Перерождение Эффект Массы.
Под тенью Властелина
Глава 36: И его последствия
Зуммер входного звонка прозвучал необычайно громко в тишине раннего утра. Хозяин квартиры глянул на табло электронного хронометра, глухо выругался.
– Что случилось? – спросила встревоженная женщина, приподнимаясь на кровати.
– Я разберусь. Спи, Виан. – тихо ответил мужчина.
Турианка легла, а ее супруг встал, оделся и пошел к двери.
– И что на этот раз? – недовольно спросил он в интерком.
– Это не твои отморозки, это я. – донесся усталый, но очень знакомый голос.
Рука, потянувшаяся к нише с оружием, опустилась.
– Поднимайся. – хозяин квартиры дал защитной системе дома приказ пропустить гостя.
– Сейчас спущусь. – пришел язвительный ответ.
– Эрг будешь?
– Да.
Связь прервалась, а турианский советник прошел на кухню, напряженно пытаясь вычислить, что могло сорвать главу СБЦ в столь ранний час, и вспоминал, кто из его Спектров сейчас на станции и что они могли успеть натворить.
Раздался едва слышный зуммер дверного звонка, прерывая не давшие результата размышления. Щелкнул замок, дверь ушла в стену, пропуская в дом раннего гостя.
– Что случилось, Венари? – встревоженно спросил турианец, отступая на шаг и пропуская неожиданного визитера в дом.
Выглядел старый друг неважно: движения рваные, шаг тяжеловесный, глаза потемнели, взгляд усталый, но – тяжелый и полный тревоги.
– Я тоже рад тебя видеть. – буркнул он, демонстрируя небольшой чип. – Я тебе принес очень любопытное, занимательное видео. Эрг покрепче сделай. – хмыкнул и добавил: – Сейчас взбодрюсь после бессонной ночи, посмотрим запись, и я начну отравлять тебе утро.
Хэймон насторожился, вычисляя, кто и чем мог ТАК отличиться из его подчиненных.
– Не угадаешь. – сходу вычислил Паллин метания друга.
– Все настолько плохо?
– Все… – Венари неопределенно шевельнул мандибулами. – Не настолько хорошо, как хочется.
– Идем.
Турианцы прошли в просторный кабинет. Хозяин дома включил аппаратуру, и пока гость готовил материалы к просмотру, сходил на кухню и принес на подносе кружки с напитком.
– Есть хочешь?
– Не откажусь. С вечера этим… – Паллин проглотил ругательство, – и занимаюсь…
– Остались только закуски, бутерброды и что-то непонятное из травы и овощей. Наверное, салат.
Венари махнул рукой в недвусмысленном жесте: «Все равно». Хэймон ушел на кухню, но вскоре вернулся с едой.
– Что там у тебя?
– Полюбуйся.
Венари включил запись. Смотрели молча. Вдвоем. Перекрутили и вновь запустили. В тишине громко прозвучал жесткий голос крогана, запнувшийся под конец фразы: «Спектра – не трогать. Вакариана… убить».
– Когда это произошло? – тихо спросил Спаратус, когда запись закончилась.
– Вчера вечером. – коротко отозвался Паллин. – Хорошо еще, твой племяш сразу сообщил свой статус, и дальше дело пошло под грифом секретно. – покачал головой Венари. – Хэймон, запись я изъял для передачи в Спецкорпус сразу после происшествия. До того, как ее успели скопировать или запросить из другого отдела.
– Попытки были?
– Были. – лазурные глаза директора СБЦ чуть сузились, он вновь отмотал запись.
Удивленный женский голос произнес: «Гаррус… А тебя убить хотят…».
– Посмотри, что у нее в руке.
Запись остановилась, и удивительно четкий кадр показал зажатый в пальцах маленький багровый пылающий шар.
– Я не знаю, что это такое. – спокойно произнес Хэймон, запуская запись.
«Меня всегда убить хотят». – заплетающимся языком беспечно отозвался отлично знакомый обоим турианцам молодой сородич, что-то бросая в толпу. Экран засветило белым от взрыва светошумовой гранаты. Раздались размеренные звуки выстрелов тяжелого пистолета, беспорядочная стрельба, крики, шум. По экрану пошли полосы перенастройки, начало вновь проявляться изображение.
– Но ты не удивлен. – констатировал очевидное Паллин, глядя на экран. – И не говори мне, что ЭТО – дефект перенастройки.
– Не удивлен. Но я не знаю, что это такое.
Багровый огненный шарик пронесся сквозь толпу, через мгновение – вспышка удивительно тихого взрыва.
Спаратус покачал головой.
– Откуда эта троица пришла на Рынки?
– Со стоянки, расположенной на уровень выше.
– Там-то они что забыли в таком состоянии? – искренне удивился советник.
– Эти два гурмана покупали «Кризе». – хмыкнул Паллин. – Смотри запись с другой камеры.
Огромный экран разбился на шесть прямоугольников, в каждом из которых шла запись с камер наблюдения, расположенных вокруг места происшествия.
Спаратус, подавшись вперед, с неподдельным интересом наблюдал, как приземляется аэрокар оригинальной расцветки, и из него вылезает поддатое трио.
– Опять напились. – со вздохом констатировал очевидное Хэймон.
– Но здравый смысл не потеряли. – Венари хмуро смотрел на экран. – Свои действия контролируют. Частично.
На чуть увеличенном прямоугольнике то же пьяное трио в компании продавца грузили ящик с вожделенной выпивкой в грузовой отсек аэрокара. Внезапно они замерли, на что-то уставившись, потом – спешно захлопнули дверцу грузового отсека и один за другим пошли догонять прошедшую мимо человеческую женщину с двумя девочками. Женщина остановилась, завязался разговор.
– Что им надо? – опешивши уточнил советник.
– Не поверишь, ленточки. Для волос. – язвительно ответил Паллин. – Смотри: вот они идут на Нижние Рынки и их покупают. А теперь обрати внимание на эту камеру.
Один из экранов внезапно засбоил и покрылся шумом помех.
– Только не говори мне, что она ВНЕЗАПНО отключилась. САМА.
– Не скажу: ее взломали. – Венари укоризненно посмотрел на друга. – Давно пора поставить новую систему безопасности, но я до сих пор не получил разрешения.
Советник тяжело вздохнул и пояснил ситуацию:
– Тевос и далатрессы что-то крутят на стороне и не дают согласие на замену всех протоколов и систем безопасности. Сам же знаешь, было бы дело только за моим разрешением… – Спаратус качнул головой в немом раздражении.
– Чего им не хватает?
– Власти над кластером. Наше появление у Цитадели стало для них неприятной неожиданностью.
– Недооценили. – хмыкнул Паллин, выуживая из миски какой-то овощ.
– Недооценили. – согласно кивнул советник. – Они до сих пор не могут простить нам подавляющее превосходство в военной силе и сохранение автономии от Пространства Цитадели. Все эти запреты и ограничения флота… Истинная цель ни для кого не является секретом, но мы пока это терпим.
Глава СБЦ передернул плечами, закинул в рот овощ.
– И как долго это продлится?
– Сложно сказать. Федориан занят внутренней политикой. Пока не завершится процесс слияния внутри Иерархии, привлекать излишнее внимание к себе мы не будем. Меня и так постоянно дергают, требуя предоставить информацию о состоянии наших вооруженных сил.
На это высказывание Паллин фыркнул.
– Все никак не успокоятся?
– Они никогда не успокоятся. Тем более, сейчас, когда Совет Матриархов нашел себе новую игрушку и вновь активизировался.
– Люди. – Венари раздраженно дернул мандибулами.
Хэймон согласно кивнул.
– Да. И теперь пытаются по-тихому провести замены везде, где это возможно. Полагаю, ты видишь, к чему все идет.
Глава СБЦ прикрыл глаза и резко выдохнул.
– А саларианцы?
– А что саларианцы? Они выжидают.
– Как всегда. – Паллин прижал мандибулы к щекам. – Любят они чужими руками таскать крайсов из-под камней.
Спаратус кивнул.
– Они что, не понимают… – раздраженно и зло начал было Паллин.
– Откуда? – Хэймон приподнял надбровный щиток. – Девочки даже не взяли за труд изучить менталитет этого вида и сделать выводы из его истории. Допускают те же ошибки, что и с батарианцами и ворча, не считая короткоживущие виды за угрозу.
– Всегда удивляло, как тебе хватает терпения… – Венари неопределенно взмахнул рукой, глядя на замерший кадр.
– Так же, как и тебе. – неожиданно советник улыбнулся. – Хотя, должен сказать, в последнее время я от работы получаю удовольствие.
– Ты доволен новым Спектром? – удивленно уточнил глава СБЦ.
– Очень доволен. Но мы отвлеклись.
– Согласен. – Венари вновь перенес внимание на экран. – Смотри.
Другой прямоугольник приблизился и широко развернулся. Запись была не слишком качественной, изображение – мелкое, поскольку камера располагалась где-то далеко за территорией Рынков, но суть происходящего можно было понять без труда: два аэрокара приземлились в тени массивной опоры уровня, выпуская группу хорошо вооруженных разумных в полной броне.
– Наемники?
– Неизвестно. Посмотри, что случилось, стоило им только подготовиться к стрельбе.
Темнота внезапно вспухла огнем, слизавшим всю группу.
– Граната? – удивленно переспросил Хэймон, быстро прикинувший мощность взрыва.
– Нет. Тот странный шарик, который твой новый Спектр держала в руке. Кинула не глядя, точно в группу. Случайность… я бы исключил.
– Судя по разрушениям, мощность как у ракеты.
Паллин покачал головой:
– Мощнее. Остался только пепел и тени на опоре. И два аэрокара, сгоревшие до остова. Не было бы этой записи, мы бы даже не поняли, что там был кто-то живой.
– Пепел? Настолько высокая температура?
– Да. Но область поражения четко ограничена: Хранитель, стоящий в метре от границы сферы взрыва, не пострадал.
Камера услужливо показала Хранителя, вытянувшего шею и глазеющего на гаснущее багровое пятно на полу.
– А теперь еще кое-что интересное. – изображение вновь скакнуло, показывая еще один аэрокар без опознавательных знаков, зависший над парковкой. – Здесь был снайпер: стрелял из кара. – Венари покачал головой. – Мы поняли, что там был именно снайпер только из-за оружия, которое упало на пол.
– Есть предположения, кто был целью?
– Младший Вакариан.
На изображении появилась схема тактических расчетов, четко показывающая траекторию полета пули и, покадрово, действия защищающейся пьяной компании: пошатнувшийся от попадания Гаррус, успевший за долю мгновения до выстрела выпрямиться, из-за чего пуля вошла в бок, а не в голову, резко разворачивающаяся Имрир, взмах руки, после которого вроде бы ничего не произошло, и, буквально парой секунд спустя, на соседнем окне – пульсирующую огненную вспышку, из которой выпало что-то горящее.
– Хочу обратить внимание, Хэймон. От этого аэрокара остались только капли тугоплавких металлов на полу. И недогоревшая винтовка: она выпала до первой «пульсации». Все остальное превратилось в шлак. – изображение неожиданно остановилось, скакнуло на несколько секунд назад и вновь продолжилось. – А что было вот сейчас, я вообще не понимаю. Смотри.
Паллин указал зажатым в когтях овощем на экран, показывающий странную реакцию толпы: краткосрочный ступор, непонятную панику, беспорядочную стрельбу, бьющиеся в судорогах тела.
– Я тоже…
– Не хочу вас прерывать, мальчики, – раздался женский голос, – но объясните мне, откуда у ребенка биотика. И прекратите есть сырую заправку для рагу!
Мужчины замерли, удивленно посмотрели друг на друга, на ополовиненную миску с зеленью. Виан подошла, отобрала у них миску с нарезанными овощами и зеленью.
– Но…
Турианка тяжело вздохнула и ушла на кухню с недоеденным трофеем. Вернулась она с большим блюдом нарезанного мяса и лепешками. Поставив это богатство на стол, произнесла:
– Хэймон. Готовая еда всегда находится в ДРУГОМ холодильнике. – Виан подошла к голографическому экрану. – Что они там вообще забыли?
– Ленточки для ребенка. – поморщившись, пояснил Венари.
– Какого ребенка? – удивился Хэймон.
Вместо ответа в сумраке кабинета развернулось очередное окно с фотографиями двух детей.
– Лукас и Амира Бродар. Родители погибли: отец, Марк Бродар, убит три года назад во время перестрелки на Рынках района Закера. Мать, Елена Бродар, погибла через восемь месяцев при невыясненных обстоятельствах. Дети пропали. – Венари Паллин говорил сухо, лаконично, высвечивая нужную информацию. – Позавчера они всплыли на парковке в нижних уровнях района Закера. Предположительно в то же время произошло нападение наемников на Аэтериоса, оставленного вашим племянником возле своей машины. Возможно, напали как раз из-за детей.
Хэймон напрягся.
– Результат?
Виан укоризненно посмотрела на супруга и мягко произнесла:
– Дорогой, там же был асур-тар. Какие ты ожидаешь результаты?
Спаратус ярко представил возможные последствия вооруженного нападения на любого асура.
– Трупы. – хмуро подтвердил его мысли Паллин. – А дети тем же вечером были законно взяты под опеку человеком Себастьяном Артего. Документы на опеку подготовлены Гаррусом Вакарианом.
– Что за Себастьян? – уточнила Виан.
– Себастьян Этторе Артего, бывший кадровый военный Альянса Систем, аналитик, после нескольких непонятных взысканий с занесением в личное дело, был уволен решением военного трибунала. Прилетел на Цитадель месяц назад. Поселился в ночлежке на нижних уровнях. Сутки назад нанят Найлусом сроком на пять лет на должность повара.
– Повара? – удивленно приподняла надбровные пластины Виан.
– Военный аналитик? – уточнил Хэймон.
Паллин развел руками, после чего сцепил пальцы в замок. Супруги переглянулись.
– Самое интересное, что данные по Себастьяну оказались в архивах СБЦ после того, как кто-то, полагаю, обсуждаемый нами Спектр Крайк, взломал базы данных ВКС Альянса Систем и скачал нужную информацию, включая протоколы служебных расследований и последующего военного трибунала. – глава СБЦ на мгновение замолчал, склонил голову и добавил: – По какой причине информация не была удалена, я сказать не могу, но сведения чрезвычайно… интересные.
Хэймон прикрыл глаза и тяжко вздохнул.
– Все это интересно. – мягко произнесла Виан. – Но поясните мне, откуда у Найлуса биотика? Тем более, такая… странная…
Турианка тронула сенсорный экран и перекрутила видео на нужный ей момент, выведя изображение багрового биотического купола на весь экран.
– Виан, ты уверена, что это – биотика? – спросил Паллин.
– Венари, это точно биотический щит: структура видна четко. – она указала на ясно различимые узоры указанной структуры. – И довольно сильный: он накрыл всех троих и не был продавлен близким взрывом. – турианка покачала головой. – Но как? Ты же знаешь, Найлус никогда не был биотиком! Его мать с Пала-Вена. Она не получала облучения нуль-элементом.
Паллин вновь развел руками.
– Ничего не могу сказать. Для меня это такая же неожиданность.
– Ладно, с происшествием – понятно. – устало произнес советник. – Я составлю документы и разошлю в нужные структуры…
Паллин покачал головой.
– Дело не в Спектрах: они неподсудны и технически их не за что упрекнуть: они ответили на прямую агрессию. Дело в младшем Вакариане.
Супруги вновь переглянулись, Виан присела на подлокотник кресла мужа.
– От тебя требуют дать ход делу?
– Да.
– Но это же явная самооборона!
– Знаю. Но Гаррус успел заиметь много весьма влиятельных врагов. Да и враги Кирруса с удовольствием ударят по нему через сына, раз уж до него самого добраться не могут. При желании и должной подготовке парня могут осудить даже за самооборону.
– Вот как. – советник нахмурился.
– Найлус и Имрир не оставят Гарруса без помощи и не позволят его арестовать. – сообщила Виан очевидный для нее факт. – И, не забывайте, вслед за Найлусом пойдет Аэтериос. Вы сами понимаете, чем все может закончиться.
– Я это понимаю. – поморщился Венари. – Мне хватает проблем и без практически неуправляемого а’тарэ асур-тар в компании двух мстительных Спектров.
Воцарилось молчание. Все о чем-то напряженно размышляли.
Спаратус принял какое-то решение и спокойно ответил:
– Проблему с младшим Вакарианом я решу.
Паллин пристально всмотрелся в лицо старого друга. И чем дольше он смотрел, тем сильнее разгоралось удивление в его глазах.
– Ты же не собираешься…
Советник усмехнулся.
– Он будет достойным пополнением турианского корпуса.
– Киррус будет против. – мягко произнесла Виан.
– Проблема не в Киррусе. – Паллин поморщился. – Тевос может воспротивиться: инициатор обвинения весьма влиятельный матриарх и кое-кто из людей.
– Не рискнет. – цинично усмехнулся Спаратус. – У нее сейчас много проблем и сомнительных проектов. Не считая возросшего напряжения с Альянсом Систем и новыми государствами людей. – усмешка советника стала людоедской. – Странное дело, но с послами Руси последние дни постоянно ходит одна известная нам дева-азари, дочь не менее известного Матриарха…
– Знаю-знаю. – Паллин хмыкнул. – У нас были запросы из отделения района Закера на установление личности Лиары Т’Сони. Но поскольку девочка задним числом была оформлена как внештатный специалист-археолог в команде Спектра Имрир Шепард, запрос был отклонен. И составлены документы на Лиару очень знакомым мне стилем: пять лет читал подобное творчество младшего Вакариана. Но подписано Спектром Шепард.
– Они уже сработались. – согласно кивнула Виан.
– Вот и я говорю: нельзя разбрасываться столь ценными кадрами. – плотоядно промурлыкал довольный Хэймон, придерживая супругу за талию.
– Он хороший офицер, но очень недисциплинированный и непредсказуемый! – хмуро возразил Паллин.
– Тем лучше. – Спаратус приподнял руку, жестом прерывая возражения собеседника. – Венари, ты знаешь, что турианский корпус СПЕКТРа – самый малочисленный?
Глава СБЦ удивленно приподнял надбровный щиток.
– Нет.
– Втрое меньше по численности саларианского и впятеро – азарийского. – пояснила турианка. – Найти нового Спектра – это большая удача. Многие достойные кандидаты отказываются, предпочитая военную службу в Иерархии в нашем кластере. Другие становятся привязкой для асур-тар и в Пространство Цитадели вообще не прилетают. Некоторые не выдерживают. Те же, кто остаются… – Виан Спаратус покачала головой. – За последние десять лет назначили всего троих Спектров из нашей расы, а потеряли двенадцать!
– Не знал. – Паллин был неприятно удивлен.
Виан встала и принялась расхаживать по кабинету, продолжая говорить:
– Самое интересное, что восемь из них мы потеряли при совместном выполнении заданий с одними и теми же Спектрами-азари за очень короткий период времени. И отчеты за все время совместной работы не приходили. Так что у нас есть чем надавить на советника Тевос.
– А саларианцы?
– С утра будет Валерн, а он обычно меня поддерживает. – произнес Хэймон. – Тем более, младшего Вакариана мы поставили на наблюдение еще шесть лет назад, так что его назначение неожиданностью не будет и возражений у Валерна не вызовет.
Экзекутор Паллин уточнил:
– Как же регламент?
– Он работает с действующими Спектрами и прошел оценочную миссию на Теруме. Куратором будет назначен Найлус. Регламент соблюден.
Паллин вздохнул и склонил голову.
– Делай, как считаешь нужным. Но – поспеши. И помни, Киррус…
– Да, знаю. – Спаратус хохотнул. – Ну хоть разомнусь.
Виан покачала головой:
– Хэймон, не забывай. Он всегда делает как должно. Он тебя только покалечит во время спарринга… так, чтобы видно не было. Дорогой, ты, главное, приглашения ожидай в… тактильной форме. Иными словами, в морду даст, как только узнает. Наедине, чтобы не подрывать твой авторитет.
Спаратус поморщился. Виан это проигнорировала и продолжила говорить:
– Венари, пока Хэймон будет решать возникшие… дела, у тебя есть пара часов вздремнуть до начала рабочего дня. Гостевая комната свободна. – женщина улыбнулась. – Я же знаю, тебе все равно дома поспать не удастся: пока доберешься, уже на работу вызовут. Я тебя разбужу. Как раз и проблема решится, и документы будут готовы. Сразу и заберешь.
Допив эрг, глава СБЦ Венари Паллин удалился в одну из гостевых комнат поспать пару часов перед очередным утомительным рабочим днем…
.
* * *
.
Звонок инструментрона, раздавшийся в шесть утра с руки Найлуса, прозвучал как издевательство: мы же два часа назад только спать легли!
– Кому там не спится в такую рань? – проворчала я, расклеивая глаза.
Гаррус что-то невнятно булькнул, не просыпаясь, уткнулся лицом мне в шею, чуть слышно посапывая, а Найлус включил инструментрон, прочитал имя абонента и досадливо ответил:
– Хэймон…
Подрываться и спешно одеваться желания не было никакого, но Спаратуса ж не проигнорируешь и не пошлешь… А очень хотелось!
– Включи без видеовещания. – тихо сказала я.
Коготь коснулся значка видеосвязи, отключая камеру, и нажал на прием. Над предплечьем развернулось окошко, показывая затемненный кабинет Спаратуса и его самого, смотрящего прямо на нас. Нет. Не так. СМОТРЯЩЕГО на нас. Найлус удивленно моргнул, рожа его дяди стала на редкость ехидной. Дружно посмотрели на пиктограмму видеосвязи. Выключена. На выразительную физиономию Хэймона. Ехидная, всепонимающая такая, многообещающая.
Наша пантомима была понята более чем правильно, а потому вместо приветствия и пояснения причины звонка мы услышали… голос Виан:
– Дети, вы бы прикрылись. При звонке члена Совета Цитадели видеосвязь активируется автоматически, независимо от желания другого абонента. – в поле зрения попала улыбающаяся супруга советника. – И радуйтесь, что советник Валерн уже ушел, а Нари еще спит.
Найлус глухо булькнул какой-то заковыристый матюг, а Гаррус, проснувшийся от звука голоса Виан, всполошился и натянул на нас одеяло, до этого валявшееся на полу.
– «Кто такой Нари?» – спросила я.
– «Венари Паллин.» – пришла мысль Найлуса. – «Он старый друг дяди.»
– «Глава СБЦ.» – тоскливо добавил Гаррус.
За-ши-бись…
– Не знал про связь. – спокойно произнес Найлус, медленно заводясь.
– Теперь знаешь. – ехидно ответил Хэймон.
Спаратус определенно стебется! Нагло, явно, показательно, даже не пытаясь прикрыть столь неподобающие для члена Совета Цитадели эмоции: рожа довольная, скалится во все клыки. Тоже мне… нашел персональное развлечение! И ведь же не пошлешь его! И он это прекрасно знает, чем совершенно беспардонно пользуется!
Проклятье! Нет ничего хуже наделенного властью разумного с богатым воображением…
Ладно, чего уж… Как говорится, поздняк метаться. Спаратус наши кислые рожи понял вполне правильно, а потому перешел, наконец-то, непосредственно к причине столь раннего звонка:
– Должен заметить, вы превзошли все мои… ожидания.
Какое многообещающее начало. И что конкретно он имеет в виду? То, что сейчас имеет удовольствие наблюдать, или то, что мы успели вчера натворить?
Словно прочитав мои мысли, советник уточнил:
– Мне показали КРАЙНЕ интересное видео о вашем… решении конфликта на рынке. – жесткая усмешка. – Пятьдесят четыре трупа. Это те, которые смогли опознать. Те же, которые были испепелены…
– Испепелены? – удивленно уточнил Найлус.
– Сколько? – ахнул Гаррус, подхватил лежащий на прикроватной тумбочке визор, надел, включил и… изумленно подвис, неверяще глядя на цифру. – Шестьдесят три…
Советник оскалился, наш снайпер виновато хлопал глазами, а вот зеленоглазая язва оживился:
– Покажи.
Ррус молча снял визор и передал сородичу. Тот надел его, всмотрелся в данные, ухмыльнулся и вернул вещицу хозяину. Лицо Хэймона стало удивительно выразительным. Особенно – глаза.
Я непроизвольно сглотнула.
– Простите, советник. Это была самооборона.
– Я видел. – усмешка была совершенно плотоядной. – Полагаю, по оговорке, у СБЦ… неверные данные о количестве погибших.
Гаррус, вновь надев визор, отвел взгляд, признавая право и власть советника. Спаратус довольно прикрыл глаза.
– Я жду вас в Зале Совета. Через двадцать минут. Троих.
И отключился.
Несколько долгих томительных секунд мы таращились на отключившийся инструментрон, переваривая сказанное. Странная беседа.
– Это ради чего он позвонил? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросила я, глядя в пустоту.
– Чтобы сообщить нам, что ждет через двадцать минут в Зале Совета. – автоматически ответил пребывающий в ступоре Гаррус.
– Двадцать минут?!! – Найлус резко сел. – Да туда как минимум полчаса добираться!
Мгновение на осознание, голубые глаза широко распахиваются, и Гаррус подлетел из положения лежа.
– Можем успеть! – выдохнул Найлус.
– Должны. – поправил Гаррус.
Так быстро мы никогда не собирались! По квартире пронеслись как цунами, успев нацепить недостающие детали одежды, схватить оружие, ключ-карту, удостоверения, закрыть жилье и подняться на парковку.
Полет до Башни Совета я запомню надолго! Говорят, игрок-Шепард за рулем «Мако» – это зло? Авторитетно заявляю – опаздывающий реальный Найлус за штурвалом аэрокара куда страшнее!
Мы неслись на предельной для этой машины скорости, лавируя между медлительным транспортом, юзом проскакивая повороты, не рискуя подняться выше, где проходили основные транспортные пути Цитадели. Уж не знаю, какие матюги летели нам вслед и как нас не попыталось тормознуть СБЦ, но ровно через пятнадцать минут кровавый аэрокар чуть ли не рухнул на площадь перед Башней Совета под удивленными взглядами прогуливающихся разумных.
Вихрем промчавшись по длинной лестнице, мы ввалились в лифт, впервые поблагодарив Жнецов за это медлительное пыточное устройство. Пока он полз вверх, мы успели отдышаться, привести в порядок одежду, принять более-менее приличный вид и успокоиться.
В Зале Совета шло закрытое заседание, о чем нам сообщил охранник-турианец. Мы непонимающе переглянулись. На Спаратуса непохоже такие подставы делать. И тут боец, глядя на наши удивленные рожи, видать, что-то сообразил, так как скептически осмотрев, переглянулся с другими охранниками и спросил:
– Спектр Найлус Крайк, Спектр Имрир Шепард, Гаррус Вакариан?
Мы синхронно кивнули.
– Вас ждут.
И пропустил.
В Зале кроме советников… никого не было. Не поняла? Это в честь чего они собрались? Пройдя по длинной платформе, мы замерли перед Советом, молча и вопросительно глядя на трех наделенных высшей властью разумных.
И тут…
Мягкий грудной голос советника Тевос торжественно произнес:
– Гаррус Вакариан. Шаг вперед…
.
Ошеломленного до глубины души Гарруса из Зала Совета мы выводили за руки, а в спину нам смотрел совершенно довольный произошедшим советник Спаратус. Добила нас удивленная фраза советника Валерна, донесенная до острого слуха прекрасной акустикой огромного пустого помещения:
– Я смотрю, Спектр Вакариан о своем назначении узнал последним.
Хэймон данное высказывание проигнорировал.
– Полагаю, советник Тевос, как вы и предлагали, можно вызывать посла Удину. – обманчиво-доброжелательным тоном произнес умиротворенный Спаратус. – Вчера он настаивал на срочной аудиенции. Сейчас у нас как раз есть время…
Окончание фразы сожрали сомкнувшиеся створки дверей.
Лифт медленно катился вниз, а мы молча переваривали произошедшее. Назначение Гарруса стало неожиданностью. Мы ждали чего угодно: разноса, наказания, каких-то проблем, но никак не назначения Гарруса Спектром.
То, что Спаратус просто воспользовался подвернувшейся возможностью, понимали все, но вот причина, вынудившая советника пойти на столь… кардинальные и спешные меры, вызывала вопросы. И чем больше я над этим размышляла, тем яснее понимала, что причина – неприглядная. Слишком хороший мы дали повод для сведения счетов с неудобным и проблемным разумным по имени Гаррус Вакариан.
– Но… – как-то тоскливо спросил Гаррус, глядя на двери лифта. – Я же тогда отказался…
Довольный Найлус хлопнул его по плечу и вкрадчиво произнес:
– Это было до того, как ты пошел в Патруль и стал работать в СБЦ.
Он удивленно моргнул.
– А ты откуда знаешь?
Найлус хмыкнул.
– За тобой шесть лет ведется постоянное наблюдение, как за вероятным кандидатом. Я сам четыре года проводил анализ поступающих на тебя данных и делал выкладки по личным наблюдениям. Ты же не думал, что Спецкорпус откажется от столь перспективного кандидата только из-за какого-то отказа?
Гаррус это и сам понимал, но понимание его нисколько не успокаивало.
– Отец будет в ярости. – пробормотал Гаррус.
– Он поймет. – мягко произнесла я.
– Поймет. Но это не изменит его отношения к моему назначению. – он передернул плечами.
В этом я уверена не была. Отчего-то у меня было четкое ощущение, что причина категоричного неприятия назначения Гарруса Спектром Совета в самом Гаррусе, а не в отношении его отца к оперативникам Спецкорпуса. Но, как показала практика, мое послезнание не слишком точно, и ошибки бывают. Притом, критические. В любом случае, сейчас меня мнение старшего Вакариана волновало куда меньше нервничающего Гарруса.
– Не переживай ты так. – я улыбнулась и легонько погладила его по шее. – Между прочим, твое назначение Спектром, очень удобно и своевременно. Теперь мы можем действовать так, как надо, без оглядки на возможные проблемы, которые могли бы ударить по тебе.
– Рынки? – понятливо уточнил Гаррус.
– Полагаю, да. Мы были в своем праве: нападение развязало нам руки, а вот ты… – я развела руками.
– Хэймон воспользовался моментом. – согласно кивнул Найлус. – Если бы не твой отказ, ты стал бы Спектром еще шесть лет назад.
Гаррус тяжело вздохнул, но промолчал. А ведь он действительно хотел стать Спектром Совета, но реакция его отца поставила крест на карьере. И вот сейчас, внезапно, такой поворот.
Двери лифта распахнулись, выпуская нас в огромный холл Башни Совета, как всегда заполненный народом разных рас, решающим какие-то проблемы или просто пришедшим посмотреть на главную достопримечательность Президиума. Администрация Совета работала круглосуточно, так что толпа в холле была всегда, лишь ее состав менялся в зависимости от личного суточного ритма каждого из множества разумных, обитающих на территории Пространства Цитадели.
– Что делать будем? – спросила я, когда мы вышли из Башни Совета.
Мой вопрос был понят правильно:
– Сейчас семь утра по вашему времени. Раннее утро. Себастьян, полагаю, еще спит. – Найлус вызвал хронометр с тройной шкалой: привычное ему время, общегалактическое и человеческое. – Аэ-то точно спит.
– Так им же много времени на сон не требуется. – удивленно произнес Гаррус.
– Не требуется. – тихий смешок и пояснение: – Но Аэте любит поспать. И дремлет до последнего, пока пинками не поднимешь. Сам по себе спать он заваливается под утро и дрыхнет до середины дня. Мне с ним было удобно работать: у нас график сна похожий.
Я не сдержала улыбки: Найлус и сам горазд поспать от души, предпочитая вести ночной образ жизни. Впрочем, Гаррус, в отличии от подавляющего большинства светлых, тоже не сильно жалует ранние подъемы. Специфика вида ночных хищников.
– Пусть спят. Все равно пока никаких дел на утро нет. – я зевнула.
– В таком случае, предлагаю заглянуть в секретариат Спецкорпуса и забрать документы Гарруса. – выдвинул здравое предложение Найлус.
– И позавтракать. – добавила я.
– И это тоже.
План на ближайшее время был составлен, и мы двинулись к нашему аэрокару, возле которого уже скучали два знакомых нам СБЦшника.
– Гаррус, тебя поздравить или посочувствовать? – полюбопытствовал Десари вместо приветствия.
Ррус поморщился.
– Уже узнал?
– Так рассылка пришла с обновившимся списком действующих Спектров. – последовал закономерный ответ. – Я обычно все обновления читаю сразу во избежание ненужных проблем.
– Резонно. – признал Гаррус. – Я еще не определился: надо меня поздравлять или соболезновать.
СБЦшники поржали, попрощались и свалили на новый круг патрулирования знакомой до бешенства территории. Но не успели мы сесть в аэрокар, как они вдруг резко развернулись и пошли обратно.
– Что случилось? – удивленно спросил Гаррус.
– Да Этот здесь. – недовольно буркнул второй патрульный, Аррек , и указал на ханара, парящего под большим развесистым деревом.
Медуза переливалась световыми всплесками и что-то втирала проходящим мимо разумным.
– А что за проблема с медузой? – не слишком вежливо спросила я.
– Да повадился тут проповедовать, но лицензии у него нет и покупать не хочет. Выставить силой нельзя – послы ханаров тут же вой поднимают. Видите ли, мы мешаем их Проповедникам нести свет о величии Вдохновителей. Азари их поддерживают: они тоже уважают протеан и спускают Проповедникам подобные вольности, пока ханары не становятся причиной общественных беспорядков.
Я не сдержалась и хихикнула. Видя непонимание в глазах Гарруса, я пояснила по менталу:
– «Когда они познакомятся с живым протеанином, полагаю, свет их веры резко потускнеет.»
– «Мрир, протеане же все вымерли.» – пришла недоуменная мысль Гарруса.
– «Не все. Есть еще одно условно-живое насекомое, дрыхнущее в криокапсуле на Иден Прайм. Капитан Явик.»
Найлус полыхнул удивлением и переспросил:
– «На Иден Прайм есть Архив?»
– «Если мне не врут мои знания и память, это не совсем Архив. Я бы назвала это своеобразной базой, на территории которой есть стазис-блок, где в капсулах должны были ждать пробуждения около трехсот тысяч протеан. Но из-за каких-то там проблем, не помню каких именно, ВИ по имени Победа отрубил их всех от питания, перенаправив энергию на одну-единственную капсулу: Явиковскую. Под его же возмущенные вопли.»
– «Жестоко.» – оценил ситуацию Гаррус.
– «Как есть. С их ВИ им даже Жнецов не надо. Я собираюсь найти и отрыть это насекомое. Оно нам пригодится: азари и ханаров займет на раз, а характер у него на редкость паскудный. Он им покажет, расскажет и подробно объяснит, что надо было делать с их наследием. А так же сообщит свое мнение об их умственных способностях, здравом смысле и прочих несуществующих по его мнению явлениях.»
Я сбросила пару сохранившихся в памяти эпизодов с высказыванием Язвища. Гаррус от таких оборотов обалдел, а Найлус совершенно беспардонно заржал.
– Не смешно. – буркнул Десари.
– Ты странно выглядел, Гаррус. – добавил Аррек.
Гаррус встрепенулся:
– Да так, любопытные воспоминания… всплыли.
– И что вы с ним будете делать? – я указала на медузу, приставшую к задерганному саларианцу.
– Ничего. – Десари раздраженно дернул мандибулами. – Этого выгоняли раз шесть только на моей памяти. Все без толку: через пару дней – возвращается и продолжает проповедовать.
– Неужели нельзя решить этот вопрос?
– Можно. Но покупать лицензию Этот не хочет, а надавить через посольство не получается. Ханары не желают следовать правилам о проповедях, установленным на Цитадели. – Аррек раздраженно махнул рукой.
– Много проблем доставляет?
– Сам по себе он довольно безобиден, но если попадешь на пост неподалеку от него – замучает проповедями. – турианец полыхнул раздражением и унынием. – И служащие района жалуются на него: он же ко всем подряд пристает.
Патрульные с нами попрощались и потопали по своему маршруту, а мы – погрузились в аэрокар и полетели в администрацию Спецкорпуса.
.
Много времени посещение администрации не заняло: отлаженная система позволила легко и без лишней волокиты получить нужные нам документы, и к восьми утра мы были полностью свободны. Делать было особо нечего. На «Нормандию» лететь смысла никакого: корабль все еще на ремонте и переоборудовании, напрягать экипаж с утра пораньше явлением начальства смысла нет, если возникнут проблемы, мне о них доложат. Так что, заглянув по дороге в какую-то кафешку, мы прихватили с собой еды и полетели домой.
Спать хотелось неимоверно, гулять в полуобморочном состоянии – удовольствие сомнительное, никаких дел, требующих нашего присутствия, не было, и по негласному решению Найлус развернул аэрокар и через сорок минут мы уже ввалились в его квартиру.
– Интересно, когда нас поднимут в следующий раз? – зевнув, полюбопытствовала я, заваливаясь на кровать.
– Надеюсь, не скоро. – буркнул Найлус, устраиваясь рядом с невнятным ворчанием. – Гаррус, хватит психовать!
Гаррус все еще был на взводе после назначения и никак не мог успокоиться, нарезая круги по гостиной. На окрик Найлуса он зашел в спальню, присел на край кровати, полыхая тревогой, растерянностью и каким-то странным непониманием.
Его так сильно выбило назначение?
– Успокойся уже!
– Но это же…
– Лишняя работа это! И много дерьма, которое тебе придется раскапывать и вычищать! – рыкнул Найлус, приподнимаясь на локте. – Такие права Спектрам даны не просто так! Думаешь, за время работы следователем, ты копался в отбросах? Поверь, работа Спектра… если ее, конечно, выполнять как следует, даст тебе возможность увидеть изнанку этого кластера во всей ее неприглядности. Через пару лет у тебя окончательно испарятся остатки иллюзий.
– Я это понимаю. На Цитадели…
– Лишь бледный отблеск того, что ты увидишь в системах Терминуса и в Скиллианском Крае! – перебил его Найлус, садясь. – На Цитадели соблюдается хотя бы видимость приличий: никто не позволит гадить в столице по-настоящему. На мелкие нарушения смотрят сквозь когти, но что-то серьезное… Сам понимаешь, реакция будет мгновенной.
Гаррус молча кивнул, соглашаясь со словами Найлуса. Эмоциональный фон изменился: растерянность пропала, вместо нее клубилась собранная расчетливость и внимание.
– Но там, по ту сторону ядра галактики… – короткое покачивание темнокожей головы, ярость в эмоциях и бессильный гнев. – Знал бы ты, как мне порой хочется вызвать Флот… НАШ Флот, и вырезать к Духам всю эту клоаку. С каждым годом все сильнее. Это словно нарыв, разъедающий тело кластера…
Он запнулся, глядя сузившимися от ярости зелеными глазами на хмурого сородича. Найлус ничего больше не говорил, пытаясь успокоиться и подавить вал неприятных воспоминаний, против воли выкинутых отличной памятью на обозрение. Образы, до сих пор вызывающие тугие волны не просто гнева, нет, настоящей ненависти и чистого, незамутненного бешенства, читались сами собой: корабли работорговцев, сбрасывающие в космос рабов при малейшей угрозе досмотра, рабские рынки в Скиллианском Крае и Аттическом Траверсе, базы и лаборатории, ведущие нелегальные исследования и разработки, притоны наркоторговцев, межвидовые бордели, оказывающие «особые услуги» для любителей жестоких развлечений, подпольные гладиаторские арены, центры по добыче и торговле органами и многое другое, не менее «приятное» порождение темных сторон натуры тех, кто мнит себя разумным существом. Воспоминания до сих пор сохранили кристальную четкость. Спектр Совета Найлус Крайк болезненно-ярко помнил тех, кого ему приходилось собственноручно добивать из милосердия, и тех, кого он жестоко убивал в порыве ярости или холодного, жгучего гнева. Он ничего не забыл и вряд ли когда-нибудь забудет.
Я встала, обошла застывшего напряженной статуей темнокожего турианца и крепко обняла его со спины.
– С каждым годом ситуация ухудшается. – вновь заговорил отмерший Найлус подрагивающим от эмоций голосом, срываясь на низкое рычание. – Люди легко влились в эту клоаку и… сильно ее разнообразили. У этого вида…
– Больная фантазия и дурные наклонности. – тихо пробормотала я.
Он повернул голову, встретил мой взгляд и безэмоциональным тоном произнес:
– Они не щадят своих же сородичей. Продают друг друга колониями. Я знаю, я видел. – зеленые глаза ощутимо потемнели от гнева, а по темной кофейной коже промелькнули едва уловимые взгляду багровые отблески. – Я тогда работал вместе с Сареном и Аэте, расследуя случаи массового притока рабов-людей на рынки… – он запнулся, резко втянул воздух, выдохнул. – Имрир, я многое видел. Меня сложно чем-то зацепить по-настоящему. Но… тогда, девять лет назад, это удалось. Батарианцы – прекрасные врачи. Но врач может не только лечить. Он может и…
– Калечить. – закончила я.
Он коротко кивнул.
– Мы – агрессивная, склонная к жестокости раса. Но мы никогда не пытаем удовольствия ради. Можем убить, можем пытать ради получения информации или ради какой-то практичной цели. Но… – Найлус покачал головой.
– И часто подобное встречается?
– Смотря где проводить расследования. Я ушел в сектор азари через два года: начал срываться на заданиях. У азари откровенной дряни нет, но тоже все далеко не столь ясно. Особенно, на периферийных районах, где я работал.
– А Сарен?
– Он так и остался в самом центре этого дерьма: Аттический Траверс и Системы Терминуса. В Скиллианском Крае сейчас полный беспредел: люди и батарианцы делят территорию, не гнушаясь в средствах и методах. С обеих сторон.
– Почему вы не введете военное положение?
Найлус поморщился.
– Азари ратуют за мирное решение конфликтов, накладывая вето на любое решение, подразумевающее прямое военное вмешательство. Саларианцев все устраивает: большинство нелегальных лабораторий принадлежит им, и значительная часть потока живого товара идет именно в эти лаборатории. И не только саларианцев, надо признать. Другие виды тоже скупают рабов как биологический материал для разного рода исследований. – заметил он. – Элкоры работают с пиратами практически открыто. Ханары что-то мутят у себя в анклаве, натаскивая своих убийц-дреллов на заказах на нейтральной территории. Омегу контролирует Ария – азари, скрывающая свое настоящее имя. Но, судя по косвенным признакам, она – матриарх, и довольно уважаемый, обладающий немалой властью и влиянием. По крайней мере, Спектры-азари против нее не идут, предпочитая договариваться. – Найлус хмыкнул. – Хочется заманить юстициара на Омегу и посмотреть ее реакцию на Арию. Но, полагаю, результат будет тот же, что и со Спектрами: вежливое невмешательство.
– Показательно?
– Очень. – ментальный план полыхнул раздражением. – Одно дело – обычный матриарх, ушедший в нелегальную деятельность. Совсем другое – ставленник Совета Матриархов, выполняющий какую-то тайную миссию.
– Это – реально?
– Вполне. Омега – столица теневой стороны этого кластера.
– Практически весь поток контрабанды и нелегальных разработок идет через Омегу. – неожиданно добавил Гаррус. – Или через Иллиум. Фактически Иллиум – это узаконенная Омега, на которой действует аналог рабства: контракт на бессрочную службу можно получить просто подписав не ту бумагу или не выплатив кредит. Выкупиться из подобного рабства практически нереально.
– И на это закрывают глаза?
– Более того. – поморщился он. – Это поддерживается.
– Заметь, и Омега, и Иллиум находятся под рукой азари. – Найлус оскалился. – И там, и там одинаковая ситуация, разве что на планете выглядит все это цивилизованно: девочки любят прятать дерьмо за внешней красивостью. На Омеге так не церемонятся, но и откровенной чернухи не допускают: всплыви что-то действительно серьезное и неприглядное, и станция будет аннексирована нами, попав под закон о военном вмешательстве, который уже лет триста пытаются отменить.
Что это за закон, я знала: мой реципиент как-то интересовалась этим необычным дополнением законодательной базы Пространства Цитадели, из-за которого все местные отморозки стараются сохранять хотя бы видимость приличий. А суть закона проста: стоит к любому военному или патрульному соединению попасть информации о базе работорговцев или откровенной чернухе, как это самое соединение может на законных основаниях произвести вмешательство. Без предупреждения и получения разрешения. Притом, соразмерность наказания преступлению, как и само наказание определяет командир боевого подразделения, производящего это вмешательство.
– Как часто этот закон приводится в действие?
– Он постоянно работает. – буркнул Гаррус. – Когда я служил в Патруле, наше звено получило одиннадцать таких вызовов за два года. В основном – базы работорговцев. Все были уничтожены.
– Чьи базы?
– Чаще всего – батарианцы, люди, кроганы. Редко – саларианцы. Азари, даже если база принадлежит им, всегда находят того, кто их прикроет и возьмет вину на себя: или добровольно, или по принуждению, не важно.
– Мне за все время работы удалось доказать причастность к работорговле только трех банд азари. – Найлус брезгливо оскалился и раздраженно прижал мандибулы к щекам. – Все были уничтожены, из-за чего у меня теперь серьезные проблемы с юстициарами: по законам Республики любая деятельность их сограждан на чужой территории не является противозаконной.
– Любая? – уточнила я.
– Любая. А молодняк вообще неподсуден до трехсот лет, пока не переходит в ступень развития матроны. – брезгливый оскал превратился в гримасу ярости. – Именно по этой причине банта «Затмение» продолжает существовать: в ее рядах в основном девы.
Какие милые поправочки и особенности законов…
– А люди?
– А что люди? – Найлус покачал головой. – Люди – отдельная история. После того, как по требованию Альянса Систем часть наших баз наблюдения в Аттическом Траверсе и Системах Терминуса свернули, мы потеряли возможность своевременно узнавать о ситуации в том районе.
– Я уже несколько лет не могу добиться разрешения на проверку одного-единственного корабля, летающего на периферийной территории Альянса Систем. – хмуро подтвердил Гаррус.
– Что за корабль?
– Название несколько раз менялось, как и данные владельца, но реальный хозяин тот же: доктор Салеон. – свое желание навестить этого доброго доктора Гаррус так и не озвучил, но оно читалось более чем четко. – Впрочем, я не об этом. Практически ни один корабль, улетевший на территорию, подконтрольную Альянсу, не был выдан даже при официальном запросе.
– Корабли Корсаров фактически базируются в системах Альянса. Мы об этом знаем, но добиться их выдачи невозможно. Каждый раз неожиданно оказывается, что это мирный свободный торговец. – Найлус скривился. – Какое дело ни возьми, всегда найдется какой-нибудь человек, в нем замаранный. Иногда мне кажется, что этому виду, не смотря на весь потенциал, свойственна болезненная тяга к порокам.
Сколько раз я сама приходила к такому же выводу? Разные миры, разные ветви человеческой расы, никак друг с другом не контактировавшие, а результат совершенно одинаковый. Это уже не случайность. Это – статистика, четко характеризующая мой бывший вид. При должном старании и жестком контроле, люди могут добиться невероятных результатов, встать действительно на вершину эволюции, но по какой-то непонятной мне причине чаще всего они выбирают деградацию и регресс в угоду низменным желаниям. Исключения крайне редки и на общем фоне такие миры и социумы выглядят как настоящий бриллиант в куче шлака.
– И как ты работаешь в таких условиях?
– Как-как… Жестоко. – усмешка превратилась в оскал. Найлус повернулся, перехватил меня и уложил себе на колени. – До славы дяди я, конечно, не дотягиваю, но репутация у меня довольно однозначная.
– А какая слава у твоего родича? – полюбопытствовала я, прикрыв глаза: когтистые пальцы зарылись в волосы, приятно поглаживая по голове.
– За десять лет он получил славу самого жестокого Спектра нашего корпуса и прозвище Кровавый. Хэймон Кровавый.
– Так у него и имя на одном из древних языков Земли имеет то же значение. – отозвалась я. – Как азари согласились с его кандидатурой?
– А кто их спрашивал? – цинично усмехнулся Найлус. – Советника назначает правитель государства, которое он представляет. Конкретно Хэймона выдвинул на эту должность его предшественник. Рэдар Идракус был помягче дяди, а после появления в Пространстве Цитадели людей с их агрессивной политикой и нежеланием считаться с другими, особенно, после некоторых непонятных и неоправданных уступок Альянсу, потребовался более жесткий советник. Дядя свою задачу выполняет, что не добавляет ему всеобщей любви.
То, что Спаратус – жесткий политик, способный получить нужный ему результат, я и сама увидела. Характер у Хэймона драконовский. И тем страннее то, что сейчас происходит в Пространстве Цитадели.
– Но вы продолжаете уступать.
– Сейчас у нас другие задачи: нам нужно завершить свои внутренние дела, не привлекая к ним лишнего внимания. – короткая пауза и бесстрастное: – Вступление Иерархии в Пространство Цитадели было… ошибкой. Но ошибочность этого решения стала ясна далеко не сразу.
От спокойных слов меня продрала дрожь.
– Вы собираетесь покинуть состав Пространства Цитадели?
– Это еще не решено окончательно. Нас держат волусы: они слишком глубоко погрязли в делах этого государства. Более того, планеты, которые были им предоставлены, рассыпаны по всему кластеру.
Слова Найлуса сработали как какой-то катализатор, и разрозненные картинки мозаики начали медленно сходиться в цельное полотно. Неприглядное полотно…
Я никогда не думала, что под красивой ширмой вроде как единого галактического сообщества скрыты такие проблемы…
– Скажи, я права, и ситуация в неподконтрольных Пространству Цитадели областях за последние годы только ухудшается?
Найлус кивнул.
– Ухудшается – мягко сказано. Еще лет двадцать назад в Терминусе было гораздо спокойнее. Сарен рассказывал, какова была ситуация. Скиллианский Край был под контролем Гегемонии, и на его территории царил относительный порядок. Аттический Траверс делили между собой банды разной силы, но такого дерьма не было. Терминус… его пытались колонизировать. Небезуспешно. Сейчас же там идет настоящая скрытая война. И нам категорично запрещают в нее вмешиваться. Хотя мы могли бы навести в кластере порядок.
В том, что мощная военная империя в состоянии навести порядок на подконтрольной территории, я не сомневалась. Как и в том, что им просто не дадут это сделать: терять власть никто не захочет. Но мне интересно другое. Неужели другие расы не видят бездну, в которую катится галактика? Неужели не понимают, к чему может привести столь сильное нарастание беззакония и усиление разного рода преступных организаций? Притом, некоторые из них вполне подходят под определение «армия».
– А саларианцы? – спросила я.
Тяжелый вздох был красноречивее любых слов и последующего пояснения:
– Они не особо распространяются о своих целях, но, судя по наблюдениям наших стационаров в кроганской ДМЗ, последнее время ГОР активизировался: их корабли замечали по всей условно-нейтральной зоне, а их действия в кластере больше похожи на отвлечение внимания.
– Мне интересно, как азари планируют останавливать нарастающий вал проблем. – мое недоумение не знало границ. – Неужели они так свято уверены, что эта зреющая мина может быть обезврежена мирным путем?
По своему опыту я хорошо знаю, чем заканчивается заигрывание с отморозками, стоящими по ту сторону закона.
– Да кто их знает? – Найлус передернул плечами. – Я вообще не понимаю, чего они хотят добиться своей политикой «мира и сотрудничества».
– Не знаю, чего они хотят добиться, но получат только ухудшение ситуации и дестабилизацию всего кластера. – мрачно ответил Гаррус.
Царапавшая сознание оговорка наконец прошла осознание, и я вычленила ее в один вопрос:
– Что значит «кластер»?
Турианцы переглянулись.
– Имрир, это и есть то, что мы хотели тебе рассказать. – тихо произнес Найлус. – В нашей галактике Пространство Цитадели – не единственная сеть ретрансляторов. Есть и другие, точно так же размазанные на всю галактику, но не пересекающиеся друг с другом.
Что?
Я удивленно заморгала и уточнила:
– Погоди. Иными словами, существует несколько замкнутых систем реле?
– Именно. И у каждой из них – своя Цитадель. Наша находится в туманности Лэдэа, на границе местного Скиллианского края и Траверса. Вокруг нее точно такое же кольцо ретрансляторов, как и вокруг этой Цитадели. Все то же самое, только наша Цитадель была переоборудована под раа’хти, первую расу нашего кластера, которая ее нашла. Мы пришли одними из последних. В наших системах нет Архивов предшественников: ни протеан на Палавене, ни ниар и, если говорить о нашем кластере и планетах Пал’Авен, на которой прошло повторное развитие а’тура, и Пала-Вен, на котором развилась моя раса, нерос. Все мы – один вид – турианцы. Но мы представители разных рас одного вида.
Найлус говорил спокойно и размеренно, сообщая выбивающие землю из-под ног новости. Но с каждым его словом огромное количество непонятного находило свое объяснение и вставало на свои места: разрежённость обитаемых миров в сети ретрансляторов, очень жиденько намазанной на галактику, странности в самой Иерархии, появление и оговорки Аэтериоса, который Пространство Цитадели в глаза до сего момента не видел и не испытывает никакого почтения к этому государству, становилась понятна разница во внешности между турианцами.
– Если ты – нерос. То кто Гаррус?
– Турианин. Вернее, смесок. – ответил сам Гаррус. – Моя мать из а’тура, отец – чистокровный турианин, родом с Палавена.
– А’тура, они какие? – осторожно спросила я.
– Сарен – а’тура. Чистокровный. Он родился на Пал’Авене и прилетел в Пространство Цитадели вместе с родителями и братом, когда ему было десять лет. – пояснил Найлус.
– Как так получилось, что ваша раса живет в двух кластерах?
Он пожал плечами.
– Полагаю то, что ты назвала Жатвой, в нашем кластере прошло раньше, чем в этом: около восьмидесяти тысяч лет назад, когда были уничтожены ниари. Видимо, реле были перенастроены, из-за чего Палавен выпал из нашего кластера. В некоторых системах вообще ретрансляторы исчезли, хотя по старым данным они там были. – он усмехнулся и добавил: – Представь наше удивление, когда мы, нерос, первыми вышли в космос и обнаружили отсутствие ретранслятора в нашей системе.
Что-что? Я лежала и хлопала глазами, заново перекраивая картину этого мира. То есть как это, у них НЕ БЫЛО ретранслятора? А как тогда они…
– Не было? – переспросила я.
– Ни в нашей, ни в соседних системах. – с улыбкой подтвердил Найлус. – У а’тура этих реле – в каждой системе по паре штук, а у туриан оно было уже активно и через него летали волусы: ретранслятор ведет напрямую к Цитадели через несколько перегонов, лишенных ответвлений.
Я подвинулась, устраиваясь на подушке и приглашающе хлопнула по кровати. Гаррус сел рядом, Найлус пересел поближе, но тоже ложиться не стал.
– У нас, нерос, нуль-элемента в звездной системе не было, словно его кто-то очень тщательно подчистил. Все старые технологические архивы оказались бесполезны, и пришлось изобретать что-то другое.
Я удивилась.
– И у вас до сих пор нет реле у Пала-Вена?
– Откуда оно возьмется? Да и зачем? От здешнего Палавена ни к нам, ни к а’тура не долетишь. Нам вообще пришлось выбираться в галактику своим ходом.
– Вы знали друг о друге?
– Знали. В наших исторических записях были упоминания о других наших расах, и когда мы снова смогли выйти в космос, начали искать сородичей. Храмы позволяли передавать сообщения. Они располагаются только на трех главных планетах и каким-то образом Валлувианские Жрецы могли обмениваться данными.
Валлувианские Жрецы? Насколько я помню – это же хаски! Да и Храм на Палавене содержит устройство Жнецов… Они что, у них на всех столичных планетах стоят?
– Кто такие Жрецы?
Ответил мне Гаррус:
– Точно – неизвестно. После выхода расы в космос, внутренние помещения Храма запечатываются самими Жрецами и все контакты обрываются.
Найлус, видя мое непонимание, пояснил:
– Есть вопросы, которые не стоит задавать. Мы никогда не спрашивали Жрецов об их природе и источнике знаний, а они – не распространялись о себе.
– А как они пополняли свои ряды?
– Жрецы сами сообщали, когда требовался новый кандидат. Добровольцы находились всегда. Это было честью, стать одним из них.
– Что они делали?
– Несли знания. Иногда лечили и давали хорошие советы.
Хаски. Несли знания… Лечили… Давали ХОРОШИЕ советы… ХАСКИ! Я прикрыла глаза, вдохнула, выдохнула. Нет, ну это ж надо! ХАСКИ!
– Иными словами, Жрецы активно взаимодействовали с вашим обществом ровно до того момента, как цивилизация не покинула границы планеты? – осторожно уточнила я.
– Да.
– И вы общались между планетами через Жрецов?
– Пока не выходили в космос – да. Потом Храмы опечатывались, и Жрецы исчезали.
– И вы никогда не нарушали печати?
– Нас просили этого не делать. – мягко произнес Найлус. – Единственный случай нарушения печатей произошел не так давно на Палавене. Как раз во время Инцидента с реле 314.
– Десолас?
Он согласно кивнул.
– Да. Туриане развивались автономно. Из-за природного катаклизма было разрушено информационное хранилище и часть данных была утеряна. В том числе, знания об истинной сути Храма. – Найлус на мгновение замолчал, вспоминая информацию о вроде бы общеизвестных для его народа вещах, а потом продолжил рассказ: — На Палавене есть два похожих Храма: один в столице, второй – в горном регионе. Оба – опечатаны. Но… случилось что случилось. Сарен до сих пор не может понять, что произошло с Десоласом, и почему у него появились эти навязчивые мысли. Он как-то рассказывал свое понимание произошедшего. Но откуда взялся этот странный артефакт – мы не знаем. Корабль, который его вез, был в розыске уже больше ста лет. Изображения наших храмовых артефактов – известны: они вырезаны на стенах Храмов. Этот был несколько похож, но – другой. Азари на Иллиуме признали Монолит Арка безопасным и разрешили его исследовать своими силами.
Азари просто так добровольно отдали кому-то непонятную древнюю рабочую ерундовину явно чужеродного происхождения? Не верю!
– Это странно. Обычно они пытаются забрать любой непонятный артефакт для изучения в институте на Тессии. – подтвердил Гаррус мои сомнения. – Тот, который нам продали волусы, они продержали у себя пару веков, а саларианский до сих пор не вернули, хотя прошло более тысячи лет.
– По словам Сарена, Монолит Арка был доставлен в столичный Храм на Палавене. И там же – разрушен.
– Я смотрел записи того времени. – согласно кивнул Гаррус. – Артефакт не видел. Зато видел странно ведущего себя старшего Артериуса: его слова, реакция собравшихся на площади и последующее массовое паломничество в храм были неестественными. И пошли только те, кто был на площади, когда заносили опечатанный контейнер с Монолитом.
– Это было настолько очевидно?
– Да. – кивнул Гаррус. – Бомбежка Храма никого не удивила.
– Сарен мне говорил, что боевое звено уже было на орбите. Ему оставалось только отдать приказ. – Найлус покачал головой. – Храм был разрушен и заново опечатан.
– Нижние, подземные помещения не пострадали. – неожиданно произнес Гаррус. – Я заглядывал в старый храм, когда был мелким. Я не знаю, где стоял Арка, но НАШ артефакт – не поврежден.
Найлус опешил.
– Погоди, ты что, туда лазил?
– Ну да. – наше авантюрное сокровище усмехнулся. – Все мы туда лазили: интересно же было. Но в само помещение Артефакта никогда не спускались. Насколько я знаю, уже через пару лет, пролезть в Храм стало невозможно. Потом развалины вообще накрыли силовым куполом.
– Полагаю, из-за таких как вы и накрыли.
Ррус пожал плечами, продолжая ухмыляться.
– Так ведь запрета приближаться не было.
Значит, орбитальная бомбардировка разрушила только надземную часть Храма и Монолит Арка, но древний храмовый артефакт не пострадал, как и охраняющие его Жрецы. Более того, хаски спокойно заделали дыры во внутренних помещениях, не пытаясь вырваться на свободу.
Странно. Очень странно.
По идее, при таких раскладах турианцы как вид давно должны были поголовно стать индокринированными тварями со свернутыми мозгами. Но этого не произошло.
Жнецы что, очередной социальный эксперимент ставят? Перенастроить реле могли только они. Они же прямо или опосредованно управляют индокринированными существами, так что Валлувианские Жрецы так или иначе выполняют команды своих создателей. Вот только что это были за команды?
Странности вроде бы известной реальности множились в геометрической прогрессии, порождая вопросы и практически не давая ответов. Мое послезнание – очень сомнительное. Хорошо еще, если информация об основных, ключевых моментах останется без изменений, а то будет совсем кисло.
Чем больше всплывает информации, тем отчетливее я начинаю понимать, насколько призрачен шанс на спасение. Победить Жнецов в прямом военном столкновении – невозможно, обмануть – тем более, спрятаться негде, убежать – некуда, да и возможностей нет. Что остается? Остается не так много вариантов. Но, пока я не получу информацию от того, кто долгое время непосредственно общался с Назарой, я не могу даже узнать, насколько верны мои предположения относительно Жнецов.
– Что дальше было? – вернула я разговор к интересующей меня теме.
Успокоившийся и немного повеселевший Найлус растянулся на кровати, а я устроилась у него на плече.
– Дальше… Дальше мы пытались выйти в дальний космос, минуя систему реле: ближайший к нашим границам ретранслятор, как мы потом узнали, располагался в семи месяцах пути на сверхсвете. Потребовалось много лет, чтобы создать действующий прототип гиперпространственного двигателя. А’тура мы встретили уже на границах их территории: наше разведзвено вышло на их патрульную эскадру. А потом как-то раз мы перехватили беспилотный сверхсветовой корабль-зонд с квантовой парой, отправленной турианами по координатам Пала-Вена.
– То есть, связь между собой вы имели?
– Можно сказать и так. – подтвердил Найлус. – Обменивались новостями. Но массовый ввод кораблей с первыми нормальными гиперпространственными двигателями, позволяющими путешествовать быстро, начался незадолго до начала войны с асурами.
– Когда это произошло?
– Две с половиной тысячи лет назад. – ответил Гаррус. – Последняя связь Палавена с другими столицами принесла нам сообщение: «Десять колоний перестало существовать. Враг – неизвестен. Не вмешивайтесь в эту войну, но готовьтесь к ней».
Найлус согласно кивнул:
– Мы отправили предупреждение и оборвали все контакты, чтобы не навести врага на сородичей.
– Через какое-то время после прекращения связи в системе Палавена были замечены чужие корабли, и на нашу самую незащищенную, молодую колонию был сброшен астероид. На захваченном корабле был кроганский Мастер Войны, который хватился содеянным.
Да неужели это реально кроганы вынудили туриан вступить в войну?
– Но это был не тот враг, о котором вас предупреждали?
– Нет, не тот. Когда мы поняли свою ошибку, было поздно: кланы кроганов посчитали нас достойными противниками и сами продолжили боевые действия.
Гаррус снял визор, положил его на тумбочку и лег на кровать, прикрыв глаза, продолжая рассказ:
– После победы над кланом, начавшим восстание, и казни их военачальницы Шеагур, война пошла по нарастающей.
– Зря вы в это влезли. – негромко произнес Найлус.
– Да знаем, что зря. Но было уже поздно. – Гаррус поморщился. – Командующий Меркури решил вести войну до полного уничтожения врага, слишком он опасен и невменяем, но вмешались азари: они были категорически против геноцида, а саларианцы предложили воспользоваться разработанным ими генофагом для снижения агрессивности кроганов.
Я не сдержала нервного смешка. Гаррус согласно кивнул.
– Да, звучит глупо. Кроганы и снижение агрессивности. Но Меркури в то время ничего не знал о культуре и психологии противника: с ним этой информацией не поделились. Зато кроганов, на долгое время впадавших в кровавую ярость, генерал видел.
Что-то подобное я предполагала, изучая крайне противоречивые сведения о Восстаниях.
– Генерал рискнул и поверил словам «союзников»?
Ррус кивнул.
– Да, учитывая, что в то же время волусы попросили у нас защиты. Как показало время, кроганов генофаг не остановил: они даже не заметили его применения. Эта дрянь была рассчитана на длительный срок. На поколения. А кроганы живут долго, их было очень много, проблемами воспроизводства они совершенно не заморачивались, и войну пришлось продолжить, пока мы не захватили все их миры и не разоружили. Однако это не помешало в самом конце войны, когда у кроганов была полностью уничтожена вся космическая инфраструктура и весь их флот, найти достаточное количество кораблей, пройти мимо Цитадели, азарийских патрулей, выйти у Палавена и предложить нам «честный бой» на Менае.
Слова «честный бой» Гаррус выделил особо язвительно.
– Погоди, так вроде бы в то время уже был Спецкорпус. – недоуменно уточнила я. – Они же сражались против кроганов.
– Был. Спектры-азари еще до вступления Иерархии в эту войну, умудрились уничтожить практически все кроганские заводы по добыче нуль-элемента, гелия-3, а так же все их верфи.
Что-то не сходится. Если были уничтожены все верфи, флот и вообще вся инфраструктура, включая заводы по добыче топлива, то на чем тогда летали кроганы? На веслах, что ли, гребли? А грыжу они по дороге не заработали?
– И все это не помешало кроганам сначала «сбросить» на вас астероид, а потом, уже после повторной зачистки территории найти нужное количество кораблей и прилететь к Палавену? – уточнила я.
Скепсис в моих словах был более чем ясен.
– Нет, не помешало. Они еще умудрились сбросить брандеры на Менае. До Палавена добраться не смогли. Мы потом пятьдесят лет обломки по системе вылавливали.
Как мило! Кроганы прямо волшебники, корабли из воздуха доставали!
– И как битва на Менае?
– Чуть не проиграли. – хмыкнул Гаррус.
Ключевое слово «чуть».
– Значит, выиграли?
– Конечно. – он оскалился. – После этого часть палавенского флота полетела к Цитадели, разбираться, а часть – в пространство кроганов. Пока они там занимались дипломатическими маневрами, мы построили станцию наблюдения. До сих пор пытаются убрать. – Гаррус помрачнел. – Хуже другое: после завершения переговоров, во время перелета по реле пропал корабль генерала Меркури.
Мы на какое-то время замолчали, а потом Гаррус решил разрядить обстановку:
– Самое забавное, стоило нашим послам ступить на Цитадель, как волусы попросили о протекторате. Официально. Прямо во время приветственной церемонии.
Представляю себе эту картину! Интересно, азари и саларианцы там как, не удивились?
– Я бы хотела увидеть рожи советников в этот момент.
Гаррус улыбнулся:
– Если хочешь, попрошу у Экстремала это видео: волусы его периодически крутят в своей сети на Праздник Объединения.
– Ты не представляешь, сколько визгу было, когда наши патрульные эскадры вошли в системы азари, в которых располагаются колонии волусов. – Найлус кривовато усмехнулся.
– И после этого вам предложили место в Совете?
– Нет. После того, как мы начали прочесывать территорию Пространства Цитадели в поисках Меркури.
– А как вы нашли других? – несколько невнятно спросила я. – И чем закончилась та война с асурами? Я понимаю, вы ее выиграли…
Гаррус фыркнул, Найлус хохотнул и пояснил:
– Имрир, войну с асурами мы проиграли.
Я от такого поворота растерялась.
– Как, проиграли?
– Мрир, технический уровень асуров превосходил наш на порядок. На тысячи лет развития. Мы ничего не могли им противопоставить в космосе. Да и на планетах дело было ненамного лучше. Это была не война. Геноцид. – добавил он. – Завершилось все внезапно. В один момент. Когда впервые, случайно, прошла привязка одного из бойцов-асуров на нашего подростка.
Тихий смешок, от которого у меня по коже прошел мороз.
– Военные хроники, записанные с визора шлема того бойца, наглядно показали, насколько эфемерна была случайность. Слово четырнадцатилетней девчонки: «Остановитесь», закончило войну на уничтожение. А ведь она могла ответить на вопрос своего асур-тар иначе.
– Что за вопрос?
– Одно слово: «Приказ».
– Она попросила остановиться?
– Да. – Найлус покачал головой. – И они остановились. Сразу. – еще один жесткий тихий смешок. – Для всего кластера случившееся стало шоком.
А физиономия-то выразительная, когда он того хочет! И довольная… Ментал полыхает ехидным удовлетворением.
– Скорее, шоком стал факт вливания асуров в Иерархию. – поправил Гаррус. – От этой расы ожидали чего угодно, но только не безоговорочного подчинения тому, кого они чуть не уничтожили.
– Это был не шок. Это был полный… – Найлус проглотил нецензурщину и более обтекаемо продолжил: – В общем, сильнее соседей удивились только мы.
Удивились… какое обтекаемое определение всеобщего ступора. Даже не могу представить, что творилось в то время в Иерархии, проигрывавшей войну на уничтожение с неизвестным врагом, который, когда его победа стала очевидной для всех, неожиданно взял и остановился. Фактически, отдал себя на милость проигравших.
– Они уничтожили десять населенных планет. Одиннадцатая, на которой и произошла привязка, была в руинах. – добавил Гаррус.
– И после этого, вы приняли асуров как часть своего народа? – уточнила я.
В ментале заполыхало недоумение, быстро перешедшее в иронию.
– А что еще нам оставалось? Наш кластер они почистили не хуже, чем Жнецы протеан. Даже лучше: на планетах даже руин не осталось. – Найлус поморщился. – Когда мы узнали, что они такое, сил удивляться, злиться или ненавидеть асуров не осталось.
– И вы приняли их такими, какие они есть?
– Приняли. Что делать-то, раз уж они… – Найлус прикрыл глаза, ругнулся. – Ты же поняла, что такое Аэтериос.
Я кивнула.
– Ты же знаешь, что от него требовать нормального для обычного разумного поведения бессмысленно: он просто не поймет сути проблемы и необходимости вести себя как-то иначе.
Я снова кивнула. Конечно знаю! И так удивительно, что он ведет себя как нормальный разумный.
– Он очень… человечен, что ли.
В мыслях Гарруса ярко промелькнуло опасение очеловечивания асуров, хотя тут же угасло: сама суть этой расы гарантирует невозможность подобного. Нечеловеческая психика, иной взгляд на мир, другие инстинкты и безусловные реакции, система ценностей и приоритетов, напрямую завязанная на инстинкты и подсознание, – все это лишь внешние проявления. Да, их можно немного приручить, но… есть один нюанс, полностью нивелирующий все воспитание и длительную социализацию. И обойти эту вроде бы незначительную мелочь без серьезного вмешательства в саму сущность этого вида НЕВОЗМОЖНО! И слава Хаосу, что это невозможно!
– Мы потратили больше двух тысяч лет, пока не смогли их хоть как-то социализировать и… – Найлус запнулся, подбирая подходящее слово.
– Приручить. – подсказала я.
– Да, приручить. От их загонов, особенно, в первые века, вздрагивал весь кластер, на нас косились, как на ненормальных, но ничего не говорили: не рисковали. А вдруг снова сорвутся?
– Но у вас получилось.
– Но чего это нам стоило… – мандибулы дернулись и крепко прижались к щекам, зеленые глаза сузились. – Нам потребовалось несколько веков, чтобы к ним притереться и убрать риск повторной войны из-за недопонимания. Асуры и сами к тому времени успокоились, попривыкли, смогли ассимилироваться и подстроиться под нас.
– Скорее, это вы под них подстроились. – поправил Гаррус. – Асуры практически не изменились. Разве что стали чуть сдержаннее и начали контролировать свои инстинктивные порывы.
Найлус подумал и кивнул.
– Ты прав. Изменились мы. Выбора-то не было: или мы меняемся под асуров, или… новая война. Решение было принято, и в результате нам пришлось полностью перестроить структуру социума и создать полноценно военное государство без понятия «гражданский». Как показала практика, легче всего асуров принимают и понимают военные. Или те, кто прошел военную подготовку и хоть немного отслужил в действующей армии.
Кто бы ни правил у турианцев в то время, это был действительно гениальный правитель! Суметь погасить негатив от фактически удавшегося геноцида, ассимилировать тех, кто совсем недавно их же безжалостно уничтожал, подогнать социум и государство под потребности и особенности психики бывшего врага… Это колоссальный труд! И, главное, права на ошибку не было.
– Эксцессы были?
– Были, куда ж без них. Но асуры могут быть крайне практичными и рациональными, когда им это надо. – Найлус вздохнул, шевельнул мандибулами. – Они отнеслись с редким пониманием к разного рода… срывам и проблемам.
– И долго вы притирались?
– Кто как. Кто-то принял сразу, кто-то нет. Но уже через поколение проблема исчезла полностью.
– Но сообщение о том, что Война за Объединение завершилась, на Палавен пришло уже после того, как мы вляпались в разборки с кроганами. – добавил Гаррус.
– Почему так затянули? – спросила я.
– Квантовая пара была уничтожена, когда наше поражение стало очевидным. – пояснил Найлус. – После Объединения мы отправили кодированное сообщение по последним координатам связи с поправкой на вращение галактики и смещение системы, но пришло оно с запозданием.
Интересно, а как повернулась бы история, если бы Иерархия не вступила в войну с кроганами? Было бы вообще Пространство Цитадели, или было бы нечто вроде кроганского государства, насколько к кроганам в их нынешнем виде применимо это понятие? И долго ли подобное просуществовало бы?
Впрочем, все это – праздный интерес. Любопытно другое:
– А вообще много народу асуры перерезали в вашем кластере?
– Четыре расы полностью, еще три встали на грань вымирания. Не считая нас.
– И вы тоже?
– А’тура асуры проредили хорошо. Нерос потеряли три планеты. Почти две трети популяции вида были уничтожены в той войне.
– Хорошо они погуляли. – присвистнула я.
– Очень хорошо. – неожиданно Найлус улыбнулся и добавил: – Кстати, наша Цитадель с тех пор так и не была заселена повторно: асуры на нее вышли в первую очередь и вырезали на ее борту все живое, кроме Хранителей.
– Не тронули?
– Как нам потом пояснили, какой смысл убивать биологических дронов станции? Они им даже убрать на Цитадели помогли.
– Они что сделали? – не поняла я.
– У асуров нет привычки оставлять за собой могильники. Даже уничтожая миры, они проводят их терраформирование и восстанавливают биосферу, готовя к колонизации, при этом полностью уничтожая все следы прежних владельцев. После окончания Войны за Объединение, они без предупреждения провели повторное терраформирование и подогнали большинство зачищенных планет под эталон наших миров. Когда мы это заметили, уже больше половины успели переделать в декстро. Еле остановили.
Я представила себе размер кластера. Если он хоть немного сопоставим с этим, а асуры успели вырезать немалую его часть… а потом – терраформировать, и снова терраформировать, и быстро… Неслабый у них размах.
– Однако!
– Реакция на асуров практически у всех довольно… негативная. – нейтрально отозвался Найлус.
Удивительно, с чего бы это…
– С такими существами надо уметь общаться и вообще иметь дела, чтобы тебе не оторвали башку. – я вздохнула. – Многие почему-то забывают, что даже прирученный дикий хищник остается диким хищником. Вы смогли их приручить, но изменить их суть – невозможно. Асуры всегда останутся тем, чем являются.
Гаррус согласно кивнул и сказал:
– Общался я в детстве с одним асуром. Он мне рассказывал, как в одном… недорезанном им мире, их приняли за воплощение Зла.
Я от такой постановки фразы только и могла что удивленно моргать.
– Погоди, ИМ недорезанном?
Гаррус поправился:
– Правильнее, им и его бойцами.
Я прикрыла глаза, переваривая сказанное. Один командир с группой своих бойцов чуть не уничтожил населенную планету…
– За что?
– За то, что их обстреляли при проходе через систему.
– Их обстреляли или дали предупредительный залп? – уточнила я.
Парень пожал плечами, наглядно демонстрируя свое незнание подобного нюанса.
– Они хоть на связь вышли? – вновь спросила я.
– Нет. Как сказал сам Ионра : «Зачем?».
Действительно… Приперлись в населенную систему, прошли транзитом на малых скоростях, на связь не вышли, скорее всего, просто игнорируя все попытки контакта, а потом еще и чуть не вырезали за, полагаю, предупредительный залп. Чисто бытовая ситуация…
Что самое смешное и страшное – для асуров это действительно обычная бытовая ситуация, не стоящая внимания. Ну обстреляли какие-то параноидальные недоумки боевое соединение, идущее транзитом через их систему, ну вломили им за это исключительно в педагогических целях, чтоб научились правильно оценивать противника и соизмерять силы. Подумаешь, какая мелочь, в самом деле! Не вырезали же! А могли.
– И что случилось с этим миром?
– Скатился до, как люди говорят, железного века, полностью забыв космические технологии. И на звезды смотрят со страхом: там живут монстры.
Видать, физиономия у меня была выразительная, так как Гаррус добавил:
– Адмирала Ионру в то время иногда заносило.
– На Флоте вообще не знали, что он может стать асур-тар. – буркнул Найлус. – Как оказалось – может. Когда захотел и нашел себе подходящего напарника.
Что-то есть у меня подозрения, что мнение этого «напарника» адмирала совершенно не волновало: пока привязка не прошла, для асура неизвестный мне турианец был всего лишь «одним из», а когда прошла – все, поздно дергаться. Счастье уже привалило.
– И кто стал жертвой?
Найлус от такого определения заржал, Гаррус ухмыльнулся и сказал:
– Друг отца – Крейн. Они тогда оба на Флоте после учебки служили.
Бедолага. Надо же было получить такое сомнительное счастье, как адмирал Флота в виде асур-тар.
– И как он это пережил?
Гаррус пожал плечами.
– Крейн никогда на эту тему не распространялся, но, припоминая рассказы Ионры, время было веселое и очень способствовало выработке железного терпения и жесткого характера. Иначе такого асур-тар он бы не выдержал.
– Какая прелесть. – покачав головой, я вновь вернула разговор на исторические темы: – А как и когда а’тура и нерос нашли туриан?
– Триста сорок шесть лет назад разведывательный корабль нерос вышел неподалеку от одной из наших колоний. – ответил мне Гаррус. – Так и нашли.
– Мы смогли отследить перемещения кораблей Иерархии и вышли на тогдашнего Примарха. После недолгих переговоров и обмена информацией, было принято решение о слиянии двух одноименных государств в единую Иерархию. Слияние почти завершено. Осталась только одна проблема…
– Пространство Цитадели? – понятливо уточнила я.
– Да. – Найлус раздраженно дернул мандибулами и крепко прижал их к щекам. – Даже представить сложно, какой даст резонанс обнародование хотя бы факта существования асуров.
– Но вы все равно рано или поздно обнародуете информацию?
Гаррус пожал плечами и прокомментировал:
– Поздно думать о неверном выборе оружия, стоя под огнем врага.
Найлус кивнул и пояснил:
– Решение принято. Мнение рас Пространства Цитадели относительно асуров и объединения наших государств в единую Иерархию нас совершенно не волнует: это внутренние дела вида. Полагаю, этот факт не остановит попыток вмешаться.
– Не остановит. – согласился Гаррус. – Хотя даже по законам Пространства Цитадели, права вмешиваться во внутренние дела вида без официальной просьбы нет: азари ввели этот закон для ханаров. Так что проводимое слияние и существование равноправной расы в составе нашего государства – это исключительно внутренние проблемы Иерархии.
– А асуры?
– Официально они – часть нашего государства, как дреллы – часть государства ханаров. Равноправная раса, по собственному желанию вошедшая в состав Иерархии.
Что-то сомнительно, что существование столь похожих на людей асуров останется без внимания и кучи дипломатических нот протеста. Если не от азари, так от Альянса Систем. И как на это отреагируют сами асуры, предугадать несложно.
– Как вы вообще смогли провернуть все это, не подняв шума и без лишних волнений в государстве?
– Наш Примарх был очень прагматичным и умным правителем. – пояснил мне Гаррус. – Эксцессы и недоразумения, конечно, были. Но архивы, в которых упоминались другие расы нашего вида, есть и на Палавене, так что их подняли, сопоставили с нашими, и проблемы исчезли.
Что-то мне кажется, другие личности у них правителями не становятся. А если и становятся, то на очень короткий период.
– У вас сейчас один Примарх? – уточнила я.
– Примарх Иерархии – да. Федориан. – ответил мне Гаррус. – Но есть примархи на планетах.
– И как вы различаете, о каком примархе идет речь?
– По интонации и звучанию слова.
И Гаррус произнес дважды слово «примарх». И правда, спутать сложно, если знать, на что обращать внимание.
– И Федориан тянет оба государства?
– Да. – словно речь идет о чем-то обыденном и естественном подтвердил Найлус.
– Как он еще не загнулся? – тихо пробормотала я.
Мои мужчины дружно рассмеялись.
– Как сказал Ионра, у него нет выбора. – с усмешкой, довольно циничненько произнес Гаррус.
Я удивленно моргнула. Ионра? Уж не носит ли Крейн, который друг отца Гарруса, фамилию Федориан?
– А имя у Примарха Федориана какое?
– Крейн . – Гаррус усмехнулся. – Крейн Федориан.
– Так это получается, что Ионра… – я запнулась, неопределенно помахав рукой в воздухе.
Найлус рассмеялся.
– Асур-тар Примарха. Когда произошла привязка, Крейн служил на одном из крейсеров и ему было двадцать восемь лет. В то время никто не мог понять, что такого особого увидел в молодом, хоть и талантливом парне адмирал Флота с весьма специфической славой и тяжелым характером. – Гаррус улыбался, выплескивая волны веселья. – Ионра никому ничего не объяснял, обрывая все расспросы коротким: «Я так решил».
Историю действующего Примарха Гаррус знал хорошо. В поверхностных мыслях сами собой всплывали давние воспоминания: могучий темноволосый асур с пронзительными синими глазами иронично и с огромным удовольствием рассказывает детям истории, беззлобно подтрунивая над расслабленно развалившимся в кресле молодым турианцем с бело-синими клановыми татуировками.
– Для Крейна произошедшее стало шоком. Как и последующее назначение Примархом после добровольной отставки его предшественника, Примарха Родониса. – голубые глаза Гарруса искрились весельем. – Когда это произошло, Федориану было тридцать два года, и он даже помыслить не мог, что вместо командования крейсером на него взвалят управление государством.
– Его можно понять. – дипломатично высказался Найлус, ярко представив себе эту ситуацию.
– Я так понимаю, рассказывал о Федориане его асур-тар?
– Да. Сам Крейн не слишком любит о себе рассказывать. Ионра, наоборот, назначение Федориана расписывал в красках. – хмыкнул Гаррус. – Его оно порадовало.
– А сейчас как? – полюбопытствовала я. – Радость не угасла?
Ррус взбил подушку, устроился удобнее.
– Нет. Федориан – хороший Примарх. Но политика Совета и рас Пространства Цитадели Ионру порой доводит до бешенства: лет восемь назад, после передачи по настоянию азари одной из наших баз Альянсу Систем, он все порывался полететь в Республику с, как он выразился, «дипломатической миссией». Федориан со Спаратусом еле его отговорили. Передача планеты была хоть и неприятным событием, но – несущественным. И дядя благодаря нему провел нужные нам изменения в законах.
– И как?
– Расстроился. Это же его флот в прошлый раз завернули за сутки до выхода из гиперпространства возле триста четырнадцатого. И тут снова… остановили.
– Азари повезло.
Найлус, искренне жалеющий, что асура успели остановить, огорченно ответил:
– Очень.
Подобные случаи в родимом государстве для них не были чем-то необычным или странным. На должность Примарха назначали тех, кто по личным качествам подходит под весьма жесткие требования. И чаще всего мнение жертвы никого не волновало: турианцы прекрасно понимают значение слов «Долг» и «Служба». Иногда служить на благо родимого государства приходится в качестве его правителя. И этот Долг они отдают до конца.
Сам собой вспомнился канонный эпизод с назначением на должность Примарха генерала Адриана Виктуса: бедолага об изменении своего статуса и получении должности главы государства узнал последним. Внезапно. Уже по факту.
Если они и в реальности так назначают…
– И как Федориан справляется? – флегматично спросила я.
– У Примарха хорошие помощники и грамотные советники. – хмыкнул Гаррус. – Имрир, не допускай той же ошибки, что и все остальные: у нас две системы рангов. Гражданская и военная. Рядовой может иметь высший гражданский ранг, а его командир – находиться в начале гражданской иерархии.
Необычная система. Встречалась я с чем-то подобным, но – не настолько глобальным и отлаженным. Зато с учетом разных систем рангов, объединенных в единую структуру, становятся понятны многие странности в системе субординации и отношения друг к другу.
– А еще в Иерархии хорошо отлаженная система управления государством, работающая без осечек не первое тысячелетие. – добавил Найлус. – Нового Примарха вводят в курс дела очень быстро: если он с чем-то не справится или будет не готов к службе, вина падет не только на не справившегося со своими обязанностями Примарха, но и на тех, кто содействовал его назначению на эту должность.
– Все равно экстремально. И жестоко.
Найлус согласно кивнул.
– Не могу не согласиться. Я бы такого счастья себе не хотел.
– Можно подумать, Федориан хотел. – хмыкнул Гаррус. – Помнишь, самое распространенное проклятие?
– Чтоб тебя Примархом выбрали?
– Именно!
Какое интересное проклятие! Я-то думала, Гаррус тогда Аэте просто подкалывал… А тут – никакой подколки.
– А из асуров Примарха назначали?
– Как раз перед Примархом Родонисом был Примарх-асур. – со смешком ответил Гаррус.
Что-то меня выражения их лиц, ирония вкупе с весельем не вдохновляет.
– И как?
– Как-как… Примархом-то он был хорошим, проработал долго. Но… если бы не его привязка, стал бы этот кластер практически необитаем, с девственно-чистыми планетами. – нейтрально ответил Найлус. – А может и вся галактика: когда дело доходит до защиты своих и зачистки территории, асуры на редкость педантичны и понятием «мера» руководствуются весьма слабо.
– Именно Примарх Ати са настоял на сохранении в тайне существования своей расы для этого кластера. После нескольких… эпизодов. – добавил Гаррус.
– Это произошло после убийства нашего политика, выдвинувшего запрос на проведение инспекции Раханы. – расшифровал для меня понятие «эпизод» Найлус. – Ниари – привязка Атисы и его же супруга, еле смогла убедить мужа воздержаться от «дружеского» визита всем Флотом на Цитадель. Мы тогда только решили объявить о существовании асуров по всей Иерархии, а тут такое… После того случая Атиса наложил вето на это решение: если об асурах узнают, церемониться они не будут. И многие проблемы исчезнут вместе с теми, кто их создает.
– А что, никто не видел Примарха в лицо? – озадаченно спросила я.
– Как правило, личностью Примарха не интересуются: его действия и решения говорят за него. У нас не приняты официальные заявления, поздравления и прочие обращения правительства к народу. Примарх лично обращается к согражданам только в случае закритической ситуации, которая требует чрезвычайных мер.
Разговор как-то сам собой увял. Информация была, мягко говоря, неожиданная, и мне надо ее переварить и перестроить свое восприятие этой вселенной с учетом новых данных. В голове крутился какой-то важный вопрос, который вроде как надо задать, но какой? Мысль в сонной голове так и не оформилась, витая на грани понимания и совершенно не желая осознаваться разумом. Менталисты тоже не всемогущи, и тупить мы можем как любое живое существо.
Бросив бесплодные попытки, я устроилась удобнее и быстро уснула, заботливо укрытая одеялом…
.
Звонок инструментрона, раздавшийся с моей руки, вызвал низкое злое рычание Найлуса и тихий приглушенный стон Гарруса. Да что такое? Нам поспать нормально дадут? Или на Цитадели это из серии невозможного события?
Активировав голографический интерфейс, всмотрелась в имя абонента. Посол Удина. Вот ему-то что от меня надо?! Или узнал о том, как мы на Рынках погуляли и теперь будет мозги сношать на тему неподобающего для первого Спектра-человека поведения?
После конфуза во время связи с советником, искушать судьбу не хотелось, так что пришлось вставать, одеваться и выползать в гостиную. На фоне голой стены нейтрального кофейного цвета я и нажала на кнопку ответа. Над предплечьем развернулось прямоугольное окошко, предоставившее мне сомнительное удовольствие наблюдать недовольную физиономию Доннела Удины, гнездящегося за своим столом на фоне громаднейшего окна.
– Коммандер Шепард! Это возмутительно! Вас невозможно найти!
– Посол Удина. Вы же меня нашли. – флегматично отозвалась я, подавив зевок и глядя, как Гаррус бесшумно пересекает гостиную в направлении кухни.
– Коммандер!
– Спектр, посол. Спектр! – напомнила я, переводя взгляд на вышедшего из спальни Найлуса, который привалился плечом к стене и с интересом слушал наш очень содержательный разговор с послом.
– Спектр! Вы отвлекаетесь во время серьезного разговора. – Удина недовольно поджал губы. – У нас появилась важная информация. Немедленно свяжитесь с капитаном Андерсоном, он вам ее сообщит.
И этот говнюк с недовольной рожей отключился.
Я стояла и хлопала глазами. Это в его понимании – серьезный разговор? Позвонил ради того, чтобы приказать позвонить Андерсону?
– Вот скотина, а! – бурчала я, ища контактные данные на Андерсона. – И чего он постоянно через Андерсона все передает? Ладно в каноне бравый капитан у него как мальчик на побегушках бегал. Но… — нашла номер и запустила дозвон.
Капитан ответил практически сразу: экран сформировался и показал мне лощеную рожу Андерсона на фоне очень знакомого пейзажа. Да никак он в кабинете посла ошивается!
– Коммандер, получены важные сведения: матриах Бенезия замечена на Новерии.
– Когда получена эта информация? — чисто для проформы поинтересовалась я.
– А… — Андерсон посмотрел куда-то за камеру. – Два дня назад.
– Почему не сообщили сразу?
– Информация требовала подтверждения! – недовольно выдал капитан.
Я подавила раздражение, не давая сорваться с языка вполне резонной фразе о том, что мы УЖЕ можем безнадежно опаздывать, спокойно ответила:
– Благодарю капитан. Конец связи.
И я оборвала вещание прежде, чем набравший воздух Андерсон начал свою очередную напутственную речь.
– Вот же… — я устало потерла лоб. – Надеюсь, «Норма» скоро сможет взлететь…
Пока Гаррус готовил нам эрг, я связалась с Прессли и озадачила его новостями о необходимости срочного вылета. Меня переключили на Адамса. Инженер выслушал, подошел к Татуму, который произнес:
– Я слышал. Сделаем. Нам нужны четыре, максимум шесть часов. Но тактический комплекс установлен не будет.
– Тактический комплекс не существенен.
– Личная просьба, Спектр. – неожиданно добавил Татум. – Я лечу с вами.
Я оживилась. Получить в команду высококлассного инженера, который наш прототип знает лучше всех нас, я и не надеялась.
– Но у нас нет свободных кают. – напомнил все еще остающийся на связи Прессли.
– В каюте инженеров есть место. – спокойно ответил Татум.
– А еще у нас свободен танцпол! – неожиданно встряло наше Недремлющее око всея «Нормандии».
– Он частично демонтирован. – напомнил Адамс.
– В таком случае, вопрос размещения, оставляю на ваше усмотрение. Добро пожаловать на борт, Октавиус Татум.
– Спасибо. Уже на борту. – иронично отозвался инженер и меня переключили на вездесущего Джокера.
– Куда летим? – без лишних расшаркиваний спросил он.
– Новерия.
– Контрастненько! – оценил пилот. – Терум, Новерия… Страшно представить, куда мы полетим в следующий раз! Лучше куда-то, где есть пляж и тропики!
Вот же! А ведь ткнул пальцем в небо. Правда, на «пляж и тропики» мы полетим без него и «Нормандии»: фрегат Альянса на Вермайре мне совершенно ни к чему.
– Ты курс просчитай.
– Все будет! Особенно, если блинчики с зеленым вареньем привезете!
– Да-да, со скорлупой. – иронично поправила я его.
– Можно без скорлупы. – милостиво позволил Джокер. – Когда вас ждать?
– Где-то через три часа.
– Понял. Мелким привет передавайте.
– Обязательно. Конец связи, Джефф.
Я перевела инструментрон в дежурный режим. Найлус отлепился от стены, прошлепал через комнату, завалился на кресло и блаженно прикрыл глаза.
– Что с детьми будем делать? – донеслось из кухни.
Дверь открылась и в гостиную выглянул Гаррус. Оценив состояние растекшегося в кресле сородича, он как-то изуверски ухмыльнулся и невозмутимо произнес:
– Спектр Крайк, вставайте. Вас ждет работа!
– Ты издеваешься? – хмуро проворчал Найлус, открыв один глаз.
– Немного. – честно признался Гаррус. – Надо решить, куда устроить детей на время нашего отсутствия. И кто будет за ними присматривать. Кто-то, у кого их не отберут ни при каких обстоятельствах. Кандидаты есть? Потому как у меня ни одного.
Найлус задумался, перебирая в памяти своих знакомых. Пока он размышлял о бренности жизни и постоянных проблемах, Гаррус успел приготовить эрг и принес его в гостиную на подносе.
– Как изыскания?
Гаррус поставил поднос на стол, сонный Найлус оживился и потянулся за кружкой.
– Да есть у меня одна кандидатура. Вроде как должна быть на Цитадели…
– Но? – вопросительно приподнял надбровный щиток Гаррус, передавая мне кружку.
– Но может послать. – честно предупредил Крайк. – На крайний случай попрошу Наради присмотреть. Или тетю. Она не откажет.
Отхлебнув ароматный напиток, я совершенно бескультурно положила ноги на край стола, удобно растекаясь на диванчике.
– А что за кандидатура?
В ответ – веселая искренняя улыбка и убийственный ответ:
– Моя хорошая знакомая. Азари.
– Так ты ж их вроде как ненавидишь. – удивленно протянул Гаррус, ставя на стол блюдо с турианскими аналогами бутербродов.
– О, вам она понравится! – Найлус тихо рассмеялся. – Только сперва за Аэте залетим. Она так забавно на него реагирует…