Во имя свободы

Настоящее время.

 

В темноте свежей каверны каждый источник света резал глаза. Нельзя зажигать огни. Нельзя активировать подсветку. Никаких искр и биолюминисценции. Только ночное зрение, и только полагаясь на слух.

Путь подземелий – это путь тишины.

Едва слышимый шелест доносился из глубины каверны. Дыхание зверя? Нет. Трение листьев растений под дуновением сквозняка. Размеренное эхо падающих капель. И обманчивое чувство пустоты.

Я подал сигнал бойцам, медленно опуская руку. Одновременно сдвинул контур ловчего аркана вперед по туннелю. Продвинулись, еще на двадцать шагов, а потом начали снова ждать. Мы здесь только добыча.

Бойцы легкими беззвучными шагами скользнули вперед. Я шел последним, следя за сигналами сканирующего аркана. Движения прямо нет. Тепловизор молчит. Эхолот ловит лишь шелест листьев.

Капли! Их звук пропал!

Я живо дал общую ментальную команду бойцам. Тревога!

Сенсорика рунных радаров взвыла потоком входящих данных. Сканер движения маякнул в голову быстрыми частотами. Посыпались значения. Расстояние сокращалось. Сто метров до цели.

Оружие бойцов наготове. Клинки, шипы, парные сабли. Не копья – с ними в узких туннелях группе бойцов неудобно. Не арбалеты – любые болты могут отрикошетить. Не лучевые орудия – или дадут засветку, или взорвут кристаллы накопителей в пещере. Про шумное огнестрельное оружие в замкнутом пространстве даже речи не идет.

Я держал щит, готовясь в любой миг напитать энергией ловчие глифы. Заранее нельзя – тварь учует магию и затормозит. Мы слишком долго ее искали…

В темноте туннеля блеснуло черное лоснящееся тело. Дальномер орал мне в мозг бешеными значениями. Пятьдесят метров. Тридцать. Двадцать.

Тварь двигалась абсолютно бесшумно…

Прыжок.

Я заряжаю глифы.

Силовой каркас натянутой пелены ловчей сети вздрагивает мельчайшими разрядами, когда тварь влетает с разгона в аркан. Слышен треск искрящих глифов, перегрузка энергии выводит чертеж из строя, и монстр проскакивает насквозь.

Не сработало!

Бойцы кидаются вперед. Заряженная энергией туша мелькает в темноте остаточными исками. Бугры мышц текут под гибкой шкурой. Вот резкое движение! Стегнули хвосты, одного бойца откинуло к стене. Второй нагнулся, когда когтистая лапа стремительно метила в его голову. Ни крика, ни паникующего ора, и ни одного рычащего звука, способного привлечь внимание к уязвимой пасти.

Я спешно перебирал память. У твари иммунность к магии. И неуязвимость к нашим клинкам. Оружие лишь чиркает по броне, высекая искры. Это воплощенная гибкость, ловкость и стихийная независимость.

У меня нет заклинаний, способных одолеть эту тварь. Огонь? Нет. Сожгу своих. Земля – обвалю пещеру. Все остальное лишь откинет ее ненадолго. Силовой аркан не помог. Думай, Рин!

Один боец не выдержал, вскрикнул, когда ему распороло руку. Тварь развернулась, кинулась открытой пастью вперед, но бойца успели отбросить в сторону и подставить меч навстречу… Слишком медленно! Зверь намного быстрее. И умнее. Мы ничто для него!

А потом он услышал. Уставился на меня.

Говорят, что все подземные твари слепы. Херня! Они видят иначе и получше остальных. Шесть белых глаз впились в меня взглядом, а потом туша рванула с места в прыжок. Только не это… Стой!

Страх отнимает время…

Страх взывает к памяти.

Я прожег символы прямо в воздухе. Мгновенная мысль вывела перед глазами готовый управляющий чертеж. Контур охвата, незамкнутые линии перехода, руна воздуха, молекулярный захват, зона считывания координат, активация…

Стазис.

В мгновение, пока тварь находилась в прыжке, волна пробежала по чертежу, описывая этап перехода энергии, одновременно фиксируя и задерживая потоки воздуха по контуру летящей на меня фигуры. Тварь зависла передо мной, не допрыгнув всего полтора метра. Один скачок. И чуть было не случившаяся фатальная глупость для меня.

Еще пару секунд глядя на замершую тварь, я сомневался, что у меня получилось. Живность удивленно вращала глазами, не в силах пошевелиться, а силовой чертеж так и горел тусклой панелью передо мной в воздухе на уровне лица.

— А раньше так было нельзя?

Ворчливый голос командира разорвал заветную тишину. Все равно на ближайшие километры наша система сканирования не фиксировала иных тварей.

— Раньше я этого не помнил, — ответил я, судорожно выдыхая и косо глядя на тварь. Удостоверившись, что схема стабильна и работает без накладок я отошел с пути прыжка и только тогда оперся руками о колени, позволив себе отдышаться.

— Что ты еще вспомнишь?

— Когда вспомню, тогда и узнаете, — дежурно проворчал я, переводя дух и успокаивая организм от стрессового состояния.

Глубже вдох и спокойнее выдох. А лучше не замирать. Двигаться. Нервишки все-таки пошаливали, а разогнанный на адреналине организм требовал действий. Каждый из нас стравлял прилив сил как мог.

Парни помогли раненому бойцу перевязать руку. Основательное лечение будет в городе. Пока достаточно быстрой проверки раны на заражение, очистки, фиксации краев повреждения и медицинского клея. И так на запах открытой крови сюда вскоре может сбежаться остальной зверинец.

Впервые мы столкнулись с проблемой примерно лет пять назад, когда стали пробивать новые ярусы вглубь мира и вести разработку дополнительных шахт. Какое-то время все шло тихо. Мы изучили все особенности биома внутри и были готовы к трудностям. Но потом появились монстры. Они стали неучтенным бедствием. Я был уверен, что не проектировал ничего такого в окрестностях столицы. Я знал, что это не мои создания, а в ближайшей округе у нас просто нет иного соседа! Тем более подземного. Потому мы решили, что монстры являются порождением самого Адэна. Возможно, где-то кто-то развел подобных тварей, но обычно механика игры не позволяла существам распространяться дальше персональной территории.

Предположения, кругом предположения. Тогда мы сопоставили все факты и поняли, что в Адэне начали накапливаться странности, и он стал окончательно выходить за рамки обычной игры. Наш мир начал оживать. И он начал нас взбадривать.

Я немного успокоился, подошел к замершей в воздухе твари и посмотрел ей в глаза. Идеальный монстр. Но как бы он не был иммунен к магии и нашим эксплойтам, воздух вокруг него и вся остальная среда – оставались податливы. Ну виси, виси. Не бесись. Сейчас буду думать, что с тобой делать.

Сама туша без учета хвоста метров пять длиной. В холке выше двух. Шесть лап, гибкий скелет, два гибких хвоста с шипами на концах, еще пятерка тонких щупов на загривке. Черное, гладкое, покрытое мелкой гибкой броней тело. Когти способны распороть металл брони. Зубы… не удивлюсь, если могут прокусить наши клинки. Оно родилось и выросло в наших радиоактивных заряженных пещерах. Спало на силовых камнях, отжиралось на нашей энергии и не царапалось о стены. О какой попытке лезть к нему с нашими зубочистками идет речь?!

Надо думать, что делать с этими тварями. Я, похоже, переборщил со стазисным полем, сделав его в облипку, но существо по всем жизненным показателям даже не задыхалось. То есть ему еще и без регулярного кислородообмена замечательно…

— Че делать с этим будем, Сорин? – подойдя, спросил меня командир.

— Думаю. Здесь оставлять нельзя. А добить своими средствами не сможем.

— Можно вытащить в открытую зону.

— И что? – я походил вокруг живности, откровенно любуясь. – За ним новые явятся. Надо или каверну замуровывать или это вечно будет продолжаться.

— Или нас сожрут, — добавил мой добродушный флегматик.

— А красив же стерва…

Бледные глаза монстра поворачивались следом за мной, а я чувствовал на себе его раздражение. Игра перешла в неожиданный исход? Охотник вдруг стал жертвой? Ну не могу я заставить себя убить эту херь! Слишком идеально сложен и красив. Бороться с таким – это не уважать ни себя, ни место обитания. А вдруг  убьешь одного, а вся остальная стая обидится, сидя на каком-нибудь общем ментальном канале. Воюй потом с ними до конца времен… Нахер надо.

— Некс, его надо оттащить на полигон, — заключил я виноватым тоном.

Командир обалдел, упер руки в бока, покрытые металлическим силовым доспехом, и укоризненно посмотрел на меня. В едва тусклом свете пары огоньков люминисценции я хорошо видел его взгляд.

— Что опять задумал?

— Приручить, — виновато признался я.

Мужик воздел руку к потолку в немой брани, а потом возложил пятерню себе на лоб и прогреб пальцами кудрявые черные волосы.

— С-согласен, — примирительно ответил он. – Но как ты себе это представляешь?

— Пока никак. Но способ удержания у меня уже есть, — я указал на зависшую в воздухе тушу. – Поболтаю, налажу контакт, надо будет, подержу на голодном пайке. Хотя хер его знает, чем оно питается… Узнаю насколько оно разумное. Сканирование пока проведем.

Я придумывал всякую чушь, лишь бы уболтать моего командира забрать эту херь с собой. Понятия не имею, чем оно мне так понравилось. Приперло – хочу. Потом только осознал, как это выглядит. Словно я вымаливаю у главкома разрешение завести зверюшку.

— Только под нашим надзором, — буркнул он.

— Естественно!

Некс бросил команду бойцам, и те начали собираться. Как только мы покинем каверну, ребята на кордоне замуруют за нами проход. Предосторожность не повредит.

— Как его потащишь?  — спросил Некс, кивая на обалдевшую тушу. Да-да, прикинь, тебя никто не собирается убивать. Ты мне на опыты пойдешь. Хороший монстр, красивый, умный…

— Я думаю.

Я, правда, думал. Смотрел в рунный чертеж, который собрал на голых воспоминаниях без теории и боялся напортачить в его изменении. Если эти символы обозначают объем, эти вещество, подвергаемое стазису… Тут формируется стенка контура, а это координаты фиксации… то, наверное, надо цепляться за них.

Дорисовал по воздуху линию приема данных. Закрепил координаты фиксации за координаты относительно местоположения чертежа в пространстве. Активировал. Работает! Да! Теперь чтоб двигать эту херню, достаточно было двигать чертеж. Прекрасная система. Прямо таки напоминает старые консоли с экранным меню и прицелом. Куда двигаешь прицел – туда плывет и конструкция.

Монстр отчаянно запаниковал, когда Его Величество Клыкастая Пасть поплыл следом за мной пару шагов по воздуху. Ага, значит мы таки можем общаться прямыми мыслями в чужую голову. Ну, я б тоже на его месте перепугался, если бы мое тело потащили неизвестно куда. Зато, теперь знаем, что у нас есть контакт. Попытался успокоить по обратной связи в голову. Слабо, но помогло.

Гребанный шарик на веревочке.

И вот так вся наша диковатая рейдерская процессия двинулась к выходу, ступая по неровному каменистому полу. Лишних огней мы так и не включали, довольствуясь ночным зрением. Оружие держали наготове, потому что даже пластинчатой металлической облегченной броне полного доверия нет. Раненного бойца вели в конце колонны, которую замыкал только я со зверем. Своим решением я, кажется, никого не удивил. Только Некс демонстративно попричитал, а потом сам ходил кругами довольный, чуть ли не тыкая в тушу пальцами от любопытства. Но по моей предосторожности пальцы в стазисное поле он не запускал. Иначе завязнут.

— Как там твоя встреча с князем прошла? – поинтересовался Некс, обойдя добычу еще пару раз и поравнявшись со мной.

Я закатил глаза к потолку.

— Че, настолько скучен? – иронично спросил командир.

— Настолько туп.

Впереди пролегали еще метров триста до выхода из каверны. А при том, что у нас с собой был заложник с ментальным диалогом и раненный боец, от которого несло кровью, то уж тем более тихую беседу можно было себе позволить. Хуже уже не станет. К тому же сторожевые контуры за спиной молчали. Датчики движения не напрягали сознание. Да и случись какое-то непредвиденное нападение, я уже знаю, как ловить этих тварей. Чертеж стазиса повторю легко.

— А как же общение с бывшими сородичами? Новые сведения о делах далеких государственных. Умные беседы двух правителей. Воспоминания о прошлом и хвала новой жизни.

Некс заткнулся, когда я сумрачно покосился на него. Даже в темноте я увидел, как он подавил смех и оскалился. Во ядовитый засранец!

— Он скучный, унылый, нудный тип, который только и может говорить о своих лугах и златолистах.

— Ну, златолистов у них правда дохера, — свободно пользовался моим лексиконом главком. —  Куда ни глянь из города, одни сплошные поля, как океан желтой краски.

Нексар демонстративно повел рукой в черной облегающей броне с рунной чаровкой, как бы хозяйски показывая заливные луга и просторы в его воображении.

— Даже не стесняюсь спросить, откуда тебе известны такие тонкие подробности, — я повернулся к монстру и проверил его состояние. Висит. Куда ему деться. Боится. Даже моргать не может. Бедолагу даже жаль стало, и я подкрутил настройки стазиса, чуть изменив площадь захвата. Тварь судорожно моргнула, но пасть я ей закрыть пока не дал. Нафиг, а то напортачу и вообще раздавлю случайно получше пресса. Или сломаю чертеж, как кривой программный код, и наш заложник вывалится к нам за спины.

— Ходил с парнями в гости на пару дней. Проведали соседнюю столицу. Потом пошли дальше, — отмахнулся лениво Некс.

— В другую столицу? – прищурившись, уточнил я.

— Ну а че!

Красавчик. Знает, как я вечно умиляюсь с его подхваченного жаргона. Нет бы что поумнее позаимствовал. Умный слог, велеречивость, игру на ассоциациях. Зачем? Мы лучше будем общаться с вождем, простите, чамширом, на понятном языке.

Обожаю его! Хорошо, что я додумался прописать в своих заместителях и помощниках врожденную верность, а не любовь и обожание. А то не представляю, что бы началось.

— Да нет, ничего. Но как вас не заметили? – я решил вернуться к теме их похождений.

— Мобы с мобами всегда могут договориться, — пожал он широкими плечами, и плотно сплетенная и скрученная узлом коса его волос приподнялась на загривке. —  А о чем сплетничают мобы, никто не интересуется.

— И о чем же вы сплетничали последний раз? – без особой надежды спросил я.

— Ооо! Да чего только в мире не говорят… — высокий воин нажал пару глифов на своих наручах, и те свернулись пластинками сами в себя в тонкие браслеты, оголяя руки. – Например, недавно на западном острове Лейфов сама собой вспыхнула странная болезнь. В чем причина, как лечить – никто не знает. Соседи не виноваты, нападения не было, у всех мирная зона, но остров пал. Те, кто выехал, те выжили. А когда разобрались и провели разведку, то причина гибели оказалась и вовсе в радиации. Правда, что фонит – до сих пор не поняли. Или вот – на реке Ишру на севере образовались редчайшие кувшинки. Местные жители собирают их на лекарства и пока, говорят, что их сок спасает от всех болезней. К слову, даже от той радиации. По секрету, мы почти добыли пару образцов на опыты, — совсем уже едва уловимым шепотом украдкой с юмором добавил Некс, после чего продолжил как раньше. —  Еще хуммы снова срутся с ювами, тут ничего нового и удивительного. В их войну соседи как всегда не встревают, боясь попасть под крылья и ядовитые зубы. А с востока просто доносятся слухи о волне новых завоеваний.

— Опять завоевания? – скептически спросил я.

— Да, но якобы на сей раз все серьезно.

— У них каждый раз все серьезно. А потом соседи объединяются и делят земли очередного завоевателя.

Было уже много раз, знаем. В мире всегда кто-то хочет воевать и тренировать свою армию. Такова человеческая природа – им нужно событие. Нужен эпик. Нужна война и превозмогание. Великие Завоевания начинались со всех сторон света и остатки их идей долетали рано до нашей центральной части единого континента Адэна. Мы жили новостями об этих войнах. Они взбалтывали мир, бодрили население, заставляли, что-то делать и как-то развиваться. Но потом ко всему рано или поздно привыкаешь. Завоевания становятся обыденностью. Меняются только направления. Северяне или южане. Новости с запада о наращивании сил или с востока. Мы привыкли к этому. Всегда есть какая-то империя или содружество, которое мечтает всех поработить. Но на каждого врага, группу, клан или даже гильдию находится сообщество мощнее и больше. Так что противник всегда тонул в противостоянии, а его многочисленные армии распадались. Исторически так сложилось, что только центральная часть, в которой мы находились, редко устраивала завоевательные походы. Куда? На все четыре стороны сразу? Такого не выдержит ни одно войско. Зато начинать с края мира, или зная, где этот ближайший край мира находится, намного удобнее.

— Так соседи не в курсе, — пожал плечами Некс. – Волна идет незаметно, и не остается игроков, способных пустить слухи.

— Что за бред, — я поправил чертеж и поднял его повыше над головой, чтоб мой монстр не задел собой груду камней. – Игроки всегда в курсе всех движняков на территории.

Существуют же какие-то форумы, внутренняя сеть. Я помню, как мне говорили о ней и массовых обсуждениях с голосованием и прочей системой старых виртуальных чатов. Новости должны были пройти.

— Но ведь твой князь тебя не предупредил, — ядовито заметил Некс.

— Во-первых, это не мой князь, а, во-вторых, он мог забыть. Или забить, сочтя это не важным. В конце концов, Некс! В Адэне всегда воюют!

— О войнах предупреждают заранее. А если в войне убивают игроков, то события начинают нести в себе совершенно иной вес, — деловито и серьезно ответил мой помощник.

Не поспоришь. Обычно в войнах участвуют только армии, а игроки остаются в стороне. Никто не стремится вывести друг друга из строя, зная, что это сильно откатывает в личных навыках. Так повелось со временем, что у нас образовалось своеобразное табу на угрозу и причинение вреда друг другу. Не мне это говорить, конечно, выращивая смертельное оружие под городом. Но я применял его всего единожды, спасая свою ценную задницу. Виновник нападения так нигде и не вернулся в игре. Проверял по логам. Инцидент, правда, замяли, потому что это был единичный случай. Но у меня в памяти все хорошо сохранилось.

В остальном же, я старался не участвовать во всех противостояниях и стычках. С одной стороны я берег своих бойцов, воплотив в них свои прошлые мечты о научном городке. И, хотя все они оставались поголовно вооружены и военнообучены, большую часть времени мы занимались мирной магией, исследованием мира, а я записывал сны. Воевать в Адэне мне не понравилось. У меня была своя земля, зачем мне лезть куда-то еще?! А если появляется интересная технология или находка у соседа, то мне проще ее купить или выкрасть.

Вот почему я не понимаю захватчиков. Здесь им не мало земель. Ничего не стоит отойти на край мира и возвести себе новый остров! Нет… Войны становятся их жизнью и способом самовыражения. Ущемленные соседи страдают, но могут спокойно потом собрать ответные войска, кинув клич по округе.

Кажется, я нашел, что в словах Некса меня смущало.

— Погоди, но как же жалобы пораженных игроков после респа? Попытка оспорить завоеванные земли? Право реванша? Право дуэля?

— Сорин, ты видимо не понял, — покачал головой Некс. – Убитые не воскресают. Они не восстанавливаются на точках респа.

И вот тут мне стало дурно и как-то очень холодно. Нексару и его новостям я верил безгранично. Он бы не стал пересказывать мне непроверенные байки.

— То есть, ты хочешь сказать…

— Все по-настоящему. Как в вашем прошлом мире.

Гадство.

Ну нахера?!

— Как их убивают?

— Слухи не доходят. Знаю, что владение территории переходит полностью под руку захватчика.

— Дело дрянь.

Глупо было надеяться, что я единственный нашел неучтенный провал системы и изобрел оружие, способное исключить игрока из системы насовсем. Тупой был много лет назад. Не подумал. Спешил, как истеричка. А теперь дожил, когда нашелся второй такой в мире придурок, который завел себе орудие войны.

Или не завел, а украл? Хотя нет, исключено. Кто ко мне сюда пролезет после таких тварей, как сейчас болтается у меня за спиной? А в остальном я уверен, что про мои клинки не знают.

— Нужно быть просто аккуратнее, — заявил главком, потрепав меня по плечу. — Заляжем на дно. Спрячемся. Если будут проблемы, у нас есть чем защититься.

При этих словах Некс кивнул на свои клинки, укрепленные в магнитных захватах на спине и на плывущего по воздуху монстра. Видимо, стоит понимать так, что мой главком его уже мысленно приручил и оседлал.

— Дельная мысль. Но я бы еще проверил слухи. Вдруг игроки что-то знают.

— Твое право, — повел рукой мужик. – Но я б на твоем месте прислушался к нам и был просто осторожнее.

— Естественно на край географии я не поеду! – я задрал голову к потолку. – Но и пережидать в пещере захват мира не собираюсь.

Некс доброжелательно улыбнулся. И почему мне кажется, что его радовала любая моя бурная деятельность? Даже если я собирался выбраться на ближайший нейтральный Перекресток, чтобы набраться свежих слухов. Обычно после таких выходов я запасался свежими идеями и в столице начинался новый виток стройки и развития. Последний раз я выходил на Перекресток года три назад. Позже повода у меня не было.

Зато сейчас он появился.

Стремноватый, конечно, повод. Но пока не настолько критичный, чтобы мой главком в обязательном порядке приставил ко мне охрану. Хотя, зная его, он приставит. Втихаря, так что я даже не различу своих бугаев или красавцев в толпе. Научил скрытности на свою голову. Ладно, похер, зато удобно и глаз не раздражают своим присутствием. Люблю я иногда погулять один! И я хочу верить в то, что я гуляю один. Даже если это не так.

Тем временем наша процессия приближалась к выходу из каверны. Некс предупредил стражу по связи, что их ожидает в виде трофея. Попросил приготовить комплект накопителей для быстрой регенерации раненого бойца. Бодро махнул рукой всей команде. А я начал уже думать, как очередной раз приукрасить свой внешний вид для выхода в Перекресток.

 

***

 

Мои руки покрывались искрами энергии и мелкими снежинками, но заклинание не срабатывало.

«Пробуй снова», — настаивал менторский голос.

Я вскидывал ладонь в примитивном пассе  вперед, но вновь ничего. Ни эффекта, ни результат.

«Снова», — все тот же голос.

Еще одна попытка. Кажется, у меня не достаточно сил.

«Снова!»

— Я не могу!

Звонкий подзатыльник прилетает мне в голову, мигом встрепывая тонкие и пока еще ломкие золотисто белые волосы в челке.

«Не говори так. Не верь этому. Ты можешь. А то, что не можешь сейчас, тому можешь выучиться впредь», — у собеседника громадное терпение, но даже оно иногда трещит, как сейчас.

Я пытаюсь пробиться через свое неумение. Я видел, как много раз работал этот эффект. Знал, что нужно сделать до последней детали. Видел и выучил нужные руны, но магия из меня не выходила. Словно я пытался побороть стихию одной лишь силой мысли.

Но разочаровывать того, кто меня обучал, я не хотел больше всего на свете. Что если он сдастся и признает меня бестолочью? А что если он выгонит меня из своего жилья? Сдаст ко всем остальным. И мы не увидимся десятки тысяч лет! Безумно много. Бесконечно долго! Только лишь потому, что я бездарный, капризный и неудачный Ученик!

Боль от обиды резанула сердце, и я взмахнул рукой, более не сдерживая себя в порыве последнего отчаяния. Эмоции сорвались с души. Яркая вспышка пробежала от локтя к ладони. И множество белесых огней сорвалось с пальцев, оседая на воздухе частичками кристаллов и льда, а потом…

Широкая белая трещина прорезала воздух вдали пещеры. Треснула колкая пелена, словно раскатистый хруст затвердевающего льда. А затем меня попросту вытянули назад, и рука наставника выставила преграду между мной и пещерой. Трещина со скрежетом ударила в невидимую стену и замерла, острым клином указывая прямо на нас.

Я с ужасом пытался понять, что только что произошло. Дыша перепугано в алую ткань тонкого шарфа на шее учителя, я боялся лишний раз пошевелиться. Потому что и он был напряжен и подозрительно неприятно молчал.

Емкое и короткое бранное слово вырвалось из его уст, а я не разобрал смысла. Привык только, что оно относится к ситуации.

«Ну… Стазис ты делать научился, — вынес он, наконец, безрадостный вердикт таким тоном, что, видимо, мы снова едва избежали гибели по неосторожности. – Осталось научиться его контролировать».

Мне было стыдно. Очень стыдно. Но глубоко в душе я чувствовал тонкую ниточку связи с наставником, которая сообщала мне, что он все-таки больше рад, чем зол.

— Я научусь! – заверил я, отдаляясь  и осторожно выглядывая у него из-за плеча.

Воздух за пеленой тем временем по его воле начинал разжижаться и вновь обращаться в газообразное состояние. Кристаллические колкие лезвия едва видимых граней распадались, размывая тещины застывшего пространства. И вот только через несколько минут он позволил себе снять преграду в нашем тренировочном зале с грубыми необработанными стенами пещеры. После чего повернулся ко мне, справившись с нахлынувшими переживаниями, и похлопал по плечу.

«А теперь пробуй еще раз. И будь внимательнее. Как я учил. Помни про контур».

Я только не смело кивнул, а он бодро подпихнул на позицию.

«Вперед».

 

Мое тело дернулось от рывка, и я подскочил на кровати, мгновенно всплывая из сна. Все те же вокруг знакомые стены моего дома. Все тот же привычный легкий балдахин и рубленные грани узоров на потолке. Я дома… У себя в Адэне дома. А предыдущее было лишь новым сном.

Я устало прогреб пальцами волосы, а потом рывком заставил себя сесть. Нельзя давать себе время на отдых, как и нельзя позволять обратно заснуть. Если не записать кусочки сна прямо сейчас, то я их забуду бесследно.

Записывающий кристалл всегда лежал рядом с кроватью, и я легко нашел его в небольшой тумбе рядом. Сосредоточился полусонный, подумал ярче про то, что мне снилось, и слабый огонек света перекочевал в полупрозрачный накопитель с моей ладони. Учеба, наставник, обида, магия, пещера и стазис. Чувство холодного страха от приближения кристаллизирующегося воздуха. Незнание, как его остановить.

Выдохнув, я опустил руку с кристаллом и сонно протер глаза. Очередные образы, которые приходят и уходят бесследно, а я не знаю, где искать ответы на них. Чувство усталости постепенно улетучивалось, и через несколько долгих минут я уже не хотел ложиться спать, а встал, чтобы, накинув короткий халат, пройти в соседнюю комнату рабочего кабинета.

Под ногами мягко пружинил меховый цветной ковер, закрывающий каменные плиты монолитного дома. Несколько многоугольных комнат – вот и все мое нынче личное жилье. За зашторенным окном привычно горели огни городских кристаллов внизу у подножья подземного холма, сверху теплым светом люминесцировали свисающие с потолка каверны кристаллы. Я вышел из спальни, совмещенной с моей маленькой гостиной и камином, и прошел в почти такое же просторное помещение кабинета. Оно только называется так, а на деле я держал отдельную рабочую комнату для рисования, записей, складирования книг и мелкого памятного барахла так, чтобы за делами не отвлекаться на уютный уголок с кроватью. Я принудил себя разделить спальню от кабинета, хотя старые привычки говорили, что я могу легко устроить себе быт в рамках одной комнаты.

Намеренно отказавшись от привычек, я увеличил свою жилую площадь раза в три больше от нужного. А потом со временем как-то незаметно оброс вещами и нужным барахлом для хобби, от которого уже не мог отказаться. Бывало, что меня посещало желания шить и вышивать. Так у меня появилась в кабинете этажерка с тканями и зачарованными нитями, а так же просторный раскроечный стол. Иногда этот стол кочевал к шкафу с художественными материалами, и на нем укладывался широкий лист бумаги, на котором я рисовал планировки будущих городских районов или парковые ландшафты. Для мелких работ у стены хранился мольберт, который я любил выдвигать к окну под свет кристаллов. Правда, когда несколько лет назад я пожелал заняться пробной чаровкой предметов и выписыванием глифов, то первый же случайный взрыв и запах паленой ткани заставил меня сделать выносную лабораторию. Отдельное помещение находилось рядом с домом и при надобности могло блокироваться, чтобы не уничтожить по моей неосторожности все хобби.

Пройдя босиком по коврикам я ссыпался в халате в просторное мягкое, покрытое пледом, кресло за широким столом и, немного еще сонно потупив, достал из внутреннего ящика тяжелый альбом с оббитой деревянными и металлическими плашками обложкой. Массивная книга бухнула на стол, сдувая с него мелкие бумажки каких-то быстрых заметок с напоминаниями, а я задумчиво огладил потрепанный корешок.

Во многом это был лишь мой своеобразный ритуал. Когда-то кто-то подал мне быструю идею, а я воплотил ее в жизнь. Книга записей и историй снов. Почти как сборник готовых сценариев для развлекательного просмотра, только сны порой эти были очень живыми. Одно время я пробовал запоминать их. Часть забыл через неделю, а что-то улетучивалось с годами. Когда я понял, что теряю за своей ленью нечто бесценное, то завел эту книгу и доверил ей то, что не мог доверить своей голове.

Я раскрыл талмуд на произвольной странице и тяжелые гибкие листы бумаги с шелестом улеглись на разворот. Несколько одиноких записей и графических рисунков странных башен напомнили мне о некогда увиденном сне, где я летал, но не на крыльях. Точно помню, что мне не приходилось махать. Я знаю это ощущение. Но там его не было. Я летал, лежа на чем-то ином, подставляя лицо ветру и глядя вниз на монументальные пирамиды и башни, тающие основанием в облаках.

Пролистнув несколько заполненных и пустых страниц обратно, я остановился на другом образе. Игрушка. Быстрый набросок очень детальной игрушки, которую я видел и когда-то очень любил вращать в руках. Странная, серая, словно цилиндр с секциями острых шипов на предполагаемой крыше, где в центре возвышалась острая башенка. Кажется, это был макет какого-то сооружения, но я в упор не помнил какого. И узор на стенах не запомнил – он был очень мелкий, и я обозначил его на рисунке хаотичными штрихами.

Нет. Что-то мне подсказывает, что место нынешнему сну со стазисом не здесь, а намного раньше. Тогда мне чувствовался опыт, спокойствие в душе и много понимания. В то время как новый сон отдавал юношеской суетой, незнанием, дерганностью и боязнью потерять расположение.

Я перелистнул много страниц к началу, пропуская пустоту, сохраненную про запас. Не то, не то… Раньше. Я не мог опираться на четкое знание, а потому полагался только на личные ощущения.

Достаточно.

Страница упала, показывая сохраненный по соседству образ каких-то пестрых ящериц и бесконечных лабиринтов пещер, и я подумал, что это правильное место для новых зарисовок. Сон к тому моменту полностью ушел, оставив мне желание работы и легкое чувство меланхолии. Уже привычно я взялся за разложенные на столе письменные принадлежности, подвинул ближе цветные маркеры, вздохнул, собираясь с мыслями, и начал рисовать. Ладони, по которым текли искры магии. Колкий кристалл воздуха, скованный площадным стазисом. Алый шелк какого-то шарфа с нетипичным запахом легких полевых трав.

Запахи… Я так редко чувствую их во снах.

А каждый новый сон увлекает и тянет меня куда-то все дальше.

Кажется, я все время нахожусь в бегах куда-то в неизвестность. Даже сюда в Адэн я сбежал, словно надеясь получить что-то лучше. Я даже получил, бесспорно. Здесь мне подвластна магия и новые технологии. Я могу жить в обществе, который создал и воспитал сам, без оглядки на соседа и чужие войны. Но… Это коварное «но»…

Оказалось, что меня всегда тянет еще дальше. Сны – это как бледный намек на мое застоявшееся спокойствие. Я обрастаю пылью, когда годами сижу за рутиной и не имею поводов противостоять окружающему миру. Даже сегодня эта шестилапая тварь подарила мне больше счастливых эмоций в итоге, чем у меня было за весь последний год. Я словно проснулся там вновь, в этой пещере во тьме, под стук сердца и истовое желание успеть быстрее, чем на моем теле сомкнуться звериные клыки.

Когда-то было иначе. Возможно, я жил рейдами, перемежая яркие переживания со счастливой победой и выживанием. Когда-то у меня не было родного народа, а был лишь я сам, против всех. На неявной войне, или выполняющий заказы. Познающий новое и всегда обучающийся под чутким руководством старшего.

Сейчас же старшим был я, а весь народ лишь подхватывал мои навыки и применял на практике. Помнится, я радовался, обучая их новому и защищая, когда у них случались сбои в магии. Но теперь даже это время легкого экстрима прошло. Мои румары и ирфы стали полноценной цивилизацией, совершенствуя свои знания за счет других соседей и той информации, что удалось выхватить из глобальной сети. А я попросту стал их любимым создателем.

В покое мне становилось скучно. Но, как правило, за этой скукой всегда скрывались страхи поддаться порыву и совершить глупость. А я не могу позволить себе жертвовать своим народом, если вдруг ввяжусь в тупую войну. Как не могу позволить себе сдохнуть по неосторожности, потому что не знаю, где появлюсь в следующий момент.

И так всегда было по кругу. Раз за разом, когда уныние накатывало исподтишка, завлекая тем, что у меня некогда было. Туда, куда я не представляю себе путь. Скука подхлестывала поиски, а страх сковывал лучше кандалов. Даже сегодня я радовался, когда получил от Нексара повод выбраться за слухами во внешний мир, но переживал, что новости окажутся правдой, и наша жизнь тут не вечна.

С другой стороны, а какой толк тут от вечной жизни, если уже через пару десятков лет все становится безумно знакомым и начинает надоедать? Может, в этом и есть причина всех начатых войн? В скуке? Иначе зачем стремиться подмять под себя всё, если система и так совершенна в сохранении жизни и безопасности каждого отдельно взятого игрока.

Подумав с грустью еще недолго, я закрыл большую книгу с зарисовками и убрал ее в полку под массивным столом. Завтра я поеду вновь бороться со своей скукой и избавлять себя от нежелания общения с другими игроками. Завтра я вновь натяну на себя привычную роль. Завтра…

Я так жду этого завтра, словно мог бы за день стать другим. Но для меня уже не бывает чудес. В то время как каждый одиночный выход во внешний мир превращается в маленький праздник, который я позволяю себе изредка, чтобы к нему не привыкать. Говорит ли во мне та самая привычка к одиночному существованию или любовь наслаждаться чем-то новым иногда без чьего-то  присутствия у плеча я не могу сам себе ответить. Но даже за минувшие в Адэне годы я так и не нашел себе повода с кем-либо сойтись. Сперва не было времени, и я был увлечен работой. Потом я привык к одиночеству, а дружба с ближайшими помощниками только подчеркивала мою самодостаточность. А затем… я перестал испытывать потребность в поисках тех, кто бы мог скрасить мою жизнь. Потому что я уже не мог представить, как доверить свою жизнь и совместный быт кому-то еще. Я не мог позволить себе доверить свою территорию, хобби, даже ту же книгу с зарисовками кому-то.

Так я стал замкнутым одиночкой. При всем окружении, теплом отношении моих созданий, регулярной занятости и постоянных друзьях. Один в своих пещерах, с редкими снами о том, каким я никогда не был за всю свою последнюю жизнь. С мечтами, причину которых не понимал.