, то может статься только хуже. Нас начнут раскапывать. По нам начнут стрелять. Они даже могут завалить пещеры. Я не гарантирую, что Нернас выдержит бомбежку сверху или гравитационные искажения. Пойми… Некс. Это шанс на переговоры.

Он отказывался понимать, злясь, но одновременно пытаясь скрывать свои эмоции. Словно не хотел, чтобы я запоминал его таким – негодующим и недовольным. Словно боялся, что я не вернусь, а он останется в моей памяти недовольным противником моего выхода.

Йонару обнимал подушку и не встревал в наши споры. Хирха хотел бы успокоить Некса, но после того как тот один раз стрельнул в него взглядом – решил пока подождать.

Нексара ломала мысль, что я могу сорваться и уйти против его воли.

Тот разговор почти завершился скандалом. Мой главком едва не сорвался и не ушел. Но все та же злость остановила его в дверях, развернула, и на эмоциях он рванул обратно ко мне. Сжимая в объятиях почти до хруста в костях. Целуя почти до сбитого дыхания. Мне казалось, что ненавидел меня в тот момент, от бескорыстной любви и привязанности, которую сдерживал все эти годы. От обожания, которое не мог приглушить. Он прижимал меня к себе до боли, словно тот вечер был для нас последним. А я до самого утра забыл обо всех войнах на поверхности и о письмах, что встревожили нас всех.

Наверное, никогда раньше он не отдавался мне настолько полно. Никогда не открывался настолько душой. Я принимал его, берег в своих руках, словно хранил в ладонях чистейшую и дорогую мне душу. Я был с ним искренен. И наслаждался с ним каждой минутой, запоминая все до конца.

Наутро я был воистину счастлив, проснувшись в теплых объятиях дорогих мне разумных. Я запретил себе думать с самого пробуждения о чем-либо кроме родных, и вплоть до завтрака мне этого даже удалось. Забавно… только перед расставанием я смог по-настоящему ощутить чувство дома. Теплое окружение близких. Спокойствие и безмятежность, на волнах общих эмоций. Я ощутил гармонию внутри себя, когда, казалось, заполнились почти все пробелы и трещины в моей душе.

Я почти смог ощутить то чувство благополучия и счастливой вечности, которое мне когда-то снилось. Но я в упор не помню, кто тогда рядом со мной был. Однако, сейчас я ощутил схожие эмоции и был этому безмерно рад.

Но невидимые часы по-прежнему тикали в голове, отсчитывая отведенные мне сутки. А вместе с ними, словно бы с каждой прошедшей секундой мне на плечи опускался тяжкий груз бремени.

Я должен был собираться.

С Нексаром мы больше не спорили. Пройденный этап. Я просто позвал его с собой, плюнув на все свои прошлые размышления о том, кому доверить Нернас. Довольно. Мы пойдем вместе, а там посмотрим, что будет.

После завтрака я объявил о сборе короткого военного совета. Нексар помог оповестить румаров и ирфи. Собирались на первом этаже в гостиной в моем особняке. Народа было не много и всем хватило посадочных мест.

Правда, Йона продолжал унывать, слушая мой рассказ и выводы. Сидя на подоконнике, кузнец кутался в мой плед, и все время молчал, комкая край с кисточкой. Хирха стоял рядом с ним вечной тенью. Нексар крутил в руках кружку с горячим напитком. А остальные слушали и словно были ко всему уже заранее морально готовы.

Я предупреждал Нифаса и Ликьеру, что город остается пока на них. Мои управляющие городом кивали понимающе, но молчали, пока не высказывая своего мнения. Даже Руанан, глава разведки и тот понуро кивал, морщась иногда от понимания, чем это может грозить. Только беловолосый оракул оставался беспристрастен и холоден, словно он по часам ждал, когда я соберу их с подобной новостью. На оракула поглядывали остальные, даже я, но Ирилан не был встревожен. Словно все идет правильно. И мое решение выйти на переговоры наверх – часть долгого растянутого во времени успеха.

Никто не спрашивал «что нам делать, если ты не вернешься». Руководства давно были всем розданы. Правила оглашены. У всех были свои предписания и задачи, которые им следовало выполнять дальше, если вдруг… Не хотелось об этом думать, но я старался с холодной головой предусмотреть всё. Как спасать город, куда уходить в пещеры. Где ждать, как затаиваться. Я по-прежнему был против того, чтобы ребята вылезали наверх и смешивались с другим населением. Потому что не видел для них подходящего народа, с которыми они могли бы жить в симбиозе.

Я не спрашивал совета у Ирилана о том, как мне быть. Знал, что он мне не подскажет. Да-да, позиция невмешательства и еще много сложных факторов, которыми отговаривался оракул, чтобы я не пытал его на каждом шагу. Правда, знаю, что Некс успел переговорить с ним до сборов и этот короткий диалог вновь примирил моего главкома с отъездом.

А потом я собирался как на войну. Из оружия – свою винтовку и подаренный меч. Мелочи вроде бессменных бус всегда оставались со мной. Часть я сложил в глайдер. Что-то взял с собой. Нексар ненадолго отошел, чтобы приготовить с Руананом отряд сопровождающих. Зачем? Мы не исключали факта, что посланием нас хотят просто выманить наружу.

Меня провожали, как в последний поход. Сумрачное это зрелище – взгляды народа. Кто-то желал удачи, едва сдерживая тоску. Кто-то дотрагивался до плеча, даря частичку силы в поход. А кто-то бодрился и пытался отсалютовать вслед. Тяжелое это было зрелище. Словно я один, дурак, что-то не знал. А вся нация мысленно прощалась, торжественно клянясь сохранять нашу общую тайну.

Чувство вселенского облома не покидало меня даже когда мы с бойцами сопровождения выехали из города кто на чем и загрузились в транспортный глайдер. Все делалось тихо. Без лишних слов. Словно в тумане. Без улыбок и обычных подколов. Как будто вся моя дружелюбная команда готовилась сегодня помирать.

Мы, правда, не знали, что ждет нас на Перекрестке. Но знали, позволят ли нам вообще до него добраться. Я хотел истово верить в это. Хотел верить… Потому что ничего иного мне уже не оставалось.

Какой же я был дебил.

А стоило глайдеру взлететь в небо, как я мигом пожелал вернуться в Нернас. Я едва не остановил пилота. Жгучее чувство вспыхнуло в груди, словно я что-то забыл. Но что я мог забыть? Оружие? Защиту? Нет, я забыл попрощаться с Йона и Хирха. Я забыл обнять их! А где был Йонару? За сборами и холодной суетой я не заметил, когда он ушел. Кажется, оставленный плед так и продолжал лежать на подоконнике, а сам кузнец оставил гостиную.

Захотелось вернуться. Плюнуть на все, развернуться и спуститься обратно в город, чтобы поймать обиженного и расстроенного ирфи и успокоить. Но после стольких лет, я знал, что, скорее всего, он бы меня просто послал. Обозвал дураком, глупцом, выставил бы за дверь и приказал вернуться пораньше.

Нексар заметил мое состояние, прижал к плечу и метко встряхнул. Я действительно думаю неправильно и тупо. Незачем так. Вот вернусь сегодня вечером после переговоров, тогда и поговорю с Йонару о том, как неправильно уходить в самый ответственный момент.

Я же обязательно вернусь!

Полет прошел на удивление без сложностей и каких-либо происшествий. Наш корабль прибыл к границам Перекрестка, остановился на внешней парковке для грузового транспорта, а дальше мы выдвинулись своим ходом верхом на личном транспорте. Не знаю, что я ожидал увидеть на старом месте. Руины или охваченные огнем дома. Но городок смотрелся издалека почти как раньше. С той лишь поправкой, что по улицам теперь гуляло намного больше народу.

Только одна деталь напоминала, что Перекресток попал под лавину захвата. А именно пара темных кораблей неизвестного Легиона, которые зависли вдалеке и едва виднелись над крышами домов. Я впервые воочию рассмотрел их черные и хищные обводы. Мерцающие холодным блеском зеленые кристаллы. А так же густую дымку и едва уловимую дрожь колеблющегося пространства вокруг двигателей.

Однако, первое впечатление было уже не изменить. Я счел их роскошной техникой, не важно, кем и когда созданной. Ужасающая своей эстетикой могущества и дикой силы. Такие корабли всегда привлекательны, даже если они находятся в руках врага. От них погибать не стыдно. С них даже можно взять пример.

Мы с группой ступили на край Перекрестка, когда заметили, что к нам от ближайших домов выдвинулись навстречу бойцы. Все как один закованные в черную броню, с лицами, скрытыми под резными забралами. Теплый воздух колыхался вокруг них, как испускаемая дымка. Только глаза слабо мерцали за полированным стеклом и между стыками сегментов шли тусклые разряды.

— Нам приказано сопроводить вас на встречу.

Голос прозвучал глухо, словно обработанный электронной передачей. Ни звонкого эха из-под шлема, ни тяжелого дыхания. Казалось, слова донеслись мыслеречью или прозвучали в окутавшем нас пространстве.

— Мы готовы, — подтвердил я, удобнее выпрямляясь на глайдере.

Мои бойцы стояли чуть позади. Нексар, Рунару, Гракс. Все верхом на яргах, облаченные в тяжелую металлическую броню. Лучшую, какую мы могли себе позволить при сохранении степного внешнего вида. Наши плечи покрывали тяжелые плащи, с обрамлением пушистых шкур. На поясах красовалось оружие, под броневыми пластинами скрывались лучеметы. Мы не собирались воевать, но готовились отстоять себя в случае нападения.

— Приглашены только вы, Сорин, — отозвались бойцы в черном, не держась за оружие, и глядя строго в нашем направлении. Как гулял их взгляд под забралами, увы, я не мог рассмотреть.

— Я не могу взять даже одного? – с тревогой оборачиваясь к Нексу, спросил я.

Главком смотрел сумрачно. Сказанное нравилось ему все меньше и меньше. Конечно, будь его воля, я бы вообще здесь не стоял. Однако, если мне предоставлять выбор, то Некса придется разочаровать. Я не хотел брать его с собой на сомнительные переговоры. Потому что случись что – он второй после меня ответственный за город, и я не могу позволить пострадать нам обоим сразу. Минимизация потерь, исключение рисков, как бы это не называлось! Но я был рад, что на этом путь Некса здесь заканчивается. Не говоря о том, что его импульсивность может меня не вовремя сбить. Я буду думать о нем, а не о разговоре. Лучше пусть пойдет кто-то другой. Хотя звать с собой кого-то – это тоже подставлять под вероятный удар.

Но я просто не могу рисковать собой и главкомом одновременно!

Кажется, он это понял по моему взгляду и метаниям между Рунару и Граксом. Некс хотел что-то сказать, но весь наш момент выбора резко оборвали.

— Отказано, — сухо отозвались черные бойцы. – Ваше сопровождение останется здесь.

Кажется, у меня словно камень с души упал. Но и завис, упокоившись где-то в желудке. Страха перед черными воинами у меня не было. До лидера-то они меня доведут. Но что если тем самым нас просто намерены разделить и ослабить? Хотя какое тут ослабление, если в небе висит техногенный корабль, который наверняка может держать нас на мушке?!

Сильнее всего давила на нервы тревога моих ребят. Я слышал ее как непрекращающийся шум и волнение эхом в своей голове.

Но что ж. Если мы зашли уже так далеко, то имеем ли мы право отступать?

Я повернулся к ним, сухо кивнул и приказал ждать. По-деловому попросил держать связь. Сообщать об изменениях снаружи.  Мы выглядели, наверное, со стороны очень спокойно. Словно каждый день прогуливаемся на важные переговоры, которые стоят жизни! Действительно, какая мелочь. Разделимся и принесем больше информации домой. Мы же готовились к такому исходу. Проговаривали такой план. Они попытаются узнать все со своей стороны, а я постараюсь побыть умницей перед лидером.

Я храбрился, пока оттягивая время и пытаясь успокоиться. На самом деле мне было жутко страшно.

Но вот настал момент, и я плавно выехал вперед, показывая свои намерения следовать за бойцами. Нексар за все время не произнес при них ни слова. Меня же поняли, бойцы расступились и показали дорогу. Я мог бы слезть с глайдера, но пока меня не просили этого делать, я не торопился. Мне было просто морально спокойнее верхом на этом воздушном байке, и я смирялся с собой, успокаивая невидимую дрожь в коленях. В крайнем случае, мой глайдер может просто высоко и быстро взлететь, если мне что-то покажется сомнительным. Надеюсь, на кораблях не стоят лучевые орудия, а даже если стоят, то какой-то удар я все-таки выдержу.

Спокойствие… мне нужно только успокоиться. Я шел к этому давно! Я готовился к переговорам, и всё знаю.

Чужие бойцы не проявляли агрессии, и вообще не мешали поездке. Они не отвлекали и просто делали вид, что их тут не существует, сопровождая меня немым черным коридором по улице. А пока глайдер плыл по воздуху со скоростью шага, а я имел время подумать.

Как мне вести первый разговор? Похер как. Вопрос – что я увижу?! Что я могу увидеть? Начнем с этого. Ну, во-первых, я могу увидеть все, что угодно. На что хватит фантазии потенциальному вождю. От золотого трона до фонтана с черной лужей. Могу увидеть глаз, огненное око, шипастого сферического монстра, мохнатого демона из «ада», розового пони или пятнистого куаку. Да хер его знает! С чего я вообще решил, что со мной будет общаться сам лидер? Я выехал сюда, только чтобы понять, как тут мог затесаться мой друг! Если я увижу его хотя бы здесь на улице, то мне будет уже все равно на то, что там с их главкомом или глав-злом всего этого гребанного балагана.

Надеюсь, меня хотя бы не пристрелят с порога?! Но слишком уж церемониальная процессия ради простого действа не затевается.

За вольными размышлениями, которые мне помогли расслабиться, я не обратил внимания, как дорога по закуткам Перекрестка привела нас на знакомую площадь. Я словно прозрел, когда услышал знакомую мелодию, разносящуюся в соседнем дворе от постоянного музыканта. На улице даже все было по-прежнему. Тихий перезвон гитары. Идущие по своим делам жители. Голуби на площади и все те же лица, прикармливающие нарисованных птиц. Как будто Перекресток жил старой жизнью, а волна ужаса и террора обогнула его стороной. Да, по площади гуляли новые личности, да, рядом с домами попадались на виду бойцы черного легиона. Но жители самого вольного края… даже не изменили своего быта.

В небо вспорхнула мелкая стая голубей. Шурша крыльями и хлопая по воздуху, они поднялись на пушистые деревья на площади, сгоняя на плиты мелкие лепестки цветущих крон. Детвора на скамейках вскочила следом, рассмеялась, стала ловить лепестки и кружиться под сказочным конфетти. А потом один парень побежал по площади, смеясь и размахивая руками, поднимая остальные стаи в воздух. Птицы взвились в небо, закружились, стали садиться на другие деревья, встряхивать их… и словно снег посыпался на головы прохожим, оседая на макушки, плечи, падая на броню.

Я видел их счастливыми. По настоящему счастливыми, а не запрограммированными на улыбки. Почти живыми. Настоящими… иными. Те, кто еще в прошлый раз казались деревянными мобами, сейчас играли и радовались как настоящие дети своему первому в жизни снегу.

— Не задерживайтесь. Вас ждут, — напомнил один из бойцов в черном, я сдержанно кивнул и двинулся следом.

Но дорога напрягала меня до последнего, пока финал нашего маршрута не настал перед знакомой дверью излюбленного ресторана. Я обернулся на сопровождающих, замер, ожидаемо не увидел ничего в их непроницаемых шлемах. А потом, смирившись, слез со своего транспорта и вошел внутрь.

Ресторанчик встретил меня теплотой прежней атмосферы и сочным запахом цветущего декоративного дерева внутри. Стулья и столы аккуратно расставлены по местам, на каждом полагающийся набор приправ и ажурных салфеток. Мелкие кустики цветов все так же украшали деревянные стены, а на декоративных полках по-прежнему лежала домашняя посуда и рукотворная глиняная лепнина. Даже плетеные коврики остались на своих местах, лишь немного взъерошенные частой ходьбой и сдвинутые едва кособоко на сторону.

Мелкие детали как никогда бросались в глаза. Почему я не видел их раньше? Почему только сейчас я заметил отпечатки пальцев на глиняных фигурках? Почему цветы подобраны в кадках не повторяющиеся? Где привычные штампы? Где копии ковриков и повторяющиеся текстуры бревенчатого сруба?

Ресторан жил, наполнившись приятной атмосферой. Какая-то бесхозность покинула это место. Заполняя атмосферу звуками работы с кухни и ароматами специй. Настоящими ароматами! А не теми, что подкидывало подсознание, помня старые образцы прошлого мира. Я чувствовал перчинку, сладость и слабую щекотку травяной приправы, вплетенную в теплую древесную атмосферу помещения.

— Позвольте представиться… — звонкий молодой голос окликнул меня, вынуждая обернуться к секции приватных помещений. – Нейан Рикс, помощник, администратор и модератор Знамени Востока. А так же ваш поручитель и сопровождающий.

В проходе перед зашторенным помещением меня встретил молодой парень. Игрок. Хотя бы один живой игрок! Опрятный, красивый, выдержанно облагороженный манерами и вежливостью. Короткие светло русые волнистые волосы, приятное лицо и любовно выбранный лазурный цвет глаз. Его назвали бы излишне вылизанным, если бы не простоватые черты лица, присущие обычному человеку и поправленные для нарушения симметрии.

Он был одет просто. Светлые брюки, легкие тапочки, деловой вид, не требующий брони и оружия. Я сомневаюсь, что при нем вообще могло быть хоть что-то напоминающее оружие. Зеленоватая шелковая рубашка добавляла ему свежести, а жилетка дополняла образ статностью. Переодень его иначе – мог бы получиться классический «ботан», а так – официальный представитель. Модератор…

Что это вообще за должность?

— Сорин, — автоматом представился я. – Что дальше?

То, что меня встретил игрок – это уже бодрило. Хамство вырвалось непроизвольно. Не люблю расшаркивания и долгую муть с представлениями. Ближе к делу, быстрее к действиям. Ненавижу напускную приемную официальщину, придуманную дилетантами…

— Я сообщил о вашем прибытии. Вас ждут, —  Нейан посторонился, открывая штору, и приглашающе повел рукой.

Какая вежливость… Не знаю, какие порядки тут установлены, но факт наличия игрока уже говорил мне о том, что с этим «знаменем» можно договориться. Один же смог! Ладно, минимум два. Если считать, что сообщение прислал мне Эрхаз. Язык сейчас, конечно, чесался спросить больше у этого ботана, и я подумал, что меня ничего от этого не останавливает.

— Слушай, тут где-то должен быть игрок, который мне писал… — начал я, но парень вздернул палец и категорично отрезал:

— Я не отвечаю на вопросы и не знаю.

— Но ты же помощник.

— Но не справочная!

Вот и поговорили. Зашибись знакомство с ботаном. Ну ладно, я запомню. Вот выйду и поговорим еще раз.

Допытываться до парня я больше не стал. Не хотелось, чтобы он меня еще начал выталкивать в зал из приемной. Тем более не хотелось изображать из себя истеричку, которая боится зайти в комнату к главному боссу, пока не получит ответ на один вопрос. Потому что этих вопросов у меня уйма, и местонахождение Эрхаза – лишь самый первый из всех.

А пока же мне надо настроиться. Вдох. Выдох. Сейчас мне явно предстоит выторговывать себе свободу.

В приватном помещении было темно. Тусклые единичные свечи горели по углам, создавая сумрачную и беспокойную атмосферу с вечно колеблющимися тенями. Я не сразу распознал обстановку, не сориентировался в закутке, и уж тем более не сразу понял, куда надо вообще повернуться.

Ожидали меня не спереди, а справа, в углублении отгороженного зала, в густой тени, где по стенам плавали переливы черного дыма.

Глаза перестроились быстро. Я привык к темноте. Не сразу вычислил за каким столом меня ожидают. В тенях вдоль стен около свисающих полотнищ сливались с общим полумраком все те же воины в черном. Многие ресторанные столики остались на местах. Сомневаюсь, что они помешали бы бойцам исполнять защитную функцию. Из закутка убрали лишние приборы. Поснимали полки. Унесли половики. Только маленькая зона справа была освобождена для свободного прохода, откуда из темного угла с импровизированного трона на меня внимательно пялились.

Иначе назвать этот фарс я не мог. Это было даже не страшно. Забавно, пожалуй. Но не страшно. Весь полумрак, воины, атмосфера и черная густая туча у стены вызывала во мне желание придраться к обстановке. Хороший эффект. Производит впечатление таинства. Но… зачем? Я должен пасть ниц? Должен испытать дрожь? Бояться? Проникнуться величием? Это же всего лишь мелкий лажовый спецэффект.

Я вышел на центр, выжидающе остановился напротив. Ну допустим я здесь. Дальше-то что? Да, мои руки помнят как метать клинки. Я знаю, что могу боковым зрением навестись на воинов и веером кинжалов сразить каждого. В шеи и стык брони вряд ли попаду. Я не читер или манчкин, но мне и не надо в шею… пробивная заточка и нервно-паралитический код работали на манекенах. Нексар вбивал в меня эти навыки гребанные годы.

Хуже если я чего-то не заметил. Если облажался в сканировании. Если передо мной просто голограмма, а не игрок за эффектом. Скорее всего так… иначе, это крайне глупо и я разочаруюсь в этом придурке за личную встречу живьем.

В случае голограммы придется потом быстро бежать. Я помню, сколько бойцов было на пути. Помню, куда они делись в прошлом помещении. Нейаном прикрываться будет тупо. Вряд ли это его бойцы. Не тот типаж. Значит, они станут стрелять насквозь. Потом его откачают, если будет нужен.

Бежать придется быстро. А лучше не бежать. Устранить стражу, навести шорох, и одновременно дергать спас-ключ. Буду сразу дома. Не знаю, сработает он тут или нет, доля секунды на проверку ничего не решит. А лучше сразу дергать возвращалку, никакого шороха. Бойцы быстрее игроков. Всегда. Это главное правило. Но бойцы не могут нанести урон игроку. Это тоже закон. Убить меня может только игрок. При личном присутствии. Таково правило. Может ли Нейан оказаться убийцей игроков?! А что если….

— Оставьте нас, — раздался из тьмы и одновременно отовсюду низкий дрожащий помехами голос.

Что?

Бойцы у стен пришли в движение. Одновременно, как копии друг друга, они отлипли от своих теней и шагнули к выходу. Недоверчиво скривившись, развернулся и вышел Нейан. Интересно его рожа была сыграна для меня или он всерьез решил, что я не замечу?

Че происходит?

Вскоре мы остались с черной тучей один на один. Я проводил взглядом последнего бойца, но понял, что далеко они не ушли. Надо будет – ворвутся мгновенно. Ну а туча…

А что туча? Она втянула немного дымные тентакли, убрала бесящую меня рябь и задала мне сакраментальный вопрос, ответ на который я б жизни не додумался готовить.

— Как будешь оправдываться?

Я обалдел настолько, что завис. Оправдываться, что?

Более дурацким этот базарный вопрос звучал только пафосным электронным тоном.

— Оправдываться… за что? – спросил я, переступив с ноги на ногу.

— За то, что ты здесь, — поведал мне голос со всех стен, а потом эффект еще немного рассеялся, давая увидеть мне чужие руки.

Тонкие, простые. Без украшений на пальцах, по самые ладони закрытые черной обтягивающей тканью. Мне показали лишь кисти рук, сплетённые на коленях и перебирающие в пальцах нечто небольшое. Серое, мелкое, не блестящее, теряющееся в дымных всполохах от тела, но в какой-то момент ставшее полностью открытое для моих глаз.

Стрела… в руках собеседника был этот гребанный наконечник стрелы. Моей стрелы! Сраный эксперимент. Дебильная идея! Как мне вообще пришло в бошку создавать стрелы из своего металла. Когда их можно потерять. Можно упустить. Всадить в жертву, а та свалит в неизвестном направлении. Какой я придурок. Кто б мне раньше это сказал.

Увидев реакцию на моем лице, этот собеседник замер. Остановил вращение наконечника в руке, задержался, а потом продолжил, как ни в чем не бывало… а я понял, что от глупости нет лекарства. Потому что я только что своей рожей сознался, что узнал знакомый предмет.

— Я жду, — напомнили мне с нотками любезной вежливости.

— Я помню, — тихо злобно рыкнул я. Не лучшее, конечно, настроение для первого общения, но… бешенство давило мне на мозг.

Надо успокоиться. Хватит, Рин! Заткнись.

— Почему ты не ушел, зная, что мы идем? – мне помогли и задали более понятный вопрос.

— Я ушел. Но меня призвали, —  ответил я, собираясь с мыслями. Никакого разговора о пещерах!

— Ты вышел с гор. Ты не ушел далеко.

— Караван двигается медленно. Мы встряли. Ждали смены погоды.

— Почему выдвинулся так поздно?

— Готовился к преодолению перевала.

Подкопаться не к чему. Я, правда, выставил одно единственное сообщение на форуме, что сваливаю, и это было примерно месяц назад. Даже если бы я хотел, мне пришлось бы собрать транспорт, пожитки, стадо, подготовить морозостойкое жилье, чтобы просто пересечь одни горы.

— Почему не шел через соседей?

— Дорого. Большие поголовные пошлины на проход.

И это правда. Мой вечный князь не будь дурак, насмотрелся на примеры остальных и тоже организовал заработок за счет пропуска беженцев через свои границы. Там и его сосед поступил так же. И другой… да все они брали бабло! Один я открыл горы, сделал зону нейтральной, официально освободил площадку, чем дал бесплатный проход каждому желающему. Другое дело, что горы поди еще пройди! Но с техникой, жильем и элементарными знаниями о получении тепла это реально. Достижимо. Я даже зверье свое убрал. Подумаешь, климат противный. Так хоть не осядет никто на голове.

А вот до Западных Альянсов доходили либо нищие, либо десятки, вместо сотен и тысяч. Игроки теряли все, пока преодолевали занятые зоны. Мало кто пропускал беглецов даром. Большинству приходилось бросать свое население, не имея возможности заплатить за каждого. Народ выбирал. Мучился. Оставлял ближайших замов или просто шел в одиночку. Бросая своих, только чтобы заплатить за проход и спастись.

Показалось, что настроение черной тучи дрогнуло от этой новости. Ой, че, не знал?

— Почему не воспользовался летучим транспортом? Он у тебя есть.

— Потому что горы дают помехи. У меня единственный купленный грузовой глайдер. Я не могу им жертвовать.

— Ты прибыл за сутки. Успел к сроку. Значит, помех в той области еще не было.

Гадство. Ну не было и что? К чему такой допрос?

— Верно, — согласился я. – Пришлось рискнуть. Я думал, опоздания на встречу повлекут проблемы.

— Но почему ты пришел?

Странный вопрос.

— А я имел шансы проигнорировать и скрыться?

— Если помехи в горах так велики, то Легион не пошел бы следом. Много игроков преодолело перевал. Чтобы найти вас потребовалось бы время.

Логично, не поспоришь.

— Так почему ты пришел?

Тихо… ша. Не злиться. Нельзя! Ни слова про друга. Ни слова про свое имя. Что может быть правдивее?

— Мои шансы на Западе малы. Не хочу терять своих. Не хочу батрачить на оба Альянса. Меня бесят их законы.

— Но здесь, на Востоке, у тебя велики шансы погибнуть.

И кончик стрелы снова мелькнул у него в ладонях. Как назло, давая мне время осмыслить и проникнуться. Желая запугать меня, вновь по комнате вспыхнули мрачные эффекты. Появилась тяжесть ощущений, скованность в легких. Я ощутил низкий гул, давящий на сознание, словно нашу комнату погрузили за соседнюю стенку с огромным реактором. Мгновение дискомфорта, короткая демонстрация угрозы, которая на меня почти не подействовала. Я был в бешенстве, но в страхе. Меня раздражала обстановка и допрос, но я не боялся пыток. Звоночек страха, конечно, стрельнул в голове, но сюрреализм подавил панику. Никто не создаст в игре столько пыток и боли, сколько мне снилось за прошедшие годы. Нужно знать, как и что делать, чтобы эффективно наводить ужас.

— Согласен, шансы велики, — ответил я, как только давление чуть прошло, и у меня перестало пульсировать в висках. – Но я покинул зону. Вывесил нейтральный знак. И я подумал, что сдавшего позиции игрока вызывают на диалог, ради предложения работы. А не ради персональной казни, которая не принесет ни единого бонуса. Полагаю, Знамени Востока известны такие нюансы права захвата собственности. Которой у меня нет.

Давление пропало совсем. Но густой дым остался. Клубясь, он вильнул в спираль, сошелся вокруг фокуса, закрутился, а потом вдруг замер, когда собеседник указал на меня наконечником стрелы, как обычным стеком.

— Не соглашусь.

Мысленно у меня все упало от этого тона. Потому что я ошибся. В прогнозе. В словах. В своих действиях. И мою ошибку только что признали, подписав мне провал.

Я стоял все так же прямо, постаравшись не дрогнуть ни единым нервом, а личность напротив медленно, словно испытывая меня, убрала стрелу, повернула в ладони, и я услышал одни из самых не желаемых слов.

— Твоя собственность не горы. И не равнины.

Я мог начать оправдываться, мог отрицать, мог взвиться, но…

— На поверхности нет вот этого, — и мне показали стрелу на открытой ладони.

Поражение? Кто-то решил бы так. Но я боролся. Судорожно цеплялся мыслями за правду и ложь, чтобы найти компромисс и увести своего собеседника от истины. Главное не теряться. Главное держать лицо! Не можешь врать – говори правду.

— Но это всего лишь стрела, — сухо ответил я.

— Да. Но ее материал… — собеседник покрутил наконечник в пальцах, любуясь и поглаживая кончик. – Такой металл не добывается на поверхности. Я проверял. Отслеживал слухи. Я знаю все о той ограниченной партии клинков, которая выходила в мир.

Можно ли блефовать в таком положении? Мало шансов. Стоит ли строить из себя придурка? Попытаться нужно. Но как далеко и как долго можно играть и зарываться?

— Но при чем тут я? Я тоже наслышан про это оружие. Но… и всё.

Я развел руками, оставаясь в искренне растерянном виде. Действительно, а при чем тут я? Ну стрела. Ну металл. У нее даже метка создателя со мной не совпадает, потому что ее делал Йонару, а я работал над луком. Пробить резонанс через меня к белобрысому красавчику не реально. Вид ирфов почти не вылезает на поверхность. Тогда откуда?

— Я позволил тебе прибыть на Перекресток со своими бойцами, и ты облачил их в такие доспехи под одеждой. Я слышал многое про клинки, но ни разу, никогда за все время игры не получал ни единого слуха про броню.

Его тон, измененный помехами и эффектами, вымораживал и победоносно облизывал меня как почти приколотую к тарелке добычу. Кажется, на этом можно поставить крест. Сдаться, потерять надежду, признать поражение. Но я как дурак пытался сопротивляться.

— Но броня…

— Сорин, — улыбающийся голос остановил меня, взывая к разуму и словно прося не опускаться до глупостей. – Броня всегда делается персонально под каждого. А этот металл не перековывается дважды.

Пришлось молчать. Заткнуться, выслушивать приговор за свои ошибки и молчать. Ожидая, когда меня подведут к итогу всех размышлений. Становилось страшно. Просто тупо страшно за ребят. То, чего я так боялся, та тайна, которую я хранил, перетекала в руки сильнейшего противника. Я не видел ни единого повода оставить себя в живых с его точки зрения. Не знал, что может удержать его от пыток, если вдруг ему взбредет в голову получить месторождения. Я не знал… чем именно я нужен. На чем я могу сторговаться!?

— А еще, Сорин, я вижу, что ты носишь на шее, — темный силуэт поднял кончик стрелы и указал сперва себе на грудь, а потом на меня. – Никто никогда не видел, как выглядит этот металл в естественной среде. И тем более никто бы не смог его отколоть от природной жилы.

Бусы.

Мои статусные и защитные бусы…

Кусочек острого металла на шнурке и кристаллики подзарядки, обвязанные прочной нитью.

Как я мог не знать?

Знал ведь. Понимал. Прятал. И всегда менял резонанс у готового оружия. Но тот, кто способен чуять метку создателя, тот, кто держал в руках оружие и знает все его свойства, как оказалось, может понять все.

— Ну что, Сорин? – елейно спросил меня электронный голос. – Как ты будешь оправдываться?

— Никак, — ответил я с пустотой на душе и с желанием сохранить остатки гордости.

— Я знаю про тебя все. Знаю, что ты не уходил через перевал. Знаю, что ты сузил границы личной зоны и ушел под землю. Я знаю, что те шестилапые звери не водятся на поверхности. Я знаю, что вы прячете и не сдадитесь даром. Знаю, что ты будешь защищать своих. Так зачем же ты пришел?

Минута откровенности? Возможно. Я бы хотел ее отмотать. А лучше промолчать, чем слащаво оправдываться мнимыми надеждами. Наверное, я конченный дурак, раз не могу внятно объяснить причину своего визита. Меня позвали и я пришел? Нет, это не так. Меня позвали знакомым именем. И я пришел.

— Я посчитал, что буду среди вас в безопасности.

Мне рассмеялись из тени. Рокочуще, сухо, уныло. Обидно, но что поделать.

— Ты так легко доверяешь словам?

— Слова – это последнее, чему я стал бы доверять.

— Но ты доверился.

— Я просчитал вероятность договориться с разумным командованием.

— И какова она?

— Больше, чем я предполагал.

Показалось, что туча передо мной изумленно отклонилась на спинку стула. Я почти физически почувствовал его удивление. Мелочное удовлетворение все-то дрогнуло улыбкой на моем лице.

— Обоснуй, — вежливо попросили меня. А я еще раз убедился в правильности своих расчетов.

— Будь вероятность договориться мала, и командование желало бы моей смерти – я был бы уже убит. Или схвачен на месте, — улыбка непроизвольно растягивалась на моем лице, но я старательно держался, договаривая мысль. – А так, мы беседуем уже продолжительное время, развлекаем друг друга загадками, играем на эмоциях и… до сих пор не дошли до итога. Когда вызывают на разговор лично и когда доносят информацию о своей осведомленности в таком ключе, то не хотят поглумиться. Не хотят морально растоптать противника. Унизить, раздавить, смешать с дерьмом и открыто в лицо плюнуть о том, каков противник идиот. Нет, этого не случилось. Я выслушал домыслы, но от меня не требуют согласия. Мне дали почувствовать угрозу, но не принудили к ответу. Когда говорят так – то противника всего лишь подводят к мысли о поражении. Ждут официального признания собственных ошибок. И все лишь для того, чтобы на фоне моральной пустоты и подавленности выдвинуть свои условия. Такие, от которых противник отказался бы при любом другом раскладе. Такие, которые ему не выгодны. Такие, которые выполнимы только при сохранении его здравомыслия, адекватности и добровольности. Ведь я до сих пор не прикован к стене. Не сижу в кислоте. И ты не вытягиваешь с меня координаты моего дома. Ты всего лишь указан на недочеты в моей конспирации. Так что же, Знамя Востока? Разве я не прав? Разве мои размышления о твоем здравомыслии ошибочны?

Показалось, туча улыбалась. Спокойное дымное пламя колебалось на черных плечах, струилось по рукам и размеренно окутывало всполохами голову. Но я знал его состояние. Чувствовал благожелательность, растекшуюся бархатом по комнате. И то, как она обтекала мое личное торжество.

— Не ошибочны.

Таков был сухой ответ, признавший единичное поражение в нашей долгой словесной игре.

Я молча развел руки в стороны и улыбнулся, впервые довольно.

— Ты учтешь недочеты своей конспирации впредь, — сказала мне фигура в черном. – Учтешь, чтобы никто иной не смог догадаться.

— Разумеется.

— И ты спрячешь своих воинов, чтобы они не достались Западу.

Кивок. Очевидно.

— Ты продолжишь хранить тайну, которую берег пятнадцать лет.

Кивок. Но… сколько?

— Ты не раскроешь тайну оружия, и не будешь искать последние клинки.

Не искать?

— Потому что только они приносят нам победу. Победу…которую я намерен одержать во что бы то ни было. Победу, которая приведет нас к свободе.

Я подозрительно прищурился.

— Победу, которую я предлагаю тебе наблюдать за моим плечом.

Что?

— Присоединись ко мне, Сорин. Присоединись к Востоку. Только ты. Взамен на мою гарантию безопасности для твоих воинов. И сохранение тайны твоего творения.

Только я… без сил? Без поддержки? Без города?

Эти вопросы слишком явно отразились на моем лице.

— Как видишь, мне не нужны твои воины, — тень развела руки. — Не нужны твои ресурсы. Моих сил достаточно, чтобы одерживать победу за победой. Мне не нужны твои козы. Не нужны энергокристаллы. Не нужны клинки сверх тех, что я уже имею в своем арсенале.

— Тогда что именно тебе нужно? – сипло спросил я.

— Не что. Кто, — фигура в черном медленно встала с кресла, потекла дымным сгустком в мою сторону. – Мне нужен ты, Сорин. Только ты.

— Зачем? – вырвалось у меня. Хотелось шагнуть назад, но я сдержался.

— Кадры. В нашем мире нет ничего ценнее кадров. Ни один металл, ни одно оружие не принесет столько победы, сколько ее готовы подарить по-настоящему верные и талантливые кадры.

Бес толку спорить о талантах, после перечисленных качеств. Хоть я не считаю себя идеалом и уникумом, я могу согласиться с чужим мнением и признаться, что сильно отличаюсь от общей массы игроков. Но чтоб настолько?

— И как близко я буду находиться к… престолу?

— Настолько, насколько готов.

Даже так?  А не слишком ли? Подозрительно, опасно, странно! Рин, не тупи!

— Есть ли у меня время на размышления?

— Твой срок нахождения со мной в данной комнате.

— Могу я вызвать кого-нибудь в поддержку?

— Нет. Это решение только на тебе.

Гадство… А я бы позвал. Я бы спросил, наконец! О друге. Об имени! Он был бы моим гарантом безопасности. Ему я верю.

А верю ли этому типу?

Кто он такой, чтобы ставить мне условия? Я его не знаю. Он не похож ни на кого ранее знакомого. Это может оказаться игрок вообще с психическими отклонениями или совершенно иной логикой и моральными ценностями.

Готов ли я к тому, чтобы встать рядом с ним? Всего лишь добровольно содействовать? Не много ли для меня, неизвестного игрока?

— Почему ты считаешь, что я достоин места рядом с тобой?

— Я слышал о тебе.

— От кого?

— От близкого человека.

Так значит… все-таки мой друг выжил?

— Я могу увидеть его? – вся моя душа сжалась в этот момент, когда я задал простой вопрос.

— Как только дашь свое согласие.

— Я даю.

Тень остановилась, задумалась, но удовлетворения в волнах его эмоций я не ощутил.

— Не слишком ли поспешное решение?

— Нет.

— Обоснуй свой ответ.

Но вместо этого я вспыхнул злобой. К чему вопросы? Нахера было просить согласия, если получив его от меня требуют…! Зачем? К чему этот бред?!

— Хочешь обоснуй? – злобно шикнул я. – Пожалуйста. Я заманался прятаться. Заманался слушать новости и ждать, пока меня сожмет с обеих сторон. Меня задрала эта гребанная суета в мире. Я хочу грохнуть половину народа, только чтобы они не гробили остатки цивилизованного мира. Все эти войны, все склоки, разборки, торговля, игра ради бабла… Меня это достало. Я хочу или зарыться в землю или показать всем тем долбоебам, во что они превратили наш мир. Я хочу невозможного. Хочу покоя. Но я понимаю, что это не реально, если я буду заперт под землей. …Но вот до моего дома доходит твоя армия! И что мне делать? Бежать? На Запад? Чтобы оттуда потом в союзе с жадными придурками устраивать тебе войну? Зачем мне сложности? Чем они лучше? Я даже не знаю, чем ты лучше их. Какова твоя позиция. Каковы планы. Зачем эти убийства. Может ты маньяк. Но ты дошел первый. Показал готовность работать, показал желание получить ценный народ. Для меня это важно. Важнее даже, чем официальное знамя той идеи, с которой ты идешь по миру. Мне же нужна только безопасность для моего народа и время для развития. Хочешь меня нанять? Допустим. Я попробую. Узнаю попутно твои цели, узнаю, что ты хочешь. Возможно, мне понравится. Не исключено. А возможно, что я от тебя откажусь. Что я тогда буду делать? Не знаю. Но предательство мне противно. Убийство в спину, подставы, ложь я не потерплю. Я ценю верность, могу хранить ее, но и прошу не меньше. Потребуется меня убить – сообщай о решении в лицо. В ответ – захочу тебя грохнуть – дождусь, пока ты повернешься ко мне лицом. Чтобы ты знал, кто тебя убивает и за что.

Черная туча ожидающе стояла напротив. Мелко колебались короткие дымные всполохи. Изредка в пространство вырывались темные облачка. Они уходили под потолок и рассеивались в густоте тьмы. А пламя свечей, словно испуганное и затаившееся, горело ровно и не колебалось под ветром.

— Я принимаю твое согласие, — тихо раздался электронный голос.

А потом он сделал еще короткий шаг навстречу. Рука с наконечником стрелы не спеша поднялась к лицу, поднимая и прорезая дымный эффект размытия.

— Добро пожаловать в армию Востока, — сказал он голосом, в котором таяли и пропадали электронные помехи. Фигура обретала реальные черты. Сухой силуэт, облаченный в черные тканевые вещи, прорисовывал мелкие детали. Дымная вуаль сошла с лица последней, оставляя финальные естественные тени. — …Приветствую, Рин.

И тогда – я узнал его. Просто и без затей. Без восторга и злобы. Без бешенства и обожания. Я узнал. Но не воспарил душой, потому что мои моральные силы были близки к истощению. Я узнал. Оценил. Но не расслабился. И тем более не успокоился.  Я был растерян. И виной моей уставшей растерянности был он.

— Эрхаз…