Перерождение Эффект Массы.

–   Душка, вот чем я перед тобой ТАК провинился?

За стол подсел Дэрг, глядя на меня полными тоски и немого укора глазами обиженного до глубины души ребенка.

Я поставила чашку с кофе на стол, удивленно глядя на бойца.

–   А что случилось?

–   Случились Лиара с Диланом. – он поморщился. – Одной все хочется рассказать и поделиться опытом, а второму это ОЧЕНЬ интересно слушать!

Неужели милашка Лиара успела Дэрга за пол дня довести до состояния уныния? Карин выписала ее из лазарета как раз перед завтраком, и девушка была передана на поруки Дэргу с Диланом. По идее, двое бойцов вполне в состоянии справиться с простым заданием присмотреть за одной юной особой ста годков от роду и не дать ей найти неприятности на свою попу.

Я ошиблась?

Повернувшись, я глянула туда, куда с укором и раздражением смотрел Дэрг, и увидела чудную картину: за угловым столиком сидела Лиара и что-то увлеченно рассказывала, активно жестикулируя зажатой в пальчиках вилкой, а Дилан заинтересованно слушал, иногда направляя разговор короткими вопросами. Полная идиллия и взаимопонимание. Обе стороны совершенно довольны друг другом.

–   А что тебе не нравится? – я усмехнулась, глядя, как перекосило бойца. – По-моему, все просто прекрасно.

–   Но со мной-то за что так? – скорбно спросил Дэрг. – Она же не затыкается! А Дилан ей потакает со своим: «А мне интересно! Доктор Т’Сони, пожалуйста, продолжайте». Я уже не могу слушать, как азари «направляют молодые расы» и «урегулируют конфликтные ситуации»!

–   А зря. – спокойно сказала я.

Дэрг тут же подобрался, расхлябанность и тоска исчезли с его выразительной физиономии.

–   Имрир?

–   Слушай внимательно, что говорит Лиара. Можно узнать много очень интересных моментов. – я допила кофе и подтянула к себе коробку с разогретым пайком. – Девочка порой рассказывает крайне… занятные вещи, сама того не осознавая.

–   Ты знала?

–   Что Дилан с ней поладит? – уточнила я, снимая крышку.

Дэрг кивнул.

–   Знала. У него очень ярко выраженные аналитические способности. Ему будет полезно пообщаться с девой азари: узнает много такого, что не рассказывается в академке Альянса просто из-за незнания таких тонкостей. В конце концов, раз уж вы согласились стать частью моего отряда, вам придется работать с представителями других видов не реже, чем с людьми. Вы должны знать хотя бы очевидные и распространенные вещи.

Дэрг хмыкнул и ехидно спросил:

–   И поэтому ты столько времени проводишь в компании турианцев?

–   С ними очень интересно общаться. – невозмутимо ответила я. – Тем более, Найлус – мой наставник и мы будем работать вместе ОЧЕНЬ долго. Учитывая его взрывной характер, я хочу знать, при каких обстоятельствах он может рвануть.

–   Он? Рвануть? Да он же спокойный, как дредноут в дрейфе!

–   Внешность – обманчива, Дэрг. – я вскрыла суп. – Порой на нем можно плавить корабельную броню. Он такой же вспыльчивый, как и ты. Просто гораздо лучше держит себя в руках, и его характер никак внешне не проявляется до самого последнего момента. А там уже поздно что-то делать.

Дэрг удивленно заморгал.

–   Это Крайк-то вспыльчивый?

–   Уж поверь.

Дэрг подобное заявление воспринял со скепсисом и долей недоверия. Ничего, еще успеет познакомиться со Спектром Найлусом Крайком и его диким норовом. Это сейчас он просто воплощение спокойствия и понимания, но я-то чувствую его эмоции. Как только тот смотается из-под опеки нашего милого доктора и сможет ходить на боевые задания, вот тогда и развернется. По глазам видела – оторвется от души, чтобы пар спустить. Из-за последних событий и поступка Сарена на Иден Прайм он как вулкан перед взрывом. Еще немного и будет ой. Всем вокруг. А Дэрг в упор этого не видит! Неужели, постоянно общаясь с турианцами, он так и не научился определять их эмоции? Порой он меня просто поражает этой своей избирательной способностью не замечать очевидного.

–   А Вакариан?

Я отложила ложку.

–   А что Вакариан?

–   Я о нем тоже что-то не знаю?

–   Это смотря что ты уже успел о нем узнать.

Дэрг растекся по стулу, оперся о спинку и сказал:

–   Насколько я успел понять, Гаррус – отличный стрелок, техник и сапер. Какой он следователь – я не знаю. Но, судя по реакции директора СБЦ, он и следак хороший.

–   И?

–   Вроде все.

Вздохнув, я спросила:

–   Дэрг. Ты с ним в карты играешь уже декаду. И как? Хоть раз выиграть получилось? Не считая первой партии, когда Гаррус еще правила не слишком хорошо знал.

Насупленная физиономия Дэрга лучше любых слов ответила на мой вопрос. Он ни разу не выиграл ни у Гарруса, ни у Дилана. Его быстро вышибали, а потом начиналась настоящая игра между тактиком и аналитиком, за которой с огромным интересом наблюдала не только я, но и Рекс. Крогану хватило пары партий, чтобы въехать в ситуацию, и больше он за игровой стол ни разу не сел. А вот Эшли смотрела на вечерние партии с неодобрением и все никак не могла понять, почему я разрешаю бойцам играть в карты на борту военного корабля. Попытки Гарруса объяснить, что некоторые карточные игры хорошо развивают логику, память, наблюдательность и внимательность, мягко говоря, прошли мимо ушей бравого сержанта, воспринимающей любые слова турианца в штыки.

Ну и демоны с ней, с Эшли. Не хочет думать головой, насильно заставлять не буду, хоть и могу. Пока она не доставляет проблем, пусть думает что хочет и как хочет.

–   А это тут причем?

–   Ты хоть раз Дилана обыграл?

–   Да его обыграешь! Он же словно всю партию в уме держит!

–   Скорее всего так и есть. Дилан – превосходный аналитик, который за каким-то демоном пошел в десант. Конечно, у него выиграть не так просто.

–   Но Гаррус же выигрывает!

–   Вот и подумай, кто может выиграть у прекрасного аналитика?

–   Другой аналитик?

–   А еще?

Дэрг прикрыл глаза, матюкнулся.

–   Тактик, что ли?

–   Дошло, наконец-то! – фыркнула я. – Уже сколько времени с ним постоянно общаешься, и что, ни разу не обращал внимания на то, как и что он говорит?

Уточнять, что офицер Вакариан не только тактик, но и стратег, я не стала. Зачем травмировать нежную, ранимую психику?

–   Да Гаррус же особо не распространяется о своих навыках! Если бы не эти учения, я бы и не знал, что он может навскидку стрелять с точностью гета! И пока не увидел, что он творил на Теруме, не верил.

–   У турианцев хвастовство не в чести. – я пожала плечами. – Сам же слышал это его «неплохо стреляю».

Дэрг согласно кивнул.

–   Слышал.

–   И это говорит снайпер от бога, который отлично знает свой настоящий уровень подготовки и здраво оценивает возможности. – я покачала головой. – Теперь понимаешь, почему я его забрала в отряд, как только такая возможность подвернулась?

Дэрг хмыкнул.

–   Да давно понял. Сам бы забрал. – боец широко ухмыльнулся. – А что с Крайком? Что я еще про него не знаю?

–   Я так полагаю, что про него нам предстоит узнать много нового. Как и про Рекса. У него тоже обманчивая внешность, и то, что кроган ведет себя как тупой наемник, еще не означает, что он на самом деле тупой.

–   Заметил уже.

–   Вот и замечательно. А вот кое-кто до сих пор допереть не в состоянии. – я кивнула на группу парней, сидящих за столом чуть в стороне и что-то активно обсуждающих вместе с довольной Эшли.

Вот тут пояснять ничего не требовалось. Дэрг не раз становился невольным свидетелем стычек Эшли и Гарруса в трюме, порой вмешиваясь в них, когда сержант приближалась к грани, переступать которую ей не следовало. Как бы хорошо себя ни контролировал Гаррус, существует предел его терпению и терпимости, и мне бы ОЧЕНЬ не хотелось увидеть, что произойдет, если какой-то конфликт этот предел перейдет. И что тогда сделает этот вежливый и тактичный парень. Его решение будет окончательным при любых раскладах.

–   Что будешь с ними делать? – тихо спросил Дэрг.

–   Пока – ничего.

–   Будут проблемы.

–   Вот когда проблемы будут, а Прессли и его помощник с ними не смогут справиться, вот тогда я вмешаюсь. Но для всех будет лучше, если до этого не дойдет.

Боец вздохнул, покачал головой.

–   Душка, ты в своем репертуаре.

Я пожала плечами и вернулась к еде.

–   А ты чего ждал? Что вот так внезапно стану доброй, понимающей и всепрощающей?

–   От тебя дождешься. – проворчал он. – Хотя, попадание под маяк и общение с Крайком и Вакарианом пошли тебе на пользу.

Я от такого поворота опешила.

–   Это в каком смысле?

–   Не поверишь, Душка, в самом прямом. – ехидно сообщил мне Дэрг. – Раньше ты меня бы пристрелила, Лиару – придушила на второй минуте разговора, а эти б уже давно гребли своим ходом вслед за кораблем. – немного подумал и добавил: – После того маяка тебя словно подменили. Мы уже стали надеяться, что ты хоть немного изменишься. И даже начали в это верить. Все же, мозги тебе знатно встряхнуло.

–   Но?

–   Но порой мне кажется, что что-то в тебе не изменится никогда.

Дэрг смотрел на меня с таким выражением, что по спине сами собой поползли мурашки. Я прекрасно поняла, ЧТО имел в виду боец, когда говорил об изменениях в моем поведении. Я, все же, отличаюсь от своего реципиента, и мое ближнее окружение не могло этого не заметить. Но вот реакция удивила. Дэрг был искренне счастлив, когда понял, что Имрир Шепард изменилась после воздействия маяка, Дилан же отнесся скептически и до сих пор ждет возврата к прошлому психопрофилю.

–   Дэрг. – я устало потерла виски: постоянный гул чужих поверхностных мыслей раздражал и вызывал мигрени. Время было обеденное, и в столовой было много народу, эмоции бурлили и клокотали во всем своем разнообразии. Ну базар-базаром! Хотя для обычного человека в столовой царила тишина и спокойная миролюбивая обстановка. – У меня, можно сказать, началась новая жизнь. Иден Прайм стал поворотной точкой. Считай, что прошлая Имрир Шепард умерла во время того странного приступа за сутки перед высадкой, а я – родилась.

–   Хорошо. – покладисто и с каким-то облегчением согласился Дэрг.

Я встретила его взгляд. Не поняла? «Хорошо» и все? И это – вся реакция? Расслабился и доволен жизнью?

–   Тебя устраивает?

–   Ага. – боец вновь расслабленно растекся по стулу. – Ты-нынешняя нам нравишься больше. Хоть на живого человека похожа стала. – Дэрг спохватился и быстро добавил: – Без обид, Душка.

Я только махнула рукой. Обижаться на прямолинейного и удивительно честного Дэрга так же бессмысленно, как и на плохую погоду. Результат будет примерно одинаковый – нулевой.

–   Ты же знаешь, я не держу обиду.

Тот поморщился.

–   Знаю. Да и раньше рассчитывалась за все, как только подворачивался случай. – еще один тяжкий вздох, короткий взгляд на активно жестикулирующую азари, что-то с энтузиазмом рассказывающую Дилану, и тоскливое: – А юмор у тебя как был садистским, таким и остался.

–   А что тебе не нравится в моем юморе? – не поняла я.

Вместо ответа Дэрг с мученическим видом махнул рукой.

–   Душка-Душка… Вот что Я тебе сделал?

И поверхностная мысль – яркое воспоминание, как они с Диланом, раздраженные мерзкой пастой, отыгрываются на Гаррусе, отправляя ничего не подозревающего турианца в мою каюту, и делают ставки, через сколько его выпрут и с каким напутствием. И тут же – второе воспоминание: довольная я, со счастливой рожей поедающая что-то вкусно пахнущее из синей коробки, и ощущение великого облома. У меня что, действительно был такой вид?

Главное не рассмеяться! Я уткнулась носом в кружку с кофе, пряча улыбку. Видимо, не слишком удачно, потому что Дэрг виновато опустил мордочку и стал похож на нахохлившегося воробья. Знает, паразит, где напакостил.

–   Дэрг, ты и Дилан – единственные на этом корабле, кому я могу доверить присмотр за Лиарой. Или ты предлагаешь Эшли и Аленко? Ты что, еще о Нулевом Скачке не наслушался?

Дэрга от такой идеи передернуло.

–   Ну так не говори ерунды.

–   Кстати об Аленко. Штабной тобой интересовался.

Я чуть не подавилась.

–   Чего?

–   Ну, он задавал вопросы о тебе.

Так, Аленко задавал вопросы? Оп-па… что-то мне это не нравится. Просканировав ближайшую территорию, Аленко я не заметила. Не хватало мне еще с ним столкнуться в лазарете.

–   Какие вопросы?

Вот что мне нравится в Дэрге, так это его чуйка: мгновенно понимает, когда лучше сдать назад, что он и сделал, попытавшись съехать с темы:

–   А если попросить турианцев присмотреть за Лиарой?

–   Найлус в один прекрасный момент ее придушит и скажет, что так и было.

Эту перспективу Дэрг представил в картинках, физиономия вытянулась, но он не сдался.

–   А Гаррус?

–   Дэрг, ты вроде умный, но, порой, такое выдать можешь, что я начинаю сомневаться в твоей способности здраво мыслить. Ты еще предложи Рекса попросить присмотреть за азари.

–   Ну а что такого? Гаррус же хорошо ладит с Лиарой. – короткая пауза и неуверенное уточнение: – Вроде.

В голове Дэрга сформировалась забавная ассоциативная цепочка, связавшая прихотливым путем спокойствие и рассудительность Гарруса с холодным аналитическим умом Дилана, который тоже редко давал волю эмоциям.

–   Вот именно что вроде. Просто он слишком вежливый и тактичный, чтобы ее просто послать.

–   А с Рексом что не так?

–   А сам-то как думаешь?

Дэрг, прикинув себе реакцию крогана, поморщился.

–   Согласен, дурак, исправлюсь.

–   Очень на то надеюсь. Хотя и сомневаюсь, что у тебя это получится.

–   Душка! – несколько обиженно взвыл Дэрг.

–   Что, Душка? – я усмехнулась. – Иди давай, нянька начинающая, привыкай к процессу воспитания девы азари. До Цитадели трое суток полета осталось. Пообщайся с ребенком.

Выразительная физиономия вытянулась.

–   С ребенком? Она же говорила, что уже пол века протеан изучает!

–   Дэрг, Лиаре, если меня не подводит склероз, сто шесть лет. По меркам азари, она – подросток. Скажем так, лет четырнадцать. Хорошо хоть ей хватило ума пойти в археологию, а не в банду. Иди давай.

Дэрг, недовольно заворчав, встал и поплелся за дальний угловой столик. Тоже мне, оскорбленное достоинство во плоти! Пусть пообщается поближе с синенькой красоткой, может, в следующий раз таких ярких восторгов от прелестных однополых созданий, только внешне похожих на женщин, у него не будет. Еще не хватало, чтобы он попал под влияние какой-то хрупкой красивой азари, которая, внезапно, окажется матриархом вроде Арии или Ша’Иры. Надо будет познакомить его с генералом Септимусом, который, если мне не изменяет память, пьет в «Логове Коры»: очень наглядный пример, прекрасно показывающий, что бывает, когда мужчина привлекает мимолетное внимание матриарха азари и к каким последствиям для него это приводит. Заодно надо будет проверить, насколько реальная ситуация с этим турианцем отличается от канонной истории.

Азари – опасны. И чем быстрее до Дэрга это дойдет, тем лучше. Желательно до того, как он вляпается в неприятности. А ведь был же у него опыт общения с миленькой девушкой в лице моего реципиента. И крайне неприятный при первом знакомстве, надо заметить. А, все без толку. Как только видит девушку в страшной ситуации, так все, инстинкт наседки и рыцарство затмевают разум.

Яркая волна радости всколыхнула ментал, перебив на мгновение общий фон. Я повернулась и встретила взгляд Лиары, которая только сейчас меня заметила, отвлекшись от разговора с Диланом. Ой, ой… Что-то меня эта буря восторгов не радует!

Выручил меня вышедший из лазарета Гаррус: взяв два пайка, он подошел ко мне и сказал:

–   Имрир, доктор Чаквас закончила обследование Джокера. Вас ждут. И позвольте мне взять декстро-пайки из вашей каюты.

Я кивнула. Пока Гаррус ходил за пайками, я спешно доела остывающий паек, рывком встала и, закинув пустую тару в утилизатор, пошла вслед за турианцем в лазарет. Хорошо хоть Дилан отвлек вставшую было Лиару каким-то вопросом.

Уже когда двери закрывались, обостренный началом перестройки организма слух уловил окончание фразы Эшли, сказанной кому-то из сидящих за ее столом людей:

–   …пайки в лазарет тащит. К доктору подлизывается.

Шлюз захлопнулся, автоматика запустила процесс дезинфекции: лазарет до сих пор находился в карантинном режиме, и никто не мог в него войти без предварительной обработки.

Гаррус прикрыл глаза, полыхнув приглушенным раздражением.

–   Не обращай внимания.

В голубых глазах промелькнула усталая ирония.

–   Я привык. Идиотов в любой расе хватает. – тихий смешок. – Ты еще не слышала, как меня во время работы в СБЦ называли. Как-то раз при задержании я не сдержался и сказал Кишпо что будет, если он не заткнется.

–   И что?

Гаррус поморщился.

–   Скажем так, отец был прав: мне не стоило так говорить. – он запнулся. – Я тебе как-нибудь расскажу эту историю.

Интересно, а это, случайно, не та знаменательная история, после которой Гаррус окончательно отдалился от отца?

–   Хорошо. – голову прострелило болью, и я не сдержала гримасы.

–   Что-то случилось? – тихий вибрирующий голос был едва слышен.

Я покачала головой. Организм перестраивался на защиту от ментального шума, и ощущение было, словно я попала в стеклянную банку.

–   Ничего особого. Голова болит.

–   Ты с утра не в духе.

–   Гаррус, после того, как Лиара узнала о моем контакте с действующим маяком, она все время предлагает мне помочь «обработать и понять» переданную мне информацию. У меня уже заканчиваются отмазки.

–   Предлагает Объятия?

–   Да.

–   Не соглашайся. – голубые глаза смотрели пристально и тяжело. – Насколько я понял, Лиара еще никогда не проводила Объятия Вечности.

–   Есть риск?

–   Всегда есть риск до первого опыта. Ардат-Якши – не такая редкость, как азари пытаются всех убедить. Скорее, эта проблема замалчивается и не выносится на всеобщее обозрение.

Дезинфекция завершилась и ВИ корабля пропустил нас в лазарет. Джокер, сидел за столом доктора, а Карин тем временем сканировала недовольного Найлуса, который стоял возле койки и терпеливо ожидал окончания экзекуции. Выглядел он… м-мм… презанятно: в высоких ботинках почти до колена, в каких-то штанах невнятного буро-зеленого цвета, а на койке лежал китель того же цвета болотной радости.

–   Держи. – Гаррус протянул пилоту коробку с пайком.

И, о чудо, Джокер ее взял и, чуть запнувшись, даже поблагодарил:

–   Спасибо.

В ответ – клыкастая усмешка и:

–   Пожалуйста.

Ну надо же, Гаррус поддразнивает нашего ершистого пилота. Неужели случилось чудо, и Джокер чуток втянул свои колючки?

Раздав пайки Найлусу и Карин, Гаррус с удобством устроился на свободной койке и включил разогрев еды.

–   Я же говорил, что тебе не подойдет. – усмехнулся он, глядя на злого сородича.

–   Вакариан, неужели ты не держал в СБЦ других шмоток?

Усмешка стала шире и ехиднее.

–   Есть парадная форма офицера СБЦ.

Найлуса передернуло.

–   Нет уж, благодарю.

–   А что не так с парадной формой? – удивленно спросил Джокер.

–   А ее азари разрабатывали. – фыркнул Найлус. – Девочки ОЧЕНЬ любят все украшать.

–   Тысячелетняя выдержка – ухмыльнулся Гаррус.

–   А ты-то чего такой довольный?! Тебе ж ее одевать приходилось.

–   На награждения. Даже две медальки есть. Хочешь поносить?

–   Гаррус… – и дальше последовала какая-то длинная фраза.

Инструментрон тактично промолчал, а в моей голове появилась длинная и заковыристая ассоциативная связь, ясно указывающая, куда и как послал Гарруса Найлус и в какой компании.

Спектр сел на койку, недовольно скривился и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

–   Может, жилетку сделать?

–   Делай. – невозмутимо ответил Гаррус, одним движением достав откуда-то длинный стилет, подбросил, перехватил за лезвие и передал сородичу.

–   Вакариан, вы проносите холодное оружие в лазарет? – с легкой укоризной спросила Карин.

–   Да разве это оружие? – с искренним удивлением в голосе спросил парень. – Это детская цацка.

–   Что, зверьков забивал во время трудного поиска ягод в нежные года? – поёрничал Джокер.

–   И такое было. – согласился Гаррус. – На Палавене фауна довольно агрессивна и наши дети, когда их выпускают на улицу, уже умеют обращаться с холодным оружием и постоянно его носят при себе.

Тут мы услышали громкий треск: Найлус отодрал рукав, критически осмотрел получившуюся жилетку и натянул на себя. Гаррус, оценив колоритно выглядящего сородича, выдал:

–   Надо было отдать парадную форму.

У Найлуса сформировалось четкое желание слегонца придушить язвительного сородича. Злющие зеленые глаза и небрежно покачивающийся в руке стилет вызывали здравые опасения.

–   Сам порежь. – фыркнул он и протянул стилет хозяину рукоятью вперед.

–   Только можно мне сперва в нем показаться. – тут же выдал Джокер. – Я скажу, как его лучше раскроить.

–   Что, медальку хочешь за редизайн парадной формы?

–   Ага, шоколадную. И можно еще пирожное. Только не кокосовое!

Гаррус усмехнулся, стилет бесследно растворился в его одежде.

–   Вернемся на Цитадель, обещаю, я что-нибудь тебе принесу.

–   Да-да, бутерброды у Наради одолжишь. – ухмыльнулся Найлус.

–   А в чем подстава? – тут же спросил пилот.

–   Да супруга Наради очень любит ставить кулинарные эксперименты на бутербродах. Результат Дезар приносит на работу. А потом ждет жертву, которой он мог бы их скормить, поскольку сам съесть не в состоянии. Я как-то раз купился на «попробуй бутерброд». – Найлус поморщился. – А Гаррус их ест. По-моему, он единственный, кто это делает добровольно, зная, что вкус может быть… странный.

–   Ты еще не пробовал стряпню моей старшей сестры. – Гаррус усмехнулся. – Подозреваю, что именно это и послужило рекомендацией в «Черную Стражу».

–   И как?

–   Скажем так. С небольшой доработкой готовка Соланы – это биологическое оружие.

Мы рассмеялись.

Джокер доел суп и распаковал второе.

–   Доктор Чаквас, а теперь я могу поговорить с Найлусом, Гаррусом и Имрир?

Карин чуть заметно улыбнулась и сказала:

–   Можешь, Джефф.

–   О чем ты хотел со мной поговорить? – спросил Найлус, осторожно вставая.

Джокер достал инструментрон из кармана, включил его. Выбрал нужный файл и протянул устройство Найлусу.

–   Ты можешь сказать, что это такое?

Спектр подошел, взял инструментрон, просмотрел коды, нахмурился.

–   Это наши старые коды связи с первичным шифрованием. Я уже встречал их раньше.

–   Ты знаешь, чья это подпись? – спросил Гаррус.

–   Знаю. Этот турианец погиб сразу после окончания Инцидента с ретранслятором 314. Я даже знаю, как его коды оказались у людей. – Найлус вернул инструментрон Джокеру. – Откуда они у вас?

–   Нашел на «Нормандии», когда взломал консоль в рубке, которой на моей памяти никто никогда не пользовался. – признался Джокер.

–   Что за консоль?

–   Правее основного пульта, у самого входа стоит. Я сперва считал, что это консоль управления орудиями, но ошибся. Она вообще ничего не делает! Зато в нее сходятся записи со всей прослушки на корабле.

–   Ты снял блок?

–   Нет. Он же тяжелый! – Джокер почесал затылок, поправил кепку. – Зато я взломал протоколы доступа и смог просмотреть информацию. Там все, начиная с самого Арктура!

–   Твое вмешательство заметно? – говорил Найлус коротко и сухо, что-то обдумывая. И эмоции у него были далеко не светлыми.

–   Нет. Я все вернул как было.

Вот и молодец. Я встретила пристальный взгляд Гарруса и чуть заметно кивнула. Это действительно то, о чем мы вчера говорили. Будущие проблемы. И – немалые.

–   Посмотрим по возвращении на Цитадель, кто придет за этим блоком. – я потерла виски. – Кто-то же должен его попытаться забрать.

–   А уже пытались.

Я от неожиданного ответа замерла.

–   Что?

–   Когда тебе передавали корабль, на борт поднялся какой-то мужик в спецовке техника Альянса и полез к этому пульту. Я тогда был на месте. Все равно из рубки не выхожу без веской причины.

–   Он смог получить данные? – спросил Найлус.

–   Нет. Я тогда потребовал показать его документы. – Джокер перевел взгляд с Найлуса на меня и добавил: – Я же знаю всех техников на моей птичке, а тут какой-то непонятный тип лезет к оборудованию.

–   И?

–   Сказал, что документы остались в кофре на причальной площадке. Больше я его не видел, и к пульту никто не подходил. По крайней мере, пока я был в рубке.

Мы переглянулись. Гаррус слушал молча и думал. Найлус нахмурился. Карин тоже молчала, но сказанное пилотом ее определенно не порадовало.

–   Значит, все же «Цербер»?

–   Возможно. Подобным кодом в свое время пользовались его оперативники. – ответил Найлус. – Узнать точно мы сможем только в том случае, если за этими записями кто-то придет.

–   Посмотрим, кто будет проявлять интерес к кораблю. – подвела черту под разговором я. – Джокер, по возможности полностью убери следы своего вмешательства. Гаррус, помоги ему. И в следующий раз, Джефф, не мешай забирать данные. А увидишь, сделай вид, что ты ОЧЕНЬ занят работой. Не хотелось бы, чтобы тебя покалечили из-за твоего трепетного отношения к этому кораблю.

–   Но… – вскинулся было пилот, но, встретив мой пристальный взгляд, поник. – Я понял.

–   Вот и прекрасно. Все равно ничего особо важного в этих записях нет, а пилот у нас один. Так что, не нарывайся на проблемы.

–   Но, а если они что-то там…

–   Мы потом все проверим и поправим без лишних свидетелей.

Джокер кивнул.

–   Мне пора идти. Скоро выход из перегона.

–   Ты доешь. – я кивнула на распечатанную коробку в его руках. – У тебя еще больше часа, и потом поесть вряд ли получится, пока корабль не пройдет реле.

Спорить Джокер не стал и принялся за еду. Гаррус и Найлус молча ели, обдумывая сказанное: я против воли выхватывала обрывочные мысли и яркие образы. Надо быстрее заканчивать с разверткой ауры и ставить уже нормальные блоки, а то эта мешанина посторонних мыслей мешает нормально думать, забивая восприятие. И ведь закрыться не получается при всем желании: чуть упускаю контроль, и получаю вал сумбурной информации, которая мне не нужна и бьет по голове как молот.

Ситуация выходит не самая приятная.

Если Найлус прав, а я склонна ему верить на слово, за «Нормандией» наблюдает незабвенный «Цербер». Впрочем, это было вполне ожидаемо: насколько я помню, то самое огромное оплавленное пятно на Иден Прайм, оставшееся после старта Властелина, привлекло внимание Призрака, и теперь за моими действиями пристально следят. Я стала своеобразной приманкой для Сарена и стоящего за его спиной Жнеца. Призрак знает о существовании Властелина и его связи со Спектром Артериусом, но найти его не в состоянии, поскольку Назаре он совершенно не интересен в отличии от Сарена, у которого индокринация зашла гораздо дальше. По идее, Спектр должен быть уже полностью подчинен Властелину. Но вот его действия на Совете ясно говорили, что это не совсем так, и какая-то свобода воли у него сохранилась. Что странно, учитывая, сколько времени он провел на борту Властелина.

Что-то не сходится.

Сарен узнал о Властелине в 2165 году после истории с Сидоном. Даже если несколько лет он наворачивал круги вокруг древнего корабля, вполне здраво опасаясь за свой рассудок, все равно времени прошло немало. Как минимум лет десять, а может и пятнадцать, во время которых Спектр постоянно находился в непосредственной близости от Жнеца. Назара мог сломать его тысячу раз, будь у него такое желание. Но – не сломал. Жнец подчиняет Сарена крайне осторожно, можно даже сказать бережно. Ради чего? Что такого увидел в этом турианце Назара, если до сих пор не сломал его окончательно и так бережет его личность и рассудок? Чего я не знаю? И насколько такое отношение Назары к Сарену важно? Полагаю, в том, что касается Жнецов, нет неважных моментов.

Посмотрим, что покажет реальность, когда мы полетим за Сареном. Ждать до канонной истории с Вермайром – глупо. Легендарного Спектра надо забирать раньше, без этого дурацкого штурма. И уже когда мы сможем его увидеть лично, вот тогда я смогу узнать правду и принять окончательное решение: его следует спасать или уничтожить. Очень многое зависит от Сарена Артериуса и его мотивов: мои действия, дальнейшее развитие событий, планы на будущее и… да все зависит от него!

Проклятье! Я даже планов строить не могу, пока не узнаю правду!

–   «Имрир?» – окрашенный беспокойством мысленный голос Найлуса раздался неожиданно. Я подняла на него вопросительный взгляд. – «Что-то случилось?»

–   «Еще не знаю.» – ответила я.

–   «О чем ты так задумалась?»

–   «О твоем наставнике.» – я посмотрела на Джокера, доедающего свой запоздалый обед. – «Нам надо поговорить. Троим. Без лишних ушей и в спокойной обстановке.»

–   «Пока я в лазарете, это – маловероятно.» – яркая досада и недовольство полоснули по нервам. – «Я так полагаю, доктору Чаквас при этом разговоре лучше не присутствовать?»

–   «Карин еще не определилась в своем отношении ко мне, а то, о чем я хочу вам рассказать, предназначено только для тех, кому я доверяю.»

Найлус на какое-то время замолчал, внимательно меня рассматривая. Он словно изучал меня, заново составляя мнение.

–   «Почему ты мне доверяешь?» – наконец спросил он.

–   «Хороший вопрос, на который у меня нет однозначного ответа. Скорее, здесь совокупность множества факторов, которые наложились на то, что я ощущаю. Все же, я менталист, пусть и не вошла еще в полную силу. Отношение окружающих к себе я считываю автоматически. Ты мне веришь и уже готов начать доверять.»

–   «И ты мне это говоришь?» – в мысленном голосе Найлуса промелькнуло удивление и заинтересованность.

–   «А почему я не могу тебе сказать о том, о чем ты и сам прекрасно знаешь? Мои способности для тебя не являются тайной.» – я послала ему ощущение ехидства. – «Более того, ты весьма активно ими пользуешься.»

–   «Это плохо?»

–   «Нет. Но может появиться побочный эффект: ты получаешь огромное количество чистой и концентрированной энергии, что вкупе с постоянным использованием менталистики, пусть и заемной, может дать толчок для развития твоего собственного дара. Даже если ты ни разу не менталист, эта способность может быть приобретена.»

Вот тут Найлус искренне удивится.

–   «Это возможно?»

–   «Вполне. Первой появится эмпатия. Ты начнешь ощущать эмоции других разумных. Сперва на уровне рефлекторной реакции: нравится или не нравится тебе собеседник, веришь ему или нет. Потом появится чувство лжи. Ты будешь совершенно точно знать, когда тебе лгут. Ну а как финальная стадия – чувствовать эмоции.»

–   «А дальше?»

–   «А там уже как повезет. Разовьется менталистика или нет. В естественных условиях развитие такого дара маловероятно: слишком большой должен быть всплеск энергии, чтобы раскрылись такие способности. Обычно, попадая под энергетический удар нужной мощи, жертва просто погибает.»

–   «А я получаю ее чтобы выжить?»

–   «Верно.»

–   «А Гаррус? Ему ты начала доверять сразу.»

–   «С Гаррусом проще. Я ЗНАЮ, что ему можно доверять.»

–   «Это так очевидно?»

–   «Нет. Все гораздо хуже.»

Найлус напрягся.

–   «Поясни.» – короткий жесткий приказ.

–   «Это прописано в законах эгрегора, по которому воплотилась эта реальность. Как и твоя смерть на Иден Прайм. Как и то, что легендарный Спектр Сарен Артериус попадет под влияние Жнеца и в нужный момент нападет на Иден Прайм и убьет тебя, своего единственного ученика. Гаррус Вакариан БУДЕТ другом коммандера Шепарда, если он или она возьмут его в свой отряд после первого заседания Совета. Если этого не произойдет, он может присоединиться к команде через три года, когда его заберут с Омеги, где он окажется, опять же, при любых раскладах и если он там не погибнет, а шансы на это ОЧЕНЬ велики.»

–   «Что Гаррус будет делать на Омеге?»

–   «Давай, я потом расскажу? Тем более, почему именно Гаррус после моей смерти окажется…»

–   «После ЧЕГО?» – мысленный голос Найлуса прозвучал так громко и резко, словно он заорал мне в ухо.

Я непроизвольно дернула головой и поморщилась.

–   «Не ори.»

–   «Что значит, после твоей смерти?»

–   «Об этом я тебе тоже расскажу потом.»

–   «Почему не сейчас?»

–   «Потому что твоя отсутствующая физиономия вызывает здравые вопросы и опасения у Гарруса, который не страдает недостатком наблюдательности и сообразительности! Ты же не хочешь, чтобы наш гениальный стратег и тактик пришел не к тем выводам?»

Найлус заморгал и удивленно посмотрел на пристально за ним наблюдающего Гарруса. И взгляд у него был ой какой тяжелый. Надо с ним поговорить. И БЫСТРО, пока он еще ждет объяснений!

–   «Он – может.» – донеслась усталая и полная досады мысль.

–   «Может.» – я покачала головой. – «Сегодня будет завершающая стадия лечения, и ты сможешь ходить. Хотя до окончательного выздоровления потребуется декада, и организм лучше не слишком напрягать ближайшие дней пять. Так что вечером можно будет поговорить.»

–   «Карин не выпустит меня из лазарета.»

–   «Это уже моя забота.»

От Найлуса пришло согласие и облегчение. Лазарет ему уже порядком надоел, и деятельный Спектр давно сбежал бы из-под опеки доктора, если бы мог. Но… Когда это Карин отпускала своих пациентов, если считала, что их лечение не завершено? Вот и страдал турианец, поправляя здоровье, и тихо злился, маясь от безделья. Ему даже учения проводить запретили, на которых он хоть немного скидывал напряжение и злость.

.

Джокер закончил есть, медленно и крайне осторожно встал, опираясь на свои костыли и поковылял к дверям. Скоро выход из перегона и ему пора бы сидеть в комфортном кресле пилота. Еще два перегона, и мы прибудем на Цитадель. А там… первый отчет Спаратусу, на котором я хочу его порадовать новостями о Жнецах и грядущем Апокалипсисе. Да еще и наверняка от Удины будут какие-то проблемы: я же смоталась с Цитадели ОЧЕНЬ быстро. Полагаю, эта волокита с документами неспроста. Как бы потом не всплыло что-то занятное.

Яркая досада выбила меня из не слишком приятных мыслей. Гаррус рывком встал, подхватил с койки забытый Джокером инструментрон.

–   Опять забыл! – недовольно проворчал он, привычно сгребая пустые коробки из-под еды. – Пойду, отнесу.

И молодой турианец быстрым шагом вышел из лазарета. Я слезла с койки.

–   Карин, я зайду вечером. Пора заканчивать лечение Найлуса.

Доктор согласно кивнула, а я зашла в освободившийся тамбур. Надо бы догнать Гарруса и попросить, чтобы вечером зашел ко мне. Разговор откладывать уже нельзя. У турианца начали возникать сомнения, которые мне ну совершенно ни к чему.

Наконец аппаратура меня выпустила, и я, оглядевшись, Гарруса не заметила. Шустрый он! Уже смотался!

Когда подошла к лифту и увидела спину Гарруса, ментал вспорола острая вспышка паники, донесшаяся откуда-то сверху, и быстро пропала, вытесненная сосредоточенностью и болью. Что такое? Гаррус на какую-то долю мгновения замер, словно окаменел, его эмоции взбурлили, и турианец стремительно рванул куда-то вверх по лестнице.

Сосредоточенность исчезла, вытесненная острой болью и страхом.

Джокер!

Когда я влетела на лестничную клетку, то увидела, что Гаррус осторожно держит на руках скрипящего зубами от боли пилота, пойманного им у самых ступенек.

Да быть того не может! Он что, упал?

–   Что случилось?

Гаррус осторожно встал с колен, поднимая Джокера.

–   Джефф оступился на верхней ступеньке.

Он ЧТО?! Я глянула на верх лестницы: на лестничном пролете как раз у стены валялся костыль Джокера. СЛОМАННЫЙ костыль! Второй докатился до самого низа и замер, покачиваясь на ступеньке.

Проклятье на головы тех, кто ТАК спроектировал эту дурацкую лестницу, у которой перила на пролете заменены на какую-то металлическую плиту! И это на выходе с поворота! Как раз перед ровным пролетом! Я подобрала обломки, быстро спустилась и подняла второй, целый костыль.

–   Как он упал? – спросила я, идя рядом.

–   Спиной назад. Я едва успел его подхватить. Видимо, я слишком сильно сжал пальцы и сломал ему руку в плече. – виновато сказал Гаррус, быстрым шагом спускаясь по лестнице.

От понимания сказанного у меня задрожали руки. Спиной назад, на лестницу с поворотом! Джокер, у которого несовершенный остеогенез! У него же не только ноги хрупкие, у него ВСЕ КОСТИ ТАКИЕ!!! Да он же живым бы до низу не докатился! Как минимум – сломанный позвоночник, ноги и руки, как максимум – проломленный череп и множественные переломы скелета. Или парализованный калека или труп!

–   Да и демоны с ней, с рукой!

И тут Джокер, переборол боль и закричал:

–   Мне надо в рубку!

На крик пилота повернулись все, кто сидел в столовой.

–   Джокер, у тебя рука сломана. Какая рубка? Тебе надо в лазарет. – уговаривал его Гаррус, быстро идя к лазарету.

–   Имрир, я должен быть в рубке! У меня через час выход из перегона!!!

–   Джокер, не двигайся, а то что-нибудь себе повредишь!

–   Моя рука! – осознал, наконец-то, случившееся Джефф.

–   Да не дергайся ты, идиот! – я в сердцах стукнула кулаком по кнопке, заставляя двери открыться. Какой дебил это проектировал?! Почему здесь не стоит стандартный датчик движения?

Мы вошли в шлюз. Двери закрылись, автоматика начала процедуру дезинфекции.

–   Сколько у нас времени?

–   Час двенадцать. – четко ответил подрагивающим от боли голосом Джокер.

–   Гаррус, ты, случайно, не умеешь пилотировать корабли Альянса?

–   Извини, я прошел только базовый курс летной подготовки. – виновато ответил мне турианец.

Проклятье!

–   Мне нужно в рубку! Срочно!

–   Джокер, успокойся! Может, все не так плохо.

Я прикрыла глаза, унимая дрожь в руках. Да КАК мог сломаться этот проклятый костыль, если он сделан из того же металла, что и каркас корабля?!! Его же человеку сломать невозможно даже при желании! А он сломался!

Неужели очередной откат от благодарной реальности? Очень на то похоже. И теперь нам СРОЧНО нужен пилот!

Я встретила внимательный взгляд Гарруса.

–   Откат? – едва слышный на грани чувствительности шепот, который не смог распознать инструментрон, и я снова услышала турианскую речь без перевода.

Вместо ответа я пожала плечами. Возможно. Очень похоже. Но за что? Что мы сделали такого, чтобы спровоцировать фактически гибель Джокера? Сохранили руины? Так они же бесполезны! Или нет? Если дело в сохраненных руинах, то что тогда в них такого хранится, что мы получили такой откат? И как теперь сделать так, чтобы на эту вкопанную в почву Терума башню не позарились все желающие? Если она так важна, мне бы не хотелось ее просто так отдавать, пока она не будет проверена!

Дезинфекция закончилась и нас пропустили в лазарет. Карин, увидев бледного Джокера на руках Гарруса, тут же отложила датапад, резко встала.

–   Что с ним?

–   Упал с лестницы.

Доктор резко переменилась в лице.

–   На сканер его! Немедленно!

–   Я успел его поймать. – сказал Гаррус, аккуратно укладывая пилота на пластину медицинского сканера. – Но я, похоже, сломал ему руку.

Карин облегченно выдохнула и чуть успокоилась, включая аппаратуру.

–   Рука – не так страшно. Сейчас проверим.

Джеффа такая перспектива повергла в ужас.

–   Доктор, как это – не страшно?! Я же пилот!

Сканер заработал, Карин пристально всматривалась в экран.

–   Доктор, насколько все плохо? – подрагивающим голосом спросил Джокер.

–   Вы упали с лестницы, Джефф. – мягко сказала Карин. – Вам очень повезло, что Гаррус успел вас поймать. Так что сломанная рука и нога – это очень легкие травмы, по сравнению с тем, чем могло бы закончиться ваше падение.

–   Но…

–   Джокер, если бы не случайность, вы могли погибнуть!

–   Доктор, мне надо в рубку! Пальцы же не сломаны! Я могу управлять кораблем!

–   Никакой рубки, Джефф!

–   Вы не понимаете! Корабль выходит из перегона через час! На «Нормандии» нет второго пилота! Я ДОЛЖЕН БЫТЬ В РУБКЕ!!! – последнюю фразу Джокер буквально прокричал.

Он прав. Корабль должен быть выведен из перегона в срок, но… где я возьму еще одного пилота, способного справиться с прототипом, у которого «двигатель-переросток в заднице» и «непривычный баланс»? Час до выхода, кораблю требуется немедленная разрядка: этот перегон был очень длинный, и аккумуляторы скоро переполнятся, и вот тогда у нас будут ОЧЕНЬ серьезные проблемы!

Демоны дери эту проклятую реальность!

–   Нам нужен пилот, Карин.