Поход по мирам: Тихий город на холмах

Ларри

 

Время тянулось мучительно медленно, словно превратилось в странный гель. Казалось, шел час за часом, а за окнами все так же продолжало бушевать Инферно под свист и рев раскаленного воздуха. Тьма расцвела огненными зарницами, и конца-краю этому не было. Часы врали. Кристабелла охрипла читать Писание, последние строчки давно отзвучали, и она начала сначала, но ничего не менялось. Мы втроем сидели, как мыши под веником, народ вжимался в скамьи и начинал роптать. Пока еще молча мадам удерживала свою паству в узде. Но мысли и шепотки в наш адрес я слышал, и попахивало от них Инквизицией. Мы держались как можно более скромно и незаметно, но кто-то нет-нет, да и постреливал глазом. Возле нас ненавязчиво образовались два дюжих мужика, не иначе по мою душу, но я был смирен как овца и ограничивался заботой о своих спутницах. Роуз начала уставать, у нее сдали нервы, и она в конце концов прикорнула на моем плече. Сибил еще держалась, все-таки тренированный офицер. Да и по сторонам она зыркала не меньше самих прихожан. Мы почти не разговаривали, но я знал, что она точно так же ощущает себя на минном поле, прекрасно оценивая риски. Уж в людях-то она разбиралась, притом, куда как получше моего.

Я молчал и ждал, понимая, что малейшее неверное действие или слово подпишет всем нам смертный приговор, а эта церковь сейчас — единственное, что нас защищает от Ада снаружи. И я не ленился вплетать и собственную Веру в эти стены, пусть и не имеющую ничего общего с религиозной. Здание нас защищает? Защищает. Значит, я в этом железобетонно уверен. Я в это верю безо всякого бога, крепко верю. Может, Шон и убедил бы меня в том, что здесь это так не работает, но он вообще пропал со связи, а других вариантов у меня не было. Сколько он ещё будет работать – неясно. Вполне может и день, и два, и три, если припечет или будут сложности. Нам это время нужно как-то продержаться, желательно поближе к еде и воде.

Но… все начинало идти не так, как задумано.

Люди вокруг бесили меня. Не до кровавого тумана, но до хлестко колотящего пол незримого хвоста точно. Бесили запахом, видом, поведением. Даже мысль о том, что они находятся под мощнейшим воздействием и, по сути, не могут думать самостоятельно – не добавляла жалости и сочувствия к ним, скорее уж, наоборот. Если человек сам позволяет опустить себя до уровня покорного животного, которое можно натравить на кого угодно – грош ему цена.

Наверное, не зря один мой знакомый вампирский Мастер держит их исключительно за скот…

Нет, сейчас я точно не стану устраивать охоту на прихожан, чтобы не подставить спутниц, но я однозначно хочу их крови и даже имею на это моральное право. Мои соплеменники и близкие страдали от рук подобных уродов только за то, что не являлись людьми. Но ненавистью руководствоваться я не стану, ненависть разрушает. Я просто помогу восстановить справедливость. А эти стены могут нам пригодиться, если встрянем тут надолго. Намоленные, крепкие.

Что-то мне подсказывает, что после этого урагана Тьма станет злее и перестанет иметь хоть что-то общее с породившим ее эгрегором. По моим ощущениям время подкатывало к вечеру, начала придремывать и Сибил. Сколько она не спала по факту?

Обняв обеих женщин за плечи, я продолжал следить за настроением толпы.

 

Но толпа не успокаивалась. И, дождавшись, когда гости придремлют, люди начали роптать ещё активнее. Кристабелла теряла нить контроля и вынужденно начала прислушиваться к происходящему. Молитвы не помогали, Тьма не отступала. И для спасающихся единственным выходом в ситуации всегда оставалась новая жертва.

–   Тьма требует души.

–   Тьма жаждет заполучить чужаков себе!

–   Дьявол не уйдёт, пока мы не отдадим ему греховные души!

Сибил проснулась рывком оттого что очень сильно ощутила на себе скрещённые взгляды. Никто уже не молился. Толпа медленно смыкалась, глядя на гостей кровожадными взглядами, за которыми потерялась сама Кристабелла. Полицейская распихала спутников локтем и потянула пока незаметно руку к кобуре.

Ларри моментально распахнул глаза. Роуз завозилась, непонимающе заморгала, отшатнулась испуганно. Взывать к разуму толпы бесполезно, они не услышат ничего.

–   Господь заповедовал бороться с дьяволом милосердием и добродетелью, – попытался урезонить толпу мужчина, все еще отыгрывая роль писателя и готовя к формированию щит вокруг себя и спутниц. На всякий случай. – Не кровью, но покаянием и прощением!

Но его не слушали.

–   Апокалипсис наступает!

–   Тьма требует души грешников!

У рослых мужиков в руках образовались трубы и палки.

–   Сжечь их!

Сибил выхватила пистолет и направила на толпу. Народ тут же замер, но тянул руки со скрюченными пальцами. Опытный взгляд служителя закона мгновенно выхватил важное, оценил обстановку, и решение было принято без сомнений и колебаний:

–   Роуз, на выход! – скомандовала женщина.

Благо до двери церкви им было идти всего шагов пять. Предусмотрительность и здравый смысл не позволили им уйти далеко вглубь здания.

–   Ты уверена?! – изумилась Роуз, со страхом глядя за спину на закрытую дверь.

Со спины тоже подступали. Мужик, который закрывал за ними дверь сейчас втихаря пробирался за спину с арматурой в руках. Сибил резко развернулась и без колебаний выстрелила ему в ногу. Грохотнуло в ушах. Толпа отпрянула вновь, а мужик заорал, роняя арматуру.

–   Дверь, Роуз! – полицейская мигом обернулась к толпе, пока ей не набросились на спину.

Роуз метнулась к засову.

А потом все опять пошло не так.

 

Лица, лица, искаженные, перекошенные злобой и жаждой крови, уродливо оплывающие перед глазами, словно Инферно уже их коснулось и начало пожирать. Единый, слитный псевдоразум религиозно накачанной толпы удушающе наваливался, будя во мне страх безо всякой телепатии. Толпа – единый, многорукий, многоглазый монстр, способный разорвать жертву и не заметить этого, надвигалась и смыкалась удушливым кольцом, невесть из каких жизней вытаскивая ужас перед тысячами рвущих плоть пальцев. Ноги мои приросли к полу, я не слышал окриков Сибил, пока она не дернула меня за рукав…

Потом сработал рефлекс. Раньше, чем я успел хоть о чем-то подумать.

Я уронил между нами и толпой щит, сплетенный по давно и хорошо изученной системе мира, которым я интересовался и который знал довольно плотно. Люди уперлись в уплотнившийся воздух, давя на плетение, жрущее мои силы куда быстрее, чем привычный огонь. Но пару жгутов подпитки я бросил на самих прихожан, в том числе и на дебила с простреленной ногой, ибо нехер. Виски начинало ломить.

–   Сибил, Роуз, быстрее! – поторопил я, пока озверевшая толпа скреблась в невидимую преграду, которая начинала прогибаться. Я отступал последним.

–   ДЕМОН! – с надрывом взвизгнули люди тыча пальцами в меня. – Убить демона!!!

Захлопнувшаяся дверь оборвала вопли разгоряченной толпы, словно запечатывая церковь и собравшихся в ней людей, отделяя от того, что царило снаружи.

 

 

Шон

 

Мозги и способность соображать вернулись ко мне в процессе ленивого траха, явно идущего не по первому кругу. Самый пик я в сознании не застал, зато после него очухался, и пока ловлю отходняк.

Запрокинув голову, я рвано выдохнул, потянулся, словно сбрасывая остатки дурмана из головы. Скотский инстинкт размножения… Ну да я знал, что меня ждет, когда выбирал себе видовую принадлежность. А то я не помню, каково это — быть таким существом? Всё я помню. Я отлично знал, что так будет при стечении обстоятельств. Оно так и вышло. При первой же удобной возможности в голову тараном прилетело основным инстинктом, нахрен отшибив мне мозги, соображалку, силу воли, свободу выбора и прочие несущественные для выживания вида мелочи.

Ни одному человеку не понять, какая это засада…

Зато я получил всё, что хотел. Ядро Домена греет мне душу пушистым теплым комочком, а от ощущения собственной территории резко обострились самые говнистые мои черты характера. Особенно нелюдимость и острое желание построить хорошую защиту. С защитой и правда надо будет что-то делать, но чуть потом. Когда я окончательно оклемаюсь, а здесь будет что защищать помимо меня и моего Партнера, которого и так боится всё в округе. Но будут ли бояться после моих изменений?

Тихо фыркнув под нос, я огладил кончиками пальцев мощные плечи. Конечно, они будут его бояться! Я сделаю всё для того, чтобы моё создание стало еще опаснее и, что важнее, непредсказуемее. Ведь ему защищать это место и править в нём в моё отсутствие. Но это будет потом.

Пока же ситуация выходила не очень.

Красная Пирамида как главная страшилка исчез. Моё создание пока никому не известно, и если демонятина его опознает в любом виде, то с культистами будет сложнее. Для них Наказующий потеряет большую часть своего устрашающего фактора, потому как он резко станет понятным. Это теперь просто рослый и очень сильный красивый мужик. Так он выглядит со стороны. В суть вдаваться особо не будут.

Да и ладно. Потом придумаю ему тематичный вид и броню, чтобы он снова внушал. Что именно? Это я тоже потом подумаю. Пока это — не критично и ни на что не влияет. Куда важнее, как он очнется, как начнет формироваться его рассудок, разум и личность. Потому как пока покорное и покладистое сильное тело с зачатками разума будущей моей опоры по жизни в Улье было почти как бревно, хоть и реагировало вполне естественно и живо, мелко подрагивая от яркого возбуждения и удовольствия при каждом моем движении. В его красивых глазах — ноль разума, зато начинает проявляться самостоятельность и живость. Скоро он начнет осознавать окружение, опознает меня, включится память, и только тогда я смогу с натяжкой его назвать разумным. А пока я трахаюсь с условно-разумной химерой с уровнем интеллекта голубя.

Романтика, блять!

Снова тихонько фыркнул, ласково гладя подвластное мне существо. От накала энергии мелко рябил воздух, мне было хорошо, острый голод чуть унялся, хоть живот и подводило от желания жрать, но ощущения от секса… М-м-мм… Поерзав, тихо выдохнул от прострелившего тело наслаждения.

Шевелиться и как-то отползать я не собирался. Мне хорошо, удобно, приятно от ощущений, до сих пор потряхивает и прошибает острым удовольствием от каждого движения внутри, так что, распластавшись безвольной амебой на мощной грудине, я перебирал в памяти то, что задержалось в моей голове о проведенном времени после того, как по башке долбануло инстинктом.

Осталось там, к сожалению, немного. Приложило качественно. Помимо того, что инстинкт и без того сильный, ситуацию усугубило то, что я – Последний из Рода. Других таких нет и никогда более не будет, если я сам не сделаю. Эта печать как приговор моей свободе воли и мозгам.

Никакие мозги и никакой разум, сила воли, самоконтроль и прочее не смогут передавить воздействие врожденного инстинкта, хоть я тут на говно изойдусь. Это невозможно физически, на то это и инстинкт, призванный спасать ситуацию, если за рулем тела идиот окажется. Это людям в чем-то хорошо: нет в них никаких основных инстинктов, что бы они там ни пиздели сами себе. У них только потребности, на которые можно забить при желании, не сильно-то и мучаясь. С инстинктом такое не прокатит. На него нельзя забить: его влияние первостепенно, и он подчиняет мозги похлеще убойной психотропной наркоты. А у меня сейчас размножение регулируется инстинктом, если эта потребность игнорируется разумом, потому как я — Хозяин Улья. На мне ответственность за будущего всего моего вида, и при таких раскладах мое личное мнение и желания не могут перевесить выживание вида. Инстинкт об этом позаботится. И раз я нахожусь в безопасном месте рядом с подходящим сильным партнером, то у меня нет ни одной причины не попользовать своего партнера и не начать развитие Зерна будущего Улья. Вот меня и накрыло. Да так, что я не мог ни сопротивляться, ни оттягивать удовольствие до прояснения мозгов Партнера, ни…

Да вообще нихера я не мог, превратившись в ведомое инстинктами животное, пусть и разумное!

Я тихо хихикнул в грудину пока еще безымянному Партнеру. Подумаешь, в его красивой голове пока нет разума. Я ж не мозги его трахаю… Мне сейчас нужно только тело, чтобы уже мои мозги не протрахивал до основания блядский инстинкт размножения…

Тупая мысль отрикошетила по дурной голове, я снова тихонько хихикнул, погладил своего Партнера по грудине, чувствуя, как легла на талию тяжелая рука. Отлепил башку от такой приятной кожи, встретился взглядом с красивыми глазами глубокого фиолетового цвета с яркими кровавыми искрами.

М-м-ммм, да никак в этих прекрасных глазах начинает проблескивать осознанность и холодный разум, чутка затуманенный возбуждением? Хорошо…

Мозги у моего Партнера должны были включиться примерно к этому времени. На совмещении аур личная энергетика вздроченная и возбужденная, восприимчивая к чужому воздействию, разум стремительно развивается и формируется личность, подстраиваясь под меня и моё восприятие мира. Но пока он всё равно еще условно-разумное существо, пусть уже разум вполне включился, но он еще не совсем осознал себя. Часик-другой, и осознание придет, а там попроще станет.

Возбуждение накрывало мозги сильнее и ярче, вновь начиная туманить рассудок мелочным инстинктом. Запах у Партнера чуть изменился, стал острее и взрослее, словно тело таки дозрело и теперь самостоятельно вырабатывает нужные вещества, на которые у меня абсолютно однозначная реакция. Да и какая у меня может еще быть реакция? Мощное, сильное, здоровое существо подо мной, мой Партнер и спутник в будущем, вкусно пахнущий, выносливый…

Восприятие поворачивалось на новый фокус плавно и мягко, затирая все ненужные сейчас приоритеты. Как-то резко стало плевать на всех чужаков. Они — не часть моего Улья. Они — еда. Материал. Инструмент. Чужаки. Демоны? Вкусная еда, но быстрая и хитрожопая. Не лезут, а я хочу жрать…

Но это — потом. Потом пойду добывать пищу. Сейчас мне нужно Зерно Улья. Сильное… живое… Способное быстро развиваться и расти, чтобы вскоре я мог заложить коконы с первым потомством. Они будут опорой моего Улья… Первыми в Роду… С огненным привкусом Инферно…

Для сильного Зерна нужен сильный Партнер. У меня есть Партнер… Вкусный. Сильный. Здоровый. Покладистый. Выносливый. Принюхался к своему созданию. Он — подходит. От него будет сильное потомство. Родное в этом мире. Опора моего Улья. Основа моего вида.

Потомство…

Рассудок плыл как вода, смывая всё несущественное. Важен только Улей. Мой народ. Мой Род. Моё потомство. Моя защита. Остальное — потом. Остальное — неважно.

Лизнув вкусно пахнущую гормонами кожу, подался чутка назад. Да… так хорошо… Хорошо… А подумаю я потом… когда смогу.

Мозги уплыли окончательно, снова растворяясь в удовольствии, и только краем сознания я всё так же чутко отслеживал малейшие передвижения тварей и демонятины на границе моего пока еще крохотного Домена. Если они пересекут границу, всё возбуждение и сладкий дурман мгновенно исчезнут, а меня выбьет в боевой режим. Тогда мне надо будет не Улей растить, а защищать свою территорию.

 

* * *

 

Над городом царствовала Тьма во всей своей мощи.

Жаркий воздух дрожал, будто недра земли превратились в угли. Огненный ветер срывал пепел со стен домов и металлических перекрытий. Тлели деревья и заборы. Осыпались мелкой пылью и крошкой здания. Почва проваливалась хрупкими, словно обращенными в прах перекрытиями в пылающие глубины, исторгающие огонь и жирный чад. Тьма жила и властвовала снаружи привычным пейзажем, лишь удивительным образом не расплавляя в огненном ветре человеческую плоть. Только здания поддавались огню. Только земля обращалась в пепел. В невесомые пластинки серого, что уносились потоками колеблющегося воздуха, словно клубящегося над огромной печью.

Однако, эта Тьма уже не пугала. Ее легко оказалось понять. Всего лишь жар, открывающий недра города. Всего лишь пламя, не обжигающее тех, кто прибыл гостем. Стоило Сибил выскочить за высокие двери церкви и увидеть вновь, как город обратился в громадную топку, к своему удивлению, она испытала облегчение. Этот мир ей был уже понятен. В этом мире все твари хотели их всего лишь сожрать. Сибил не стала вдаваться в частности о гастрономических и физиологических предпочтениях обитателей Тьмы и намеренно остановилась на самом простом. Их будут пытаться просто… сожрать. Не заколоть изощренным способом, не снять кожу, ни, тем более, сжечь на костре.

Сибил невольно глотнула жаркого воздуха, но успокоила себя, что он не так страшен. Он не иллюзия, нет, ни в коей мере. Но и не настолько горяч, как должен быть с горящими шахтами буквально на нижнем ярусе. Тьма отчасти даже милостива к своим гостям. Она не намерена сжигать их. Она лишь пугает, наказывает, страшит, но не отнимает жизни. Их забирают твари и… люди.

Правда, вывалившись следом за Роуз, Сибил едва не поскользнулась на липкой жиже и рефлекторно подскочила, перепрыгивая через месиво под ботинками. Быстро стрельнув взглядом под ноги, полицейская опознала в бурой луже хлюпнувшую содранную кожу, которая как тяжелая мокрая тряпка валялась на пороге. Беглая мысль подсказала Сибил, что этот элемент не рассеется вслед за Тьмой, а дождется клятых прихожан даже в обычное время. Потому что это был знак.

Наказ от Него.

Но вот суета в церкви привлекла внимание женщины, и она дернулась в порыве захлопнуть двери, как вдруг странности заставили ее остановиться. Люди за ними будто бы бились в невидимый щит, распластав руки и щеки по поверхности, в то время как сзади на них напирали другие. Увиденное так поразило Сибил, что она застыла с широко распахнутыми глазами на пару секунд и даже не обратила внимания, каких трудов стоило Ларри этот щит удержать.

–   Сибил! – окликнула ее напуганная Роуз, которая одновременно пыталась стряхнуть с ботинок налипшую кровь и какое-то жилистое месиво.

А ведь счет шел на секунды…

Полицейская встряхнулась, очнулась и подтолкнула женщину.

–   Вниз! – скомандовала она, решив не дожидаться странного парня и не тратить время на двери.

Она была уверена: толпа возбужденных горожан за ними не погонится во Тьму. Не станут они жертвовать своими шкурами ради расправы. Побоятся зла, в которое верят. А потому Тьма для них безопаснее укрытия в церкви.

Ступень за ступенью. Сибил все же оглядывалась несколько раз за спину и заметила, как Ларри, превозмогая невидимые усилия, заклинил створку выдранной из забора палкой. Показалось даже, что он колебался, стоит ли просто сбежать или устроить людям в церкви еще больший ад. Сибил же не разделяла его мстительных желаний и просто бежала с Роуз вниз. Как вдруг позади послышались спешные шаги и голос Ларри:

–   Не стреляйте, офицер! Я могу помочь вам выжить!

Предупреждение Сибил проигнорировала и, не отвечая, экономя воздух и силы, продолжила спускаться с оружием вниз. Тьма, действительно, пока была к ним относительно благосклонна. Хоть вокруг и жарило как в печи, но не кожа не облезала ожогами. Как должна бы при таком открытом огне внизу под землей, который просвечивал через полу обвалившиеся местами асфальтовые пласты.

Когда женщины пробегали мимо калитки церкви, душераздирающий вопль сбоку заставил их обернуться. То страдала и выла от боли все еще живая Анна. Голосящая наказанная жертва едва ли походила на человека. Но мышечные волокна до сих пор сокращались на теле. Кровь обтекала жилы, но не стекала на землю, словно в назидание не давая страдающей потерять сознание и умереть. Первая жертва существа с пирамидальным шлемом на голове. Он содрал кожу с нее у них на глазах! Память об этом долго не покинет их, как и это место, если им, всё же, удастся из него выбраться, в чем полицейская уже начала откровенно сомневаться.

Наконец, Сибил встряхнулась и заставила себя отвернуться.

–   Я лучше буду отбиваться от уличных тварей, – буркнула полицейская, то ли отвечая на слова Ларри, то ли подводя вердикт. – И направляться к байку.

–   Хорошо… – согласилась Роуз, пристраиваясь рядом, тоже решив, что иметь конечную цель лучше, чем просто шататься кругами по городу до конца Тьмы.

Ларри, не говоря ни слова, пристроился следом за компанию, всячески пытаясь становиться полезным. Иногда по мнению Сибил он и вовсе делал странные вещи. К примеру, что-то делал с воздухом, отчего тот будто становился прохладнее. Женщина на это никак не отреагировала, решив не отвлекаться от обстановки и бдительно следить по сторонам. У нее даже проскочила мысль, что может быть, Тьма на них воздействует по-разному? И там, где им с Роуз было комфортно, Ларри едва справлялся с жаром?

Нельзя доверять обстановке. Нельзя считать, что Тьма действует на всех одинаково. Она даже Далию щадит, и ни одна тварь ее не трогает. Так может она вовсе работает как болото? Чем злее ей сопротивляться, чем больше желать ее исчезновения, тем эта Тьма сильнее испытывает человека на прочность?

Ответа, понятно дело, никто дать Сибил не мог, но женщина решила пронаблюдать за обстановкой.

С металлическим лязгом что-то треснуло позади, и полицейская резко обернулась, направив оружие. Но это вновь оказался Ларри, который отодрал себе в качестве оружия штырь от забора.

Недовольно сжав губы, Сибил вновь отвернулась и направилась вперед. Чувство вины Ларри выражалось во всем. В действиях, и выражении лица и даже в молчании. Он сам не замечал того, как явно это выглядело для той же полицейской, которая достаточно насмотрелась за время службы на таких людей. Наверняка, он сейчас сожалел, что устроил в церкви. Наверняка он был не доволен собой и тем, как привлек ненужное внимание сектантов. Теперь, когда Тьма пройдет, они кинутся его искать для удовлетворения своей «жажды расправы и спасения».

Но Сибил надеялась, что это будет проблема самого Ларри, а не их общая. Долг служащего правоохранительных органов, конечно, требовал от нее вступиться в защиту гражданина. Но чувство личной интуиции все-таки желало держаться от Ларри подальше. И в случае возникновения у него каких-то проблем, к всеобщей случайности об этих проблемах не знать. Потому как иначе долг и ответственность заставят ее выручать молодого человека. А Сибил ненавидела условия, когда не могла оказать помощь и спасти чужую жизнь. Особенно, если ей приходилось бросать жертву на смерть, глядя ей в глаза, и от бессилия спасать себя.

Сибил нервно мотнула головой, прогоняя этот образ обратно в глубину памяти. Чужая глупость порой очень глубоко ранит. Особенно, глупость, которая была не оправдана. Ведь однажды ничего не заставляло жертву превышать скорость на дороге. Ничего не заставляло ехать в темноте. А потом авария, заклинившая дверь и колеса над пропастью. Крики, зов о помощи, истерика, а стоило попытаться помочь, как чужая поспешность спровоцировала ошибку. И тогда оказалось уже не помочь.

Ларри чем-то напомнил тот случай. Он суетился, когда не следовало. Паниковал, когда надо было успокоиться. Совершал лишнее, когда нужно было просто ждать. Сибил надеялась, что Шон вернется. Один или с подмогой не существенно. Но Роуз в ее представлении – это подопечная. В лучшем случае она может защитить хотя бы себя. А вот Сибил защитить некому. Зато ей, как человеку наиболее подготовленному, придется защищать всех.

Глядя на то, как Роуз беззаботно относилась к Ларри, полицейская вдруг поняла, что спутница вовсе не застала странностей, которые творил парень. Ни прозрачной стены в церкви, которая отгородила их от сектантов. Ни прохладного воздуха. Конечно, у самой Сибил эти вещи вызывали массу вопросов, но прижимать Ларри к стене с допросами она пока не хотела. У них Ад видно через асфальт! К чему еще больше усложнять обстановку?!

Фонарик в руках Роуз едва ли выхватывал три метра впереди. За пеплом и дрожью воздуха было почти ничего не разглядеть. Но то ли пекло раздражало самих тварей, то ли шелест горящих искр мешал им, но прыгать и тянуть руки из темноты никто не решался. А вот Ларри регулярно терялся из вида, но потом все равно быстро нагонял.

Обманчиво спокойная обстановка нервировала Сибил.

Но немного подумав, полицейская, постаралась избавить себя от мыслей о ловушке. Все-таки Тьма длилась уже долгое время. Наверняка, твари привыкли, что поживиться здесь можно только в первые минуты. Нагнать тех, кто не успел скрыться в церкви. Поймать тех, кто не успел спрятаться в безопасности. Ведь если твари как животные, то даже животные привыкают к графику в зоопарке. А там и до условного рефлекса дело доходит. Так может, в их безопасном продвижении сейчас по Тьме нет ничего удивительного? И монстры давно насытились и не рыщут, охотясь?

Все равно было страшно. Глупо это отрицать. От ужаса антуража сковывало движения, а от далеких завываний терзаемых жертв сердце норовило упасть в пятки. Несмотря на жаркий воздух, пальцы немели и даже мерзли на рукояти пистолета. И пусть это маленькое оружие было почти бесполезно при встрече с большинством тварей, для Сибил он придавал уверенности. Ровно потому она не выпускала оружие из рук, хоть и готова была спорить за каждую пулю.

Говорить в дороге тем более не хотелось. Напряженный слух женщин сейчас был главной защитой. И не зря.

Тихо шагая, не спускаясь на громкий бег, женщины несколько раз успели услышать каких-то тварей раньше, чем вышли им наперерез. Иной раз то хлюпало за поворотом, то чавкало. Из приоткрытых дверей домов доносился скребущий звук.

Женщины лишь иногда позволяли себе передвигаться короткими перебежками. Но не иначе как каким-то чудом, ни Ларри не запнулся на гремящей арматуре, ни твари не повели носами в их направлении.

Но главное чудо, о котором Сибил даже боялась заикаться, чтобы Тьма их вдруг не услышала – это было отсутствие роя. Больше всего женщина боялась попасться именно ему. От одиночных тварей еще можно убежать. Их можно убить. Где-нибудь заблокировать. Или даже обмануть. Но вот как справиться с роем втроем Сибил не знала. На Ларри надежд она тоже не возлагала. Но даже не потому что он уже навлек проблемы. Но потому что с такой биомассой, в представлении Сибил, не справиться никак. Даже сжигать их как насекомых бесполезно – они и так рождены в огненной среде!

И вновь у Сибил мелькнула отчаянная мысль, что Шон даже в такой ситуации с роем придумал бы, как справиться. С ним страх приобретал иную форму. Не такую как сейчас на грани истерики, когда тело готово сорваться с бегство от мимолетного шороха. С Шоном страх становился… как на войне. Когда все твари не взвали к подсознательному ужасу, а становились лишь помехой. Хищной, опасной и голодной помехой.

Вспомнив про светловолосого мальчишку и очередной раз едва укрывшись от ползучей твари, которая прилипла к наказанной жертве на стене дома, Сибил не удержалась от сожаления, что сейчас, среди этого кровавого ужаса, присутствия смелого парня рядом ей очень не хватает.

 

 

Шон

 

Я расхаживал по сетчатой платформе, лениво поглаживая затаившегося Пусечку по животику. Большое насекомое лежало у меня на сгибе локтя, тихонько скрежетало от удовольствия и балдело, порой, позорно подергивая расслабленным хвостиком, свисающим мне через руку. А как он сначала паниковал, когда я его ловил по всему Рою!

Улыбнувшись, я почесал кожистые складки, и мелкая погань аж глаза закатила от наслаждения.

Зачем мне эта срань, я до сих пор не могу ответить сам себе. Вот припулило мне! Первый попавшийся мне в руки насекомый, сжевавший от злобы все обрезки шнурков, стал моим любимцем. И когда ко мне вернулась способность соображать, второй просьбой, сразу после пожелания поставить меня на пол, было позвать Рой. Хаззар не спорил: он просто приказал им явиться. А когда они посыпались на пол нашей платформы, я радостно занялся поисками нужного мне зверька.

Во там паника началась! Словно я выбирал, кого б сожрать…

Вздохнув, я снова погладил Пусечку. Жрать и правда хотелось до помрачнения. От острого сосущего чувство голова подводило живот, мутилось в голове и темнело перед глазами. С каждым проведенным здесь часом это острое чувство перебивало все остальные и прочно занимало доминирующее место в моей голове.

Мне очень сильно хотелось питаться!

Не есть. А именно что питаться подобно вампиру. Обычная каша с тушёнкой тут не поможет. Мне надо что-то попитательнее, но как на зло в зоне видимости ни одной падлы не маячило. Они что, чуют каким-то звериным чутьем, как и с каким интересом я на них смотрю? Пока я был занят удовлетворением первой потребности, они чуть ли не под хер заглянуть пытались, а как мне жрать особо остро захотелось, так вокруг пусто стало, как в сожранной энтропией вселенной!

Суки…

Злоба вновь полыхнула яркой вспышкой, но я вновь ее погасил, гладя свой антистресс. Ничего страшного, я подожду и потом всё наверстаю. А еще надо будет поймать эту гибкую хитрожопую паскуду в гандоне из человеческой кожи. Все это время сидел где-то на перекрытиях и вуайерил, говнюк! А потом взял и сдымил чуть ли не в первых рядах! Как там его зовут, этого болезного?

Но имя непонятного существа пока упокоилось в памяти под возмущенный рёв желудка. Потом вспомню. Пока важнее другое.

Допустим, я закончил первую часть работы. Я получил Ядро Домена, у меня уже оформилась некоторая область и она стала мне подвластна. Даже первичная защита вполне прижилась. Но… здесь нихера нет! Только эта блядская сетчатая херня, по которой я расхаживаю из одного отсутствующего угла в другой.  

Мне нужна Цитадель. Срочно! Но прямо сейчас я ее сделать не смогу: мне не хватит сил. Вернее, сил-то мне хватит. Энергии во мне достаточно, но сперва надо пожрать, а уже потом заниматься мегастройкой, иначе я на полном серьезе могу сожрать часть Роя.

Мысли прекратили метаться по моей дурной голове, я немного успокоился и перевел взгляд на моего молчаливого Партнера.

Признаю сам себе: я доволен. И его внешним видом, и сокрытым в нем потенциалом, и тем, как стремительно он развивается и прогрессирует. Личность уже вполне оформилась: зародилось её ядро, проявились основные и самые яркие черты характера, разум работает четко и точно, как атомные часы, сознание ясное, самоопределение в пределах положенной нормы. Пройдет всего пару дней, и никто никогда не догадается, что еще совсем недавно в его красивой голове не было полноценного разума.

Прекрасно.

–   Хаззар.

На звуки моего голоса он поднял голову. Говорить еще не может, но на слух речь понимает вполне осознанно.

–   Тьма наверху еще продолжается?

Он молчаливо склонил голову, подтверждая истинность моего высказывания.

–   Ты можешь на нее влиять?

Медленный кивок, словно в нем были сомнения. Но… он, все же, кивнул.

–   Начинай разделение планов и выводи город в нейтральный план.

Я снова принялся расхаживать, провожаемый пристальным взглядом. Хаззар ничего вроде бы не сделал. Он даже не шелохнулся. Но я отчетливо ощутил, как пришли в движение пространственные планы, сдвигаясь один относительно другого, и кусок территории города подобно тяжелой надувной лодке начал медленный подъем из глубин Тьмы.

–   Мне нужна твоя помощь.

Массивная голова лишь склонилась в вопросе. Он готов сделать для меня что угодно и как угодно. Без сомнений, колебаний или тупых вопросов. Он просто сделает то, о чем я его попрошу.

–   Мне необходимо подняться в город.

И вновь он ничего не ответил, лишь молчаливо подал мне руку, предлагая провести по изменчивому плану Инферно.

В этот раз нам не требовалось идти далеко. Сейчас, имея стабильный Домен, ему было достаточно шагнуть с площадки на изменчивую тропу из помостов, которая подобно ленте траволатора несла нас выше и выше мимо поразительно пустующего индустриального кошмара буферной зоны, пролегающей в изменчивом и нестабильном пространстве ничейной зоны.

Со временем мой Домен поглотит эту территорию, переработает вещество и расширится на всю доступную зону, чтобы потом продолжить раздвигать пространство и расширяться в угодном нам направлении. Но пока это были нейтральные территории, и встретить здесь можно что угодно и кого угодно.

Но на беду ничего мне не встречалось, и на поверхность меня Хаззар вывел без приключений и стычек с местным зверьем.

–   Возвращайся. – едва слышно прошептал я в вихре поднимающихся с проявляющегося асфальта частиц инфернального металла и плоти. – Приди за мной к началу следующей Тьмы.

Моё создание лишь склонил голову в согласии и отступил назад, в закрывающийся на глазах провал прохода Тропы. Я смотрел на него, пока восстанавливалась кирпичная кладка. Но вот облезлая стена здания восстановила целостность, а ощущение моего Домена и моего Партнера резко растянулось: я впервые отчетливо ощутил, как пал план Инферно вглубь, отходя дальше от измученного в локусе города.

Хорошо.

Я чувствую свой местный дом. Я чую направление и расстояние на Хаззара. Я уже начинаю ощущать россыпь искр Роя. А еще нанесенные на панцирь Пусечки глифы сработали как полагается, и смена планов не отобрала у меня моего питомца. Вот он, завозился у меня на руках, повел жалом и с интересом принюхался к новому для него миру.

–   Нравится? – мурлыкнул я, почесав его по макушке.

Пуся скрипнул, завозился, всем видом жаждя оказаться на земле. Улыбнувшись, я опустил насекомое на асфальт. Да и вымахал уже Пуся до размеров крупного жирного кота, чтобы его было комфортно и дальше таскать с собой.

–   Не отставай. – в моем голосе плескалась забота и голод. – Пошли ловить завтрак!

Негласный лидер Роя на это сакраментальное высказывание радостно заскрипел, вскочил на крепкие тонкие лапки, чуть пружиня, побегал вокруг меня и… сделал стойку куда-то дальше по улице. Да никак нашел нам жратву?

Мелко облизнувшись, я скользнул вдоль стены дома, следуя за моим шестилапым помощником.

 

 

* * *

 

Сибил не знала, сколько времени прошло с момента их выхода из церкви. Не считала она и часов, сколько длилась эта Тьма. Из-за медленного продвижения среди домов, под пеплом, мимо тварей дорога казалась бесконечной. А может, они вовсе заблудились? Неверно свернули или их загнали куда-то в тупик. Антураж города полностью менялся, когда в земле раскрывались недра к огню, а стены расплывались и рассыпались до металла, будто мертвые тела до скелета. Но вдруг чуткий слух женщин уловил изменения. А обернувшись, они заметили, как дома позади них зашевелились.

В первый миг Сибил на напряжении хотела схватить Роуз и ринуться прочь, но та остановила ее и заозиралась вокруг. Медленно с тихим липким звуком на стены домов вновь нарастал бетон и краски.

–   Тьма… – едва слышно шепнула Роуз.

И правда. Она уходила. Таяла под гул подземного пламени и далекие крики жертв, которые уже стали фоном. Затягивались прорехи в перекрытиях, под ногами восстанавливался, будто в замедленной съемке асфальт. Еще минуту назад он таял, как восковая свеча, опадая вниз, а теперь зарастал и стягивался пленкой.

Весь город будто всплывал из огня в привычный и спасительный туман. Лишь пепел, что все так же сыпал с затянутых тучами небес, кружил подобно снегу, застилая улицы чуть гуще, чем ранее.

Сибил боялась признаться себе, но ей захотелось улыбнуться от счастья. Пусть они все еще в этом проклятом городе, но вечность бродяжничества во Тьме ненадолго подошла к концу. И пусть кто-то скажет, что не прошло и каких-то нескольких часов, для нее медленное продвижение по огненным улицам было словно сутки, которые забрали последние силы.

К своему стыду офицер полиции позволила себе расслабиться, когда небо прояснилось, и серый дневной свет залил улицы. Оглядев Роуз и Ларри, она готова была даже подбодрить последнего и заверить, что все обошлось, и он может сам расслабиться…

Как вдруг какое-то невнятное мычание раздалось из тумана впереди по улице, и хуже того, что эти звуки сопровождались тяжелыми шагами. Роуз оцепенела на мгновение, а потом обернулась. В тумане выросла высокая тень. Сибил в жизни бы не призналась, что следом за этими шагами надеялась услышать скрежет металла, который волокли бы по земле!

Но нет. Металл то существо за собой не тащило. А значит, это не тот с пирамидой на голове.

Поддавшись интуиции, Сибил схватила Роуз и Ларри под локти и стремительно юркнула с ними в ближайший открытый подъезд. Она никогда не могла бы объяснить такой свой поступок, но в тот момент все ее сознание считало, что встречаться с той тварью в тумане ни в коем случае нельзя.

Роуз полностью поддержала идею. Ларри не издал ни звука. Компания вбежала в здание, бегло проверив лестничные пролеты на предмет прочих опасностей. Так получилось, что женщины невольно разделили внимание. И пока Сибил проверяла здание и просвечивала коридоры фонариком, Роуз, крадучись, следила за улицей.

Тварь приближалась, судя по звукам.

Не издавая ни звука, женщины уже поднялись на пару этажей вверх, когда тварь только-только доползла до здания, в котором они спрятались. Затаившись на лестничном проеме, чтобы вдруг не привлечь внимания, троица остановилась и присела на ступени. Сибил позволила себе едва склониться к окну и выглянуть наружу. Вот только от увиденного к горлу подступила тошнота.

Тварь, ворочала распухшей башкой и смутно напоминала несколько сшитых или сросшихся тел. Водя носами, она пыталась внюхиваться в воздух, явно подозревая, что еще недавно здесь были люди. Сибил боялась пошевелиться лишний раз. Роуз по ее предостерегающему жесту пальцами поняла, что надо застыть. Да и Ларри не спешил геройствовать. Все-таки одно дело справляться с людьми, а другое – когда напротив здания замерло что-то на вид неуклюжее, но вот каким оно станет, если вдруг почует добычу – неизвестно.

Женщины безоговорочно решили переждать, пока тварь пройдет мимо. Но та, словно ей было кровью намазано, упорно не желала проваливать дальше по улице, и принялась крутиться, волоча свое тело, в окрестности нескольких домов. Тогда троица нехотя устроились на ступенях и начала просто ждать. В конце концов, за ними наверняка выслали отряд сектантов, и все, не сговариваясь, решили дождаться, пока они отвлекут на себя эту тварь.

Роуз никуда не спешила, но с завидной периодичностью ерзала и выглядывала в окно, надеясь, что существо ушло. Сибил просто ждала, поглядывая не только за тварью, но и за подопечными. Не прошло получаса, как Ларри вовсе отключился сидя и задремал.

Ситуация выходила глупая, но одно Сибил успокаивало, что через узкие двери дома, кажется, это существо не стремилось протискиваться. Оно заглядывало в витрины бывших магазинов, ворчало, вставая на задние конечности, и заглядывало в окна. Медлительность ее наверняка была мнимой. Казалось, оно вообще пыталось так привлекать нерасторопную добычу к себе.

Подтверждение этому факту случилось, когда на улице раздалось тихое цоканье собачьих когтей по асфальту. Какая-то облезлая безглазая псина пробегала мимо, рыская в поисках человечины. Видимо, то ли она подбежала слишком близко к твари. То ли существо было чрезмерно голодным. Но псина, которая не ожидала атаки, вдруг за один молниеносный рывок оказалась распластана под тяжелой тушей, а гибкие и длинные лапы уже потрошили ее внутренности. Псина даже не успела издать пронзительный визг – ей надломили шею и придушили.

И Сибил, и Роуз подскочили от увиденного, но вовремя затаились – шум в доме потерялся в скулеже собаки. Переглянувшись, женщины однозначно решили дождаться, пока тварь уйдет. Не поселится же она здесь до наступления следующей Тьмы?

Да даже если придет Тьма, они решили, что будет не так опасно. Когда под землей разгораются огненные недра, то даже дома меняют структуру, и там, где сейчас глухая стена, во Тьме может появиться сквозной проход. А сейчас, пока они загнали себя в тупик — лучше было просто ждать.

Сколько времени так прошло — не понятно. Возможно полчаса. Или час. Совпадение или нет, но когда Сибил уже начала придумывать альтернативный план, как бесшумно выбраться из здания, издалека на улице послышался какой-то шум и голоса. Перестав копаться в придорожном мусоре, тварь тут же вылезла из проулка и тихо потащила себя на охоту, быстро растворившись в пепельном тумане.

 

Шон

 

Это было как издевательство какое-то! Когда я ходил с женщинами, на нас пыталось напасть почти всё живое или условно-живое в округе, но сейчас словно надо мной появился незримый маркер агрессии. Город как вымер! Где все эти твари? Где тупые вонючие мешки из людей, толпами слонявшиеся по округе? Я был даже на них согласен! Я даже готов придавить свою брезгливость и сожрать и их. Но… никого! Только где-то вдалеке прошмыгнула псина, спасаясь от меня и Пуси по улице. Притом так быстро, что Пусечка быстро отстал от уродливого мутанта и вернулся ко мне, обиженно свистя. Он тоже хотел что-то пожрать, раз хозяин изволил выйти на охоту. Но…

От нас разбегалось всё зверье!

Я уже начал склоняться к сомнительной идее заглянуть в ту тематичную обитель местного бога, когда обострившийся слух донес собачий скулеж и характерный хруст. Пуся тут же сделал стойку, да и я сам принюхался, стремительно фильтруя запахи с улицы. Пепел, грязь, плесень, сырость, тление и… вот он! Нежный аромат мяска и свежей крови. Желудок коварно булькнул: кто-то добыл псину…

Я хочу эту собаку. Ну, можно и того, кто ее добыл.

Облизнувшись, сузив глаза, я перешел на рысь и побежал к таким манящим аппетитным звукам чужой трапезы.

Где же ты, удачливый охотник? Кто же ты? Насколько ты большой и питательный? М? И кто ты? Человек, убивший собаку, или что-то другое? Надеюсь только, это не Сибил с Роуз и не Ларри, иначе величина моего разочарования будет попросту безмерна! И оно, это разочарование, едва не настигло меня, когда в ароматах еще живого мяса и крови я ощутил примеси знакомых запахов.

Неужели, и правда они?

Я притормозил, жадно всматриваясь в туман. Где-то впереди… Чуть дальше… Еще пару шагов. Еще чуть ближе и… вот оно! Крупная тень, замершая у края дороги.

Та самая массивная тварь, которую я видел в переулке! Какая вку… удача! Но что она тут делает? Собаку, наверное, уже оно сожрало, но это не беда. Хуже, что запах знакомых был очень силен. И совсем рядом.

–   Пуся! Ищи! – я скинул насекомому маркер запаха и аурный отпечаток. – Отсюда. – существо Роя более чувствительно, чем я, и цели обнаружит даже на таком расстоянии.

Смотреть на мир через подобное существо — непередаваемо! Как погрузиться в ароматные воды, исполненные колоссальным объемом данных обо всем, что нас окружает! Он мог определить даже когда по улице проходил кто-то живой! Совсем недавно. Следы подобно цветному шлейфу еще витали в воздухе, оседая на асфальт путеводной нитью. Три следа. Знакомые ему. Роуз он помнит хорошо: она держала его в руках. Один след незнакомый. Наверное, это Ларри. Зато Сибил ему тоже известна. Вот он, след. Уходит в здание и исчезает в его недрах, но легкий флер присутствия живых Пуся чуял и видел подобно всплескам яркой пыльцы, вылетающих из окна: люди спрятались на втором этаже и осторожно наблюдали за караулящей их тварью через окно.

Вот оно как…

–   Умница, Пусечка. – присев, я с благодарностью погладил милейшее существо.

А потом встал и просто пнул ближайшую дверь. Рассохшиеся створки грюкнули. Тварь вдалеке взбодрилась, привстала, напряглась. Я снова пнул дверь, тщательно пряча за щитами свою яркую и опасную ауру и выделяя аромат живого человека.

–   Давай сюда, завтрак!

На мой голос зверюга приподнялась на массивных лапах и запёхала в моем направлении. А я… разбил пинком витрину и принялся раздеваться, быстро снимая одежду и складывая ее внутрь прямо на осколки стекла. Потом почищу…

Давай! Топай! Живее! Не стесняйся! Я снова пнул дверь, стаскивая ботинки, и существо ощутимо ускорилось. Надеюсь, Сибил воспользуется моментом и свалит из этого здания. Главное, чтобы она валила не в мою сторону, а то я даже не знаю, как буду оправдываться, если меня за питанием застукают.

Тварь бежала ко мне, пригибаясь, готовая напасть. Пуся свалил к другому краю дороги: не хочу, чтобы он попал под раздачу. Не хочу, чтобы на него наступили. Он более… хрупкий, чем я.

–   Иди сюда, жирная, сочная, мягкая и нежная закусь…

Существо метнулось ко мне с поразительной скоростью и проворством, готовясь сбить с ног, задавить немалой массой, подмять под себя и начать жрать.

–   Ближе… быстрее…

Существо преодолело последние метры и… прыгнуло!

Я едва успел отскочить, вспорхнув по стене здания, оттолкнулся от подоконника второго этажа и прыгнул на бугрящуюся спину. Тварь подо мной брыкнулась, как-то странно булькнула, присела ниже. Мощное тело подо мной напряглось, готовясь к прыжку, а потом… замерло: одним ударом я пробил плотную шкуру, и моя рука глубоко погрузилась в такую вкусную плоть. Парализующее вещество мутагеном плеснуло в податливое мясо, изменяя его подобно желудочному соку паука, растворяя на глазах под булькающий визг и вой.

В глазах словно помутилось: вкусное вещество попало в мой организм через питательные щупы, стремительно прорастающие в тело жертвы. Пища! Сочная, нежная, белковая… еще живая, добавляющая острый привкус страха и боли.

Стоя на четвереньках на спине шатающейся твари, я жрал прямо с открытой раны, проеденной моим же мутагеном. Я впитывал вкусную массу всей кожей, радуясь, что успел снять почти все вещи. Только штаны остались. Они мешают… закрывают тело жесткой коркой…

На каких-то остатках мозгов я стащил последнее, что было на мне из одежды и отбросил в сторону, кинув вдогонку очищающее плетение, чтобы едкое вещество не переварило хлопок и не оставило меня с голой жопой. Я не хочу питаться своими же вещами! Потом подберу. А пока… пока можно питаться.

Я не терял разум. Не скатывался в животное состояние, хоть и качался слишком близко к нему в первый момент, но мне хватило выдержки удержать себя в сознании. Пуся по моей команде оттащил мои шмотки подальше, и только потом, когда жертва окончательно перестала шевелиться, подобрался к вытянутой ноге и попытался вгрызться в жесткую шкуру. Но у существа Роя не было зубов, он не мог прокусить плотный покров, и я, прорастив щуп сквозь тело еды, вскрыл для питомца шкуру изнутри, оголяя вкусное мяско.

–   Кушай… – мурлыкнул я низким, хрипловатым голосом. – Кушай, Пусечка…

Пусечка радостно заскрипел и жадно набросился на угощение. Наверное, я в его глазах очень заботливый и щедрый хозяин…

Дальше мы питались тихо, только чуть хлюпало проседающее подо мной тело, когда мой мутаген перерабатывал его на питательную смесь, а я ее поглощал, перекрывая свои потребности и восстанавливаясь после работы с Хаззаром. Пуся быстро обожрался и сыто отвалил в сторону, устроившись как кошка на моих чистых штанах. Тоже мне, нашел себе лежанку… на вещах Хозяина. Но прогонять я его не стал. Пусть валяется. А если что и напачкает – снова почищу.

Всю тварь я так и не осилил, выжрав примерно половину сразу и еще чуть-чуть набрав во внутренние пазухи в теле концентрированным белковым пайком. На случай, если мне срочно понадобится что-то съесть, а жертв рядом не будет. Не бросаться же на людей как какой-то монстр? Тем более, тут такой запас… пропадает. Даже жалко как-то.

С недоеденного завтрака я буквально свалился, после обильного питания став немного неповоротливым и чуть сонноватым. Зато я теперь мирный и добрый, и можно идти за последним пунктом в обязательном списке.

Пока одевался, мозг грызла жадность: меня жаба давила бросать столько пищи, но в меня уже никак не лезло! Зато в том разгромленном магазинчике, куда я закинул сперва часть шмоток, я нашел пару уцелевших стеклянных банок. Почистил их магией, набрал по самый край питательной массы, черпая прямо с расползающейся жижей туши, закрыл пакетом, замотал по горлу веревкой и аккуратно сунул в рюкзак. Будет мне жратва на пару суток! Главное проследить, чтобы никто из людей не попытался из банки отхлебнуть мутноватое розовато-золотистое вещество, пахнущее свежим мясом. А то проблем потом будет немеряно — восстанавливать человека обратно… Так что лучше мне сразу сказать, что это — жратва для Пусечки. Глядишь, никто и не тронет…

Взбодрившись и свиснув Пусечку, я бодро потопал по известному мне адресу, наводясь на едва видимый мне маячок от Хаззара. То, что я не могу найти сам, то смог найти мой Партнер, сильно упростив мне задачу. Осталось только забрать и вернуться к байку. Меня там наверняка будут очень нервно ждать!

 

* * *

 

На улице царила коварная тишина. Она словно плотное пуховое одеяло окутывало город ватной тишиной, гасило все звуки и казалось, что кроме них рядом не осталось ничего живого. Странное существо ушло куда-то в туман, но оттуда не донеслось ни крика, ни грохота, ни шума драки. То ли люди убежали, уводя монстра за собой, то ли их настолько быстро убили, что они даже не успели крикнуть. Если бы Сибил не знала, с кем ушел Шон, она бы начала переживать. Но пацан покинул их во Тьме с Пирамидой. Он не должен был так подставиться и попасть под чудовище! Хоть умом Сибил и понимала, что слишком много надежд возлагает на мальчишку, но… за все время их недолгого знакомства его спокойствие и уверенность сделали свое коварное дело. Она верила в его возвращение.

–   Уходим. – тихо произнесла полицейская, напряженно всматриваясь в улицу. – Здесь нельзя долго находится.

Роуз нервно сжала пальцы на кофте, осторожно высунулась в окно, пристально глядя в непроглядную белесую пелену. Ни единого движения, никакого шума. Все тихо и пустынно.

–   Твари не видно?

–   Пока нет. – мрачно отозвалась Сибил, привычно оглаживая кобуру одной рукой, второй – стискивая рукоять топора. – Идем осторожно, близко к домам. По возможности к проулкам не приближаться. Эти твари любят их.

Молодая мать кивнула, набираясь смелости и упорства выживать любой ценой. Ей все еще надо найти дочь. Думать о плохом и представлять, как маленькая девочка выживает в этом месте – не хотелось. Было страшно. Но она все равно верила, что ее дочь жива, и все равно, кто ее прикрывает. Даже если демон!

Ларри же понуро молчал и не спорил, предпочитая лишний раз не мозолить нервным женщинам глаза своими странностями. Уходить так уходить.

Здание покидали осторожно, стараясь не издавать ни звука. Первой шла Сибил. За ней — Роуз. Ларри замыкал их маленькую колонну, мрачно зыркая по сторонам. Шли в молчании, замирая от каждого шелеста, шороха и шума. Шли медленно, постоянно осматриваясь и оглядываясь, готовые в любое мгновение сорваться на бег или нырнуть в ближайшее здание.

Несколько раз где-то на параллельных улицах раздавалось знакомое нудение, но человекоподобные твари к ним не вышли, шатаясь где-то там, вдали. Раз увидели вдалеке собак, но искаженные животные убежали куда-то дальше. Видать, шли по чьему-то следу. Над головой пару раз пролетали какие-то тени, да раз произошла драка где-то в сером небе, а когда они прошли чуть дальше, то увидели несколько черных перьев, валяющихся за присыпанном пепле асфальте. Видать, какая-то ворона стала жертвой летучей твари. Такие существа вообще вниз почти не спускались, видимо, им хватало дичи в небе.

Только раз им пришлось спешно прятаться в темноте проулка, когда на перекрестке раздались голоса, и они едва не пересеклись с группой культистах в химзащите. Но мужики их не заметили: маски, закрывающие все лицо, сильно сужали угол зрения, и стремительный побег в спасительный переулок сектанты не увидели. Пока люди что-то обсуждали на перекрестке, троица затаилась за мусорными баками и ждала. Но вот трое мужчин ушли куда-то дальше по перпендикулярной улице, и троица вновь двинулась дальше.

Эту часть города они уже знали: совсем рядом – школа, в которой они встретились Тьму назад. А рядом с ней – искомое кафе. Роуз шла быстрым шагом по знакомым улицам, нервно стискивая пальцы. После проведенного времени в этом мире ее первые страхи истаяли, окружение стало немного понятным. Тени уже были знакомыми тварями, а потому неизвестность перестала пугать. Если тварей можно убить или обмануть, они не так страшны. Сибил нервничала больше, стискивая губы и хмурясь. В голове копились вопросы. В конце концов, хотелось на кого-то просто наорать и выплеснуть эмоции, но выдержка и внутренний самоконтроль вкупе со здравым смыслом не давали ей начать разборки под пепельным небом.

Как-то так получилось, что та кафешка стала ассоциироваться с базой. Домом, в котором можно укрыться, спрятаться, отдохнуть и на время затаиться. Там их ждал байк – единственный оставшийся верным и неизменным транспорт, и припасы, привезенные запасливым Шоном. На встречу с ним они не рассчитывали, не веря, что можно вернуться из Тьмы просто так. И так быстро. Но… надежда оставалась, как и вера в слова бесстрашного парня, и женщины быстро шли, иногда перебежками пересекая пустые улицы, оглядываясь по сторонам и замирая при странных звуках.

Вопросы к Ларри у Сибил по-прежнему были главные в очереди. Но задавать их она решила, только когда за спиной закроется дверь кафе. Не ругаться же на улице, приманивая шумом тварей. Она все узнает чуть позже. В безопасности. Когда с нее спадет груз ответственности за гражданских. Никуда от нее странный мужчина не денется.

Не то, что она его подозревала во всех грехах и ждала удара в спину, но… руку с рукояти пистолета она не убирала, как и не застегивала кобуру. Мало ли что произойдет…

Но вот заворачивая за угол, Роуз неожиданно замерла, вслушиваясь и… внюхиваясь в дымный воздух, в котором равно сочеталась озерная влага, сырость земли и неприятный привкус пепла. Но сейчас в этот конгломерат тонко вкрадывался вкусный запах… тушенки и какой-то каши.

–   Сибил! – выдохнула Роуз. – Чувствуешь?

Полицейская принюхалась, а вскоре ее глаза широко распахнулись с осознанием, и она выдохнула:

–   Быстрее!

Не имея выдержки больше сдерживаться, женщины вновь перешли на бег и помчались на аромат, дающий все больше надежд. Сибил не ожидала, но взмолилась, чтоб это был их старый знакомый, а не какой-нибудь сектантский тип, позарившийся на их продукты!

На бегу уже перед самой кафешкой она вновь взялась за рукоять пистолета. Но Роуз, вопреки осторожности, вдруг прибавила ходу и полицейская не успела ее остановить. Удержав себя от порыва крикнуть на женщину, Сибил нервно выхватила пистолет и приготовилась…

Как раз в этот же миг распахнулась стеклянная дверь кафе.