Поход по мирам: Тихий город на холмах

Шон

 

Тихонько напевая под нос, я клацал ножницами, беспощадно остригая красивую девочку и превращая её в милого пацана. В таком возрасте детей легко манипулировать с их внешностью, особенно, если правильно подстричь, переодеть и немного грамотно размазать по лицу стойкую косметику. Не то, что я реально рассчитывал обмануть ту же Кристабеллу простейшим преображением, но при случайных встречах с простыми обитателями этого проклятого города подобный фокус вполне пройдет. Выяснять на практике, насколько местные культисты знают в лицо Алессу, я решил не рисковать.

–   А мама скоро придет? – тихонько спросила малышка, гладя вольготно развалившегося у нее на коленках Пусечку.

–   Скоро, милая. – я улыбнулся ребенку в пыльное, кое-как оттертое зеркало. – Я чую, что они неподалеку.

Девочка счастливо улыбнулась и вернулась к попыткам накормить существо Роя огрызком печенья. Но Пуся после нашего «завтрака» едва ли был в состоянии что-то в себя впихнуть, да и печенька — не его любимый вид пищи. Вот были бы это кусочки тушенки, тогда да. Тогда бы Пуся не отказался. Но кусочки тушеной говядины, милостиво оставленные по просьбе Шерил, были уже скормлены, вытаскивать еще из готовящейся похлебки я не разрешил, и вот девочка пытается компенсировать печенькой.

–   Солнышко, отстань от Пусечки. – я почесал когтями мягкие пышные каштановые волосы, отчего девочки задорно рассмеялась от легкой щекотки. – Он уже обожрался.

Шерил подумала, поджала губки, а потом сунула недоеденное насекомым печенье себе в рот. Вот вообще бесстрашный ребенок… У нее на коленях инфернальная тварь, способная сожрать человека минут за десять, ее стрижет и расчёсывает другая тварь, а она кушает печеньки и ждет, когда я, та самая вторая инфернальная тварь, доделаю вкусно пахнущую кашу и накормлю ее по-нормальному.

Покачав головой, я аккуратно собрал рассыпанные волосы в пакет, прислушиваясь к передвижению знакомой мне компании. Идут медленно, всего боятся, настороженные, смотрят по сторонам с опаской, но приближаются довольно быстро. Хорошо еще, что надолго встряли в том доме, давая мне фору по времени. Я как раз успел перехватить молодого мелкого демона у городского парка и забрать Шерил.

Но, я честен с собой: если бы не Хаззар, незримо наводивший меня на младшего сородича, я бы никогда не поймал этого осторожного поганца. Я тогда правильно сказал: невозможно найти одержимого ребенка в проклятом городе, который в некоторой степени контролирует демон. Но тут сложилось несколько факторов, и мне удалось-таки перехватить одержимую девочку у какого-то административного здания. Я тогда уже морально подготовился к долгому торгу, спору, попыткам договориться и как-то отжать ребенка, но… увидев меня, демон попросту сбежал. Уж не знаю, каким он меня увидел и что почуял, но мелкий говнюк не стал даже со мной разговаривать.

При других раскладах меня бы это могло уязвить, как-то задеть или обидеть, но сейчас я был просто рад, что получил ребенка в адекватном состоянии, пусть и обморочном, без лишней мудотни, кучи договоров, долгого торга и шантажа. А демон все равно никуда отсюда не денется. Потом поймаю и поговорю нормально.

Яркая аура Сибил уже была заметна визуально, настолько сильно она полыхнула радостью. Видимо, учуяли запах еды, вон как взбодрились и ускорили шаг. Роуз ощущается слабее: нервы у нее явно отлиты из титана. Вот вообще ее ничего уже не прошибает. Так, пугается ненадолго, но и только, а все ужасы стекают с нее как вода по жирной каучуковой плите. Другое дело Ларри. Прогружен, погружен в свои мысли и вообще как-то сильно приуныл. То ли не получил желаемого, то ли получил не то, что хотел. Но вмешиваться и что-то с ним делать я не собирался. У него свои цели, у меня — свои. Наверное, в этот раз я не буду ни помогать ему, ни мешать.

–   А когда будет еда? – тихо спросила девочка, ловя мой взгляд в зеркале.

–   Минут десять еще: крупа должна чуть больше развариться, и тогда будет вкусно.

Ребенок ощутимо сглотнул, поерзал, но со смирением продолжил ждать, поглядывая то на ароматный казанок, то на меня. Правда, глазела она в найденное за барной стойкой пыльное зеркало, кое-как почищенное мною. Но что до начала стрижки, что сейчас рассматривала с живым интересом и вообще без страха. А ведь меня сейчас спутать с человеком сложно, даже встреть ночью в темном проулке.

За грязной пыльной витриной мелькнули рослые тени, ручка на двери шевельнулась, и со скрипом чуть проржавевшей петли в кафе влетела Сибил. Моя полицейская по инерции сделал пару шагов внутрь, освобождая проход для Роуз, а потом остановилась, растерянно глядя на нашу живописную компанию.

Я же громко и демонстративно щелкнул ножницами, последним аккордом ставя точку в преображении, аккуратно сунул прядь волос в пакет, завязал его, полюбовался полученным результатом, и только потом перевел взгляд на вошедших женщин, приветливо им улыбнулся до безобразия сытой лыбой и радостно заявил:

–   А вы вовремя! Каша скоро будет готова.

Потом повернул жертву своих парикмахерских навыков и продемонстрировал коротко стриженного ребенка оторопевшей матери.

–   Роуз, я нашел твоего… сына!

Роуз тихо выдохнула, подбежала к дочке и… словно споткнулась о то, что увидела на коленях ребенка. Пуся как раз непотребно отклянчил мясистый хвост и сложил лапки на округлом морщинистом брюшке. Новоявленный лидер Роя сыто зевнул в лицо оторопевшей женщине и тихонько скрипнул.

–   Он безопасный… для нас. – мягко произнес я.

Роуз подняла на меня взгляд и чуть не отшатнулась. В кафе как раз вошел Ларри, аккуратно закрыл дверь и подпер ее стулом. Выглядел он не слишком хорошо, но… жив и ладно. А вот Сибил была весьма бодра, вот только ее воинственный настрой как-то сильно сдулся: она всматривалась в мое лицо, чуть ли не по миллиметрам ощупывая взглядом.

–   Что, так страшно выгляжу? – иронично протянул я.

Роуз смутилась и отвела взгляд, а вот Сибил подошла ближе, чуть хмурясь и прикусывая губу.

–   Ты изменился.

Эк она дипломатично высказалась…

–   Есть немного. – я улыбнулся.

Полицейская хмурилась все сильнее. Переживает за меня: я это вижу отчетливо, и для этого не надо обладать магией, уметь считывать эмоции или гормональный фон. По живому выразительному лицу видно. Как и у Роуз: вон как побледнела. Глаза широко распахнуты, полны тревоги, но… что занятно, они обе не испытывают страха ко мне. А ведь я выгляжу, мягко говоря, странно.

–   У тебя глаза светятся. – тихо прошептала Роуз.

Я снова улыбнулся, показывая острые кончики сдвоенных игольчатых клыков.

–   Они не светятся, просто хорошо отражают свет. Иначе я бы не мог видеть в привычном диапазоне.

Но, говоря откровенно, глаза у меня и правда мерцали золотом с едва уловимой люминесценцией на грани восприятия человеческого глаза. Выглядит – дико. Я хорошо знаю, как воспринимается взгляд подобного мне существа. Чудо еще, что мне удалось заработать достаточно доверия, чтобы оно перебивало даже естественную тревожность от взгляда хищника.

–   Ты сильно изменился. – Сибил вздохнула как-то устало, растерянно прогребла пальцами короткие волосы.

–   Не так сильно, как тебе кажется. – мягко поправил я, вставая на ноги. – Это мой естественный вид. Но Инферно добавило немного от себя.

Голубые глаза сузились.

–   Но глаза…

–   Я просто сытый и снял линзы. – мягко и с укоризной напомнил я о том инциденте на лестнице.

Мимо нас прошел сумрачный Ларри, только мимолетно осмотрел меня, но не сказал ни слова. То ли сильно где-то напакостил, то ли проштрафился, то ли какая-то подстава еще была. Но с ним я переговорю чуть позднее.

Сибил смотрела по-прежнему недоверчиво. В глазах так и пылал один незамысловатый вопрос, который полицейская просто пыталась придумать, как оформить более культурно.

–   Чего тебе всё это стоило? – спросила, наконец, она, глядя то на изменившегося меня, то на Шерил.

Возможно, она даже предполагала, что я с боем отбивался от половины тварей ради собственного спасения и поисков девочки. Потому что вопрос «как ты?» прозвучал бы не совсем корректно. Ведь я жив, здоров, счастлив, даже миролюбив. То есть у меня не пострадало ни здоровье, ни психика. Но вот через что я прошел — это вопрос интересный.

–   Сибил, тебе говорили, что у тебя талант задавать правильные вопросы? – полюбопытствовал я.

Вот умеет же человек задать тот единственный вопрос, ответ на который расскажет если не всё, то почти всё.

Женщина на такое оторопела даже больше, чем на разожравшегося таракана. Похоже, такого ей еще не говорили за все время работы в этой профессии.

–   Дело в том, что нам втроем было даже под защитой местных жителей и их церкви не просто, – объяснила свой вопрос Сибил. – Мы даже сбежали от них во Тьму. Однако, в отличие нас ты был вовсе один. Даже… один на один с…

Она явно не знала, как относиться к моей странной выходке что в той тесной комнате, что потом, когда я остался на лестнице. В конце концов, полицейская даже готова была поверить, что я в одиночку мог победить массу инфернальных тварей с Красной Пирамидой во главе. Это бы полностью вписалось в ее представление об одиночном героизме.

–   Вот оно что… – протянул я. – Мне не пришлось сражаться напрямую: присутствие подле меня Красной Пирамиды защищало надежнее зачарованного оружия. Однако, Тьма прошла для меня весьма… активно и в чем-то напряженно. Дело даже не в Красной Пирамиде: с ним не возникло проблем, хоть и было много работы. Но я замахнулся на часть местной территории, и вот это уже выжрало мне нервы как ничто другое.

–   Но почему он тебя не тронул? – недоуменно спросила Сибил, а потом махнула рукой, поправляя себя же. – Почему тебе он не причиняет вреда?

Умница она. Еще один правильный вопрос.

–   Вот серьезно, Сибил, у тебя талант на вопросы. – я улыбнулся. – Он меня не тронул, потому как я не чувствую за собой греха. Все свои грехи я давно оплатил. Во мне нет чувства вины. Я не нуждаюсь в наказании и в искуплении. Я еще тогда тебе говорил, что это существо — Наказующий по своей сути. Когда увидел его вживую и получил возможность рассмотреть, я увидел и понял больше. Я знал, как себя с ним вести, что надо делать, чего делать не стоит, и как я могу получить всё, что от него я хотел получить.

–   Предположим, это все так, – кажется женщина начала отчего-то терять терпение и выходить из себя. Но то ли так сказывались нервы и переживание, то ли мои вопросы, которые ей ничуть не давали прояснений. – Но что значит «замахнулся на местную территорию»?

–   То и значит. Я хотел получить свой личный Домен в Инферно. – ровно ответил я без попыток сгладить словами правду. – Я его получил. Пусть пока мелкий и чахлый, но я смог! У меня есть свой кусок территории в Инферно. Но как побочный эффект, я сейчас сильно больше демон, чем человек. Потому как человек не может быть хозяином Домена Инферно. Физически это невозможно.

–   Ты — демон? – даже переспросила Сибил, особо остро всматриваясь мне в глаза.

–   Не совсем. Правильнее будет назвать меня Дитя Инферно, получившее Её благоволение. Демон — это то существо, которым был одержим этот милый ребенок. – я кивнул на Шерил. – Существо больше энергетическое, чем материальное. Я же пока всё же смертный с задатками демона. Но со временем при дальнейшем развитии меня можно будет назвать демоном. Хотя это определение такое же размытое, как и «гуманоид». Демоны тоже гуманоиды…

Сибил по-прежнему негодовала. Отчего — непонятно.

–   А тебе, Шон, не говорили никогда, что твои ответы, порой, вызывают еще больше вопросов? – очень укоризненно прозвучал ее голос. Да так, как обычно не говорят случайному прохожему, по стечению обстоятельств попавшему в ту же передрягу.

–   Постоянно. – я мило улыбнулся. – Но, порой, прямые и честные ответы будут ну совсем бескультурными и некрасивыми. Но могу говорить прямо, если хочешь.

Сибил плотно сжала губы и сложила руки на груди.

–   Почему у меня складывается впечатление, что ты отправился за этой… Красной Пирамидой специально?

–   Потому что я за ним сюда и пришел. – пожав плечами ответил я. – А Домен и так был бы бонусом к нему… при небольшой доработке. Не получи я его, про Домен можно было бы просто забыть.

–   Кто ты, Шон?.. – явно уже не выдержала и устало спросила Сибил.

Ненавижу этот вопрос… потому как не знаю, как на него отвечать.

–   Сибил… давай спрашивай лучше как-то конкретнее, потому как я даже не знаю, как ответить на такой вопрос. – я развел руками. – Вот серьезно, этот вопрос меня всегда ставил в тупик. Чую, если отвечу: «Я — это я», ты меня пристрелишь.

–   Поберегу патроны, – выходя за рамки профессиональной этики, проворчала женщина.

Я ей мило улыбнулся, всем видом показывая, что готов к общению и расскажу без утайки… по возможности. Обижать ее или портить отношение мне не хотелось. Сибил мне реально нравилась, и чем больше я с ней общаюсь, тем сильнее было это чувство. Редко когда можно встретить настолько… интересных женщин.

Однако, тут женщина покосилась на Роуз и Ларри. И если спутница не вызывала у нее подозрений, то непонятный парень, назвавшийся писателем тоже попадал в список странных лиц, ожидающих своих допросов. Полагаю, если бы не я, то сейчас он стал бы ее главной жертвой.

–   Ларри мне знаком. – решил я закрыть этот вопрос. – Он, конечно, с причудой, но довольно безобидный и говорить при нем можно спокойно.

–   Зачем тогда скрывал, что вы знакомы? – тут же вырвалось у Сибил.

–   Чтобы не облегчать ему социализацию за мой счет. Я хотел, чтобы он сам общался с людьми и выстраивал отношения без оглядки на меня. Я понадеялся, что Ларри сможет доехать сюда без приключений и не собрав машиной все столбы, потому как водить он не умеет и впервые сел за руль тачки. Но я не собирался ему облегчать жизнь и понадеялся, что ровной трассе с удобного места парковки он как-то да дорулит, не попав в ДТП. Но, судя по твоему полному подозрений взгляду, он где-то лихо накосячил, и ты теперь ему вообще не доверяешь. – честно ответил я. – Зачем он сюда поперся, полагаю, он сам еще не понял. Но шли мы каждый за своим, и если я своей цели достиг, то Ларри… – я покосился на это ходячее уныние, – не уверен.

Насчет парня полицейская пока решила промолчать. Хотя судя по ее укоризненному взгляду, он где-то и правда сильно проштрафился.

–   Шон, – ее тон стал даже мягким, словно она переключилась на роль «доброго» полицейского. – То, что мы уже увидели здесь сегодня… сильно выходит за рамки привычного и нормального.

При этих словах Сибил вновь невольно скользнула взглядом по Пусечке.

–   Лично я готова смириться со странностями этого города и с тем, какие беды навлекли на себя местные жители, – она тяжело вздохнула. – Но в чем твоя… странность?

Полицейская просто не знала, как пока сформулировать.

–   Твои глаза. Интересы. Даже твое поведение, не свойственное твоему возрасту. Слова про демона. Про домен… Что с тобой не так, Шон? Кто ты в отличие от нас? От меня, от Роуз?

Вопросы, которые я раз за разом слышу в разных интерпретациях в разных мирах и при разных обстоятельствах.

–   Со мной всё так, Сибил. Просто я не человек. – отвечал я искренне и честно: время таиться прошло, да и не хотел я ей врать. – Мои глаза нормальны для моего вида, пусть и несколько стали ярче после принятия благоволения Госпожи. Мой возраст гораздо больше, чем я прожил в этой жизни. Я многое знаю, многое умею, но получил я свою силу, знания и опыт путем собственных ошибок, действий и долгого обучения. Никакой мистики, Сибил.

–   Хочешь сказать, что ты… инопланетянин? – подобрала близкое определение женщина. Правда, эти слова прозвучали из ее же уст со скепсисом.

–   Технически — да. Вернее, я иномирец, поскольку пришел из мира, а не с другой планеты. Но о различиях мира и планеты поговорим как-нибудь в другой раз, хорошо?

Роуз затаилась и просто грела уши, мотая на ус всё, что слышала. Что занятно, каждое сказанное мною слово только делало ее спокойнее! Раз я сюда пришел целенаправленно, то я точно смогу помочь ей и ее дочери отсюда выбраться живыми. А кто я — инопланетянин или демон, ей все равно. Я ей помогаю, я нашел ее любимую дочь, я столько раз их вытаскивал из проблем, о которых они даже не узнали благодаря мне, что… для нее моя видовая принадлежность вообще несущественна, раз я такой полезный, хороший и вообще нашел подход к ее девочке.

Выдержке Сибил можно было только позавидовать. Там, где другие начали бы закатывать истеричную драму, она сухо собирала услышанные факты, складывая их в общую картину и искала бреши в логике.

–   И он тоже иномирец? – спросила Сибил, кивнув на Ларри.

–   Да. Не с моего.

–   Поэтому у него такие странные… способности? – сощурилась женщина.

Значит, Ларри и правда где-то засветился.

–   Не знаю, что он сделал, раз у тебя такие вопросы, но, полагаю, ты говоришь про магию. – вздохнув, я покосился на унылого Рысю. – Что он сделал?

–   Оградил бегущих следом за нами культистов прозрачной… стеной, – пояснила Сибил.

Я тяжко вздохнул.

–   Зачем только? Нельзя было справиться кулаками и палкой?

Ларри уныло промолчал, а я не стал развивать тему дальше.

–   Да, это была магия. Какая-то разновидность защитного поля или барьера. Их много разных.

–   Магия? – мрачно и глядя на меня исподлобья, уточнила она. – Как в кино?

Я зажег над ладонью бледный светляк, погонял искорку света по воздуху и погасил.

–   Магия. Ну или назови это более «научно» манипуляцией мировым энергетическим пластом с помощью личной энергии. По сути — один х… – я покосился на ребенка и поправился: – одно и то же.

–   Окей. Хорошо! – Сибил выставила вперед ладони, явно с трудом примиряясь с увиденным. Но в мире демонов отрицать магию сложно. – С этим мы определились! То есть ты маг?!

–   Да. – я снова улыбнулся, но чуть-чуть, чтобы не выбесить нервную женщину.

–   Но зачем тебе Красная Пирамида?!

–   Хотелось. – честно ответил я. – Вот просто хотелось это существо получить лично себе. Никакой особой цели. Узнал про него и припулило: хочу.

–   Но какого черта ты собрался с ним делать? – не вытерпела Сибил.

–   Я уже с ним сделал всё, что хотел. – я развел руками и так похабно облизнулся, что… меня сложно было понять превратно.

Женщина на мгновение осеклась, а потом осторожно переглянулась с Роуз. Та тоже не страдала недопониманием и покраснела.

–   Ты безумец… – припечатала полицейская, как-то разом поникнув.

–   Неправда! Сейчас я полностью стабилен психически. – с искренним возмущением возразил я. – Но… а почему нет? Чем Хаззар хуже любого другого мужика на планете? Только тем, что был создан на ритуале?

Показалось, что от моих слов у Сибил упало на душе последнее, что еще было. Видимо, нуждаясь в коротком времени, чтобы подумать, женщина отошла к окну и внимательно стеклянным взглядом посмотрела наружу на улицу.

–   Шон… каша готова. – тихий голос Роуз всколыхнул тяжелую тишину.

Встав, я подошел к казанку, заглянул под стеклянную крышку.

–   И правда, готово. Давайте есть. А потом я с Сибил сгоняю в магазинчик, и мы принесем вам новые вещи. – я покосился на молодую мать. – Прости, Роуз, но мне что-то делается, когда я вижу твои голые коленки в этом месте. Да и Сибил стоит сменить форму на что-то более удобное.

–   К слову, Шон, – неловко начала Роуз. – Как тебе удалось найти… моего ребенка?

–   Хаззар помог отследить. – честно ответил я. – Она и правда оказалась одержима, но демон сбежал, когда я приблизился. Видимо, слишком сильно на мне светится отпечаток Госпожи и самого Хаззара, которого тут все боятся.

На этом разговоры сошли на нет, а я занялся раздачей еды. На движняк Шерил оживилась и оставила Пусю в покое. Первую порцию закономерно получила девочка, потом — Роуз и Сибил. Ларри мялся, как обычно психуя из-за допущенных ошибок и был молчалив, мрачен и подавлен, что меня пока полностью устраивало. Получив от меня миску с ароматной кашей, он сдавленно поблагодарил и отошел к стене, где засел на продавленном пыльном диванчике и мрачно начал есть. Я себе взял совсем чуть, потому как был сыт.

Если в молчании и быстро, однако, всю приготовленную кашу мы не съели. Я плотно закрыл казан крышкой и сунул сперва в полотенце, а после — в старый термопакет. Потом поедим еще. И только потом, когда народ разобрал бутылки с водой, я поймал взгляд моей полицейской и выразительно указал на выход.

–   Пойдем? – осторожно спросил я.

Женщина мелко кивнула, отложила миску. Роуз обещала помыть всю посуду остатками воды из бутылки, а мы, собрав пожелания на обновки, покинули кафе.

 

Признаю, поведение и настроение Сибил меня несколько… встревожили. Не то что озадачили, нет, я достаточно внимательный, чтобы замечать ее перепады настроения и странные взгляды, которые она, порой, исподтишка на меня бросала. Знаю, что я ее чем-то зацепил, привлек внимание, но… я выглядел мелким малолеткой, а теперь вот всплыло мое отношение к Хаззару. Реакция Сибил была… показательной и характерной, в общем-то, вполне понятной. Но… отчего-то мне это не понравилось.

Задело.

Я ничего не планировал на счет нее… изначально, не думал в ее сторону и вообще… ничего не собирался с ней делать в самом начале истории, но… чем дольше я с ней был рядом, тем больше она мне начинала нравиться. Да еще и с таким занятным откликом. В общем, я шел возле моей полицейской и думал.

–   Сибил… – тихо позвал я, когда нужный магазинчик выплыл из тумана. Все равно тут нет ничего живого или условно-живого в радиусе квартала.

Женщина вопросительно повела головой. Настроение у нее при этом оставалось сугубо рабочее и никакое.

–   Знаешь, я рад, что с тобой познакомился. – тихо произнес я.

Сибил покосилась на меня с откровенной долей неверия и скепсиса. Как на попытку сгладить натянувшееся отношение.

–   Я серьезно. Не надо смотреть с таким скепсисом. Обычно женщины меня… бесят. В большинстве своем. Я едва могу их терпеть. По разным причинам. От истерик и откровенной тупости до попыток строить глазки, даже близко не понимая, что я такое на самом деле. А как вскрывается правда, какой я монстр на самом деле, то в ответ такое… – я поморщился. – Даже Роуз при всей своей удивительно эластичной психике иногда хотелось стукнуть, чтобы от сотрясения мозг включился, и она перестала пытаться рваться вперед.

–   Ты всех женщин меряешь по одному формату? – вырвалось у Сибил, но потом она будто поняла, что сказала и отвернулась.

Я покосился на нее.

–   Сибил, как-то раз я родилась женщиной. И после этого бабские компании я стал еще больше не любить. – в голосе проявилось ворчание. – Правда, большинство мужиков вызывают еще и брезгливость… те ещё истерички на самом деле, тогда как некоторые женщины в душе — настоящий мужик. Ну как ты.

На это Сибил точно не знала, что ответить. Комплимент был сомнительный.

–   Твои слова напоминают мне сцену из фильма, –- тихо буркнула женщина, правда, немного ядовито улыбнувшись. – «…тебя никогда не принимали за мужчину?»

Я тихонько рассмеялся.

–   «Эй, Васкес»? – уточнил я.

Сибил тихо хохотнула и кивнула.

–   Обожаю это кино! – искренне произнес я. – Но ты и правда чем-то на нее похожа… только более заботливая.

Полицейская заметно ко мне потеплела, еще шире улыбнулась и подыграла:

–   И у нас здесь тоже все в тумане, есть своя девочка, аборигены и их… паразиты!

Я согласно склонил голову, остановился перед нужной дверью.

–   Да не говори… Тут такие шустрые уроды бегают, что закачаться. – открыв дверь, я вежливо предложил ей проходить внутрь. – Там никого нет.

Сибил проскользнула в темноту, я вошел следом и аккуратно закрыл за нами дверь. Внутри-то никого не было, а вот над головой твари летали.

–   Выберешь что-то для Роуз? – тихо попросил я. – Вон там штаны, а я пока пороюсь в футболках. Между прочим, тебе они подойдут больше, чем форма. Она вообще тебя не красит. Ну не идет тебе голубой цвет…

–   Целых три комплимента за последние пару минут? – тихо проговорила она, отправляясь к вешалкам с одеждой. – Ты явно в хорошем настроении.

Я тихо фыркнул.

–   Да я и раньше был в отличном настроении. – сознался я. – Между прочим, я совершенно честный с тобой. И готов честно ответить на все те вопросы, которые ты не хотела задать при чужих ушах.

Пока Сибил глядела на меня с некоторыми сомнениями, я скинул пропыленные вещи на пол и обнажил то, что не пострадало от времени и грязи. Только чуть отсырело, но из-за постоянной смены планов не пришло в негодность: плесень по понятным причинам здесь не выживала.

–   Тогда ответь, почему именно сейчас ты готов давать честные ответы? Что изменилось? – пожав плечами, спросила она.

–   Не всё стоит знать Роуз прямо сейчас, а кое-что говорить при ребенке я был не готов.

–   Но почему готов говорить мне?

Я хмыкнул, достал темно-зеленую футболку, повертел в руках, мысленно примерил на Сибил и отложил на очищенный от грязи прилавок.

–   А если я скажу, что ты мне нравишься?

–   Мне показалось, что ты не по женщинам, – с острой долей скепсиса заявила она, стрельнув на меня взглядом, а потом продолжив флегматично выбирать вещи.

–   Не совсем так. Я по интересным личностям, а не по конкретному полу, хотя у меня и есть природная тяга к рослым и сильным мужикам, которую в полной мере удовлетворил Хаззар.

Разворошив стопку чуть влажных и несколько испачканных футболок, я достал еще пару штук, демонстративно почистил магией и отложил сухие чистые вещи на прилавок к первой отобранной.

Внимательно пронаблюдав за магическими пассами, Сибил оставила это без комментариев.

–   А что потом ты с ним делать собрался? – все же немного отстраненно спросила она.

–   Себе оставлю. – проворчал я. – Не для того я столько в него вложился, привязал к себе, чтобы пару раз с ним переспать и бросить в этом мире. Нет, Сибил, если мне кто-то западает в душу, я хочу, чтобы эта личность была со мной всю жизнь. – покосившись на Сибил, добавил: – В моем мире моногамия не получила распространения чисто из-за срока жизни обитателей.

–   И много у тебя таких… интересных? – опять же с мнимым равнодушием спросила женщина, достав из стопки одежды пригодные брюки.

–   Недостаточно. – улыбнулся я.

–   Для чего? – автоматически спросил она.

–   Для моего и их психического здоровья. – буркнул я. – Что поделать, я довольно привязчивый…

–   А что остальные скажут на твой… выбор? – задала она вопрос, после чего замерла, а потом спешно извинилась. – Прости, это уже личное. Не важно.

–   Они знают. – ровно ответил я, проигнорировав смущенные извинения. – С самого начала знали. Я не делаю ничего без одобрения семьи.

Какое-то время она молчала. Может, пыталась представить себе такую модель семейных отношений. Может, фантазировала, как я смотрелся рядом с Хаззаром. А возможно, что более вероятно, в ее голове царила звенящая тишина, и все мысли как-то глупо разбежались, пользуясь коротким отдыхом. Потому как в центре демонического мира обсуждать семейные отношения явно не входило в ее планы.

Феерией глупости всей ситуации стал банальный вопрос из чистого любопытства.

–   И каков он?..

Я покосился на нее.

–   Сейчас — великолепен.

–   Но каков был? – чуть смущаясь, но продолжила интересоваться женщина.

Сейчас в Сибил говорило чисто женское любопытство, вот только спросить «и как оно?» она так и не смогла: стеснительность не позволила.

–   Покорный. – проворчал я. – Это было изуродованное, сшитое наживую существо-химера, созданное сумрачным рукодельником на ритуале, по-настоящему выходящим за все границы Зла. Лишенное личности, разума, самосознания, но исполненное понимание самой сути греха и всего их разнообразия, принятого у христиан. Ведь создавалось оно именно для них.

Сибил мелко дрогнула.

–   Но я его… починил. Сделал здоровым и красивым.

–   А если бы не смог?

–   Я бы смог. – голос звенел от спокойной уверенности. – Я и смог. Сибил, есть то, ради чего можно закрыть глаза на очень многое. На внешность, на происхождение, на отсутствие разума, на… да на все почти. И в нем эти… свойства есть в полной мере.

–   Что именно? – отложив выбор шмоток, спросила она.

–   Обожание. И осознанная верность. – тихо-тихо ответил я. – Самая редкая черта разумного существа — способность быть верным. Не в том смысле, как говорят ваши святоши. Я говорю о другой верности… О той, на которую способна и ты.

Она тихо вздрогнула от упоминания, но промолчала, не став спорить. А что тут скажешь? Но намек она поняла и уловила, с какого момента я начал их подавать. Будто воскресив в памяти недалекие эпизоды общения, она слегка очнулась от странного настроения, созданного такой личной беседой и сказала:

–   Когда ты ставишь меня на один уровень с ним, я начинаю думать, что ты потерял ко мне равнодушие.

–   Так я и не был к тебе равнодушен. – с улыбкой произнес я, глядя ей в глаза. – Я же не просто так вышел на тебя в тумане… хотя нормальные люди убегают от звуков стрельбы, а не бегут на них.

В глазах ее промелькнуло еще большая работа мысли, после чего она чуть сощурилась.

–   А… Откуда ты меня знал?

–   Вот это — самый важный вопрос с самым… неприглядным ответом. – я вздохнул. – Он касается не столько тебя, сколько всего мира и того, откуда я вообще узнал про Сайлент Хилл и Красную Пирамиду. Из другого мира, хочу напомнить. Но, прости, я не буду отвечать на этот вопрос в этом месте. Но в другом я тебе об этом расскажу без утайки.

Сибил окинула меня понимающим взглядом и явно сделала себе заметку вернуться к этому разговору позже. Когда мы будем в безопасности. Или как минимум, когда выберемся из этого инфернального хаоса.

–   В таком случае, – женщина перекинула через руку выбранные вещи. – Что будем делать дальше? Мы можем выбраться отсюда раз ребенок найден?

–   Пока у меня нет власти над сменой планов. – я аккуратно скатывал шмотки в компактный рулон, засунув в центр еще и пачку носков в целлофановом пакете. – Пока тебе надо готовиться к началу разборок с фанатиками и демонятиной. – сунув рулон подмышку, добавил: – Кстати. Девочку вы бы никогда не нашли. Поверь, хер бы вы что нашли, пока вам бы не разрешили. А если бы нашли… то какие цели бы преследовал этот демон, отдавая ребенка, а?

–   Фанатики начнут на нас охоту, – уверенно заявила она. – Нам нельзя встречаться ни с кем из них. Что же о демоне… – она тяжко вздохнула и потерла лицо. – Не думала, что буду говорить о таком… Демон… призванный или еще какой. У любого разумного есть желания. Я не могу судить и знать, что ему нужно, чтобы рассуждать о целях.

–   Меня радует твоя рациональность и умение владеть собой. А еще меня радует твоя логика. – я улыбнулся. – Ты права. У него есть цель и есть Контракт. Я пока не знаю его тонкостей: мы встретились на короткое время, и он попросту сбежал, но он хотя бы вменяемый и с ним можно вести диалог. – поморщившись, признался: – Кстати, ему не обязательно нужна Тьма, чтобы выходить на встречу. Он даже в обычный мир нормально выходит.

–   Как выглядел этот… демон?

–   Он приходит в облике юной Алессы, какой она была в момент жертвоприношения. Фиолетовая школьная форма, нечесанные волосы, болезненно-красные глаза, на мордаху — близняшка малой. По моим прикидкам — слаб, всем этим блядским цирком не управляет и не заведует. И, походу, нас всех он притащил… себе в помощь. Видимо, не справляется. И, походу, его цель — месть культистам, которые обидели Алессу. Собственно, именно она стала инициатором этого прорыва, и она запустила всю эту бодягу. Но она ею тоже не управляет, забившись куда-то в угол. Есть теория, что она в своей палате в госпитале, где ее держали под колпаком как особо тяжелую раненую.

Почесав голову, продолжил:

–   Демона Роуз видела сама, притом, не единожды, и он ее «вел» по всем знакам, чтобы та прониклась ситуацией, и сама догадалась о той трагедии, которая здесь произошла. Полагаю, для того, чтобы помочь ему выполнить контракт и, полагаю, шлепнуть Кристабеллу как инициатора или исполнителя того сожжения.

Сибил медленно кивнула.

–   Да, я помню, что говорила Роуз. Но ты хочешь сказать, что Алесса до сих пор жива?! – выцепила она неожиданное. – Если у нее есть воля. И есть цель для мести. И что случится, если ту же Кристабеллу убьет кто-то из нас? И зачем здесь Шерил?

–   В Шерил находится душа Алессы. – ровно ответил я. – То, что осталось от нее самой — это дух, запечатанный в агонизирующей плоти. Пришедший по призыву демон поддерживает в ней жизнь, но есть одна засада: непонятно, в чем разница между Алессой и просто демонятиной, ведь она постоянно в касании личного Ада.

Видя непонимание величины проблемы в глазах Сибил, я решил пояснить:

–   Поверь мне, из ненависти ребенка не рождается ничего хорошего и доброго. А ребенок, даже если изначально она была жертвой, быстро превращается в чудовище. Она даже личность и разум может сохранить, ведь детская психика пластична. Но… – я развел руками. – И еще одно. Сибил. Вспомни, насколько жестоки дети ее возраста. Особенно, если их ничего не ограничивает, они живут в боли и полны лишь ненависти. – сделав паузу, едва слышно повторил слова Далии: – Зло — мстительно.

–   Это всё не то, – она мотнула рукой. – Не так важно, что такое Шерил. Зачем её привели сюда? Демон. Или Аллеса. Зачем им дитя, которое уже вырвалось отсюда однажды?

–   Хороший вопрос. Не знаю.

–   А… – после стольких ответов получить прямое и бессильное признание было для неё как минимум удивительно. – Хотя действительно… откуда бы это знать. Но вдруг ты бы спросил…

Она не удержалась и мимолетно закатила глаза к потолку.

–   Я даже не уверен, что девочку притягивал демон, а не сама Алесса чисто из мстительности. Или как наживку. Или она нужна кому-то еще. Я не знаю, Сибил, и я боюсь делать уверенные выводы без точных данных: это может стоить им жизни и самой души. Но я хочу, чтобы ты знала всю историю. Вдруг ты увидишь то, что я пропустил или не заметил. Случайно заметишь, обратишь внимание на оговорку или еще что. Ты внимательная.

–   Мне что-то еще следует знать? – уточнила она, готовясь к выходу на улицу.

–   Наверное, я не рассказал теории о боге этого Ордена, но они такие размытые, что я даже не знаю. – почесав голову, я покосился на женщину, подхватил свёрток с одеждой с прилавка. – Есть вероятность, что где-то в городе находится древний артефакт. То ли в виде пирамидки, то ли диска. Это я тоже не знаю точно — источники разнятся в трактовке. Но этот артефакт может запечатать демона внутри Алессы или что-то с ним сделать. Он может влиять на планы и на Тьму. Вероятно, я такое не исключаю, что именно этот артефакт позволяет открывать и прикрывать прорыв, тем самым приводя Тьму.

–   Артефактом могут пользоваться только… особые люди? – стравливая скепсис и подбирая слова, уточнила она. – Или он работает у всех в руках?

Слова по артефакт Сибил определенно взбодрили. Если магия, паранормальные силы и прочие скрытые таланты были вещью абстрактной и невидимой, неосязаемой. Сожжения, костры и жертвы шли по категории спонтанно работающих на случайности проявлений мракобесия. Но вот артефакт… да еще работающий у всех — это уже было сравнимо с каким-то пультом управления. Который можно не просто украсть и потрогать, но и воспользоваться.

–   У всех, кто умеет им пользоваться.

Она медленно кивнула.

–   Есть идеи, где он?

–   А ты как думаешь? – проворчал я.

Сибил задумалась.

–   Если исключить вероятность, что такая вещь может быть спрятана или неизвестна местным жителям… То ее логично держать в самых надежных руках. У того, чья психика крепка. И у того, у кого его невозможно отобрать… – глаза Сибил нехорошо и хищно сузились. – А если артефакт как-то воздействует на Тьму, то этот кто-то должен явно со спокойствием относиться к ее приходу. И дико переживать, если всё идёт не под контролем.

Я клыкасто улыбнулся.

–   Ну да, вариантов как-то не слишком много, да?

–   Пока — один, – досадливо поморщилась она.

–   Но поди доберись просто так. – я потер щеку. – Вера, к сожалению, реально может творить чудеса. Особенно, если вера очень давняя, а Орден был еще в момент постройки этого города. Полагаю, артефакт еще с тех времен. Не зря же Анна сказала, что первое сожжение прогнало Тьму.

Упоминание о сожжении отозвалось сочной и яркой вспышкой гнева.

–   У нас есть силы разобраться со всем этим культом? – пряча улыбку, спросила женщина тоном сообщника. После чего сняла свой полицейский значок с груди и убрала его поглубже в карман брюк.

Этот жест меня даже умилил. Как своеобразная сделка с совестью, когда снятие жетона как временный отказ от обязательств полицейского.

–   Силы-то есть. – я поморщился. – Другое дело, что Орден разросся в реальном мире и имеет немало бабла. Так что, тут нужна осторожность и тебе я очень настоятельно советую ни словом не обмолвится про собственное участие в этом деле.

–   Но если удастся заполучить важный артефакт или артефакты этого ордена, то тем самым мы свяжем их по рукам. Разве нет?

–   Как? – в лоб спросил я. – Или ты себя бессмертной считаешь? Тебе ли не знать, как даже обычная мафия убирает свидетелей.

–   Спрятать, – предположила она. – Там, где они не найдут. Но не оставлять же здесь!

–   Это — однозначно. Но где гарантия что такой артефакт во всём мире в единственном экземпляре?

–   Действительно… – она откинула голову. – Гарантий нет.

–   Да тут нигде и ни в чем нет гарантий. – я развел руками.

–   Что делать нам?

–   Не умереть и не попасться. – честно ответил я. – Ничем иным вы мне не поможете. Прости, Сибил, но разборки с демонятиной пока тебе не под силу.

На это она лишь кивнула. Хотя чувствовалось, что сидеть без дела — это не в её духе. Однако, защищать гражданских и особенно ребенка — это достойная задача для служителя закона.

–   Пора возвращаться. – мягко произнес я. – А то Роуз придумает что-то не то. – чуть улыбнувшись, не удержался от подколки: – Ну хоть она не будет считать, что я с тобой что-то не то сделал.

Тихо хохотнув, Сибил вновь кивнула и направилась следом за мной к выходу. И если настроение у нее ощутимо выровнялось и даже улучшилось, то у меня было всё не так радужно.

Выходка Ларри со щитом сильно добавит нам проблем, потому как его точно назовут демоном и начнут искать. Я точно знаю, что место гнездовья Братьев местной веры – в церковных катакомбах, которые тянутся под городом на довольно большое расстояние. Но какая их часть под защитой веры – пока непонятно. Но там хватило места и под темницы, и под лаборатории, и под главный ритуальный зал, и под склады, и под много что еще, чему нет места на территории церкви. Какова реальная сила местного анклава Ордена мне непонятно, и я надеялся их не сильно всполошить. Две женщины и простой мужик, убежавшие во Тьму, не стали бы поводом прочесывать город, ведь компрометирующего медальона у Роуз при себе не было. Но… Ларри молодец, Ларри подсобил.

Ладно, что с него взять? Первый раз, что ли, такие подставы? Что от Рыси, что от Эрис. Хорошо хоть второй здесь нет, а то я даже и не знаю, что могли бы они на пару тут отмочить, и не пришлось бы мне насильно вышвыривать их в родной мир.

С Сибил я был не совсем честен: я могу вывести их из этого места. Окольными путями, через другой мир, но это возможно. Другое дело, что просто сменить плановость на реальный мир мне пока действительно не под силу, так что тут я был честен. Но если совсем уж жопа будет — тогда буду решать, что делать.

Занятый такими мыслями я шел возле Сибил, поглядывал по сторонам и ничего толком не делал. Живность вокруг начала выползать из нор, непонятное летучее зверье охотилось на ворон и на что-то еще, отчего относительно недалеко от нас стоял визг и гвалт, но, поскольку он не приближался, а удалялся, ни я, ни Сибил не обращали на чужие разборки особого внимания. Зато, когда мы зашли в кафе, нас встретила Роуз с топором в руках, да и Ларри оживился. Пуся счастливо свистнул и снова отвалил в сытый обморок, зачесанный до дергающегося хвоста радостным ребенком. Ну да, когда еще дадут личного монстра на поиграться…

 

 

Ларри

 

С момента побега из церкви я чувствовал себя плохо. Нет, не физически. Телом я был в порядке. А вот мозгами, откровенно говоря, не очень… Рваные, сумбурные мысли не давали мне покоя. Понимание собственного проеба накрыло быстро, и всю дорогу до кафешки я лихорадочно соображал, как его, сука, теперь сглаживать. Но мозг упорно бегал по кругу, не выдавая решения, отчего я злился на себя еще больше. Это, однако, никак не мешало следить за окружением по дороге. Честное слово, на инфернальных улицах я себя чувствовал куда спокойнее!

Но стоило переступить порог кафе, как тягостное до почти физической боли чувство вины вгрызлось в меня с новой силой.

Ненавижу его.

Поговорить с Шоном сразу при встречи не вышло – женщины обязательно бы услышали весь наш разговор. А я хотел бы рассказать ему обо всем случившимся в его отсутствие без лишних ушей. И не набором общих фраз, а привычными словами. Хотя, Сибил уже и так меня почти раскола, а сам Шон прямым текстом сознался, что мы знакомые маги. Вот так просто и незатейливо, как он умел говорить всегда. Что характерно, ему сразу же верили. Тоже всегда.

Угу. А попробуй то же самое провернуть я – и в лучшем случае народ пальцем у виска покрутит. Знаем, плавали…

Ну что во мне не так, а?!

Отчуждение висело почти зримой стеной. Или мне это казалось? В иное время, в ином месте и при иных обстоятельствах я бы свалил проветриться. Но сейчас высовывать нос под пепельные небеса не было ни малейшего желания.

Но даже с раскрытой правдой о нашем походе времени на разговор с Шоном все равно пока не нашлось. Быстрый обед не располагал к беседе. А потом парень и вовсе удалился к соседнему зданию вместе с полицейской. Выбирать сменную одежду, но по факту для допроса с пристрастием.

Плохо, конечно, что в церкви все так вышло, но иначе я поступить не мог. Сделал то, что десятилетиями вколачивалось, как рефлекс где-то не в этой жизни, зато теперь перед Шоном надо держать ответ. А может, ещё и перед Сибил. Уж больно взгляд у мадам полицейской в мой адрес строгий. Лишь то, что мы пока находились в бегах отвлекало ее от допроса.

И ведь стыдно до чертиков…

Одна только Роуз не напрягала. Получив, наконец, свою потерянную дочь, женщина потеряла ко мне всякий интерес и увлеченно заняла себя девочкой. Мелкая, к слову, тоже вела себя, на удивление, хорошо. Играла с огромным насекомым и будто не знала забот.

Хороший ребенок. Даже удивительный. Рядом с такой даже самому хотелось храбриться.

Вот только на душе после церкви все равно было скверно. Кашу я в себя закинул, не ощущая вкуса, хотя старательно сосредоточил все внимание на еде, а не на игрушке-таракане в руках девочки. Но эта чертова каша все равно стояла в горле колом.

Когда Шон с Сибил вышли из здания, я попытался хоть немного подремать. Даже пятнадцати минут мне бы хватило. В дальнем от входа темном углу обнаружилось нечто среднее между креслом и диванчиком, пыльное, но годное. Возможность спокойно поспать может представиться в другой раз очень нескоро. Надо пользоваться.

Но отдохнуть получилось из рук вон плохо. Разум проваливался на кромку между сном и явью, ничерта не отдыхая, в мыслях низко гудела Тьма и мельтешили кровавые видения. И я отнюдь не был уверен, что это город. Скорее уж, мои вздроченные мозги. Усталости не было, сна тоже. Как и свежести. Образы сменялись один за другим, донося до меня череду убийств, далеко не всегда быстрых и милосердных. И убивал – я. Торжествуя, получая глубокое удовлетворение, смакуя страх и осознание жертв, их крики, мольбы и смерти. Я был счастлив в кровавом угаре возмездия. Кому, за что? Я не знал.

Наравне с этим кошмаром в голову сыпалась мешанина силовых линий, куски неопознаваемых чертежей и плетений, осколки заклинаний… В этом ворохе обрывочных знаний я понимал еще меньше, голова начинала ныть, а эйфория воспоминаний сменилась опустошением и омерзением от себя самого. От того, что мне могли нравиться подобные действия и чувства.

Но…

Ну да я знал, на что подписываюсь и знал, зачем. Надо перестроиться. Отбросить канонное восприятие Сайлент Хилла и принять город таким, какой он есть. И просто постараться выжить в том, что есть, выбраться и вернуться домой, сумев продержаться так долго, как позволит психика. Как-то незаметно такие походы стали существенной частью учебы и тренировок. Я даже помню их потом гораздо лучше, чем обычные будни. Итогами Вестероса я не был доволен категорически, потому здесь тактику решил сменить. Насколько удачно — судить буду после. А еще я шел за воспоминаниями. За триггерами. И, похоже, получил их сполна.

Сектанты однозначно объявят охоту, в первую очередь, на меня, как на демона. Перебить их в принципе нетрудно — это действительно всего лишь люди. Но есть нюансы в виде Тьмы, которая приходит, когда хочет, и Ордена, который меня напрягал своим… отсутствием на сцене, притом, что я не могу с точностью сказать, что они могут, и какие цели конкретно преследуют. Выдвигать предположения я не могу, а в рамках своей легенды вообще ниче не знаю кроме баек и того, что уже было озвучено. А легенды я собираюсь придерживаться максимально долго. Несмотря на то, что Шон сознался в нашем знакомстве и даже рассказал про магию и другой мир, легенда о цели нашего визита еще не разрушена. Хотя, я не знаю, что он мог рассказать Сибил за время отсутствия. Вряд ли о том, что она — порождение компьютерной игры и фильма, а мы так хорошо осведомлены лишь потому что прочитали их канон.

В общем, промыкавшись в бесполезных попытках отдохнуть, я ушел в соседнее помещение искать нечто подходящее и ваять из него приемлемое оружие, потому как отодранный во Тьме штырь в итоге оказался доской от забора. Забыл я про этот милейший нюанс смены планов. Роуз до меня не было дела, все ее внимание оставалось приковано к дочери и ожиданию. Так что, пошарив по кухне, а это была именно она, я отодрал металлическую балку от какого-то шкафа и, устроившись на каком-то ящике, я взялся плавить металл, придавая штырю более удобную и острую форму. Меч у меня бы, разумеется, не вышел, да и не нужно. Мне нужно удобное граненое острие, которым сподручно тыкать монстрятину, а другого момента, чтобы его сделать, может не выдаться. Потом пошарюсь по местным хозяйственным магазинам. Металл, накаленный моим огнем докрасна, поддавался моей воле туго. Все-таки опыта работы с металлами у меня маловато, если не сказать, почти нет. Так что дело двигалось медленно и печально. Но двигалось, и в итоге я получил то, что хотел. Придирчиво осмотрев получившийся дрын, я закрепил железяку остывать, так, чтобы при всем желании за нее нельзя было зацепиться и обжечься кому-то еще, а сам вернулся в зал кафешки дожидаться наших спутников.

 Видимо, наше время так хорошо совпало, что когда я вошел в зал, то тогда же дверь кафе открылась, пропуская Шона и Сибил. Вернулись они в новых шмотках и с охапками одежды. Женщина тут же направилась к Роуз с дочкой и вручила им стопку, а Шон шагнул ко мне. Я вновь почувствовал себя виноватым, когда мне в руки перекочевали пыльные джинсы и какая-то невзрачная рубашка. В особенности от того, что мои личные вещи сейчас выглядели даже хуже, чем это старье. Но глупо было привередничать на одежду с этикетками. Не с чужого плеча и то ладно.

–   Спасибо, – неловко буркнул я.

Шон улыбнулся.

–   Не за что. Переодевайся. Потом поговорим. – кинув взгляд на женщин, парень проворчал: – У меня появились вопросы…

Я нервно сглотнул, кивнул и хотел было уже пойти с вещами вглубь кафешки, как заметил, что женщины первыми покинули нас, отойдя за дверь. Так что выбора у меня не осталось, пришлось переодеваться прямо тут, в зале. Ну да, девочки отдельно, мальчики отдельно. И хоть я не переживал, что дамы могут вернуться в самый неудачный момент и заметить меня прыгающим на одной ноге в трусах и штанине, все равно одежда в руках безобразно путалась. Наверное, из-за присутствия Шона. Родственниками мы не были, семьей не стали. Тогда кто мы? Приятели? Знакомые? Я не в привычном женском обличии, да и его взгляд скорее как у врача, нежели у любопытного спутника. Тогда почему мне все равно перед ним неловко…

Наверное, потому что взгляд у него всегда испытующий. Да и не представляю я, что он обо мне сейчас думает. Ничего хорошего, полагаю. Насколько из меня убедительный… мужик?

–   Рыся… че ты копаешься в штанах? – Шон вздохнул, а я от этого до боли знакомого тона вздрогнул на нервах. – Мне отвернуться?

–   Нет, – ответил я мигом. – Как хочешь.

Наконец, справившись с запутавшейся штаниной, я влез в джинсы и быстро сменил рубашку. Надо было бы, наверное, спросить у Шона потом его мнения об этом моем облике. Потому что мнение супругов дома все-таки субъективно. А Шон скажет, как есть, без особого снисхождения.

–   Все подошло? – выражение его лица было странным. Да что не так-то?!

–   Да, всё впору, –- поправляя рукава рубашки, ответил я.

Одно хорошо, в этом старье мы будем хотя бы не выделяться на улице.

–   Отлично! – жизнерадостно протянул пацан, а потом голос резко просел до серьезности: – Ларри, что случилось в мое отсутствие?

Строгий тон мне уверенности и смелости отнюдь не придал, но отвечать все равно пришлось бы.

–   Сперва все шло, как и полагалось, – начал сознаваться я. – Нас встретили ором и требованием сжечь, потом Кристабелла их успокоила и все пошло по накатанной. Она читала этот ужастик раза три, а то и четыре, но… увы. Тьма была долгой, когда Откровение не помогло уже на четвертый, наверное, раз у дамочки с паствой начались проблемы. Естественно, не сложно догадаться, кого обвинили во всем. В общем… они потребовали жертву в виде нас. Сибил приняла решение покинуть здание, прострелила ногу одному дебилу на выходе, а я… Я испугался толпы и оттолкнул их от нас с перепугу, чтобы свободно уйти.

–   Оттолкнул как? – ровно спросил парень.

–   Щит выставил перед ними.

–   А просто набить им рожи кулаками или сломать пару рук не? – устало проворчал он. – Ты ж сильный…

Оставалось только отвести глаза.

–   Я боюсь дикой толпы, Шон, – признался я. – Боюсь ее лап. Рефлекс сработал.

Когда-то давно вбитый рефлекс. Не протягивать рук, не давать себя схватить. Отгородиться чем только можно. Не соприкасаться никак и ничем. Наверное, если бы магия не сработала во время рефлекса, я бы не знал, что делать. Хотя… на этот счет тоже мог бы включиться какой-то совсем неподходящий мужчине рефлекс. К примеру, когтями по рожам… Но еще хуже то, что мне пришлось перебарывать порыв встать на все четыре.

Надеюсь, он понял, о чем я. Этот исход был бы совсем ни к чему.

–   Рефлекс… – по выразительному подростковому лицу было понятно, насколько его это не убедило. – Толпы и я боюсь. Но… – он покачал головой. – Но надо, чтобы работала голова, а не рефлексы. Ты ж, вроде, не маленький, не слабенький, физической дури много, боевке вроде как обучался. Неужели не справился б с обычными людьми. Даже не с гопотой дворовой, а просто — с людьми.

Я понимал, что мои страхи ему неведомы, но как еще донести то, что меня выбило из образа?

–   Справился бы. – уныло признал я. – Но голова включилась секундой позже. Не так я себе представлял страхи Тихого Холма… А еще я шел сюда за памятью. За триггерами. И огреб их по полной.

Даже не знаю, что меня в этом городке пугает больше: монстры или толпа сектантов. Хотя если монстры вызывают злость и желание бить их арматурой, то с толпой всё куда сложнее. Может, потому толпы зомби после Нью-Йорка так накрепко отпечатались в моей памяти..? Потому что они так напоминали толпу, но к тому же жаждущую вцепиться в плоть? Я никогда не забуду лавину мертвых тел под низким серым небом, подминающую под себя небоскреб этаж за этажом…

–   Меня годами мучает один и тот же кошмар, – заговорил я. – Как под дикий непонятный гул чьи-то руки меня тащат неизвестно куда, а я не могу ни заорать, ни сделать что-то. Вообще ничего.

Редко когда я делюсь этим. Может, этот страх порожден воспоминаниями, которые размылись со временем и утратили реалистичность. Может, будучи княжной, я самолично вытравила большую часть подробностей из той ситуации. Не помню. В новой жизни страх оброс новыми красками и достроился недостающими образами, превратившись в кошмар.

–   Если ты боишься такой ситуации, то зачем же ты ее провоцируешь?

Ответа я не знал. Наверное, мое подсознание решило, что если я уничтожу секту там на месте, то я убью и свой страх. Вот только сейчас я не знаю, помогло бы мне это или нет.

–   Обычно, чтобы закрыть проблемную ситуацию, помогает пройти ее заново.

–   Мне ни разу не помогло. – взгляд по-звериному желтых глаз остался непроницаем. – Сколько раз пробовал… только хуже было. Но, не знаю, может тебе и поможет.

Я пожал плечами. Поможет или нет, какая уже разница. Но научиться справляться с этим страхом мне придётся.

–   А как у тебя все прошло с Пирамидой? – решил я смерить неудобную тему. Меня все-таки разбирало любопытство. – Какой он… на самом деле?

–   Уточни вопрос. Что именно тебя интересует?

Куда уж понятнее… Но Сэнхас, как всегда, въедлив до чертиков. Я уже даже привык к этому.

–   Как прошла встреча? Что ты увидел под маской?

–   Встреча прошла ожидаемо. – парень ответил в самой своей противной манере, и мне опять захотелось его стукнуть. Как обычно. Но я, как и всегда, не сделаю ни одной попытки донести, что эта манера меня бесит. – Я сделал предположения относительно него, и, частично, они подтвердились. Красная Пирамида был условно-разумен. Так что… встреча была никакой. Как с полуразумной узко запрограммированной химерой, которым он и является. И, Рыся, задавай по одному вопросу за раз. Отвечать на два сразу — утомительно.

Спорить я не стал. Быстро отвлёкся обратно на тему главного местного кошмара.

–   Так что было под маской?

Вместо словесного ответа мне в голову как тараном прилетел образ: сшитая кусками болванка, перетянутая кожей, исполосованная шрамами и, местами, проклепанная наживую металлом. С незаживающими ранами, с уродливыми шрамами и…

Я невольно поморщился. Отчасти оттого что по привычке от него ожидал словесного ответа, а не детализированного образа. Видимо, Сэнхас подал так очередной глум, а мне стоит испугаться. Но страшно не было. Было противно и вновь пробуждалась злость. Я очень болезненно отношусь к издевательствам над химерами. Они всегда были среди моего окружения. У меня и сейчас большинство супругов – так или иначе кем-то созданные химеры, и не у всех начало жизни было радужным.

–   Кто его таким сделал известно?

–   Откуда бы? – развел руками Шон. – Сделали лет пятьсот назад. Точную дату не скажу — не знаю пока. Кто сделал? Не знаю, но очень хочу узнать, потому как для разработки такой химеры, а это была именно что целевая разработка под конкретную цивилизацию, требует набора знаний и навыков на уровне работы с Источником. Да и класс мастера там примерно такой же, как у меня.

–   Примерно? – спросил я, забыв про просьбу об одном вопросе. – То есть, ты даже понял, как его сделали?

Парень как-то странно на меня посмотрел.

–   Я не понял. Я знаю, как делаются существа такого класса и подобной категории. Я тебе больше скажу: я сам их делал. Но это — штучная работа, которая требует немеряно сил, знаний, несколько сотен жертв, времени около месяца и полностью холодную голову и сердце. – на несколько мгновений он замолчал, невидяще глядя сквозь меня. – Такие создания — воистину великие и невероятно могущественные, вот только платить за них приходится всем. И, поверь мне, отмыться от такой работы тяжелее, чем от планомерного убиения многомиллиардного населения развитой планеты.

–   Хочешь сказать, что в этой обыкновенной Земле могли откуда-то взяться какие-нибудь мастера… индейцы или конкистадоры, которые создали бы такое существо? – взбудораженно спросил я, а мысли спустились обратно с возвышенных материй. – Если не считать работы художника дизайнера по персонажам. 

Шон поморщился.

–   Исключено. Скорее, я сам пойду в прошлое и своими руками сделаю Красную Пирамиду.

–   Но как же канон? – спросил я, чтобы не зависать на только что прозвучавшей фразе. В мою бедную голову этот твист укладывался плохо. Самому кого-то изуродовать, чтобы потом самому же прийти «чинить»… Какую выдержку и какой разум надо иметь, чтобы просто не съехать кукухой в процессе?

Я бы не смог. Однозначно не смог. Мне даже подумать о таком было страшно.

–   А что канон? Он-то тут причем?

–   Получается, что только в этой конкретной воплощенной реальности ты приложишь руку к Красной Пирамиде. А как же тогда он будет существовать в остальных? Получается, что по другим законам. Или где-то он может оказаться существом, вышедшим из Ада? А где-то просто проклятым?

Шон пожал плечами.

–   Эгрегор извернется, исходя из того набора средств, которые будут в его распоряжении. Здесь есть я, и я могу отработать удаленно в прошлом. Всё зависит от того, кто инициирует воплощенку, от его набора знаний, от его силы и, в первую очередь, от его понимания возможного. Будет инициировать какой-то человек, и по итогу получится просто изуродованный монстр на уровне того же чувака в гандоне из человеческих шкур. Как там его зовут? Валтаэль, вроде бы.

–   Кстати об этих именах…

В голове крутились мысли о всем, что я знал о воплощенках и что уже успел усвоить на своём опыте.

–   Если здесь появился свой филиал Ада, то как насчёт Небес? Они тоже образовались?

–   Не знаю. Но могут и появиться. Если судить о демонятине и имени бога Ордена, то скорее всего появится весь комплект. – Шон усмехнулся. – А тебе интересно заглянуть за облака?

–   Думаю, нет. Что-то подсказывает что мне там не понравится. Скорее любопытно, что ты станешь делать со всем этим рассадником, начиная от сектантов этого города и соседнего до всего астрального плана.

Пацан пожал плечами.

–   А со всем этим будут разбираться наши детки. – он мило улыбнулся клыкастой улыбочкой. – Я разве что помогать буду, да и с Доменом возиться.

На это я не нашёл что сказать или возразить. Сколько у Сэнхаса детей я даже не представлял. А уж сколько их у него в семье и подавно. Знал понаслышке я только о старших.

–   А когда они сюда прибудут? – спросил я в надежде познакомится.

Шон тихо рассмеялся.

–   Прибудут? Они здесь родятся. – мило улыбнулся старый знакомый. – Когда я разверну здесь Улей и… сделаю первую кладку. – голос приобрел странные вибрирующие оттенки, чем-то сродни мурлыканью довольного кота. – Мне надо пару дней на… вынашивание Зерна Улья, еще где-то неделька на развертку Улья и дальше — первые кладки.

–   Ты что, – у меня случилась какая то оторопь, – уже под залетом?… И что такое «зерно Улья»?

Шон мягко и сыто улыбнулся.

–   Да. – улыбочка стала чуть похабнее. – Сперва Зерно… Потом все остальное. – улыбка пропала. – Зерно Улья — это то, с чего все начинается. Не всегда Улей начинается с его Хозяина… но всегда — с его Зерна. Считай, это точка роста. Зародыш этой грандиозной биолаборатории, в которой все происходит… ну, если в Улье нет Матки, которая выполняет эту роль. 

–   Стой, – тут я начал немного путаться в его ответах и своих представлениях. – То есть, Матка и Хозяин — не одно и то же? А как же твоя беременность?

–   Конечно, это не одно и то же. – Шон хмыкнул. – Это разные классы Ульев. Но, бывает так, что есть и Матка, и Хозяин, или Хозяин сочетает в себе свойства Матки, но технически ею не является. Это — случай Мефа, который под моей Башней окопался. У меня чуть другая ситуация. Я могу давать основное потомство для Улья, и я его со временем дам, но я не являюсь биологической машиной для размножения, как Матка. Эту роль выполняет основная система Улья. Потому как в случае наличия Матки сам по себе Улей — это просто объем пространства, который занимает колония, тогда как в моем случае Улей — это биологическая структура с частичными свойствами Матки. Я формирую зародыши, я их размещаю в области размножения Улья, я задаю все вектора развития групп особей, я занимаюсь генетическим программированием, и я же даю разумное потомство. И я сам разумен. Потому я — Хозяин Улья. Матка чаще всего тупа как личинка и по сути просто производитель яиц.

–   Вот теперь понятнее… — протянул я, вспомнив одного из своих названных братьев, а потом – знакомого бедолагу-вампира, пошедшего тем же путем, но где-то крепко косякнувшего с развитием и вросшего в итоге в собственный Улей…

Наверное, здесь моя фантазия уже пасовала, и я не хотел вдаваться в подробности. Правда, кошачье любопытство все равно пробивалось и мозг рисовал не самые… располагающие к романтике образы.

–   Как ты так можешь…

Это был даже не вопрос.

–   Так — это как? – вздернул светлую бровь пацан.

–   Не испытывать пиетета перед зачатием и размножением…

Шон растерянно хлопал глазами с искренним недоумением и непониманием.

–   А… Я даже не знаю, что ответить на такое. – он прогреб волосы когтистой рукой. – Зачем испытывать пиетет перед зачатием и размножением? Это же просто процесс для появления детей… Это как испытывать пиетет перед процессом жратвы или траха.

Вот умеет же он поставить все с ног на голову… Или наоборот с головы на ноги? С такой позиции, признаться, я и не задумывался над этим вопросом.

–   Пиетет испытывают естественным образом потому, – попытался вывернуться я, – что это залог выживания и эволюции.

Переспорить Шона я, впрочем, не надеялся.

На это высказывание он посмотрел на меня с отчетливым скепсисом.

–   Да, я заметил… какой пиетет к этому делу испытывают те же люди… Особенно, мужики, которые, порой, даже не знают где, кому и сколько насовали.

«Неправильные люди», – буркнул я мысленно, вспомнил родимых даэйров, у которых защита потомства вбита, вроде как, на уровень инстинкта, вспомнил Харена и заткнулся.

Я пребывал в растерянности. Думаю, как и девяносто девять и девять десятых процента людей, если бы услышали такое. Вон, та же Роуз явно относится к этому процессу совершенно не так.

И тут мои мысли снова вильнули, возвращаясь к Ульям и давно мучившему меня вопросу.

–   Скажи… – я помедлил, подбирая формулировку, – насколько Улей может быть агрессивен к окружающей среде? Как и в каких масштабах он ее меняет?

–   Есть типы Улья как безопасные для мира, так и предельно агрессивные, способные переработать под свою массу даже камень и магму. – ровно ответил парень. – Самый безопасный Улей может быть даже симбиотичным для мира или доминирующего вида, как это с Ульем Ивиси. Помнишь ты его или нет… – он запнулся. – Не помню, знакомил я вас или нет… Но такие Улья даже могут оздоравливать биосферу и компенсировать просадки по видам. А есть Улья вроде того, что был на станции «Сезима», когда даже металл морфировался, и вот это уже — предельно агрессивная среда, которая не терпит конкурентов. Тут уже не важно, какого они типа — мутагенного, ассимиляционного или просто жрут всё, что имеет в себе органику.

–   А ты какого типа? – уточнил я, глянув в желтые лаза.

Шон тоненько усмехнулся.

–   А каким я могу быть в таком месте? – усмешка пропала, и дальше он отвечал серьезно: – Я хочу, чтобы мои потомки могли выжить без моего чуткого руководства если что. Особенно, когда найдутся доброходы в среде людей и сунутся в мой Улей. Естественно, я — агрессивный подвид, но я не являюсь полностью паразитичным видом и могу существовать автономно, не поглощая внешний мир. Могу даже стать частично симбиотичным. А могу все переработать как Заражение.

Это прозвучало… страшно. И моментально вспомнились образы полностью зараженных миров из разных земных игр. Но я вдруг подумал, что все равно ведь оправдаю для себя любое действие и любой поступок этого древнего мелкого…

А про Ивиси он действительно не рассказывал. Но, пожалуй, сейчас не время и не место для долгих праздных историй.

–   Ладно, что мы обо мне да обо мне. Ты лучше расскажи, что еще было? Как я понимаю, вы покинули Церковь в разгар Тьмы. Долго еще она продолжалась?

Переход на новую тему был довольно резким, но приходилось ужиматься в короткий срок одиночества. Пока дамы ещё не вышли в общий зал. Интересно, они специально тянут и подслушивают или разговорились о своём и Сибил рассказывает Роуз нечто особое, что узнала от Шона?

–   Долго. Но мы только прятались и ни с чем серьезным в бой не вступили, – сказал я. – Думаю, все монстры к тому моменту уже поймали живых и опоздавших, и нас просто не заметили. Или причина в чем-то другом. В ком-то.

–   Часть была занята нами. Глазели. – Шон поморщился. – Но потом разбежались, как мне жрать захотелось. Но это такое… А после что было? До вашего прихода сюда.

О чем-то подобном я предполагал. Правда решил сперва, что это Пирамида как-то всех отозвал. А они тут, оказывается, охочи до халявной порнушки…

–   Мы надолго засели в одном здании, – отозвался я. – Сибил не выпускала даже толком к окну посмотреть на то, что там чавкало. Да и вообще, похоже, я у них доверия уже не вызываю. После Церкви.

–   Ну, а чего ты ждал, раз такое творишь на глазах? – Шон вздохнул. – Понятное дело, они тебе не доверяют. Мало того, что ты сам по себе подозрительный, так еще и выяснилось, что ты маг. – парень почесал голову. – Про здание я знаю: почуял вас, когда возвращался. Ту тварь я отвлек. Здоровая, сильная, упорная, тупая и… вкусная оказалась.

Я поморщился с ухмылкой, слегка оторопев.

–   Вкусная?

Манера Сэнхаса, ныне Шона, выбирать для походов разные облики мне была понятна, но вот выбор видовой принадлежности иногда вводил меня в ступор.

–   Да, она питательная. – парень по-мелкому облизнулся. – Правда, всю доесть не смог: не влезла. Но я взял с собой немного питательной смеси в бутылки. Кстати, не вздумай с них глотнуть, иначе тебя самого это вещество переработает как ту тварь. На ваше счастье, подобных видов практически в Мультиверсуме не осталось. Но они еще встречаются… и скоро начнут встречаться все чаще.

–   Ты задумал их вернуть? – я удобно устроил задницу на подоконнике, смахнув телекинезом пыль и мусор.

–   Ну, я уже частично вернул. Да и пока еще Ульи встречаются в Мультиверсуме, пусть и единично. Я же нашел Ивиси с его Ульем.

Надо будет расспросить его об этом подробнее. Но, опять же, потом. В более удобной обстановке.

–   Почему ты так любишь Ульи…

Это был даже не вопрос. Скорее, смирение со странными вкусами спутника. Сколько раз он уже рассказывал о своих снах с воспоминаниями, где фигурировали Ульи. Уже не вспомнить. На космических кораблях, в мирах, естественные или мутация. Наверное, мне никогда его не понять. Хотя когда-то на Хэйве у меня был даже названый брат Хозяином Улья. А теперь где-то в Домене затаился и чего-то ждет Зефон. Только и брата с кланом все остальные сторонились. Боялись. А потом он сошёл с ума и за ним и его детьми началась охота. Само собой, они отвечали злом на зло, и это вылилось в страшную войну, поглотившую чуть ли не весь континент…

–   Потому что в Ульях нет предательства. – легко и спокойно ответил Шон. – Это как большая семья, которая без уродов. Ну, помимо других нюансов, понять которые тем, кто держится за «человеческий вид» — сложно. Как сложно понять пластичность Хозяина Улья тем, кто боится любых изменений в собственном теле и разуме.

–   В родной стае тоже нет предательств, – машинально парировал я, припоминая мой родной вил, который Сэнхас в свое время довольно резко раскритиковал. – Хэйвийские кхаэли не были Ульем, но предателей среди них никогда не было.

Наверное, в глубине души я все еще хочу верить, что моя родина не настолько погрязла в дерьме, как оказалось по итогу.

Шон покосился на меня как-то странно. С легкой усталостью в глазах и скепсисом.

–   Не было, или просто ты по малолетству и отсутствию широкого общения с этим не сталкивалась? – парень был мрачен. – Потому как я помню терки между твоими «братьями», недомолвки, ложь, утаивание и во многом безразличие друг к другу, пока не грянула беда.

–   Они принадлежали разным кланам, – покачал я головой. – Даже к разным видам. Но даже куча недомолвок между ними никогда не сводились к прямому предательству друг друга. А Меф обезумел не сам по себе. Его свели с ума враги всего Колеса. И то, чтобы разобщить всех братьев. Мы это уже обсуждали…

Черт, кому и что я пытаюсь доказать? Ему или себе? Это почти бессмысленно. Но я по привычке защищаю родину, давно переставшую быть родиной. И вид, рядовые представители которого даже не вспомнят меня при встрече.

Зачем?

Шон вздохнул, покачал головой.

–   Да, мы это обсуждали. Я знаю, что ты любишь кхаэлей и готов их защищать. Но для меня они мало чем отличаются от людей. В пределах одной деревни тоже, обычно, нет предателей… Но спорить об этом я считаю бессмысленным. Как и мне пытаться объяснить, что такое — вид Улья не как явление, а как цивилизация одной крови и единой системы. Ты видела лишь тень этой системы в виде так тобой обожаемой ментальной сети кхаэлей. Но это — проявление роевой системы, но не Ульевой.

–   Разве улей и рой не одно и то же?

–   Ни в коем случае.

–   Но ведь и в одном и в другом случае во главе Королева или… Хозяин.

–   В Рою нет внутреннего лидера. Рой может быть из равноценных особей и, чаще всего, он именно так и формируется. Подобно стае рыб с единым условным сознанием. Роем можно управлять, существа Роя размножаются автономно друг от друга. С Ульем все иначе. Хозяин или Королева у Улья есть всегда. Тогда как в Рою чаще всего такой особи нет, иначе это не Рой, а форма Улья. Так же как в Улье могут размножаться отдельные его категории или популяция Улья может быть подобна рою и способна к размножению. Но биологические формы Ульев — это отдельная тема для отдельной беседы. – парень покачал головой. – Но если взять того же Мефа, у него еще не было полноценного Улья. Он только начинал формироваться, и вышел на свой начальный этап уже в момент его сумасшествия. Как показало время, сумасшествие у Хозяина Улья прошло с его полным физическим изменением. И только сейчас Меф стал настоящим Хозяином Улья. Но его клан — не Улей. Не надо путать. Да и кхаэли — не Рой, в котором тоже невозможно предательство как явление. Скорее, в ваших кланах это или не афишировалось, или ты об этом просто не знала.

Слушать Шона, когда в нем включается лектор всегда одно удовольствие. Однако, разговор о кхаэлях невольно будил старые воспоминания, побуждая к привычной защите прошлого. А может быть, и к его идеализированию. Вот только эта привычная защита отдавала горечью, пеплом и усталостью. Разговор хотелось прервать.

–   Если не считать старшего брата-даэйра, у которого в Клан набились пришлые, даже не кровные даэйры-чужаки, то у остальных с предательством все было строго. У тех же рамарэн, вроде бы, предательство просто было не в чести. И не по понятиям. Думаю, у рыбки за один намёк на предательство могли просто прирезать. Но у и него и клан особый. Пиратский.

–   Какой простор для клеветы… – проворчал парень. – Оболгал кого-то, его прирезали без разбирательств… красота. – он вздохнул. – Социальные запреты и отсутствие самой возможности для предательства — не одно и то же. В Ульях не предадут не потому, что это «не по понятиям», а потому, что подобная мысль и идея даже в башку не придет. Чисто по психофизиологическим особенностям. Но, мы ушли слишком далеко в прошлое. О нем можно поговорить и в другой раз.

Я отрицательно мотнул головой, уже совсем жалея, что ввязался в этот спор. Ну что я ему могу доказать? Что подставлять своих хотя бы в пределах Клана было просто не принято в силу воспитания и традиций? Он в это просто не поверит.

–   Оклеветать среди кхаэлей было сложно. Любой глава клана мог узнать правду через ментальную связь.

Шон вздохнул и обреченно махнул рукой, явно не желая продолжать бессмысленный спор.

–   Если бы мне надо было, я бы придумал, как. Но это уже неважно.

Устало вздохнув, я тоже вынужден был сойти с темы. Сколько времени прошло, а я до сих пор не мог спокойно относиться к прошлому, то и дело подкидывающему новые нелицеприятные факты. Иногда жаль, что в той жизни я так и не повзрослела, не узнав всей правды. Но и сейчас порой сожалею, что утратил ту наивность. Тогда у меня, по крайней мере, была вера в собственный Род. А сейчас я постепенно пришел к выводу, что доверять можно только супругам и больше никому. Если не считать самого Шона и Таллиса.

–   Все таки… Шон, зачем ты рассказал женщинам, что мы знакомы?

Парень покосился на меня исподлобья со странным выражением лица. Смотрел долго, словно что-то пытался понять, но, не найдя искомого, вздохнул и несколько грубо ответил:

–   Потому что ты — находка для шпиона, не умеющая держать рот на замке и вести себя в соответствии с легендой. Надо быть клиническим идиотом, чтобы не понять: мы с тобой знакомы и, притом, хорошо. И если Роуз было не до дедуктивного анализа, то Сибил — девушка умная, слепотой и отсутствием внимательности не страдающая. А у тебя изначально было странное поведение. Рыся, так взрослые мужики в отношении незнакомого сопляка, вдвое младше их, себя не ведут.

Да уж. Выслушивать такие нотации дело было не из приятных. Но с проработкой образа действительно вышел косяк. Оправдать мое поведение могла только легенда писателя. Они все-таки иногда странные бывают.

–   Но, Шон, – спросил я тихо, потом обернулся по сторонам и порадовался, не увидев женщин. – Что ты хочешь от них?

Я кивнул на внутреннюю дверь кафешки.

–   Понимаю, что ты пришёл за Пирамидоголовым. Но почему тебя ещё волнует их мнение?

Никогда не поверю, что Сэнхас после всего уделённого внимания просто позволит им разойтись по домам.

–   Ты про Роуз и Сибил? – уточнил парень.

–   Да.

Шон хмыкнул.

–   Причин много. Роуз — приемная мать Шерил. Девочку технически можно назвать дочкой демона, ведь это он ее отделил от контрактера, сформировал отдельной душой и вынес в мир людей. Ну или можно назвать сестричкой. Этот демон мне нужен. И я продолжу общение как с самим демоном, так и с Шерил и ее родителями. Не забыл? В этом мире мой Домен. Ну а Сибил мне просто понравилась.

Я удивленно вскинул брови.

–   Понравилась? – даже уточнил я. – Женщина?

Я уже давно потерял счёт тем мужчинам, которые ему «понравились», но вот женщин я пока ещё мог пересчитать по пальцам одной руки.

Шон поморщился.

–   Рыся, то, что я предпочитаю мужиков, сифов или однополых существ, не означает, что мне не могут понравиться женщины. В конце концов, у меня достаточно жен в семье.

Наверное, я никогда не пойму, чем он руководствуется в своём выборе. И по каким критериям ему нравятся женщины. Хотя вру. Я точно знаю, что в женщинах ему категорически не нравится. То, что стало камнем преткновения между нами.

–   Для чего достаточно? – иронично спросил я.

–   Для того, чтобы им и нам было комфортно жить. И чтобы исключить чисто бабскую ревность в семье.

–   А мужской ревности не бывает? – сам собой вырвался у меня вопрос.

Шон пожал плечами.

–   Бывает. Только решается мужская ревность проще, чем женская. Тебе ли не знать, куда может завести женщину ревность и мнительность?

Отвечать не хотелось. Да и вряд ли этот вопрос нуждался в ответе. В конце концов я была свидетелем такой ревности и мне это не понравилось.

–   Я понимаю, о чем ты. Но и мужская ревность порой очень… разрушительна.

Опять же на ум пришли старые воспоминания о родной Хэйве. Ведь как ни крути, а если бы не специфическое отношение Мефа к старшему брату Рэю, то и свести с ума его бы не вышло. В корне лежала все та же ревность, будь она неладна.

–   Так я и не спорю. – Шон покосился на меня со странным прищуром. – Давно уже понял, что четверть проблем в Мультиверсуме из-за жадности и жажды власти, еще четверть — от тупости, а оставшаяся половина от того, что кто-то кому-то не дал или кто-то кого-то не получил себе в постель.

Отвечать на это было нечего. Можно было только согласиться. Так или иначе все сложности отношений и конфликтов между двумя сторонами можно было действительно свести к этим пунктам.

–   Что ты уже рассказал Сибил, чтоб я знал? – сменил я тему, заодно переходя к насущным делам.

–   Многое что. Кроме сути мира. Даже о своем интересе рассказал.

–   И как она это восприняла? После Пирамиды.

–   Как? Ну, я был убедительным, да и мне она верит. – Шон плутовато улыбнулся. – Но со смиренным скепсисом. А что ты имеешь в виду, говоря «После Пирамиды»?

–   То, что она, похоже, тоже поняла, чем ты был занят во время Тьмы, – ответил я прямо.

–   Она удовлетворяла своё жгучее любопытство весьма тактично, – ехидно ответил Шон. После чего, правда, добавил ворчливо. – Мне вообще казалось, что каждая демонятина там интересовалась «а как?» Чуть ли не под хер заглядывала.

Я тихо кашлянул. Шон в своём репертуаре.

Диалог как-то сам собой сошёл на нет, но ситуацию исправили вернувшиеся женщины. Не знаю, пытались ли они подслушивать раз так вовремя вернулись, или все так хорошо совпало. Но Сибил смотрела на меня уже с меньшим недоверием, чем прежде.

–   Прекрасно выглядите, – прокомментировал Шон.

На это я хотел лишь фыркнуть, но сдержался. Местные вещи были хороши лишь тем, что были впору и достаточно. Но они уж точно никого не красили. В целом же, у Роуз, Сибил и Шерилл пропало последнее сходство с женщинами, потому как выбранные вещи были больше мужскими или, как говорят, унисекс. А из девочки так и вовсе старательно сделали пацана.

–   Я думаю новые вещи не сильно спасут нас от преследования сектантов, – сказал я. – Если, конечно, они будут нас искать. В чем я почти уверен.

–   Конечно, они теперь будут вас искать! – фыркнул Шон. – После таких-то представлений!

–   Тогда какие планы? – не хотел я так явно взваливать всю ответственность на Шона, который выглядел как подросток и женщин, но уж слишком они выглядели уверенно.

Женщины переглянулись, а потом, не сговариваясь, уставились на Шона. Тот только бровь приподнял в немом вопросе.

–   Я-то как раз никуда не спешу. У меня здесь появились личные дела, и, в общем-то, я планирую и дальше оставаться в этом городе. Но, по-хорошему, надо озадачиться добычей пропитания или поиском выхода для вас, а то моих припасов хватит примерно дней на семь.

–   Выход действительно не помешает, – поддержал я, покосившись на Роуз с дочкой и Сибил.

Как бы там ни было, отходить далеко от женщин я не собирался. Иначе если канон решит взять своё, то я хотя бы буду знать, когда вмешаться. Чтобы ту же Сибил не спалили на костре, а у Роуз не украли «сынишку» во имя великого искупления.

–   Есть у меня идея, как вам можно выбраться в обычный мир. – протянул пацан. – Но мне сперва надо кое с кем встретиться и задать пару вопросов. Чисто так, для уточнения. Прав я или ошибся.

Судя по тому как Сибил кивнула, она явно уже была в курсе его планов.

–   К кому пойдёшь? – на всякий случай решил уточнить я.

–   К мелкой демонятине, – ответил Шон.

Я понимающе кивнул. Тут я мог только пожелать ему удачи, зная, что моя помощь ему точно не пригодится. Да и могу ли я как-то вообще ему помочь… Помнится, мы отправлялись каждый в одиночку, с намерением выживать по отдельности. Но что-то снова пошло не по плану и вот мы опять в одной группе, обсуждаем общие планы. И даже девушки, которых я хотел сберечь за время своего похода, находятся под его патронажем и ждут его слова.

Интересно, как извернется канон, чтобы затащить нас всех снова в Церковь?…