Поход по мирам: Тихий город на холмах

Ларри

 

Я покинул кафе, жопой чуя, что должен от них уйти. Вот должен и все. Не потому, что я нежеланный гость, мне не рады или я посрался с Шоном, нет! Чутье, которое он так не любит, почему-то намекало, что мое присутствие рядом с дамами опасно для них. Или то была привычка, что мое присутствие всегда несет проблемы и беды другим? Не знаю. В любом случае, если потребуется моя реальная помощь Шон меня пинганет. Надеюсь.

Раздрай после Тьмы прошел, я смог взять под контроль свой внешний вид и собраться. Первый злобный запал «перерезать всех» тоже прошел. Тут ситуация намного сложнее, чем ее можно представить чисто по играм или фильму. И куда опаснее. Тронь не вовремя сектантов – и получишь проблемы. Сунься к демону – и ты, в лучшем случае, покойник. Я и не собирался соваться. Хватит и того, что общину наагрил и теперь при случае придется отбиваться. Специально я их охотить не стану. А вот к Тьме подготовиться стоит. Это дамы и Шон ее пересиживают с комфортом, а в меня она играет будь здоров. И играть продолжит. Что делать дальше? Вести разведку на туманных улицах. Вижу я здесь не лучше людей, зато слышу куда дальше, и в моем арсенале есть кое-что, позволяющее не сдвигаться из укрытия.

Но сначала оружие. Хотя бы топор.

Время в становившемся привычным городе явно шло по каким-то своим законам. Я потерял счет часам, а полагаться на циферблат оказалось невозможно: он выдавал порой какие-то совершенно дикие комбинации. Сколько дней мы уже тут, я, признаться, забыл – за основу отсчета воспринимался уже только цикл смены Тьмы и Тумана. Я шел по улицам как можно тише, стараясь не привлекать к себе ничье внимание. Вопли и чавканье порой слышались в тумане совсем рядом, одна шатающаяся тварь с вертикальной щелью зубастой пасти, напоминающей своим видом замок-«молнию», вывалилась из туманной завесы прямо на меня, но круглая слепая башка была тут же свернута телекинезом.

Со сломанной шеей твари бегалось плохо, и ее товарки тут же накинулись на новую добычу. Похоже, им все равно, кого жрать, лишь бы мясо. Я отступил за ближайший угол здания в узкий переулок, зачем-то перегороженный металлической сеткой – подождать, пока они нажрутся и разбредутся. Силы перед Тьмой надо экономить… А еще неплохо было бы отодрать ногу у игольника, если такие тут водятся. Зачетная коса бы получилась.

Но тут в небе что-то визгливо заорало, и мысль свернула куда-то не туда.

Я хочу питомица, который помогал бы следить за городом сверху!

А если у Шона получилось приручить Пусечку, то почему бы не проделать то же самое с каким-нибудь птеродактилем? О том, что у него могут быть какие-то свои основания для подобного решения, я почему-то не думал, а базовые законы Инферно, которые я, вроде как, знал, из башки вывветрились. Дикая идея постепенно оформилась в план. Главное, на «противогазов» не нарваться, а то у них может случиться огнестрел. Кстати, надо подкинуть эту мысль Сибил, а то у нее патроны не бесконечные… Или не мысль, а трофеи, если таки придется столкнуться с культистами. У них же, между прочим, могут быть и фонари.

В принципе, нужное у меня с собой было: сунуть в рюкзак моток крепкого шнура со стальным сердечником я догадался. Но не возвращаться же, тратя бесценное время тумана на беготню туда-сюда! Пока еще в этой помойке что-то отыщешь!

И отыскать действительно оказалось не просто. Магазинчики вполне могли выходить витринами не только на главные улицы, особенно те, что помельче. Отыскался, например, рыболовный, притом, совершенно нетронутый. Ну да, кому здесь нужна рыбалка, в местном озере разве что демонятина водиться может. Оттуда я прихватил моток толстой бечевки и обычного шнура, сделав зарубку на мысленной карте. Но такие сокровищницы почти не попадались, в основном все было разграблено. Видать, до тех задворок каким-то чудом просто не успели добраться. Может быть, тьма приходила быстрее, чем люди успевали пройти из церкви туда-обратно. А вот топорика там не нашлось, и я вынужденно отправился дальше обшаривать квартал за кварталом, избегая собак и тварей. Редакция местной газетки, полицейский участок, бар, пекарня… Все заброшено и пахнет сыростью. В полумраке парикмахерской мне не повезло нарваться на стаю какой-то мелкой срани. Я даже разбираться не стал, что это. Похожие на ящериц твари набросились стаей штук в двадцать, норовя заползти по штанам и повалить на пол. Валявшаяся в углу швабра пришлась как нельзя кстати – крепкое старое дерево выдерживало удары по тушкам. Эти тоже вполне резво набросились на первых павших сородичей, и я вполне спокойно их передавил.

А вот дальше…

Дальше раздались приглушенные голоса и шаги. Я отступил в тень, сквозь витрину наблюдая пятерых «противогазных», шедших с битами наперевес. При них были тяжелые фонари и набитые сумки. Не знаю, ходят ли они так на обычный рейд или вышли специально за нами, но встречаться с ними нос к носу не хотелось.

Я стал думать, что с ними делать.

Заманить в помещение и убить? Или лучше отвадить от этой двери и послушать, о чем говорят?

В итоге я решил, что, пожалуй, я не стану рисковать, связываясь с мужиками, по виду и повадкам очень сильно напоминающими спецназ. Меня завалят, как нефиг делать. Я хоть и сильнее среднестатистического человека, но не настолько, чтобы легко справиться с пятеркой откормленных мужиков, которые привыкли бить не ради синяков, а сразу на поражение.

…Но внезапно они свернули именно к парикмахерской, разделившись на две группы: двое в мою сторону, трое в соседнее здание. Следы на пепле они увидели сквозь свои противогазы что ли?!

Бросить отвод глаз на пятерых человек, которые этого не ждут и к подобному совершенно не готовы, несложно. На двоих — еще проще. Я затаился в тенях, глядя, как они поворачивают головы, скользя взглядами по интерьеру и не замечая даже ящериц, потом один отчитался: «Чисто!», и оба удалились, получив гавкающий приказ двигаться в следующий квадрат и побыстрее.

Я быстро выскользнул из парикмахерской, коротко отчитавшись Шону:

–   «Культисты активизировались. Планомерно прочесывают город по квадратам. Пока еще далеко от вас».

Ответ пришел на удивление быстро:

–   «Понял. Спасибо.» – информация его явно не порадовала. – «Будь осторожнее с ними, ладно? Там мужики реально крепкие.»

Неожиданное беспокойство оказалось приятным.

–   «Я стараюсь вообще ни с кем не пересекаться, но слежу по мере возможности.»

Предупреждение было в тему, хотя я и так оценил комплекцию и подготовку этих бугаев. Все-таки именно бойцовских навыков у меня почти нет. А потом я нырнул в туман пустых улиц вдоль кованой решетки ограды парка, стараясь уйти от них дальше.

 

 

Шон

 

За мутным грязным окном лениво кружили пепельные хлопья, укутывая коварным покровом замерший город. Наивно будет предполагать, что в это время в Сайлент Хил безопаснее, чем во время Тьмы. Там хоть угрозы открытые и видны сразу. Во время Тьмы сама обстановка заставляет быть начеку, вынуждает бояться и сражаться за собственное выживание, тогда как под серым небом засыпают тревоги во мнимой тишине. Но я уже знаю, как тут обитаемо и опасно. Сколько здесь зверья и всякого рода тварей. А еще после истории в церкви активизировались местные отморозки: вон они, мерцают аурным спектром мелкими группками по городу, расползаясь как зараза от своей намоленной норы. Да еще и Ларри подтвердил, что они целенаправленно обыскивают город. Вон, уже сюда ввалилась группа на свою беду. Но об этом говорить женщинам я не стал.

Зачем?

Вот зачем их лишний раз нервировать? Какая им разница, что в подворотне в трех домах отсюда свила себе нору здоровенная тварь непонятной наружности? Если они не пойдут в том направлении, они с ней не столкнуться, а это существо не особо мобильно и предпочитает ловить добычу, когда та проходит мимо. Заметил я её вообще случайно: схарчила стаю собак. С наступлением Тьмы я, скорее всего, её или сам оприходую, или Рой отправлю её загонять: насекомых местные твари не любят и откровенно опасаются, как и того, кто приходит, порой, вслед за ними. А то, что Красная Пирамида изменился и стал именованным демоном, только увеличило его опасность. Для всех.

Вспомнив о Партнере, я мелко улыбнулся, заканчивая его рисунок. Хорошо же получился! И плевать, что с исцелением он лишился своей таинственности и непонятности. Они не стоят ни его боли, ни безволия, ни всего остального. А таинственность у Красной Пирамиды есть только для тех, кто не понимает его сути.

Мысли вольно скакали по голове, а руки работали. Завершая работу, я подписал рисунок, мелочно проштамповывая свои инициалы на собственном создании, даже если это просто рисунок. Мне просто приятно, а остальные не поймут сути сделанного. Даже Ларри: он не сталкивался с такими личными подписями прямо, хоть и знает про нечто подобное.

Кстати о нем.

Надев до щелчка колпачок на линер, я мелко вздохнул, бегло скользя взглядом по кафе. Надежда на то, что он на какое-то время задержится и даст мне возможность сходить по делам, не увенчалась успехом: Ларри благополучно свалил искать припасы и приключения, или что там ему надо было в городе, оставив нас в том же количестве в условной безопасности кафе. Ну да не критично. Хуже, что у меня начало подпекать в том месте, которое за последнее время уже заезжено: я чуял, что сидеть-то на жопе ровно я могу, но не надо. И вообще. Пора заниматься пленэром и напрашиваться на встречу. Пришло четкое осознание: пора. Вот прямо сейчас — пора. Это осознание пришло подобно блёклому и тихому отклику на вывешенный направленный запрос.

Видать, демоненок принял моё щедрое приглашение.

–   Сибил. – я подхватил альбом, краски и начал паковать рюкзак. – Я пойду на улицу. Пуся останется с вами.

–   За каким… делом? – тут же встрепенулась она, поднимая на меня уставшие глаза.

–   Порисовать. – цинично отозвался я, на что она со скепсисом вздернула бровь. – Ладно. Я хочу посмотреть, выйдут ко мне на разговор или нет. Потому как чувствую, что обстановка начинает накаляться и я не понимаю причины. А еще день как-то очень долгий, не находите? Тьма не наступает. Вы ж даже проспаться успели. Скоро надо будет еду варить, а то через часика два точно есть захотите. В общем, пойду торговать рожей.

Сибил это всё не порадовало, но спорить она не стала, хоть в её голосе отчетливо проступило напряжение и тревога.

–   Хорошо. Иди развейся.

До сих пор старается выглядеть сильной и самостоятельной, защитником для гражданских и вообще держаться молодцом. Прям радует. Даже со своим стрессом от пристрела меня мелкого справиться смогла, хотя припухлость на симпатичном лице осталась, как и замученный взгляд.

–   Надеюсь, когда я приду, вам будет скучно. – я улыбнулся, подхватил рюкзак и направился к выходу.

Сибил поняла иронию, расхохоталась и махнула вслед.

–   И тебе не вспотеть!

Ну хоть настроение поднял немного, а то совсем она скуксилась после нашей взрывной встречи.

Козырнув, я выкатился из гостеприимной кафешки, нацепил удобнее рюкзак и попер… в парк. В большое, пустое, погруженное в пепельный туман мертвое место с сухими деревьями, где ко мне может выйти кто угодно. Все оружие я оставил дамам, шел вроде как налегке, но я особо-то и не парился. Зря я что ли столько лет учился бою, чтобы быть не в состоянии себя защитить с голыми руками? Это не считая моей личной опасности чисто из-за нынешней видовой принадлежности.

Но, понты понтами, а дрын я себе выломал из ближайшего забора. Добротный кусок деревянного бруса, который я шел и правил под руку, создавая два шеста на винтовой середине. Почему нет? Что меня останавливает от применения магии? Так хоть как маяк сверкну и посмотрим, кто ко мне придет. Кто рискнет выйти на яркий и сочный магический всплеск с узкой направленностью спектра? Потому как твари выползти не рискнут: уж очень от меня характерный аромат идет. Да и к сильным они не полезут, предпочитая нападать втихаря на слабую жертву.

В тумане показались первые деревья. Квадратный в сечении брус приобрел удобную овальность и лег в ладонь удобным древком. Остатки массы темнели на краях плотными кольцами. Крепкое полимерное вещество, очень плотное и потому — тяжелое. Идеальная палка наподобие тех, которыми мы пиздили экипаж «Молчаливой». Только на этот раз сами шесты длиннее, кольца куда массивнее и один хороший удар легко сломает человеку плечевую кость и размозжит череп.

На глаза попалась какая-то скамейка, и я решил ее занять. Ничем она не хуже любой другой, которая мне может встретиться по дороге. А потому, сложив шесты на колени подобно столику, я устроился с комфортом рисовать. Память у меня хорошая, рука точная, так что… порадую потом хозяев той кафешки у заправки занятными рисунками почти с натуры.

 

Текли минуты. Туман не развеивался, но и не густел. Что-то шелестело на краю видимости и не приближалось. Крылатое зверье меня игнорировало, не нарываясь и не мешая мне рисовать. Благодать, если не задумываться над обстановкой. Даже ветерок, казалось, подул с озера. Только серые хлопья мешали, лениво кружась и норовя упасть на чистый лист. А когда они таки достигали листа, то оставляли после себя интересные разводы и пятна, придавая некую реалистичность и аутентичность блеклым, почти монохромным рисункам сумрачного безрадостного места.

Сайлент Хилл с каждым проведенным в нем часом начинал всё больше меня унывать своей серостью, глухой бессмысленностью и какой-то беспросветной безнадежностью. Казалось, в этом месте всё вязнет в серой мутной каше и только приходы Тьмы, когда огненный Ад Инферно счищает эту серость, затягивающую все подобно плесени, хоть как-то оживляет проклятый город. Тьма полна жизни, действий, бури эмоций и чувств, пусть они чаще всего исполнены боли и ужаса. Но эта серая параша, засыпающая все вокруг, она… она реально как плесень, пожирающее всё, чего касается: здания, землю, животных и людей, разум и чувства, а, после, и саму душу.

Я устал от этого города.

Я устал от этой однотипности, серости, уныния и беспросветной бессмысленности всего происходящего в этом месте.

Не знаю, что за идею пытались вложить создатели игры в это место, но… для меня город на Тихих Холмах стал воплощением уныния. А уж в канонную идею о каком-то месте наказания или осмысления грехов и прочего подобного, я не верил изначально и продолжаю не верить: истинное раскаяние не должно идти из-под палки или из страха за собственную жизнь. Оно или наступает при осознании, или нет. А вся эта байда с мучениями грешников, она бессмысленна в своей жестокости: никогда мучимый разумный не раскается, зацикленный на своих личных ощущениях. На собственной боли. На своих страданиях. Но не на том, из-за чего он попал в Ад. А страх других, кто видит чужие мучения и из-за этого не грешит… Ну так с каких это пор нравственность из страха стала достоинством? Наверное, с тех пор, как появилось само понятие «грех».

Ленивые мысли крутились в голове, наматывая на вал раздражения и вялой брезгливости к тому, что породило подобное место. Я рисовал унылый серый пейзаж, а моё неприятие религии, породившей подобное место, наливалось злостью и крепло в стойкое нежелание вообще как-то касаться социумов, в которых существует такое явление, как религия с принципом греха как явления.

Ведь что такое грех?

Кто решает, что является грехом, а что – проявление праведности?

Почему что-то называют грехом?

Наверное, для местных подобные вопросы покажутся странными, но я — существо, рожденное в совсем иную эпоху, когда уважали личное понимание справедливости и достоинства. Я не верю в напускную праведность. Я вообще не верю в понятие «праведность».

Ведь что такое эта хваленая праведность? Всего лишь строгое следование заветам религии. Это правильные отношения с окружающими и богом, притом, правильность этих отношений рассматривается только в срезе заветов религии. Не справедливости. Не так всеми заезженной человечности и всего подобного.

Нет.

Праведный человек — это тот, кто действует по воле закона религии, и если религия требует мучить и убивать, то тот, кто убивает указанную религией жертву, является праведником. Если религия не запрещает ложь, предательство и садизм, то она порождает внешне благочестивых мразей. И таких, как та же Кристабелла: беспощадных гнид, гнилых изнутри, но истово верящих в собственную праведность, святость и чистоту. Ведь все во имя Бога.

Иронично… и бесконечно мерзко.

Под кистью рождалось мертвое дерево, покрываемое реальными хлопьями пепла местного Чистилища.

Как говорила Анна? Не нам жалеть отродья грешников. Они готовы сжечь заживо ребенка просто потому, что это по меркам их религии – праведный поступок.

Кисть чуть дрогнула в пальцах, создавая изломанную ветвь.

Во всем Мультиверсуме за тысячи жизней и за миллиарды лет я не встречал ничего более циничного, жестокого и мерзкого, чем религии, основанные на доктрине греха и праведности. Сиды, с которыми я воюю уже который Перезапуск, честны и искренни в своих действиях. Они убивают открыто, не подводя под пролитие крови никого оправдания. Они не обеляют убийство невинных, оправдывая их мнимой греховностью жертв, живущих своей нормальной мирной жизнью. Они не запрещают другим жить так, как хочется, как они привыкли и как могут. Они просто требуют подчинения. Даже устраивая кровавый дебош в пределах собственных Домов, они не пытаются его как-то оправдать, честно называя вещи своими именами: блажь, личное желание, жажда крови или похоть. Они не подменяют понятия. Не льют в уши сладкий сироп. Говорят честно, но позволяют жертве обмануться самой, если у той мозгов не хватило подумать.

Хуже только, когда религия использует слово «любовь», ведь это слово исполнено чарующего притяжения. На это слово ведутся, верят, а по итогу получается что-то из серии «бьет, значит, любит». Садо-мазо какое-то. Тоже ж любовь, только специфическая.

Я передернул плечами.

В этом месте легко думается о таких вещах. Глядя на проявление чужой религии и их понимания того, как надо поступать со всеми инакомыслящими и теми, кого назначили грешником просто потому, что им так захотелось и они так решили. Но отчего-то сами эти «праведники» так удивляются, когда Ад приходит за ними…

Интересно, тот, кто заказывал создание Наказующего, точно следующего заветам религии и её трактовке греховности, он хоть понимал, что в первую очередь этот Наказующий будет приходить за последователями именно этой религии? Не за безбожниками. Не за теми, кто является грешниками в глазах местных одиозных «праведников». А именно за самими этими мнимыми праведниками. Или вера глав Ордена в личную безгрешность настолько была велика, что в них не возникло даже тени сомнения в собственной праведности?

Если так, это еще более цинично.

Минуты текли одна за другой бесконечной унылой жвачкой. Я рисовал набросок за наброском, заполняя девственно-чистые страницы альбома жуткими рисунками, и с каждым завершенным наброском или этюдом я всё сильнее… расстраивался, стремительно приближаясь к разочарованию.

Если я так и останусь в одиночестве, когда закончу этот рисунок, я встану и пойду обратно в кафе.

Но…

Детский силуэт тихонько вышел из тумана, когда на листе только-только проявились из серого фона первые деревья. Я поднял взгляд на миловидную девочку, неспешно семенящую ко мне, скромно и понуро сцепив ладони. Ворох черных нечёсаных волос торчал на макушке и спадал на миловидное девчачье личико неопрятными патлами. Под глазами – красные круги. Слишком яркие и четкие как для живого существа, более подходящие не самому свежему упырю. Кожа бледная, нездорово-серая. Глаза черные. Настороженные. Внимательные. Подходит медленно, пристально отслеживая малейшее моё движение. Казалось, дерни я рукой быстрее, чем следует, и она вновь сбежит, растворяясь в серой мути.

Я вновь опустил глаза на рисунок, вписывая в унылый серый пейзаж девчачий силуэт в туманном мареве. Да. Так будет лучше. Она сама как ода унылому городу, вытягивающему из своих жертв все соки вместе с жизнью. Демоненок поджал губы и пошел вперед, словно эта обманчивая малышка хотела заглянуть мне в альбом. Но не дойдя десятка мелких шажков, она остановилась и вжала голову в плечи.

–   Ты не хочешь со мной играть, – укоризненно прозвучал тонкий голосок.

Нейтральный тинт сочным темным пятном очертил отчетливо отливающий фиолетовым локон, упавший на лицо мрачной девочке в серой пелене, завершая её образ и мой рисунок. Я поднял взгляд, всмотрелся в настороженные черные глаза, в которых не было зрачка. Вот оно как…

–   Так ты и не предлагала. – не менее укоризненно произнес я, просушивая краску. Перевернув лист, я принялся за быстрый эскиз сразу красками.

–   Я тебя пропустила в город, – мелочно напомнила эта мелочь. – А ты забрал у меня и девочку, и ее мать, не дав ничего взамен.

Улыбаясь, я легким тоном прорисовывал бледное насупленное личико. Холодный серый цвет очерчивал болезненную бледность кожи и круги под глазами, складочки под обиженно насупленными губками.

–   Спасибо, что пропустила. Я благодарен. – иронично глянув на демоненка, улыбнулся шире. – Но, а как бы я тебе что-то дал, если ты меня избегаешь и не хочешь приходить? Ты от меня убежала, как только мы увиделись. Я же не могу за тобой бегать, правда?

Мрачные глаза смотрели на меня с листа бумаги с обидой и негодованием, поразительно живые и богатые на оттенки. Акварель передала этот бездонный взгляд безупречно.

–   Зато я сделал здесь стабильную зону, зафиксировав прорыв. Еще скажи, что тебе не стало чуть сытнее и чище?

–   Нет, не стало. Я по-прежнему голодаю и хочу есть, – с безупречной игрой в детскую непосредственность заявил демон. – А ты же не захочешь, чтобы благодаря мне, семейство Шерил здесь объединилось?

Даже так? Вот я не знаю, это угроза или заманчивое предложение?

–   А почему бы и нет? – я пожал плечами. – Шерил будет рада увидеть папу.

Подняв взгляд с рисунка, я уставился в мрачную мордашку ребенка тяжелым взглядом.

–   Если хочется кушать, то надо или готовить самому, или просить кого-то помочь с готовкой, или идти в кафе, где всё сделают за тебя. Но за кафе придется заплатить.

–   Сейчас некому мне помочь, – пожала плечами девочка. – А единственная пища очень хорошо спрятана. Ты же дорого возьмешь, если я тебя попрошу.

–   Спрятана? Или прячется? – уточнил я, возвращаясь к рисунку и прорисовывая чудные красные мешки под глазами.

–   Закрывается, – печально вздохнула мелочь.

–   О да, она это любит… закрываться и прикрываться. – хмыкнул я в ответ. – Знаешь, а ведь есть разница просить работать или просить помощи. Ты же знаешь, да?

На какое-то мгновение девочка замолчала, пытливо изучая меня, словно увидела впервые.

–   А ты мне согласишься помочь? – украдкой спросил демон, остро глядя мне в глаза.

–   А ты как думаешь, я в парк пошел пеплом покрываться и в туман глазеть? – я улыбнулся чуть теплее. – Рисовать под этим сыплющемся говном так себе удовольствие, но…

Я поднял альбом и повернул, показывая девочке ее портрет.

–   Хорошо же получилось, правда?

–   Пока похоже, – мимолетом улыбнулась девочка. – Не лучший вид, правда? Видишь, до чего они меня довели? – разведя тонкие ручки, пожаловался демон. – А ты поможешь мне проникнуть в здание их обители?

–   Тебе ли? – уточнил я, чуть улыбнувшись: наконец-то мы подошли к сути торга. – А вид у тебя и правда голодный. Могу даже чутка подкормить, если хочешь. Чисто так, в качестве моего жеста доброй воли и… как от ближайшего соседа.

–   Проникнуть мне. – а потом выражение лица сменилось подозрительностью. – Пока не прокормишь.

Если с демона тянут все соки, то да, не прокормлю. Дешевле Алессу пришибить, чем прокормить.

–   А почему вне не можешь поймать? Если выйдет. – решил я уточнить один смущающий меня нюанс.

–   У Кристабеллы сильна вера, – чуть сморщила носик девочка. – Моими руками не справиться.

Резонно. Могу понять. Но констатация силы чужой веры меня не порадовала: это всё усложняет

–   С ней я тебе помогу. На нее не претендую. Но у меня есть один вопрос. Не дает мне покоя некоторая… странность.

–   Спрашивай, – девочка прочистила мыском участок земли от пепла и уселась мелким комком напротив меня.

–   Может ли Кристабелла влиять на приход или отступление Тьмы? – в лоб спросил я.

Девочка мелко кивнула.

Значит, артефакт имеет место быть. И он в руках этой суки.

–   Частей две или больше?

Девочка подняла один указательный палец. А потом такой же жест на второй руке

Значит, диск. Две равноценные части, работающие в паре.

–   Учту… – я дорисовал волосы и подписал рисунок. – Ты здесь совсем одна?

Мелочь по-девчачьи печально улыбнулась, сверкнув глазами, полными одиночества.

–   У меня нет друзей.

У младших демонов не бывает друзей. У демонов просто не бывает друзей. Ни у каких. Обычно.

–   Никогда не поздно их завести. – легкая укоризна вкралась в голос. – А твоя вторая… сестричка, с которой я не знаком. Она тебе друг?

–   Мы никогда не дружили, – укоризненно ответил демон.

Вот и ответ на мои вопросы.

–   А со мной дружить будешь? – полюбопытствовал я. – Да и твоя первая самая маленькая сестричка будет рада… другу-сестричке.

–   Если ты поможешь мне не растаять от голода, – начав, что-то вольно чертить пальцем на пепле, ответила девочка. – Тогда от меня еще останется чему дружить.

Легонько оглаживая рисунок, чуть заметно рябящий под моим пальцем, я подал легкую долю энергии. Как крохотную искорку со вполне конкретным адресатом. Немного. Ровно столько, сколько усвоится голодным демоном до того, как его начнут снова объедать. Никаких излишков.

–   Я помогу… А ты помоги своей младшей сестричке собрать семью… – я улыбнулся вскинувшей на меня удивленный взгляд мелочи. – Можно последний вопрос?

Вместо ответа демон медленно и хищно наклонил голову. В глазах чернела тьма от сытости.

–   Твоя сестричка потеряла свой блокнотик с рисунками и очень расстроилась. Я ей дал свой, чтобы она дальше рисовала. Но раз я здесь, в парке, может, я смогу его найти и вернуть ей?

–   Может и сможешь. – ответил демон чуть более звонким голоском. – Если зайдешь в логово их веры.

Я тихо выматерился. Значит, нашли. Л-ладно…

–   Обязательно зайду. – я тряхнул головой. – Как думаешь, у них хорошие замки?

–   Им не от кого таиться.

Улыбнувшись чернявой жертве призыва, встал, потянулся.

–   А давай встретимся после воссоединения семейства и после Тьмы, и мы с тобой подумаем, как бы так… забрать блокнотик, если ты подскажешь, где его искать. Согласна?

–   Хорошо. Я подскажу, – улыбнулась мелочь. – …где искать и как оттуда выйти.

После чего девочка встала и миловидно помахала пальчиками.

–   До встречи, красавица. – я улыбнулся. – Надеюсь, мои дела с… соседями тебя никак не трогают?

–   Нет, совсем никак, – даже взгрустнул демон.

–   Это и к лучшему. – я убрал рисовальные принадлежности в рюкзак и помахал ей, прощаясь.

Уже уходя, я глянул на схематический рисунок, заносимый жирными плюхами пепла. Чуть заметно улыбнувшись, прикрыл глаза и… пошел прочь, оставляя мелкого демона позади.

 

В кафе я вернулся полностью довольный прогулкой и ее результатами, весь в пепле, который сегодня шел как-то особо густо, и вообще на подъеме. Общение меня полностью устроило, как и полученные ответы.  Заодно прояснил мелкую странность, замеченную во втором фильме. И вообще во всей истории этой игры.

–   Как все прошло? – тут же спросила Сибил, переставая мерить шагами комнату.

Я положил свое новое оружие на стол, снял рюкзак под требовательными взглядами женщин, достал блокнот, раскрыл на последнем рисунке и показал сумрачную девочку под пепельным дождем.

–   Хорошо получилась, правда? – вместо ответа спросил я.

–   Алесса? – тут же спросила Роуз, подойдя к Сибил и заглядывая в рисунок.

Я улыбнулся и развеял её надежды:

–   Нет.

–   Тот призванный демон? – догадалась Сибил.

–   А-га. – протянул я. – Сам вышел на меня. Мы поговорили, пришли к согласию и… он подтвердил теорию про артефакт. Так что, умение Кристабеллы призывать и отзывать Тьму уже является фактом, как и наличие артефакта в ее ручках.

–   На её месте я б Тьму после того длинного вечера не призывала, – добавила полицейская. – Им же надо нас как-то найти. Так что ставлю на то, что Тьма приходит еще и самостоятельно

–   Всё верно, потому как игроков тут много. – я убрал альбом. – Хуже то, что блокнот малой нашли.

Роуз как самая знающая, какие рисунки были в альбоме, нервно схватилась за футболку на груди.

–   Такие дела. – я развел руками.

Говорить, что скоро к нам присоединиться ее муж, не знаю, как тут у него имя, я не стал, потому как это так себе информация. Но я хотя бы получу рядом относительно крепкого и здорового мужчину, который будет кровно заинтересован в выживании своей семьи. Какая-никакая, а подмога и помощь женщинам в моё отсутствие.

 

Ларри

 

По всей видимости, культисты нашли что-то, что навело их на Шерил, и теперь они ищут ребенка. Рано или поздно, но кафе попадет в их зону поисков. Радовало в этой ситуации то, что у них, похоже, не было никакой связи между группами, и о потерях они узнают нескоро.

Я шел вдоль ограды парка, покачивая в руках швабру и обдумывая как сделать ее удобнее. Хорошее крепкое дерево, тис или дуб. Скорее дуб, потому как она не настолько тяжелая. Пепел сыпал на голову так, будто там сверху кто-то огромное ведро опрокинул. Безветренна тишь и слишком долго длящийся туман начинали нервировать. С другой стороны, если культисты активно нас ищут, логично дать им время…

Нет, так я могу бродить бесконечно. Не стану спорить, моя цель в этом походе именно Тьма с ее страхами и приколами, словно сдирающими с меня часть старой шкуры. Я мог бы сравнить себя с линяющим драконом, у которого зудит, облезая, вся шкура. И свои бонусы с этого похода я, несомненно, уже получаю. Но нельзя же просто шляться по городу от Тьмы до Тьмы! Тем более, когда события вот-вот накалятся до открытой конфронтации.

Где-то впереди зачавкало, захлюпало. Я, недолго думая, метнулся на противоположную сторону улицы, к жилому дому.

В холле было тихо и пусто. Как и везде: грязь, запустение, разруха, но чем это место хуже прочих? Присев на край продавленного кресла, я начал формировать на ладони ворону. Иллюзорную ворону. Не сильно детальную, чтобы не нагружать контроль, и уж тем более не материальную. Кто на нее там смотреть будет! Раз уж ничего дельного по дороге из местного зверья мне не попалось для приручения. Мне нужна скорость и мобильность, на своих двоих, встревая в стычки с монстрами и шарахаясь от каждой тени, я тут что-то искать буду еще неделю. А иллюзорный дрон-наблюдатель сильно сократит беготню, в особенности – за Далией, которая, как я подозревал, ни с кем кроме Роуз общаться не станет.

Ворона сорвалась с руки и вылетела в полуоткрытую дверь. Птицу вела простенькая программа, а я частью сознания наблюдал через нее. Переключаться полностью и терять ощущение собственного окружения было чревато.

Начать я решил с парка, как с ближайшей ко мне цели. Перелетая с ветки на ветку, птица вела себя как вполне обычная ворона, разве что не кормилась. И я получил возможность полюбоваться заброшенными павильонами, несколькими каруселями и даже колесом обозрения с видом на озеро. Интересно, как оно выглядит во Тьме?..

Как вдруг птица заметила возле лодочной станции сутулую бомжеватую фигуру. Далия! Женщина что-то складывала в старый потертый рюкзак с ворчанием и охами, потом вделась в него и потащилась вглубь пристаней. Как выяснилось – к сторожке лодочника, где у нее было обустроено логово. По всей видимости, в этот глухой заросший угол никто не совался, что ее вполне устраивало.

–   «Шон, я нашел Далию, – я сбросил координаты, считая от кафешки. – Она обитает возле лодочной станции».

Но стоило мне сообщить это, как вдруг, на голову мне обрушилась тьма. Я просто не успел ничего сделать! Взмахнул руками. Растерялся. А потом…

Тугой ремень затянулся на локтях, парализуя движения. Не взмахнуть, не пасануть магией. Я успел только осознать, что наступившая тьма — ни что иное как пыльный полотняный мешок, наброшенный мне на голову, как вдруг резкий удар пришелся мне по ребрам, выбивая дыхание. А потом глухая боль пробила голову, и мое сознание отключилось.

 

* * *

 

Пока Ларри наблюдал за вороной и был полностью погружен вниманием в свой дрон, тихий мужчина в противогазе, до того следовавший по следам, подкрался сзади. Наученный опытом с разными брыкливыми тварями, Брат преодолел последние несколько метров стремительным широким шагом и резко накинул на голову Ларри полотняный тугой мешок по самые локти. Резкий рывок затянул ремни, связывая сразу по рукам не давая размахнуться и мгновенно отбиться. Как-то так они добывают и убивают местных монстров. Как-то так прореживают их число, безопасно для себя забивая связанных тварей.

Но с этой добычей приказали быть аккуратнее. И вместо того, чтобы сразу огреть чужака куском тяжелой металлической трубы с наконечником, Брат просто пнул мужчину под ребра. А подбежавший помощник вырубил его хорошо поставленным ударом тяжелого набитого кулака в висок.

Спустя некоторое время двое мужчин не без труда приволокли к церкви свою добычу. У ступеней им помогли другие, и объемный мешок с перевязанной жертвой выгрузили перед Кристабеллой.

–   Здесь мужчина, – кратко отчитался боец. – Ребёнка пока не нашли.

Женщина долго смотрела на добычу в мешке, после чего тонко и довольно улыбнулась, а потом приказала:

–   В одиночную его. Под замок. И следите, чтобы никто не входил и не приближался к келье.

Заложником или жертвой, но этот чужак в любом случае послужит их цели. А народ еще с предыдущей Тьмы нуждается в пище для спасения собственных душ.

 

* * *

 

На одной из центральных улиц города в тумане проскрипели покрышки, и только что вроде бы успешно ехавшая машина заглохла и волей неведомых сил целеустремлено покатилась в ближайший столб.

Реакция водителя не подвела: при первом же неуправляемом движении привычного и хорошо знакомого автомобиля он тут же сбросил скорость, но непослушная машина, наоборот, будто еще больше завернула, словно уходя в занос по чему-то скользкому. Мужчина за рулем только и успел, что заметить приближающийся столб, как его рука рефлекторно дернулась к ручному тормозу. Скрипнул ремень безопасности, колеса мучительно грюкнули, но чистенькая и дорогая BMW встала как вкопанная, не доехав каких-то полметра до коварного столба, неожиданно вынырнувшего из густого тумана и обильно падающих серых хлопьев.

Навалилась тишина.

Ватная, глухая, словно он попал под густой снегопад, чьи пышные тяжелые хлопья облепляют машину коварным коконом, глушащим звуки и мешающим двигаться. Только что вокруг него был ясный день, пусть и склоняющийся к закату, а теперь его окружала серая непонятная муть дня с густой сумрачной облачностью. Стресс от непонятного поведения неожиданно заглохшей еще пару минут назад полностью работоспособной машины, совсем недавно прошедшей полный техосмотр и всё необходимое обслуживание, сменился мрачной тревогой. Слишком внезапно сменилось окружение. Он не мог въехать в другую погоду: даже при тайфунах не бывает таких резких смен.

Мысли метались всякие, перепрыгивая с попыток логично объяснить произошедшее до самых фантастических теорий, которые только мог создать отточенный разум писателя с хорошим воображением. Добавляла жару полная инертность машины: ключ зажигания поворачивался как болванка в дверной замочной скважине. Ни проблеска электроники, ни щелчков, ни искры зажигания. Ничего. Мотор был глух как железный хлам. А безответные звуки щелчков ключа наводили апатию, знакомую любому автовладельцу, хоть раз сталкивавшемуся с такой фееричной проблемой как полностью обесточенная машина.

–   Чушь какая-то… – едва слышно прошептал он, устало потерев лицо ладонями.

Ответом была тягучая тишина, отчего-то опасная, словно затаившийся огромный монстр, присматривающийся к новой жертве. Но… он не спешил покидать салон и идти на разведку, беспечно оглядываясь по сторонам. Наученный чужим опытом, мужчина отлично знал, что зачастую салон автомобиля безопаснее открытой улицы, особенно, если видимость плохая. В салоне на него никто не нападет, не подкрадется сзади и не откроет просто так двери. Пусть электроника отказала, но замки остаются защелкнуты: при езде в одиночестве задние двери были закрыты, как и пассажирская.

Но сколько бы он ни всматривался в коварный туман, ничего в нем не видел. Выбора не оставалось, и водитель порылся в бардачке, достал небольшой фонарик и осторожно вышел из машины. Правда, включать его сразу не стал, а убрал в глубокий карман бежевого плаща. На всякий случай. После чего решительно направился к багажнику, не забывая поглядывать по сторонам.

Истории про город на Тихом Холме полнились разными слухами, и мужчина решил не пренебрегать ими. Более того, еще недавно освободившись от полиции, он был зол на ситуацию, сам город, и не мог позволить себе очередной ошибки, как еще недавно прошедшей ночью.

Да, он не спал уже сутки. Но организм уже преодолел черту навязчивой дремы. Ударная доза адреналина и прочих гормонов от неслучившегося столкновения со столбом только придала бодрости. Остатки сна как рукой сняло. И в сознании снова поселилось раздражение. На копов, которые мешали ему пробраться в город. На офицера полиции, который задержал его в детском приюте, когда мужчина пытался разгадать загадки, связанные с его приемной дочерью. В то время как легкая злость на супругу полностью прошла, оставив после себя только тревогу за обеих дорогих домочадцев.

Кристофер злился на весь этот сомнительный городок с его тайнами, и на тех, кто эти тайны знал и покрывал, ничего не делая. И даже офицер полиции, оговорившийся о том, что некогда сам был жителем городка, встал у мужчины наравне с идиотскими местными обитателями, которые, по слухам, здесь губят детей. Более того, копаясь в багажнике, мужчина даже клеймил офицера полиции еще большим преступником, нежели всех местных маньяки. Ведь зная о беспорядках на своей территории, он не просто бездействует, но и замалчивает тайны города.

Наконец, внутренний ящик багажника поддался, и водитель вынырнул из него с тяжелым гаечным ключом в руке. Перехватив его удобнее на манер биты, мужчина вновь замер и осмотрелся. Показалось, или неподалеку слышался какой-то цокот.

Увесистый инструмент не походил на оружие, но придавал уверенности. Повезло еще, что он подумал заранее и за женой в заброшенный город поехал, прихватив с собой расширенный комплект инструментов.

Что-то рыкнуло в тумане, а потом эхо или другие голоса ответили со всех сторон. Кристофер напрягся, занес гаечный ключ над головой и приготовился. Сердце сильно и резко колотилось в груди, разгоняя адреналин и превращая естественный страх в обычную злость. Подстегивать себя уже не было времени, и стоило в тумане шевельнуться первой тени, как мужчина мигом развернулся к ней и напружинился.

Наконец, что-то выскочило навстречу, хлюпая бурыми соплями, и Крис среагировал раньше, чем сообразил. Резким рывком он отскочил в сторону и ударил ключом в место, где только что был. Непонятная аморфная тварь с собачьими повадками врезалась в жесткий бок машины и тут же получила ключом по хребту. Хрустнули кости, тварь мелко взвыла и отскочила в сторону, не ожидая неприятной встречи.

Но не успел мужчина присмотреться к существу, как сбоку привиделось движение и человеку оставалось только взмахнуть наотмашь своим импровизированным оружием. Мелкая острая боль пронзила запястье, но гаечный ключ угодил монстру прямо в морду, выбив из бурой рожи склизкие капли крови. Кристофер лишь чудом увернулся от летящей по инерции твари, а когда и она врезалась в дверь любимой BMW, то с какой-то отчаянной злобой за оставленную вмятину, человек с силой ударил по хребту псины, отчего та грузно рухнула и больше не встала.

–   Ну!? Кто еще?! – вырвался злой возглас мужчины. И хотя боль в руке и страх никуда не отступил, интеллигентный отец семейства сейчас как никогда готов был до победного драться за жизнь.

Вот только монстры тоже не хотели помирать и после двух неудачных попыток легкого нападения, остальные начали осторожно в тумане обходить жертву стороной и окружать.

Лишь мимолетная обреченность стрельнула у водителя в голове, и как никогда он пожалел, что еще раньше в спокойные годы не обзавелся оружием. Пистолет бы сейчас сильно помог… Хуже, что отвернуться и бежать к зданиям тоже нельзя: стая нападет моментально. Да и сесть в машину тоже. Так только верный способ приговорить себя к растерзанию в тесноте…

Судорожно перебирая в голове варианты, Кристофер понял, что кроме попытки отбиться вручную, иных шансов выжить у него просто нет…

 

Шон

 

Тьма все не наступала. Часы тянулись один за другим, а за окном снегом сыпался пепел. И сыпался, и сыпался, и сыпался, и конца края этому не было. Я сидел рисовал, малая приснула на коленях матери, женщины тоже спали, умаявшись и нанервничавшись. В общем, идиллия… если бы я не знал, что ради нас квадратно-гнездовым образом шмонают весь город. И вот это мне вообще нихера не нравилось.

Мелкая тень, промелькнувшая в окне, дернула за сознание. Я отложил кисть и всмотрелся в туман. Новое движение, и за стеклом показалась чернявая девочка в фиолетовой школьной форме. Мрачно поджав губы, она сумрачно покачала головой. Да, я тоже понял, что Тьмы не будет без дополнительного пинка. А потом демон просто указал пальцем куда-то в сторону двери и выхода из города, и по-тихому исчез.

Внезапно…

Отложив кисть, я встал, подхватил свои шесты, аккуратно разбудил Сибил.

–   Там что-то происходит. – едва слышно произнес я. – Пойду проверю.

Сонная женщина коротко кивнула, мучительно моргая и пытаясь прийти в себя, а я покинул кафешку.

Интересно, на что мне показывал демон? Или на кого? Неужто уже притащил сюда супруга Роуз?

Вполне возможно. Если так, то стоит пошевелиться. А то тут какое-то нездоровое оживление по округе началось. Вон, уже стая собак бодро потрусила вниз по улице. Явно на какой-то шум идут. Или на свеженькое мяско. Вариантов с учетом недавних договоренностей у меня было немного. Так что я ускорил шаг почти до бега и побежал по курсу стаи. А когда услышал рычание и характерное скользкое хлюпанье, побежал на звук уже со всей скорости. Если мужика сожрут, Роуз расстроится, да и вроде как он по киношке адекватный. Будь вместо него игровой мужик, я б даже не почесался. Как и ради всех остальных игровых персонажей, созданных произволом разработчиков. Ни один из них не вызывал симпатию. Ни ради кого из них не хотелось впрягаться. Ради них я бы не возвращался раз за разом на поверхность под эту серую парашу.

Наверное, именно из-за моей неприязни к персонажам игр, реальность свернула на киношную колею. От создателя многое зависит.

Впереди заскулила псина, я услышал приглушенный и невнятный мужской голос с характерными интонациями, которыми благословляют в дальние края. Удобнее перехватив шесты, я навелся на звук и побежал еще быстрее. Раз дело дошло до матюков, то там совсем всё плохо у мужика.

 

Машина вынырнула из тумана черным пятном. Черная бэха бизнес-класса, опрятная, аккуратненькая, уже засыпанная по крыше и капоту серыми хлопьями пепла. Водителя не видел, но потом заметил подвижную тень за тачкой, оббежал и увидел его — супруга Роуз. Как там его… Вот не могу имя вспомнить.

Мужчина среагировал на движение и вновь поднял ключ, но опознал во мне человека… пока не присмотрелся внимательнее. Темные глаза изумленно расширились, уставшее осунувшееся лицо вытянулось в изумлении, но скребущийся и цокающий звук когтей по асфальту отвлек его, и мужчина вновь напружинился, настороженно осматриваясь. А собаки обходили нас по кругу, жадно внюхиваясь и чуть слышно поскуливая.

–   Осторожней! – прошептал он, не рискуя слишком повышать голос.

–   Псины… Вижу. – я отступил в сторону, разворачиваясь к наступающей стае. – Задолбали уже! Куда ни плюнь, везде эта погань…

Подшагнув к собаке, раскрывшей разваливающуюся пасть, я с размаху вкатил ей палкой по лбу. Убить не убило, но тварь заскулила и отшатнулась. Не будь рядом мужика, и с собачками я б совсем по-другому общался. Но да зачем его смущать моими гастрономическими пристрастиями вот так сразу?

–   Брысь! – рыкнул я, покачивая шестами. – Пошли вон!

Твари эти довольно хитрожопые и на оружие или сильных противников не лезут. Не тупые. Получат по башке и сматываются, чтобы прийти чуть позже и с другой стороны. А вдруг противник задумается, отвлечется, и его можно будет спокойно убить и съесть. Вот и сейчас скулящая псина отпрыгнула, мотая распавшейся на две части башкой, а стая начала растворяться в тумане. Далеко они не уйдут: будут кружить вокруг вкусного запаха человека и выжидать удобного момента, чтобы напасть.

–   Вот до чего же они липучие… – проворчал я под нос. – Не покусали?

Мужчина не опускал ключ пока в тумане не затихло последнее тявканье.

–   Нет, не покусали, – только сейчас он позволил себе отдышаться. – Только чуть оцарапали. – и он показал мне травмированную руку.

Надо будет его чуть позже осмотреть внимательно, чтобы никаких незапланированных человеческой природой изменений от этой царапки не пошло. На первый взгляд рана чистая, но… тут лучше быть внимательнее.

Засунув за пояс в петли из шнурков мое новое оружие, я с интересом откровенно глазел на нового знакомого. Каков ты, супруг Роуз? Пока увиденное почти укладывалось в киношный образ.

В меру высокий и подтянутый мужчина, одетый в темные брюки с почти исчезнувшими стрелочками, светлая рубашка непонятного сероватого цвета, расстегнутая на верхние две пуговки. Обычные черные туфли завершали образ ничем не примечательного среднестатистического американца, работающего где-то в офисе за компом. А уродливое светлое бежевое пальто типа «частный детектив-неудачник» не добавляло ему привлекательности. Пальто вообще мало кого красит, хотя носят его очень многие. Но на моей памяти крайне редко пальто хоть кому-то подходило. Не считая особые дизайнерские модели, которые, не смотря на свою цену, хорошо смотрятся и украшают собой только очень красивых и статных мужчин. На которых просто любая одежда смотрится хорошо. Но супруг Роуз хоть и был довольно привлекательным, но не дотягивал до модельных мужиков, а потому этот бежевый пиздец превращал его в какого-то бомжа.

Я поморщился и покачал головой, на что мужчина недоуменно вскинул бровь и осторожно уточнил:

–   Что-то не так?

–   Да нет, просто меня всегда интересовало, с какой целью люди покупают такие пальто. – честно ответил я. – Они ж уродливые! И сразу превращают своего хозяина в какого-то мелкотравчатого частного детектива-неудачника, у которого денег не хватает даже на нормальную куртку. И он носит этот тряпочный пиздец цвета детского поноса.

От такого спича мужчина изумленно заморгал, а потом… хмыкнул.

–   Никогда не смотрел на это пальто с такого ракурса. – признался он. – Но, возможно, вы и правы.

Но уродливое творение швейпрома снимать не стал. Зато в нем он не выглядел любителем уличных драк. Типичный городской житель около тридцати пяти лет, в прошлом, может быть, любитель бейсбола, авантюрист и рейнджер в мечтах, а ныне офисный работник, вроде как. У которого из всех тренировок в жизни могла быть утренняя пробежка с собакой, если бы таковая была.

Еще раз оглядев туман, мужчина перевел дыхание, собрался, остро осмотрел меня и миролюбиво протянул руку.

–   Кристофер, – представился первым он. – Можно просто Крис.

Точно… Крис… Вот у меня память на имена дырявая…

–   Шон. – представился я и пожал руку. – В машине есть что-то ценное?

–   Документы, – задумался он. – Термос с остатками кофе. Пара ланчей, аптечка.

О, аптечка и ланчи будут в тему.

–   А вода питьевая есть? – не скрывая меркантильный интерес, уточнил я.

–   Есть. – немного растерянно отозвался мужчина.

Видимо, он не посчитал баклахи с водой ценностью. И совершенно напрасно!

–   Забираем и уходим. – оглядевшись и прислушавшись, проворчал: – Тут опасные не твари, а фанатики-культисты. А они как раз начали город прочесывать. Но о местном виварии я вам расскажу, когда мы доберемся до безопасного места.

Крис спорить не стал, только кивнул и начал быстро собирать вещи. Упаковку воды я у него достал с заднего сидения и теперь стоял, обнимая её как родную, и ждал, пока мужчина достанет еду и документы. Отговаривать его брать с собой сумку с бумагами и каким-то мелким барахлом не стал. Пусть тащит. Зато он привез нам воду. Какая умница! Уже за это он получил мой сегодняшний приз симпатий.

–   Вчера сюда направлялась женщина с ребенком, – говорил он по ходу сборов. – Не встречал их?

–   Вчера? – как-то чуть растерянно уточнил я. – А показалось, что здесь дня три уже прошло.

Видать, время и правда немного тут чудит, потому как по нашему личному времени пролетело как минимум двое суток, а то и все трое. Тьма бывает короткой, но последние периоды оказались довольно протяженными, да и серый день немало длится. Взять хотя бы период, пока мы по отелю лазили. Это кажется, что там по кино прошло всего-то минут десять, а по факту обшарить здание после разборок Анны с Далией у нас заняло несколько часов, ведь мы не спешили и шли осторожно. Время летит очень уж странно… А уж как оно играет во Тьме…

–   Вы их видели? – вновь спросил Крис.

–   А, да. Я еще на заправке увидел Роуз с ребенком. – при имени супруги он оживился. – Она останавливалась заправиться и купить чего пожевать. – я махнул мелко ладонью, приглашая его следовать за мной. – Я ехал за ними следом, думая, что она знает дорогу в Сайлент Хилл.

Мужчина чуть нахмурился.

–   Я хотел добраться до озера, но ехал издалека и проезда не знал. Решил, что женщина с ребенком определенно знает, куда едет. Сел им на хвост в надежде, что меня приведут в город. – тут я не сдержал смешка. – Как видишь, Крис, в город мы таки попали. Но да давай поговорим в безопасном месте, лады?

–   Хорошо, давайте выдвигаться. – всё же с сомнением отозвался Крис и направился следом.

Вопросов у него было множество, но в первую очередь он рассчитывал увидеться с семьей. А уж им он доверял всецело, чтобы расспрашивать, что здесь творится. Ну а я вёл его короткой дорогой, обходя всех подозрительных тварей. Особенно, эти вонючие мешки по форме человека с черным дерьмом. Вон как заинтересованно собираться начали вдали. Явно на шум машины собираются. Или на чужую драку. Они ж безмозглые, на любой шум ползут. Кристофер странные фигуры тоже заметил.

–   Кто это?

–   Эти-то? – я кивнул на покачивающиеся тела. – Вонючие уроды, в которых мозгов как в голубе. Тупые как полено, но опасные, потому как боли не ощущают, а жрать хотят. Просто не подпускай их близко: рук не имеют, вцепиться им в тебя нечем, но если повалят на землю — ты труп. Если обблюют — тоже труп. Они выделяют какую-то очень горячую и едкую субстанцию, которая разъедает даже асфальт. Захочешь, порасспрашиваешь о них нашу полицейскую и свою жену.

Слушал он меня, хмурясь, а при упоминании жены напрягся.

–   Я не говорил о жене.

–   Зато вы с ней громко ругались по телефону, когда я оплачивал ей покупки, раз уж вы заблокировали карточки. – я широко улыбнулся настороженному мужику. – Это имена я плохо запоминаю, а вот голоса — хорошо.

Кристофер чуть смутился.

–   Идем. Тут опасно.

Здесь и правда останавливаться не стоит: залегшая на дрему массивная тварь начала как-то излишне заинтересованно шевелиться и мычать. Крис, услышав странный звук, нервно встрепенулся и согласно кивнул.

Дальше до кафе мы шли в молчании, только пару раз я его притормаживал, когда впереди появлялось ненужное шевеление. Мужик оказался умницей, слушался чётко, свое важное мнение не высказывал и вообще был на диво покладистым, почему-то доверившись странному мне. Хотя и видел, что я на рожу откровенно… стремный. И глаза желтые яркие, и кожа сероватая. Но, мож списал на освещение, хрен знает. Но пока он никак не комментировал мои странности, проявляя то же упорство в желании увидеть семью, как и Роуз при поисках дочери. И так же задвинул до лучших времен ненужные вопросы и сомнения. Сперва – семья, потом – всё остальное.

Классная они парочка!

Вот прям радуют они меня. Даже не могу сказать, чем именно. Вернее, как оказалось, у этой семьи очень много интересных особенностей, которые вкупе создают очень интересных личностей. С Роуз уже понятно: за время нашего совместного отдыха в этом милом курортном городке, она проявила свой характер почти всеми гранями от безрассудного бесстрашия и упёртости до внимательности и заботы. А Крис… Он пока еще не совсем понятен: слишком много в нем занятных моментов, на которые стоит обратить внимание. К примеру, он, как и Роуз, предпочитает верить тому, что видит прямо здесь и сейчас, не пытаясь как-то оправдать увиденное «логикой» и «здравым смыслом»: если на него прыгнул мутант, то на него прыгнул мутант. А как он появился – это уже вопрос другой.

А еще Кристофер… не пахнет страхом.

Бесспорно, когда его машина встала, а вокруг появилась вся эта красота с собачками, он испугался: легкий налет гормонов и веществ, естественно вырабатывающихся при испуге на нем остается до сих пор, но в его запахе нет того аромата животного ужаса и паники, которые могли бы быть после такого нападения. Наоборот, после атаки собак Крис исполнился упёртости и желания выжить любой ценой. Адреналином от него до сих пор шманит так, что даже на расстоянии вштыривает. В душе этот человек определенно боец, не привыкший отступать при первой же неудаче или угрозе. Пример тому — разграбленный архив.

Покосившись на мужчину, я мысленно хмыкнул. Как много обычных офисных сотрудников будут готовы посреди ночи вломиться в закрытое казенное помещение? А уж как профессионально и отработанно он шмонал эти бесконечные полки и коробки? Это только идиотам кажется, что найти что-то в подобном месте так просто. Это ж не поисковая система! А в таком нагромождении барахла легко можно потеряться и прокопаться несколько суток. Но… наш порядочный семьянин быстро и отлажено обшарил городской архив и нашел то, что ему надо. А потом, вывалив все найденное на стол, со сноровкой профессионального частного детектива быстро выбрал нужные сведения и составил достоверную и, что важнее, правдивую историю событий, воссоздав ее по обрывочным сведениям. А уж как он вел себя с тем детективом?

Бесстрашный человек, явно знающий свои права.

Или это я о нем что-то лихо не знаю.

–   Слушай, Крис, а как у тебя с боевыми навыками? – задал я коварный вопрос, тормозя у двери кафе и пару раз стукнув по ней костяшками, чтобы в меня еще раз не пальнули с перепугу.

–   Был когда-то скаутом. – пожал плечами мужчина.

–   А, значит, простейшие навыки выживания есть.

Он согласно кивнул.

–   Прекрасно. – я распахнул дверь и вошел.

Сибил, увидев, кто пришел, положила пистолет на стол и выдохнула с облегчением. Явно переживала. Роуз же, узнав вошедшего за мной мужчину, шокированно выдохнула и резко встала.

–   Папа! – радостный всписк Шерил перекрыл любые слова.

Мелкая подскочила, подбежала к мужчине и крепкое его обняла за талию.

–   Что?.. Радость моя, что они сделали?.. – отец в шоке крепко обнял ребенка и недоумевающе уставился на Роуз.

Явно стрижка его впечатлила. Вот я прям уверен, что он проникся моим талантом парикмахера!

–   Сибил, познакомься: Кристофер. Муж Роуз. – я представил новоприбывшего моей хмурящейся красавице-блондинке, перманентно настороженно относящейся к любым незнакомым мужикам.

Подтолкнув Кристофера в спину, я проворчал:

–   Проходите дальше, не торчите у окна. И не споткнитесь о мой байк.

Обойдя Криса, я поставил упаковку бутылок на кое-как очищенную барную стойку и вернулся на свой насест, сделанный из очередной отодранной спинки диванчика. Почему-то почти все поджопники были испорчены, а вот спинки — ничего так. Куча тряпья рядом завозилась, и на сумрак выполз Пусечка, мелко попискивая: собрался знакомиться с чужаком.

–   Пуся. – я поднял разожравшееся насекомое, повернул его мордахой к оторопевшему мужчине. – Познакомься. Это Крис. Он принадлежит Роуз и Шерри. Его нельзя есть. Крис, познакомься, это Пусечка. Лидер Роя, наш защитник и любимчик твоей дочки.

Насекомое заинтересованно пискнуло, и я поставил его на длинные крепкие лапы. Пуся тут же проворно поскакал к Крису. Мужик от такого аж задом сдал пару шагов, но потом совладал с собой и взял нервы в кулак, когда странное для него существо проворно оббежало его по кругу, принюхиваясь и присматриваясь. А потом Пусю поймала Шерил, привычно перехватив под первую пару лап и прижав к себе спинкой. Как домашнюю кошку…

–   Как… мило, – деликатно выразился Крис, все еще с осторожностью глядя на насекомое. – Но могу я теперь услышать подробнее, что вокруг происходит? Я заезжал в город прошлым днем вместе с полицией, и такой… обстановки вокруг не было. Ни пепла, ни тумана. Даже электроника еще работала. Будто сейчас это совершенно другой город.

Заезжал, значит…

–   Технически, город и правда другой. – устроившись удобнее, я подтянул к себе бутылку воды. – Есть город в мире обычном, а есть его отражение здесь, в Пепельном Плане. Название просто для определения типа пространства, в котором мы находимся. Здесь всё как и в первом городе, за исключением накопившихся различий, возникших естественным образом за годы, прошедшие с момента разделения планов. Ну и да, здесь времени прошло больше: если для вас с момента звонка Роуз прошло около суток, то для нас — примерно три дня.

–   Примерно, – сумрачно отозвалась Сибил, недружелюбно скрестив руки, сидя на столе: не доверяет она незнакомым мужикам априори. – Потому что здесь никакие часы и никакая электроника, как вы заметили, не работает. А еще здесь в Пепельном Плане всегда светло.

Кристофер понятливо кивнул.

–   Но что здесь вообще творится? – спросил мужчина. – Откуда эти твари? Меня, конечно, предупреждали о странностях города, но я не подозревал, что здесь встречается… такое! Это уже не мистика. Это мутации! Которые должны быть взяты на контроль государством. Или уничтожены.

Ой какая милота! Вот серьезно! Эта вера американцев в собственное государство меня прям умиляет и убивает наповал одновременно. Мутации… Ну, технически, это мутации. Это да.

–   Крис. – я не сдержался и рассмеялся. – Технически, ты прав. Это — мутации, поскольку твари появились из людей и животных, некогда населявших город. Но… не все. К примеру, Пусечка — не мутант. Он просто животное, пусть и инфернальное. Как и некоторые другие существа, которые не являются мутантами, а, по сути, — низшие демоны уровня «животное обыкновенное». Как та тварь, что мычала на нас из проулка.

–   Вы говорите о демонах… – скептично вздернул брови Крис. – Надеюсь, вы это не всерьез?

Сибил на это только тихо фыркнула со своего насеста.

–   Я серьезен как похоронная команда на свадьбе клиента. – без улыбки ответил я, откручивая крышку с бутылки. – Ничё, скоро наступит Тьма, и вы все местные конкурсы сможете увидеть сами. А уж какой тут пейзаж становится, когда город падает в местный Ад — закачаться.

–   Погодите, – мужчина вежливо поднял ладонь, видимо, собираясь с мыслями. – Демоны, Ад, Инферно. То есть, вы хотите сказать, что мы находимся в этакой параллельной реальности, о которой пугают в священных книгах? Надеюсь, мы хотя бы не мертвы?

О как! Скепсис остается, но осторожность и логика дело своё делают и широко оставили место для личной ошибки и нашей правды.

–   Мы живы. Однозначно и факт, потому будьте осторожны, чтобы реально не сдохнуть и не попасть в настоящий Ад, как его и правда описывают святоши. – я с наслаждение отхлебнул чистой воды и тут же пометил маркером из кармана бутылку, чтобы не попутать и никто другой с нее не пил во избежание нюансов в организме. – Если слить лирику и сопли, в этом месте примерно за несколько недель до появления Шерри в мире живых, местные верующие из местного же Ордена не закончили ритуал сожжения: один местный коп вмешался и спас полуобугленного ребенка с костра. Девочка выжила и… возненавидела всё вокруг. На её ненависть отозвался демон, был заключен Контракт, и как итог — произошел Прорыв Инферно в реальность этой планеты. Город со всеми виновными или теми, кто сбежать не успел, сместился в пространственном пласте в пограничную зону, где мы сейчас находимся. Это — автономное пространство, хоть и является условно-материальной копией мира, и при наложении при закрытии Прорыва полностью совместится с оригиналом. Здесь действуют все привычные законы физики за некоторыми исключениями, здесь совсем другой ландшафт за пределами города: тут обрывы на километры вниз и горы, которых в реальной географии нет и близко. – я снова отхлебнул воды и продолжил грузить Криса: – А еще раз на какое-то время город падает еще глубже в Инферно и наступает так званая Тьма, когда окружающее пространство вообще теряет привычные законы физики и линейной геометрии. Еще увидите. Так что да, в какой-то мере мы в Чистилище с заездами в Ад.

И где-то на середине этого монолога Кристофер начал смотреть на окружающий его город… с исследовательским любопытством. Он продолжал слушать, вникать, но судя по взгляду в его голове начали крутиться какие-то свои планы на город и на будущие «конкурсы».

–   Отсюда возможно выбраться? – слив пока все промежуточные вопросы, решил спросить мужчина.

–   Да. Но надо украсть артефакт у главы местного анклава Ордена. – я мило улыбнулся, показывая вообще не человеческие клыки.

–   То есть, мы здесь еще не одни?! – изумленно спросил он.

–   Я ж говорил про фанатиков-культистов. – с некоторой укоризной напомнил я.

–   Да, верно, – вновь слегка собрался с мыслями Крис. – Но мне как-то не сразу пришло в голову, что кто-то может полноценно жить здесь, на пороге Ада.

После чего он потер лоб и вновь прогнал у себя в голове все сказанное.

–   Хотя, признаюсь, звучит это все дико. Но своим глазам я доверяю. К слову, а что же случилось с вами? Это тоже последствия города или…

–   Или. – я улыбнулся. – Город не меняет, если не вляпаться в какой-то мутаген, не встрять во Тьме или не попасть под тяжелую руку Наказующего. Я сам, добровольно, остался во Тьме с главной бабайкой этого города в надежде получить некоторые… полезности. Я их получил: у меня появился свой кусочек территории в Инферно, и я… нашел подход к этому Наказующему. Так что я сейчас немного сильно демон.

На этих словах Крис осторожно посмотрел на супругу, то ли рассчитывая встретить в ее лице спокойствие, но заметил подозрительное и смущенное переглядывание с Сибил.

–   С этим Наказующим что-то не так? – по-своему понял этот взгляд Крис.

–   С ним всё прекрасно, просто я с ним переспал. – пожав плечами, буднично ответил я, решив, что никакого смысла скрывать сей факт или как-то особо щадить его нежную психику нет. Пусть знает, как есть.

Лицо Криса замерло в ступоре и этакой деликатной вежливости, когда вроде бы показывать сильное удивление не принято, но очень хочется. Неизвестно ещё что он себе там надумал в виде этого Наказующего. Человека или монстра.

–   Знаешь, Кристофер, даже жаль, что ты его не видел в изначальном виде, – с тонкой издевкой сказала Сибил, явно решив добить нервы мужика, который пропустил много интересного.

–   Там был что-то страшное? – догадался он.

–   Ну… – полицейская подняла глаза к потолку, воскрешая воспоминания. – Больше двух метров человеческой фигуры, почти три с половиной сотни фунтов мышечной массы, большой нож, размером с мой рост. Ах да, еще фартук на поясе из кожи. И металлическая пирамида на голове. Большая пирамида. Почти в половину его роста. Что-то вроде шлема, только не добровольно надетого. И да, он был очень силен. Настолько что рукой содрал с одной фанатички всю её…

Но тут с другого угла раздался тихий предупреждающий кашель Роуз и Сибил прервалась, вовремя вспомнив про Шерил и впечатлительную детскую фантазию. 

–   А, прости. – даже не смутилась Сибил. – Я увлеклась. Но Роуз, согласись, он… очень впечатляющ.

Молодая мать нервно кивнула.

–   Пирамида? – выловил наиболее странное для него слово Крис.

На что Шерил неожиданно оживилась, полезла в свой новый блокнот и вскоре протянула отцу рисунок, где детской рукой был нарисован Красная Пирамида в окружении Роя и с легко опознаваемой человеческой жертвой на вытянутой руке. Крис, увидев такое, лишь удивленно и с легкой тоской вскинул брови. Сомнительные по содержанию рисунки милой дочери ему были уже знакомы.

–   Он наказывает плохих дядей и тетей. – звонкий радостный девчачий голосок лучился довольством и искренней радостью. – Чтобы они поняли, что делали плохое и исправились!

Наверное, в исполнении Шерил это прозвучало еще более… стремно, чем от нас всех. Потому как психика и взгляд детей, они такие, чутка альтернативные.

–   Вот. – я подал Крису уже свой альбом. – Сделал пару зарисовок на память о том, что с ним было.

Мужчина взял мой блокнот и всмотрелся в детальный рисунок Красной Пирамиды с его неизменный тесаком на фоне кровавого инфернального кошмара с орущей жертвой, растянутой на заборе на пороге обители её веры. Ну не мог я пройти мимо того кадра и не увековечить наказание Анны.

–   С началом Тьмы он придет за мной, и вы увидите его в новом облике. – я встал, подошел к своему рюкзаку и вытащил бутылку с питательной смесью: опять жрать хочется. – По ощущениям, до падения города осталось не так долго: уже есть какие-то движняки по округе, да и появилось пространственное напряжение, словно кто-то продавливает чье-то сопротивление. Вероятно, кто-то другой инициирует приход Тьмы, а Кристабелла, не к ночи будет помянута, пытается артефактом удержать город в Пепельном плане. Но артефакт всегда слабее влияния детей Инферно. Минут десять, и его действие продавят.

Всю гамму эмоций от скорой Тьмы выразил тяжелый вздох Сибил и ее же удрученные тихие слова:

–   Опять Тьма…

–   Зато Братья уползут обратно в свою намоленую нору и перестанут шмонать город. – резонно заметил я. – Тут непонятно, когда безопаснее. В этот раз Рой целиком я вам присылать не буду: хочу проверить территорию и посмотреть, что тут твориться. Может, найду нору Алессы и узнаю, где Орден хранит запасы провианта: во время Тьмы мне проще сканировать территорию на «глухие» места, прикрытые их верой.

–   Алесса? Гиллеспи? – осторожно уточнил Крис. – Я немного читал о ней. И слышал от полицейского. Вы говорите о ней так, словно она еще здесь.

–   О да, она здесь. – я поморщился. – Недообратилась в демонятину, сосет все соки со своего контрактера-демона, и, скорее всего, имеет нехилые такие проблемы с башкой. А еще мне с ней иметь дело, потому как дури у нее немало, мозгов — немного, зато много мстительности, злобы и зависти, в том числе к твоей дочери. Ведь, технически, Шерил — это душа Алессы, которую мелкий демоненок, пришедший по призыву, вынес из места Прорыва и воплотил в младенца. И отнес в приют. Ну а дальше вы сами знаете.

–   Крис, она одно лицо с Шерил. – тихо добавила Роуз, тревожно сжимая пальцы.

–   Да, я знаю, – мрачно ответил он, после чего немного смущенно добавил: – Я был в архиве и видел фотографию.

Эк он дипломатично сказал: был в архиве…

–   И тебя пропустили? – удивленно уточнила Роуз.

Крис еще более смущенно c неловкостью покосился уже на Сибил.

–   Не совсем…

Роуз вскинула брови, а потом нахмурилась.

–   Ты опять вломился посреди ночи в городской архив? Кристофер!

Опа, как неожиданно! Это что, он не первый раз такое практикует? А я-то думал, чё у него всё так отточено было и отлажено, как будто каждый викенд он по закрытым архивам лазает в поисках какой-то лежалой остринки.

–   Как любопытно, – оживилась уже Сибил. – Интересно, встреча с полицейским была до архива или после…

–   И до и после, – невозмутимо ответил Крис. – Но ответы про Сайлент Хилл он начал давать уже после.

–   А не подскажешь, с каким офицером ты говорил?

На что мужчина тут же назвал фамилию и должность.

–   И он знал про Сайлент Хилл? – уточнила полицейская, опознав своего шефа.

–   Более того, он был тем полицейским, который снял Алессу с костра, – не моргнув глазом сдал того Крис.

–   И он молчал… – подытожил Сибил и добавила уже тихо: – Вот гандон.

Мужчина на это только растерянно заморгал, припоминая какие-то слова про ответственную полицейскую, которая когда-то уже бывала в этом городе.

–   Вернусь — набью ему морду. – флегматично пообещала сама себе Сибил.

И ведь набьет… если не забудет. Но, встретит и сразу вспомнит. И набьет. Ну или хотя бы выскажет всё, что думает.

–   Кристофер, прости, но я не помню, ты говорил, чем ты по жизни занимаешься? – осторожно уточнил я, хоть и помню, что не спрашивал его о роде деятельности.

–   Я писатель, – отработано и миролюбиво отозвался мужчина, словно эта профессия всегда объясняла его сомнительные выходки.

Надо же, и правда писатель, а я-то думал, меня просто проглючило из-за Ларри. Ан нет. И правда писатель. Интересно, что же у него за жанр в его творчестве, раз так отточен навык взлома?

–   Надо же, – неискренне удивилась Сибил, – второй встречный здесь мужчина и тоже писатель. Какое совпадение…

Кристофер ожидаемо покосился на меня, как на второго мужчину в округе.

–   Сибил говорит о Ларри. – лениво отозвался я, решив не говорить, что после моих откровений для моей белобрысой красавицы я существо однополое, а не мужик и не пацан. – Есть тут у нас еще один городской попадун, но он недавно ушел искать припасы и приключения на свою голову.

–   Разве здесь не опасно ходить в одиночку? – сомнительно уточнил он, припоминая стаю псов.

–   Здесь просто опасно, и без разницы где, в каком количестве и чем при этом заниматься. – я отмахнулся. – Ларри — большой мальчик, чтобы самому отвечать за свои действия и выгребать последствия. Да и вообще, он сюда за чем-то шел? Шел. Вот он и пошел искать себе то, зачем сюда приперся: впечатления и приключения, а также надежды на просветление в голове. Видимо, от тяжелого удара по ней.

Про то, что Ларри вляпался, я уже узнал: его сигнатура уныло мерцала где-то под церковью, а попасть туда так просто, так быстро и так долго сидеть на одном месте он мог лишь при одном варианте развития ситуации: при получении чем-то тяжелым по башке и при закономерно следующим за этим пленом. Ну да и ладно. Он же хотел что-то там клин клином. Вот и получит свой клин в голову. На крайняк, капсуляция сработает.

Крис лишь мелко кивнул, давая понять, что чужой экстрим его волнует не больше, чем проблемы выживания местных культистов. Про то, что сюда любят шататься разные любители мистики, он догадывался с обилия статей в Интернете. А также по реакции полицейского, который уж очень быстро отреагировал с нарядом на прорванный периметр. Да, у них тут пропал сотрудник. Но судя по словам, город частенько привлекал к себе разных отморозков и глупую молодежь.

Тихо и мирно дремавшая в клетке канарейка распахнула глаза и нервно заозиралась, привлекая к себе внимания. Забеспокоилась вторая птица в соседней клетке: серенький невзрачный комок перьев тоненько запищал, а после — психованно вспорхнул с единственной жердочки и ударился о прутья. Рядом с ним заистерила канарейка, и уже две птицы забились о прутья.

–   Может, им клетку чем-то мягким оббить? – задумчиво пробормотал я под нос. – Забьются же когда-то. Жалко их…

Женщины, глядя на птичью панику, потянулись за оружием, Шерил юркнула ближе к матери.

–   Начинается. – Сибил убрала пистолет в кобуру и взяла в руки топор. – Шон, ты опять уходишь?

Я коротко кивнул.

–   Постараюсь вернуться быстрее, но у меня там вторженцы по территории бегают, могу и чуть задержаться. Постараюсь проверить округу.

–   Просто не задерживайся, хорошо?

Всмотрелся в усталые голубые глаза и… тихо смиренно ответил:

–   Хорошо.

Ну раз так просит, отказать ей или задержаться надолго — это надо быть совсем уж сволочью.

–   Немного Роя пришлю, но не так, как в прошлый раз: сейчас уйдем неглубоко. Как обычно. Так что ждите приключений и монстров снаружи.

Сибил мелко кивнула.

А потом за окном протяжно взныла сирена.