Во имя свободы

Прошло уже пару месяцев, как я свободно закрепился в цитадели.

Работа шла не скучно и своим чередом. Ежедневные пересечения с Нейаном, периодические встречи с вассалами и очень не регулярные редкие собрания с Эрхазом. Я привыкал к такому режиму и, в конце концов, свыкся совсем.

Нейан все-таки оказался приятный товарищ. Его изначальные загоны ботаника вскоре в общении со мной сошли на нет. Стоило мне чуть лучше разобраться в ситуации в мире, как он перестал называть меня тупым и даже сам стал приглашать на вечерние посиделки.

Он любил мороженное. Просто обожал разномастную дрысню в стаканчиках. А потому пользовался случаем, чтобы выбраться из цитадели и посетить новые города в поисках интересных вкусов. Мне было приятно составлять ему компанию. Парень преображался вне рабочей среды. Впрочем, как и все мы.

— …А затем он заявил мне: «вы не посмеете уничтожить меня! Я – это дом. Я – это улей! Мои создания не могут существовать без меня!» — Нейан выгнул грудь колесом и изобразил напыщенное лицо. – Рин, ты б знал какая у него в тот момент была пафосная рожа! Чувак! Ты гребанный, единственный на моей памяти, хозяин улья на всю округу! Ты че серьезно думал, что тебя просто так возьмут и уничтожат?

Он хохотал в свой хрустальный стаканчик с остатками мороженного и вспоминал старые приколы. Когда сомнительные, как сейчас, а когда действительно достойные кубка юмора.

— И ты сказал ему об этом? – спросил я иронично, колупаясь ложечкой в разноцветной подтаявшей жиже.

Очередной раз мы сидели в кафе в новом городке, уверенные, что нам тут рады. Местные «мобы» часто были рады, смене порядка и переходу из статуса персонажей в статус полноправных личностей. Конечно, бывали исключения, но с ними справлялись.

— Нет, с чего бы я стал! Я хотел подольше видеть его паникующую морду, — Нейан иногда, как сейчас, меня умилял. – Тогда я специально не спеша отправил сообщение Мастеру, долго ждал ответа, усмирил Легион, что тут работы не потребуется. А этот тип нервничал, перебирая лапками! Жуткая картина! Но прикольная. Мастер на той стороне связи, казалось, сам обалдел от такого вида. У него тоже рука не поднялась грохнуть подобную редкость. Не, ты просто прикинь! Добровольно, осознанно создать вокруг себя улей! И не просто каких-то там существ, а почти самых настоящих грозных монстров. Да еще с крыльями. Они реально как помесь пауков и жуков. С человеческими телами.

— И что в итоге? Пощадили ведь?

— Конечно, пощадили! Эта смелость заслуживает уважения! – Нейан быстро доел остатки своего мороженного. – Только вот сейчас, думаю, Мастер приказал бы таких как он убить.

— Почему? – с легким изумлением спросил я, откладывая ложечку.

— А не знаю, — Нейан приуныл и опустил глаза. – Вроде как Мастер уже не гонится за уникальностью. Я пытался еще искать таких интересных, но он последнее время… Да сам знаешь.

Да уж, знаю. Давненько в империи никого не щадили. Все только казни, казни. И снова казни. По идее, считается, что к этому привыкнуть невозможно. Не знаю, привык ли Эрхаз. Но мы, похоже, уже начали черстветь и относиться спокойнее. Иногда я напоминал себе, что мы находимся в игровом мире. И возможно, не исключено, что погибая от стрелы Эрхаза, созданной моей рукой, эти игроки когда-то вновь откроют глаза в Адэне. Респавнутся, как и прежде, с воспоминаниями или без них. Или их сознания вернутся в прошлый мир, откуда мы все пришли. Может, для них там прошло несколько часов или дней, и вся наша истерика относительно жестокости Эрхаза излишняя. Порой я успокаивал себя, что он знал нечто большее, и потому его сердце не болело, когда рука наносила удар. Но иногда я, наоборот, задумывался, насколько всерьез он осознает, что творит. Или… охота за территориями и победа над очередным игроком для него подобна некогда нажатию клавиши в режиме «игрок-против-игрока»?

Нам никогда не познать истину, пока мы живы и пока Адэн является нашим домом.

— Как вообще так можно, а?! – Нейан внезапно швырнул свою ложечку и резко откинулся на спинку стула.

Я поднял на него удивленный и ожидающий взгляд.

— Ты о чем?

— О казнях, конечно! О чем я еще могу думать! – только что парень был спокоен, а сейчас вдруг возмущенно взбесился.

— Ну, мало ли.

— Рин! Это тупо! Убивать просто всех подряд! Да я за это время нашел уже десять примеров, которые можно было спокойно оставить жить на своих землях! Абсолютно тихие и беспроблемные ребята! А он что? Всех под нож, как будто даже не задумываясь.

— Не согласен, — я качнул головой. – Мастер рассматривал все случаи, и они ему все чем-то не нравились.

— Да рожей они ему не нравились, вот и все. Спрашивается, зачем он убирал последнего пацана?

— Он взывал к божествам, — буднично ответил я, объясняя.

— И что?

— А то, что это означает, что он поклоняется неким силам. И весь его народ тоже. Мастер не допустил пока еще ни одного культа в империи. Я специально проверил. Ни культа, ни религии, ни староверства, ни даже легкого обрядничества.

— Но люди многие во что-то верят, — всплеснул руками Нейан. – Кто в духов, кто в богов, кто в воплощения стихий. У них природа такова, что стоит появиться слабости, как они начинают ждать помощи от тех, кто сильнее, могущественней и находится за гранью их понимания.

— Да, такова природа, но любая вера в Адэне опасна для самого мира, — сказал я. – Только подумай, как легко здесь можно материализовать то, во что веришь. При должном старании и сильной вере в Адэне до сих пор на остаточной механике игры можно создать любое божество, и наделить его всеми полномочиями могущества и власти. Хотел бы ты потом разбираться со всемогущим существом?

Нейан задумался, а потом отвел глаза. Я решил додавить.

— А прикинь, если это существо еще начнет обладать возможностями создателя или разрушителя? Все эти вариации богов Хаоса, элементалей Стихий, Архонтов Войны и прочие Духи природы, заточенные на покровительство своего народа. Единственный, кто будет в состоянии с ними справиться – это сам Мастер, и то не факт, потому что территория может быть ему неподконтрольна. Повезло, что мы пока не встречались с подобными творениями. Рейд-босс самой сложной игры покажется просто проходной копилкой с лутом. Хотя бы, потому что обычно никто не продумывает, как подобных могущественных «божеств» можно убивать. В худшем случае, пришлось бы договариваться, но я с трудом могу вообразить цену, которое затребует существо подобного класса за свою лояльность. Они принимают только служение. Истовое. Как правило жертвенное. И не важно, что ты обязан был бы такому жертвовать. Хоть леденцы, хоть души. Божества существуют пока в них верят. И на моей памяти, пока ни одно не согласилось на помощь. Только на сделку.

Нейан понуро опустил голову. Понял, какая проблема может вырасти из мелкой мысли. Конечно, я сильно преувеличил, потому что для создания существа подобного класса нужна или поистине сильная вера, базирующаяся на игровой механике или множество адептов, которые поддержат его зарождение. Принцип сохранения энергии в Адэне тоже никто не отменял. И если на момент попадания в мир, игрок не успел создать для своего народа покровителя, то потом «изнутри» ему придется вложить колоссальное количество энергии для подпитки такого могущественного существа. Боги, духи, даже элементали – это не магическое создание. Это нечто куда более сильное и сложное в воплощени. Я хорошо понимал, о чем говорил, потому что однажды мне уже удалось сотворить существо более высокого класса, чем игровые мобы. Жнец… Мой Рыцарь. Где-то он до сих пор ходит по миру. Чувствую, что я приложил свою мысль к его зарождению в Адэне, но даже я не могу им управлять! Чего говорить, я даже не знаю, как можно его вызвать. И не знаю, откуда он вобрал в себя силу на полноценное воплощение.

— Хочешь сказать, — осторожно заговорил Нейан, — что ты поддерживаешь Мастера в его проекте?

И ведь он спросил это с какой-то даже печалью и тоской. Словно ожидая во мне поддержки и понимая.

— Да, я поддерживаю, — Нейан тут же поник при моих словах. – Но это не значит, что я согласен со всеми его решениями. Да, он перебарщивает. Местами крайне сильно. Я знаю, что иногда можно было поступить проще.

Мой коллега немного взбодрился и с надеждой уставился на меня. Дожили! Я успокаиваю парня! Да еще в чем.

— Но если бы Мастер вдруг размяк, или упустил бы некоторые моменты, то нашей империи прилетел бы тяжелый ответный удар. Альянсы и так уже целенаправленно копят армию против нас. Зная это, нельзя давать слабину и показывать жителям внутри, что мы потеряли хватку.

— Но у нас ведь колоссальная армия. Все средства империи в нашем распоряжении. Альянсы проиграют просто по численности.

— Как бы там не было, любая война должна быть направлена на максимальное сохранение собственных войск, — по идее я пояснял очевидные вещи. – Если в сражении армия терпит большие потери, то значит, что бой прошел неудачно. Всегда можно обойтись малой кровью. Найти главное звено, найти лидера, ударить по правильному артефакту. Это все задача разведки, которой у нас почти нет. Я не считаю за разведку дронов и единичных мобов.

— Сейчас все как ополоумели и не пускают ни одного постороннего на свои территории, — тихо отметил Нейан. – А еще обзавелись фильтрами по принадлежности к зоне, так что даже зверье на разведку не пустишь.

— Тем более. Так что, в нашем случае хороши любые средства для достижения победы. Я знаю, что Мастер порой резок, но сам видишь, как я пытаюсь его сдерживать каждый раз.

Нейан притих, понимая, о чем я говорю. Не проходило ни одного совещания с Эрхазом, чтобы я покорно смолчал и не пытался направить его на мягкие меры. Конечно, бывали игроки, которых я сам с чистой совестью пускал под нож, потому как эти жадные сволочи в свое время пытались разбогатеть на беженцах. Или потому, что следуя каким-то своим гордым принципам, они показушно убивались о наши легионы. Такие зачастую не верили в окончательную гибель и были уверены, что респавнутся на своей территории в тылу империи. Они тратили миллионы на покупку новых кодов восстановления и воскрешения, которые якобы могли их спасти. Мы взламывали переписку одного такого игрока. Он строил грандиозные планы по разгрому империи изнутри! Другой пытался сыграть из себя то ли мумию, то ли вампира и замуровал преждевременно себя в ящик, надеясь, что мы сочтем его дохлым и просто поглотим его земли. На что они только не шли, чтобы оказаться внутри эрхазовой империи! Сонные зелья, магический стазис, летаргический сон, вывод сознания в эфемерное тело… Новая мания пока управляла игроками, и варианты проверялись один за другим. Все ради того, чтобы тайком оказаться завоеванным, а потом отправить наружу новости.

Я понимаю, почему Эрхаза это бесило. Меня самого раздражали такие игровые приколы. Жадность и крысятничество процветали. Кто-то откровенно пытался сдаваться сразу, продавая земли, народ, ключ от территории… но в них не было ни одной добровольной мысли или уважения. Их разумы просто кричали от обилия планов заговора и обмана.

С казнями последних соглашались даже вассалы. Хватило одной моей разъяснительной беседы в общем кругу, чтобы они поняли, как одна такая крыса может испортить им всю счастливую и беззаботную жизнь. А свой покой они все-таки ценили.

Мы собирались с ними часто. Хасс приглашал как на общие посиделки, так и на личные. Помня его слова, я старался вытаскивать с собой и Нейана, помогая ему социализироваться. И хотя парень участвовал в общих сходках без энтузиазма, я знал, что иногда он начал проводить время в мелких компаниях.

Меня же не смущали и крупные сходки.

— Вы представляете, я на днях нашел дракона! Самого натурального бурого дракона! – как-то раз развлекал всех на посиделках брутальный красавчик Тарин. – Мне повезло. Новые земли подошли почти вплотную к Клыкастым скалам, и я позволил себе организовать выход на разведку в ущелье. Я помнил, какие истории рассказывали, и потому подготовился!

За Тарином всегда было забавно наблюдать. В тот раз мы как обычно сидели в общей гостиной Хасса. Помимо нас в зал набились еще с десяток игроков, с которыми меня уже успели познакомить. Все адекватные, в меру приятные люди, хотя и не без своих загонов в голове. К примеру, Лурс, по призванию «музыкант», а за внешний вид и манеры прозванный в народе принцем. Его интересовала музыка и все, что с нею связано. Парня не привлекали войны и армейское мастерство, но зато он скрупулезно старался коллекционировать музыкальные инструменты и произведения, которые рождались из-под рук мобов. В нашем кругу его считали странным, но мне казалось, что он один из немногих, кто начал всерьез относиться к оживанию мира.

Или вот пример – Армо и Никс. Никто не знает, были ли они близнецами в прошлой жизни, но в этой они старательно поддерживали образ кровного родства. В чем-то они были похожи и внешне. Оба каштановые, оба любили носить низкий хвост. Только у одного глаза были зеленые, у второго отчетливо отдавали желтизной. Парни были занятные, старательные в работе, никогда не просрочивали выданные им задания. Я больше склонен ко мнению, что эти двое познакомились в игре независимо от прошлой жизни, а сейчас попросту слились настолько тесно. У меня никогда с ними не возникало проблем.

Другой игрок – Марлос. Не будь я в роли модератора, я бы его опасался. Он всегда холоден, суров, молчалив и на рожу вечно недоволен. Такое чувство, что за его аккаунтом скрывался повидавший жизнь дед, который попросту негодует от сборища нашего молодняка. У Марлоса всегда было свое альтернативное мнение на все. Ему не нравились большинство приколов, не нравилось, что Мастер пускает города на пыль, вместо того, чтобы разделить на ресурсы. Он был против тихих казней, считая, что эти процедуры следует проводить публично, чуть ли не на трибуне. Он пытался продавить режим дня, где все следовали бы своей работе едва ли не поминутно. Может, он был военным и отсутствие дисциплины его выбешивало. Но даже так, он принимал все приглашения Хасса на сходки и старался быть в курсе всех событий.

Были еще Тирс и Суларик. Парни не отличающиеся вежливостью и любящие без спроса распускать руки. Даже когда я предупредил их, что нервно отношусь к любому тактильному контакту, они все равно на следующий день забыли о моих словах, и продолжили брататься, класть руки на плечи, зависать над головой, и просто вести себя… по-хозяйски. Рядом с ними я  иногда себя чувствовал питомцем, в которого им прикольно играть. Они сторонились только Марлоса. И то иногда их опасение сбоило, и периодически они умудрялись то приветливо хлопнуть его по спине, то прощаясь, пожимать руку.

Тихим омутом во всей этой компании был Криан. Золотистый паладинистый рыцарь в техно-магическом антураже. Любитель полетов на собственных истребителях и картограф энтузиаст. Несмотря на системные данные, Криан во время одного из своих полетов как-то заметил, что данные по местности не сходятся с реальной картинкой. С тех пор он взялся за задачу по поиску погрешностей и расхождений. Однажды мне повезло поговорить с ним о природных катаклизмах, и я поделился своими соображениями про меняющийся ландшафт. Криан выслушивал, делал выводы, а потом осторожно поделился откровенностью, что, по его мнению, мир давно уже ожил. Волна изменений протекает плавно и захватывает регионы Востока. Он мечтал в своих исследованиях вырваться дальше на запад, где бы у него появилась возможность сравнить показания. Но Мастер каждый раз давал ему отказ на полеты. О своем мнении относительно Эрхаза Криан всегда молчал и уходил от ответа.

Последняя троица игроков почти всегда вводила меня в ступор. Регулярные гости на вечеринках – Амари, Син и Фиерри. Я не понимал их. Всегда улыбчивые, но всегда держащиеся вместе. Любители присматривать за реакцией. Иногда я замечал, что они по очереди следили за мной в коридорах. Уверен, что эти трое всегда были на связи друг с другом. Онлайн чат перед глазами в помощь. Я не понимал, о чем они думают, чем они руководствуются в своих действиях. Да я вообще ничего про них не знал! Ходили слухи, что Амари некогда был девкой, но благоразумно выбрала себе мужской аккаунт. Этот похожий на эльфа парень был самым тихим в компании. Услышать от него какой-либо комментарий было почти нереально. Амари встревал в беседу только если мы начинали загоняться, или когда я однажды ляпнул, что назначил красный маркер игроку за пару минут изучения, от усталости не став глубоко разбираться. В тот раз Амари высказал мне целую гневную лекцию про попустительство, превышение дозволенного и злоупотребление служебным положением. И хоть я от своего решения на утро не отступил, потому что игрок строчил скандальные трактаты, в глазах Амари я, похоже, попал в список недобросовестных исполнителей. В тот раз я как никогда понял Эрхаза с его нежеланием перед всеми объясняться.

Син и Фиерри были Амари под стать. Один словно взялся меня контролировать, чуть ли не допрашивая деликатно о проведенном дне, второй следил за моим общением с мобами. Я регулярно ловил зеленовато-крашенную бошку Фиерри среди толпы в столовой. Слежка меня бесила! А еще бесило то, что потом пришлось придумывать перед Хассом оправдание, почему мне нравится жрать по часам и болтать при этом с поваром. Сослался на богатый набор историй.

Ненавижу стукачество…

— И вот, темной-темной ночью… — рассказывал Тарин, наводя ужас.

— Не свисти, ты улетал днем! – перебил, ухмыляясь в оскале, Никс.

На пару с близнецом он развалился в широком кресле, попивая сок с таким видом, словно вкушали многовековое вино.

— Конечно, я улетал днем! – выкрутился Тарин. – Но на место-то я прибыл к ночи.

— Да-да, на скоростном глайдере, — ответил Суларик, повиснув на плече Сина и заглядывая тому в планшет.

— Мне было далеко лететь! Это на другом конце континента, — настаивал на своем Тарин и улыбался. – Так вот, когда я ночью достиг Клыкастых гор, я спустился. Заглушил двигатели и стал пешком пробираться к ущелью. Там на месте, все как в древних историях – камни покрыты письменами, на полу россыпь крысиных черепов…

— А, типа без позвоночников, ребер и лапок? – взоржал второй близнец, Армо. Никс отсалютовал ему бокалом. – Все остальное жрали целиком?

— Вероятно, я не знаток драконьих вкусовых предпочтений, — Тарин развел руками, вновь активно жестикулируя  и показывая. – А потом я стал пробираться со своим отрядом глубже. И еще глубже. И еще… карта показывала, что мы уже должны выйти за границы зоны, но пещеры, словно заколдованные, продолжались глубже…

— Да, детка, все-то тебе глубже, — похабно закатил глаза Тирс. – Пещерки да впадинки. Расщелины и колодцы. Знаем, как ты любишь поглубже…

Под нестройный хор смеха Тарин заржал сам, но для профилактики швырнул в Тирса подушкой. Тот поймал и подложил себе под спину.

— О моих похождениях по колодцам позже, — заверил вояка. – Я же сейчас о драконе.

— Да нет там никакого дракона, я сам проверял на днях, — еще подсмеиваясь, выкрикнул из своего угла Фиерри.

— Когда ты проверял? – насел на него Тарин. – Три дня назад?

— Нет, четыре.

— Вот! А я там был пять дней назад, и после меня того дракона уже не осталось, — отболтался воин.

— Куда ж ты его дел? Где трофеи?

— Как где? Сгорели. Вместе с драконом. Я собирался уже отрубить ему бошку, а он взял и весь и сгорел!

— Какая досада…

— Да не говори.

— Печаль!

Игроки смеялись, добавляя своего мнения, а Тарин попросту красовался, не претендуя на особую правдивость.

Я слушал такие беседы, как правило, молча, иногда улыбаясь. Их беззаботная болтовня порой успокаивала. Почему то именная такая чушь могла отвлечь лучше всякой серьезной беседы по душам. А мне было от чего отвлекаться. Особенно после очередных совещаний с Мастером.

— А мне тут на днях достался чей-то городок, ну прямо-таки бордельная кузница кадров! – оживился и начал рассказывать своё Суларик. – Чес слово говорю – это не просто столица, это инфраструктура вокруг одного борделя. Или гарема. Короче, не знаю как правильно! Но туда ходить… не перетрахать!

— Да ладно! Че так много? – вклинились «близнецы». – Или силенок маловато?

— Я свеж как выходное утро! – загордился Суларик и показал на себя во всей красе. – Че думаешь, санаторий так здоровье поправляет? Нет! Только здоровый и регулярный секс.

— Было б что здорового в трахе мультяшек, — фыркнул Син. – Все равно, что с рукой. И то эмоциональной отдачи от кулака больше.

— Не скажи… — настаивал на своем первый. —  Девочки там – просто огонь. Любая словно вылеплена вручную. Уникальные бедрышки, на каждой разный рисунок, а уж буфера… не эти баллоны, как в сраных мультяшках, а все по-честному! Хорош был игрок, который все делал! Явно с умом подходил и с эстетством. Мне провели экскурс, сказали там и мальчики не хуже, но к ним я зайду отдельно.

— Неужто кто-то, наконец, сдался? – ядовито вставил свое Зирр, и вслед за его замечанием в комнате наступила очень колкая тишина. Все иронично уставились на главного рассказчика. Но тот не заставил себя долго ждать и не попал врасплох!

— А то бы вы не сдались!  — громко заявил Суларик, всплеснув руками. – В профессиональном и качественном гареме все языки хороши! Тут что не действо, то роскошный кадр! Искусство, а не порево. Новые впечатления! Это вам не друг у друга, как насосы, брать!

Я потер переносицу и спрятал улыбку за ладонью. Приложил, так приложил!  Правда, остальных это ничуть не смутило, потому что шуточки ниже пояса были регулярной темой в обделенном мужском обществе. Поначалу меня это напрягало и смущало, но потом привык.

— Да ты никак знаток! – кинул обратку Армо и присвистнул. Подколоть в ответ – это у них тоже норма. – Может еще линками неудобных губок поделишься? Ну так, на будущее. Чтоб сразу отказываться от предложений.

— Прости, забыл! – извинился типа даже всерьез Суларик. – Память на сплетни плохая.

— Ах, память.

— Девочки были так старательны, что вычистили лишние мысли.

И почему меня всегда дергали такие рассказы про чужие бордели? Не знаю. Но вместо положенной зависти рассказчику я начинал почему-то испытывать сочувствие к мобам. С простых горожан обычно нечего требовать. Им дай задачу заниматься дальше своей работой – они и будут заниматься, не пересекаясь с поставленным над ними вассалом. А вот разного рода творцы удовольствий всегда попадали у игроков про прицел. Как будто это было обязательством – явиться и попробовать на себе чужой гарем. Но это выглядело все равно, что влезть в чужое белье. Или проспаться на чужой постели. Это… мерзко. И низко. Не говоря о том, что подло по отношению к мобам. Что бы там не утверждали потом, но их пользовали на уровне вещей. «Бордель должен работать» — это закрепилось, как правило. А как еще это заведение и приписанные к нему личности должны работать?! Не улицы же подметать.

В общем, я всегда сомнительно относился к таким рассказам. Что бы там не пели про добровольные заманивания в Дом Удовольствий. Ясно дело, что они будут заманивать игрока! У них благополучная жизнь зависит от решения, которое игрок примет на их счет.

— Слышь, Сорин? Че такой понурый и уставший? – окликнул Суларик. – Может тебя к моим девочкам скатать? Обещаю, что приведут в порядок, и на утро будешь свеженьким.

— Нет, спасибо, ночью я приучил себя спать и разгружать тишиной мозг, — натянуто улыбнулся я.

Кажется, я пропустил часть разговора.

— Ну давай не ночью! Возьми у Мастера отгул. Скажи, что пойдешь на инспекцию. Ты ж сам мне землю выдал. Можешь даже сказать, что в моей добросовестности засомневался, — он прям расцвел от идеи. – А там зайдешь, развеешься, впечатлений наберешься! Я тебя так расхвалю, что на тебе и места без поцелуя не оставят. Эстетический оргазм гарантирую.

Я продолжал улыбаться, а мысленно шипеть, на кой хер он ко мне привязался.

— Правда, спасибо. Не стоит.

— Ну не будь занудой, Сорин! Я ж от чистого сердца! Отблагодарить хочу!

Быстро метнувшись взглядом по всем, я понял, что на меня заинтересованно и вопросительно пялятся все гости. Ненавижу всеобщее внимание. Но еще больше ненавижу оправдываться. Что мне ему сказать? Что я брезгую? Или что мне мобов жалко? Да, им не сложно, умом я это понимаю, но все же…

Показалось, что за нарастающим раздражением, меня может сорвать, и я рискую выругаться без особого повода. Хорошо, что я умею контролировать свою рожу и не показывать свои эмоции слишком явно. Но… не все.

— Да ты никак покраснел, Сорин! – с удивлением и мелочным скользким восторгом заметил Тарин.

— Точно, — согласился Зирр. – Наша скромность изволил краснеть! С чего бы это.

Этот заискивающий тон выбесил еще больше, но срываться мне категорически нельзя. Не поймут.

— А может, потому что наша скромность девственник? – хитро отметил Син, внимательно смотря за мной и даже наклонившись вперед.

По народу прошлось ироничное улюлюканье и игривый задор.

Что?! Как они вообще..?! С чего они взяли?!

И тут меня осенило… Это ж выход!

— Ну… ребят… — я опустил глаза, словно смущаясь, и потер себя ладонью по шее.

Идеальный жест, чтобы спрятать взгляд и показаться максимально пристыженным.

— Да вы гляньте. Серьезно, что ли? Все это время?! – изумленно воскликнул Армо.

Как же они злили меня в данный момент! Каждый!

— Да как-то все так получилось… — я убедительно с трудом подбирал слова. – Не то настроение, не то место. Да и кибитки… не способствовали…

— Бедолага.

— Надо срочно решить этот вопрос!

За опущенным взглядом я не заметил, кто это ляпнул. Вашу ж срань, какую я нес пургу.

— То есть, наш красавчик всего лишь просто стесняется! Я понял, — это был уже Суларик. – Не переживай, Сорин, тогда все сделаем с моими девочками еще лучше.

И почему слова о «моих» девочках резанули так сильно? Наверное, потому что у него нет права так их называть. А вообще, почему бы не заехать и не глянуть это гнездо разврата. Что мне мешает? Да ничего! Если меня это задевает, может, я пойду и посмотрю лично, чтобы развеять свой негатив?

— Да, пожалуй, — косо согласился я, подписавшись фактически под его уговорами.

— Вот и отлично! Свистнешь, как отпросишься, — заявил Суларик.

Конечно, свистну. Раз уж я решил.

И ведь подобные разговоры всплывали в этой компании регулярно.

Я не могу сказать, что меня радовали вечера, проводимые с ними, но… своя польза в подобных сходках была. Я узнавал про их быт и работу. Пытался понять, чем они живут, в чем их интересы и привязанности. Я считал, что должен знать, ради чего пошли в игру другие люди, и мне стоило бы изучить их образ мышления.

Да, я вспоминал тот сон с безымянным учителем, когда мне рассказывали, как правильно заводить друзей. Чуть раньше я еще хотел, чтобы в среде игроков у меня появились хоть какие-то наметки на друзей, но теперь, пообщавшись несколько месяцев ближе… Я начал понимать, что все это не для меня. Компании по интересам давно сформированы, группы соседей скооперированы, свои лидеры внутри этих тусовок выявлены. Мне нет места в их мелком обществе, а других групп по интересам я не знал. Слышал, что в империи еще довольно много игроков, которые сидят на своих зонах по персональному указу от Мастера и в цитадели не появляются.

Постепенно я начал привыкать, что в этой компании друзей мне себе не найти. Разве что единицы не раздражали, вроде Тарина и Зирра. Да, они любили выпендриваться перед компанией игроков, но когда мы оставались наедине, то они становились вполне адекватными ребятами. Вне конкуренции был еще Хасс, но с ним я любил просто беседовать обо всем подряд, нередко наслаждаясь его слогом изложения мысли. «Музыкант» Лурс просто сам не шел на контакт, а Криана иной раз тяжело было застать на месте в цитадели. Он никогда надолго не задерживался.

Остальные мне просто не нравились.

— Я не понимаю, почему Мастер потребовал от меня увеличения войск Алой Лифы, — как-то раз гневно возмущался Марлос. Не удерживая порыв эмоций, он расхаживал по комнате, пересекая ее широкими твердыми шагами. – Это алогично! Неправильно! Невыгодно! Алая Лифа не выполняет возложенных на нее требований! Я искренне считаю, что данные войска не идут в пользу империи. Вот ты, юнец, что скажешь? Зачем ему эти войска?

И он ткнул в меня пальцем.

Я удивленно отлип от планшета, в котором лениво копался в на альянсовом форуме.

— Откуда я знаю, зачем ему Алая Лифа. Он мне не докладывает обо всех решениях.

— Ты же модератор! Ты должен знать, ради чего все делается! – с ярым напором возмущался этот глав-по-наземным-войскам.

Моя рожа, как уже привычно, изобразила унылое задротство жизнью.

— Я не его персональный терминал. Я не знаю.

— Вот видите! Даже модератор не знает о заебах Мастера. А что если Мастер прикажет всем войскам утопиться? То что? Мы молча пойдем и утопим созданное?

— Надо будет – утопишь, — флегматично отметил Зирр, собирая в руках какую-то детскую головоломку из черных камней, наверняка, стащенную опять с чужих личных покоев.

— С чего бы! – фыркнул Марлос. – Это уже край…

— А потому что ты зассышь, как и все, — тихо и остро отрезал Зирр.

— Я не…

— Ты да. И не пытайся меня убедить, что ты здесь якобы на добровольной основе.

Я оторвался от форума и прислушался.

— Конечно же, мы тут все на добровольной! А как еще иначе,  — издевательски передернул Марлос. – А сам то? Хорошо было терпеть и видеть, как твой народ поглощает вулканом из-за системной ошибки и разрушение соседского города? Че ж ты молчал, Зирр?  Почему не встрял поперек Мастеру, чтобы тот своей волей отвернул лаву? Тоже зассал?

Зирр остался предельно равнодушен, но я заметил, как пространство вокруг него пошло мелкой рябью.

— Ты верно сказал. Это была системная ошибка, а не работа Мастера, — он попытался демонстративно улыбнуться. – Я надеялся на помощь. И все что могло быть тогда сделано, было сделано.

— Один корабль, — Марлос сделал ошибку, рассмеявшись игроку в лицо. – Он позволил тебе вытащить всего один корабль твоих людей. И это ты называешь «сделано»?

В этот момент Зирр резко вскочил с места. Тарин не успел его тормознуть. Однако, против ожидания всех, вместо того чтоб стремительно направиться к Марлосу, игрок развернулся и поспешил к выходу.

Не думал, что тяжелая деревянная дверь может так оглушительно громыхать… Да и сколько силы надо иметь, чтобы просто хлопнуть такой деревянной плитой?

Тарин растерянно посмотрел на остальных, а потом встал и, с молчаливого согласия Хасса, сорвался следом за другом.

— Слабак… — фыркнул Марлос. – Пафосное трусло, которое не в состоянии спорить. И это достояние империи? Цвет будущей нации.

— Заткнись, Марлос, — шикнул презрительно почти всегда молчащий Амари.

— А что? Именно из-за таких, как он, мы боимся объединиться и направить нашего Мастера в правильное русло! Именно такие, как он распространяют идею присмыкания. А мы должны своей волей и количеством…

— Марлос, не надо, — мягко попросил Хасс, по-барски развалившись в своем излюбленном кресле.

— Не надо что? Говорить при модераторе, что мы чем-то недовольны? – он повысил тон и почти громогласно орал. – Не надо сопротивляться и обсуждать? Не надо делиться мнением и осуждать тех, кто покорно и слепо идет по чужим следам, подбирая обглоданные кости после пиршества?

— Зирр старается, — повторил опять же мягко Хасс.

— Старается молчать? – опять заорал игрок. – Вот пусть он, — в меня снова ткнули пальцем, — знает, что молчание делает с людьми! Как ломает человека покорность. Я не спорю, что Зирр был хороший игрок, но потеря народа доконала его. А Мастер? Ему все равно! Он даже не собирается ему помогать восстанавливать силы!  Ему плевать на наши войска. Мы для него лишь капля, песчинка в океане империи, которую если убрать, то система не пострадает. И он никогда не поможет никому из вас, я вам гарантирую.

— Он и мне не помог, когда на острове случился потоп, — тихо добавил Син. – Я был вынужден разбираться с водой сам.

— А у меня сель половину дорог размыла, — сказал свое Тирс. – Я писал Мастеру, просил быстрой помощи или хотя бы вызова модератора, но он…

Тирс печально пожал плечами, обозначая бездействие.

— И вот вместо этого он требует с нас наращивания сил в других зонах! – ткнул пальцем в ладонь Марлос. — Вместо того, чтобы давать нам волю развиваться самим и приумножать свои армии, он намеренно отворачивает нас в сторону чужих.

Я слушал все эти перепалки внимательно, как только мог. Следил за жестами, ждал ответной реакции, присматривался к мимике. Я помнил наставления своего «неправильного друга» и вглядывался в язык тела, который, в отличие от слов, никогда не лгал.

И в результате этого, я все больше понимал странность картины.

Я понимал игроков, оставленных в роли вассалов. Я понимал их искреннее негодование и недовольство Мастером. Узнавал причины неприязни. Проникался их болью и видел, как каждого из них распирает от несправедливости и неправильности действий. Я видел их правду. Но хуже всего – я начинал с ними соглашаться.

Идеи о несовершенстве действий Мастера все больше поникали в мой разум, и я невольно начинал сам искать недочеты в его работе. В свободные часы я обращался к архивам. В рабочее время – делал ставки на некоторые земли, но Мастер приказывал уничтожать их. С одной стороны я черствел, пропуская через себя множество чужих судеб и глядя на то, как каждый день обрываются жизни. Игра, как мир, немного сглаживали восприятие реальности, и я старался не сильно задумываться о потерях. Меня волновала своя безопасность, и немного колебали события, происходящие у вассалов. А как итог всего, я приходил к мысли, что Эрхаз начинает… злоупотреблять своей силой.

Мое недовольство им крепло с каждым днем. Словно песчинки в песочных часах, появлялись новые факты, которые увеличивали мой разрыв с Эрхазом. Я, конечно же, пытался следить и за ним. Тот сон не прошел даром. Но я видел непроизвольные жесты, осознавал его взгляд, но в них не было ни грамма раскаяния или слабости. Эрхаз был честен как с нами, так и с самим собой. Его действия не всегда поддавались логике, но я видел за ним искренность. Если он кого-то презирал – это было понятно. Если ненавидел – тоже. Я научился различать по его мелкой мимике гнев от бешенства. Спокойствие от равнодушия. Я даже научился видеть в его лице брезгливость, за которой следовал, казалось, неожиданный приговор. Я даже видел усталость, когда он покидал зал, в котором вершил свои суды.

Но я никогда не видел его слабости. И любой другой эмоции, хоть немного приближенной к теплоте.

Так со временем я начал полагать, что слова игроков про беспощадного самовлюбленного монстра являются правдой.

Естественно, я помнил его слова про сумасшествие. Но я не мог применить на него никакие скидки или поблажки.  Каждый раз я словно общался с чужим человеком. В нем не осталось усталости, прошел налет простой человечности, он словно переставал воспринимать окружающих и узнавать меня. Я был для него модератором, работником, не более чем помощником. А все мои попытки хоть как-то напомнить про прошлое общение или позвать на приватный разговор разбивались о стену недоумения и холодности.

Я просто не знал, как мне реагировать. Когда кончилась игра в понимание и проявился настоящий Эрхаз? Или наоборот, он, настоящий, давно похоронен под валом информации и новых земель?

Каждый раз, приходя на очередное совещание, я ждал малейшего проявления старого настроения. Чего-нибудь, любого, хотя бы короткого знака. Но то ли я был слеп, то ли мой друг действительно стал монстром, которого ненавидят.

— По последним данным моих аналитиков, численность состава Западного Альянса составляет не более чем сто тысяч игроков, — во время пространных обсуждений Эрхаз любил медленно расхаживать рядом с выходом на балкон, медитируя на виды из окна.

В тот раз цитадель приземлилась на равнине. Бескрайнее зеленое море  зелени служило умиротворяющим пейзажем вот уже целую неделю. На горизонте край земли украшали высокие острые горные кряжи, а по другую сторону тонкой лазурной нитью поблескивал край океана. Не самое богатое на разнообразие место, но чем-то очень завораживающее. Иногда я сам ловил себя на том, что на полчаса мог попросту зависнуть, глядя на то, как гуляет ветер по высокой траве равнины. От нее веяло спокойствием и редкой в наше время тишиной. Казалось, в той траве должны прятаться уникальные звери. Ночами в воздух поднимались редкие блестки золотых сверчков. Я любил этот пейзаж особенно в сумерки. Когда равнина преображалась, становясь на стыке времени особенно опасной.

— Из них только два процента имеют привязку к территории и собственные наделы. Остальные – беглецы, лишенные права собственности и передавшие все свои силы и земли под управление вождей Альянса, — Эрхаз плавно повернулся, держа идеальную осанку и сложив руки за спиной.

Как всегда в последнее время он был по-особому хорош. Идеальная прическа из зачесанных назад пепельных волос. Строгая, без лишних деталей одежда, выполненная из дорогой, но удобной ткани. Не костюм и не мундир, нечто среднее, не сковывающее движений. Даже морщинки на лице, казалось, разглаживались в такие моменты. В каждом жесте читалась строгость, умение и удовольствие держать себя подобным образом. Он гордился проделанной работой, гордился войсками.  Возможно, был удовлетворен собой. Это сияло в его лике.

— Поздравляю. Работы осталось не много, — он вежливо улыбнулся нам с Нейаном и коротко кивнул.

— Но остальные девяносто восемь процентов вполне сохранили свою способность к применению силы, — ответил Нейан, сидя за круглым столом и читая отчеты аналитиков с планшета. – Они наверняка будут оказывать сопротивление.

— Не достаточное для защиты от сил Легионов, — отрезал Эрхаз. – Само собой наше продвижение по территории Альянса будет затруднено, но я рассчитываю на завершение дел в течение года.

Я удивленно дернул бровью, глядя в монитор на графики аналитиков.

— Ты со мной в чем-то не согласен, Сорин? – мягко спросил Эрхаз.

У него что, глаза на затылке?

— Нет, я просто сделал свои нехитрые подсчеты, — ответил я. —  И подумал, что, может быть я в чем-то неправ…

— Порадуй. Поделись, — он приглашающе провел рукой.

Как же меня дергало от этих скупых и равнодушных жестов…

— Если речь идет примерно о двух тысячах игроков в год, то в среднем в день мы должны решать судьбу как минимум пяти человек, — заговорил я. – А если нам будут мешать другие, то они тоже встанут с ними в один ряд, не так ли?

— Верно.

— И у меня возник резонный вопрос….

— Хватит ли меня на всех? – чуть вздернув подбородок, спросил за меня Эрхаз. – Этот вопрос вас обоих не должен волновать. У меня достаточно средств и сил решать данную проблему. К тому же мой главнокомандующий Легионами оказывает мне значительную поддержку.

Я нахмурился. Про главкома я слышал и раньше. Но никогда пока не встречался с данной личностью лицом к лицу. Про него ходили разные слухи, но однозначно он не состоял в статусе вассала. Относительно его происхождения мнения делились поровну. Часть народа говорила, что это личное творение Мастера и его лучший моб. Другие считали, что это продавший себя в собственность игрок. Я не знал, кому верить. Возможно, встреться я с ним живьем, я бы многое понял.

Но то, с какой скоростью у империи прибавлялись новые земли, у меня давно вызывало вопросы. Простым математическим подсчетом я занялся, каюсь, лишь недавно, когда лучше изучил все дела империи. Но даже по очень примерным  подсчетам выходило, что для захвата мира Эрхазу надо было убирать… по полсотни игроков в сутки! Это бред. Я уверен, что в моих знаниях кроются огромные пробелы. Но… как?! Как Эрхазу могут помогать в таком деле? Ведь гарантированно вся территория становится его собственностью!

Я чувствовал, что мы с Нейаном занимаемся каким-то очень узким пластом работы, дальше которого нас банально не посвящают.

Это бесило. Серьезность, которую нам навязывал Мастер, шла вразрез правде. Вассалы знали еще меньше. Оставались еще мобы вроде интенданта, повара или бойцов. Но первый заведовал только цитаделью, второй туго раскручивался на слухи, а бойцы… предано следовали клятве верности и не разглашения.

— Более того, — заговорил Эрхаз, продолжая размышления, — я подумал, что мне стоит сузить круг вашей деятельности и перевести на работу исключительно с захваченными землями.

— А как же…!  — мигом понял и возмутился Нейан.

— Я вижу, что анализ соседствующих игроков вас сильно утомляет и лишает должной внимательности при работе с империей. Это неправильно. Я не хочу, чтобы моя система давала трещины только из-за того, что мои модераторы больше переживают о судьбах чужих владений, нежели о земле, на которой живут.  У меня достаточно времени и терпения, чтобы самостоятельно рассматривать кандидатов на захват и решать, кто из них пополнит наш круг, а кто нет.

— Но, Мастер… — я попытался вмешаться. – Мы не тратим на анализ так много сил, как вам кажется. Более того, мы хорошо сработались, и каждого кандидата обсуждаем вместе. У нас с Нейаном хорошая продуктивность и на очередного игрока мы тратим в среднем…

— Я сказал то, что вижу, — с мягким нажимом ответил Эрхаз, поглаживая спинку своего кресла. — Вас слишком заботит судьба тех, кто не достоин нашего мира. Последнее время я слишком часто натыкался на ваше недовольство и, в связи с этим, дабы не разжигать еще больший конфликт между нами, я лишаю вас доступа к базам данных игроков Альянса.

— Мастер, вы не можете! – встрепенулся Нейан и в порыве эмоций вскочил со стула.

— Я уже это сделал, — спокойным тоном ответил Эрхаз, просто ставя перед фактом.

Пользуясь тем, что я продолжал копаться в планшете, я вызвал привычное окно заданий, параллельно высветил базу с линками на игроков и… получил пустые поля. Задачи с внешним миром удалились из списка. Иконки соседей пропали, вся информация по окружающей территории иссякла, оставив только карту ландшафта и пометки жителей внутри империи. И всё. Мы ослепли…

Как-то так нас низвели почти до уровня вассалов.  С легкой возможностью дополнительного воздействия на среду внутри границ.

Поздравляю, Рин. Приплыли.

— Мастер! Но я проверял еще ближайших игроков и знакомился с форумом! – продолжал растерянную истерику Нейан. – Я знаю несколько хороших людей. Я мог бы указать на них! Они пригодились бы в нашей работе.

— Если они так хороши, что ты настолько переживаешь за них, то можешь не сомневаться, что я позволю им жить в своей империи.

— Среди этих сотен тысяч много напуганных людей! Они просто растерянны. Они не знают другой жизни! Мастер, будьте благоразумны!

— Ты сомневаешься в разумности моих действий?

Что-то тяжелое и стальное прозвучало в этих простых, на первый взгляд, словах. Так не говорят с коллегами и подчиненными. Так не спрашивают друзей. Нейан тоже почувствовал жестокость, скрытую в словах, и сдал назад. Мы услышали пока еще намек на угрозу. Но то был момент, когда он впервые появился в наш адрес.

— Нет, Мастер. Не сомневаюсь, — склонив голову, ответил Нейан и бессильно плюхнулся обратно в кресло.

— А ты? – Эрхаз глянул на меня, требовательно ожидая ответ.

— Не сомневаюсь, — как можно проще и спокойнее ответил я.

Нейан украдкой и изумленно покосился на меня. С ним я поговорю и объясню свою позицию позже.

— Превосходно, — заключил Эрхаз, вновь складывая руки за спину. – В таком случае, не смею вас более задерживать. Прошу приступить к оставшейся работе. В ближайшие сроки я переведу часть поручений, оставленные вассалам, на вас. Уверен, вы не разочаруете меня бездействием в отличие от них.

Мы уходили с Нейаном, как раньше, вежливо поклонившись. Я снова ждал от Эрхаза особого знака или внимания, но он, словно позабыв о нас, вернулся к балкону. Откуда нежный прохладный ветерок доносил с равнины запахи цветов и свежей травы.

 

***

 

— Нас лишили возможности работы с игроками! – бессильно возмущался Нейан, сидя со мной в гостиной Хасса. – Теперь мы не знаем, с кем граничит империя. Он даже лишил нас внешних видеокамер!

Очередная сходка игроков вышла весьма экспрессивной. Нейан почти с порога начал восклицать и жаловаться, в то время как я пришел просто тихо угрюмый. Собравшиеся знакомые игроки слушали его внимательно и крайне сдержанно. Но ровно до тех пор, пока парень не выговорился.  

— Итого мы не знаем где мы, кто вокруг, кто следующий и просто не можем что-либо предложить Мастеру! Нас отстранили. Просто убрали от дел!

— Это уже перебор, — тихо сказал Син, качая головой и хмуро, скрестив руки, сидя на подлокотнике кресла.

— Да нас попросту ослепили, — выдал заключительную мысль Амари, там же разделяя с Сином одно кресло.

— Дожили.

— Ну все, полный финиш…

— Это полный провал…

И все в том же духе в разной степени возмущения. По случаю такого дела Хасс созвал в гостиную еще часть игроков, которых я пока даже не знал. Редкие гости в цитадели, жители далеких регионов. Все переглядывались, охали, злились и гневно шипели.

— Рин, почему вы не отстояли свою работу? – в общем гомоне прорезался вопрос Хасса. Как и все, он был встревожен.

— А мы не смогли, — я развел руками. – Он нас просто отключил в тот же миг, как сказал.

— Но вы же могли приостановить его. Договориться.

— Нет, не могли.

Хасс коротким жестом заставил всех в гостиной заткнуться. Ему не понравился мой тихий и бессильный тон.

— Почему?

— Потому что он заподозрил, что мы в нем сомневаемся, — я откинулся на спинку кресла и лениво повел рукой. – У нас не было рядом помощников, которые могли бы объясниться за нас, поэтому пришлось согласиться. Нет, он не давил и не приказывал ответить. Но вопрос, который был озвучен, не терпел согласия.

— Но ведь вы в нем тоже сомневаетесь, — аккуратно уточнил Хасс, явно намекая на все наши гневные тирады в адрес Мастера, которыми мы сгоряча бросались в минуты особой усталости.

— Я не сомневаюсь в его уме и возможности трезво мыслить, — заявил я. – Но иногда я начинаю сомневаться в целесообразности некоторых действий. Это разные вещи, Хасс.

— Я понимаю, — сдержанно ответил тот.

— Все это возмутительно, — вдруг гневно рыкнул со своего угла Марлос, так что мы с Нейаном подскочили на месте. – Я давно говорил, что Мастер свихнулся. Вскоре он устранит нас всех! Если бы не работа и поддержание территории, мы бы тут не сидели!

— Тише, Марлос, успокойся, — осадил его Хасс. – Простыми словами тут не решить.

— А чем решить!? Чем? Действиями? Войсками, которых у нас нет? Силой, которую у нас почти забрали? Нашим бездействием мы подписываем себе приговор!

— Марлос, не поднимай шума…

— А то что? Выставишь меня прочь, чтоб не баламутил команду?

— Займись порученной тебе работой.

— Какая нахрен работа, если из-за его загонов я уже потерял половину интерфейса!

Что? Я не ослышался?

— Марлос, воспользуйся помощниками, только не поднимай мне тут паники, — все еще спокойно пытался успокоить его Хасс.

— Легко говорить! Сам поди пока не проштрафился.

— Что ты сказал? – тихо спросил я, и, видя, что меня не услышали, громко привлек внимание. – Эй! Народ!

Оба тут же заткнулись и уставились на меня.

— Повтори про интерфейс. Что ты сказал?

— Ой, а ты не знал, юнец? – злобно усмехнулся мужчина. – Что за провинности Мастер отбирает часть способностей? Просто так, без предупреждения, обрезая канал. Почти как у тебя сегодня.

Что за херь… Но у меня обрезало данные на планшете.

— Это случается со всеми, я спрашивал! – Марлос начал по очереди тыкать в нас пальцем. – Нас постепенно лишают силы.  У нас отбирают возможности. И при этом требуют с нас все больше труда! А знаете, зачем все это делается? Я вам расскажу, как это работает, — его голос опустился почти до нормального тона, но в интонациях словно вспыхнула нотка безумия. — Все очень просто. Я расскажу.  Я такое знаю. Я все это прекрасно знаю… Дело в том, что потом, когда мы не справимся, у Мастера появится шанс…

В этот мир двери гостиной распахнулись, но я, сидя сбоку, не сразу приметил гостей. Зато имел полное удовольствие увидеть, как замер и отшатнулся собравшийся народ. Да и Марлос мгновенно заткнулся.

На пороге гостиной стояли два воина в черной броне. Те самые, хорошо знакомые каждому из нас, личные гвардейцы Мастера. Основа его основ. Броня, которую невозможно спутать ни с чем другим.

Эти двое не пересекали порога. Я бы сказал, что они ждали наступления тишины, но это было бы неверно. Впервые на моей памяти воины позволили себе потревожить игроков в их личной зоне. Однако, может я чего не знал? Я смотрел на Хасса и по взгляду понял, что он столкнулся с подобным не впервые. Он знал, что это означает. И, похоже, оцепенел в страхе.

— Граф Марлос Харсин Кроу, — мягко зазвучал приятный юный голос из-под шлема одного из воинов. – Вас вызывает к себе Знамя Востока. Просим проследовать за нами сию же минуту.

Вызов? Персональный? В сопровождении воинов? Это что-то радикально новое. Он же ничего не сделал. Зачем конвой? Или я что-то упустил?

Только тупой бы не понял, чем грозит такой визит. Марлос тупым не был. Услышав свое имя, он вышел из ступора, взбесился, тихо по-звериному рыкнул и пнул ближайшее пустое кресло.

— Вот! Видите! Смотрите, что происходит. Это то, о чем я говорил. То, что я предсказывал вам уже давно. И такое будет с каждым. Вот увидите. Наступит ваша очередь. Всех есть за что подвести под трибунал. За всеми свои недочеты. А ведь вы ими делитесь. Вы говорите. Найдется такой, кто не выдержит пыток. Да, он все расскажет. И про тебя, и про тебя, про тебя и даже… — он повернул пальцем в нас с Нейаном. — …про вас.

Да он же сейчас ведет себя как конченный псих.

Я тупо глазел на него, как на бешеного зверя в вольере. Следил только, чтобы тот не бросился. Напрягся, готовясь отбить удар или остановить резкий рывок. Пальцы почти сомкнулись – еще мелкое движение, и острый нож на бусах материализуется в ладони. Странно, я отдавал себе отчет, что подобная реакция с моей стороны дикая, но она оказалась вбитой в подкорку, как защитный рефлекс. Я знал, до чего может дойти неуправляемый психопат, и был попросту готов его тормознуть.

Но Марлос все-таки сдержался. Сделал первые шаги навстречу воинам, а потом немного протрезвел от истерии. Словно на деревянных ногах он прошел всю гостиную и остановился перед воинами. Те молча расступились, давая ему дорогу в коридор. Ни лишнего жеста, ни нового слова. Пока все спокойно, без паники и добровольно.

Даже двери за собой они закрыли тихо и молча. Будто бы не желая более прерывать наше не скромное собрание.

Мы молчали. Абсолютно все затаились и не издавали ни звука. Немое переглядывание описывало полностью наши эмоции. Растерянность. Испуг. Непонимание. У кого-то в глазах тлели остатки надежды на то, что Мастер вызвал подобным образом «на поговорить». Но те, кто поумнее так не считали.

Я переглянулся с Нейаном. Он был в смеси недоумения и паники. Значит, на его памяти такое произошло впервые. Судя по Хассу – он тоже столкнулся с таким первый раз.

Сложно было начать разговор. Тяжело выйти из ступора. Но выручил Хасс, прокашлявшись и прервав молчание.

— Я думаю, каждому из нас есть над чем подумать, после случившегося. Персонально. В тишине своих покоев.

Намек был понят ясно. Народ притрушено согласился и стал дергано собираться. С одной стороны, нам всем было что обсудить, но я мог понять Хасса. Он не хотел попадать под прицел следующим, а потому просто выпнул всех прочь из своей зоны с советом залечь на дно и помолчать. Если кто-то пренебрежет его предупреждением и начнет голосить на все коридоры о случившемся, то пострадает он сам, но не Хасс.

Я кивнул Нейану и позвал его на выход. Парень закивал и, не говоря ни слова, последовал за мной. Коротким взглядом я попрощался с Хассом. Попутно мысленно собрал в виртуальной клавиатуре сообщение и отравил ему через коммуникатор.

«Постараюсь быстрее выяснить информацию по нашему каналу», — передал я и получил его ответный кивок.

Нейана пришлось частично вести по коридору почти за плечи. Наверняка, зависал параллельно в нескольких чатах. Потом в какой-то момент он отвлекся, очнулся от переписки и долго соображал, в какой части цитадели находится. Я помог ему сориентироваться.

— Я, пожалуй,.. пойду, — тихо сказал он. – Дойду, а там продолжу.

— Много вопросов? – спросил я.

— Да. От тех, кто отсутствовал. Народ в панике. Все каналы забиты. Чат разрывается.

Насколько я правильно понимаю и помню, игроков в империи еще с пару сотен. Может больше. Нигде не нашел точной цифры. Тихие, неприметные, безобидные любители своих песочниц. Есть и загруженные делами надсмотрщики над большими землями. Они слишком далеко, чтобы добираться простым транспортом к цитадели и предпочитают просто сидеть на связи.

— А ты понимаешь, что говорил Марлос про интерфейс? – осторожно спросил я.

— Частично. Слухи ходили. Народ лишается возможностей.

— Ты веришь, что это работа Мастера? – с сомнением спросил я.

Нейан опасливо посмотрел по сторонам. Да, коридор, возможно не лучшее место для таких вопросов, но это важно! Это мне важно!

— Давай завтра, Рин? – попросил парень. – Я устал. Хочу отдохнуть. А работы еще много…

Он постучал себя пальцем по виску, намекая на большой напор сообщений, извиняюще улыбнулся и направился к себе. А я остался на развилке коридора, провожая его взглядом и думая… Обо всем подряд.

Может, предложение отдохнуть не так уж плохо? Или все же попытаться самостоятельно свести информацию? Как узнать, кто вообще потерял интерфейс или его часть? Это случается поголовно или выборочно?

Вопросы, на которые мало кто согласится ответить добровольно. Ведь у игроков не принято светить своими слабостями. А это – слабость. И для неумелого пользователя – полное отсечение от силы.

Погруженный в подобные размышления, я все же последовал совету Хасса и отправился в личные покои, где меня ждал бесполезный комп и куча неотправленных сообщений моему родному главкому. И я знал, что сегодня одним сообщением в папке станет больше.

 

***

 

 Тяжелые сны не прекращались.

Я лежал, ворочался и не мог проснуться, чтобы избавиться от наплыва сумбурных кадров из очередной жизни.

И снова мой рыжий друг. Во сне казалось, что он был единственным, кому я мог доверять. Он был верным, сильным, умным. Я брал с него пример, учился, пока у нас было время, а в остальной жизни… А что было в ней? И была ли она, остальная?

Я вспоминал, как много мы работали вместе. Ощущения не врут, я знал, что мы стали компаньонами и напарниками. Отличными напарниками. Он мог начинать сложный процесс и тяжелый магический конструкт, а я подхватывал работу на лету, вплетаясь в действо и продолжая за него.

Мне снились заказы, за которые мы иногда брались. Головы чудовищ, крылья горгулий, рога виверн…почему половина всех вельмож и главарей просят принести самые бестолковые запчасти? Но нам же лучше. Самые ценные органы мы забираем на ингредиенты. А иногда… что стоит договориться с монстром на клык или чешую? Один выломанный зуб в обмен на свободу от человечества и пропуск  в древний пустой мир в подарок! Зачастую монстров становилось жальче тех людей, которых оно с удовольствием жрало.

А еще мы неправильные исполнители. Гильдия к таким относится с терпением, но всегда ждет накладок. Правда, члены гильдии тоже те еще юмористы. Все они обожают расспрашивать о чужих заказах и слушать истории нетривиального решения проблем. Мы всегда внимательно изучаем заявку, и всегда смотрим на оборотную сторону проблемы. Может, окажется, что заказчик не прав? Может это он заслуживает смерти? Глуп тот член гильдии, который, не разбираясь в проблеме, попросту выполняет задание. С нашим опытом и знаниями равнодушие и невнимательность непростительны.

Со стороны у нас странная репутация. Все знают о безупречности работы. Недовольных нет. Забавно… естественно, их нет, если мы их сами же убираем.

А ведь нас еще знают и в темных кругах. Точнее, моего друга знают. Он сильно старше меня, намного опытнее, а при виде меня у всех обычно вспыхивает злость. Никто не хочет появления у рыжего Ученика. Враги бесятся. Кидают проклятия с ритуального стола. Слова разбиваются о вшитые в одежду щиты, а в сознании крепнет мысль, что всегда кто-то будет желать нас разлучить. Всегда найдутся те, кто станет играть на судьбах, влиять на вероятности, пытаться проникнуть в нашу жизнь, чтобы разорвать эту невидимую связь. Потому что тандем мастера и ученика, темного и светлого ритуалиста – это проблема. Потенциальная угроза чужой деятельности. И если есть в мультиверсуме силы, способные перебить эту связь или ослабить – наши враги будут пытаться их применять.

Поэтому я держусь за рыжего изо всех сил. Поэтому я вколачиваю в себя память. Врезаю воспоминания на молодую душу и закрываю все символом древнего языка, некогда вырезанного на моей груди. Оно было больно. Оно впаивалось в эфирные слои при нанесении, но память о той боли от атама при первой нашей встрече лишь грела сознание.

Нас всегда кто-то будет ненавидеть. Враги будут пытаться убить. Завистники – разлучить. А голодные твари – сожрать. Я знаю, как звучит зов жадного зева… Сперва он манит, привлекает своей красотой и сладкими обещаниями наслаждений. Он будет дарить каждому то, что он желает. Свободу, покой, мир, тишину.

Случается ошибка. Мы с другом на новом задании. Глупо, слишком расслабились от проблем. Позволили себе раскрыться чуть больше, чем следовало. Вроде бы обычный поход, лес, спальники,  жаркий костер. Мы привычно обсуждаем какой-то бред, вроде домика на ближайшем озере, мелкого хозяйства, планируем, как расчертить участок. Идиллия для таких как мы, любителей тишины. В этом лесу идеально все! Я начинаю растекаться мечтами, как вдруг мой учитель, почти не изменившись в лице, быстрой вспышкой чертежа напалмом сжигает огромный пласт леса вокруг. Я мигом вскакиваю. С воплем и болью кидаюсь на него. Ору что-то про сожженную мечту. Между нами завязывается драка. Он сильнее и быстрее. Мне почти выламывают кости из суставов, что-то не переставая  твердя в уши… Я отказываюсь слушать, пока не начинаю задыхаться в тисках его рук. Обидно. Кажется, друг сошел с ума и хочет убить меня следом за лесом… Внезапно, чувствую резкую и ослепляющую боль в оголенном плече. Он меня укусил! Прокусил до крови! Эта мысль сбивает мой порыв, и я на мгновение впадаю в ступор. Зачем?! Но этого промедления хватает другу, чтобы при занятых руках носом по шее размазать мою кровь в короткий символ…. После которого мое сознание трезвеет окончательно.

Это был дурман. Обыкновенный, незаметный, вкрадчивый дурман. Он проник в нас с запахами леса. Ослабил тревогу, подарил приятный настрой и игривую легкость. Но лес дарил нам радость ради того, чтобы мы кормили его своей сутью. Всегда. Постоянно. Вечно.

Когда я понял это, меня обуяла ненависть. Я подхватил чертеж и спалил остатки сладостной зелени. Каким же идиотом я был… однако, в том костре моей злости горел не только голодный лес, но и не свершившиеся мечты. Слишком хорошие, слишком заманчивые, чтобы когда-то осуществиться. В жгучей обиде я смотрел на остатки догорающих кустов, и жалел, что домик в тишине рассыпался пеплом в эфемерных мечтах. За поданную идею я почти ненавидел эти кусты. И что бы ни говорил мой друг, я был рад в те мгновения, когда мы увлеклись бытовой планировкой.

Я был рад.

Но не только я попадал под воздействия. Он тоже терял адекватность и утрачивал рассудок. Я боялся за него, не знал, в чем причина.

Кольца воздействия смыкались на душе, а я понимал, что так не должно быть. Образы вытягивались один за другим, как разматывающаяся пленка, и утекали куда-то вовне. Я просматривал старую жизнь фоном. Много боли, много трагедий, много злости. Но каждый раз мы становились сильнее. Неудачи укрепляли, победы сплачивали. А мы все больше напоминали сочную приманку.

Потом были бега. Вечные бега от всего и всех. Опасность таилась повсюду. Всегда был вечный голод вокруг. Реальность дрожала, просыпаясь ото сна и все больше замечая….

Я никогда не путал этот внимательный и жадный взгляд ото всюду. И вот он снова. Здесь. Следит за мной.

Надо бежать от него. Проснуться? Это поможет? Не знаю. Но тревога бьет в душу, будоража сознание! За мной смотрят! Меня хотят уничтожить. Нас всех хотят уничтожить!

 

Я проснулся под трель коммуникатора, который вибрировал от входящих сообщений и новостей. С трудом продрал глаза. Гадство… я заснул на рабочем кресле перед столом. Еще вчера вечером я сел заниматься делом… каким делом? Что за вчера? Как вырубить этот сраный вибратор.

Коммуникатор заткнулся, стоило мне накрыть его рукой. Я быстро осмотрел стол. Ах, ну да. Я писал письмо и думал. Писал Нексару. Это мой главком. А я в игре. В цитадели. А вокруг меня мобы и вассалы… Да, точно. Вспомнил. Собрался.

Вашу ж срань. Как тяжело даются последние сны, если после них приходится вспоминать, где я нахожусь. Тело еще помнит боль от укуса во сне и отчаянную драку почти голышом в лесу, а глаза видят тусклый экран с текстом и мигающие входящие сообщения. Писал Хасс. Так, Хасс, это тот, который… зараза… мозг, вспоминай. Вассал. Знакомый. А, точно! Что ему надо в такой час-то? Ночь в разгаре.

Открыл сообщение. Прочел. Дважды, пока не понял.

«Марлос казнен. Его имя пропало из списков».

Насрать мне на Марлоса. Верните мне мой сон с неведомым другом и персональным жильем. Я переживаю за заказы и репутацию в гильдии, нежели за…

Стоп, Рин. Тут нет гильдии. И нет верного друга. Ты один.

Один? Я так боялся остаться один и вот я…

Сука.

Я хлопнул ладонью себя по лбу и с усилием потер щеки. Надо проснуться! Прийти в себя!

Марлоса казнили! Гребанный случай. Одного из наших вассалов казнили, а я как придурок сижу спокойно! Мастер казнил одного из недовольных. Значит мы все сейчас под угрозой! Кто следующий?

Я с силой ударил кулаком по столу. Идиотизм. Говорили же маразматику молчать, нет, надо было орать на всю округу о своем мнении! Доигрался. Знал же, что в стенах цитадели не безопасно! Знал, что вокруг в любом месте может быть прослушка.

А больше бесило то, что по-честному, в глубине души, мне было на него, правда, насрать. Сейчас вассалы поднимут вой из-за казни, начнут метаться как резанные, поднимут переполох в своем сраном курятнике, а мне похер! Я хочу досмотреть свои сны и, в конце концов, понять, кто мне снится. Кто ты, рыжий? Какого хрена ты лезешь в мою голову, вытесняя все остальное? Почему, сука, ты мне роднее всех вокруг?!

Почему я хочу вернуться к тебе?

Я с грохотом уткнулся локтями в столешницу и уронил на ладони голову. Боль от ушиба слегка притушила нервы, а натянутые под пальцами волосы не давали позорно заистерить.

Кто ты, красавчик? Учитель, наставник, напарник… Почему при мысли о тебе, я чувствую себя виноватым? Я что-то потерял? Не приобрел? Не сделал? Что я забыл такого, что гнетет меня по мелочи вот уже полгода?

Я хочу к тебе. Знаю, что с тобой безопасно. Уверенность и чутье не лжет. Я знаю, что доверил бы тебе даже свой народ. Так почему память о тебе так мучает меня?

Я знал, что до него не добраться. Понимал, что бесполезно звать. Чувство потери вытесняло все остальные поверхностные переживания, а воспоминания о дружбе и доверии слишком ярко горели на фоне всех новых знакомых.  Вот уже несколько месяцев меня тянуло туда, куда я не мог добраться. Я привыкал к тому, кто жил лишь в воспоминаниях. Более того я знал, что окажись он тут, я бы перешел на его сторону без колебаний.

Но что мне делать сейчас, безымянный друг? Что бы ты делал на моем месте? Как мне сейчас не хватает твоих советов и банальной поддержки. Я запутался, учитель… Не знаю, кому могу доверять и как себя вести. Знаю, что ты никак не поможешь мне, но все же.

…Судорожный стук в дверь прервал мое мысленное нытье.

Что? Это что-то новое.

Кого принесло ко мне ночью. К дверям. Стучать!

Я со скрипом заставил себя подняться и подойти к двери. Вот уж не думал, что когда-то я пожалею об отсутствии глазка в коридор.

Распахнув дверь под новый стук, я с изумлением уставился на Нейана. Видок у него был такой, словно он с паникой удирал от кого-то по коридору. Рожа напуганная, волосы взъерошенные, глаза ошалелые.

— Нэй? Какого хрена?

Да парень чуть не рыдал в страхе! Что за…

— Мой чат пропал, — шепотом, запинаясь, сказал он. – Связи нет.

Я обалдело уставился на него от новости, но быстро взял себя в руки. Уйдя с прохода, я втянул его к себе. С такими вещами надо разбираться спокойно, а не в коридоре.

Интересно, учитель, а как бы на моем месте поступил ты?