Тяжелое дыхание громом раздавалось в напряженной, звенящей тишине. Рослый чужак замер, судорожно стискивая в руке пакет с луком-пореем, оцепенело глядя себе под ноги. На маленькую детскую ручку, лежащую на асфальте в луже зеленой крови.

Сбоящая псионика решила заработать. Именно сейчас, когда я этого хочу меньше всего: вал чужих эмоций прибивал к земле, заставляя судорожно хватать ртом воздух. Неверие, ужас, боль… мощная, сшибающая с ног, острая, накатывающая в разгорающейся ненависти, в кипящей жажде крови… Совсем рядом, за спиной, – мертвенное спокойствие Ивы и тлеющие где-то за этой ледяной коркой ненависть и гнев, отвращение и брезгливость, вступающие в резонанс с чувствами Олтры. Младший из братьев более открытый, более эмоциональный, но он в шоке, в эмоциональном ступоре…

Псионика вновь сбойнула, выключая эмпатию. Скоро пройдет вступление в силу, и она вновь заработает. Уже постоянно, на всю мощь.

Тихий, неуверенный голос безымянного якудза в костюме разбил тишину и нарушил хрупкое равновесие:

–   Это что, продюсер?

Пальцы на моей руке судорожно сжались, я чуть повела плечом, и стальная хватка немедленно ослабла.

Не хочу это видеть еще раз: у меня отличная память, я прекрасно помню, что сейчас происходит… Глухой удар: отец погибшего ребенка рухнул на колени, бережно поднимает оторванную руку сына, переводя взгляд с нее на обезображенное тело у стены, а из глаз текут кровавые слезы… Я это помню. До последней детали, помню выражение его глаз, помню, как разгорается в них ярость и черная, исступленная ненависть. Помню, как он встает, как ручка выпадает из его ладони…

Самая отвратительная миссия из всех… Проклятые уроды. Твари! Сидят в комфорте перед огромными экранами и наслаждаются кровавым шоу из безопасности своих роскошных кабинетов…

Ненавижу! Как же я их ненавижу…

Тихие, едва слышные шаги резанули слух. Я резко повернула голову. Никого… Улица пустынна. Ниши подтянулся? Ива за моей спиной не шевелился, но я чувствовала, как он напрягся. Вслушивается. Мгновение, и он расслабляется. Точно, Ниши. Как и в прошлый раз: прячется в стелсе до последнего, тянет время, чтобы ударить наверняка, не подставляясь и не рискуя. Копит очки. Медленно. Слишком медленно.

–   Это что за морда? – выдал второй якудза, разбивая тишину на колкие осколки. – Папаша луковой твари?

Куруно схватил хлопающую глазами Кей за руку и потащил за собой, бочком отходя от огромного чужака. Умный, засранец, понял, что отсюда надо валить. И быстро. Пришелец на них внимание пока не обращает: его взгляд прикован к тем, на ком кровь его ребенка.

–   Луковый папаша, эй, скажи что-нибудь!

Ива не издал ни звука, но его вдох, чуть более протяжный, чем обычное дыхание, был более чем красноречив. Я пожала плечами, и тоже промолчала. А что тут скажешь? У некоторых людей мозгов нет по определению. Как органа…

–   Чё те надо? Ты куда пялишься, козел?!

И-ди-от…

.

* * *

.

Идиот!

Он что, совсем обалдел? Придурок, ты что творишь, имбецил, разумом скорбный! Да Луковый тебя на полторы башки выше и в два раза здоровее! Черт-черт! Какой же он огромный! Я ж ему по грудки буду!

М-мать!

Оглушительный, полный ярости рёв прибил лишние мысли и вымел их из головы. Ну все… Нам хана! Ходу-ходу, дальше по улице! А уже оттуда и посмотрим! И Кей, девочка, не тупи! И не тормози…

Я медленно отходил вдоль глухого бетонного забора, утягивая за собой девчонку. Хорошо хоть она не сопротивляется и не пытается вернуться: может, она и дура, но опасность оценивает здраво и жить хочет! Вон как трясется!

–   Кей, беги вверх по улице и не приближайся! – тихо шепнул я. – У тебя нет оружия и брони! Беги!

Девчонка заморгала, прижала кулачки к роскошным сиськам, кивнула и побежала вверх по улице. Только обернулась пару раз. Эх, какая задница! Какие ножки… М-мм….

Черт, не тем думаю! Меня тут сейчас убивать будут, а я на задницу засматриваюсь! Но… да, там есть на что засмотреться… И спереди, и сзади… Красотка!

Глухой удар заставил меня повернуться. Что там у них происходит?

–   Иек! Чугунная башка!

Похотливый якудза стоял перед здоровенным пришельцем и тряс башкой.

Да ладно? Что, этот придурок реально вломил лбом в нос папаши Луковички? Ой, дебил!

–   Убейте его!

О, дошло! Второй якудза вскинул пистолет, наставил на пришельца…

–   Сдохни! – похотливый мудак поднял пистолет. – С…

Рывок Лукового я проморгал, настолько он был быстрый! Стоял-стоял, а потом – р-раз, и уже держит якудза за голову! На пальцах – острые когти-лезвия, почти всю башку обхватывает! И все – молча. Даже не рычит!

Гопники отшатнулись, вскинули оружие, Като только челюсть отвесил, стоит, зенками лупает, придурок.

–   Даже не думайте стрелять! – шипит сиреневый.

Блонди вскинул винтовку, целясь в спину монстру. Оружие водит дулом: у белобрысого руки дрожат. У меня тоже…

Луковый сжимает пальцы, по роже якудза потекла кровь. Стоит, трясется, вся борзота тю-тю, усосалась! Что, мы уже не такие крутые, да?

–   Я… Я все понял! Прости! Я виноват!

Вот мудло! Понял он! Ага, понял, когда башку отрывать начали! Виноват он! Конечно, виноват! А что, раньше не дошло, да? Думал, легкая добыча будет? Ага, щаз! Гантз легкие цели никогда не дает. Всегда есть какое-то западло!

Луковица взревел, что-то говоря на своем языке и крепче сжимая пальцы на башке сиреневого, тот заорал, задергался. А у Блонди сдали нервишки: он выстрелил в спину Луко…

Пришелец развернулся с такой скоростью, что я даже не заметил движение! Вот он стоит спиной к Блонди, и тут – р-раз! И он уже к нему лицом, выставив перед собой якудза! И все, поздно! Выстрел уже прошел! Только Луковый успел закрыться, выставив перед собой придурка в свитере!

Нихрена себе у него скорость!!!

–   Т-ты в меня выстрелил! – прохрипел якудза. – Да?!!

Десять секунд задержки…

Белобрысый говнюк опустил пушку, растерялся, потом обливается, трясется, заикается, мямлит:

–   Что? А… Я… Н… Не…

Что «не»?! Всё ты ДА!!!

–   Ты сволочь! Ты меня подстрелил! – взревел мужик, но даже не дернулся.

Поди тут подергайся, когда лезвиями за башню держат!

–   Я не… Простите!!! – заныл Блонда.

Да только толку? Все, хана якудзе! Если под выстрел попал – ничего уже не спасет. Труп, только пока еще живой.

Я стоял и считал про себя. Видать, где-то ошибся: на счете «восемь» спина мужика вспухла, надулась пузырем и лопнула, разбрызгивая кровищу и потроха во все стороны. Ноги с задницей рухнули на асфальт, а пол торса так и остались висеть в лапе пришельца, капая кровью. Вниз протянулась синюшная кишка, с хлюпаньем вывалившись из тела. Руки якудза обвисли, болтаясь туда-сюда, пистолет выпал и шлепнулся в лужу крови.

В горле что-то дернулось, в голове зазвенело. Я сглотнул подкатывающий комок, крепче стискивая винтовку.

Твою ж мать! Твою… мать!

Ноги якудза пару раз дернулись, загребая кровь, Луковый зарычал, сжал пальцы, раздавливая башку в кашу. Мозги и ошметки черепа потекли по его руке, кусок туши якудза шлепнулся на асфальт.

А-а-а… бля…

К горлу подкатило, и меня вырвало под забор.

Я сплюнул, вытер рот. Вот же…

Заорал Блонди, загудело оружие, свист выстрелов, рык Лукового, рывок…

Черт, он такой быстрый, что я не могу видеть его движения! Р-раз, и оторванная рука второго якудза отлетает в сторону, он орет, заваливается на бок, Блонда пытается сбежать, Училка что-то бубнит, рычание урода, крики, вопли… Два – падает очкарик, обе руки отрезаны, воет и скулит, дергаясь и скручиваясь, суча ногами. Удар, якудза – труп, Училка – труп, Блонди – труп!

Да как же он так быстро?!! КАК?!! Да он их завалил быстрее, чем прошла бы задержка выстрела!!! Секунд пять-шесть, и всё… ВСЕ МЕРТВЫ! Только Като стоит, слезами-соплями умывается, руки опустил, весь в кровище.

Долбоеб! Драпать надо!

Луковый развернулся, замахнулся, выпустив когти! Ну все, Като хана…

Грохот выстрелов, монстр отшатывается к стене, якудза, оказывается, не додох! Встал на колени, одна рука оторвана по локоть, во второй – пистолет.

В задницу все это! Пока тварь обездвижена…

Я вскинул винтовку, прицелился, назад на верхний спуск. Экран загорелся, оружие заработало… Гул… выстрел!

Луковица неожиданно рванул в сторону! С места!!! Да как это возможно?!!

Неужели промазал?

Стена промялась. Мм-мать! ПРОМАЗАЛ!!! Промазал!!!

Оружие дернулось, выстрел. Выстрел! Выстрел!!!

Опять мимо?

Грохот взрыва оглушил, но тварь не зацепило! Он только в сторону вильнул, чтобы осколками не задело!

Похрен! Стрелять! Стрелять! Он же сейчас до меня добежит и мне пиздец!

Громкий рык, тварь резким ударом отшвырнула стоящего столбом Като, этот придурок отлетел к низкому заборчику, стукнулся об него, перевалился и пропал из виду, а я едва успел увернуться от удара.

Сука! Быстрый какой!!!

Где, мать его, Ниши?!! Где эта долбаная троица? Где они, мать их?!! Этот урод меня сейчас прямо тут грохнет!!! И никакая броня не спасет!

.

* * *

.

–   Если он нам нужен живым, стоит вмешаться. – тихий голос прозвучал у меня над головой. – Сейчас.

Я вздохнула.

–   Нужен.

Знал бы Ива, как я в этом сомневаюсь… Но убивать Кея СЕЙЧАС – не стоит. Возможно, он адекватный, возможно, он поймет. Возможно, с ним можно иметь дело. Шанс надо дать, раз уж он смог сохранить после смерти Дух. В первой жизни все мы, перерожденцы, еще живем иллюзиями, держимся за старые привычки и нормы морали, отчаянно пытаясь сохранить того, прошлого себя из нулевой жизни, не понимая, что УЖЕ меняемся. А Кей изменится. Так или иначе. Гантз никого не оставляет прежним… Знать бы еще, в какую сторону пройдут изменения…

Перспективы есть. Парень на интуиции сумел достучаться до системы усиления брони, и сейчас носился длинными скачками вдоль квартала, убегая от огромного пришельца. Как раз выскочил из-за поворота, не рассчитал, поскользнулся, упал, перекувыркнулся, и с места, практически с низкого старта рванул дальше, выронив винтовку.

Такими темпами, заряда его брони хватит минут на пятнадцать беготни, потом клипсы вытекут и все… Не будет больше попаданца-Кея. Сам – не справится, кроме нас помочь некому. Малышка-Кей убежала дальше вверх по улице, но боец с нее никакой, даже если вернется и оружие догадается поднять. Ниши гарантированно не вмешается: рисковать он не будет и из стелса не выйдет, пока есть хоть малейшая опасность. Като временно недоступен: скатившись со склона, он так и не встал, замерев в одной позе. В прошлый раз он сломал позвоночник и выжил чудом, не думаю, что в этот что-то изменится.

Пора заканчивать.

Мою попытку выйти из укрытия на корню пресекла тяжелая рука, опустившаяся за плечо. Пальцы предупреждающе сжались.

Я согласно кивнула и опустила оружие. После миссии у нас будет время поговорить в спокойной обстановке и распределить роли в группе. А пока единственное, что от меня требуется – не мешать ему выполнять привычную работу. Не мешать убивать.

Ива вышел на середину улицы, вскинул винтовку, выводя ее в боевое положение.

–   Нет! Не надо! Н-не стреляй!!! – дикий крик Кея заметался между домами.

Глупый… Ива не будет стрелять в тебя. Не сейчас…

Низкий гул заряжающегося оружия, взблеск и свист выстрела. Винтовка опустилась, время пошло. Проклятые десять секунд задержки…

Беги, Кей! Не останавливайся, не тормози, не оглядывайся. Беги!

.

* * *

.

–   Да твою мать, что ты ко мне прицепился?!! Не трогал я твоего мелкого!! Отвали от меня!!! – заорал я, уворачиваясь от ударов озверевшего урода.

–   ОТВАЛИ!!!

Луковый взревел, пронесся мимо, а я рванул с места обратно. К повороту.

Мать их за ноги, где эти трое? Ниши, скотина, все равно не выйдет из стелса, пока я тут так бегаю, эта мелкая эгоистичная сволочь только под самый конец влезет, когда Луковый уже ныть будет. От Сисек пользы вообще ноль, хорошо хоть эта овца свалила и под ногами не мешается. Като кувыркнулся по склону, даже если выжил и цел, все равно будет ныть и слезы-сопли пускать! Мудак, мать его! Здоровенный жлоб, а толку меньше чем от Кей! Остались только эти трое: девка и братцы. Больше рассчитывать не на кого!

А я уже начал уставать…

Бронька, конечно, силы добавляет, но ногами-то надо самому шевелить! А Кей себя тренировками не утруждал! У меня уже в боку колет! Еще немного, и задыхаться начну! А тут же не пе…

Что?

Я чуть не споткнулся, когда дошло, что я вижу! Эльф вышел на середину улицы, встал прямо на пути, винтовка поднята, светится… и смотрит ПРЯМО НА МЕНЯ!!!

На МЕНЯ!!!

Нет… не смей! Не стреляй!!!

–   Нет! Не надо! – заорал я. – Н-не стреляй!!!

Не…

Вспышка!

Твою ж мать! Твою… Он выстрелил!

Эта патластая скотина выстрелил мне в лицо!!! Взял, и выстрелил!!!

Нет… Я не хочу… Задрожали ноги, я остановился. Толку уже, если этот урод выстрелил…

Тихий голос я едва услышал:

–   Беги.

Что?

–   Беги! – повторил Эльф. Громко. Отчетливо. Как для идиота!

Сзади взревел Луковый, а до меня как-то очень резко дошло, что стрелял он НЕ В МЕНЯ!!! Я рванул с места, словно мне пинка под задницу отвесили! Для ускорения! Десять секунд! Сраные десять секунд! Надо протянуть десять секунд!!!

Нет. Семь…

За спиной – тяжелый топот. Луковица почти догнал.

Шесть.

Вот и поворот! Еще немного…

Пять.

А… мать! Не вписываюсь!

Четыре…

В меня стрелял этот белобрысый мудак или нет, не важно! Я не дам Луковому оттяпать мне башку!

Три…

Длинная лестница, спускающаяся до самого низа холма. Высоко!

Два.

В жопу сомнения! Я хочу жить!

Один!

Я сиганул с верха лестницы, вложив все силы в этот прыжок… успев услышать хлюпающий хлопок взрыва и звук упавшего тела.

.

* * *

.

Все-таки в этом что-то есть!

Я стояла возле Ивы, и мы с огромным интересом слушали поток матерщины, доносящийся от подножия холма. Кей стоял на коленях и орал матюги, понося всех и вся: и меня, и Иву, и Гантз, и пришельца, и придурка-Като, валяющегося сломанной куклой неподалеку от лестницы. Досталось и Ниши, который вышел из скрыта и сейчас мялся неподалеку, зыркая на валяющийся у самых перил в луже зеленой крови труп чужака. Слушать было интересно, поскольку парень вкладывал в этот процесс душу, фантазию и отличное знание русского матерного, изредка перемежая его с чисто японскими ругательствами, подхваченными у реципиента, но в силу скудности словарного запаса оригинала, мы могли наслаждаться вольным творческим переводом исконно-русского нецензурного образного фольклора на японский язык.

В общем, у Кея начался отходняк.

Поток ругани прервался с началом переноса, когда до парня дошло, что миссия, собственно, выполнена, а он остался живым и невредимым. Так и хлопал глазами, пока не нарисовался в желтой комнате перед всеми любимым шаром.

–   Дерьмо! – с чувством выдал Куруно, поскользнувшись на скользком паркете при попытке подняться и шлепнувшись на задницу.

На это экспрессивное высказывание никто ничего не ответил, но я с ним была полностью согласна.

Перенос завершился. Всё как и в прошлый раз с поправкой на особенности воплощения: выжил Ниши, Като, Кей и Кей, ну и я с братьями Ганд… Остальные погибли.

Като хлопал глазами, косился на полуголую красотку, краснел, бледнел и не знал, что сказать. Кишимото Кей снова подверглась домогательствам пса, но сейчас никто не вмешивался. И я тоже. Пусть сама отбивается. Надеюсь, хотя бы с небольшой псиной она справится. А если нет… Ну нет так нет. Должна же быть хоть какая-то радость у ветерана гантза.

–   Я смотрю, у нас тут просто толпа выживших, какая радость, а… – буркнул себе под нос Ниши, нахохлился и мрачно покосился на нас.

Оптимистично, как и всегда.

Кей вяло послал «мелкого засранца», Олтра ни во что не вмешивался и молча расставлял наше оружие на раскрытые оружейные стояки, Ива гипнотизировал взглядом черный шар, а сферическая сволочь по обыкновению затаилась, весело помаргивая таймером.

Ненадолго.

Ненавидимый до глубины души бздыньк ознаменовал окончание переноса выживших и начало дележки очков, о чем нам услужливо сообщила изумрудная надпись «Время делить очки».

–   Что это значит? – вскинулся Като.

–   Теперь Гантз начнет раздавать очки. – расщедрился на пояснение Ниши.

Кей поморщился, встал, потирая ушибленный копчик. Клипсы на его броне угрожающе желтели: последний прыжок практически исчерпал и так ущербные резервы костюма. Гантз всегда слабые клипсы ставит, скотина, хотя при нормальных капсулах ресурса брони хватит не только пару часов носиться и скакать по городу, но и выдержать выстрел из молекулярного деструктора в упор. Два раза подряд.

–   Гантз? – тихонько спросила Кишимото, плотнее запахивая пиджак.

О, девочка обратила внимание на самое важное…

–   Ну, шар. – буркнул Ниши, уже успевший пожалеть, что вообще что-то сказал.

–   Это его имя? – Като оживился.

Ниши пожал плечами.

–   Это ты его так назвал? – не сдавался Лол.

–   Нет. Его всегда так звали. – отмахнулся паренек и вновь привычно сгорбился.

Но от нашего общего моралиста так просто не отделаться! Если уж Като что-то хочет узнать, он будет проклевывать мозг до победы упорства над разумом жертвы.

–   Кто звал?

–   Не знаю! – раздраженно буркнул подросток, засовывая руки в карманы. – Кто-то еще.

Кей скривился от такого пояснения, но ничего не сказал. Решил придержать информацию? Или захотел уточнить послезнание?

Посмотрим.

Таймер, весело тикающий под надписью, исчез, иероглифы на поверхности шара замерцали, изображение сменилось, выводя первое досье. Все как всегда: прозвище или имя, под ним – количество очков, справа от них – рисунок гантзера, схематичный, словно детский. И под ним – комментарии сферической сволочи…

.

Собака

0 очков

.

Ничего не делает

Слишком длинный язык

Слишком много машет хвостом

.

Пёс заскулил и опустил морду, понуро отошел к стене. Я уж не знаю, чем он так отличился, что в псину попал, но влип неизвестный мне гантзер очень жестоко: пока не наберет сто очков, оставаться ему собакой. А если он, случись что, сдохнет, воскресят его тоже собакой. Если кому-то это вдруг понадобится.

Народ молча переваривал это заявление, оторопело таращась на шар. Даже Кей.

–   Чего? – очнулся он от ступора.

До Като дошло быстрее: он покраснел и пробубнил:

–   Слишком длинный… что-то вроде…

Ниши криво усмехнулся, девушка залилась краской, возмущенно глядя на шар. Гантз недовольство жертв по обыкновению проигнорировал, выведя следующее досье. Изображение мигнуло, показывая вполне узнаваемый рисунок голой Кишимото Кей по грудь.

.

Сиськи

0 очков

.

Слишком большая грудь

Слишком долго бегает без трусиков

.

Кей смотрела на шар и от возмущения молча хватала ртом воздух. Слов у нее не нашлось. А вот Ниши беспардонно заржал.

Снова мигание, и вот, новое досье:

.

Лол

0 очков

.

Като, черт возьми, в чем прикол все время умирать?

.

Като прочитал, пыхнул возмущением, но потом виновато опустил голову, буркнув:

–   Не смешно.

–   Оно еще и шутить пытается? – ахнула Кишимото. – Ну и шуточки…

Кей скривился, но промолчал, вполне закономерно ожидая какой-то подставы от сферической сволочи. Гантз его не разочаровал:

.

Извращенец

0 очков

.

Слишком много бегает

Слишком громко ругается

Слишком часто встает, когда пялится на Сиськи

.

Кей сплюнул.

–   Скотина!

Кишимото покраснела и бочком-бочком отодвинулась от него ближе к Като.

–   Вот умора! – Ниши заржал. – Слишком часто… ха-ха!

Куруно показал ему кулак, но подросток его проигнорировал, а Гантз нарисовав новое досье.

.

Мистер Ниши

0 очков

.

Всего: 87

Осталось: 13

.

Слишком долго, Ниши! Сколько можно прятаться?

.

Паренек помрачнел, насупился. В короткой надписи прозвучало неприкрытое предупреждение и лишь слегка завуалированная угроза. Пареньку стоит участвовать в боях активнее.

Остались мы.

Не смотря на то, что Гантз продолжал нас печатать одним объектом, досье он разделил. И первой перепало мне:

.

Злюка

0 очков

 

Сл.ишком злая

Слишком много прячется за Снайпера

.

Куруно фыркнул, но благоразумно промолчал, проглотив комментарии. Вот и умница. А Ива лишь усмехнулся. Для него подобный расклад привычен: в прошлой жизни я не раз за него пряталась… сидя у него на плече.

Изображение мигнуло, сменившись следующим.

.

Олтра

0 очков

.

Ничего не делает

Слишком сильно вертит головой

.

Младший из братьев удивленно заморгал, нахмурился, покосился на брата. Ива пожал плечами и кивнул. Гантз прав: Олтра действительно слишком сильно вертит головой. Сказывается непривычно-узкий угол обзора.

.

Снайпер

3 очка

Всего: 3

Осталось: 97

.

Слишком долго ждал

Слишком много пялится на Злюку

.

Ива сощурился, бросил на меня косой взгляд, но ничего не сказал. А что тут скажешь? Привычка за мной наблюдать у него появилась еще в прошлой жизни. Я не раз замечала этот странный задумчивый взгляд. Но о чем думал в эти моменты Ива, я так и не поняла, а он о своих мыслях не распространялся.

–   Всего три очка… – Ниши нахохлился, бросил взгляд на Иву. – Маловато как-то…

Гантз, продемонстрировав всем желающим последнее досье, мигнул и убрал изображение, делая вид, что отключился. Ниши скривился, развернулся и направился к выходу. Правильно: миссия завершена, силовое поле убрано, и теперь можно спокойно расходиться по домам. Тем, у кого этот дом вообще есть.

Но просто так уйти у малого не получилось: Като, заметив, что единственный источник информации собрался смыться, тут же крикнул:

–   Подожди! У нас столько вопросов!

Ниши замер, повернул голову, косо глянув на парня.

–   Ты, похоже, знаешь, что тут происходит!

Подросток тяжело вздохнул, окинул нас цепким взглядом, недовольно дернул щекой, но…

–   Ну ладно. – буркнул он, разворачиваясь спиной в коридору. – Что знаю, расскажу. Спрашивайте.

–   И не вздумай лгать! – тут же добавил Като.

–   Посмотрим. – фыркнул малой. – Спрашивай.

Като растерялся, умоляюще посмотрел на Кея.

–   Ниши, расскажи, что здесь происходит. – зыркнув на нас, попросил он. – Что такое Гантз.

–   Без понятия. – честно ответил подросток.

Кей удивленно заморгал, а потом, досадливо поморщившись, кивнул. Понял, что Ниши ответил на вопрос буквально: он и правда не знает, что же такое Гантз. А вот Като вспылил:

–   Ты что, издеваешься?

Ниши пожал плечами.

–   Ваши вопросы чересчур абстрактны. Спрашивайте точнее.

Да… так они будут долго выпытывать из него информацию. Скоро малой устанет отвечать на тупые вопросы, вспылит, наговорит гадостей и уйдет в скрыте.

–   Ниши, когда ты попал в Гантз? – спросила я.

Мелкий вздрогнул, зыркнул на меня исподлобья, но, все же, ответил.

–   Год. Я был обычным школьником, но… – он запнулся. – Я уже год попадаю сюда время от времени.

Чуть больше года, если точнее. Ичиро Ниши родился в октябре восемьдесят седьмого, точную дату не помню, попал в Гантз в ноябре девяносто девятого. Только-только тринадцать исполнилось. Погиб – упав. Точные обстоятельства смерти я не знаю: в прошлую жизнь Ниши я не интересовалась, а он слишком быстро погиб, успев перед этим от души настроить всех против себя. Сегодня шестнадцатое декабря двухтысячного года.

Что-ж, встретим второй год Миллениума в новом составе. И иначе, чем в прошлый раз.

–   Как часто проходят миссии? – вновь спросила я.

Ниши нахмурился.

–   Как когда.

–   В среднем?

–   От трех до пятнадцати дней.

Значит, раньше интервалы были больше…

Кишимото хлопала глазами, кутаясь в слишком большой для нее пиджак, Като переваривал новости. Кей сумрачно глазел на меня, изредка зыркая на Иву.

–   Год? Что ты хочешь этим сказать?

О, Като очнулся. И вопросы…

–   Ребята, ну вы что, совсем тупые? – Ниши поморщился. – Воспользуйтесь фантазией! Время от времени, это все повторяется. Снова и снова. Каждый раз. Как сегодня.

Мальчишка подошел к Гантзу, сунул руки в карманы, чуть сгорбился. В голосе против его воли проникла горечь:

–   Задолго до того, как я попал сюда, эта комната была полна людей. Те, кто умер и оказался здесь. – короткая пауза. – Я видел сотни людей… Вы даже не представляете, ЧТО я видел… – на мгновение в голосе прозвучали нотки неудержимого веселья, которое так свойственно тем, кто медленно сходит с ума. – Были вещи куда безумнее этой ночи, но я прошел через все… Я ВЫЖИЛ!!!

Он хрипло, зло рассмеялся.

–   Гантз, покажи тех, кто умер! Всех!

Шар его проигнорировал.

–   Эй, Гантз! К тебе обращаются!

Ноль реакции. Но Ниши не сдавался. Подсев к раскрытому шару, он запустил в него руку, как и в прошлой жизни, доставая оператора, пока, наконец, не получил нужный результат: на поверхности сферы появились схематичные рисованные портреты с подписями-прозвищами. Десятки. Сотни. Тысячи портретов, текущие сплошной полосой. Каждый – чья-то жизнь, оборвавшаяся во время одной из миссий. Каждый – маленькая личная трагедия. Кто-то просто «мясо», погибшее на первой же миссии, кто-то протянул чуть дольше. А кто-то сражался месяцами, пока, однажды, не ошибся или не встретился с более сильным противником.

–   Видите? Посмотрите в самый низ…

Последние портреты: «Политик», «Очкарик», «Якудза А», «Якудза Б», «Блондинчик». Те, кто был с нами в комнате в начале миссии.

–   Видите? Это те, кто погиб в этот раз. – Ниши хмыкнул. – Они вели себя очень глупо. Даже по сравнению с другими новичками. Ну и результат – все мертвы.

Като помрачнел.

–   Почему ты не сказал об этом сразу? – зло произнес он, стискивая руки в кулаки. – Тогда все могли бы спастись! А ты сидел и молчал… И врал, когда тебя спрашивали… – голос прервался. – Телешоу… да? Хорошая шутка получилась?

Ниши молчал.

–   Зачем ты намеренно нам лгал?!! – заорал Като. – Если бы ты рассказал это с самого начала, то они все могли бы спастись!!!

–   Почему? – тихонько спросила Кей. – Почему ты им не сказал?

Губы подростка сжались, чуть заметно подрагивая, взгляд потяжелел. Сейчас перед нами стоял не мальчишка четырнадцати лет, а тот, кто провел год в кровавой мясорубке и умудрился выжить не смотря ни на что.

–   Благодаря тому, что эти придурки погибли так легко, основная цель отвлеклась. – мягко, вкрадчиво произнес Ниши.

Като отшатнулся.

–   Так ты все время прятался и ждал…

–   Ага… типа того. – буркнул парень, косо глянув на меня и братьев.

–   Так значит, пока нас убивала эта тварь, ты просто стоял и смотрел…

Малой насупился, губы подрагивают. Едва сдерживается, чтобы не начать орать. Как тогда. Когда чуть не погиб. До фатальной миссии с птичником.

Пора вмешаться, а то Като как обычно понесет, и Ниши наговорит гадостей и свалит, закрепив за собой репутацию мелкого эгоистичного говнюка.

–   Мы стояли и смотрели, Като. И в следующий раз тоже будем стоять и смотреть.

Набравший воздух парень подвился заготовленными словами, удивленно заморгал, растерянно глядя на меня.

–   Смирись. В Гантзе нельзя остаться чистеньким. Или ты убиваешь, или ты умираешь. – жестко припечатала я. – Или из-за тебя умирают другие. Те, кто мог бы выжить, если бы ты не жевал сопли, а делал то, что нужно сделать.

Кей непроизвольно кивнул, глаза Ниши удивленно расширились, Кишимото ахнула, прижала ладошку ко рту. А Като… Като как всегда…

–   Я… Я не хочу здесь находиться! – парня затрясло, на глаза навернулись слезы.

–   Можно подумать, мы хотим. – тихо буркнул Олтра, покосившись на брата.

О да, все здесь присутствующие прямо в восторге!

–   Я не хочу все это видеть!

М-да, а я уже успела от этого отвыкнуть за время работы с Ивой. Забыла уже, какой Като нытик и соплежуй. Да, он хороший парень, правильный, добрый, но… Но не понимает, когда надо все свои принципы засунуть очень-очень глубоко.

–   Тебе придется! – рявкнула я, разом затыкая и его, и открывшую рот Кишимото. – Или вы играете по правилам, которые действуют в Гантзе, или вы умираете! И хорошо если только вы, сами, не утягивая за собой на тот свет всю команду!

Мои слова, как всегда, пропали втуне: Като слышал только то, что хотел, восхитительно-небрежно отмахиваясь от неугодных ему слов, красиво пропуская мимо ушей то, что ему не нравилось. То, что не укладывается в его мировоззрение.

–   Как… Как ты можешь смотреть, как люди умирают прямо у тебя на глазах? – растерянно произнес Като, переводя неверящий взгляд с меня на братьев. – И ничего при этом не чувствовать?!! Как?!!

Моралист в худшей форме… А мне из этого слезливого идейного идиота надо сделать мораль и совесть этой богадельни!

Я пожала плечами и честно ответила:

–   К смертям и убийствам привыкаешь, Като. Как и ко всему.

Кей подобрался, напрягся, гипнотизирует меня взглядом. Думай, думай. Не разочаровывай меня! Ты же знаешь, что в токийской команде Гантза никто не выжил. Только Ниши. Мы не можем быть отсюда. Мы не можем быть из другой команды: Гантз не делает перебросок. Ниши нас не знает. Ниши нас не воскрешал. Данных для анализа достаточно, но сможешь ли ты сделать верное, хоть и безумное предположение?

–   Некоторые люди не стоят того, чтобы ради них умирать. Некоторые – гарантированные покойники, даже если их защищать. А некоторых лучше убить самим: меньше доставят проблем, и меньше других из-за них погибнет. – вздохнув, бросила взгляд на Ниши. – Возможно, до тебя когда-нибудь это дойдет. А, возможно, ты никогда не поймешь, что не всегда твоё чистоплюйство и высокие моральные принципы вместе с человеколюбием уместны.

Като открыл было рот, но я вскинула руку.

–   Не надо пытаться меня переубедить. Я видела очень много смертей, я убивала сама. У меня, в отличии от тебя, есть причины так говорить. Я видела, как предают те, ради кого ты проливал кровь. Бьют в спину из-за каких-то очков.

Кей вздрогнул. Да-да, это я именно о той миссии, когда как дикое животное будут загонять ТЕБЯ! Ради каких-то проклятых ста очков…

–   Да…

–   Като! Не говори о том, о чем ты не имеешь представления. Проживешь в гантзе полгода, вот тогда и поговорим. А пока избавь меня от своего наивного, детского взгляда на этот уродливый мир. Не с той расой ты имеешь дело, чтобы говорить о благородстве и милосердии. И прежде чем ты откроешь рот, вспомни сегодняшнюю миссию.

Еще не хватало, чтобы он мне и в этой жизни мозги выгрызал нравоучениями. Да, в отряде должен быть кто-то с высокими моральными принципами, чтобы не давать остальным скатываться до полных отморозков и моральных уродов, но меру знать надо. И надо четко понимать, когда допустимо напоминать о морали и благородстве, а когда надо заткнуться и убивать.

Като хватал ртом воздух, и не знал, что сказать. Пусть думает. Этому идиоту еще за братом надо присматривать, а он лезет на тот свет с упорством, достойным лучшего применения.

–   Нам пора. – сказала я.

Ива согласно кивнул и направился в коридор, в котором мы оставили вещи, жестом приказывая брату следовать за ним. Олтра подчинился, принимая роль ведомого: он ничего не знает о мире, в котором оказался, а кроме брата он не доверял никому. Даже мне. Я для него – незнакомка. Мы никогда не виделись в прошлой жизни.

Я тоже собралась было в тот же коридор, когда вспомнила об одном нюансе.

–   Ах да. Чуть не забыла. – я подошла к Кею, стукнула пальцем по зажиму его брони. – Оставь здесь.

Тот напрягся, нахмурился.

–   Зачем?

–   Клипсы уже пожелтели. – я перехватила его руку, повернула запястье, демонстрируя тревожно-желтые круги на зажимах. – Следующая стадия – красная, потом всё.

Темно-карие, когда-то черные глаза расширились, когда до него дошло, как близко он сегодня был к смерти.

–   Спасибо.

–   Не за что. – я усмехнулась. – Будь внимательнее в следующий раз. И контроллер не забывай.

Ниши, пользуясь моментом, технично смотался сперва в скрыт, а потом – из квартиры. Умный паренек. Сматываться умеет профессионально. Только топает очень громко. Если мои предположения и выводы относительно Ниши подтвердятся, а сам мелкий не разочарует, его надо брать под защиту, иначе он не переживет третий набор. А если я… мы возьмем его под защиту, его надо будет обучать. И вправлять ему мозги. Сумасшедший психопат нам в отряде не нужен.

Если я угадала с его целью, я знаю, чем можно взять скрытного подростка. Притом, раз и навсегда. Если я не ошиблась, если правильно поняла сумбурные слова, тогда, на берегу канала, когда Ниши захлебывался кровью и говорил, пытаясь извиниться перед давно мертвым человеком за собственную слабость… Если информация, собранная после его смерти верна… Ичиро Ниши будет частью нашего отряда. И я знаю, какую нишу он в нем займет, учитывая его наклонности и способности.

Но это – дело ближайшего будущего.

Когда я зашла в коридор, братья уже натянули поверх брони те вещи, в которых мы появились в этом мире. Вернее, те, которые нам нарисовал Гантз, когда воплощал по готовой матрице. Полностью переодеваться не стали: броня для Ивы привычна, а Олтра делал так, как делает его брат. Из оружия мы оставили только клинки.

Молекулярный деструктор – мощное оружие. Но оно громоздкое, у него есть задержка, а еще из-за него можно лишиться головы. Зачем нам таскать с собой винтовку или пистолеты, если мечи обладают не меньшей убойной силой и эффективностью? А иногда эти клинки куда эффективнее той же гравитационной пушки.

Занятая такими пространными размышлениями, я натянула штаны прямо поверх брони, накинула толстовку, убрав меч в широкий и глубокий карман.

.

–   И что теперь? – спросил Ива, когда мы вышли из квартиры.

–   А теперь мы пойдем гулять по городу. – беспечно ответила я. – Как раз дойдем до нужного места. Пешком. Транспорт туда не ходит.

Олтра удивленно моргнул и осторожно поинтересовался:

–   Так нас…

–   Выкинули на улицу. Со всем обвесом и оружием.

Да, сама изумляюсь этому, но факт есть факт: создатели Гантза не запрещают выносить обмундирование. Достаточно соблюдать простые правила, и можно пользоваться всем этим в свое удовольствие.

–   А…

Я подняла руку, прерывая.

–   Чуть позже я отвечу на ВСЕ твои вопросы. Но сперва нам надо кое-куда добраться.

Тяжело вздохнула, вспоминая первое место ночевки в прошлой жизни. Комфорта – ноль, зато место уединенное, без лишних глаз. Для нас сейчас это важнее. А вопрос пропитания решит броня и такая удобная функция как скрыт.

В этот мир мы пришли с пустыми руками. Все, что у нас есть, на нас и надето, так что придется как-то выкручиваться и обустраиваться в том старом здании на отшибе города.

Можно, конечно, снять жилье. Я даже знаю, у кого это можно сделать и где, но… В прошлый раз я была одна, но сейчас-то нас трое! А если я не ошиблась, вскоре к нам присоединиться еще пара человек. Может, больше. Значит, места надо много. Не только для жилья, но и для тренировок. Того же Ниши надо учить, чтобы не подставлялся так по-глупому.

Спускаясь по лестнице, я прикидывала, куда бы направить стопы. Вариантов несколько, но с учетом завышенных требований… Пожалуй… Да. Подойдет.

До следующей миссии у нас три дня, за которые нам нужно хотя бы минимально обустроиться и решить между собой все вопросы. Между нами не должно быть недопонимания или недомолвок.

А там – второй набор, о котором в каноне – ни слова.

Усмешка сама собой расплылась на губах. Вот и посмотрим, что из себя представляет этот Кей. Как он отреагирует на это неучтенное задание. Очень, очень неприятное, мерзкое задание, на котором нам придется очень много убивать. И очень быстро!

Иначе нас сожрут заживо.