Перерождение Эффект Массы.

Тихая вибрация двигателей умиротворяла и убаюкивала, снимая напряжение последних дней, выдавшихся крайне богатыми на события, и некоторые из них разделили эту жизнь на две части. До и после. Заложив руки за голову и с комфортом развалившись на койке, я лениво перебирала в памяти проведенное на Цитадели время, сортируя произошедшее по важности, проблемности и полученным результатам.

Как ни странно, ничего действительно плохого и непоправимого не произошло: даже травма Джокера – событие хоть и неприятное, но ни к каким катастрофическим последствиям не приведшее. Джефф остался на борту в должности первого пилота, а появление второго и третьего пилота – событие из разряда возможных досадных хлопот, которые, при желании, можно обернуть себе в пользу. Вот и сейчас за идущим по перегону кораблем присматривает второй пилот – темноволосый немец Дитрих Кляйн, а его светловолосый американский коллега Даниэль Крук уныло сидит в каюте и размышляет о несправедливости судьбы, приказом командующего вернувшей его на борт прототипа. Ага, того самого, на котором находится гениальный инвалид, так в свое время подставивший с угоном экспериментального корабля, и турианский инженер, пообещавший переломать руки, если он еще раз сядет за штурвал «Нормандии». Впрочем, Татум обещал сменить гнев на милость, если Даниэль пройдет у Джокера проверку и будет допущен к штурвалу: лично к пилоту инженер никаких претензий не имел, но тестовый полет, чуть не закончившийся катастрофой, Октавиус не забыл и повторения подобной ситуации допускать не хотел.

Остальные события, не касающиеся моей личной жизни, варьировались между «сомнительное приобретение» и «подарок реальности», притом, что из них к чему относится, покажет время.

Мне удалось найти общий язык с советником Спаратусом, и он вполне адекватно воспринял полученную информацию. Это – жирный плюс. О моей менталистике известно, отторжения она не вызвала. Еще более жирный плюс. От моих слов не отмахнулись и информацию взяли в разработку. Тоже плюс. Мой статус Спектра полностью подтвержден, что ощутимо развязывает мне руки и автоматически прикрывает от Альянса Систем. А еще наша компания получила негласную поддержку Хэймона и Виан. Вообще прекрасно. Как и то, что Гаррус стал Спектром Совета. Это его прикроет от многих неприятностей и сильно облегчит работу в будущем.

Несколько разбавляет радостную картину усиление напряжения между мной и Удиной с Андерсоном, но это – неизбежно и на общую картину пока не влияет.

С кораблем, в принципе, тоже удачно получилось. За этот простой на Цитадели удалось немного привести «Нормандию» в порядок: заменили аккумуляторы, откалибровали и отремонтировали двигатели с учетом результатов последнего полета, поснимали часть прослушки, доукомплектовали лазарет, установили нормальную кухню и столовую, перестроили арсенал и трюм, поставили нормальные ремонтные модули для обоих «Мако» и заменили систему сброса машин. На жилой палубе врезали аварийные силовые эмиттеры, которые в случае разгерметизации отрежут жилые каюты секциями и не дадут воздуху мгновенно покинуть корабль. Исправили массу мелких неисправностей и выявленных в полете недочетов, загрузили на склады множество необходимого для длительных рейсов, включая нормальные продукты, средства личной защиты и легкие скафандры для экипажа. В общем, по кораблю было сделано много всего. Но – не все, что требовалось. Время как всегда поджало, и работы свернули на полпути. Хорошо хоть взлететь смогли. Бывший зал для брифингов разобран, но Татум с Адамсом обещали закончить работы в полете, тем более, самое массивное оборудование техники Спецкорпуса каким-то образом установить успели.

В мое окружение вошли новые разумные. Кто-то полезен, кто-то доставит лишние проблемы.

Октавиус Татум. Однозначно – подарок реальности. А то, что он прекрасно сработался с Адамсом – еще лучше.

Себастьян Артего. Тоже – подарок. Военными аналитиками не разбрасываются, как и хорошими поварами, а тут все это счастье в одной упаковке. Да еще и сам по себе довольно интересная личность, притом, отнесшийся к нам весьма лояльно.

Джон и Джейн со своими бойцами. Оба отряда по-своему хороши, оба командира по-своему перспективны и интересны. Но! Использовать их надо по-разному, да и подход к ним тоже должен быть разным.

Не знаю, как там с Джоном получится, но на Джейн я лапу наложу при любых раскладах: девочке деваться некуда, ксенофобии, как и ярой любви к родимой расе не замечено, Альянсом Систем разочарована, ситуация у нее аховая. Отряд колоритный, своего командира уважают, любят и берегут, подчиняются добровольно и осознанно, в профессиональном росте не останавливаются, с головой дружат и здравый смысл Уставом не заменяют. Вообще прекрасные стартовые данные! А уж подход к разочаровавшейся и задерганной девчонке я как-нибудь да найду. А если я правильно поняла заинтересованность Аэте, то никуда Карамелька уже не денется. Зная, насколько могут быть последовательны в своем выборе такие создания… И насколько точно и безошибочно они оценивают других разумных…

Мда. К вопросу об Аэтериосе… Тоже, та еще проблема.

В памяти сама собой всплыла картина, которую мы застали, когда прилетели днем на новую квартиру Найлуса: разукрашенная Амирой виноватая физиономия асура и ржущий до слез и икоты Себастьян, сползающий по стене…

.

* * *

.

–   Себастьян, хватит ржать! – рыкнул Найлус. – Что у вас произошло?

Аэте с физиономией, размалеванной разноцветными тенями и яркой красной губной помадой под клановые татуировки турианцев, молчал. Амира, выпачканная тем же, виновато потупила глазки, крепко держась обеими руками за кисть своей жертвы, Лукас стоически держал серьезную мину, а наш повар уже сидел на полу и от души хохотал, периодически срываясь на всхлипы и заходясь судорожным кашлем.

–   Аэтериос!

Асур помялся и ответил:

–   Инспектор приходил.

–   Знаю! Видел на стоянке! – Найлус прикрыл глаза, глубоко вдохнул и мягко-мягко поинтересовался: — Что ты сделал, что у инспектора было такое выражение?

Аэте недоуменно пожал плечами и совершенно честно ответил:

–   Ничего я не делал!

Себа снова заржал, а Лукас не выдержал и широко улыбнулся. Амира тихонько хихикнула.

–   Себастьян!

Проржавшийся Себастьян встал, вдохнул-выдохнул, выравнивая дыхание и, утирая слезы, принялся рассказывать:

–   Да все нормально. Я показал ей квартиру, дети ответили на вопросы инспектора, и я их отпустил в детскую. – Артего глянул на раскрашенного асура и снова хохотнул. – Инспектор решила задержаться и поинтересоваться мною, причинами, которые привели на Цитадель, тем, как я нашел детей, какой-то перестрелкой на Нижних Рынках и прочим подобным.

–   Надолго она задержалась? – спросил Гаррус.

–   Часа на полтора.

Найлус окинул красноречивым взглядом жертву юного визажиста.

–   Я так понимаю, это время Амира провела с толком.

Аэте согласно кивнул. В эмоциях – добродушное спокойствие и ирония, никакого раздражения или недовольства от того, что им играют как большой живой куклой. Скорее, наоборот, ему нравилось внимание девочки, ее искреннее восхищение и радость, полное отсутствие страха и опасения.

–   И что случилось потом?

–   А потом вниз спустился Аэте. – Себа снова заржал.

И тут до меня начал доходить смысл произошедшего и то, КАКИМ увидела Аэтериоса незнакомая мне инспектор социальных служб.

–   Погоди, Аэ, ты спустился в таком виде? – мягко спросила я.

Асур отрицательно покачал головой, а Амира тихо пробубнила:

–   Я ему тогда только прическу сделала и еще не нарисовала эти, – девочка запнулась, подумала и добавила: – узоры. Ну, красные.

Мысленно убрав со смазливой физиономии яркую красную помаду, оценила результат… прикрыла глаза рукой, Найлус полыхнул усталой обреченностью и безнадежностью, Гаррус тихо рассмеялся.

–   И что ты сделал? – вновь спросил Найлус.

–   Да ничего я не делал! – буркнул асур. – Я просто спросил…

–   Да-да, спросил. – Себа не выдержал и снова заржал, а в поверхностных мыслях ярко и четко всплыл образ: стоящий на лестнице Аэте, держащий в руке три открытых тюбика помады и задающий с совершенно серьезной миной сакраментальный вопрос: «Какую выбрать?».

Найлус понял суть заданного асуром вопроса безо всякой менталистики.

–   Аэте… — короткая пауза, проглоченные маты. – Я понимаю, что тебе совершенно безразлично мнение окружающих, но ты бы хоть иногда… – он запнулся, тяжко вздохнул, махнул рукой. – А… Духи с тобой!

Аэтериос недоуменно потупился, в эмоциях царило полное непонимание сути проблемы. Он реально не мог понять, что такого сделал, и почему эта инспектор так неадекватно на него отреагировала. Ну раскрасил его ребенок, ну подумаешь, что в этом такого?

Найлус подошел к асуру, приподнял его голову за подбородок, внимательно осмотрел разукрашенную физиономию, вздохнул и спросил:

–   Имрир, можешь привести его в порядок?

–   Могу, конечно. Идем, Аэ, Мира.

Парень уже привычно подхватил девочку на руки и послушно потопал за мной в ванную. Зайдя в просторное помещение, он поставил ребенка на пол, повынимал из своих волос заколки и сложил их на полочку.

–   Мрир, что я сделал не так? – тихо спросил Аэте, наблюдая в зеркале, как волна бытового заклинания чистки смывает с его лица «боевую раскраску» из суперстойкой помады и не менее стойких теней.

–   В том-то и дело, что ничего. – я активировала заклинание повторно, очищая с Амиры следы ее творчества. – Дело не в тебе. Дело в реакции людей.

–   Но я не понимаю… — как-то беспомощно произнес он, растерянно глядя мне в глаза.

Чистенькая Амира, виновато глянув на расстроенного парня, вышла из ванной.

–   И не поймешь. – я улыбнулась. – Повернись, голову приведу в порядок.

Он послушно повернулся.

–   В хвост убрать?

–   Если не сложно, заплети косу через голову: хвост быстро растрепывается.

Коса так коса.

–   Аэтериос, человеческий социум и культура наполнены условностями и стереотипами. – заклинание отработало, распутанные волнистые белые волосы упали на широкую спину. – Люди сами придумали множество довольно глупых предрассудков, которые из поколения в поколение только обрастают лишней шелухой. Например, стереотип, что все блондинки – круглые дуры.

От такого поворота асур удивленно моргнул, ярко вспомнив какую-то изумительно-красивую хрупкую девушку с длинными пшенично-медовыми волосами, стоящую на мостике боевого корабля. Притом у самого Аэте при всей его отмороженности и отсутствии страха, от этой красотки по спине мороз шел.

–   А как цвет волос влияет на… — парень запнулся.

–   Никак. – я развела руками. – Это не поддается пониманию с точки зрения логики и здравого смысла. Еще один пример – созданный людьми стереотипичный образ «настоящего мужчины», каким его понимают сами мужики и часть женского населения. Под этот стереотип попал и ты.

Аэтериос слушал внимательно. Досада на собственную неосмотрительность рассосалась, вытесненная любопытством и легким недоумением.

–   Что за образ?

–   Дай гребень. – попросила я, собирая снежно-белые волосы в хвост.

Он вытащил из кармана костяной гребешок и передал его мне.

–   По какой-то малопонятной мне причине, у людей в подавляющем большинстве виденных мною социумов и культур облик «настоящего мужчины» примерно одинаков. – аккуратно расчесав седые волосы, я убрала «петухи» и взъерошенные пряди. – Это разные вариации мускулистого бугая чуть красивее низшего демона и с физиономией, не слишком изувеченной печатью интеллекта. Или, наоборот, одухотворенного пафосного красавчика с двухдневной щетиной и мощной челюстью. Понимание внешности у каждого свое, но основные характеристики те же: крутой и брутальный.

Недоумение усилилось, и тут же последовал закономерный вопрос:

–   Что значит «крутой» и «брутальный»?

–   Хороший вопрос. – аккуратно разделив пряди, я начала плести плотную французскую косу. – Технически понятие «брутальность» – это предельная маскулинность, помноженная на грубость и жестокость.

От такого определения Аэте подзавис, пытаясь понять, как подобные качества могут сочетаться с определением «мужчина», а не «самец».

–   Что касается определения «крутости» – у каждого свое понимание этого слова. Но обычно вкладывают в это значение что-то вроде «жесткий, сильный, непреклонный, категоричный» и в том же духе. Набор качеств у каждого свой. Хуже то, что эти качества выпячиваются, обрастая внешней атрибутикой: манерой поведения, повадками, жестами, пренебрежением ко всему, что не вписывается в этот стандарт. Например, ты под этот стандарт не подходишь: слишком красивый, ухоженный и покладистый, ведешь себя довольно наивно, не демонстрируешь свою силу и навыки.

Удивление и непонимание щедро наполнило ментал.

–   Это же… — асур как-то неопределенно взмахнул рукой. – Глупо. Какая связь между внешней красотой и опрятностью, и… — Аэте запнулся, растерянно моргнул. – Это же элементарная гигиена…

Непонимание дополнилось растерянностью и недоумением.

–   А я знаю? – я пожала плечами, аккуратно отделяя пряди у висков и вплетая их в плотную косу. – Считается, что это круто. К сожалению, чаще всего оказывается, что эта крутость – показательная и напускная.

Недоумение окончательно сменилось растерянностью: асур вообще перестал понимать суть подобных действий.

–   Какой же тогда в этом смысл?

Ну вот как объяснить очевидные для любого человека вещи тому, кто никогда не сталкивался с подобными проявлениями психологии «цивилизованных разумных существ»? В некоторых аспектах жизни Аэтериос удивительно простодушен и прямолинеен, можно сказать – наивен. Он многое просто не знает и никогда не встречал, а в кое-каких вопросах вообще действует на голых инстинктах и чутье, чрезвычайно развитых у таких созданий, безошибочно понимая истинные побуждения и мотивы действий… пока не доходит дело до психологических вывертов и культурных заскоков. Вот как сейчас.

–   Видел когда-нибудь, как у диких животных самцы меряются силой?

Аэте кивнул.

–   Вот тут примерно то же самое, только чаще всего мужики меряются крутизной в своей среде. Грубо говоря, выстраивают иерархию взаимоотношений. Иногда просто хотят показать, насколько они круты, совершая совершенно глупые с точки зрения здравого смысла поступки. К примеру, разводят друг друга на слабо.

–   Что значит «разводят на слабо»? — Аэте вопросительно посмотрел на мое отражение в зеркале.

–   Представь ситуацию. Стоят два придурка перед диким варреном, один говорит: «А тебе слабо его погладить?», а второй – идет и тянет руку погладить, только чтобы доказать: ему не слабо погладить варрена.

Фиолетовые глаза расширились: от такой картины асур банально опешил.

–   Так варрен же бросится, если незнакомец к нему руку протянет! Даже прирученный.

–   Верно. – я подтянула пряди, уплотняя косу. – Не тянет?

Асур наклонил голову вперед, повернул из стороны в сторону.

–   Нет. Так – хорошо.

–   Аэте, запомни, у людей всегда находятся идиоты, которые на это ведутся и пытаются «погладить варрена».

–   Варрена погладить-то можно, если его успеть перехватить в прыжке и зажать нервные узлы под челюстью… — тихо пробормотал Аэте. – Но зачем издеваться над животным только ради того, чтобы его погладить? Варрен взбесится, и остановить его можно будет только убив.

–   Это образный пример. «Погладить варрена» может принять любую форму.

–   Тогда в этом «на слабо» нет никакого смысла. Зачем это делать? Для чего?

–   Доказать, что ты настоящий мужик, круче которого только горы. Иногда на слабо разводят хохмы ради. Для того, чтобы… подшутить. Но жертва такой шутки свято уверена, что доказывает свою… – я запнулась, подбирая слово, – «самовость». И демонстрирует отсутствие мозгов, которые у таких особей чаще всего не предусмотрены проектом: были бы мозги, такой ерундой не страдал бы.

–   Шутки? – Аэте вздохнул. – Имрир, я, наверное, не понимаю человеческий юмор. – он замялся и пояснил: – Для меня местные юмористические передачи оказались…

–   Глупыми?

–   Да. И безобразными. Особенно, когда начинают, как они это назвали, «разыгрывать» постороннего человека. Часто разыгрывают очень жестоко и низко. – асур осторожно уточнил: — Подло. У нас в Иерархии за подобное вызвали бы на дуэль и убили. Ну или просто прибили на месте.

–   Да я сама за многие «шуточки» убила бы на месте. Но у людей подобные приколы приняты, и нести за них ответственность чаще всего никто не хочет.

Вплетя последнюю прядку в общую косу, я быстро переплела седые волосы и защелкнула заколку на конце толстой плотной косы, аккуратно расчесала получившийся в основании короткий хвост и вернула гребень владельцу.

–   Спасибо. – поблагодарил асур, ощупав плотную косу.

–   Обращайся.

Аэте засунул костяной гребешок в карман.

–   Имрир, я все равно не понимаю, какой практический смысл в создании подобных заблуждений?

Я развела руками.

–   Практического смысла – никакого. Самое страшное, что эти заблуждения и стереотипы создавались не специально. Они – неосознанное творчество целых наций и народов. Что хуже всего, даже понимая умом их ошибочность, люди с поразительным упорством продолжают их культивировать. Ты еще успеешь насмотреться на нечто подобное, когда мы вылетим. На корабле будет два отряда бойцов. Понаблюдаешь за ними в естественной среде. Первые пару суток на борту будет тихо, а потом начнутся разборки.

–   Спарринги? – уточнил парень.

–   Нет. Именно что разборки. Это… А, увидишь – поймешь сам.

–   Они будут при всех решать свои проблемы, чтобы достичь понимания?

–   Нет, Аэте. Они не хотят достигнуть понимания или действительно решить проблему, приведшую к этим разборкам. Для них важен сам процесс.

–   Что же тогда они хотят добиться?

–   Кто как. Чаще всего – обычное самоутверждение. Или развлечение для скучающих бойцов.

–   А разве они не способны организовать свой досуг? – непонимающе спросил асур-тар.

Я поморщилась.

–   Они и организовывают. Таким вот образом.

Удивление, окрашенное неприятием и непониманием, перебило даже растерянность.

–   Подобная трата спокойного времени недопустима для бойца. Пока есть возможность, можно заняться улучшением своих навыков. – Аэте подумал и добавил: – На мой взгляд, подготовка тех, кого я уже видел, недостаточна.

–   Недостаточна. – согласилась я.

–   Можно улучшить свои боевые навыки, если заняться нормальными тренировками…

–   Можно.

–   Но они этого не делают?

–   Так как ты – на износ, до обмороков от усталости – нет.

–   Но ведь иначе же нельзя… — он растерянно взмахнул рукой, пытаясь подобрать слова, чтобы пояснить понятные любому профессиональному воину вещи.

–   Нельзя. – согласилась я.

Объяснять прирожденному воину, что не все живущие войной разделяют эту весьма здравую точку зрения, я не стала. Еще увидит и поймет. И поймет очень быстро. И выводы сделает тоже очень быстро.

Аэтериос задумался, быстро просчитывая варианты поведения на «Нормандии» с учетом новой информации, а потом с сомнением в голосе спросил:

–   А если объектом этих «шуток» стану я? Как я должен на это отреагировать?

–   Если? – я хмыкнула, осмотрела красивого парня, качнула головой. – Тебя «зондировать» начнут в первую очередь.

–   Почему?

–   Потому что ты необычен, ты заявлен как техник, не похож на бойца, и никто, даже видя, как ты держишь Амиру на руках, не сделал выводов.

–   Но зачем меня пытаться втянуть в эти самые «разборки»? – еще удивленнее спросил асур. – Я же не являюсь частью их круга общения.

–   Скорее всего, втягивать в разборки тебя не будут – не рискнут. По крайней мере, в первое время, а вот на слабо развести попробуют. – честно предупредила я. – И именно потому, что ты – не из их компании. Твоя внешность только еще больше усугубит ситуацию.

От такого поворота асур опешил.

–   А это-то причем?

Тяжко вздохнув, я попыталась объяснить боев…, гм, асур-тар суть заблуждений, уже имеющих место быть:

–   Аэтериос, ты очень красив. Полагаю, ты это и сам знаешь.

Парень согласно кивнул.

–   Мы – красивая раса.

–   Твоя красота – утонченная: лицо с тонкими чертами, можно сказать – видна аристократическая порода. С точки зрения людей у тебя экзотическая внешность: стройная фигура, породистое лицо, смуглая кожа, белые длинные волосы, глаза редчайшего фиолетового цвета. О том, что твоя внешность естественная, а цвет волос – это седина, люди подумают в последнюю очередь. Первая мысль – сознательная коррекция.

–   А люди делают коррекцию внешности просто так? – еще удивленнее спросил асур.

–   Делают!

–   Но ты же сказала, что они считают подобное признаком… — он запнулся.

–   Ну да, считают. – перебила я. – Но это же не значит, что они этого не делают: женщины «подтягивают» кожу на лице, меняют разрез глаз, увеличивают грудь, корректируют фигуру, впрочем, фигуру и мужчины корректируют, меняют цвет волос и глаз. Да много что делают. Даже мышцы наращивают искусственно.

Аэте снова подвис, удивленно хлопая глазами. Особенно его выбила из равновесия идея об искусственном наращивании мышц.

–   Не пытайся понять. Просто прими как есть. Ты выглядишь безобидно и по-детски наивно. Совершенно не похож на того, кем являешься на самом деле: урожденным воином и убийцей, по сути – живым разумным оружием, смысл существования которого – война. В глазах людей ты – милый, смазливый, наивный и добрый паренек.

Аэте обаятельно улыбнулся.

–   Я знаю, исполнитель Паллин просветил.

О, так Паллин, оказывается, хорошо разбирается в человеческой психологии и культуре. Может, именно поэтому он и не доверяет новой расе Пространства Цитадели?

–   Аэтериос, мои бойцы даже твой настоящий возраст верно оценить не смогли, ошибившись лет на десять. Так что ярлык «малолетка» ты заимел.

–   После достижения двадцати лет мы очень медленно меняемся. – пожал плечами парень. – Для своего народа я действительно малолетка. Да и Найлус с Гаррусом тоже.

–   Так твой народ и живет, скажем так, немало. – я вернулась к первоначальной теме разговора: – Аэ, людям свойственно обманываться. Вот и инспектор обманулась, когда увидела тебя… э… с подведенными глазами и с помадами в руках. О том непотребстве, которое еще недавно украшало твою голову, я просто молчу. То, что тебя раскрасила и начесала Амира, ей и в голову не пришло.

–   А что в этом такого? – удивился Аэте.

Больше всего молодой асур не понимал, что такого необычного в том, что его кто-то раскрасил: это произошло в его доме, в свободное от службы время. Какая кому разница, как он выглядит и что делает в свое ЛИЧНОЕ время, если на его эффективности в боевой ситуации это никак не отразится?

–   Аэте. У людей мужчины красятся или при профессиональной необходимости, или, в понимании других, те представители «сильного пола», у которых не все в порядке с ориентацией или психикой. – мягко ответила я. – Очередной гендерный стереотип, до сих пор не изжитый.

Асур удивленно заморгал, быстро перебирая в памяти прочитанную им на досуге историю человеческой расы, а потом досадливо дернул уголком губ: вспомнил, о чем я говорю.

–   Люди – странные. – наконец, выдал он вердикт.

–   Странные. – согласно кивнула я.

–   Я их не понимаю.

–   Расслабься, Аэ. Люди сами себя не понимают.

Удивление усилилось, дополнившись недоумением и озадаченностью.

–   А как мне тогда себя вести с людьми?

–   Наблюдай за ними. Представь, что ты встретился со стаей непонятных животных. Изучи их повадки, манеру общения, отношения в своей среде. Не думаю, что для тебя это будет проблемой. – я улыбнулась. – Тебя же не слишком волнует ошибочная оценка твоей персоны.

Аэте фыркнул.

–   Смотри на это с другой стороны: их ошибки – это их проблемы. Зато сколько можно узнать интересного. Ну и получить массу морального удовлетворения на контрасте.

Красиво очерченные губы изогнулись в легкой улыбке, фиолетовые глаза мечтательно сощурились.

–   Ты права. Это будет…

–   Интересно. – я не сдержала улыбку. – «Нормандия» – корабль Альянса, на котором знак на твоем плече – ничего не значащая татуировка, и никому ничего не скажет, а потому для людей ты – не асур-тар Аэтериос Дхар Артериус, а смазливый паренек Аэте Дхар. Воспользуйся этим преимуществом.

–   Благодарю за пояснение.

–   Обращайся, если возникнут какие-то вопросы.

Я заправила выбившуюся белую прядку за ухо, окинула внешне спокойного асура взглядом.

–   Ну просто милаха.

Аэтериос криво усмехнулся.

–   И тебе не жаль своих бойцов?

–   С чего бы это? Ты же их убивать или калечить не собираешься.

Асур кивнул, а я добавила:

–   Аэте, голова им дана, чтобы ею думать, а не для того, чтобы в нее есть! Если они головой не воспользуются по назначению, то… — я развела руками.

Мягкий бархатный смех и предвкушение в фиолетовых глазах четко дали понять: Аэтериос меня понял вполне правильно.

Пусть лучше асур-тар занимается изучением повадок моих бойцов, чем в один далеко не прекрасный момент его перемкнет от какого-то неосторожного слова, и «Нормандия» омоется кровью…

.

* * *

.

Надо сказать, что этот разговор оказался очень своевременным. Когда мы прибыли на корабль, Аэте отнесся к происходящему с долей иронии и на редкость спокойно. Его и так не задевали высказывания бойцов, а теперь он наблюдал за людьми с интересом естествоиспытателя, оценивая малейшие нюансы их повадок, жестов, мимики, вслушивался в слова, пытаясь вычленить суть и причины сказанного, пытался понять смысл того или иного действия. Пусть просвещается. Мне самой интересно, к каким выводам придет подобное существо и как он оценит моих людей.

Видать, Эстус прав: нездоровая тяга к экспериментам – это и правда отличительная черта любого активно развивающегося мага.

И не только мага, иначе с чего бы это Найлус с таким азартом ставит сомнительные эксперименты над окружающими. Например, когда мы полетели к его старой знакомой –деве-азари по имени Тария.

.

* * *

.

 –  Найлус, ты уверен, что мы прилетели туда, куда надо? – скептически поинтересовался Аэтериос, разглядывая пьяного вдрызг разумного, обнимающегося с деревом.

–   Уверен.

–   А…

Асур указал на толпу явно неадекватных малолеток-азари, хмуро нас разглядывающих, но не рискующих даже дернуться в нашу сторону: высококлассная броня военных модификаций и открыто носимое оружие на «знакомство» с их владельцами не сподвигало даже отмороженную молодежь.

–   У моей знакомой, скажем так, специфический взгляд на то, в каком именно районе стоит жить юной деве-азари. И нет, в банде она не состоит: воспитание не позволяет.

Скепсис Аэте не развеялся, дополнившись подозрительностью, зато Найлус чуть ли не светился от предвкушения и скрытого веселья. Гаррус, не мешал сородичу развлекаться, сохранял привычное спокойствие и, поглядывая на показания визора, просчитывал тактику возможного боя с бандой малолетних биотиков.

–   Расслабься, Аэ! Она тебе понравится! – Найлус хлопнул асура по плечу, скалясь во все клыки.

Подозрительность укрепилась еще больше, появился азарт с легким отголоском предвкушения.

Пока неизвестная мне азари обитала в небольшом доме между чахлым парком и спуском на Нижние Уровни в мультивидовом районе Да’Нару, располагающимся на нашем лепестке Цитадели между азарийским сектором и человеческим. Как пояснил Найлус, власть в районе была поделена между молодежными бандами азари и крупными мультивидовыми группировками. Прелестный бурлящий котел молодежной преступности, на которую матриархи-азари или закрывают глаза, или им же руководят.

О ситуации в районе довольно увлекательно нам рассказал Гаррус, пока мы топали к дому и поднимались на нужный этаж в воняющем ссаниной лифте. Я и Аэте с интересом слушали, Найлус иногда дополнял рассказ комментариями, но когда мы остановились возле нужной двери, разговоры резко прекратились.

Нужная нам дверь была открыта. На стене напротив – свежие следы биотических ударов и выбоины от пуль. Из квартиры доносилась какая-то возня, болезненные вскрики и приглушенная невнятная, но экспрессивная ругань на одном из упрощенных турианских диалектов. В ментале клокотал и бурлил сложный конгломерат эмоций трех разумных: боль, бессильная ярость, гнев, опасения, злоба, помноженная на откровенный страх и непонимание. Особняком выделялся источник прямо противоположных по окрасу эмоций: легкая брезгливость, яркое раздражение, удовлетворение от хорошо выполненной работы, отголоски радости, окрашенной холодной злостью.

–   «Найлус, там, похоже, кого-то бьют.» — отправила я мысль напарнику.

–   «Тария в своем репертуаре.» — пришел ответ с весельем, окрашенным легкой обеспокоенностью.

Аэтериос вопросительно глянул на Найлуса и кивнул в сторону двери. Получив разрешающий кивок, асур без единого звука скользнул в квартиру.

–   «Ждем.» — короткий приказ, окрашенный предвкушением.

Возня и ругань резко смолкли. В тишине отчетливо прозвучал раздраженный девичий голосок:

–   Кого там еще Духи принес…

Пауза, изумление, неверие, плавно перетекающее в узнавание:

–   Ты?

–   Я. – не менее удивленный ответ Аэте. – А что ты с ними делаешь?

–   Что я…

Невидимая мне азари запнулась, ментал вспорола вспышка гнева, хлопок биотики прозвучал практически одномоментно с исполненным ярости воплем:

–   Ах ты поганец белобрысый!

Аэте буквально вынесло в коридор волной биотики. Улыбающийся и ничуть не обиженный столь «теплой» встречей асур тут же отскочил в сторону, голубой сгусток бесполезно влепился в стену, а мгновением спустя в коридор выскочила взбешенная миленькая азари, окутанная яростным бело-голубым огнем активной биотики.

–   Куда ты… — увидев наше заинтригованное трио, дева запнулась. – Крайк?

Аэтериос был тут же забыт и прощен.

Молоденькая дева подлетела к улыбающемуся Найлусу, гневно стукнула кулачком по нагрудной броне, пристально всматриваясь в ироничные яркие зеленые глаза. Облегчение и искренняя радость волнами затапливали ментал, смывая накопившийся негатив и гнев.

–   Ты! Ты! — дева как-то подозрительно шмыгнула носиком, биотика резко погасла. – Ты – сволочь! Мог бы и сообщить, что выжил!

–   Сволочь. – покаянно согласился Найлус. – Прости, я думал, ты проверяла информационную рассылку Спецкорпуса. Я все еще числюсь как живой.

Полыхнула ярость и обида.

–   Меня отрезали от рассылки. – буркнула дева. – Я же всего лишь КАНДИДАТ в Спектры, но не действующий Спектр Совета. – гнев переплавился в откровенную ярость. – «Слишком молодая, для того, чтобы заниматься столь ответственной работой!» – явно кого-то цитируя прорычала азари. – И не умею контролировать себя и свою биотику!

–   Ты? – недоверчиво спросил Найлус.

–   Слишком молодая? – асур по-птичьи наклонил голову, глядя на, как выяснилось, хорошо знакомую ему девушку.

Мы с Гаррусом молчали.

–   Это кто тебя так достал? – подвел итог наставник.

–   Лидания. – раздраженно дернула плечом азари, пристально нас рассматривая, но вопросов пока не задавая. – Меня хотели перевести на «Путь Предназначения».

–   Но? – Крайк чуть наклонил голову набок.

–   Я сломала руку. – короткая пауза и уточнение: – Лидании.

Найлус тихо рассмеялся, я пыталась вспомнить, кто такая эта Лидания, пока не поймала четкую мысль от Гарруса: «Капитан «Пути Предназначения», матриарх азари», Аэте с интересом слушал, привалившись плечом к стене.

–   За что?

–   Ни за что. Случайно. – дева полыхнула раздражением. – Вы представляете, меня поставили в толпу малолеток, и начали учить боевой биотике… — раздражение скачкообразно усилилось, подпитываясь вспыхнувшей яростью. – Биотической волне учили… — ярость подавила раздражение, переплавляя его в холодный гнев. – «Девочки, после слов «биотическая волна», пошлите биотическую волну.» — явно передразнивая Лиданию, возвестила Тария, активно жестикулируя. – «Итак, девочки, биотическая волна – это…»

–   И ты ее пустила? – понимающе ухмыльнулся Аэте.

–   Конечно, пустила! Это был приказ! – Тария резко выдохнула, беря себя в руки. – Идиотка! Думать надо, что говорит! – певучий голос окрасился язвительностью. – После этого меня и исключили из списков пополнения на «Путь» и оставили на Цитадели.

Несмотря на бурлящие эмоции и искреннее негодование, Тария очень внимательно за мной наблюдала. Гарруса она узнала, пусть и не сразу: внешность у нашего сокровища весьма приметная, его визор – модель уникальная. Кто разбирается в подобных устройствах, поймет сразу. Меня же дева не знала, но кое-какие выводы из косвенных признаков сделала: я пришла вместе с турианцами и асуром, значит, я могу быть расценена как «своя», на что намекал Найлус, стоящий возле меня, более того, стоящий спокойно и расслабленно, мое присутствие его не напрягает, речь неофициальная. И самое важное: манера разговора и свободное поведение Аэтериоса. Асур-тар мое присутствие в их компании воспринимает как нечто естественное, значит, я ЗНАЮ, кто он такой.

Иногда подобные мелочи для опытного взгляда говорят больше, чем любые слова и заверения.

–   Чем занимаешься? – сделал пробный выстрел Найлус, поглядывая на открытую дверь.

–   А ничем! – злость и ярость вновь закипела. – Я для них еще ребенок!!! Вот, декаду как добилась частичной эмансипации! Ты представляешь, мне пятьдесят два, а я для них – РЕБЕНОК!!!

Аэте тихо рассмеялся, Найлус и Гаррус не сдержали улыбок.

–   А как же отряд, которым ты командовала? – удивился Аэтериос.

Ментал полыхнул грустью.

–   Оставила на Рантара. Командующий кандидатуру подтвердил. – Тария успокоилась. – Из-за очередного заскока матриархов азари я тут страдаю ерундой и теряю бесценное время! У этих сук политические маневры, а мне они жизнь ломают!

–   Что собираешься делать? – Найлус вопрос задал серьезно и без тени иронии.

–   Не знаю еще. – азари поморщилась. – Хочу добиться возвращения на службу в Иерархии.

Предвкушение и ожидание асура перебило раздражение азари.

–   Было бы хорошо. – мечтательно закивал Аэте. – Мы отлично работали! Но на будущее я бы хотел, чтобы все же вперед пропускали меня, а не стазис.

–   После тебя одни трупы остаются. – буркнула дева, переключая внимание на непосредственного паренька. – А нам иногда живые нужны!

–   Так я бы оставил!

–   Ты? Оставил бы? – скепсис в мелодичном голосе можно было буквально пощупать, настолько он был концентрированным. – Я помню, что ты устроил при зачистке той несчастной базы!

–   Так живые же оставались! – обиженно ответил Аэте.

–   Остались. Двое только через месяц очнулись, а еще одну ты так приложил, что она даже свое имя не сразу вспомнить смогла!

Асура это еще больше расстроило:

–   Она тебе соврала.

–   Да-да, и заикалась она тоже исключительно с целью соврать. – азари тяжко вздохнула. – Тебя же предупреждали перед высадкой: мы – хрупкие! И это, — девушка провела ладошкой по своей голове, — хрящи! А не кости! И не волосы! И даже не просто кожа! А ты что сделал?

–   Не рассчитал. – признался Аэте, виновато глядя на деву с умильным выражением на смазливой мордахе. – Но я же их не убил. И я тогда вообще других азари впервые вживую увидел!

Тария совершенно по-человечески махнула рукой и устало произнесла:

–   Еще скажи – сопротивлялись.

–   Сопротивлялись. – закивал парень. – И биотику против меня приме… пытались применить.

Азари уперла руки в бока, покачала головой.

–   Да что с тобой говорить! Ты – неисправим! Именно поэтому перед тобой всегда будет… — она запнулась, окуталась активной биотикой и ласково промурлыкала, совершенно плотоядно при этом улыбаясь: – А вы куда собрались? Девочки, мы же еще не закончили нашу продуктивную беседу! Вас никто не отпускал!

Высунувшиеся из квартиры девы-азари в легко узнаваемой броне «Затмения» отшатнулись обратно и закрыли дверь. Тария препаскудно ухмыльнулась.

–   Милые мои, вы ничего не забыли? Это моя квартира! У меня от нее ключ есть!

На той стороне – тишина и какая-то подозрительная возня.

–   Кто это? – спросил Найлус.

–   Малолетки из местного крыла «Затмения». – ответила Тария. – Четвертый раз приходят. Первых я отпустила. Вторых предупредила: явятся еще раз – убью. Третьих… Скажем так, отправила посылкой. Это уже четвертая партия явилась. За убитых решили отомстить, идиотки! – дева вздохнула. – Устраивать серьезные разборки мне несподручно, но и терпеть подобное… Парни, представляете, они меня в банду вербуют! МЕНЯ! Боевого офицера «Кабала»! В БАНДУ!

То, что после этих слов донеслось из-за двери, меня, мягко говоря, удивило: тихое шушуканье, сомнение и опасение, всплески откровенного страха, робкая надежда и:

–   Офицер Вакариан! Пожалуйста, арестуйте нас! – жалобный подрагивающий голосок совершенно не сочетался с броней столь известной банды, заслужить право ношения которой можно только после сознательного убийства.

Гаррус, не ожидавший такого поворота, удивленно приоткрыл рот, шевельнул мандибулами и ответил:

–   Я из СБЦ уволился…

Найлус хмыкнул.

–   А ты у нас известная личность на Цитадели.

–   Я просто… — и наше сокровище как всегда засмущалось.

–   Да-да, ты просто ответственно относишься к своей работе. – зеленоглазая язва отмахнулся. – Вся Теневая Цитадель тебя знает.

Гаррус пожал плечами, но никак не прокомментировал. Из квартиры докатилось разочарование с долей отчаяния.

–   Так он что, действительно теперь наемник? – пробормотала какая-то дева, что было прекрасно донесено до нас динамиками активного домофона на двери.

–   Девочки, не поверите! – язвительно добавил развлекающийся Крайк. – На Спецкорпус наемничает! Со мной! Пожизненно!

За дверями замолчали, отчаяние и страх усилились, надежда – потускнела, но еще не пропала: репутация Гарруса как справедливого и честного следователя была хорошо известна. Вот только девочки забыли, что справедливость, она такая… субъективная, а за ними числилось достаточно грешков. Включая убийство.

–   Вот ты скотина, Крайк! – Тария досадливо поджала губы. – Все удовольствие портишь!

Найлус развел руками и плутовато улыбнулся.

–   Мы… Мы сдаемся Спектру Совета! – выкрикнул другой голос.

–   Мне? Сдаются азари? – Найлус заржал. – Дожился!

Аэте на занимательный разговор особого внимания не обращал: внешне расслабленный, он был готов к действиям.

–   Да, Спектр Крайк, блекнет что-то твоя репутация. – со смешком выдала Тария, поглядывая на дверь и перекидывая биотикой ключ-карту из руки в руку.

Из-за двери донеслась волна понимания вместе со вспышками страха и паники.

–   Ты права. Надо освежить… впечатления. – тем же доброжелательным мурлыкающим тоном согласился наставник, привалившись плечом к стене. – Они же в твоей квартире, значит… Гаррус, что они уже успели натворить?

–   Незаконное проникновение на частную территорию, вооруженное нападение на хозяйку, – начал было перечислять Гаррус, но отвлекся. – У них же было оружие?

–   Да. В квартире валяется. Разряженное.

–   Тогда, ношение запрещенной на Цитадели брони и вооружения, захват имущества, несанкционированное использование боевой биотики, – менторским тоном продолжил перечислять Гаррус правонарушения троицы дев, – попытка убийства военнослужащего.

–   Рецидив тяжких и особо тяжких. – буквально пропела Тария.

–   Уверена? – кристально-голубые глаза снайпера сузились, температура голоса разом упала до заполярной стужи.

–   Знаю. – жесткие, уверенные слова, прозвучавшие как приговор.

За дверью растерянность сменилась решимостью.

–   Вмешательство? – вопросительно склонил голову набок асур, счастливо улыбаясь.

–   Оно самое! – с той же счастливой рожей ответила Тария.

–   Какое удивительное взаимопони…

Резко ушедшая в стену дверь прервала Найлуса. Пытаются пойти на прорыв? Зря.

Я даже дергаться не стала: стоило двери прийти в движение, как коридор перекрыли два мощных биотических щита. Стандартный, голубой, созданный Тарией, и странный, тускло-багровый – Найлуса. Но они… так и не пригодились.

Рывок асура был едва уловим человеческим взглядом: молниеносные, четкие движения, резкие быстрые удары в открытые участки шеи, и три тела практически одновременно упали на пол. Две с половиной секунды.

–   И это все? – обиженно протянул он, разочарованно рассматривая трупы.

–   Аэтериос и замкнутое пространство. – констатировал Найлус. – А ты чего ждал от малолеток?

Асур-тар оторвал взгляд от жертв своей скорости.

–   Так они же старше меня! – седой парень недоуменно переводил взгляд с Тарии на мертвых дев в броне «Затмения». – Намного! Но они даже не попытались защититься!

–   Аэ, тебя попросту не заметили. – буркнула Тария, включая инструментрон. – Девочки не привыкли получать серьезное сопротивление. Сам подумай. С кем они могли иметь дело на Цитадели? С запу… – азари запнулась, когда над рукой сформировалось окошко связи. – Офицер Исари, у меня опять вооруженное нападение.

В тишине коридора отчетливо прозвучал усталый вибрирующий голос:

–   Капитан Тария… Кто на этот раз?

–   «Затмение». Трое. Рецидив.

Еще один тяжкий вздох.

–   Вмешательство?

–   Уже произвели. – ответил за Тарию Найлус. – Спектр Совета Найлус Крайк. Был свидетелем… окончания нападения.

–   Вас понял, Спектр. – офицер СБЦ оживился: присутствие Спектра резко меняло дело. – Группа скоро прибудет.

–   Мы подождем.

Связь прервалась.

–   Я проверю? – Аэте кивнул вглубь квартиры и тут же свалил до того, как получил разрешение.

–   И зачем спрашивал? – буркнула Тария.

Откуда-то из-за двери:

–   Я вежливый! – отозвался Аэте.

–   Временами. – еще тише добавила азари и перенесла внимание на Найлуса. – Крайк! Откуда у тебя биотика?!

Тот недоуменно развел руками.

–   Да нет у него биотики! И никогда не было. – донесся из квартиры голос асура. – О! У тебя мармелад! А можно?

–   Можно. – на автомате ответила азари, сверля взглядом Найлуса. – Что значит, нет биотики? Это был биотический щит!

В ответ – пожатие плеч.

–   Не знаю. У меня даже имплантата нет.

–   Не знаешь? Нет имплантата? – Тария недовольно дернула плечом. – Пройди проверку в «Кабале»!

–   Пройду. – покладисто согласился наставник и тут же добавил: — Когда появится время.

Азари тихо зарычала.

–   У тебя время НИКОГДА не появится! Я тебя знаю! Заглянешь на нашу базу в течении полугода! Ты знаешь правила! Ты – необученный биотик! Найлус…

–   Тария, успокойся. – он примирительно поднял руки. – Я обязательно загляну на базу «Кабала». Обещаю. Но – не сейчас. У меня не так много свободного времени.

Голубые глаза девы переместились на меня.

–   Знаю. Слышала. У тебя появился ученик… ученица. – поправилась она.

–   Имрир Шепард. – представилась я. – Но нас у Найлуса двое: Гаррус и я. И теперь мы будем отравлять ему жизнь вдвоем! Очень долго!

Внимание азари тут же переключилось на наше скромное сокровище:

–   Гаррус Вакариан? – удивленно переспросила она. – Когда?

–   Сегодня утром назначили. – как о чем-то обыденном сообщил Найлус, хлопнув сородича по плечу, но рожа у него была… Довольная, как у сытого кота, спершего самый лучший кусок со стола. Да и эмоции соответствовали.

Полюбовавшись выразительной физиономией Крайка, Тария повернулась к новой жертве Совета.

–   Я о назначении узнал, когда советник Тевос начала речь… – ответила на невысказанный вопрос сама жертва произвола Спаратуса. – На этот раз меня даже не спрашивали…

Появившийся в дверях Аэте хмыкнул и произнес, указав на Гарруса надкусанной розовой «мармеладкой»:

–   Пить надо меньше! И новостей таких не будет!

Подумав, он подошел ко мне и приглашающе протянул коробку с лакомством. Я отказываться не стала и вытащила сиреневую «мармеладку» под глубоко изумленным взглядом азари: подобное поведение асур-тар было для нее… неожиданным и ОЧЕНЬ говорящим.

–   Они напились? – вернулась к интересующей ее теме Тария.

–   Ага. – кивнул парень. – Все трое.

–   И чего я еще не знаю? – вкрадчиво спросила дева, жестом приглашая заходить в квартиру. – Заходите.

–   У нас дети появились! – радостно выдал Аэтериос.

Азари чуть не споткнулась на ровном месте от такой новости.

–   Что?

–   Двое! – уточнил асур, снова скрываясь в квартире.

–   У нас – это у кого? – подозрительно спросила она.

Найлус подхватил деву под локоток, развернул и буквально завел в квартиру.

–   У нас – это у нас. Буквально. Случайно получилось. – мягко ответил он, усаживая девушку на кресло.

–   Дети почти всегда случайно появляются. – тихо буркнула Тария. – Рассказывайте.

Ну мы и рассказали.

С комфортом устроившись в мягких креслах в небольшой гостиной, мы рассказывали события двухдневной давности, начиная с того знаменательного момента, когда мы оставили аэрокар на парковке на Нижнем Уровне района Закера. Тария слушала молча, иногда – задавала уточняющие вопросы, но прибытие группы СБЦ прервало наш рассказ как раз на моменте оформления опеки…

.

* * *

.

Вспоминая выражение красивой синекожей мордашки, я не сдержала улыбку. Тария мне понравилась: личность незаурядная, высококлассный профессионал, произволом политиков вынужденная покинуть свое прошлое место службы и оказавшаяся на Цитадели в довольно неоднозначной ситуации и в сомнительном статусе. Одна из тех немногих, кого и Найлус, и Аэтериос могли назвать другом.

Когда оформление произошедшего было завершено, а бойцы СБЦ забрали тела и покинули дом, передав Найлусу данные с камер и получив от Гарруса заверенные тремя Спектрами нужные им для закрытия дела показания, мы вернулись к прерванному на самом интересном разговору.

.

* * *

.

Тария сразу пошла в наступление:

–   Я тебя правильно понимаю, Крайк?..

Найлус согласно кивнул и прикрыл довольные глаза: вкрадчивый голос и клокочущая злость азари доставляли ему какое-то садистское удовлетворение.

–   Ты хочешь, чтобы я присмотрела за детьми во время вашего отсутствия? – нежно уточнила она.

–   Верно.

Дева прикрыла глаза, устало провела точеной ладошкой по лицу.

–   И чем ты думал, когда дошел до такой «здравой» мысли?

–   Во-первых, у тебя есть опыт работы с детьми. Во-вторых, ты – биотик и сможешь помочь Амире освоить основы.

–   Девочка – биотик?

–   Да.

Тария выругалась.

–   Позволь угадаю: ты не собираешься отправлять ее под протекторат Альянса Систем на обучение в, как там ее, Гриссомскую Академию для одаренных детей?

Найлус благостно кивнул.

–   Она – против. – короткое пожатие плеч. – Ее брат вообще не хочет связываться с сородичами. Чуть позже мы заберем детей в Иерархию.

–   Почему не сейчас?

Ответил Гаррус:

–   Рано. Дети напуганы. Доверяют только Аэтериосу и… в какой-то мере – нам.

На такое Тария только удивленно заморгала, до смешного в этот момент напоминая Лиару. Неужели они все так выражают изумление?

Мысль о том, что мы забыли сообщить Лиаре о скором отлете, была прервана голосом Найлуса:

–   Верно. И у нас есть перед ними обязательства.

–   Почему я? – обреченно спросила дева, уже понимая, что решение принято за нее и отказываться бессмысленно: нужные слова для убеждения старый приятель найдет.

И он нашел:

–   Я тебе доверяю.

Три слова камнем упали на чаши весов, разом удавили в зародыше все возражения. Тария тяжело вздохнула, передернула плечами, хмуро глядя на нашу компанию.

–   Я так понимаю, времени у тебя не осталось?

–   Улетаем через три часа.

–   Надолго?

–   Как получится. Полет туда-обратно займет дней шестнадцать, если без неожиданностей. Задерживаться не планируем, но сама понимаешь…

Азари кивнула.

–   Хорошо. Я согласна. Но ты должен знать, что у меня есть… – лазурная ладошка сжалась в кулак до хруста, – свои проблемы. С окружающими.

–   Пока есть время, оформим на тебя документы. – Найлус задумался, прикидывая, какой именно статус даст нужный результат. – Ты официально – кандидат в Спектры?

Тария кивнула. Гаррус со вздохом активировал инструментрон и что-то начал строчить.

–   Корпус?

–   Выдвинул наш, но азари отклонили кандидатуру из-за возраста.

Темно-красные мандибулы шевельнулись в на редкость паскудной ухмылке. Вот что-что, а права Спектра Найлус знает превосходно и отлично умеет ими пользоваться.

–   Если выдвижение было, официальное подтверждение – тоже, я могу на законных основаниях оформить тебя как кандидата от нашего корпуса в статус новик. Полноценным Спектром ты не станешь до назначения, но статус получишь, как и защиту Спецкорпуса. Матриархи на законных основаниях воспрепятствовать стажировке не смогут: я действующий Спектр Совета и имею право выдвигать кандидата. Как и право взять ЛЮБОГО на стажировку для оценки возможностей как кандидата. На срок, который сочту необходимым.

–   У тебя уже есть ученики.

Тария перескочила взглядом с меня на Гарруса.

–   У них полноценный подтвержденный Статус. У тебя же будет статус новика. Это прикроет тебя при разбирательствах, если они будут, и даст право на ношение и применение оружия. В доме смонтирован полноценный арсенал, но он практически пуст. Заедем сперва ко мне на старую квартиру, выберешь себе оружие. Правила его применения ты знаешь.

Тария повеселела.

–   Умеешь ты делать предложения, после которых нет желания тебя послать.

–   Учитывай, что если Совет твой статус подтвердит… – Найлус выразительно замолчал.

Дева поморщилась.

–   Всегда есть оборотная сторона. – философски согласилась она с возможными последствиями. – Договорились.

–   Тогда – подписывайте. – тут же отозвался Гаррус, и на инструментроны Тарии и Найлуса пришли пакеты документов.

Взгляд девы стал совершенно нечитаемым.

–   А как ты узнал… – она осеклась. – Ну да, ты же Спектр и законник.

–   А еще он хороший следователь. – с усмешкой добавил довольный Найлус.

–   Ловкость рук, точность глаз и одно плавное нажатие… – прокомментировал снайпер, отправляя заполненные и заверенные документы.

.

Время у нас поджимало, так что растягивать удовольствие мы не стали и после получения согласия Тарии, сразу же выдвинулись на новую квартиру.

Знакомство будущей няньки с детьми прошло в полуавральном режиме и выглядело как: «Дети знакомьтесь, это Тария. Тария, это дети». Себастьян спешно фасовал заготовки по огромному холодильнику, подписывая пищевые контейнеры маркером, а Лукас, чуть высунув язык от усердия, тщательно записывал под его диктовку, что в каком пронумерованном контейнере находится и как это надо есть. Судя по длинному списку, к своим обязанностям опекуна Себа подошел очень ответственно, и того, что уже напихано в холодильник, хватит на месяц. Отдельно Тария была представлена Амире как ее будущий тренер и наставник-биотик, а слова Аэте: «Да Найлус с ней еще в учебке познакомился, а я с Тарией и ее отрядом года три работал! Она забавная.» сразу решили все вопросы доверия.

В общем, когда мы вылетели из квартиры, дети уже успели найти общий язык с азари и называлось это «Тетя Тария, а расскажите…» одновременно с «Тетя Тария, а вы можете…»

По дороге я снова вспомнила про Лиару и порадовала откровенно растерявшуюся деву, что мы вылетаем через полтора часа. С Цитадели. Бедолага так всполошилась, что мне пришлось трижды повторить, что мы за ней залетим, а все ее вещи так и лежат на корабле. Но когда мы прилетели в посольство Руси, то застали до боли знакомую картину: под диктовку нервничающей Лиары двое мужчин в снежно-белых костюмах что-то быстро строчили на инструментронах, а русоволосая женщина в строгом азарийском деловом платье периодически задавала уточняющие вопросы. Лиару отпустили только после обещания Крайка «вернуть сразу по возвращению».

Зато, когда мы наконец-то добрались до корабля, нас встретил настоящий хаос завершаемого экстренно-прерванного ремонта. Управлял хаосом совершенно спокойный Татум, находящийся на прямой связи с Адамсом.

–   Двадцать минут до полного завершения ремонта, еще десять – на тесты. – это прозвучало вместо приветствия с четким пожеланием нам свалить и не мешать.

.

К открытию полетного коридора все было готово к старту: ремонтные работы завершены, тестирование пройдено, экипаж на местах, бойцы затихарились в перестроенном трюме, баталер со счастливым ореолом отчитался о состоянии корабля и его запасов, Прессли на перестроенном капитанском мостике завершал предстартовые подготовки, а довольный Джокер капал на мозги двум своим жертвам, занявшим кресла второго пилота и навигатора.

Наконец по интеркому раздался спокойный голос:

–   Отстыковка: три, два, один.

«Нормандия» плавно качнулась, когда отошли причальные захваты, вибрация заработавшего двигателя сотрясла корабль.

–   Отстыковка завершена. Выходим в полетный коридор.