Перерождение Эффект Массы.

Спокойный, даже в чем-то будничный голос Джокера разносился в тишине рубки: пилот разговаривал с диспетчером Цитадели. Короткие, рубленные ответы, привычные формулировки, эпилогом которых стали долгожданные слова:

–   Вас понял, Цитадель. Полетный коридор 36-Е. Конец связи.

Музыка для моих ушей. Самые долгожданные слова за эти полторы недели.

Рейс на Новерию оказался утомительнее, чем я могла предполагать.  Не сама миссия, а именно рейс. Этот выматывающий перелет сперва в одну сторону, а потом – обратно, на волне усталости, накопившихся проблем, дрязг и сложностей, которых мы не могли решить в полете.

Миссия на Х57 прошла на подъеме. Мы только вылетели, еще не успела накопиться усталость и раздражение, задание прошло быстро и без особых накладок. Люди присматривались друг к другу, делились впечатлениями и делали свои выводы. Верные или ошибочные – тут как получалось. Но все были еще полны сил, бодры и готовы к работе.

Последующий перелет до самой Новерии в общем-то прошел ожидаемо и интересно. Я наблюдала за новыми подчиненными, они знакомились со мной, обсуждали и анализировали произошедшее, между ними еще не возникло конфликтов и напряженностей, взаимоотношения были четко выверенными и годами отлаженными, даже негласная война моих однофамильцев не выбивалась из этого ряда.

А дальше была Новерия. Миссия, перевернувшая мир моих подчиненных и вбившая их в неизвестность. Каждый из них справлялся с крахом привычного мировоззрения как мог, с разной степенью успеха или неудачи. Каждый вынес из произошедшего свои выводы и уроки. Каждый так или иначе изменился. Но если Новерия стала точкой перелома, то этот перелет…

Я смотрела на Цитадель через узкий обзорный иллюминатор, вспоминая эти, казалось, бесконечные тринадцать суток. Я думала, самое сложное – перегон до Иден Прайм. Но… нет. Перелетели мы без накладок и каких-либо трудностей. Китайцы оказались беспроблемными, чинно и, главное, молча делали всё, что от них требовалось, не возмущались стесненности, не пытались что-то требовать или узнавать. Они спокойно сидели там, куда их усадили, сами организовали очередность пользования общественными благами на корабле, начиная с сортира и заканчивая крохотным свободным закутком трюма, где удалось сохранить место для тренировочной площадки. Даже по поводу рахни у них не было никаких претензий или вопросов. Наоборот, некоторые из них нашли в наших действиях какой-то скрытый сакральный смысл, который я так и не поняла.

Но ломала я себе голову из-за китайцев недолго. Ровно до тех пор, пока их не сняли с «Нормандии» патрульные Иерархии. Дальше их судьба – не мои проблемы. Маловероятно, что мы вообще с ними хоть раз встретимся в будущем. Зато Второй Флот… Даже не знаю, порадовали они меня или окончательно разочаровали.

Встретили нас… неласково, и не будь на борту Найлуса, начались бы проблемы, потому как командир флота – адмирал Кастани Дрешер — в упор отказывался понимать слова и откровенно залупился, видя только буксируемый нами корабль Корсаров. Тогда я впервые столкнулась с настолько явной твердолобостью военных Альянса Систем, отказывающихся принимать за факт мой статус, должность и права Спектра Совета, которые признают даже последние отморозки Систем Терминуса и Аттического Траверса. Сейчас можно вспоминать этот разговор с юмором, но тогда я серьезно начала опасаться, что придется аварийно вызывать Спаратуса, пока адмирал не сделал чего-то… экзотичного и проблемного. Хорошо хоть патруль Иерархии прибыл быстро и одним своим наличием решил все проблемы. Не знаю, как это удалось советнику, но эскадра турианских крейсеров вышла из реле всего на пару часов позже нас, как раз тогда, когда я начала серьезно сомневаться в правильности своего решения вообще сюда явиться.

С адмиралом мы разошлись не только во мнениях и во взглядах на происходящее, но и вообще в понимании. Всего, в чем можно разойтись, поговорив лишь пару часов. А еще я отчетливо поняла: мне придется его убирать в будущем, потому как такого врага оставлять в живых нельзя. После того разговора, после того, как я его макнула мордой в дерьмо… Адмирал мне подобное не простит никогда, как не простит и половина его людей, искренне верящие в Альянс Систем и превозносящие человечество выше галактического диска.

Цитадель приближалась. «Нормандия» заходила на причал Спецкорпуса по широкой дуге, обходя оживленные транспортные магистрали, протянувшиеся видимыми даже невооруженным человеческим глазом как темные неравномерные цепочки кораблей, стоящих в очереди к ретранслятору. Как и раньше, в наш первый прилет на эту станцию. Но сейчас я смотрела на это чудо инженерного гения Жнецов без негатива и предвзятости, наконец-то оценив ее красоту и лаконичность. Простая же конструкция, логичная и удобная. Но со стороны она смотрится бесподобно! Полные жизни широко раскрытые лепестки, город, парящий в сиреневой дымке туманности. Стоящие на рейде корабли Патруля, обеспечивающие безопасность столицы и наглядно демонстрирующие мощь доминирующих цивилизаций. Величественный «Путь Предназначения» все так же украшал собой пространство, неспешно плывя в сопровождении кораблей Иерархии. Один из самых крупных кораблей, которые вообще существуют в Пространстве Цитадели. Воплощенная в металле сила народа. Жаль, что на практике он окажется… всего лишь красивым, но бестолковым кораблем, никогда не видевшим реального боя, с экипажем, не имеющим опыта.

«Путь Предназначения»…

Вот только какое это предназначение? И каков его путь?

Настроение вновь скакнуло куда-то в область корабельного трюма. Моральная усталость доканывала всех. Даже жизнерадостный Пакти последние дни ходил хмурый, сумрачный и мятый. Его жлобская натура не могла радоваться приближающемуся счастью грандиозного грабежа складов Спецкорпуса. Он устал больше, чем другие, ведь именно на него легли проблемы перегруженного разумными корабля, и именно он вместе с нами ломал голову, как разместить чрезмерное количество людей, как и откуда достать для них необходимое, как распределись припасы, чтобы всем хватило. Тряхнул даже свои заначки до последнего бруска мыла. Но он справился. Мы справились. Посол и экипаж дипломатического корабля уже прибыли на Цитадель на борту турианского крейсера, а мы – вот-вот причалим к станции.

Беззвучные шаги Найлуса я не услышала, но почувствовала его приближение. Напарник взбодрился, немного оживился.

–   Уже причаливаем. — простая констатация факта и напоминание, что скоро начнутся проблемы и сложности.

Я кивнула, мысленно кутаясь в его ауру. Накатывала тупая усталость. Недопустимая в преддверии предстоящих разборок. А они начнутся. Я уже получила вызов на инструментрон от посла Удины, но отвечать на него не стала. Сперва – встреча со Спаратусом и Советом. Посол подождет.

–   Какое там сейчас время? – спросила я в надежде услышать о глухой ночи.

–   Раннее утро. – Найлус положил руку мне на плечо в молчаливом жесте поддержки. – Совет ждет нас.

Цитадель приближалась, нависая над нами неумолимым роком.

–   Сообщили?

Согласие мазнуло по разуму блеклым образом короткого сеанса связи с советником. Я вслушалась в пакет информации, пришедший вместе с образом… Нас будут ждать на причальной площадке Спектры турианского корпуса. Они помогут. Хорошо.

.

«Нормандия» причалила без накладок, сложностей и каких-либо проблем. Джокер опустил свою «птичку» на гравитационные захваты мягко и нежно, как на пуховую перину. И лишь после срабатывания автоматической системы захватов позволил себе устало откинуться на спинку кресла, прикрыть глаза и замереть в неподвижности.

–   Джефф.

Пилот вопросительно качнул головой, не открывая глаз.

–   Постарайся немного отдохнуть. Когда мы вернемся, скорее всего, начнутся работы по кораблю. Если что – я на связи.

–   Понял. Если Андерсон или Удина будут ломиться на корабль – не пускать. – привычно съязвил он, повернувшись вместе с креслом.

–   Именно так.

Улыбка пропала с лица Джеффа. Он выпрямился, снял кепку, потер макушку, растерянно глядя то на меня, то на Найлуса. Наш пилот больше чем другие знал, что скоро начнётся и какими проблемами оно нам всем выльется. А уж после Иден Прайм и скандала с адмиралом…

–   Жди нас. Дэрг и Дилан на борту. Аэте скоро вернется: он уже на станции.

–   Ты прямо как к войне готовишься. – иронично, но без тени шутки выдавил Джефф, привычно мня кепку в пальцах.

 На это развела руками и улыбнулась. Моро блекло улыбнулся в ответ. За нашими спинами раздались едва слышные шаги, и в рубку втёк Дэрг. На мой вопросительный взгляд он кивнул. Всё готово, все процедуры, необходимые по возвращению корабля на станцию-столицу выполнены, нас уже ждут. Пора идти.

Это возвращение на Цитадель как мой прыжок веры. Последняя поворотная точка, после которой нельзя будет изменить сделанный выбор. Идя по кораблю к шлюзу, я встречала настороженные и вопросительные взгляды моего экипажа и моих бойцов. Последний перелет стал Рубиконом, чертой, разделившей время на «до» и «после». Если «до» — это был чужой корабль с чужим мне экипажем, на который было, по большому счету, плевать. Они меня мало волновали, хоть я и несла за них ответственность. Мне были безразличны две десантные группы и незнакомые мне люди. Меня раздражал Аленко и бесила Уильямс. Они все мне мешали и давили на мозг и нервы.

Но «после»…

Теперь это мой экипаж. Это мои десантные группы. Это мой Аленко, вечно страдающий мигренями. Это моя Уильямс, понуро затихшая в своей каюте и со страхом ожидающая исхода. Это мой корабль. Даже Рекс и то – мой, пусть он еще тешит себя иллюзиями собственной свободы, независимости и мелкой гордыни. Но даже кроган начал понимать, что, единожды попав на корабль, он никуда уже от нас не денется. Не сможет. Не заставит себя на всё плюнуть и уйти. Зная, что грядет, и что мы намерены начать.

Они все – мои.

Я всматривалась в лица молодых парней и девушек, сидящих за пультами операторов связи, системы наведения и тактическими терминалами. Все они попали на борт моего корабля недобровольно, по разнарядке командования. Многие меня не любили в начале нашей работы. Многих бесили мои действия, вызывали оторопь и отторжение. Но…

Маленький военный корабль – это обитель слухов и сплетен. На его борту нельзя утаить правду, нельзя сохранить секреты. Рано или поздно, но все всё узнают, а долгие перегоны, когда никто ничем не занят, лишь дежурная смена скучает на своих постах, — это самая сочная и питательная среда для зарождения, роста и распространения слухов. Скучающие военные обсасывают малейшие крохи информации, порой проявляя чудеса шпионажа и навыков разведки, чтобы получить еще хоть каплю питательной и вкусной информации, которую они смогут всласть обсосать во время дежурств. А я волей-неволей дала достаточно сочной и обильной пищи для пытливых молодых умов, чтобы они утратили спокойствие и теперь с ожиданием и подспудным страхом смотрели мне вслед.

Все они уже боятся оказаться за бортом моего корабля в томительной неизвестности ожидания всеобщей катастрофы, о придвижении которой они узнали.

Я остановилась возле девушки-оператора, протянула ей руку. Мгновение растерянности, а потом Моника встрепенулась, заполошно обшарила карманы, нашла небольшую карту и передала мне.

Пару дней назад я спрашивала экипаж, надо ли им с кем-то встретиться из родных. К моему удивлению, отозвалось всего трое. Одна из них – Моника Хэгулеско. Симпатичная миниатюрная улыбчивая девушка с пышной копной мелко кудрявых каштановых волос. Оператор в тактической зоне корабля, по странной прихоти расположенной проходным коридором между рубкой и БИЦем. Именно она следит за данными, поступающими с сенсорного массива «Нормандии», за ретрансляторами в нашей системе нахождения, и она же отслеживает все чужие корабли, находящиеся с нами в одной системе.

Я взяла карточку, улыбнулась девушке и пошла дальше, провожаемая полным надежды взглядом чуть раскосых карих глаз. Я обещала помочь родителям и младшему брату Моники получить въездную визу на Цитадель, чтобы они смогли встретиться с дочерью, которую не видели уже три года. Жителям мелкой колонии никогда не накопить денег на такой перелет, ведь из их мира на Цитадель не ходят корабли. Сперва надо добраться до Земли, а уже оттуда, купив дорогой билет, улететь на столицу Пространства Цитадели. Который им продадут только после того, как на руках будет въездная виза.

На Цитадель не пускают разумных бесконтрольно. Несмотря на вроде бы огромные размеры станции, она не резиновая и всех желающих на ней побывать не примет. Когда начался наплыв населения со стороны Альянса Систем, Совет был вынужден ввести визовый режим. Слишком много людей прилетело на станцию, слишком много прибыло авантюристов, мелких уголовников, нищих и тех, кто надеялся на лучшую жизнь на борту Цитадели. Но… надежды, не подкрепленные реальными возможностями, породили население Нижнего Уровня, создали огромное число нищих, преступников, беспризорников и банд разной степени опасности, разом усложнив работу СБЦ.

Что удивительного в том, что свободный въезд на станцию закрыли?

Я сунула карточку в слот под инструментроном. Потом считаю с нее данные и посмотрю, что можно сделать. Мне не сложно помочь молодой девчонке увидеться с семьей. Как не сложно дать отгул паре парней, чтобы они смогли провести время с сестрой, братом и племянниками. Забавная случайность. У меня на корабле служат два парня. Они родом из разных стран, никогда не были родственниками, но по иронии случайности сестра одного из них вышла замуж за брата другого, переехала с мужем на Цитадель, где родила троих детей, получила местную прописку и живет уже пятый год. А парни об этом узнали уже во время службы на станции Арктур, когда их перевели на сомнительный прототип.

Мелкий военный корабль – это воистину царство сплетен. Пока мы летели к Новерии, почва для роста слухов лишь настаивалась. Экипаж присматривался друг к другу, ко мне и моим людям. Они изучали нас. Ловили малейшие крохи информации, случайно оброненные слова и мелкие жесты. Миссия на Х57 породила первую волну слухов, негодования, всплесков обид, разочарований, злости и всего остального многообразия эмоций. Дальше был перегон до Новерии, за время которого те, кто умел находить подход к людям, разбалтывали бойцов десантных групп. Умеючи, информацию можно получить даже из оговорок, а тут даже не оговорки. Бойцы говорили прямо, вываливая своё негодование и раздражения. На БИЦе достаточно аналитиков. В среде связистов – любителей полазить по закрытым сетям и протоколам связи. Прослушку ломали не только мы, но и любители из числа экипажа. Ком слухов и домыслов вырос до невероятных размеров, но… случилась Новерия. И ком лопнул жирной грязью и гнильем. Я не скрывала, что именно мы нашли в промороженных коридорах вымершего исследовательского комплекса. Зачем? Хотят знать? Да пожалуйста! А экипаж знать хотел. Молодые военные хотели знать, что на самом деле происходит на заданиях Спектра Совета их вида.

Они узнали. Мне же не жалко. Пусть. Вот только это знание… не пошло на пользу их спокойствию. А доказательства моих слов они сами накачали в сети. Снимки Властелина широко разошлись по галактике…

У шлюза меня ждал Прессли с Пакти. Наш капитан выглядел как свежее умертвие, не радуя мой взгляд мешками под глазами и роскошными серо-фиолетовыми кругами, обрамляющими эти мешки с усталостью. Пакти выглядел посвежее и пободрее, но более мятым: Чарльз Прессли всегда являлся эталоном военного офицера и не дозволял себе ни малейшей оплошности ни во внешнем виде, ни в поведении.

–   Спектр. Запрошенные вами данные готовы.

Прессли передал мне чип.

–   Благодарю, капитан.

Мужчина лишь кивнул. Он уже перестал спорить, когда я называла его капитаном, смирившись с моим решением и мнением: для меня, для бойцов десантных групп, для экипажа и даже для Джокера Чарльз Прессли являлся именно капитаном «Нормандии» и никак иначе. Даже если по документам он всего лишь исполняющий обязанности этого капитана.

Шлюз открылся, поставив точку в метаниях.

Пока ВИ привычно насиловал мозг до оскомины опротивевшими словами отсчета дезинфекции, я стояла, закрыв глаза. Рядом – Найлус и Гаррус. Рекс остался на корабле играть в гляделки с рахни, которая к нему привыкла как части декора корабля и давно перестала реагировать на его ворчание. Лиара все еще оставалась на корабле матери, а Тали… Тали вообще не вылезает из инженерного отсека и полностью довольна жизнью. Вот уж кто действительно счастлив, хоть ее счастье и омрачается излишней осведомленностью в происходящем. Но сейчас наша очаровательная кварианка не забивает голову вселенскими проблемами, а целиком и полностью ушла в работу с Адамсом и Татумом, мгновенно ставшими для нее кумирами от инженерного дела и непререкаемыми авторитетами по жизни. Мужчины баловали девушку вниманием и охотно делились знаниями. А под настроение – рассказывали истории из их жизни, богатой на события и приключения. Девушка откровенно млела, с удовольствием слушая истории о том, чего она никогда не видела, не встречала и, если быть совсем честным, не хотела встречать. Как не хотела милая кварианка попадать в такое количество интересных, но сомнительных приключений.

ВИ завершил дезинфекцию, внешняя створка шлюза дрогнула и ушла в стены, открывая нам выход с корабля. Я открыла глаза, встряхнулась. На причальную площадку я спустилась уже бодрой, злой и готовой к предстоящим крупным и тяжелым морально-словестным сражениям.

.

На причальной площадке нас уже ждали. Группа из пяти турианцев и… здоровенного крогана с меленькой эмблемой «Кабала» на нагрудной броне. От неожиданности я запнулась на входе, растерянно глядя на широко и довольно скалящегося биотика, довольного произведенным эффектом и моей оторопелой рожей.

–   «Найлус, у вас кроганы служат в «Кабале»?» — уточнила я по ментальной связи, спускаясь по пристыкованному к шлюзу трапу.

–   «Во время войны к нам ушел один из кланов, попросив защиты. Тогда еще встречались кланы кроганов, которые занимались научной и технической деятельностью. Мы приняли их под защиту и вывезли кого смогли с Тучанки и планет-колоний. Тех, кто к тому времени пережил резню, устроенную их же сородичами.» — мягко ответил Найлус. — «Ничего удивительного, что выходцы из этого клана служат в наших структурах, включая «Кабал».»

Что-то такое вроде было. Смутное какое-то упоминание о разладе в среде кроганов в то время, но что именно тогда произошло, я толком не могла вспомнить. А может, там и не было что вспоминать? Краткое упоминание? Не знаю. Не помню. Но… Как бы то ни было, вон он, кроган с эмблемой «Кабала», задорно поблескивающей в свете ламп. Здоровенный древний биотик огромной мощи. Как и Рекс. Но, в отличии от нашего Мастера Войны, хорошо обученный и выдрессированный с детства военной машиной Иерархии.

Какая жуть…

Страшно подумать, во что можно превратить крогана, если его с малолетства приучить к дисциплине и целенаправленно обучать на профессионального воина.

Передернув плечами, я подошла к ожидающим меня мужчинам и бодро представилась:

–   Спектр Имрир Шепард.

Мужчины не менее бодро представились. Меня встречали три спектра: рослый темнокожий нерос Наис Сатис, худощавый и самый молодой на вид турианин Литар Катари, чье лицо забавно обрамляли травянисто-зеленые родовые татуировки, и светлый а’тура Ларис Тунур со снежно-белыми линиями, расчерчивающими его лицо в маску черепа. Рядом со Спектрами мялись два их ученика: Сирен Новур и Танир Наллин. Плюс кроган с немелодичным именем Гакхар, щеголяющий синим гребнем, украшенным затейливыми рисунками.

Первый раз вижу рисунки на гребне у крогана… Черные, угловатые, они ломали гладкий панцирь острыми шипами, лишь усиливая общий недружелюбный вид громилы, закованного в массивную черную броню. Общий эффект… впечатляющий.

Старший в отряде, Наис, как раз закончил мне рассказывать кто они такие и что они тут делают. По его словам, их направил советник Спаратус, чтобы помочь нам доставить королеву рахни на заседание Совета Цитадели, которое вот-вот начнется в срочном порядке. Правда, упоминание о королеве далось темнокожему неросу с заминкой.

–   О, не переживайте на счет рахни. Девочка не доставит проблем.

Кроган на это мое высказывание скептично сощурился.

–   Девочка у нас жила в трюме весь перелет, а это – две недели. И ни единого нарекания не возникло. Ни на Новерии, откуда ее вывезли, ни в полете. – я укоризненно посмотрела на здоровяка.

Кроган пожевал губу, дернул плечами, но остался при своем мнении.

–   Подгоните грузовой аэрокар. Она сама в него заберется и устроиться там, где покажете.

–   Это… значительно облегчит нам задачу. – осторожно произнес Литар, переглянувшись с рослым сородичем. – Аэрокар сейчас будет.

«Сейчас» в понимании Спектра оказалось всего парой минут. Заблаговременно подготовленный и подогнанный на причальную площадку грузовоз ждал на парковке внутреннего воздушного транспорта и прибыл раньше, чем Дэрг успел спуститься в трюм за своей подопечной.

–   Можно выгружать. – произнес до того молчавший Ларис, как только грузовоз приземлился и опустил трап.

Я уже радостно потянулась к инструментрону, чтобы связаться с Дэргом, но тут… до меня внезапно дошло, что есть одна проблема…

Повернувшись, посмотрела на «Нормандию» в надежде, что я все же не правильно подумала, но… Визуальная память и пространственное мышление меня не подвели.

–   Королева в трюме. – чуть растерянно отозвалась я, повернувшись к коллегам. – Трап-то мы опустить можем, но есть одна проблема…

Я махнула в сторону хвоста корабля, задорно висящего в пустоте и смотрящего на роскошные лиловые переливы туманности Змея. Некуда нам выгружать Королеву! Под трапом — десятки метров пустоты до следующей жопки корабля, стоящего на причале на пару ярусов ниже под нами! В прошлый раз, когда на фрегат грузили оборудование, он стоял в совсем ином доке, на ремонте, и там-то как-раз подход к трюму был. Но сейчас мы на обычной причальной площадке, и…

–   Ах, это. – Ларис чуть развел мандибулы в улыбке.

Мужчина тронул инструментрон и вызвал кого-то из служащих порта. Меньше чем за десять минут к «Нормандии» подогнали погрузочную платформу. Точно под хвост. Так, что опущенный по моему приказу трап лег четко на ребристую металлическую поверхность без стука и зазора.

–   Не знала, что такие есть. – тихо сказала я, глядя, как Дэрг выводит свою подопечную, ласково гладя испуганное насекомое по сяжкам и щупам. Девочка боялась. Ее страх клубился темным облаком, но доверие к нам и к Дэргу заставляло ее идти, веря его убеждениям, что все будет хорошо и ее никто не обидит.

–   Система причальных площадок была разработана не нами. Они – часть Цитадели. Нам пришлось решать проблемы погрузки-выгрузки груза из хвостовых трюмов. – разведя руками, ответил мне Спектр. – Погрузочные платформы – лучшее решение на данный момент.

Вот оно как…

Я знала, что с Цитаделью есть проблемы из-за ее неподконтрольности своим обитателям. Но сколько этих проблем на самом деле? И насколько они… критичны? Знаю, что на станции нельзя даже суточный цикл сменить или банально маршруты общественных монорельсов поменять. Они как были заданы с самого начала, так не меняются до сих пор. Никакие убеждения, попытки обращаться к Хранителям или напрямую к управляющей консоли не помогают. Каталист упорен в своем нежелании идти навстречу своим же обитателям, а обойти его запреты жители Цитадели не могут. Вообще. Никак! Да они даже не могут перестенки поставить там, где хотят: тут же приходят Хранители и молча сносят незапланированную попытку перестройки. Ну или переделывают помещение под свои нужды, полностью игнорируя тех, кто в них находятся. Захотят врезать дверь в стены? Врежут. Захотят заделать дверь? Заделают, даже если при этом они замуруют кого-то живого в металлической коробке. Были прецеденты. И никто ничего с этим сделать не может.

Я бы на такой станции не жила…

Погрузчик подкатил к кару и опустился на площадку. Флегматичный саларианец, сидящий за рулем погрузчика, с легким любопытством глазел на то, как Дэрг уговаривает свою «девочку» осторожно перебраться в аэрокар. Королева Дэргу верила, но она… крупная, и иногда у малышки случались неприятные накладки, когда она плохо вписывалась в повороты. Вот и сейчас Королева мялась перед распахнутым трюмом кара: она не влезала, а как правильно сложиться, придумать не могла. То голова в потолок упирается, то лапки коленками, то еще что-то не так. Но Дэрг не сдавался, королева мелодично печально посвистывала, послушно делаю то, что он говорил, и вон, наконец, наша красавица сумела свернуться компактным комочком и, семеня, втечь в трюм аэрокара.

Турианцы и кроган наблюдали за процессом погрузки девочки в… смятении и ступоре. А уж какие глаза были у пилота кара… Песня прямо!

–   Я же говорила: девочка не доставит проблем. Она милая и покладистая. – мягко, но не скрывая укоризны, сказала я, глядя крогану в глаза.

Ящерица-переросток на это только причмокнул и… остался при своем мнении.

Вообще, правильно сделал. Это к Дэргу и к нам девочка хорошо относится. А вот все остальные для нее «люди игл» по-умолчанию и доверия не вызывают. Вся ее короткая жизнь учила малолетнюю королеву бояться чужаков. Она их боится и сейчас. Боится и не доверяет, изначально считая врагами, которые хотят ей сделать больно, убить ее детей и ее саму. И правильно считает. Потому что большинство разумных действительно не хотят ей добра, видя лишь монстра. Старого врага, чуть не уничтожившего их всех.

А ведь столкнись она с угрозой и проявлением агрессии в свою сторону, и королева действительно может стать для всех тем самым злом… Врагом, который решит убить всех, кто желает ей и ее потомству смерти. И будет даже права в своих выводах.

–   Готово! Мы закончили! – донесся от аэрокара довольный голос Дэрга. – Можно лететь!

–   Оставайся с королевой.

Дэрг не ответил, но я видела, как он устроился на сложенной лапке юной рахни и что-то начал ей говорить, чуть ли не разлегшись на обожающем его насекомом. В глазах окружающих – дикое зрелище. Рослый крепкий человек ласково гладит страхолюдное существо размером с пассажирский аэрокар по голове, что-то ей рассказывает с плутоватой улыбкой на лице, а главное зло галактики тихо урчит ему, оплетая руки и шею толстенькими щупами. Ее аналог обнимашек. А со стороны может показаться, что рахни собирается сожрать смелого до глупости человека.

Крогана от такого зрелища передернуло.

–   Знаешь, что ты сейчас видишь? – иронично спросила я, глядя на облизанного Дэрга, блаженно развалившегося на лапках рахни.

Гакхар настороженно склонил массивную голову.

–   Проявление верности и обожания, у которых нет срока годности и давности лет. Юная Королева рахни нас обожает и по-своему любит. Она нам доверяет и будет нам верна несмотря ни на что. Ее нельзя будет убедить, что мы – враги. Никак и никогда, пока мы сами не попытаемся ее убить. И если она получит от нас просьбу о помощи… — я хмыкнула, глядя в расширяющиеся в понимании оранжевые глаза. – Откликнется весь рой. Вся мощь вида рахни теперь в нашем распоряжении. Потому что нас лично обожает единственная королева вида с абсолютной генетической памятью.

Самое ценное, что мы вынесли с Новерии. Королева рахни, за которой я летела. Бенезия… да, она важна, бесспорно, но рахни… Рахни – это джек-пот, суперприз, подогнанный самой реальностью, и я удавлюсь, но не позволю ей погибнуть или где-то пропасть. Надо будет, я ее силой отожму и вывезу… да хоть на тот же Вермайр! После того, как разберемся с Сареном. И не важно, к чему именно приведет наша встреча с этим колоритным мужчиной, юная королева будет жить и взрослеть в тепле, безопасности и комфорте. Моя королева! Наша девочка! Которая теперь намного менее уязвима к ментальному воздействию. Зря я что ли проводила с ней столько времени?

Урожденный менталист быстро училась. Она очень боится попасть под чужое влияние. Она до ужаса боится повторить судьбу ее предшественниц, а потому… Училась она на совесть. Никаких попыток сжульничать, схалтурить или проспать лекцию. Девочка жаждала знаний, как только поняла, что именно я ей дарю.

Защиту разума. Знания, которые оттачивали поколения менталистов и магов разума. Умения пользоваться врожденной силой, которая настолько велика, что рахни может бросить зов по всей галактике и созвать своих детей.

За время перелета с Новерии до Цитадели я целенаправленно создавала монстра. Нашего монстра! Я гранила талант девочки, ни на мгновение не покидая ее разум. Я учила рахни ставить непробиваемые многослойные щиты. Я учила ее защищаться от атак и нападать самой. Я учила ее ускользать от попыток взять ее под контроль и самой контролировать слабых разумом и волей. Я учила ее всему, чему могла научить за этот короткий срок. Но я планирую продолжить это обучение, ведь по воле канона у меня будет целых два года, которые никак не описаны. С турианцами я как-нибудь договорюсь, благо, советник ко мне прислушивается. А капсулу с мороженной тушей имени меня родимой я им сделаю. Чтобы было за что умирать наемникам и бойцам Цербера. И чтобы было на что Призраку выкинуть четыре миллиарда кредитов.

Настроение поползло вверх. Я взбодрилась и вышла из придавливавшей к земле моральной усталости. Чего это я, в самом деле? Всё, уже прилетели. Перегон закончился, и пора начинать следующий раунд нашей войны с Советом, Удиной и всем миром.

Погрузка королевы закончилась. Двери кара сомкнулись, укрывая от ненужных глаз бесценный груз, невзрачная пузатая машина взлетела. А мы погрузились в пассажирский аэрокар, припаркованный почти у трапа корабля. Полетим следом за грузовозом к залу Совета. Нас там очень-очень ждут.

.

* * *

.

В сумраке тактического центра мерно светились экраны, широко развернутые хозяйкой корабля. Данные стекались непрекращающейся лавиной: снимки, видео, потоки текста, цифр и схем. Все данные – выжимка, тщательно отобранные и проверенные на достоверность аналитиками разведывательных групп. Никакой отсебятины и попыток трактовать самостоятельно. Только факты с облаком дополнительной информации и, порой, пышных схем вероятных следствий и связей, которые удалось нащупать, но пока не получилось подтвердить или опровергнуть. Слухи, сплетни и новостная лента изучаемого социума выводились отдельным потоком в реальном времени. За них изредка цеплялся взгляд, если на небольших экранах возникало что-то интересное: визуальный ряд или строка субтитров, дублирующая убавленный на воспринимаемый минимум звук.

Образ Пространства Цитадели формировался быстро, собираемый разумом аналитика из обрывочной мозаики фактов, щедро поставляемой разведкой и бойцами. Миллионы вроде бы ничем не связанных данных, цифр и событий сортировались и раскладывались по своим местам в причинно-следственных цепочках, составляя непротиворечивое, хоть и уродливое цельное полотно истории, политических, экономических и социальных связей народов и рас, живущих в заинтересовавшем кластере галактической сети ретрансляторов.

Точеная рука шевельнула пальцами, часть экранов ушла ближе к стене зала, давая место новым, на которых стремительно разворачивались последние отчеты разведгрупп, работающих в нейтральных пограничных зонах. Одно из этих окон переливалось нежным фиолетовым блеском, сообщая о вероятной важности выведенного на него отчета. Пальцы вновь дрогнули на управляющей консоли. Мерцающее окно всплыло поверх остальных, являя глазам Лидера подробный отчет о событиях на нейтральной планете, славящейся среди местных своими научно-исследовательскими мощностями.

Короткие ёмкие фразы ее подчиненного, составлявшего отчет, подробно и живо описывали грандиозный скандал, совсем недавно прокатившийся по планете и о событиях, которые привели к этой занятной ситуации. Синие глаза стремительно скользили по строкам глифов, считывая информацию, изредка надолго задерживаясь на приложенных к отчету снимкам и коротким видео. Информация была достойна пометки важности: в галактике вновь появились рахни. Но по-настоящему важным оказалось даже не это. Не появление разумной и адекватной королевы древнего вида. Не набирающий мощь скандал, чьи последствия лавиной покатятся по галактике. Важным оказалось иное.

Лидер Айкарра долго смотрела на небольшой экран, показывающий видео с камер системы безопасности порта Ханьшань с бесценными съемками транспортировки Королевы Рахни на небольшой человеческий корабль. Она смотрела и улыбалась. Легкой, чуть ироничной, немного циничной улыбкой, полной предвкушения и разгорающегося азарта.

–   Арэса.

Тихий вызов был услышан мгновенно:

–   Лидер?

–   Мне нужны данные по этому кораблю. – снимок был отправлен помощнику незамедлительно вместе с идентификационным номером отчета.

–   Принял. – привычный за долгие века ответ.

Айкарра свернула окно и двинула отчет в сторону. К нему она еще вернется. Когда появится новая информация о корабле с названием «Нормандия».

.

* * *

.

Я вошла в Зал Совета с улыбкой на лице.

Маленький миг нашего триумфа и мелочного удовольствия от созерцания тех, кто нас так ждал. Я шла впереди и улыбалась, глядя в глаза советнику Спаратусу, прячущему ответную улыбку за маской вежливости. Он – наш куратор. Он в нас поверил и дал нам шанс. А теперь мы первый раз привели доказательство нашего успеха. Королеву самого опасного вида галактики как союзника и друга.

То, что никто не смог сделать до нас!

Это момент нашего триумфа. Моего лично, как человека, сумевшего обойти систему не обманывая ее. Найлуса, который меня выбрал и мне же помог, дав шанс выполнить свою работу. Гарруса, чья помощь и поддержка бесценны. Дэрга, который всё это время опекал юную Королеву и помогал ей унимать страхи и волнения. Самой Королевы, впервые за всю историю ее народа вступившей в Зал Совета правящего социума как разумное существо, а не как враг или животное. Это — наш мелкий триумф. Наш общий, ведь мы пришли с успехом, который… не всех радовал.

Удина наливался ядом и желчью, но еще не отошел от ступора и шока. Про Королеву он не знал, и вид огромного фиолетового существа стал для него сюрпризом. О, как он на меня смотрел! Это – сказка! Песня! Бальзам для моих истрепанных нервов! А глаза далатрессы, сегодня подменяющей советника Валерна? Великолепное, роскошное зрелище, как и растерянность на красивом лице Тевос, хорошо скрытое под маской величественности. Но я же вижу ее глаза! Я чувствую эмоции!

Это – прекрасно! Этот момент стоит наших потраченных нервов!

–   Совет. – я вежливо склонила голову. – Спектр Имрир Шепард прибыла и готова к докладу.

Привычная фраза Спектра, прибывшего на отчет Совету Цитадели. Найлус за время полета до Зала Совета успел проинструктировать нас, что и как говорить. И, главное, кому начинать отчет. Меленький нюанс, про который не знают чужаки…

–   Докладывайте, Спектр. – мягко произнесла Тевос недрогнувшим голосом.

Я стрельнула взглядом на недовольно сжавшего губы посла Удину. Что вообще человеческий всего лишь посол делает на заседании Совета Пространства Цитадели? Надо будет поинтересоваться у Спаратуса при случае, а то подобное попустительство выглядит как минимум странно.

–   Наша миссия на Новерию увенчалась полным и безоговорочным успехом. Первоначальные цели выполнены в полном объеме. – я улыбнулась шире, глядя на вытянувшуюся рожу Удины, для которого информация о какой-то там миссии на Новерии с четкими целями оказалась сюрпризом. – Однако, во время выполнения вашего задания, нами было обнаружено серьезное нарушение законов Пространства Цитадели со стороны корпорации «Байнери Хэликс».

Моя улыбка Удине стала откровенно людоедской.

Это игроки могут по какой-то непонятной причине считать, что корпорация принадлежит Сарену и Бенезии. Но реально это не так. Корпорация – человеческая и она официально зарегистрирована в Пространстве Цитадели. Сарен всего лишь один из крупных акционеров. Не более того. Не хозяин. Не владелец. Просто акционер, один из многих, который владеет частью акций корпорации и благодаря этому входит в состав Совета Директоров. Сарен никак не пострадает от падения «Байнери Хеликс». Я знаю, он легко отмоется от столь пикантного скандала. А вот Альянс Систем может получить немало политических проблем из-за скандала с рахни. Потому что корпорация человеческая, а число инопланетян, работающих по найму, не так велико.

Я хочу, чтобы этот скандал был раздут до масштабов галактики! Никаких спусков на тормозах! Скандал должен появиться и лопнуть как раздутый чирей. Я хочу, чтобы Призрак начал дергаться. Я хочу, чтобы он мной очень сильно заинтересовался.

–   Продолжайте, Спектр. – тем же тоном произнесла Тевос.

–   В ходе спасательной операции, направленной на вызволение матриарха Бенезии, оказавшейся в ловушке научно-исследовательского комплекса станции «Расселина» во время проведения ею расследования деятельности корпорации, выяснилось, что помимо заявленных направлений исследований, корпорация «Байнери Хеликс» занимается запрещенными разработками биологического оружия массового поражения. Информация о микробиологическом оружии приложена к отчету: нам удалось получить полные данные по разработкам, которые целенаправленно велись отдельно под каждый разумный вид Пространства Цитадели. Ученые, работавшие на этот проект, не выжили: в лаборатории произошла утечка активного вируса, комплекс опечатали, разумные погибли. Также в отчете есть данные по разработке вакцины, но они неполные или разработка не была завершена.

Я сделала паузу, давая возможность оценить сказанное, переварить информацию и сделать выводы.

–   Продолжайте. – вновь произнесла Тевос.

–   Помимо разработок вирусного и химического оружия, в лабораториях на станции «Расселина» велись работы по созданию биологического оружия макро-класса. А именно – создание контролируемых генетически модифицированных солдат из потомков вида рахни, повсеместно признанных как одни из самых опасных существ.

Я вновь сделала паузу. Советники тихо зашушукались, но вновь голос Тевос разнесся по Залу:

–   Спектр Шепард, вы говорите про разработки сверхсолдат?

–   Да, советник Тевос. Я говорю про генетически модифицированных и усиленных в боевую сторону солдат из вида рахни, которые создавались из потомства королевы рахни. Предполагалось, что эти создания должны быть управляемыми, но эта разработка не увенчалась полным успехом: генетические изменения были внесены в полном объеме до получения необходимого результата, однако, возможность контроля и управления выращенными существами была утеряна.

Мелкая пауза дала возможность оценить сказанное, и лишь ощутив понимание моих слов, я продолжила:

–   Я могу предоставить вам отчеты, найденные на станции. У меня есть свидетель в лице уважаемого и известного Матриарха азари – Леди Бенезии, которая прибыла на станцию «Расселина» для исследования слухов о незаконной деятельности корпорации. Матриарх может дать исчерпывающие объяснения, ведь с королевой рахни она установила контакт раньше меня.

Упоминание Бенезии – подлый прием. Но нужный. Потому как дальше я собираюсь наступить на яйца Удине и Андерсону, которого, по счастью, нет в Зале Совета, но я знаю, что бравый капитан находится на Цитадели.

–   Во время общения с Леди Бенезией, выяснилось, что она смогла попасть на станцию «Расселина» с помощью Спектра Сарена Артериуса.

Удина аж встрепенулся, услышав заветное имя, но… его сейчас ждет суровый облом.

–   По словам Матриарха, Сарен, который является одним из акционеров корпорации «Байнери Хеликс», имеет доступ в закрытые лаборатории. Воспользовавшись своими правами члена Совета Директоров, Сарен дал возможность Матриарху прибыть на научно-исследовательскую станцию и провести расследование деятельности корпорации. Во время расследования и выяснилось, что на станции в тайне незаконно удерживалась в плену естественно-рожденная Королева вида рахни. Она – последний представитель вымирающего разумного вида. Ее вырастили на станции из яйца, найденного на обломках корабля времен старой войны и контрабандой провезенного на Новерию, над ней проводились опыты, подавляющая часть из которых запрещена законами Пространства Цитадели. Ситуацию усугубляет факт, что Королева является ребенком трех лет от роду.

Я сделала паузу, давая возможность оценить сказанное. Удина хватанул воздух, но даже не посмел заорать свое «Это возмутительно!». Видать понял, как и с каким удовольствием я его зарою за это.

–   За время пребывания на станции «Расселина» мы сумели достичь взаимопонимания с этим ребенком. Девочка полностью адекватна, не подает признаков агрессии и готова к сотрудничеству. – широко улыбнувшись Спаратусу, я добавила: — Королева попросила протектората у Иерархии для себя, своих детей и всего своего вида. За что обязуется выполнять договоренности вассального вида в настолько полном объеме, насколько она в состоянии.

Ах, какие лица! Какие эмоции!

Великолепно! Просто великолепно! Тевос растеряна. Далатресса в ярости, но ее мнения вообще никто не спрашивает. Как только я заявила о просьбе о протекторате и вассалитете, дело перешло в разряд внутригосударственных проблем Иерархии, а не Пространства Цитадели, ведь обращение было высказано непосредственно представителям турианского государства.

–   Вопросы вассалитета и протектората рахни будут решаться непосредственно с Примархом Федорианом. – произнес Спаратус. – В данный момент он находится на Цитадели и скоро прибудет в Зал Совета.

Это вообще изумительно! Федориан успел прибыть на станцию, и теперь никто и ничто не сможет влезть в этот милый договор. Потому что обращение было о защите. Те просьбы, которые никоим образом не касаются других видов, ведь Совет Цитадели не вмешивается во внутренние дела государств и видов, в них входящих. Именно тот нюанс, благодаря которому Альянс Систем придушил сопротивление не вошедших в его состав народов и сохранивших суверенитет государств Земли

Удобный нюанс, на котором могут играть не только люди, азари и ханары.

–   Насколько резонно подобное доверие? – мягко спросила Тевос.

–   Королева не знает понятия лжи. Она честна настолько, насколько может быть честным существо, не понимающее двусмысленностей и лицемерия. – ответила я, глядя ей в глаза. – Мысль не может лгать. Она общается лишь мыслями, поскольку природа не дала ей голосового аппарата, способного воспроизводить речь.

Я вновь замолчала, давая возможность далатрессе высказаться. Саларианку распирало от негодования! Явление рахни стало для нее сюрпризом, не меньшим, чем для Удины. Спаратус предупреждал только коллег. Но не ее, ведь советник – Валерн. Именно сейчас привычка далатрессы влезать в Совет не пошла ей на пользу.

–   Рахни – опасны. Они – причина войны. Вы привели Королеву на станцию. Неразумно.

На это высказывание я пожала плечами.

–   Советник Валерн. – Я не сдержала улыбки от мелочной радости: далатресса полыхнула злобой и раздражением: как же так, ее, правящую самку вида сравнили с каким-то самцом. – Кроганы, люди, турианцы, азари и саларианцы в том числе – опасны. Все они развязывали войны. В разные периоды своей истории и по разным причинам. Это же не является причиной для их уничтожения.

Далатресса промолчала, но ее гнев и раздражение докатились до меня сочной, но черной волной.

–   Советник, перед вами малолетняя беременная девочка, которую с рождения мучили, калеча на ее глазах ее же детей. Разве саларианские далатрессы подобное одобряют?

Далатрессу перекосило, но она смолчала. Я улыбнулась ей в глаза. Да-да, я всё знаю. И советника Валерна от злобной старой бабы как-нибудь отличу. Даже по роже.

–   Дальнейшая судьба Королевы будет решаться Примархом. – мурлыкающий вибрирующий голос разнесся в напряженной тишине громко, словно вынесенный вердикт. – Иерархия не отказывает в помощи и защите детям.

Если бы далатресса могла, она бы меня удавила.

У меня только что появился еще один враг.

Невелика проблема, на самом-то деле. Она не рискнет высказываться чрезмерно, поскольку, если всплывет, что она влезла на место советника Валерна, скандала не избежать. Резонанс может пойти любой, вплоть до выставления вотума недоверия саларианцам как одной из старейших рас с вынесением на рассмотрение вопроса об исключении их из Совета Цитадели, раз уж они столь явно нарушают ими же учрежденные законы. Далатресса никогда не пойдет на эскалацию конфликта и не даст повод пнуть ее со станции. Тем более, она не подставит народ. Потому она будет молчать. Беситься – не без этого, но молчать, потому как на Валерна, выходца из ГОРа, влияние у нее весьма посредственное. При возможности советник ей подгадит с удовольствием, а я постараюсь ему такую возможность дать.

В огромном зале затаилась недобрая тишина подвисшей нехорошей паузы. Далатресса молчала. Она не могла сказать правду, но не могла и солгать прямо. Пикантная, некрасивая ситуация. Именно такая, какую я хотела сделать. Тевос молчала, не пытаясь прийти на помощь саларианке, Спаратус получал мелочное удовлетворение, Гаррус глазел по сторонам, Найлус балдел от ситуации не меньше дяди, Удина наливался ядом, а Дэргу было насрать на всё и всех. Он играл с рахни и имел ввиду всех вокруг, особенно Удину. Как посла перекашивало от взгляда на моего бойца, чуть ли не растекшегося по голове самого страшного существа Пространства Цитадели! А от вида толстых щупов, обвивающих Дэрга за голову и плечи, посла дергало мелким тиком от отвращения, подспудного страха и непонимания.

Знал бы он, какое откровенное удовольствие ловит Дэрг от общения с рахни… Но он об этом никогда не узнает, как не узнает о том, что для нашей девочки он прозрачен как ключевая вода. А Дэрг, сидя на ментальной связи с малышкой, сейчас узнает много любопытного и интересного. И рожа у него такая вдохновенная не из-за пафоса и величия происходящего, а от того, что ему искренне и честно сдает наша фиолетовая красавица, слушающая «песни» собравшихся в Зале Совета разумных и переводящая слова этих песен своему другу и защитнику.

У нас было время обучить Королеву разговорной речи и словам за долгие дни перегонов…

Пауза слишком затянулась, но напряженность так и не лопнула: слово взяла Тевос:

–   Спектр Шепард. Вам есть что добавить?

А теперь время добивать.

–   По самой миссии на Новерии – нет. Все подробности изложены в отчете. – я снова улыбнулась послу Удине, у которого к моим отчетам в Спецкорпус доступа нет. – Матриарх Бенезия успешно прибыла на станцию на борту своего корабля в сопровождении дочери Лиары Т’Сони и моего лучшего бойца. Во время инцидента на станции «Расселина» ни матриарх, ни ее дочь не пострадали. – я сделала небольшую паузу, давая возможность сказанным ранее словам завершиться смысловой точкой. А теперь – сладенькое: – Также, во время обратного перелета на Цитадель, мы встретили посольский корабль, пострадавший от нападения Корсаров. Посол Поднебесной Империи уцелел, ему оказана медицинская помощь. Виновники нападения доставлены на Цитадель для разбирательства.

У Удины дернулся глаз.

Я только что положила перед Советом Цитадели большую, жирную, откормленную политическую свинью. Корабль Корсаров с живым экипажем, пойманный с поличным при нападении на посольский корабль китайцев. То, чего никогда ранее не было, ведь Альянс Систем так рьяно отрицал сам факт существования Корсаров…

Какая я сволочь, а.

Замять это уже не получится. Никак. Спаратус не слезет и не отвалит. Проинструктированная Бенезия подтвердит мои слова. Что бы там матриарх ни думала, но она не посмеет пойти против моего слова. С одной стороны закладки не позволят, а с другой – здравый смысл, ведь мы вскоре улетим на Вермайр и никому неизвестно с каким результатом мы вернемся. Бенезия очень боится Властелина. Она не посмеет вести свою игру.

–   Это всё? – вновь спросила Тевос.

–   Не совсем.

Спаратус от моих радостных, полных предвкушения слов нахмурился и ощутимо напрягся.

–   Опрос выживших позволил сделать вывод, что корпорация «Байнери Хеликс» прямо или опосредованно работает на террористическую организацию «Цербер» или выполняет заказы лидера этой организации, известного под псевдонимом «Призрак».

Это было как… удар в лицо. С размаха, от души.

Тевос выпрямились, с силой сжала пальцы на поручне. Удина занервничал, но лицо сохранял прекрасно и догадался не встревать в мой доклад.

–   У вас есть доказательства? – спросил Спаратус.

–   Прямых – нет. Но достаточное количество косвенных улик, подтвердить которые можно, но не в ближайшее время: информация требует обработки и дополнения из… других источников. Вероятно, эту информацию сможет подтвердить или опровергнуть Спектр Артериус. Насколько мне стало известно, он довольно много времени потратил на расследование деятельности этой террористической организации.

Рожа Удины была бесценна! О, это роскошное негодование! Эта злость и бешенство, пылающие в его глазах! А какие от него шли эмоции… Он меня почти ненавидит. Останется дожать еще совсем немного… после возвращения с Вермайра. И будет то, что я хочу получить и получу в любом случае, если я не ошиблась в предположениях: врага в числе людей, которого в нужный момент я смогу с чистой и легкой совестью сдать за связи с Харпером.

Чем дальше, тем больше я начинаю любить интриги, политику и прыжки на чужих гнойниках. Из них так вонюче брызгает правда…

–   Совет, на этом у меня всё. Пока мне нечего добавить к отчету.

Поскольку спрашивать с меня было уже нечего, ведь отчет я отправила сразу, как только мы прошли ретранслятор в туманности Змея, нас отпустили с пафосными напутственными словами о важности нашей миссии и так далее и тому подобное. На этот раз имя «Сарен» не прозвучало. Зато прозвучало напутствие в обтекаемом пожелании добыть еще немного правды и принести им, Совету, ту информацию, которую они, если быть совсем честным, так не хотят получить.

Информацию о Жнецах.

.

Какими нас провожали взглядами, пока мы шли от площадки для доклада до высоких цитадельских двойных дверей! Сколько эмоций летело нам вслед! Какими глазами смотрел мне в спину Удина! А как бурлил в нем горчащий разочарованием букет из страха, досады, ярости и гнева! Красота!

Однако, долго и мелочно радоваться я не стала. Удина мог стать серьезной проблемой, да и делать из него врага раньше срока мне нельзя. Как нельзя достать Призрака до такого, чтобы он отказался от проекта и попытался меня просто грохнуть. Я хочу получить новенький корабль с сакраментальной надписью «SR-2» на борту и пустым местом под названием. А для этого я должна стать однозначно незаменимой в глазах полубезумного психопата с манией величия и желанием отсрочить неминуемое и обмануть тех, для кого он прозрачен как ключевая вода. Над этим я поработаю позже. Но в любом случае, Удину надо прекратить откровенно доставать и наживать врага. Того, что я и так делаю, достаточно. А уж когда вернусь…

За моей спиной закрылись двери в Зал Совета, отсекая бурлящий поток мыслей и эмоций. Второй этап сделан: отчет Совету прошел так, как мне и хотелось с тем результатом, который я планировала получить. Теперь…

Двери лифта перед нами разошлись с подзабытым переливчатым пеликаньем, а мы столкнулись с рослым турианцем и не менее рослым… асуром.

Мысли разлетелись как пугливые птички: передо мной стоял мощный, сильный и древний асур с безмятежными глазами, какие свойственны только по-настоящему уверенным в себе разумным. Или последним отморозкам. Нет, не так. Уверенному в себе древнему отморозку, который текуче обошел нашу компанию, кивнув Гаррусу как старому знакомому. Наше сокровище всполошился, выныривая из своих мыслей, всмотрелся в незнакомцев, всполошился еще больше и выдохнул:

–   Примарх Федориан. Адмирал Ионра…

 Понимание кипятком пронеслось по нервам. Примарх! Со своим асуром! Здесь! Значит, сейчас будет решаться судьба Королевы. А мы как раз покинули Зал Совета и вернуться уже не получится. Какая…

–   Жду вас после заседания Совета. – произнес Примарх, проходя мимо нас.

…досада.

Вот что нам стоило задержаться еще минут на пять?

Или, возможно, так даже лучше? Примарх явно желает с нами встретиться приватно. Никого лишнего. Только те, кому можно доверять. А это…

Это хорошо.

Перехватив под локоть Гарруса, растерянно смотрящего то на нас, то на подходящих у дверям Зала Совета разумным, я затащила его в ожидающий нас лифт.

–   Сколько у нас времени до окончания заседания? – спросила я.

–   Не знаю. – пожал плечами Найлус, тронув символ первого этажа. Двери закрылись, и лифт медленно пополз вниз под незабываемую музыку. – Заседания обычно непродолжительные если нет каких-то острых вопросов. Но разбирательства проходят не в Зале Совета, а в административной зоне. В Зале Совета только оглашаются решения и изредка проводят показательные разбирательства, если одну из сторон не желают допускать в приватные переговорные залы.

–   Удину не пустят.

Найлус кивнул.

–   Думаешь, заседание закончится быстро?

–   Уверен.

–   Но там осталась Королева. – заметил Гаррус.

–   И Дэрг. – добавила я. – А туда только что вошел адмирал Ионра.

Гаррус прикрыл глаза, нервно поджал мандибулы. Судя по реакции светлого сокровища, адмирал однозначно опознает в нашем бойце сородича, и у него возникнут закономерные вопросы.

–   Найлус.

Напарник повернул голову, вопросительно шевельнул мандибулами.

–   Где сейчас Аэте? Он уже должен быть на станции, раз Бенезия добралась.

–   Он у корабля Корсаров. Передаст их Спецкорпусу и прибудет на «Нормандию».

Лифт доехал до нижнего этажа, остановился и приветливо распахнул двери, предлагая нам выметаться. Мы вышли на площадь, а я поняла, что… не знаю, куда дальше нам идти. Куда-то еще двигать – бессмысленно, пока не пройдет встреча с Федорианом и, полагаю, со Спаратусом. Скорее всего, ждать Примарха надо будет в кабинете советника. И только после этой встречи можно планировать все остальные дела на Цитадели.

Я потерла лицо ладонями, растерянно глядя на двоих турианцев.

–   Куда дальше?

–   К Спаратусу. – коротко ответил Найлус, что-то набирая на инструментроне. – Идем, здесь есть перехватывающая парковка: туда пригонят мой аэрокар со стоянки Спецкорпуса.

Я кивнула. Стыдно признавать, но я до сих пор почти не ориентируюсь на станции. Конечно, квартиру найти смогу: любое такси отвезет меня по нужному адресу. Еще немного ориентируюсь на Нижних Рынках и в районе Закера. Знаю Президиум и окрестности Башни Совета, но только у фонтанов и каналов. Что там в подворотнях и в тени деревьев мелких парков – тайна, покрытая мраком незнания. А, еще могу найти посольство Альянса Систем, но уже до СБЦ я не доберусь без помощи городского транспорта или вездесущей Авины.

Занятая такими мыслями я шла между Найлусом и Гаррусом. Их присутствие успокаивает и позволяет как-то флегматичнее смотреть на ближайшее будущее. А ведь мне еще надо к Удине заглянуть. Знаю, он захочет меня видеть и выгрызть мозг за то, что я сделала. Но у меня к нему свои дела.

Или не заходить?

В принципе, я могу получить всю нужную мне информацию в обход посла, а он не узнает, кто именно мне интересен и не стукнет Призраку. В глазах главы Цербера нужные мне люди ценности не имеют никакой, но мне очень нужен прекрасный пилот и не менее прекрасный боец, сумевший выжить во время нападения корабля Коллекционеров, в одиночку добраться до точки связи и сообщить о том, что произошло в колонии.

Ладно, Удина – потом. Если будет время и возможность. Сперва надо решить вопрос с «Нормандией» и ее экипажем. Корабль сдать на полную переделку, а людей где-то поселить на время моего отсутствия. И чем-то их занять. Джокера надо закинуть в клинику Спецкорпуса. Посмотрим, что они скажут. Туда же – Аленко. Пусть его проверят. Хочу знать, что там у него с его L2 и каковы шансы вытащить проблемный имплантат или заменить его на что-то поновее и побезопаснее. Хотя, L2 считается самым мощным из всей линейки биотических имплантатов… у людей, по крайней мере. Получу результаты обследования, потом уже можно будет думать, что с ним делать. Еще есть Уильямс. Тоска-печаль на корабле, которая до сих пор не определилась, чего она хочет на самом деле: свалить с моего корабля или остаться на его борту и продолжить летать на острие удара. После решения всех этих вопросов, можно будет заглянуть домой и проведать детей. Надо будет обязательно что-то купить в подарок. А это – Нижние Рынки. А еще…

–   Вот и кар.

Тихий голос Найлуса прервал сумбурный поток мыслей, возвращая в здесь и сейчас. Эмоциональный подъем, накрывший во время отчета, бесследно исчез. Вновь накатила моральная усталость. Я в каком-то странном отупении наблюдала, как Найлус разговаривает с сородичем, пригнавшим кар. Так же на автопилоте забралась в машину и затихла на заднем сидении. Полет прошел фоном, но когда кар начал снижаться и сбрасывать скорость, я словно проснулась. Тягучая усталость рассосалась, ушла под звуки вибрирующих тихих голосов и растворилась в насыщенном настоявшейся энергией фоне Цитадели, словно древняя станция щедро делилась свой силой, подпитывала и позволяла беспардонно вампирить на своих запасах.

–   Имрир. Мы прибыли. – тихо произнес Гаррус, поворачиваясь в кресле.

Зевнув, я потянулась. День на Цитадели только начался, и мы можем успеть сделать все важные дела за одни сутки, провести немного времени с детьми и улететь на Вермайр до вечера следующего дня.

–   Сколько у нас еще времени? – спросила я, лениво прогребая растрепавшиеся волосы.

–   Нисколько. – с улыбкой ответил Найлус. – Нас уже ждут.

Что?!! Уже?

–   Так быстро?

–   Заседание продлилось недолго.

–   А как тогда… Ну, добраться до кабинета и всё такое… Хотя, там кабинет был прямо в Башне… А зачем мы сюда летели?

Тихий вибрирующий смешок меня добил, прочищая мозги. Я тряхнула головой, потерла разнывшиеся виски. Что-то меня сильно накрыло…

–   Имрир. В Башне реально никто из советников не работает. Они собираются там только тогда, когда запланированы заседания, какие-то мероприятия и дипломатические приему. Мы сейчас находимся в административном квартале Иерархии. Такие есть у каждого вида, принятого на станции. У людей он в районе Закера. Наш находится чуть дальше на лепестке, где нам выделили жилую зону. От Зала Совета сюда идет прямой маршрут монорельса: добираться недолго. Советник с Примархом уже на месте, а мы ждали, пока пригонят кар, да и летел я не спеша, чтобы вы отдохнули. – Найлус открыл дверь, спрыгнул на металл пола. – Нас уже ждут.

Как на нас с Гаррусом волшебно подействовала последняя фраза, не передать словами! Мы подскочили и под ироничное веселье Найлуса, доносящееся до нас по ментальной связи, выкатились из аэрокара.

–   Тут недалеко. – не скрывая веселья добавил он, жестом указывая на лифты. – Не так уж нас и заждались. Им есть что обсудить и без нас.

Да, им есть что обсудить. На Новерии мы хорошо погуляли и привезли с собой много интересного. Другое дело, как отреагирует Федориан, все же, мы действительно хорошо погуляли.

Тяжелая рука успокаивающе легла на плечо.

–   Идем.

–   Веди.

Найлус улыбнулся, коротко вибрирующе хохотнул и пошел куда-то к краю парковки, утопающей в зелени близкого парка, а мы, переглянувшись, пошли за ним.

.

Я шла и вслушивалась в окружающее пространство. Цитадель везде разная. Вроде бы станция та же самая, всё то же спокойное море древней слежавшейся энергии, пластами боли, страдания, жизни и смерти окутывающей всё вокруг, но… отличия были. В Президиуме концентратом плескало лицемерие, надежды и тонкий яд интриг, пропитывающий сам воздух. Там красиво, но жить в таком месте не стоит. Зал Совета… Он покрыт величием и пафосом так густо, что в него окунаешься как в туман, непроизвольно проникаясь атмосферой места и начиная вести себя соответственно моменту. Непроизвольно, реагируя на энергетику и дух. В то время как Район Закера… душный застоявшийся мегаполис разбитых мечтаний, неоправдавшихся надежд и разрушенных судеб, на которых подобно плесени воцарилась алчность и жестокость, набравшие свой апогей в джунглях Нижних Рынков. Там – истинное царство всякой мерзости, осевшей на дне социума Цитадели подобно наросту опухоли. И только в крохотных анклавах яркими лучиками проблёскивает чье-то чистое счастье. Редко, но оно все же есть: чистое счастье в океане жадности, корысти, боли, разочарования и тупого уныния, скатывающегося в откровенное несчастье.

Мы прошли парковку, привычные мелкие газончики с цитадельской зеленью, пересекли тротуары и небольшую площадь, на которую выходило высотное здание администрации Совета. Таких высоток в жилых лепестках немного: они возвышаются башнями над районами более низких жилых и офисных зданий, являясь, по сути, центром своего квартала. Именно возле них располагаются станции монорельса и цитадельского воздушного транспорта.

–   Похоже на здание СБЦ. – негромко произнесла я, рассматривая знакомы до чувства дежа вю вход.

В прошлое посещение Цитадели я видела очень похожее здание, только там у входа стояли мужики в броне СБЦ с оружием и ругались с Рексом…

–   Похоже. — согласился Найлус, перехватив от меня образ.

–   Эти здания однотипные. – произнес Гаррус, полыхнув укоризной в его сторону.

Укоризна не подействовала: напарник, хоть и навещал СБЦ по работе, совершенно не утруждал себя запоминанием самого здания и деталей на его фасаде. Как оказалось, он вообще столицу всея Пространства Цитадели не особо любил, хоть и находил некоторые ее районы привлекательными, веселыми или просто интересными, жил на станции только по надобности, когда шла работа на ее территории или ему надо было ждать чего-то или кого-то, но при первой же возможности улетал в нейтральные зоны.

–   Да, однотипные. А Хранители не дают их хоть как-то разнообразить. – цинично добавил тот, подходя к дверям. – Даже в другой цвет не покрасить: как замечают, сразу всё сносят и закрашивают как было.

–   Видимо, Каталист не очень любит, когда кто-то занимается несанкционированной росписью по стенам. – я улыбнулась. – Зато и всякое непотребство зачищают, иначе Нижние Рынки были бы как расписная похабная шкатулка.

–   Ага, с дерьмом внутри. – фыркнул Найлус, открывая дверь.

–   Не без этого.

На этом глум как-то сам собой утих: мы вошли в здание и, пересекши просторный холл, вышли к лифтам.

Гаррус снова оказался прав: это здание действительно однотипное со зданием СБЦ. Даже во внутренней планировке. Но если в первый раз подобное впечатляло, то сейчас… Сейчас сложное переплетение коридоров, переходы через сектора и множество лифтов проходили мимо разума сплошной чередой однотипных серых стен и дверей. Иногда двери не были закрыты, и мы могли видеть работающих разумных. Вообще, в здании довольно много народу: не только турианцы, но и азари, занятые своими делами, сновали по коридорам, переходя от кабинета к кабинету или собираясь стайками в ожидании неспешного цитадельского лифта. Пару раз я видела кроганов и даже асуров, когда проходила мимо помещений с открытыми дверями, но химеры на Цитадели встречались крайне редко и в основном не передвигались без своей привязки и напарника. И не покидали зоны Иерархии. Если не считать наличия асуров и отсутствия людей, можно было подумать, что я снова зашла в СБЦ. Еще отличался ментальный фон. Не было здесь того привкуса конфликтов, чужой боли, проблем и ярости, которыми пропитано здание СБ.

–   Пришли. – тихо произнес Найлус, останавливаясь у стандартной для Цитадели двери. Он тронул кнопку внутреннего зуммера, короткая пауза, ответ, напарник представился и дверь распахнулась, предлагая нам войти.

В последний раз тронув безграничный океан Цитадели в немой благодарности, я вошла в приятно освещенный приглушенным светом квадратный холл. Небольшое, но просторное помещение, оформленное в светлых кремовых тонах с парой ярких акцентов в виде жалюзи и ширм, зонирующих зал на приятные закутки с диванчиками. В стенах – три двери, ведущие вглубь рабочих зон. Одна из них – справа – открыта. Именно туда мы направились и, пройдя длинный зал приемной со стойкой администратора, вошли в просторный кабинет советника Спаратуса.

.

Неспешная тихая беседа угасла с нашим приходом, а мы попали под перекрестные взгляды пятерых разумных. В кабинете нас ждал сам советник Спаратус, его очаровательная супруга, Примарх Федориан, его напарник-асур – адмирал Ионра. И Аэте, с совершенно сытой счастливой улыбкой на лице смотрящий на нас искрящимися весельем фиолетовыми глазами.

–   «Аэ?» — отправила я ему мысль-вопрос, окрашенный недоумением.

Асур понял меня прекрасно: улыбка стала еще шире, а мне в голову толкнулась мягкая мысль-ответ:

–   «Я уже побывал на корабле.» — быстрый проблеск образа «Нормандии» на причале в процессе разгрузки всякого бытового хлама. – «Мое присутствие там не требуется. Капитан сообщил, где вы находитесь, и я успел прибыть в Зал Совета до того, как из него ушел Дэрг.»

–   «Где он сейчас?»

–   «Всё еще с Королевой. Рахни погрузили в грузовой аэрокар и доставили по приказу Примарха в зо…»

Договорить он не успел: громкий голос советника вклинился в наш разговор язвительной иронией и укором:

–   Имрир, Аэте, не могли бы вы вести ваши, несомненно, содержательные разговоры вслух?

Как неловко получилось… Уже ж не первый раз… Вроде бы я лицо держу хорошо, Аэтера – тоже. Или это чисто логический вывод? Все равно неловко.

–   Простите, советник. – искренне извинилась я.

Спаратус милостиво кивнул, Федориан лишь в задумчивости шевельнул мандибулами, изучающе глядя на нашу компанию.

–   Присаживайтесь. – советник указал нам на выдвинутые кресла.

Мы расселись и замерли, ожидая его дальнейших слов.

–   Должен заметить, каждое ваше возвращение становится всё ярче и проходит с большим… политическим резонансом. – тон советника сменился на велеречиво-мягкий, несколько ленивый и спокойный.

–   Мы стараемся хорошо выполнять нашу работу.

Советник хмыкнул, качнул головой. И задал вопрос, который я так долго ждала:

–   Вы ожидали найти Королеву на Новерии?

–   Я знала, что она там будет.

Федориан поджал мандибулы, его асур нахмурился.

–   Ранее вы не упоминали о рахни. – заметил Спаратус.

–   Наличие или отсутствие рахни никак не влияет на первостепенную задачу. – я пожала плечами. – К сожалению, моя память не настолько целостна, как мне бы хотелось. Но про королеву я знала. И знала, что при должном внимании и старании можно получить ее верность и благодарность. Но можно было ее просто убить, залив кислотой. Подобный механизм ликвидации был встроен в ее капсулу.

–   Но вы выбрали ее спасение. – негромко произнес Примарх.

–   Она ничем не провинилась. На ней нет крови и жертв, она не принесла зла.

Рослый турианец иронично склонил голову.

–   Альтруизм?

–   Альтруизм вкупе с расчетом. – уточнила я, не отводя взгляда. – На мой взгляд, самое полезное, что можно вывести с Новерии, это Королева рахни и несколько разумных, про которых я в своё время вспомню. Когда мне понадобятся верные, честные и порядочные, но нищие наемники.

Адмирал Ионра на это высказывание только хмыкнул. Советник нахмурился, а Примарх с тем же неизменно-вежливым выражением на лице не меняя тона спросил:

–   Вы предполагаете необходимость в верных, честных и порядочных, но нищих наемниках?

–   Я очень ценю верность, честность и порядочность, которые уже прошли огранку неблагоприятной средой, счистившей с них плесень идейности и идеалистичности. – пожав плечами, ответила я.

Примарх согласно прикрыл глаза, чуть заметно шевельнув мандибулами в аналоге легкой улыбки.

–   Что может быть лучше честного и порядочного разумного, способного на верность, которому некому эту верность предложить, ведь он настолько разочаровался в родном государстве и в собственном виде, что не видит в их среде никого достойного? Особенно, если суметь убедить такого разумного в том, что ты достоин его верности. Что ты готов подарить ему всё, что он хочет и что мечтал бы сделать сам, но на что у него нет ни сил, ни средств, ни возможностей.

–   Вы – сумели.

Это не было вопросом. Простая констатация факта, на которую не требуется даже отвечать.

–   Ради чего? – еще один спокойный вопрос.

–   Ради того, чтобы действительно подарить таким разумным возможность исполнить свою сокровенную мечту: изменить этот мир.

Федориан приподнял надбровный щиток, качнул головой. В его голосе появились какие-то странные нотки. Немного вкрадчивые, воркующие. Опасные нотки напружинившегося хищника.

–   Вы собираетесь изменить мир?

–   Нам придется его изменить. А если у нас это не получится, умрут все. Или сам мир загнется, или нас перебьют. Допустим, течение истории можно поменять. Но вот как откупиться от Жнецов… Какова цена будущего цивилизации в их глазах, я узнаю на Вермайре.  – я не сдержала кривой усмешки. – Если Назара вообще что-то готов принять в уплату долгосрочной отсрочки Жатвы.

–   Считаете, нам будет чем заплатить?

Уже «нам»…

–   Если я узнаю, что на самом деле произошло между Сареном и Назарой, и что одному из самых древних разумных существ в нашей галактике надо от молодого калеки со скверным характером и испаскуженной репутацией, возможно, я узнаю, ради чего Назара откладывает Жатву. И будет откладывать до тех пор, пока Сарен Артериус жив.

Примарх выпрямился.

–   Это точное знание или предположение?

–   Это неявный факт, однако, именно после смерти Сарена Назара позволил «Нормандии» подорвать свою платформу. Хочу заметить, что до этого он прошел сквозь весь флот даже не соизволив щиты поднять. И именно этот момент стал поворотным во всей истории, фактически, подписав приговор Пространству Цитадели. – я вздохнула, развела руками. – У меня нет никакой точной информации. Одни догадки, основанные на косвенных признаках вроде откровенной и явной лжи в глаза на заседании Совета. Сарена можно назвать каким угодно, но только не тупым. Он знал, что делал и почему. Вот мне и хочется узнать это «почему».

–   А как же Матриарх Бенезия?

–   А что Матриарх?

–   Вы ни разу не упомянули ее. – негромко произнес он.

Ах вот оно что…

–   Примарх Федориан. Бесспорно, Бенезия — довольно влиятельная особа в среде азари. Даже советник Тевос к ней прислушивается. – спокойно ответила я, не отводя взгляда. – Но она в любом случае никуда не денется, понадобится гораздо позже и будет делать что велено без лишней инициативы и попыток взбрыкнуть.

На это заявление удивлением полыхнул уже Спаратус. Видать, хорошо знает Матриархов азари такого статуса. А Федориан все так же был спокоен и сосредоточен.

–   Почему вы так уверены?

–   Потому что знаю, насколько сильно она боится Назару. И как качественно он завязал ей мозги на подчинение Сарену. – цинично ответила я. – Я могла бы вынуть эти закладки. Это долго, сложно, но возможно. Но я ничего не делала и не буду делать, пока не встречусь с Сареном. И, полагаю, с самим Назарой, потому как первое наше общение обязано произойти на Вермайре по терминалу, который там установлен. Только по возвращению с Вермайра я буду разбираться с Бенезией. И тут два варианта: или я сниму ей эти закладки, или доработаю так, чтобы от нее никогда не возникло проблем из-за чрезмерной идейности, тупости или желания стать героем и остановить Великое Зло.

Федориан смотрел в упор, не мигая, не скрывая тяжелого давящего интереса и… понимания сказанного. А потом задал один-единственный вопрос:

–   А оно есть, это Великое Зло?

–   Это я узнаю на Вермайре.

Примарх хмыкнул, бросил скользящий быстрый взгляд на напарника, качнул головой и неожиданно-тепло произнес:

–   В таком случае, я не вижу смысла вас задерживать.

Что? Вот так просто? А как же…

–   Королева останется под моей защитой и будет вывезена с Цитадели. Полагаю, когда вы вернетесь, вы пожелаете ее увидеть и забрать вашего бойца.

Дэрг… Его придется оставить. А где Дэрг, там должен остаться и Дилан, иначе кто знает, как их фигурно перекосит по раздельности.

–   Да, я хочу получить своих бойцов обратно.

–   Они будут вас ждать.

Еще бы они меня не ждали…

–   От меня что-то еще требуется?

–   Успех вашей миссии. – клыкасто улыбнулся Примарх.

Эта фраза словно подвела черту под разговором, завершая его и отпуская нас.

–   Если мы вернемся с Вермайра не одни, значит, мы добились успеха.

Федориан не сказал более не слова, лишь короткий кивок обозначил его согласие с моими словами.

Не знаю, что я ожидала увидеть: в голове даже образ этого мужчины толком не складывался, разбиваясь о множество мелких несостыковок и кучу противоречий между заявленным и действительным. Возможно, это недоработка сценаристов, возможно – просто сделанный «на отвали» образ. Не знаю и никогда уже не узнаю. Но реальный живой Примарх Федориан меня приятно удивил и озадачил, лишь вскользь сообщив о своей поддержке.

Кабинет мы покидали вчетвером: Аэте, быстро перекинувшись парой слов с Ионрой, подошел к нам под каким-то странно-заинтересованным взглядом адмирала. Но об асуре я подумаю когда-нибудь потом, когда у меня на это появится лишнее время и подходящее настроение. А сейчас нас ждет «Нормандия», ее экипаж, десантные группы и техники Спецкорпуса.