Перерождение Эффект Массы.
Под тенью Властелина
Глава 37: Завершая дела
Тихая вибрация двигателей умиротворяла и убаюкивала, снимая напряжение последних дней, выдавшихся крайне богатыми на события, и некоторые из них разделили эту жизнь на две части. До и после. Заложив руки за голову и с комфортом развалившись на койке, я лениво перебирала в памяти проведенное на Цитадели время, сортируя произошедшее по важности, проблемности и полученным результатам.
Как ни странно, ничего действительно плохого и непоправимого не произошло: даже травма Джокера – событие хоть и неприятное, но ни к каким катастрофическим последствиям не приведшее. Джефф остался на борту в должности первого пилота, а появление второго и третьего пилота – событие из разряда возможных досадных хлопот, которые, при желании, можно обернуть себе в пользу. Вот и сейчас за идущим по перегону кораблем присматривает второй пилот – темноволосый немец Дитрих Кляйн, а его светловолосый американский коллега Даниэль Крук уныло сидит в каюте и размышляет о несправедливости судьбы, приказом командующего вернувшей его на борт прототипа. Ага, того самого, на котором находится гениальный инвалид, так в свое время подставивший с угоном экспериментального корабля, и турианский инженер, пообещавший переломать руки, если он еще раз сядет за штурвал «Нормандии». Впрочем, Татум обещал сменить гнев на милость, если Даниэль пройдет у Джокера проверку и будет допущен к штурвалу: лично к пилоту инженер никаких претензий не имел, но тестовый полет, чуть не закончившийся катастрофой, Октавиус не забыл и повторения подобной ситуации допускать не хотел.
Остальные события, не касающиеся моей личной жизни, варьировались между «сомнительное приобретение» и «подарок реальности», притом, что из них к чему относится, покажет время.
Мне удалось найти общий язык с советником Спаратусом, и он вполне адекватно воспринял полученную информацию. Это – жирный плюс. О моей менталистике известно, отторжения она не вызвала. Еще более жирный плюс. От моих слов не отмахнулись и информацию взяли в разработку. Тоже плюс. Мой статус Спектра полностью подтвержден, что ощутимо развязывает мне руки и автоматически прикрывает от Альянса Систем. А еще наша компания получила негласную поддержку Хэймона и Виан. Вообще прекрасно. Как и то, что Гаррус стал Спектром Совета. Это его прикроет от многих неприятностей и сильно облегчит работу в будущем.
Несколько разбавляет радостную картину усиление напряжения между мной и Удиной с Андерсоном, но это – неизбежно и на общую картину пока не влияет.
С кораблем, в принципе, тоже удачно получилось. За этот простой на Цитадели удалось немного привести «Нормандию» в порядок: заменили аккумуляторы, откалибровали и отремонтировали двигатели с учетом результатов последнего полета, поснимали часть прослушки, доукомплектовали лазарет, установили нормальную кухню и столовую, перестроили арсенал и трюм, поставили нормальные ремонтные модули для обоих «Мако» и заменили систему сброса машин. На жилой палубе врезали аварийные силовые эмиттеры, которые в случае разгерметизации отрежут жилые каюты секциями и не дадут воздуху мгновенно покинуть корабль. Исправили массу мелких неисправностей и выявленных в полете недочетов, загрузили на склады множество необходимого для длительных рейсов, включая нормальные продукты, средства личной защиты и легкие скафандры для экипажа. В общем, по кораблю было сделано много всего. Но – не все, что требовалось. Время как всегда поджало, и работы свернули на полпути. Хорошо хоть взлететь смогли. Бывший зал для брифингов разобран, но Татум с Адамсом обещали закончить работы в полете, тем более, самое массивное оборудование техники Спецкорпуса каким-то образом установить успели.
В мое окружение вошли новые разумные. Кто-то полезен, кто-то доставит лишние проблемы.
Октавиус Татум. Однозначно – подарок реальности. А то, что он прекрасно сработался с Адамсом – еще лучше.
Себастьян Артего. Тоже – подарок. Военными аналитиками не разбрасываются, как и хорошими поварами, а тут все это счастье в одной упаковке. Да еще и сам по себе довольно интересная личность, притом, отнесшийся к нам весьма лояльно.
Джон и Джейн со своими бойцами. Оба отряда по-своему хороши, оба командира по-своему перспективны и интересны. Но! Использовать их надо по-разному, да и подход к ним тоже должен быть разным.
Не знаю, как там с Джоном получится, но на Джейн я лапу наложу при любых раскладах: девочке деваться некуда, ксенофобии, как и ярой любви к родимой расе не замечено, Альянсом Систем разочарована, ситуация у нее аховая. Отряд колоритный, своего командира уважают, любят и берегут, подчиняются добровольно и осознанно, в профессиональном росте не останавливаются, с головой дружат и здравый смысл Уставом не заменяют. Вообще прекрасные стартовые данные! А уж подход к разочаровавшейся и задерганной девчонке я как-нибудь да найду. А если я правильно поняла заинтересованность Аэте, то никуда Карамелька уже не денется. Зная, насколько могут быть последовательны в своем выборе такие создания… И насколько точно и безошибочно они оценивают других разумных…
Мда. К вопросу об Аэтериосе… Тоже, та еще проблема.
В памяти сама собой всплыла картина, которую мы застали, когда прилетели днем на новую квартиру Найлуса: разукрашенная Амирой виноватая физиономия асура и ржущий до слез и икоты Себастьян, сползающий по стене…
.
* * *
.
– Себастьян, хватит ржать! – рыкнул Найлус. – Что у вас произошло?
Аэте с физиономией, размалеванной разноцветными тенями и яркой красной губной помадой под клановые татуировки турианцев, молчал. Амира, выпачканная тем же, виновато потупила глазки, крепко держась обеими руками за кисть своей жертвы, Лукас стоически держал серьезную мину, а наш повар уже сидел на полу и от души хохотал, периодически срываясь на всхлипы и заходясь судорожным кашлем.
– Аэтериос!
Асур помялся и ответил:
– Инспектор приходил.
– Знаю! Видел на стоянке! – Найлус прикрыл глаза, глубоко вдохнул и мягко-мягко поинтересовался: — Что ты сделал, что у инспектора было такое выражение?
Аэте недоуменно пожал плечами и совершенно честно ответил:
– Ничего я не делал!
Себа снова заржал, а Лукас не выдержал и широко улыбнулся. Амира тихонько хихикнула.
– Себастьян!
Проржавшийся Себастьян встал, вдохнул-выдохнул, выравнивая дыхание и, утирая слезы, принялся рассказывать:
– Да все нормально. Я показал ей квартиру, дети ответили на вопросы инспектора, и я их отпустил в детскую. – Артего глянул на раскрашенного асура и снова хохотнул. – Инспектор решила задержаться и поинтересоваться мною, причинами, которые привели на Цитадель, тем, как я нашел детей, какой-то перестрелкой на Нижних Рынках и прочим подобным.
– Надолго она задержалась? – спросил Гаррус.
– Часа на полтора.
Найлус окинул красноречивым взглядом жертву юного визажиста.
– Я так понимаю, это время Амира провела с толком.
Аэте согласно кивнул. В эмоциях – добродушное спокойствие и ирония, никакого раздражения или недовольства от того, что им играют как большой живой куклой. Скорее, наоборот, ему нравилось внимание девочки, ее искреннее восхищение и радость, полное отсутствие страха и опасения.
– И что случилось потом?
– А потом вниз спустился Аэте. – Себа снова заржал.
И тут до меня начал доходить смысл произошедшего и то, КАКИМ увидела Аэтериоса незнакомая мне инспектор социальных служб.
– Погоди, Аэ, ты спустился в таком виде? – мягко спросила я.
Асур отрицательно покачал головой, а Амира тихо пробубнила:
– Я ему тогда только прическу сделала и еще не нарисовала эти, – девочка запнулась, подумала и добавила: – узоры. Ну, красные.
Мысленно убрав со смазливой физиономии яркую красную помаду, оценила результат… прикрыла глаза рукой, Найлус полыхнул усталой обреченностью и безнадежностью, Гаррус тихо рассмеялся.
– И что ты сделал? – вновь спросил Найлус.
– Да ничего я не делал! – буркнул асур. – Я просто спросил…
– Да-да, спросил. – Себа не выдержал и снова заржал, а в поверхностных мыслях ярко и четко всплыл образ: стоящий на лестнице Аэте, держащий в руке три открытых тюбика помады и задающий с совершенно серьезной миной сакраментальный вопрос: «Какую выбрать?».
Найлус понял суть заданного асуром вопроса безо всякой менталистики.
– Аэте… — короткая пауза, проглоченные маты. – Я понимаю, что тебе совершенно безразлично мнение окружающих, но ты бы хоть иногда… – он запнулся, тяжко вздохнул, махнул рукой. – А… Духи с тобой!
Аэтериос недоуменно потупился, в эмоциях царило полное непонимание сути проблемы. Он реально не мог понять, что такого сделал, и почему эта инспектор так неадекватно на него отреагировала. Ну раскрасил его ребенок, ну подумаешь, что в этом такого?
Найлус подошел к асуру, приподнял его голову за подбородок, внимательно осмотрел разукрашенную физиономию, вздохнул и спросил:
– Имрир, можешь привести его в порядок?
– Могу, конечно. Идем, Аэ, Мира.
Парень уже привычно подхватил девочку на руки и послушно потопал за мной в ванную. Зайдя в просторное помещение, он поставил ребенка на пол, повынимал из своих волос заколки и сложил их на полочку.
– Мрир, что я сделал не так? – тихо спросил Аэте, наблюдая в зеркале, как волна бытового заклинания чистки смывает с его лица «боевую раскраску» из суперстойкой помады и не менее стойких теней.
– В том-то и дело, что ничего. – я активировала заклинание повторно, очищая с Амиры следы ее творчества. – Дело не в тебе. Дело в реакции людей.
– Но я не понимаю… — как-то беспомощно произнес он, растерянно глядя мне в глаза.
Чистенькая Амира, виновато глянув на расстроенного парня, вышла из ванной.
– И не поймешь. – я улыбнулась. – Повернись, голову приведу в порядок.
Он послушно повернулся.
– В хвост убрать?
– Если не сложно, заплети косу через голову: хвост быстро растрепывается.
Коса так коса.
– Аэтериос, человеческий социум и культура наполнены условностями и стереотипами. – заклинание отработало, распутанные волнистые белые волосы упали на широкую спину. – Люди сами придумали множество довольно глупых предрассудков, которые из поколения в поколение только обрастают лишней шелухой. Например, стереотип, что все блондинки – круглые дуры.
От такого поворота асур удивленно моргнул, ярко вспомнив какую-то изумительно-красивую хрупкую девушку с длинными пшенично-медовыми волосами, стоящую на мостике боевого корабля. Притом у самого Аэте при всей его отмороженности и отсутствии страха, от этой красотки по спине мороз шел.
– А как цвет волос влияет на… — парень запнулся.
– Никак. – я развела руками. – Это не поддается пониманию с точки зрения логики и здравого смысла. Еще один пример – созданный людьми стереотипичный образ «настоящего мужчины», каким его понимают сами мужики и часть женского населения. Под этот стереотип попал и ты.
Аэтериос слушал внимательно. Досада на собственную неосмотрительность рассосалась, вытесненная любопытством и легким недоумением.
– Что за образ?
– Дай гребень. – попросила я, собирая снежно-белые волосы в хвост.
Он вытащил из кармана костяной гребешок и передал его мне.
– По какой-то малопонятной мне причине, у людей в подавляющем большинстве виденных мною социумов и культур облик «настоящего мужчины» примерно одинаков. – аккуратно расчесав седые волосы, я убрала «петухи» и взъерошенные пряди. – Это разные вариации мускулистого бугая чуть красивее низшего демона и с физиономией, не слишком изувеченной печатью интеллекта. Или, наоборот, одухотворенного пафосного красавчика с двухдневной щетиной и мощной челюстью. Понимание внешности у каждого свое, но основные характеристики те же: крутой и брутальный.
Недоумение усилилось, и тут же последовал закономерный вопрос:
– Что значит «крутой» и «брутальный»?
– Хороший вопрос. – аккуратно разделив пряди, я начала плести плотную французскую косу. – Технически понятие «брутальность» – это предельная маскулинность, помноженная на грубость и жестокость.
От такого определения Аэте подзавис, пытаясь понять, как подобные качества могут сочетаться с определением «мужчина», а не «самец».
– Что касается определения «крутости» – у каждого свое понимание этого слова. Но обычно вкладывают в это значение что-то вроде «жесткий, сильный, непреклонный, категоричный» и в том же духе. Набор качеств у каждого свой. Хуже то, что эти качества выпячиваются, обрастая внешней атрибутикой: манерой поведения, повадками, жестами, пренебрежением ко всему, что не вписывается в этот стандарт. Например, ты под этот стандарт не подходишь: слишком красивый, ухоженный и покладистый, ведешь себя довольно наивно, не демонстрируешь свою силу и навыки.
Удивление и непонимание щедро наполнило ментал.
– Это же… — асур как-то неопределенно взмахнул рукой. – Глупо. Какая связь между внешней красотой и опрятностью, и… — Аэте запнулся, растерянно моргнул. – Это же элементарная гигиена…
Непонимание дополнилось растерянностью и недоумением.
– А я знаю? – я пожала плечами, аккуратно отделяя пряди у висков и вплетая их в плотную косу. – Считается, что это круто. К сожалению, чаще всего оказывается, что эта крутость – показательная и напускная.
Недоумение окончательно сменилось растерянностью: асур вообще перестал понимать суть подобных действий.
– Какой же тогда в этом смысл?
Ну вот как объяснить очевидные для любого человека вещи тому, кто никогда не сталкивался с подобными проявлениями психологии «цивилизованных разумных существ»? В некоторых аспектах жизни Аэтериос удивительно простодушен и прямолинеен, можно сказать – наивен. Он многое просто не знает и никогда не встречал, а в кое-каких вопросах вообще действует на голых инстинктах и чутье, чрезвычайно развитых у таких созданий, безошибочно понимая истинные побуждения и мотивы действий… пока не доходит дело до психологических вывертов и культурных заскоков. Вот как сейчас.
– Видел когда-нибудь, как у диких животных самцы меряются силой?
Аэте кивнул.
– Вот тут примерно то же самое, только чаще всего мужики меряются крутизной в своей среде. Грубо говоря, выстраивают иерархию взаимоотношений. Иногда просто хотят показать, насколько они круты, совершая совершенно глупые с точки зрения здравого смысла поступки. К примеру, разводят друг друга на слабо.
– Что значит «разводят на слабо»? — Аэте вопросительно посмотрел на мое отражение в зеркале.
– Представь ситуацию. Стоят два придурка перед диким варреном, один говорит: «А тебе слабо его погладить?», а второй – идет и тянет руку погладить, только чтобы доказать: ему не слабо погладить варрена.
Фиолетовые глаза расширились: от такой картины асур банально опешил.
– Так варрен же бросится, если незнакомец к нему руку протянет! Даже прирученный.
– Верно. – я подтянула пряди, уплотняя косу. – Не тянет?
Асур наклонил голову вперед, повернул из стороны в сторону.
– Нет. Так – хорошо.
– Аэте, запомни, у людей всегда находятся идиоты, которые на это ведутся и пытаются «погладить варрена».
– Варрена погладить-то можно, если его успеть перехватить в прыжке и зажать нервные узлы под челюстью… — тихо пробормотал Аэте. – Но зачем издеваться над животным только ради того, чтобы его погладить? Варрен взбесится, и остановить его можно будет только убив.
– Это образный пример. «Погладить варрена» может принять любую форму.
– Тогда в этом «на слабо» нет никакого смысла. Зачем это делать? Для чего?
– Доказать, что ты настоящий мужик, круче которого только горы. Иногда на слабо разводят хохмы ради. Для того, чтобы… подшутить. Но жертва такой шутки свято уверена, что доказывает свою… – я запнулась, подбирая слово, – «самовость». И демонстрирует отсутствие мозгов, которые у таких особей чаще всего не предусмотрены проектом: были бы мозги, такой ерундой не страдал бы.
– Шутки? – Аэте вздохнул. – Имрир, я, наверное, не понимаю человеческий юмор. – он замялся и пояснил: – Для меня местные юмористические передачи оказались…
– Глупыми?
– Да. И безобразными. Особенно, когда начинают, как они это назвали, «разыгрывать» постороннего человека. Часто разыгрывают очень жестоко и низко. – асур осторожно уточнил: — Подло. У нас в Иерархии за подобное вызвали бы на дуэль и убили. Ну или просто прибили на месте.
– Да я сама за многие «шуточки» убила бы на месте. Но у людей подобные приколы приняты, и нести за них ответственность чаще всего никто не хочет.
Вплетя последнюю прядку в общую косу, я быстро переплела седые волосы и защелкнула заколку на конце толстой плотной косы, аккуратно расчесала получившийся в основании короткий хвост и вернула гребень владельцу.
– Спасибо. – поблагодарил асур, ощупав плотную косу.
– Обращайся.
Аэте засунул костяной гребешок в карман.
– Имрир, я все равно не понимаю, какой практический смысл в создании подобных заблуждений?
Я развела руками.
– Практического смысла – никакого. Самое страшное, что эти заблуждения и стереотипы создавались не специально. Они – неосознанное творчество целых наций и народов. Что хуже всего, даже понимая умом их ошибочность, люди с поразительным упорством продолжают их культивировать. Ты еще успеешь насмотреться на нечто подобное, когда мы вылетим. На корабле будет два отряда бойцов. Понаблюдаешь за ними в естественной среде. Первые пару суток на борту будет тихо, а потом начнутся разборки.
– Спарринги? – уточнил парень.
– Нет. Именно что разборки. Это… А, увидишь – поймешь сам.
– Они будут при всех решать свои проблемы, чтобы достичь понимания?
– Нет, Аэте. Они не хотят достигнуть понимания или действительно решить проблему, приведшую к этим разборкам. Для них важен сам процесс.
– Что же тогда они хотят добиться?
– Кто как. Чаще всего – обычное самоутверждение. Или развлечение для скучающих бойцов.
– А разве они не способны организовать свой досуг? – непонимающе спросил асур-тар.
Я поморщилась.
– Они и организовывают. Таким вот образом.
Удивление, окрашенное неприятием и непониманием, перебило даже растерянность.
– Подобная трата спокойного времени недопустима для бойца. Пока есть возможность, можно заняться улучшением своих навыков. – Аэте подумал и добавил: – На мой взгляд, подготовка тех, кого я уже видел, недостаточна.
– Недостаточна. – согласилась я.
– Можно улучшить свои боевые навыки, если заняться нормальными тренировками…
– Можно.
– Но они этого не делают?
– Так как ты – на износ, до обмороков от усталости – нет.
– Но ведь иначе же нельзя… — он растерянно взмахнул рукой, пытаясь подобрать слова, чтобы пояснить понятные любому профессиональному воину вещи.
– Нельзя. – согласилась я.
Объяснять прирожденному воину, что не все живущие войной разделяют эту весьма здравую точку зрения, я не стала. Еще увидит и поймет. И поймет очень быстро. И выводы сделает тоже очень быстро.
Аэтериос задумался, быстро просчитывая варианты поведения на «Нормандии» с учетом новой информации, а потом с сомнением в голосе спросил:
– А если объектом этих «шуток» стану я? Как я должен на это отреагировать?
– Если? – я хмыкнула, осмотрела красивого парня, качнула головой. – Тебя «зондировать» начнут в первую очередь.
– Почему?
– Потому что ты необычен, ты заявлен как техник, не похож на бойца, и никто, даже видя, как ты держишь Амиру на руках, не сделал выводов.
– Но зачем меня пытаться втянуть в эти самые «разборки»? – еще удивленнее спросил асур. – Я же не являюсь частью их круга общения.
– Скорее всего, втягивать в разборки тебя не будут – не рискнут. По крайней мере, в первое время, а вот на слабо развести попробуют. – честно предупредила я. – И именно потому, что ты – не из их компании. Твоя внешность только еще больше усугубит ситуацию.
От такого поворота асур опешил.
– А это-то причем?
Тяжко вздохнув, я попыталась объяснить боев…, гм, асур-тар суть заблуждений, уже имеющих место быть:
– Аэтериос, ты очень красив. Полагаю, ты это и сам знаешь.
Парень согласно кивнул.
– Мы – красивая раса.
– Твоя красота – утонченная: лицо с тонкими чертами, можно сказать – видна аристократическая порода. С точки зрения людей у тебя экзотическая внешность: стройная фигура, породистое лицо, смуглая кожа, белые длинные волосы, глаза редчайшего фиолетового цвета. О том, что твоя внешность естественная, а цвет волос – это седина, люди подумают в последнюю очередь. Первая мысль – сознательная коррекция.
– А люди делают коррекцию внешности просто так? – еще удивленнее спросил асур.
– Делают!
– Но ты же сказала, что они считают подобное признаком… — он запнулся.
– Ну да, считают. – перебила я. – Но это же не значит, что они этого не делают: женщины «подтягивают» кожу на лице, меняют разрез глаз, увеличивают грудь, корректируют фигуру, впрочем, фигуру и мужчины корректируют, меняют цвет волос и глаз. Да много что делают. Даже мышцы наращивают искусственно.
Аэте снова подвис, удивленно хлопая глазами. Особенно его выбила из равновесия идея об искусственном наращивании мышц.
– Не пытайся понять. Просто прими как есть. Ты выглядишь безобидно и по-детски наивно. Совершенно не похож на того, кем являешься на самом деле: урожденным воином и убийцей, по сути – живым разумным оружием, смысл существования которого – война. В глазах людей ты – милый, смазливый, наивный и добрый паренек.
Аэте обаятельно улыбнулся.
– Я знаю, исполнитель Паллин просветил.
О, так Паллин, оказывается, хорошо разбирается в человеческой психологии и культуре. Может, именно поэтому он и не доверяет новой расе Пространства Цитадели?
– Аэтериос, мои бойцы даже твой настоящий возраст верно оценить не смогли, ошибившись лет на десять. Так что ярлык «малолетка» ты заимел.
– После достижения двадцати лет мы очень медленно меняемся. – пожал плечами парень. – Для своего народа я действительно малолетка. Да и Найлус с Гаррусом тоже.
– Так твой народ и живет, скажем так, немало. – я вернулась к первоначальной теме разговора: – Аэ, людям свойственно обманываться. Вот и инспектор обманулась, когда увидела тебя… э… с подведенными глазами и с помадами в руках. О том непотребстве, которое еще недавно украшало твою голову, я просто молчу. То, что тебя раскрасила и начесала Амира, ей и в голову не пришло.
– А что в этом такого? – удивился Аэте.
Больше всего молодой асур не понимал, что такого необычного в том, что его кто-то раскрасил: это произошло в его доме, в свободное от службы время. Какая кому разница, как он выглядит и что делает в свое ЛИЧНОЕ время, если на его эффективности в боевой ситуации это никак не отразится?
– Аэте. У людей мужчины красятся или при профессиональной необходимости, или, в понимании других, те представители «сильного пола», у которых не все в порядке с ориентацией или психикой. – мягко ответила я. – Очередной гендерный стереотип, до сих пор не изжитый.
Асур удивленно заморгал, быстро перебирая в памяти прочитанную им на досуге историю человеческой расы, а потом досадливо дернул уголком губ: вспомнил, о чем я говорю.
– Люди – странные. – наконец, выдал он вердикт.
– Странные. – согласно кивнула я.
– Я их не понимаю.
– Расслабься, Аэ. Люди сами себя не понимают.
Удивление усилилось, дополнившись недоумением и озадаченностью.
– А как мне тогда себя вести с людьми?
– Наблюдай за ними. Представь, что ты встретился со стаей непонятных животных. Изучи их повадки, манеру общения, отношения в своей среде. Не думаю, что для тебя это будет проблемой. – я улыбнулась. – Тебя же не слишком волнует ошибочная оценка твоей персоны.
Аэте фыркнул.
– Смотри на это с другой стороны: их ошибки – это их проблемы. Зато сколько можно узнать интересного. Ну и получить массу морального удовлетворения на контрасте.
Красиво очерченные губы изогнулись в легкой улыбке, фиолетовые глаза мечтательно сощурились.
– Ты права. Это будет…
– Интересно. – я не сдержала улыбку. – «Нормандия» – корабль Альянса, на котором знак на твоем плече – ничего не значащая татуировка, и никому ничего не скажет, а потому для людей ты – не асур-тар Аэтериос Дхар Артериус, а смазливый паренек Аэте Дхар. Воспользуйся этим преимуществом.
– Благодарю за пояснение.
– Обращайся, если возникнут какие-то вопросы.
Я заправила выбившуюся белую прядку за ухо, окинула внешне спокойного асура взглядом.
– Ну просто милаха.
Аэтериос криво усмехнулся.
– И тебе не жаль своих бойцов?
– С чего бы это? Ты же их убивать или калечить не собираешься.
Асур кивнул, а я добавила:
– Аэте, голова им дана, чтобы ею думать, а не для того, чтобы в нее есть! Если они головой не воспользуются по назначению, то… — я развела руками.
Мягкий бархатный смех и предвкушение в фиолетовых глазах четко дали понять: Аэтериос меня понял вполне правильно.
Пусть лучше асур-тар занимается изучением повадок моих бойцов, чем в один далеко не прекрасный момент его перемкнет от какого-то неосторожного слова, и «Нормандия» омоется кровью…
.
* * *
.
Надо сказать, что этот разговор оказался очень своевременным. Когда мы прибыли на корабль, Аэте отнесся к происходящему с долей иронии и на редкость спокойно. Его и так не задевали высказывания бойцов, а теперь он наблюдал за людьми с интересом естествоиспытателя, оценивая малейшие нюансы их повадок, жестов, мимики, вслушивался в слова, пытаясь вычленить суть и причины сказанного, пытался понять смысл того или иного действия. Пусть просвещается. Мне самой интересно, к каким выводам придет подобное существо и как он оценит моих людей.
Видать, Эстус прав: нездоровая тяга к экспериментам – это и правда отличительная черта любого активно развивающегося мага.
И не только мага, иначе с чего бы это Найлус с таким азартом ставит сомнительные эксперименты над окружающими. Например, когда мы полетели к его старой знакомой –деве-азари по имени Тария.
.
* * *
.
– Найлус, ты уверен, что мы прилетели туда, куда надо? – скептически поинтересовался Аэтериос, разглядывая пьяного вдрызг разумного, обнимающегося с деревом.
– Уверен.
– А…
Асур указал на толпу явно неадекватных малолеток-азари, хмуро нас разглядывающих, но не рискующих даже дернуться в нашу сторону: высококлассная броня военных модификаций и открыто носимое оружие на «знакомство» с их владельцами не сподвигало даже отмороженную молодежь.
– У моей знакомой, скажем так, специфический взгляд на то, в каком именно районе стоит жить юной деве-азари. И нет, в банде она не состоит: воспитание не позволяет.
Скепсис Аэте не развеялся, дополнившись подозрительностью, зато Найлус чуть ли не светился от предвкушения и скрытого веселья. Гаррус, не мешал сородичу развлекаться, сохранял привычное спокойствие и, поглядывая на показания визора, просчитывал тактику возможного боя с бандой малолетних биотиков.
– Расслабься, Аэ! Она тебе понравится! – Найлус хлопнул асура по плечу, скалясь во все клыки.
Подозрительность укрепилась еще больше, появился азарт с легким отголоском предвкушения.
Пока неизвестная мне азари обитала в небольшом доме между чахлым парком и спуском на Нижние Уровни в мультивидовом районе Да’Нару, располагающимся на нашем лепестке Цитадели между азарийским сектором и человеческим. Как пояснил Найлус, власть в районе была поделена между молодежными бандами азари и крупными мультивидовыми группировками. Прелестный бурлящий котел молодежной преступности, на которую матриархи-азари или закрывают глаза, или им же руководят.
О ситуации в районе довольно увлекательно нам рассказал Гаррус, пока мы топали к дому и поднимались на нужный этаж в воняющем ссаниной лифте. Я и Аэте с интересом слушали, Найлус иногда дополнял рассказ комментариями, но когда мы остановились возле нужной двери, разговоры резко прекратились.
Нужная нам дверь была открыта. На стене напротив – свежие следы биотических ударов и выбоины от пуль. Из квартиры доносилась какая-то возня, болезненные вскрики и приглушенная невнятная, но экспрессивная ругань на одном из упрощенных турианских диалектов. В ментале клокотал и бурлил сложный конгломерат эмоций трех разумных: боль, бессильная ярость, гнев, опасения, злоба, помноженная на откровенный страх и непонимание. Особняком выделялся источник прямо противоположных по окрасу эмоций: легкая брезгливость, яркое раздражение, удовлетворение от хорошо выполненной работы, отголоски радости, окрашенной холодной злостью.
– «Найлус, там, похоже, кого-то бьют.» — отправила я мысль напарнику.
– «Тария в своем репертуаре.» — пришел ответ с весельем, окрашенным легкой обеспокоенностью.
Аэтериос вопросительно глянул на Найлуса и кивнул в сторону двери. Получив разрешающий кивок, асур без единого звука скользнул в квартиру.
– «Ждем.» — короткий приказ, окрашенный предвкушением.
Возня и ругань резко смолкли. В тишине отчетливо прозвучал раздраженный девичий голосок:
– Кого там еще Духи принес…
Пауза, изумление, неверие, плавно перетекающее в узнавание:
– Ты?
– Я. – не менее удивленный ответ Аэте. – А что ты с ними делаешь?
– Что я…
Невидимая мне азари запнулась, ментал вспорола вспышка гнева, хлопок биотики прозвучал практически одномоментно с исполненным ярости воплем:
– Ах ты поганец белобрысый!
Аэте буквально вынесло в коридор волной биотики. Улыбающийся и ничуть не обиженный столь «теплой» встречей асур тут же отскочил в сторону, голубой сгусток бесполезно влепился в стену, а мгновением спустя в коридор выскочила взбешенная миленькая азари, окутанная яростным бело-голубым огнем активной биотики.
– Куда ты… — увидев наше заинтригованное трио, дева запнулась. – Крайк?
Аэтериос был тут же забыт и прощен.
Молоденькая дева подлетела к улыбающемуся Найлусу, гневно стукнула кулачком по нагрудной броне, пристально всматриваясь в ироничные яркие зеленые глаза. Облегчение и искренняя радость волнами затапливали ментал, смывая накопившийся негатив и гнев.
– Ты! Ты! — дева как-то подозрительно шмыгнула носиком, биотика резко погасла. – Ты – сволочь! Мог бы и сообщить, что выжил!
– Сволочь. – покаянно согласился Найлус. – Прости, я думал, ты проверяла информационную рассылку Спецкорпуса. Я все еще числюсь как живой.
Полыхнула ярость и обида.
– Меня отрезали от рассылки. – буркнула дева. – Я же всего лишь КАНДИДАТ в Спектры, но не действующий Спектр Совета. – гнев переплавился в откровенную ярость. – «Слишком молодая, для того, чтобы заниматься столь ответственной работой!» – явно кого-то цитируя прорычала азари. – И не умею контролировать себя и свою биотику!
– Ты? – недоверчиво спросил Найлус.
– Слишком молодая? – асур по-птичьи наклонил голову, глядя на, как выяснилось, хорошо знакомую ему девушку.
Мы с Гаррусом молчали.
– Это кто тебя так достал? – подвел итог наставник.
– Лидания. – раздраженно дернула плечом азари, пристально нас рассматривая, но вопросов пока не задавая. – Меня хотели перевести на «Путь Предназначения».
– Но? – Крайк чуть наклонил голову набок.
– Я сломала руку. – короткая пауза и уточнение: – Лидании.
Найлус тихо рассмеялся, я пыталась вспомнить, кто такая эта Лидания, пока не поймала четкую мысль от Гарруса: «Капитан «Пути Предназначения», матриарх азари», Аэте с интересом слушал, привалившись плечом к стене.
– За что?
– Ни за что. Случайно. – дева полыхнула раздражением. – Вы представляете, меня поставили в толпу малолеток, и начали учить боевой биотике… — раздражение скачкообразно усилилось, подпитываясь вспыхнувшей яростью. – Биотической волне учили… — ярость подавила раздражение, переплавляя его в холодный гнев. – «Девочки, после слов «биотическая волна», пошлите биотическую волну.» — явно передразнивая Лиданию, возвестила Тария, активно жестикулируя. – «Итак, девочки, биотическая волна – это…»
– И ты ее пустила? – понимающе ухмыльнулся Аэте.
– Конечно, пустила! Это был приказ! – Тария резко выдохнула, беря себя в руки. – Идиотка! Думать надо, что говорит! – певучий голос окрасился язвительностью. – После этого меня и исключили из списков пополнения на «Путь» и оставили на Цитадели.
Несмотря на бурлящие эмоции и искреннее негодование, Тария очень внимательно за мной наблюдала. Гарруса она узнала, пусть и не сразу: внешность у нашего сокровища весьма приметная, его визор – модель уникальная. Кто разбирается в подобных устройствах, поймет сразу. Меня же дева не знала, но кое-какие выводы из косвенных признаков сделала: я пришла вместе с турианцами и асуром, значит, я могу быть расценена как «своя», на что намекал Найлус, стоящий возле меня, более того, стоящий спокойно и расслабленно, мое присутствие его не напрягает, речь неофициальная. И самое важное: манера разговора и свободное поведение Аэтериоса. Асур-тар мое присутствие в их компании воспринимает как нечто естественное, значит, я ЗНАЮ, кто он такой.
Иногда подобные мелочи для опытного взгляда говорят больше, чем любые слова и заверения.
– Чем занимаешься? – сделал пробный выстрел Найлус, поглядывая на открытую дверь.
– А ничем! – злость и ярость вновь закипела. – Я для них еще ребенок!!! Вот, декаду как добилась частичной эмансипации! Ты представляешь, мне пятьдесят два, а я для них – РЕБЕНОК!!!
Аэте тихо рассмеялся, Найлус и Гаррус не сдержали улыбок.
– А как же отряд, которым ты командовала? – удивился Аэтериос.
Ментал полыхнул грустью.
– Оставила на Рантара. Командующий кандидатуру подтвердил. – Тария успокоилась. – Из-за очередного заскока матриархов азари я тут страдаю ерундой и теряю бесценное время! У этих сук политические маневры, а мне они жизнь ломают!
– Что собираешься делать? – Найлус вопрос задал серьезно и без тени иронии.
– Не знаю еще. – азари поморщилась. – Хочу добиться возвращения на службу в Иерархии.
Предвкушение и ожидание асура перебило раздражение азари.
– Было бы хорошо. – мечтательно закивал Аэте. – Мы отлично работали! Но на будущее я бы хотел, чтобы все же вперед пропускали меня, а не стазис.
– После тебя одни трупы остаются. – буркнула дева, переключая внимание на непосредственного паренька. – А нам иногда живые нужны!
– Так я бы оставил!
– Ты? Оставил бы? – скепсис в мелодичном голосе можно было буквально пощупать, настолько он был концентрированным. – Я помню, что ты устроил при зачистке той несчастной базы!
– Так живые же оставались! – обиженно ответил Аэте.
– Остались. Двое только через месяц очнулись, а еще одну ты так приложил, что она даже свое имя не сразу вспомнить смогла!
Асура это еще больше расстроило:
– Она тебе соврала.
– Да-да, и заикалась она тоже исключительно с целью соврать. – азари тяжко вздохнула. – Тебя же предупреждали перед высадкой: мы – хрупкие! И это, — девушка провела ладошкой по своей голове, — хрящи! А не кости! И не волосы! И даже не просто кожа! А ты что сделал?
– Не рассчитал. – признался Аэте, виновато глядя на деву с умильным выражением на смазливой мордахе. – Но я же их не убил. И я тогда вообще других азари впервые вживую увидел!
Тария совершенно по-человечески махнула рукой и устало произнесла:
– Еще скажи – сопротивлялись.
– Сопротивлялись. – закивал парень. – И биотику против меня приме… пытались применить.
Азари уперла руки в бока, покачала головой.
– Да что с тобой говорить! Ты – неисправим! Именно поэтому перед тобой всегда будет… — она запнулась, окуталась активной биотикой и ласково промурлыкала, совершенно плотоядно при этом улыбаясь: – А вы куда собрались? Девочки, мы же еще не закончили нашу продуктивную беседу! Вас никто не отпускал!
Высунувшиеся из квартиры девы-азари в легко узнаваемой броне «Затмения» отшатнулись обратно и закрыли дверь. Тария препаскудно ухмыльнулась.
– Милые мои, вы ничего не забыли? Это моя квартира! У меня от нее ключ есть!
На той стороне – тишина и какая-то подозрительная возня.
– Кто это? – спросил Найлус.
– Малолетки из местного крыла «Затмения». – ответила Тария. – Четвертый раз приходят. Первых я отпустила. Вторых предупредила: явятся еще раз – убью. Третьих… Скажем так, отправила посылкой. Это уже четвертая партия явилась. За убитых решили отомстить, идиотки! – дева вздохнула. – Устраивать серьезные разборки мне несподручно, но и терпеть подобное… Парни, представляете, они меня в банду вербуют! МЕНЯ! Боевого офицера «Кабала»! В БАНДУ!
То, что после этих слов донеслось из-за двери, меня, мягко говоря, удивило: тихое шушуканье, сомнение и опасение, всплески откровенного страха, робкая надежда и:
– Офицер Вакариан! Пожалуйста, арестуйте нас! – жалобный подрагивающий голосок совершенно не сочетался с броней столь известной банды, заслужить право ношения которой можно только после сознательного убийства.
Гаррус, не ожидавший такого поворота, удивленно приоткрыл рот, шевельнул мандибулами и ответил:
– Я из СБЦ уволился…
Найлус хмыкнул.
– А ты у нас известная личность на Цитадели.
– Я просто… — и наше сокровище как всегда засмущалось.
– Да-да, ты просто ответственно относишься к своей работе. – зеленоглазая язва отмахнулся. – Вся Теневая Цитадель тебя знает.
Гаррус пожал плечами, но никак не прокомментировал. Из квартиры докатилось разочарование с долей отчаяния.
– Так он что, действительно теперь наемник? – пробормотала какая-то дева, что было прекрасно донесено до нас динамиками активного домофона на двери.
– Девочки, не поверите! – язвительно добавил развлекающийся Крайк. – На Спецкорпус наемничает! Со мной! Пожизненно!
За дверями замолчали, отчаяние и страх усилились, надежда – потускнела, но еще не пропала: репутация Гарруса как справедливого и честного следователя была хорошо известна. Вот только девочки забыли, что справедливость, она такая… субъективная, а за ними числилось достаточно грешков. Включая убийство.
– Вот ты скотина, Крайк! – Тария досадливо поджала губы. – Все удовольствие портишь!
Найлус развел руками и плутовато улыбнулся.
– Мы… Мы сдаемся Спектру Совета! – выкрикнул другой голос.
– Мне? Сдаются азари? – Найлус заржал. – Дожился!
Аэте на занимательный разговор особого внимания не обращал: внешне расслабленный, он был готов к действиям.
– Да, Спектр Крайк, блекнет что-то твоя репутация. – со смешком выдала Тария, поглядывая на дверь и перекидывая биотикой ключ-карту из руки в руку.
Из-за двери донеслась волна понимания вместе со вспышками страха и паники.
– Ты права. Надо освежить… впечатления. – тем же доброжелательным мурлыкающим тоном согласился наставник, привалившись плечом к стене. – Они же в твоей квартире, значит… Гаррус, что они уже успели натворить?
– Незаконное проникновение на частную территорию, вооруженное нападение на хозяйку, – начал было перечислять Гаррус, но отвлекся. – У них же было оружие?
– Да. В квартире валяется. Разряженное.
– Тогда, ношение запрещенной на Цитадели брони и вооружения, захват имущества, несанкционированное использование боевой биотики, – менторским тоном продолжил перечислять Гаррус правонарушения троицы дев, – попытка убийства военнослужащего.
– Рецидив тяжких и особо тяжких. – буквально пропела Тария.
– Уверена? – кристально-голубые глаза снайпера сузились, температура голоса разом упала до заполярной стужи.
– Знаю. – жесткие, уверенные слова, прозвучавшие как приговор.
За дверью растерянность сменилась решимостью.
– Вмешательство? – вопросительно склонил голову набок асур, счастливо улыбаясь.
– Оно самое! – с той же счастливой рожей ответила Тария.
– Какое удивительное взаимопони…
Резко ушедшая в стену дверь прервала Найлуса. Пытаются пойти на прорыв? Зря.
Я даже дергаться не стала: стоило двери прийти в движение, как коридор перекрыли два мощных биотических щита. Стандартный, голубой, созданный Тарией, и странный, тускло-багровый – Найлуса. Но они… так и не пригодились.
Рывок асура был едва уловим человеческим взглядом: молниеносные, четкие движения, резкие быстрые удары в открытые участки шеи, и три тела практически одновременно упали на пол. Две с половиной секунды.
– И это все? – обиженно протянул он, разочарованно рассматривая трупы.
– Аэтериос и замкнутое пространство. – констатировал Найлус. – А ты чего ждал от малолеток?
Асур-тар оторвал взгляд от жертв своей скорости.
– Так они же старше меня! – седой парень недоуменно переводил взгляд с Тарии на мертвых дев в броне «Затмения». – Намного! Но они даже не попытались защититься!
– Аэ, тебя попросту не заметили. – буркнула Тария, включая инструментрон. – Девочки не привыкли получать серьезное сопротивление. Сам подумай. С кем они могли иметь дело на Цитадели? С запу… – азари запнулась, когда над рукой сформировалось окошко связи. – Офицер Исари, у меня опять вооруженное нападение.
В тишине коридора отчетливо прозвучал усталый вибрирующий голос:
– Капитан Тария… Кто на этот раз?
– «Затмение». Трое. Рецидив.
Еще один тяжкий вздох.
– Вмешательство?
– Уже произвели. – ответил за Тарию Найлус. – Спектр Совета Найлус Крайк. Был свидетелем… окончания нападения.
– Вас понял, Спектр. – офицер СБЦ оживился: присутствие Спектра резко меняло дело. – Группа скоро прибудет.
– Мы подождем.
Связь прервалась.
– Я проверю? – Аэте кивнул вглубь квартиры и тут же свалил до того, как получил разрешение.
– И зачем спрашивал? – буркнула Тария.
Откуда-то из-за двери:
– Я вежливый! – отозвался Аэте.
– Временами. – еще тише добавила азари и перенесла внимание на Найлуса. – Крайк! Откуда у тебя биотика?!
Тот недоуменно развел руками.
– Да нет у него биотики! И никогда не было. – донесся из квартиры голос асура. – О! У тебя мармелад! А можно?
– Можно. – на автомате ответила азари, сверля взглядом Найлуса. – Что значит, нет биотики? Это был биотический щит!
В ответ – пожатие плеч.
– Не знаю. У меня даже имплантата нет.
– Не знаешь? Нет имплантата? – Тария недовольно дернула плечом. – Пройди проверку в «Кабале»!
– Пройду. – покладисто согласился наставник и тут же добавил: — Когда появится время.
Азари тихо зарычала.
– У тебя время НИКОГДА не появится! Я тебя знаю! Заглянешь на нашу базу в течении полугода! Ты знаешь правила! Ты – необученный биотик! Найлус…
– Тария, успокойся. – он примирительно поднял руки. – Я обязательно загляну на базу «Кабала». Обещаю. Но – не сейчас. У меня не так много свободного времени.
Голубые глаза девы переместились на меня.
– Знаю. Слышала. У тебя появился ученик… ученица. – поправилась она.
– Имрир Шепард. – представилась я. – Но нас у Найлуса двое: Гаррус и я. И теперь мы будем отравлять ему жизнь вдвоем! Очень долго!
Внимание азари тут же переключилось на наше скромное сокровище:
– Гаррус Вакариан? – удивленно переспросила она. – Когда?
– Сегодня утром назначили. – как о чем-то обыденном сообщил Найлус, хлопнув сородича по плечу, но рожа у него была… Довольная, как у сытого кота, спершего самый лучший кусок со стола. Да и эмоции соответствовали.
Полюбовавшись выразительной физиономией Крайка, Тария повернулась к новой жертве Совета.
– Я о назначении узнал, когда советник Тевос начала речь… – ответила на невысказанный вопрос сама жертва произвола Спаратуса. – На этот раз меня даже не спрашивали…
Появившийся в дверях Аэте хмыкнул и произнес, указав на Гарруса надкусанной розовой «мармеладкой»:
– Пить надо меньше! И новостей таких не будет!
Подумав, он подошел ко мне и приглашающе протянул коробку с лакомством. Я отказываться не стала и вытащила сиреневую «мармеладку» под глубоко изумленным взглядом азари: подобное поведение асур-тар было для нее… неожиданным и ОЧЕНЬ говорящим.
– Они напились? – вернулась к интересующей ее теме Тария.
– Ага. – кивнул парень. – Все трое.
– И чего я еще не знаю? – вкрадчиво спросила дева, жестом приглашая заходить в квартиру. – Заходите.
– У нас дети появились! – радостно выдал Аэтериос.
Азари чуть не споткнулась на ровном месте от такой новости.
– Что?
– Двое! – уточнил асур, снова скрываясь в квартире.
– У нас – это у кого? – подозрительно спросила она.
Найлус подхватил деву под локоток, развернул и буквально завел в квартиру.
– У нас – это у нас. Буквально. Случайно получилось. – мягко ответил он, усаживая девушку на кресло.
– Дети почти всегда случайно появляются. – тихо буркнула Тария. – Рассказывайте.
Ну мы и рассказали.
С комфортом устроившись в мягких креслах в небольшой гостиной, мы рассказывали события двухдневной давности, начиная с того знаменательного момента, когда мы оставили аэрокар на парковке на Нижнем Уровне района Закера. Тария слушала молча, иногда – задавала уточняющие вопросы, но прибытие группы СБЦ прервало наш рассказ как раз на моменте оформления опеки…
.
* * *
.
Вспоминая выражение красивой синекожей мордашки, я не сдержала улыбку. Тария мне понравилась: личность незаурядная, высококлассный профессионал, произволом политиков вынужденная покинуть свое прошлое место службы и оказавшаяся на Цитадели в довольно неоднозначной ситуации и в сомнительном статусе. Одна из тех немногих, кого и Найлус, и Аэтериос могли назвать другом.
Когда оформление произошедшего было завершено, а бойцы СБЦ забрали тела и покинули дом, передав Найлусу данные с камер и получив от Гарруса заверенные тремя Спектрами нужные им для закрытия дела показания, мы вернулись к прерванному на самом интересном разговору.
.
* * *
.
Тария сразу пошла в наступление:
– Я тебя правильно понимаю, Крайк?..
Найлус согласно кивнул и прикрыл довольные глаза: вкрадчивый голос и клокочущая злость азари доставляли ему какое-то садистское удовлетворение.
– Ты хочешь, чтобы я присмотрела за детьми во время вашего отсутствия? – нежно уточнила она.
– Верно.
Дева прикрыла глаза, устало провела точеной ладошкой по лицу.
– И чем ты думал, когда дошел до такой «здравой» мысли?
– Во-первых, у тебя есть опыт работы с детьми. Во-вторых, ты – биотик и сможешь помочь Амире освоить основы.
– Девочка – биотик?
– Да.
Тария выругалась.
– Позволь угадаю: ты не собираешься отправлять ее под протекторат Альянса Систем на обучение в, как там ее, Гриссомскую Академию для одаренных детей?
Найлус благостно кивнул.
– Она – против. – короткое пожатие плеч. – Ее брат вообще не хочет связываться с сородичами. Чуть позже мы заберем детей в Иерархию.
– Почему не сейчас?
Ответил Гаррус:
– Рано. Дети напуганы. Доверяют только Аэтериосу и… в какой-то мере – нам.
На такое Тария только удивленно заморгала, до смешного в этот момент напоминая Лиару. Неужели они все так выражают изумление?
Мысль о том, что мы забыли сообщить Лиаре о скором отлете, была прервана голосом Найлуса:
– Верно. И у нас есть перед ними обязательства.
– Почему я? – обреченно спросила дева, уже понимая, что решение принято за нее и отказываться бессмысленно: нужные слова для убеждения старый приятель найдет.
И он нашел:
– Я тебе доверяю.
Три слова камнем упали на чаши весов, разом удавили в зародыше все возражения. Тария тяжело вздохнула, передернула плечами, хмуро глядя на нашу компанию.
– Я так понимаю, времени у тебя не осталось?
– Улетаем через три часа.
– Надолго?
– Как получится. Полет туда-обратно займет дней шестнадцать, если без неожиданностей. Задерживаться не планируем, но сама понимаешь…
Азари кивнула.
– Хорошо. Я согласна. Но ты должен знать, что у меня есть… – лазурная ладошка сжалась в кулак до хруста, – свои проблемы. С окружающими.
– Пока есть время, оформим на тебя документы. – Найлус задумался, прикидывая, какой именно статус даст нужный результат. – Ты официально – кандидат в Спектры?
Тария кивнула. Гаррус со вздохом активировал инструментрон и что-то начал строчить.
– Корпус?
– Выдвинул наш, но азари отклонили кандидатуру из-за возраста.
Темно-красные мандибулы шевельнулись в на редкость паскудной ухмылке. Вот что-что, а права Спектра Найлус знает превосходно и отлично умеет ими пользоваться.
– Если выдвижение было, официальное подтверждение – тоже, я могу на законных основаниях оформить тебя как кандидата от нашего корпуса в статус новик. Полноценным Спектром ты не станешь до назначения, но статус получишь, как и защиту Спецкорпуса. Матриархи на законных основаниях воспрепятствовать стажировке не смогут: я действующий Спектр Совета и имею право выдвигать кандидата. Как и право взять ЛЮБОГО на стажировку для оценки возможностей как кандидата. На срок, который сочту необходимым.
– У тебя уже есть ученики.
Тария перескочила взглядом с меня на Гарруса.
– У них полноценный подтвержденный Статус. У тебя же будет статус новика. Это прикроет тебя при разбирательствах, если они будут, и даст право на ношение и применение оружия. В доме смонтирован полноценный арсенал, но он практически пуст. Заедем сперва ко мне на старую квартиру, выберешь себе оружие. Правила его применения ты знаешь.
Тария повеселела.
– Умеешь ты делать предложения, после которых нет желания тебя послать.
– Учитывай, что если Совет твой статус подтвердит… – Найлус выразительно замолчал.
Дева поморщилась.
– Всегда есть оборотная сторона. – философски согласилась она с возможными последствиями. – Договорились.
– Тогда – подписывайте. – тут же отозвался Гаррус, и на инструментроны Тарии и Найлуса пришли пакеты документов.
Взгляд девы стал совершенно нечитаемым.
– А как ты узнал… – она осеклась. – Ну да, ты же Спектр и законник.
– А еще он хороший следователь. – с усмешкой добавил довольный Найлус.
– Ловкость рук, точность глаз и одно плавное нажатие… – прокомментировал снайпер, отправляя заполненные и заверенные документы.
.
Время у нас поджимало, так что растягивать удовольствие мы не стали и после получения согласия Тарии, сразу же выдвинулись на новую квартиру.
Знакомство будущей няньки с детьми прошло в полуавральном режиме и выглядело как: «Дети знакомьтесь, это Тария. Тария, это дети». Себастьян спешно фасовал заготовки по огромному холодильнику, подписывая пищевые контейнеры маркером, а Лукас, чуть высунув язык от усердия, тщательно записывал под его диктовку, что в каком пронумерованном контейнере находится и как это надо есть. Судя по длинному списку, к своим обязанностям опекуна Себа подошел очень ответственно, и того, что уже напихано в холодильник, хватит на месяц. Отдельно Тария была представлена Амире как ее будущий тренер и наставник-биотик, а слова Аэте: «Да Найлус с ней еще в учебке познакомился, а я с Тарией и ее отрядом года три работал! Она забавная.» сразу решили все вопросы доверия.
В общем, когда мы вылетели из квартиры, дети уже успели найти общий язык с азари и называлось это «Тетя Тария, а расскажите…» одновременно с «Тетя Тария, а вы можете…»
По дороге я снова вспомнила про Лиару и порадовала откровенно растерявшуюся деву, что мы вылетаем через полтора часа. С Цитадели. Бедолага так всполошилась, что мне пришлось трижды повторить, что мы за ней залетим, а все ее вещи так и лежат на корабле. Но когда мы прилетели в посольство Руси, то застали до боли знакомую картину: под диктовку нервничающей Лиары двое мужчин в снежно-белых костюмах что-то быстро строчили на инструментронах, а русоволосая женщина в строгом азарийском деловом платье периодически задавала уточняющие вопросы. Лиару отпустили только после обещания Крайка «вернуть сразу по возвращению».
Зато, когда мы наконец-то добрались до корабля, нас встретил настоящий хаос завершаемого экстренно-прерванного ремонта. Управлял хаосом совершенно спокойный Татум, находящийся на прямой связи с Адамсом.
– Двадцать минут до полного завершения ремонта, еще десять – на тесты. – это прозвучало вместо приветствия с четким пожеланием нам свалить и не мешать.
.
К открытию полетного коридора все было готово к старту: ремонтные работы завершены, тестирование пройдено, экипаж на местах, бойцы затихарились в перестроенном трюме, баталер со счастливым ореолом отчитался о состоянии корабля и его запасов, Прессли на перестроенном капитанском мостике завершал предстартовые подготовки, а довольный Джокер капал на мозги двум своим жертвам, занявшим кресла второго пилота и навигатора.
Наконец по интеркому раздался спокойный голос:
– Отстыковка: три, два, один.
«Нормандия» плавно качнулась, когда отошли причальные захваты, вибрация заработавшего двигателя сотрясла корабль.
– Отстыковка завершена. Выходим в полетный коридор.