Перерождение Эффект Массы.

Космический бой для наблюдателя, вопреки всем наивным убеждениям и иллюзиям людей, никогда не бывшим в космосе и не знающим его реалии, – совершенно незрелищное действо. Он динамичный, напряженный и так далее только для тех, кто в нем непосредственно участвует: для пилотов, артиллеристов и, иногда, для командира корабля. Почему иногда? Потому что вмешиваться в скоростной, фактически дуэльный бой мелкого корабля бессмысленно: пилот сам знает, как заходить на цель, как уклониться от выстрелов противника, а стрелки сами знают, как и куда им стрелять. Тем более бессмысленно, если командир корабля не знает даже основ теории пилотирования. Все команды отдаются или до начала непосредственного столкновения, или в краткие паузы маневров. Так любимое многими писателями озвучивание всех, буквально всех действий и маневров в реальности боя на небольшом корабле, управляемом одним пилотом – глупое и бесполезное сотрясание воздуха. Приказ всегда запаздывает, а худшее, что можно делать в бою – говорить под руку профессионалу в моменты напряженной работы.

–   Джефф, по возможности – стреножьте один из фрегатов на дальней траектории маневра. Экипаж должен выжить. – негромко сказала я.

Пилот не ответил, но я знаю, что и он, и стоящие за орудиями Гаррус с Даниэлем меня услышали. Командовать, куда там им стрелять… Да я понятия не имею, куда они должны попасть, чтобы я получила в итоге живую, но неспособную передвигаться жертву! А мне нужен козел отпущения для раздувания политического скандала по прибытии на Цитадель. Позарез нужен! Иначе Удина и Ко не найдут себе более важного занятия чем моя скромная персона, и я с большой долей вероятности не смогу провернуть всё, что мне надо успеть сделать. А еще я не смогу по-тихому смотаться со станции.

Нападавшие корабли условно опознаны: Корсары, если наш оператор системы дальнего обнаружения не ошибся. Да даже если ошибся: защита дипломатического корабля от атаки неизвестных – моя непосредственная работа, раз уж это произошло на нейтральных территориях.

Корабль тряхануло от косого попадания, Джефф напряженно, коротко матюкнулся, пол качнуло и повело в резком маневре, фрегат тряхнуло еще раз, но иначе: заработали орудия. Примерно так для меня и проходит весь такой яркий и динамичный космический бой: потряхивает корабль, иногда – ведет немного пол, иногда идут резкие рывки, с которыми не справляется система компенсации ускорения. И… всё! На «Нормандии» нет иллюминаторов. А даже если они были бы… Контактный космический бой – это бой на огромных дистанциях в тысячи километров и на таких скоростях, что даже мои глаза метаморфа физически неспособны ни заметить чужой корабль, ни отследить его из-за движения на огромных скор6остях. И его, и нашей. Джефф полностью полагается на приборы и получаемую с сенсорного массива информацию, но для меня это просто стены сплошного потока данных, в которых я совершенно не разбираюсь. Никаких там не было красивых диаграмм, схемок с корабликами и системой типа наведения. НИЧЕГО! Непонятные непрофессионалу линии, переплетающиеся как змеи в норе, куча пометок, состоящих из аббревиатур и цифр, лишенные подписей постоянно меняющиеся графики – Джефф не нуждался в подсказках и вывел на экраны только голую информацию. Все остальное достраивал разум гениального пилота, воссоздавая в его голове крайне сложные многомерные схемы, по которым он и вел наш корабль. На чуйке, на таланте, на точных стремительных расчетах, на понимании сути происходящего, опираясь на сплошной поток цифр и лишенных для меня смысла показаниях.

Вот это – настоящая магия! Чудо человеческого разума, способного работать за гранью понимания и возможностей.

Для нас, наблюдателей и бездельников, бой продлился недолго: минут двадцать качки и трясучки, пока, наконец, холодный голос Гарруса не раздался по связи:

–   Цели поражены. Два корабля противника уничтожены, лидер звена – подбит.

В рубку зашел Найлус: его присутствие при переговорах с китайцами необходимо.

–   Дипкорабль? – сухо спросила я.

–   Поврежден, не на ходу, обшивка и пробоинах, на борту есть живые. – быстро ответила миловидная девушка-оператор. – Есть аудио связь.

–   Выводите на связной узел в рубке.

Щелкнула устанавливающая связь, тишину заполонили звуки с чужого корабля: надсадный вой сирены, едва слышные прорывающиеся сквозь вой стоны, отрывистые команды, звуки работающей дисковой пилы, треск сварки. Секундная возня, и в тишине нашей рубки раздались слова осторожного приветствия на незнакомом, но понятном мне языке:

–   Ни хао. Благодарим вас за помощь.

Голос молодой, говорит с хрипом. Очень плохой показатель! Если ответил кто-то из экипажа, значит, ни посол, ни капитан корабля не может говорить, иначе ответил бы старший по статусу или званию.

–   «Найлус, твой выход. Мне они не поверят после нападения Корсаров.» — кинула я ментальный сигнал стоящему рядом напарнику.

–   Ни хао. На связи Спектр Совета Найлус Крайк, Спектр Совета Имрир Шепард. – сухо произнес он.  – Ка…

Где-то на заднем плане отчетливо прозвучал взрыв, прерывая турианца на полуслове.

–   Готовьтесь к приему группы на борт. Под мою ответственность как действующего Спектра Совета Цитадели, вас эвакуируют на подконтрольные корабли для транспортировки на Цитадель.  Совет ожидает прибытия посла.

Сейчас репутация турианцев, Спецкорпуса и самого Найлуса играли нам на руку. Китайцы – подозрительный и недоверчивый народ, а уж после такого нападения, еще и со стороны человеческих кораблей… Вероятно, я бы их не убедила. От людей они бы ждали лжи, поскольку и сами не считают зазорным солгать ради успеха дела. Но турианцы не лгут. Это широко известно. Просто – не лгут! Уклончиво говорить могут. Но никогда не лгут прямо, а слова Найлуса не оставляли простора для двоякой трактовки.

Не знаю, что больше подействовало: репутация Найлуса, Спецкорпуса или безвыходное положение и висящий на них долг, но мы получили согласие и разрешение подняться на дипломатический корабль от едва живого секретаря посла, чудом оставшегося в сознании после последнего залпа Корсаров по разваливающемуся кораблю.

–   Джефф, пришвартоваться сможешь?

–   У них весь шлюз разворочен! Только если присосаться к корпусу и вырезать обшивку.

–   Пойдет.

Наша первоочередная задача – спасение выживших. Но оставлять добычу, беспомощно плавающую в тридцати двух тысячах километрах от дипломатического корабля, я не собиралась. Мне они тоже нужны.

Включив внутреннюю связь, сказала:

–   Доктор Чаквас, готовьтесь. На борту много раненных. Десантная группа поступает в ваше распоряжение. Аэте, зайди в рубку.

Мне нужны эти Корсары. Живыми и способными говорить. Аэтера справится. Я знаю, его мастерства и силы достаточно, чтобы навести порядок на чужом корабле и удержать над ним контроль до того момента, как мы закончим эвакуацию и будем готовы разобраться с трофеем.

–   Связь с Матриархом Бенезией.

Мой приказ был выполнен почти мгновенно: щелчок, короткий шелест помех, и знакомый грудной голос:

–   Спектр?

–   Матриарх, у вас есть буксирные лучи?

Бенезия меня поняла правильно:

–   Да. Мы в состоянии буксировать поврежденный корабль и уходить с ним в перегон во флотской формации.

Прекрасно!

–   Примите на борт одного из моих бойцов. На время вы поступаете в его подчинение.

Спорить или возмущаться за такую эксплуатацию азари не стала. Лишь уточнила, кто прибудет к ним на борт. Имя нашего белобрысого монстра встало точкой в разговоре: асура Матриарх отлично помнила и откровенно опасалась. Меня это вполне устраивало: меньше шансов на какую-то выходку с ее стороны.

–   Аэте, мне нужны живыми командир этого корабля и кто-то, способный говорить. Без крайней надобности не убивай и не калечь, чтобы у посла Альянса Систем не было никаких поводов к тебе докопаться. – тихо сказала я, когда связь с Бенезией прервалась.

Асур коротко кивнул.

–   Наведи на корабле порядок. Когда закончим эвакуацию выживших, мы пришвартуемся и посмотрим, что делать с кораблем Корсаров.

–   Я могу их продержать без сознания до вашего прибытия.

–   Это будет лучший вариант. Иди.

Аэте едва заметно усмехнулся кривоватой улыбочкой и убежал в трюм в корабельный арсенал, фоня предвкушением и азартом.

–   «Чем дальше, тем меньше в нем остается Аэтериоса и больше пробуждается Аэтера.» — едва уловимая мысль Найлуса скользнула по краю сознания.

–   «Это плохо?» – спросила я, выходя из рубки.

–   «Смотря кого мы ходим видеть: обаятельного и жизнерадостного молодого Аэтериоса или древнего а’тарэ Аэтеру.» – флегматично отозвался турианец, идя вслед за мной.

Интересная постановка вопроса. Кого МЫ хотим видеть? Милого и обаятельного непосредственного химеру Аэтериоса, выросшего на Флоте Иерархии, или древнее существо с устоявшейся жесткой личностью и адамантовым характером? Нетерпимого, жестокого как космос и настолько же беспощадного. Видевшего больше чем мы можем представить и прожившего дольше, чем мы все вместе взятые. На мой взгляд, выбор очевиден.

Ирония Гарруса плеснула в сознании льдистой волной. Нам нравятся изменения, на наших глазах накапливающиеся в белобрысом монстре. А вот кого-то будет ждать сюрприз… хотелось бы верить, что приятный.

.

На жилой палубе царил организованный хаос подготовки к внеплановой высадке: бойцы в полной броне и при оружии сновали между шлюзом и лазаретом, таская выдаваемые им боксы с медицинским барахлом. Выдавал Дилан. Доктора Чаквас видно не было, но я знала, что она в соседнем помещении, облачается в легкую броню с посильной помощью Дэрга, уже давно взявшего на себя заботу еще и о ней. Эту почетную обязанность они с Гаррусом негласно поделили на двоих к глубокому изумлению самой Карин.

«Нормандию» едва заметно тряхнуло: стыковка с кораблем Матриарха. Две минуты и повторный толчок – расстыковка. Аэтера покинул наш корабль, а мы, набирая скорость, отправились на помощь экипажу посольского судна.

Стоя у шлюза и глядя, как толпа бойцов в массивной броне распределилась по верхней палубе, я четко поняла: «Нормандию» во время простоя на Цитадели ждет ОЧЕНЬ глобальная перепланировка и перестройка. Это же несерьезно: мои подчиненные жались вдоль стен БИЦа, выстроились рядком за спиной операторов и даже заняли относительно свободное место на самом БИЦе. А всё потому, что какой-то имбецил врезал шлюз на командной палубе! И где должна, по идее этого горе-конструктора, размещаться боевая группа перед выходом, если высадка производится не через трап, а через главный шлюз? На головах экипажа? А если у этой группы, как сейчас у нас, много груза? Те же носилки даже в сложенном виде занимают место, которого в проходах нет. Сейчас мы мешаем работать командному составу нашего же корабля, перегородив все проходы. Хорошо хоть Прессли и его люди не хуже нас понимают ситуацию и привычно обтекают рослых бойцов в броне, жмущихся к стенам. Привыкли уже.

Какой кошмар… УЖЕ привыкли.

–   Готовность: двенадцать секунд. – раздался голос Джеффа по общекорабельной связи, прерывая мысли и сбивая нарастающее раздражение. – Начинаю швартовку.

Для нас ничего толком не изменилось, но через десять секунд снова раздался голос пилота:

–   Есть касание к корпусу. Переходной шлюз закреплен. Можете резать обшивку.

–   Поняли, начинаем. – ответила я. – Следите за зоной перехода. Если кто-то прыгнет в систему – сообщить немедленно!

Переведя взгляд на Дэрга, коротко ему кивнула. За вырезание входа на корабль отвечает он с Диланом. Бойцы тут же исчезли в переходном шлюзе. Дверь за ними закрылась. Стандартные пара минут задержки из-за долбанного ВИ, и на панели над шлюзом загорелся красный индикатор: внешние створки открыты.

–   Начинаем резать. – раздался голос Дэрга по отрядной связи, дополненный шумом работы резака.

Секунды текли минутами, пока, наконец, не раздался голос Дилана:

–   Готово!

Ну наконец-то!

В шлюзовой отсек «Нормандии» мы набились, сколько позволяло место: я, Найлус, доктор Чаквас и Вивьен, временно исполняющий обязанности второго врача на борту как единственный, кто имел медицинское образование, и нагруженный Николаус. Шлюзовая створка за нашими спинами закрылась, началась привычная процедура дезинфекции, которую мы так и не смогли отключить. Даже когда нам позарез надо БЫСТРО подняться на борт или покинуть корабль, ВИ нам это не позволял. Еще один пункт в длинный список на переработку. Я хочу, чтобы этот проклятый протокол можно было отключить и открыть оба шлюза одновременно, если в этом у нас, внезапно, возникнет необходимость. Защита от дурака – это прекрасно, пока у нее есть здравые пределы.

Наконец, процедура завершилась, и ВИ позволил открыть створки, пропуская нас в переходной шлюз, намертво присосавшийся к обшивке чужого корабля.

.

Дипломатический корабль встретил нас чадом горящей проводки, треском, приглушенными голосами, стонами раненных и визгом дисковой пилы. Какофония катастрофы во всей своей сомнительной красе. Основное освещение на борту тоже не работало, и узкий коридор, в который мы вышли, тускло освещался бледным белесым светом аварийных ламп. Встречал нас молодой подтянутый мужчина-китаец с синяком на пол лица и разбитой губой.

–   Ни хао. – коротко поздоровался он, церемониально поклонившись.

–   Ни хао. – ответил Найлус.

В коридоре резко стало тесно: к нам на голоса высунулся Дэрг.

–   Доктор Чаквас, у них тут привалило пару ребят. Этих надо вывозить немедленно: как на мой взгляд, продавило грудину, но еще живые. Сейчас спилим балку и посмотрим. Капитан с поручнем в животе, но вроде как стабилен. Что там на нижних палубах непонятно, там лестничный пролет в месиво, надо прорезать.

За спиной загрохотали шаги: подошла следующая партия бойцов.

–   Что с послом? – спросила я.

–   Да живой он, контузило взрывом. – отмахнулся Дэрг. – Этого можно выводить. Своими ногами пойдет.

Боец провел нас дальше по коридору, проигнорировав растерявшегося от его напористости и наглости китайца. Иногда я ему поражаюсь: на корабле всего пару минут, а ощущение, что это ЕГО корабль и рулит на нем именно он.

Щелкнула связь и в наушниках раздался хмурый голос Дэрга:

–   Командир, они тут какие-то тугие. У них жопа дело, а они пытаются церемониалы разводить. Можно подумать, мне не похер, поздороваются они со мной или нет. Или вообще вежливо пытаются утечь от разговора и обтекаемо мне НЕ отвечают.

О да, представляю, как вежливые китайцы пытаются велеречиво общаться с прямым как рельса Дэргом. И как ему это все нравится. Когда только успел пообщаться, он же минут пять всего на борту!

–   Это китайцы, что ты хочешь. – отозвалась я, заходя на небольшой плотно упакованный мостик.

Нас попытался встретить и пообщать сухонький невысокий мужчина, по голосу – секретарь посла, с которым мы уже разговаривали, но я подняла руку, прерывая начавшийся поток слов. Это все потом, и мне без разницы, что в общении с представителями этого народа важна вежливость, тактичность, понимание их традиций и так далее. Позже, когда наши корабли уйдут в безопасность перегона, вот тогда начнется время церемоний и расшаркиваний, но НЕ сейчас.

–   Выводите людей. Дэрг, проследи, чтобы все, кто может идти своим ходом, покинули корабль и не мешали нам работать. Доктор, вы сортируете раненных. Первыми вывести всех, кто не требует немедленной помощи. Следующими – легкораненых и тех, кого можно перевести своим ходом. Неходячих и тяжело раненных выносить по одному в общем потоке по мере усложнения ситуации. Первыми тех, кто может подождать свой очереди в лазарете. Приступайте.

Дэрг, получив от меня законное разрешение, быстро организовал способных передвигаться людей, иногда в довольно грубой форме обрывая их попытки как-то воспротивиться самоуправству. Кристиан и Виктор отводили к нам на борт, а там их принимали свободные от вахты члены экипажа. Выживших рассаживали в коридорах и в каютах, пустующих, пока их обитатели заняты работой, в столовой и в трюме. Везде, куда только можно было. Экипаж посольского корабля оказался больше, чем наш, и сейчас у меня встала проблема, куда девать почти две сотни людей на всё время перелета до Цитадели.

Но об этом я подумаю чуточку позже.

Последние выстрелы пришлись на командную палубу, часть внутренней обшивки пробита, несущая конструкция местами обвалилась, и некоторых членов экипажа придавило. С теми, кто остался относительно цел, проблем не было: бойцы смогли поднять металлический лом и вытащить людей. Переломы не считались, даже открытые и опасные. Проблемы были с тяжелоранеными.

–   Готово! – Рамиро отключил резак и отступил, давая доступ более сильному физически Дэргу.

Молодой мужчина глухо вскрикнул: выходя, Рамиро зацепил край металлической потолочной пластины, пробившей бедолаге живот.

–   Закуси. – итальянец поднес к губам раненного силиконовый брусок.

Краткое мгновение, в глазах появилось понимание.

–   Вынимайте. – приказала я, кладя руки по обе стороны от металла.

Дерг обхватил обломок, втянул воздух и медленно потянул на себя. Рывком нельзя: неизвестно, насколько велики повреждения и как именно вошел лист в тело. Технически, мужчина уже мертв: в такими обширными травмами и разрубленным почти до позвоночника боком не выживают даже в местном госпитале. Но я могу попробовать. Не так много на корабле настолько сильно пострадавших, лететь нам долго, в силу я вошла. Почему бы и нет?

Лист дрогнул и пошел с протяжным скрипом и скрежетом. Китаец стиснул зубы, зажмурил глаза, но молчал, давя крик.

–   Медленнее!

Пошел иззубренный край и места скола. Я придерживала края разрыва и замедляла жизнедеятельность, переводя критичного пациента в своеобразный естественный анабиоз.

–   Вышел. Вынимай.

Рывок, Дэрг отбросил лист.

–   Носилки! Перекладывай. В лазарет, в криокапсулу.

Мужчину переложили на носилки и унесли. Состояние у него крайне критичное, а у меня еще полно дел, и я не могу уделить ему внимание прямо сейчас. До криокапсулы доживет, а после… После уже моя забота.

–   Сколько еще свободных?

–   А больше нету. – развел руками Дэрг. – Этот занял последнюю. И то, тело брата Киры пришлось вынуть и переложить в капсулу за бортом. Все равно труп.

Логика… И не поспоришь. Капсулы сейчас нужны живым, а с телом парня уже ничего не может произойти.

–   Еще такие есть?

–   Последний, с поручнем в брюхе.

Что?

–   Капитан, что ли? – уточнила я.

–   Ага.

Дэрг меня иногда убивает своими шуточками.

–   Почему его еще не сняли?

–   А у него некритично. Прошло между потрохами, так что может повисеть и подождать. – боец повел плечами, разминаясь. – Его обдолбали лекарствами, так что нормально. Да и он пытался что-то втирать про долг, про людей, про корабль и прочую херь. Еще и брыкался, не давая его нормально снять.

Засранец…

–   Снимайте этого стоика и убирайте с корабля.

Дэрг жизнерадостно хохотнул и утопал, прихватив с собой порядком уставшего Раймонда. Вивьен с доктором Чаквас сейчас впахивали в лазарете, где им помогали Диего, Джон, Джейн и Эшли, которая, к нашему удивлению, неплохо знала полевую медицину на уровне куда выше среднего необходимого для солдата.

 Обмакнув палец в чужую кровь, я быстро начертила три рубленный руны. Касание, всплеск энергии, и по кораблю пронесся почти ощутимый всплеск, как от работающего сонара. Простенький ритуал определения жизни. Мгновение ожидания отклика и…

–   Еще три сигнатуры на нижней палубе. – озвучила я принесенные обраткой ритуала данные.

–   Надо резать пол. – донесся бас Дэрга. – На вторую еще протиснуться можно, а на следующие никак.

Нашел проблему.

–   Режь пол. – пожав плечами, приказала я. – Отсюда и до низу.

–   Ща всё будет, командир. – жизнерадостно выдал Дэрг, ничуть не смутившись резкому вскрику. – Вот и всё! Срезали поручень четко и аккуратно даже почти не дергали. А теперь, придерживайте его и топайте за… Рамиро! Отведи его в лазарет. Извини, мужик, носилки закончились.

Дэрг… Еще и похлопал по плечу оторопевшего от такого капитана чужого дипломатического корабля. Невысокий худощавый китаец в форме смотрелся непередаваемо… с круглыми от изумления и боли глазами, с куском поручня в боку. Но Дэрг прав: носилки у нас давно закончились, как и места на койках лазарета, а этот стоик вполне способен дойти сам. Да, больно. Да, неприятно, но поручень прошел на удивление четко между органами и практически никакого вреда не нанес. А всё остальное исправят в лазарете.

Последних троих доставали с трудом. Оказалось – техники, пытались хоть как-то залатать первые пробоины возле двигателей, где их и завалило. Когда мы смогли прорезать двери и срезать куски конструкций, один был едва жив от кровопотери, второй – с двойным открытым переломом икры давно без сознания, а третий… У третьего были лишь синяки и контузия от взрыва. На спасение не надеялись, и попервой относительно здоровый инженер считал, что у него так занятно контузия мозг переклинила. Но здоровый злой мат Дэрга доказал, что это не глюки: парень таких слов даже не знал.

Вытаскивали техников, пробив дыру в обшивке. Раненного с переломами мы бы не пронесли через перепаханный корабль и не подняли бы через три палубы, а космос и вакуум сразу не убивают. Воздушные маски дали время перетащить троих раненых в обход корабля до шлюзового отсека. Джефф отстыковал «кишку» от дыры в дипкорабле, давая нам доступ в шлюзовой отсек нашего корабля.

–   Вот и всё. – радостно выдал Дэрг, хлопнув щуплого китайца по плечу. – Добрались. А ты переживал!

Парень обалдело моргал раскосыми глазами, не зная, что ответить жизнерадостному бесцеремонному здоровяку в броне с эмблемой Спецкорпуса.

–   Нико! Еще трое, принимайте! – разнесся бас по палубе.

Николаус, о чем-то разговаривающий с одним из китайцев, вздрогнул, повернулся, осмотрел принесенных жертв, вздохнул, махнул рукой Кристиану.

Дальше они сами справятся. Меня же вновь начали волновать более приземленные вещи. Спасти, конечно, это здорово, а что дальше? «Нормандия» перегружена. У нас нет столько места для размещения такого количества разумных, у нас банально не хватит еды на перелет. Еще вопрос, справится ли система жизнеобеспечения с такой нагрузкой.

–   Пакти. Поднимитесь на БИЦ.

Баталер прибежал довольно быстро. Взъерошенный, взволнованный, хмурый и мрачный.

–   Спектр?

–   Что у нас с припасами? – глухо спросила я, глядя на китайцев, неловко жмущихся на одной из двух лестниц, ведущих на среднюю палубу.

–   На такое количество людей пищи хватит на четыре дня.

Ну, хватит немного на дольше: я планирую потрясти трюмы нашей очаровательной условно-добровольной спутницы. Селить китайцев на корабль азари я не рискну, но вот стрясти с Бенезии припасы и прочее – легко. Важно другое.

–   Система жизнеобеспечения потянет?

Пакти подумал и медленно кивнул.

–   Должна.

Но не уверен. Плохо. Фрегат не рассчитан на такое количество народу. К сожалению, фильтры с корабля азари нам не подойдут, а то я и на них бы тряхнула. Но у нас есть корабль Корсаров! Их фильтры на «Норму» вряд ли подойдут, но там есть припасы, как и дополнительное место. Корабль буксиром уволочь на крайний случай можно. А еще в системе есть станция разрядки, чей персонал подозрительно затаился.

–   Что с бельем и прочим?

–   На половину может хватить. – неуверенно ответил Абишек, что-то быстро прикинув в уме. – Если взять сменное постельное у экипажа. Но у нас нет такого количества матрацев, подушек и места, где их постелить. Всего остального тоже нет.

Ожидаемо.

–   Ладно. Переходим на супы и похлебки. Они позволят растянуть припасы. Следи за системой жизнеобеспечения и расходом фильтров. Сейчас нужны лежачие места для раненых, остальные пока обойдутся. Стели в трюме.

–   Спектр, но там же…

–   Ничего, не развалятся от соседства с нашей девочкой. Я ее предупрежу, эксцессов с ее стороны не будет. Свободны.

Пакти убежал, а я пошла в рубку – единственное оставшееся нетронутым помещение на корабле. Мне надо поговорить. С Найлусом, Гаррусом и Аэте.

–   Джефф, хоть кто-то сюда прыгал?

–   Нет пока. – тут же ответил пилот. – Обычно через Иден Прайм летают много народу, так быстрее, но сейчас там встал Второй Флот и всех заворачивает.

Иден Прайм. Второй Флот. Сидят там с момента визита Властелина и… Так. Стоп. Второй флот.

–   Сколько там до Иден Прайм? – потянула я.

Джефф повернулся и смерил меня подозрительным взглядом.

–   Двое суток. – осторожно ответил он. – Может больше, если с балластом.

Двое суток мы протянем. И трое тоже. За это время я смогу помочь самым критичным раненым.

Мысль начала оформляться в голове. Безумная, наглая и авантюрная, но чем дольше я ее рассматривала, тем больше она мне нравилась. Ментальная связь звенела от эмоций: оторопь и нарастающий азарт Гарруса, цинизм и удовлетворение Найлуса, холодный практичный интерес Аэте, доносящийся на грани досягаемости.

–   «Это может сработать». — едва уловимая мысль нашего голубоглазого сокровища.

–   «Это сработает.» — усмешка Найлуса была ощутима физически. – «У них не будет прав и причин для отказа. Особенно, если требование озвучу я.»

–   «Будут проблемы.» — укоризна и веселье.

–   «Еще бы!» — согласилась я с выводами Гарруса, промелькнувшими ярким всплеском образов. — «Визгу будет на всю Цитадель! Но сперва надо связаться со Спаратусом и предупредить его.»

.

* * *

.

Тонкая переливчатая трель сработала лучше ревуна тревоги, прерывая глубокий сон. Мужчина резко, рывком сел, тряхнул головой, сбрасывая остатки сна. Трель раздалась снова. Характерная, уникальная. Такую в этом доме мог издать только сигнал входящего сообщения от одного-единственного передатчика. Турианец вздохнул, потер лицо обеими руками. Трель раздалась снова.

–   Кто? – тихий сонный женский голос был едва слышен в тишине.

–   Найлус. – столь же тихий ответ.

Виан тихо вздохнула. Любые вызовы от подчиненных супруга несли с собой проблемы. Всегда. Если их миссия заканчивалась успехом, проблемы начинались на политической арене. Если же нет… О неудачах вспоминать не хотелось.

Хэймон быстро оделся и покинул спальню. Очередная переливчатая трель прорезала ночную тишину, вынуждая спешить. На связь племянник со своими… напарниками не выходил с момента как доложил о прибытии на Новерию. Времени прошло достаточно, чтобы он, Хэймон Спаратус, начал нервничать и ждать вызова. В комнату со связным узлом он буквально влетел.

–   Слушаю. – рыкнул он, включая прием сигнала.

–   Советник Спаратус. – тут же раздался совершенно безрадостный усталый голос самого его необычного Спектра. – Мы закончили миссию на Новерии.

–   Результаты?

–   Больше, чем мы рассчитывали. – в голосе плеснула радость. – Но есть несколько моментов…

Хэймон мелочно порадовался, что этот тип передатчиков не способен передавать визуальный сигнал.

–   Рассказывайте.

–   Я узнала нужные мне данные. Это – успех первоначального задания. Бонус: я… нашла подход к Матриарху Бенезии, и теперь она летит с нами во флотской формации на Цитадель.

Хэймон выпрямился, поджал мандибулы, хмуро глядя на мигающий индикатор активной связи. Бенезия? Матриарх, чей голос был на той злополучной записи…

–   Продолжайте.

–   Она окажет нам ПОЛНУЮ поддержку. – с нажимом добавила Имрир. – Добровольно и осознанно. С ней, правда, могут быть накладки: Бенезия немного… неверно понимает суть происходящего, но до нашего возвращения с Вермайра это ни на что не повлияет. Я с ней переговорю до прибытия на Цитадель, чтобы не возникло ненужных проблем.

Советник только дернул надбровной пластиной. Тон Имрир и формулировка фраз четко дали понять: Матриарх в подчиненном положении. Или в подневольном. Как это произошло он пока не желал думать. Хотя бы до утра.

–   Советник, я передам данные, полученные на Новерии. С их помощью можно утопить Корпорацию «Байнери Хеликс». Но я хочу с них стрясти огромные отступные за то, что они делали. И хочу, чтобы они выплатили астрономическую компенсацию выжившим. Я передам их имена и досье.

–   Причина? – сухо спросил Хэймон.

Имрир вопрос поняла верно:

–   Я не могу сейчас гарантированно подтвердить данные, но я знаю, что эта корпорация работает или на Цербер или лично на Джека Харпера, более известного как Призрак.

Что?

Спаратус глянул на инструментрон. Запись разговора, включенная по привычке, идет. Потом он переслушает ее. Потом обдумает, что только что услышал.

–   Я прослежу за разбирательствами. Что еще?

Вопрос дежурный, но мужчина каким-то звериным чутьем ощущал затаившуюся подставу. Не может быть так просто. Есть что-то еще. Сообщения идут по нарастающей. Матриарх. Возможность официально и законно прижать Цербер. Что еще они могли найти? Заминка Имрир перед ответом лишь укрепила его подозрения и разжигала азарт.

Короткая пауза, наконец, прервалась тихими словами:

–   Мы нашли живую, дееспособную, естественно рожденную Королеву рахни.

На мгновение Спаратусу показалось, что он ослышался.

–   Рахни? – уточнил он.

–   Да. Королева рахни. Молодая. Девочке всего около трех лет с момента вылупления. Яйцо нашли на заброшенном корабле.

Девочке?!!

–   Продолжайте.

–   Она разумна, адекватна, без психических отклонений. – короткая пауза и добивающие слова: — Она попросила о защите. У Аэтеры. И он ей эту защиту пообещал.

Хэймон молча прикрыл глаза, отказываясь как-то это комментировать. А’тарэ. Асурский а’тарэ, неизвестно кем бывший в прошлом. Пообещал защиту…

 –  Уничтожать Последнюю из Рода нельзя. Мир такое не простит. Девочка всё помнит. Помнит, как их свели с ума и натравили на других. Она боится повторения и ищет защиты. Она готова подчиняться, если ей позволят жить и растить детей в безопасности и вдали от войны. Она примет протекторат и вассалитет. Новая ветвь практически вымершего вида, который помнит времена до протеан. Общаться с ней надо уметь, но она охотно отвечает и быстро привязывается к любому, кто к ней относится по-доброму. – короткая пауза, в голосе появились виноватые нотки: — Решение принимать вам, но мы подумали, что Иерархия не откажет в защите боящейся всех вокруг малолетней беременной девчонке, над которой издевались с рождения…

Сама формулировка уничтожала любой повод для отказа. И давала отличные просторы для маневров. Хэймон позволил себе усмешку. Имрир прекрасно знает, что и как она говорит.

–   Несомненно. Иерархия никогда не отказывала в защите детям. – мурлыкнул советник. – Я поговорю с Примархом.

–   Благодарю. – Имрир ощутимо повеселела.

–   Есть еще что-то, что мне стоит знать сейчас?

Хэймон не мог даже себе признаться, какой ответ он хотел бы услышать больше: положительный или отрицательный.

Короткая пауза и бодрый ответ:

–   Да! Мы встретили дипломатический корабль Поднебесной.

Турианский советник молча прикрыл глаза. Пропавший дипломатический корабль ищут. Почему его нашли именно они?

–   Продолжайте. – спокойно произнес он.

–   Когда мы вышли из перегона, они вели бой с кораблями Корсаров.

Хэймон на это лишь вздернул бровь.

–   Дипломатический корабль?

–   Он был… очень условно вооружен, и к нашему прибытию его добивали.

–   Но?

–   У нас на борту двести тридцать разумных, которых нам некуда девать. На буксире у корабля Бенезии корабль Корсаров, который нам удалось лишить хода и взять на абордаж. Командир корабля и старший состав экипажа живы и способны говорить. За ними присматривает Аэте. – в усталом, но удивительно жизнерадостном голосе промелькнула явная ирония и предвкушение. – Мы не в состоянии довезти их к Цитадели. На «Нормандии» нет ни припасов, ни места для такого количества людей, так что я планирую прыгнуть к Иден Прайм. Это всего двое суток пути. Системы жизнеобеспечения дотянут. Там сейчас базируется Второй Флот. Я уверена: они с радостью нам помогут.

–   Несомненно… — протянул Хэймон. – Я вышлю к Иден Прайм ближайшую патрульную эскадру. Они снимут с вашего корабля выживших и сопроводят к Цитадели.

–   Благодарю, советник. У нас пока всё.

–   Вас понял. Конец связи.

Индикаторы мигнули и погасли, сообщая, что сигнал пропал. Хэймон несколько мгновений сидел молча, глядя пустым взглядом на погасшие символы, потом – коротко матюкнулся, потер лицо, рывком встал и направился в кабинет.

Про сон можно забыть.