Герой Магического Мира

Кристалл переливался и искрил в свете колдовской лампы, острое лезвие атама неспешно соскребало драгоценную пыль, выравнивая грань будущей филактерии. На столе рядком лежали еще четыре таких же кристалла разного цвета, подобранные так, чтобы с учетом уже заполненного, могли создать полноценный Круг для ритуала Возрождения.

Едва слышные шаги, скрип стула. Я даже не повернулся, прекрасно ощущая яркую ауру наставника.

–   Я смотрю ты нашел еще кусочек. – задал риторический вопрос Раш, рассматривая обточенные кристаллы. – На оболочку возьми адамант.

Я вопросительно глянул на демона.

–   Почему не серебро?

–   Душа-то темная. Готовую филактерию не трогай. На ней отпечаток твоей ауры, и серебро подходит больше.

–   Руны те же?

–   Да. – Раш откинулся на спинку стула. – Уже понял, что это такое?

–   Понял. – я закончил работу и положил кристалл на ткань. – Крестраж.

Наставник кивнул.

–   Ты знал?

–   Знал. – по лицу демона проскользнула усмешка.

–   Подозреваю, ты даже знаешь, чья именно душа была так варварски расколота.

–   Если подумаешь, сам поймешь.

–   Ммм… даже так. – я убрал атам в ножны. Сейчас проверю, угадал я или нет. – Что я знаю? Душа темного мага, очень сильного. Достаточно, чтобы зваться Великим. Раскол свежий, не более двадцати лет. Последний крестраж был сделан в ночь, когда я обзавелся шрамом на лбу, в котором он и прятался.

Раш слушал с неподдельным интересом, едва заметно кивая. Я вздохнул, сетуя на собственную близорукость.

–   Действительно, не сложно догадаться. – я хмыкнул. – В Англии был только один Великий Темный Маг, погибший десять лет назад.

Раш кивнул.

–   Темный Лорд Волан-де-Морт.

–   Ну а кто же еще? Прошлый, насколько я знаю, жив, здоров и сидит в тюрьме где-то в Европе.

–   Как любопытно. А ты знаешь, что он мой кровный родич?

Старший вновь кивнул.

–   Чем больше я узнаю, тем больше понимаю, что все эта эпопея с Темным Лордом и Избранным – не просто случайность, а тщательно срежиссированное действие. Или кто-то грамотно воспользовался сложившимися обстоятельствами.

–   Волан-де-Морт был той ночью в твоем доме.

–   Был. – согласился я, аккуратно формуя послушный моей воле адамант. – Весь вечер просидел и половину ночи. Что делал и о чем говорил с моими родителями – тайна покрытая мраком. Одно знаю точно – аваду в лоб я не ловил, и Лорд моих родителей не убивал.

Адамант мягко обжал кристалл, намертво фиксируя его в ажурной паутинке. Я снял цепочку и осторожно развесил на петельки пустые филактерии.

–   Симпатичное ожерелье. – оценил демон.

–   Когда заполню – будет еще симпатичнее. – невозмутимо ответил я.

–   Нашел себе развлечение? – понимающе усмехнулся наставник.

–   Ага. – я надел своеобразное украшение на шею. – Хочу узнать правду. И отомстить.

Раш сощурил глаза, подпер подбородок кулаком.

–   Достойное желание. И все?

–   Ну почему же. – я усмехнулся. – В родном мире много интересного. Магия вырождается, маги в резервации, магические существа на грани вымирания.

–   Еще всплакни от умиления.

Я фыркнул.

–   Что с родственником будешь делать?

–   Еще не решил. Как я понял, он сейчас на пути возрождения. Посмотрим, во что он превратится и насколько близок к безумию.

–   Раскол без последствий не прошел. – согласился демон. – Не факт, что он вообще личность и память сохранил без изменений.

Я кивнул, соглашаясь с мнением наставника. Действительно непонятно, в каком состоянии сейчас находится Волан-де-Морт.

–   Ты будешь в домене?

Раш кивнул.

–   У нас сегодня первые зелья. – сказал я, вставая.

–   Присмотрись к Мастеру.

–   Обязательно!

Реальность мигнула, подчиняясь моей воле, и в следующее мгновение я оказался в школе на своей кровати.

.

Первого урока у мастера зельевара я ждал как праздника. Если система магии была, на мой взгляд, громоздкая и непрактичная, то зельеварение приводило в тихий восторг. Местные умудрились придумать огромную палитру зелий практически на все случаи жизни. Вот только боевых не было, но это издержки нынешней политики.

За август и сентябрь я перечитал практически все книги, которые догадался купить, по этому, несомненно, интересному и перспективному предмету, и взялся за «Алхимический Вестник». Полную подшивку за последние десять лет я приобрел за приличную сумму в триста галеонов у хозяина алхимической лавки. И считаю, что мне повезло, хотя цена этого журнала всего три сикля.

Когда я узнал, что маги не считают периодические издания чем-то ценным и не сохраняют их, я был в шоке. В самой крупной общественной библиотеке магической Британии НЕ БЫЛО НИ ОДНОЙ ПОЛНОЙ ПОДШИВКИ! Ни одного журнала или газеты! От этой новости я так впечатлился, что через гоблинов оформил запрос на покупку полной подшивки «Ежедневного пророка» и «Придиры» за пятнадцать лет, переплатив почти втрое. Гоблины обещали разыскать их к Йолю. Буду надеяться, что им это удастся.

.

Завтрак прошел в привычном Гриффиндору гаме и сутолоке. Детки шумно делились новостями, мыслями, выясняли отношения и, самое главное, обсуждали зельеварение и профессора Северуса Снейпа. Старшекурсники щедро делились воспоминаниями, не скупились на страшилки, подробно описывая поведение Ужаса Подземелий и его отношение к краснознаменному факультету. Первокурсники внимали и послушно пугались.

Интересно, хоть кому-нибудь пришла в голову светлая мысль, что столь бурно обсуждаемый профессор собственной неповторимой персоной сидит за преподавательским столом всего в десяти метрах и прекрасно слышит, что о нем рассказывают и, главное, кто?

Боковым зрением я постоянно наблюдал за мастером зельеваром, стараясь не таращиться в открытую. Знаю, насколько ощутим и раздражающий прямой взгляд. И так на бедолагу таращится весь мой курс. Как он может спокойно завтракать? Видимо и правда, нервы у мужика адамантовые.

–   Гарри!

Рон пихнул меня под бок, пытаясь привлечь  внимание. От толчка с ложки свалился кусок творожной запеканки и шлепнулся в тарелку, обрызгав меня сладкой подливкой.

–   Гарри!

Я глубоко вздохнул, медленно втягивая воздух через стиснутые зубы.

–   Что. Ты. Хочешь? – медленно, буквально по словам, спросил я.

–   Вон, смотри!

Я поднял глаза к потолку и увидел сов, несущих почту. Ну и что такого? Каждое утро эти же самые совы тащат тем же самым личностям практически ту же самую почту. Кто-то получал письма, газеты или журналы, кто-то, как Драко, посылки из дома. Мне, понятное дело, почта не приходила, а подписки газет и журналов складировались в «Гринготтсе» до востребования.

–   И что? Они каждое утро прилетают.

–   Смотри какая красавица!

Рон меня не слушал, с восторгом провожая глазами прекрасную белую полярную сову. Мою сову, между прочим.

Я поднял руку, Бриари осторожно села мне на предплечье и царственно протянула лапку с зажатым в когтях письмом. Или, скорее, запиской. Я вручил питомице совиное печенье и развернул мятый клочок пергамента, на котором неровными буквами было написано следующее:

.

Дорогой Гарри. Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя только одно занятие, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к четырем. Пришли мне ответ с Бриари. Хагрид.

.

Интересно, с чего это вдруг великан про меня вспомнил? В принципе, против Хагрида я пока ничего особо не имел. Мужик честный, прямолинейный, и простой как угол сарая, но раздражает полной бестолковостью. И он фанатично предан опекуну. Впрочем, схожу и все узнаю.

Я достал ручку и написал внизу:

.

Да, с удовольствием.

.

После чего вручил письмо перекусившей Бриари и подтолкнул птицу вверх, позволяя взлететь. Рон провожал мою красавицу завистливым взглядом.

.

После завтрака Перси отвел нас в подземелья замка к кабинету зельеварения, у больших двустворчатых дверей которого уже собрались воспитанники Дома Слизерин. Детки шушукались, что-то тихо обсуждали меж собой, непроизвольно разбившись на группы, где центрами кристаллизации являлись Малфой, Паркинсон и Гринграсс, а остальные мигрировали между этими тремя группами. Гриффиндорцы близ кабинета зельеварения притихли и слизеринцев не задирали.

Раздался гонг, возвещающий начало занятий, и двери открылись, пропуская нас внутрь.

Аудитория зельеварения оказалась довольно большим залом, разделенным на две части: первая, ближняя к двери – это сам класс, где стояли двуместные столы с закрепленными на них жаровнями и подставками для котла. Треть помещения занимали кафедра и стоящие у дальней от входа стены шкафы с ингредиентами, большая коричневая доска и преподавательский стол. Между шкафами виднелась дверь в подсобные помещения и покои преподавателя. Несмотря на свои размеры, отсутствие окон, массивные шкафы, приглушенное освещение и множество стоящего на антресолях инвентаря делало класс визуально маленьким и захламленным.

Пока я разглядывал кабинет, ученики споро занимали места, самостоятельно разбиваясь по парам. Проблема была в том, что по какой-то малопонятной мне причине Рон всегда пытался сесть со мной. Откровенной враждебности я пока не проявлял, поскольку не мог понять его поведения, а все что непонятно, таит какой-то смысл или потенциальную угрозу. Пока не разберусь, лучше держать Уизли в поле зрения. Но сейчас садиться за один стол с рыжим я не хотел. Он раздражал одним своим видом, а для такого предмета как зельеварение лишние эмоции ни к чему. Садиться с Гермионой? Можно, но ее присутствие будет отвлекать, пожалуй, еще сильнее. Все же, я порой залипаю от этого восхитительного ощущения чистой души в личном пространстве.

Пока я предавался этим размышлением, взгляд, блуждающий по аудитории, зацепился за белобрысого слизеринца, пристально меня разглядывающего. А что, вариант-то неплохой. Я глазами указал на вторую парту в среднем ряду, выгнул бровь в немом вопросе. Малфой меня не разочаровал и намек понял: он медленно кивнул.

К парте мы протолкались одновременно, встали по обе стороны стола, посверлили друг друга взглядом, а потом с чистой совестью уселись с таким видом, словно все так и должно быть. За нами с шумом упали на стулья Крэбб и Гойл, занимая следующий стол. Правильно, сквайры не должны оставлять своего сюзерена. Рон стоял у двери и молча хватал ртом воздух.

–   Драко. – поприветствовал я мальчика, с садистским удовлетворением наблюдая, как перекосило рыжего от моего вежливого тона.

–   Гарольд. – не менее вежливо ответил Малфой.

Проследив мой взгляд, он увидел мнущегося у двери Рона, злобно на меня смотрящего. Малфой не смог удержаться и ехидно ухмыльнулся. Рыжего перекосило еще больше.

–   Как ты его терпишь? – едва слышно спросил белобрысый.

–   Как получается. – так же тихо ответил я.

–   Зачем?

–   Расслабиться не дает.

Драко понимающе кивнул.

–   Тебе стоило идти на Слизерин.

–   Шляпа предлагала. – согласился я.

Это признание вызвало еще большее изумление.

–   Тогда почему?

–   Драко. Кто я?

–   Гарри Поттер. – недоуменно ответил пацан.

–   Кто такой Гарри Поттер? – тем же спокойным тоном продолжил задавать наводящие вопросы.

–   Герой магического мира, победивший Того-Кого-нельзя-Называть. – в голубых глазах зажглось понимание.

–   А где должны быть герои?

–   На Гриффиндоре. – Драко хмыкнул.

–   Ну, тогда чего спрашиваешь, если сам все знаешь?

Малфой пораженно уставился на меня, словно боевую ипостась увидел.

–   Как так получилось?

Громко хлопнувшая дверь избавила меня от необходимости отвечать: в аудиторию ворвался профессор Снейп.

Северус двигался резко, порывисто и стремительно, но в то же время я видел плавность и скупость движений, присущих опытному бойцу. Не так прост наш зельевар, как о нем думают.

Глядя на Северуса Снейпа в непосредственной близости, я понял, насколько ошибся в оценке его внешности и физических данных. Когда профессор сидел за преподавательским столом, он выглядел как злобная старая нахохлившаяся летучая мышь. Сейчас же мастер держался более естественно: он выпрямился, перестал сутулиться, а при стремительных движениях на какие-то доли секунды мантия облегала тело и позволила мне оценить его фигуру. Крепкую, хорошо развитую фигуру опытного бойца, тщательно следящего за своей физической формой. Я кинул самое деликатное диагностическое плетение, какое только умел, когда зельевар проходил мимо нашего стола. Еще не хватало, чтобы он что-то почуял! Диагност отработал и полностью подтвердил мое мнение: Северус Снейп, в отличие от большинства местных магов, фехтованием и физической подготовкой не брезговал. Под мантией на левом бедре крепились ножны с коротким одноручным мечом. Плотная ткань скрадывала присутствие оружия, но при резких движениях очертание ножен можно было различить, если знать, на что обращать внимание.

Пока детишки таращились на преподавателя, я пристально всматривался в его ауру. Здесь, без искажений и наводок от Квиррелла и Дамблдора, яркая и насыщенная аура Снейпа открылась во всей красе. Верхние слои бурлили эмоциями. Злость, раздражение, неприязнь и ненависть. Один сплошной негатив! А под ними – холодное марево одиночества и старая рана, так и не затянувшаяся со временем. Что стало причиной такого глубокого надлома – я не знаю, но разрыв четкий и все еще исторгающий энергию и частички ауры. Он до сих пор причиняет боль и страдания, не давая забыть о первопричине его появления.

Я отвлекся: профессор начал перекличку. Дойдя до моего имени, он остановился. Ненависть и злость буквально взбурлили, подавив даже раздражение.

Странно. Я еще ничего не успел ему сделать и не мог вызвать такую реакцию.

–   О, да, — негромко произнес Снейп. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Я проигнорировал явную и неприкрытую насмешку, прозвучавшую в его голосе, задумчиво рассматривая моего будущего персонального Мастера-зельевара.

Не важно, что сейчас он чувствует и чем вызвана его непонятная ненависть. Это не имеет значения. Мне глубоко безразлично, хочет Снейп быть моим или нет. Важно только то, что Я ХОЧУ им обладать, и я МОГУ этого добиться. Осталось теперь придумать, КАК привести к этой, несомненно, благой мысли самого зельевара, исключая шантаж и силовые методы. Мне нужно его добровольное согласие, а то толку будет мало.

Снейп продолжил перекличку, а я вернулся к изучению его самого.

Магическое ядро зельевара, как я и ожидал, очень сильное, сбалансированное и тренированное, но в отвратительных темных пятнах блокираторов и язвах. Душа не запятнана предательством или изменой, Снейп убивал, и не раз: отметки на ауре остались четкие, но уже довольно старые. Последние лет десять Снейп чужую жизнь ни разу не оборвал, но я не сомневался, что в случае нужды он без сомнений и колебаний убьет снова.

Я всмотрелся глубже и чуть не выдал себя, едва сдержав возглас. По всей энергосистеме мага безобразными наростами расползлась РАБСКАЯ ПЕЧАТЬ!  Я смотрел и не мог поверить своим глазам! КАК такой маг как Северус Снейп получил древнюю, но очень мощную печать раба? Они же уже лет с триста как не используются в этом мире! Более того, печать, пожизненно заклеймившая зельевара, отзывалась на мое присутствие! Профессор принадлежал Роду Слизерин! И я, как его действующий Глава, получал всю полноту власти над этой печатью, перебивая даже права того, кто ее поставил!

Ухмылку удержать удалось с трудом. Никуда ты теперь не денешься, Мастер-зельевар Северус Снейп. Уж не знаю, благодарить мне родственничка, нанесшего эту печать или нет, но зельевара мне подарили прямо-таки в подарочной упаковке. Разве что инструкцию по эксплуатации не приложили и бантиком не перевязали.

Занятый собственническими мыслями я пропустил вступительную речь профессора, среагировав только тогда, когда он меня назвал:

–   Поттер! Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Я встал, с трудом фокусируя зрение на обычный диапазон, и ОЧЕНЬ вежливо ответил:

–   Напиток Живой Смерти, сэр. Сильнейшее снотворное.

Снейпа мой ответ удивил. Это чувство столь ясно плеснуло в ментальный эфир, что перебило даже острую ненависть. Видимо, он не ожидал, что я возьму за труд и прочитаю учебники.

–   Так, так… Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? – немного спокойнее спросил он.

–   В шкафу с ингредиентами. В кабинете зельеварения обязан быть безоар. – я покопался в кармане и вытащил невзрачный сероватый шарик. – Или достану из кармана. Такая без сомнения полезная вещь стоит того, чтобы носить ее с собой.

Удивление усилилось, окрасившись настороженностью и задумчивостью.

–   Объясните, зачем нужен безоар.

Да с удовольствием!

–   Безоар – универсальное противоядие, действующее на большинство простых ядов и даже несколько сложносоставных. А еще он помогает при пищевых отравлениях.

–   Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

–   Ни в чем, сэр. Это разные народные названия синей разновидности аконита. – вежливо ответил я.

–   Садитесь, Поттер. – профессор перевел взгляд на класс. – А вы почему не записываете?

Детки вздрогнули и заскребли перьями по пергаменту.

Мои ответы Снейпа удивили и ввергли в задумчивость. Ненависть, ярко горевшая в его душе, улеглась, и теперь тускло тлела. Самое удивительное, что источником этой ненависти был не я, а кто-то другой. Притом, вызвали ее лет двадцать назад! Меня тогда еще и в проекте не было!

–   «А если подумать?»

Голос наставника раздался неожиданно, заставив меня вздрогнуть.

–   «Ты знаешь?» – лениво спросил я, рассматривая свою собственность.

–   «Знаю.» – пришел спокойный ответ. – «Наводящий вопрос дать?»

–   «А стоит?»

–   «Сам решай.» – в ответе демона промелькнуло удовлетворение.

Я отслеживал перемещения Северуса по аудитории, с неудовольствием рассматривая рабскую печать. Надо ее снять, пока она окончательно его ядро не испортила. Травмы пока обратимы.

–   «Тогда не надо. Мне самому интересно разобраться с загадками моего будущего учителя.» – тем же ленивым тоном отозвался я.

–   «Уже положил глаз?» — Раш усмехнулся.

–   «Уже наложил лапы, только он об этом не знает.»

Тихий-тихий смех.

–   «Заметил.»

–   «Печать невозможно не заметить!» – я усмехнулся. – «Мой неизвестный родственник сделал мне прекрасный подарок.»

–   «Так уж и неизвестный?» – пришел едкий смешок.

Я вздохнул, сетуя на свою глупость. Действительно, что это я?

–   «Темный Лорд?»

–   «Ну а кто у вас там мог заклеймить мага-аристократа? Пусть и полукровку.»

Резонно.

–   «И многие аристократы носят эту радость?»

–   «Многие.»

Какая прелесть!

–   «Иными словами, я, по сути, владею цветом аристократии Англии?»

Раш не ответил, но его холодный, жестокий смешок был более чем ясным ответом.

–   «Это открывает очень интересные возможности.»

–   «Будешь перехватывать контроль над Черной Меткой?»

–   «Пока нет. Пусть это останется моим маленьким козырем, если у родственничка будут проблемы с мышлением и психикой.»

От наставника пришла волна одобрения, и контакт истаял, едва ощущаясь на грани восприятия. А я задумался. Почему Снейп так меня ненавидит? Потому что я – Гарри Поттер. Или потому что я герой магического мира? Я всмотрелся в ауру учителя. Ненависть очень старая. Она куда старше меня. Значит, возникла задолго до той роковой ночи. Он ненавидит именно Гарри Поттера.

Думаем дальше. Если ненависть настолько старая, значит, столь сильное чувство вызывает мое отношение к Роду Поттер. Иными словами, отличился мой папенька. Может профессор видеть во мне моего отца? Может. Хагрид говорил, что я на него похож. Вернее, похоже мое нынешнее воплощение. После инициации Хаосом слетел эффект от ритуала подобия, который провели надо мной в детстве в возрасте примерно года. Именно этот ритуал дал такое сходство с покойным отцом. Вот только ЗАЧЕМ надо мной его провели – тайна, покрытая мраком. Раш, конечно, сделал предположение, что Джеймс Поттер – не мой отец. И внешность мне поправили специально, чтобы это скрыть. Но магия признала, что я – Поттер. Хм.

–   «Раш?»

Ответ пришел практически мгновенно:

–   «Что?»

–   «Помнишь, ты говорил, что на мне был ритуал подобия?»

–   «Помню.»

Еще бы он не помнил.

–   «Что он изменял?»

–   «Черты лица.  У тебя-настоящего они более резкие и тонкие.»

Не обращал внимания.

–   «А в этой ипостаси?» – задал я очередной вопрос.

–   «В этой на тебе продолжает действовать ритуал. Мне было не сложно его восстановить.»

Так… Хочу я иметь внешность непонятного мне Поттера? Не хочу. Надо будет – сам морду изменю, в конце концов, я Дитя Хаоса!

–   «Я хочу его убрать.»

–   «Убирай.» – от демона пришел ментальный аналог пожатия плечами. – «Растяни процесс на три года, тогда изменения будут приняты за естественное взросление.»

–   «Как я могу точно узнать, является Джеймс моим отцом или нет?»

От демона пришла волна укоризны.

–   «Эта школа на тебя плохо влияет. Всего месяц, а уже деградируешь.»

А перед глазами возникла картинка – медленно вращающая двойная спираль очень характерной формы. Я мысленно сплюнул. Анализ ДНК! А образец я могу достать на кладбище.

–   «Можешь же соображать.»

–   «Не издевайся.»

–   «Даже не начинал.» – ехидный смешок.

Язва!

–   «Портанешь в тот мир?»

–   «Ты в состоянии сам добраться.» – еще ехиднее отозвался отец.

–   «Раш!»

–   «Ладно, так и быть, портану.» – тихий смешок и легкая ментальная оплеуха. – «Не выпадай из реальности. На тебя уже косятся.»

И с волной едкой иронии наставник свернул связь.

Косился на меня Драко. Увидев, что я снова воспринимаю окружающую реальность, слизеринец взглядом указал на доску. Я поправил бутафорские очки. На доске был рецепт зелья от фурункулов. Его я знал, но вот то, что знал я и то, что было написано на доске, немного отличалось. Я открыл учебник, сверяя рецепт. И правда. Отличия были. Небольшие. Чуть другое время, немного иначе помешивать.

Драко тем временем набрал в котел воды и поставил его на стояк над жаровней.

–   По какому рецепту делать будем? – едва слышно спросил я.

Драко удивился. Я сунул ему под нос учебник. Малфой прочитал. Потом прочитал еще раз.

–   Отличаются.

–   Отличаются. По учебнику или по рецепту Мастера-зельевара с мировым именем?

Белобрысый понятливо усмехнулся и захлопнул учебник.

Пока вода кипятилась, я аккуратно переписал исправленный рецепт в толстую тетрадь, выделив цветом ингредиенты, правила по их подготовке к конкретно этому зелью, сам рецепт и предостережение относительно игл дикобраза. Потом прилепил липучку-закладку с пометкой «лечебные зелья» и закрыл томик. Драко за этим процессом наблюдал с полным обалдением на смазливой физиономии, переводя взгляд с ежедневника на перьевые ручки с разноцветными чернилами, обратно на ежедневник, и снова на пенал. Ну что поделать, люблю я всяческую канцелярщину и красиво оформленные записи. Особенно красиво оформленные записи: это так странно на мне отозвалась склонность к рунной магии и ритуалистике.

Снейп, кстати, тоже обратил внимание, что пишу я далеко не пером, но замечания не сделал. Только полыхнул удивлением и задумчивостью. Думай-думай, а я буду потихоньку выпадать из того образа, который ты себе придумал.

Закипела вода, я высыпал аккуратно порезанных кружочками флоббер-червей и медленно мешал, тщательно считая обороты. По часовой, а теперь три – против. Я буквально физически почувствовал, как пошла реакция в котле вместе с крохотным оттоком энергии. Цвет варева изменился. Теперь пусть булькает. У нас есть минут десять, чтобы приготовить остальные ингредиенты.

Малфой, сопя от усердия, толок змеиные зубы, а я на своих весах отмеривал мелко перемолотую сушеную крапиву под удивленным взглядом слизеринца. Ну да, иномирные электронные аптечные весы с защитной рунной вязью на серебристом корпусе – необычная для мага вещица. Особенно рубленные символы, аналога которых в этом мире не существовало.

Работать с Драко – одно удовольствие. Ингредиенты он резал и толок аккуратно, без спешки и лишних движений, видно, что для него это хорошо отработанное и привычное действие. Под руку не говорил, по пустякам не дергал и большей частью молчал, хотя жгучее любопытство накатывало подобно волнам цунами. А я молчал, делая вид, что не замечаю его интереса к необычным вещицам. Слизеринца интересовало буквально все: перьевые ручки, толстая тетрадь в клеточку, ежедневник, калькулятор, электронные весы, термометр и даже банальный пенал. Но спросить он еще не решался, а я не облегчал ему задачу. Он должен САМ сделать первый шаг.

Иногда к нашему столу подходил Снейп и внимательно смотрел, как мы работаем. Он обратил внимание на закрытый учебник и переписанный мною рецепт, едва заметно улыбнулся. Буквально на мгновение чуть-чуть дрогнул уголок губ. Не следи я так внимательно – не заметил бы! И ненависть, ранее так мощно клокотавшая в его душе, медленно, но верно гасла.

Если ко мне он сменил гнев на милость, это не означало, что другим гриффиндорцам доставалось меньше! Только Гермиона, варящая четко по книге, избежала праведного гнева зельевара. Но и одобрения не заслужила.

Мелкие придирки щедро сыпались на учеников, нервируя и без того взвинченных детишек. Кто-то огреб из-за неправильно взвешенной крапивы. Кто-то не особо тщательно растолок зубы. Кто-то неправильно порезал слизней, а кто-то не так помешал булькающее варево. Зелья, естественно, были безвозвратно испорчены, и, по-хорошему, их можно было уже уничтожать, но профессор, убедившись в безопасности полученного варева, позволял варить эту бурду дальше. Только морщился, распространяя ауру раздражения.

Драко высыпал в котел аккуратно порезанных деревянным ножом слизней, а я – медленно помешивал, тщательно отсчитывая обороты. Наконец я погасил горелку, подождал положенные пять секунд и всыпал иглы дикобраза. Варево забурлило в последней реакции и затихло. Зелье от фурункулов было готово. И что самое примечательное, в котле не осталось и следа ингредиентов. Они ПОЛНОСТЬЮ разложились и растворились, превратившись в однородное варево!

Снейп, перехватив ожидающий взгляд Драко, подошел, проверил зелье и довольно кивнул. Я же удостоился долгого задумчивого взгляда. В ментальном плане царил раздрай. Сейчас я особо остро пожалел, что еще не умею полноценно считывать хотя бы поверхностные мысли. Уж очень интересно было узнать, о чем так задумался мой зельевар.

.

Неожиданно с соседнего ряда раздалось резкое шипение. Я глянул на источник и резво дернул Драко под стол, разворачивая щиты: с парты Невилла повалил густой темно-зеленый дым, варево резко забулькало, щедро орошая аудиторию горячими каплями, и выплеснулось, окатив Лонгботтома от макушки до пят.

В ментале штормом пронесся ужас и накатила чужая боль. Щиты заискрились, принимая на себя тягучую зеленую дрянь, на мгновение проявившись визуально. Зеленая пузырящаяся пакость очень быстро расплавила оловянный котел и теперь стекала на пол, прожигая в нем дырки. И в ботинках тех, кто попал под едкие капли. Невилл тихо поскуливал от боли: на лице, руках и ногах вздулись огромные волдыри, кожа покраснела и набрякла. Ему очень повезло, что эта дрянь, расплавившая в лужу котел и кусок парты, всего лишь обожгла ему лицо! А ведь могло и проесть!

–   Идиот! – прорычал Снейп, одним движением уничтожая пролившееся зелье. – Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?

Невилл вместо ответа заплакал.

–   Отведите его в больничное крыло, – скривившись, произнес профессор, обращаясь к Симусу. – Урок закончен!

Детишки буквально испарились! Мы же с Драко собирались спокойно и без спешки. Я выключил и убрал в сумку весы, аккуратно собрал тетради и слил полученное зелье в бутыль, стоящую на краю парты, тщательно закупорил и написал название зелья на куске пергамента, приклеенного к бутыли. Ниже написал имя Драко и свое.

–   Профессор?

Снейп повернулся, неприязненно глядя на меня.

–   Что вам, Поттер?

–   Зелье. Его оставить или утилизировать?

Снейп подошел, взял у меня из рук бутыль. Я ощутил сканирующее невербальное беспалочковое плетение, прошедшее по бутыли.

–   Оставьте.

Я поставил бутыль на стол и пошел к двери, всем телом ощущая пристальный взгляд зельевара. Уже закрывая за собой дверь, я повернулся и очень вежливо сказал:

–   До свидания, профессор.

И медленно закрыл дверь. Волна удивления и растерянности перепахала ментальный план. Я ухмыльнулся и вышел в коридор, аккуратно закрыв дверь. Думай, Северус Снейп. Думай.

.

Драко не ушел. Слизеринец молча ждал в коридоре недалеко от кабинета зельеварения, как-то странно на меня поглядывая. Что характерно – один. Его сквайры ушли. Видимо, мальчик настроился на приватный разговор и решил не смущать меня лишними ушами. В ментальном плане бушевали противоречивые эмоции: неуверенность и решимость, недоверие и уверенность, колебание и страх, но все перекрывало яркое любопытство. Я его заинтриговал, но вот как ко мне подкатить с предложениями дружбы, особенно после того случая в поезде, пацан не знал. Вот и стоял, мучился, то краснел, то бледнел. Прелесть, а не ребенок! Я аж умилился.

Наконец Малфой отлип от стены. Полыхнув решимостью, мальчик подошел ко мне.

–   Гарольд.

–   Драко?

–   У вас еще есть занятия?

–   Гербология после обеда. – тем же вежливым тоном ответил я. – С Домом Пуффендуй. А что?

Драко смутился и покраснел. Нет, ну в самом деле, прелесть, а не ребенок. Я великодушно позволил Драко рожать ответ, а сам впервые пристально взглянул в душу этого ребенка. Глянул и чуть воздухом не подавился.

Драко Малфой – не человек! Я всмотрелся в ауру. Он же… нет, этого просто не может быть! Малфой – вейла? Вейла-мужчина с доминантными генами? Это НЕВОЗМОЖНО!

–   «Что случилось, Ассаи?»

Ментальный голос наставника привел меня в чувство. Видимо, я настолько утратил над собой контроль, что Раш ощутил мои эмоции.

–   «Раш, ты это видишь?» – ошарашенно спросил я, передавая ему информационный пакет.

–   «Вижу.»

–   «Но… как это возможно? У расы вейл нет мужчин!»

Аналог тяжкого вздоха пронесся по нервам.

–   «Ассаи, исключения бывают всегда. Тебе ли этого не знать?»

Я немного успокоился.

–   «Могла произойти спонтанная инициация?»

–   «Она произошла.»

Э? Как, произошло?

–   «Когда?»

–   «После второй вашей встречи.» – наставник подтвердил мои опасения.

–   «Значит, это, все-таки, из-за меня.»

Еще один тяжкий вздох, после которого последовал вопрос:

–   «Ассаи, ты никогда не задумывался, почему большинство магических народов, хоть и опасаются нас, но ничего против присутствия Детей Хаоса в своих мирах не имеют? Если мы, конечно, не безобразничаем.»

–   «Как-то не обращал внимания.» – честно признался я, разглядывая стесняющегося и краснеющего слизеринца. – «Почему так?»

–   «Мы – живое воплощение Всеизменяющего. Как бы ни блокировали свою силу, мы все равно влияем на реальность и вносим в нее долю Хаоса. Иными словами, мы – порождаем магию, усиливаем ее течение в мире, разрушая или нивелируя влияние Порядка. Ты не забыл, насколько скудна и выхолощена магия в мирах, близких к Бастионам Порядка?»

–   «Не забыл, но как-то не рассматривал себя как живой источник магии.»

–   «Не совсем так. Ты – не источник магии, а пробой в Хаос. Хаос же порождает магию, как наиболее изменчивую и непостоянную силу. Порядок – приверженец жестких ритуалов и выверенных действий. Как, например, местная магия, построенная на ритуалах. И довольно примитивных.»

Я замер. Неужели?

–   «Ты намекаешь?»

–   «Я еще не уверен, но чем больше я изучаю этот мир, тем яснее понимаю, что привязка твоей души к Домену в момент его зарождения была не случайностью, а волей Всеизменяющего. Не зря он так легко и быстро тебя принял. Гордись.»

–   «Горжусь.» – без тени иронии ответил я. – «Что теперь делать с вейлой?»

Раша, похоже, мелкий вейла совершенно не интересовал:

–   «Сам решай. Твоя же вейла.»

–   «Не понял?»

–   «Ассаи!» – укоризна в ментальном голосе наставника ощущалась почти физически.

–   «Раш, мне принадлежит его папаша, а не сам Драко.»

–   «В данном случае – не принципиально.» – цинично усмехнулся демон. – «И не залипай надолго, а то ребятенок уже нервничает.»

Я выругался, а Раш свернул связь, оставив яркую иронию.

Драко и правда таращился на меня, растерянно и как-то потеряно. Я вздохнул.

–   Драко, ты знаешь, как выбраться из ваших подземелий?

Парнишка очнулся и кивнул.

–   Проведешь в Большой Зал?

–   Да, идем. – он приглашающе махнул рукой и потопал по коридору.

Я подстроился под шаг вейлы и спросил:

–   Так что ты хотел?

Драко чуть запнулся.

–   Ты говорил, что сам решишь, кто достоин твоей дружбы.

–   Верно.

Я ответил спокойно и размеренно, подталкивая доброжелательным тоном к дальнейшему развитию сей мысли. Малфой меня не разочаровал и спросил, буквально наступив на свою гордость:

–   Я достоин твоей дружбы?

–   Драко, почему ты вообще решил, что ты можешь быть недостоин? – я вопросительно выгнул бровь.

Малфой остановился.

–   В поезде…

–   В поезде ты поступил не очень… мудро, поставив себя в двусмысленную ситуацию.

–   Да я сам потом понял. – вздохнул мальчик. – Когда я увидел тебя в обществе предателя крови, я немного…

–   Погорячился.

Малфой кивнул. Яркая аура ребенка полыхнула досадой. И почему это Рон назвал его скользким лицемерным уродом? Нормальный ребенок.

Мысли с Драко переключились на Рона.

–   Почему ты назвал рыжего предателем крови?

–   Потому что он – предатель крови. – как-то растерянно ответил Малфой. – Ты не знал?

–   Нет. Что такое «предатель крови»?

Что такое предатели крови я знал, но я не прочь услышать местную трактовку. Заодно и повод с малым встретиться после занятий.

–   Это долго объяснять. – несколько неуверенно ответил Драко.

Еще бы!

–   Предлагаю встретиться после занятий и поговорить.

Малфой кивнул.

–   Кстати, а зачем ты отослал сквайров?

Драко покраснел и смутился.

–   Ты воспитывался у маглов. Я подумал, что ты… не правильно поймешь их присутствие.

Я достал из сумки толстенную «Этикет и традиции Древнейших Родов» и молча продемонстрировал мальчику. Драко только и смог что промычать невразумительное: «А…м-м…».

–   Всего три галеона. Так что я знаю, что такое Круг Защиты и младший вассалитет.

Драко смущенно потупился и чуть заметно покраснел.

–   Извини, не подумал.

Чувствительный слух донес практически бесшумные шаги. К нам приближалась знакомая яркая аура Северуса.

–   Мало кто догадывается купить такую книгу. – я усмехнулся. – Да и наставник этикету учил.

Драко остановился, словно врезался в воздух.

–   У тебя есть наставник? – и тут же покраснел. – Ой, извини.

–   Да ты правильно удивился.

–   Просто… почему тогда в Косой переулок тебя Хагрид привел?

Резонный вопрос.

–   А потому что о существовании моего наставника никто не знает.

Я говорил спокойно, с улыбкой на губах. Драко стоял в легком ступоре, усиленно обдумывая мои слова, а я прислушивался к хорошо скрытым за ментальными щитами эмоциям зельевара. Профессор Снейп как раз шел в Большой Зал на обед и, естественно, не мог нас не заметить и не услышать мои слова, ведь в тишине подземелий звук разносится далеко.

Говорил я теперь для зельевара, а не для юного вейлы.

–   Скажи, ты знаешь, что происходит, когда наследник магического Рода остается сиротой?

–   Его отдают под опеку ближайшим родственникам-магам. – тут же ответил Драко.

–   А если родственников нет? – уточнил я.

–   Тогда его берет к себе магический опекун.

Умница.

–   А теперь скажи, как так получилось, что я жил у маглов? У родственников-маглов, которые меня искренне ненавидят. Тем более, опекун у меня есть.

Драко моргнул.

–   Я… я не знаю.

Я покивал и продолжил загон дичи:

–   Вот и я не знаю. Где был мой опекун все эти десять лет? Мне очень повезло, что в моей жизни появился наставник, а то я не дожил бы и до восьми лет.

Северус Снейп стоял за поворотом, привалившись плечом к стене, и внимательно вслушивался в наш разговор. Я видел его ауру, бурлящую эмоциями: удивление, гнев, ярость, ненависть, задумчивость, застарелая душевная боль, легшая на дымку стыда и раскаяния. Похоже, у зельевара треснул-таки стереотип и сложившийся образ меня-героя, разбалованного славой мальчика, сына его недруга.

–   Почему не дожил бы? – ошарашенно спросил Драко.

–   Потому что сдох бы в чулане от побоев. – я пожал плечами. – Когда наставник нашел меня, я был… не в лучшем виде.

Драко только и мог что стоять и хлопать глазами. От зельевара докатывались тягучие волны гнева и ненависти. Вот только ненависть была направлена не на меня. И это – радовало.

–   Понимаешь, Драко, я хочу узнать, почему мой опекун это сделал. – вкрадчиво произнес я. – Почему он ни разу за десять лет не пришел и не проверил, как я живу? Ему все равно? Или он знал?

Малого мои откровения окончательно выбили из себя, и теперь он не знал, что делать.

–   Но если он знал…

–   Тогда его это устраивало. – я поморщился.

–   Шляпа не зря предлагала тебе Слизерин. – Драко смог-таки взять себя в руки.

–   Я знаю.

–   Но как тогда ты попал на Гриффиндор?

–   Я спросил, как много у меня шансов выжить, если я попаду не в тот Дом.

Малфой вздрогнул, но в ступор не впал. Привыкает, что ли? А вот от Снейпа опять пришла волна злости и кристально чистой ярости. Похоже, мастер зельевар знал, чьих рук мое счастливое детство.

–   И что она сказала?

–   Он. – поправил я. – Шляпа – это иллюзия. Нас распределял боевой шлем Гордрика Гриффиндора, которому Кандина Когтевран придала иллюзию старой шляпы и убрала вес, а Пенелопа Пуффендуй и Салазар Слизерин подселили душу погибшего мага. Хотя, на мой взгляд, Миррен определенно поспешил, соглашаясь на такое посмертие.

Драко впал в очередной ступор, а от профессора пришло любопытство. Неужели он не знал?

–   Как…

–   Да откуда я знаю, как они это сделали? Ритуалы высшей некромантии, которые использовала Пенелопа Пуффендуй, в дневнике не описывались.

–   Некромантии? Пуффендуй? – пролепетал Драко.

У пацана, похоже, привычный и знакомый мир пошел трещинами. Ну да, ну да. Пуффендуй и некромантия.

–   А ты что, не знал, что Дом Пуффендуй раньше выпускал целителей всех видов, магов крови и некромантов? – иронично спросил я.

У Драко банально отвисла челюсть. Натуральным образом! Первый раз вижу – презабавное зрелище!

–   Откуда… с чего ты решил?

–   А у меня есть дневник Салазара Слизерина. – простодушно выдал я.

Есть! Снейп в полном шоке, Драко в ауте. Я залез в сумку и достал дневник Основателя. Открыл на нужной странице и сунул под нос вконец обалдевшему мальчику.

–   Сам смотри.

Драко удивленно заморгал, но послушно опустил глаза и начал читать, с трудом разбирая мелкий и витиеватый почерк Салазара. По мере чтения глаза слизеринца расширялись все больше и больше, пока он не дошел до конца страницы. ТАКОГО шока и ступора я раньше не видел! Я только что сломал ребенку привычный мир. Какая я скотина… Даже приятно как-то.

Первым от ступора очнулся Снейп. Надо отдать должное, зельевар никак не проявил своего присутствия, вот только волны задумчивости и остаточные эманации сильного шока дали понять, что наш разговор он не забудет. Вот и чудно. Пусть думает. А я сейчас еще бомбочку взорву. Информационную.

–   Драко?

–   А? – пацан очнулся, с каким-то вожделением глядя на дневник в моих руках.

–   Интересно? – тоном искусителя спросил я.

–   Спрашиваешь!

–   Почитать дать?

Какие у него были глаза! И какие эмоции пришли от зельевара!

–   А ты дашь?

–   Копию.

–   А оригинал?

–   А оригинал – не дам. – я вытащил из сумки толстую пачку бумаги в бумажной папке. – Держи.

–   Что это?

–   Копия дневника. Воспользовался магловскими методами. – я усмехнулся. – Размножил на копире. Магический текст машинное копирование не передает, но обычные записи – да. Ты все равно магический текст не прочитаешь.

–   Почему?

–   Он написан на парселтанге между строк.

Драко опять впал в ступор.

–   Ты говоришь на парселтанге?

–   И читаю. – я аж закивал, усиливая эффект.

–   Но это же…

–   Обычная природная способность. – я пожал плечами.

Снейп отлепился от стены и быстрым шагом пошел к нам. Бомбочка подействовала и подтолкнула скрытного мужчину к действиям. Вот и чудно. Облегчу работу колдомедику. А то как мадам Помфри будет объяснять вредному зельевару, почему мне не подходят обычные зелья?

–   Малфой, Поттер. – Снейп нарисовался из-за поворота.

–   Сэр? – я вопросительно уставился в черные глаза мужчины.

–   Вы выбрали не самое удачное место для таких разговоров. – сухо сообщил зельевар.

Что характерно, ненависти уже не было. Легкая неприязнь – да. Но – не ненависть. Уже – достижение. Глядишь и приручу этого змея до того, как мне потребуется его помощь. Хотя… кого я обманываю? Помощь зельевара мне уже нужна. А потому…

–   Сэр, в подземельях никого нет кроме нас.

Снейп хмыкнул. А я пояснил:

–   Я ауры вижу.

Лицо мужчины окаменело. Я чуть улыбнулся и прикрыл глаза, давая понять, что да, я знал о его присутствии. Уточнять, что помимо аур я виду еще и души я счел пока излишним.

–   Кто еще об этом знает?

–   Мадам Помфри. – честно признался я.

Черная бровь изогнулась в вопросе, а я пояснил:

–   Врать колдомедику – это серьезный риск для своего же здоровья.

Снейп кивнул, принимая мое пояснение.

–   Идем.

Мы вернулись в класс зельеварения. Я и Драко как послушные ученики сели на стулья, а профессор присел на край стола, хмуро меня рассматривая. Я молчал, позволяя мужчине обдумать ситуацию.

Возможно, я поспешил, форсируя события. Возможно, стоило годик поучиться, изображая из себя примерного мальчика, но вот отчего-то была у меня уверенность, что ложь мне потом вернется неконтролируемой волной. Снейп не простит. Понять – поймет, но не простит. А мне нужны хорошие отношения, основанные на взаимном доверии, иначе то, что мне так необходимо, я не получу.

–   Поттер, вы уверены в том, что сказали Драко?

–   Уверен. И профессор…

–   Что еще? – недовольно спросил молодая мировая звезда зельеварения.

–   Зовите меня Ассаи.

Снейп удивленно моргнул.

–   Это мое Имя. Ассаи

–   Его дал ваш наставник?

Я покачал головой.

–   Нет. Я получил его при инициации.

Северус подобрался.

–   Что за инициация?

Чинно сложив лапки на столе, я с самой искренней и виноватой рожей, на которую только способен, сказал:

–   Простите, профессор. Но я могу это рассказать, если вы дадите Непреложный Обет, что эта информация не уйдет дальше вас и Драко. Его это тоже касается. От этого моя жизнь зависит.

Профессор нахмурился. А Драко, этот белобрысый дитенок, открыл рот и выдал:

–   Я, Драко Люциус Малфой, клянусь, что сохраню сказанное Гарольдом Джеймсом Поттером в тайне.

Я опешил, Снейп впал в ступор. А фигуру мальчика окутало голубое свечение, показывая, что обет принят.

–   Драко! Ты… ты – бестолочь! – выдохнул я. – Ты когда научишься думать что говоришь?

Снейп молча отвесил мальчишке тяжелый подзатыльник. У белобрысого аж зубы клацнули и голова дернулась.

–   Но крестный…

Оп-па… Снейп – крестный Драко? Вот это новость!

–   Соглашусь с… Ассаи. Бестолочь!

Драко покраснел и опустил голову. Снейп устало потер виски, но все же сказал:

–   Я, Северус Тобиас Снейп, клянусь, что сохраню сказанное мне Гарольдом Джеймсом Поттером в тайне, если на то будет его воля.

На ауру зельевара легла Печать Непреложного Обета.

–   Теперь вы расскажете, что за инициацию прошли? – ядовито спросил Снейп.

–   Вам знакомо понятие «Всеизменяющий»? – мягко, вкрадчиво спросил я, глядя в черные глаза.

Лицо зельевара вытянулось.

–   Вижу, что знакомо. – я улыбнулся.

Северус вздрогнул всем телом и едва слышно произнес свистящим голосом:

–   Потт… Ассаи, вы хотите сказать, что прошли инициацию ХАОСОМ?

Я улыбнулся еще шире, а Драко непонимающе переводил взгляд с меня на взбешенного мужчину.

–   Поттер… ты чем думал? – неожиданно заорал зельевар.

О! Проняло!

–   У меня не было выбора. – я пожал плечами. – Мне было пять лет, и я умирал. А лечить людей наставник не умел.

–   И он провел инициацию Хаосом над умирающим ребенком? – ядовито спросил Снейп. – В больницу обратиться не пробовал?

Раш и больница. Ха!

–   Профессор. Это вы знаете, где находятся больница.

–   Да любой знает! – взревел он.

–   Любой МАГ, живущий в ЭТОМ мире!

Мужчина оцепенел.

–   Кто твой наставник? – он спросил тихо, едва ли не шепотом.

–   Лорд Раш Дарион Могрейд. Владыка Домена Ильдеж. Дитя Хаоса. – спокойно ответил я.

Из Снейпа, казалось, выпустили воздух. Мужчина оцепенело замер, пристально глядя мне в глаза, а ментальный план разрывался от мощных чувств. Снейп был в панике! Ужас от осознания моих слов сковал его не хуже заклятия. Страх, паника, ужас, беспомощность, неверие и… растерянность. Мощный выброс эмоций кружил голову лучше всякого вина. Я медленно тянул эту клокочущую энергию, лениво глядя в черные растерянные глаза. А мужчина не знал, что сказать.

–   «Не увлекайся, Ассаи.»

Тихий голос наставника вернул меня в реальность. Действительно, что это я? Конечно, столь мощный эмоциональный выброс, это, бесспорно, прекрасно, но доводить зельевара до нервного срыва я не собираюсь.

–   «Ты не возражаешь?»

–   «Это твой мир.» – я прямо почувствовал, как Раш усмехнулся. – «Тебе решать, что и кому говорить. Они ничего не смогут изменить. Ты уже давно принадлежишь Хаосу.»

–   «А если…»

–   «Убью. В чем проблема?»

Действительно.

–   Профессор?

Снейп вздрогнул.

–   Не стоит принимать это так близко к сердцу.

–   Что ты понимаешь, мальчишка?! – буквально взревел Снейп. – Ты хоть понимаешь, чем станешь?

Я молча встал и сменил ипостась. Гарри Поттер исчез. Посреди прохода стоял не одиннадцатилетний пацаненок Гарри Поттер, а лишенный возраста Ассаи Тарр Могрейд, Лорд Домена Ильдеж. Истинный я, в том облике, в котором я чаще всего пребываю в родном доме. Волосы упали на спину, столь же черные, как и раньше, лишь слегка посеребренные на кончиках, стянутые тонким серебристым обручем. Одежда исчезла, ее сменил привычный адамантовый доспех, облегающий тело второй кожей, на спине ощущались мои мечи, чьи рукояти располагались чуть ниже пояса.

Я раскрыл крылья, потянулся. Драко смотрел на меня ТАКИМИ глазами! А уж Снейп… м-да…. Может, я действительно погорячился?

–   Когда? – прокаркал профессор.

–   Еще во время инициации. – я пожал плечами, сложил крылья и сел на стол напротив зельевара. – Процесс еще не завершен, все же, я слишком молод для Дитя Хаоса, несмотря на разницу в течении времени между этим миром и Доменом.

–   Обернуть можно?

–   А зачем? – с интересом в голосе спросил я.

От такого простого вопроса мужчина опешил.

–   Действительно…

Теперь опешил уже я.

–   Простите?

–   Не ожидал я такого. – Снейп взъерошил смазанные каким-то маслом волосы. – Гарри Поттер, герой, победивший Темного Лорда… стал демоном Хаоса!

Я пожал плечами и сменил ипостась, возвращаясь к облику ребенка, а то еще зайдет кто-то, а я тут сижу весь из себя такой красивый.

–   Всякое бывает.

–   Поппи… мадам Помфри знает, что ты… Дитя Хаоса? – хрипло спросил Северус.

–   Знает. Я рассказал в первый же день.

–   Почему рассказал мне?

–   А кто варит зелья для школьной больнички? – задал встречный вопрос.

Он хмыкнул.

–   А если честно?

–   Я хочу, чтобы вы меня учили. – честно ответил я.

Профессор выгнул бровь.

–   Я и так учу тебя.

–   Нет, я хочу, чтобы вы меня УЧИЛИ. Толку, конечно, особого не будет: таланта зельевара у меня нет, но я надеюсь, что Мастер сможет научить меня хотя бы базовым зельям.

Снейп фыркнул.

–   Зельеварение меня восхитило. – честно признался я. – А вы – мастер зельевар с мировым именем. Я просмотрел практически весь выпуск «Алхимического Вестника» за последние года. Все более-менее серьезные исследования велись вами или вместе с вами. Тем более, вы находитесь в школе, что облегчает совмещение занятий.

Если бы Северус хорошо разбирался в психике и менталитете Детей Хаоса, он бы понял, что его судьба уже решена, но он не разбирался, а я не хотел лишать его остатков иллюзий относительно свободы выбора и прочих несуществующих вещей.

–   Почему ты уверен, что я соглашусь? – с интересом просил Снейп, уже немного успокоившись.

–   Ну…. Я не уверен. – честно признался я. – Но, думаю, я найду что предложить взамен.

–   Вроде дневника Основателя? – ехидно поинтересовался мужчина.

Я отмахнулся.

–   Нет. Дневник я и так дам почитать. Я говорю об этом.

И взглядом указал на его левую руку. Сперва мужчина не понял, что я имею в виду, но я пристально смотрел на его предплечье. Туда, где располагалось визуальное проявление рабской печати. И он понял. И побледнел.

–   Северус, я не буду спрашивать, как такой умный мужчина как ты, умудрился получить рабское клеймо. Но я могу его убрать.

Вот теперь Снейп проникся. И побледнел, как мелованная бумага.

–   Что вы имеете в виду?

–   Вы знаете, кто вам поставил эту печать? – лениво спросил я.

Мы оба игнорировали замершего Драко, а мальчишка даже дышал через раз, опасаясь привлечь наше внимание.

–   Знаю.

–   Дай угадаю. Волан-де-Морт.

Снейп стиснул зубы. На скулах заходили желваки.

–   Что вы знаете?

Я? Да ничего! Из его прошлого. Зато я знаю кое-что, чего не знал даже мой родич.

–   Я прекрасно знаю, что это такое, Мастер. И какие последствия будут для магического ядра и ауры у тех, кто носит Печать долгое время.

–   Рабское клеймо? – буквально прорычал Снейп, а аура полыхнула кровавым огнем бешенства.

–   Самое обычное. – я пожал плечами. – Такие были в ходу в этом мире лет триста назад.

–   Вы можете ее снять?

–   Могу.

Снейп прикрыл глаза, потер лоб, устало вздохнул.

–   Что вы хотите за это?

–   Печать я сниму просто так. Как показатель моей доброй воли и уважения к вам.

Снейп хмыкнул.

–   А если серьезно?

Какая умница, не поверил в альтруизм демона. И правильно не поверил! Я – собственник с хорошо развитым хватательным рефлексом.

–   Мне нужна ваша помощь. И я надеюсь ее получить. Темная Метка делает вас уязвимым к внешнему влиянию. Это – недопустимо.

–   Чистый эгоизм? – профессор хмыкнул.

–   Чистый эгоизм куда понятнее чистого альтруизма. – пожал плечами я. – И честнее.

Снейп молча закатал рукав мантии. На бледной коже темнели тонкие линии клейма – оскаленный череп и выползающая из его рта змея.

–   Действуйте.

Одно слово в приказном тоне. И все. Даже капитулирует он достойно.

Я протянул руку и отдал простой и недвусмысленный приказ, захватывая контроль над клеймом. Метка проявилась во всей своей уродливой красе – вздутые черные рубцы, наполненные тягучей темной энергией, буквально порабощающей магию и душу мужчины. Он не смог бы ослушаться, какой бы приказ я ни отдал. Я – не Волан-де-Морт. Я не только МОГУ управлять меткой, но и УМЕЮ. Сейчас я держал в руках жизнь и свободу зельевара. Один мой приказ. Одна сформированная мысль, и этот гордый мужчина сделает все, что я пожелаю. И никакая сила воли или магия не помогут ему. Слишком уж разрослась Печать, слишком давно он ее носит. А я – слишком силен. Но мне не нужен раб. Мне нужен учитель. Помощник. Соратник. Вассал.

Я погрузил когти прямо в руку, сжал пальцы, чувствуя, как бьется в кулаке темная мощь Печати. И потянул на себя.

Печать поддалась неохотно: слишком уж глубоко она вросла в сущность мужчины. Слишком укоренилась. Но моя воля и власть Главы Рода вынуждала Метку к покорности. И она покорилась, сворачивая управляющие контуры, распадалась чистой энергией и выходила из тела, темной дымкой клубясь между моими пальцами. А я с наслаждением поглощал яркие и чистые чувства зельевара, столь расточительно выплескиваемые им в ментал.

Черная дымка истаяла. Я убрал руку, позволив Снейпу увидеть, наконец-то, чистую кожу предплечья.

–   Ты свободен, Северус.

Зельевар вздрогнул. Как-то неверяще тронул кожу на руке там, где совсем недавно чернела уродливая Печать. Провел пальцем, потёр. И медленно поднял на меня потрясенные черные глаза. А меня буквально захлестнула радость, искреннее, неприкрытое счастье и… благодарность.

–   Я… – мужчина запнулся. – Благодарю, Ассаи.

Я улыбнулся, медленно дурея от такого напора столь чистых и светлых чувств. На грани восприятия хмыкнул Раш, а я почувствовал, как натянулась связывающая нас нить.

Наставник пришел в мой мир с треском рвущейся реальности. В истинной ипостаси, даже не пытаясь прикрыть свою чуждость, но жестко блокируя свою Мощь, чтобы даже малейший отголосок его Могущества не проник в мир. Зельевар подобрался, а Драко вообще оцепенел, дыша через раз.

Умеет Раш производить впечатление, если захочет. А он хотел.

–   Ассаи.

–   Да, Раш?

Демон медленно повернул голову, встречая взгляд зельевара.

–   Достойный выбор. – наконец одобрил он.

–   Благодарю. – я расплылся счастливой лыбой.

Снейп чуть заметно поморщился, не отрывая взгляда от мощной фигуры демона, закованного в тяжелую броню по самый подбородок.

–   Вы хотели меня видеть. – легкая улыбка, показавшая кончики клыков.

Зельевар вздрогнул.

–   Не ожидал, что мое желание так скоро исполнится.

Раш рассмеялся. Тихо так. С рокотом. Драко сглотнул, чем привлек внимание демона. Наставник осмотрел отчаянно трусящего паренька.

–   Хороший некромант может получиться. Или темный целитель. – вынес он вердикт.

Драко удивленно заморгал, растерянно глядя на демона.

–   Я? Некромант?

Раш пожал плечами.

–   Ты – потомственный темный маг. Но в этой школе достойного образования не получишь.

Малфой захлопнул рот и задумался, поглядывая то на меня, то на демона.

–   Ассаи… тебе на обед пора. – ехидно сообщил наставник, разом утрачивая пугающую ауру.

–   Это типа «вали отсюда»? – язвительно спросил я.

–   Именно!

Я хмыкнул, цапнул Драко за руку и живо выкатился из аудитории. Пусть Северус поговорит с Рашем с глазу на глаз. Они обсудят мои дела, решат, что со мной дальше делать. А я все равно узнаю результат. Позже.