Во имя свободы

Глава 24. Виварий

Усталость от работы затмевает чувство эйфории. Я сделал это! Сделал Источник! Дни кропотливого труда миновали и я… я…изможден. Ни желания восторга, ни жажды действий. Только слабость и остатки обожания к результату своего труда.

Я присаживаюсь на уже чистый алтарь, купаясь в искрах энергии. Меня подходят поздравить. Теплая рука оглаживает по голове, а я льну к ней, словно к огню. Охватываю напарника за пояс, притягиваю к себе, вжимаюсь холодным лбом в теплую грудь.

Меня поднимают за подбородок. Целуют. Я словно опьяненный поддаюсь порыву. Стремлюсь продолжить. Стремлюсь за теплом. Словно в дурмане я начинаю ласкать чужое тело и оглаживать бедра. Жарко. Становится слишком жарко, но усталость уходит. Язык скользит по линиям татуировки на груди…  Горячие руки раздевают меня, сдирают рубашку…

Я помню жесткий камень алтаря под поясницей. Он греет, обволакивает своим теплом. Помню жадность, с которой впивался в чужие губы. Помню жажду, с которой сжимали и ласкали меня. Все перешло в стремительный туман. В порыв. В яркие вспышки наслаждения, что сливались с разгорающимся огнем источника.

В тот момент я на вершине счастья. На пике эмоций и блаженства, оттого что я, наконец, приблизился к Его уровню. Я справился. Смог. А та любовь мой заслуженный законный приз…

Помню слова, что шептал в такт на ухо. Помню мысли. Помню, что меня не посмели заткнуть. Я помню даже детали. И имя…что эхом звучит с моих уст.

«Сэнха…»

 

 

Я проснулся поздним утром, кутаясь в пушистые одеяла. Эрхаза рядом не было, но я вновь слышал характерный звон ложечки по тонкому хрусталю.

Не помню толком, что было вчера. Кажется, его внимание увлекло меня, а потом  сознание куда-то ушло, оставив тело работать почти на автопилоте. Хреново. Но лучше, чем, если бы я его послал вчера.

 Плохо, что я почти ничего не помню. Но тут уж ничего не поделать. Были сны. Они отпечатались в памяти лучше. А там снова… Сэнха.

Вспомнив досконально сон, я рухнул обратно на подушку и уставился в потолок. Гадство… я ведь любил его. И до сих пор. По-настоящему. Всегда. Чем-то же это сраное чувство отличается от всех остальных, которые я испытываю к другим? Люблю ли я Некса? А Йона? Вроде как да, но не так. Сэнхас – это иное. Нечто другое. Более глубокое. Более… личное. Я не знаю, как можно объяснить и разделить это гребанное чувство по глубине отношения, кроме как по уровню… доверия? Но значит ли это, что остальным я не доверяю?

Нет.

Тогда в чем разница? Почему мой учитель был мне настолько дорог, что воспоминания о нем затмевают всю действительность?

Не знаю. Но я просто хочу быть с ним. Хочу найти его. Хочу того покоя, который у нас был.

Я сухо и с сарказмом засмеялся сам над собой, после чего улыбка завяла горькой печалью. Покой… какое неуместное слово для той жизни и вечной гонки, которую мы с ним вели. Но именно это я чувствовал рядом с ним.

Печально, что я не чувствую покоя ни с кем иным.

Вставать все равно пришлось. Я не спеша привел себя в порядок, оделся и вышел в столовую, натягивая на лицо доброжелательную морду. Не хватало, чтобы Эр начал спрашивать, почему я прогружен. Однако, стоило мне встретиться с ним, как моя благожелательность рухнула. Мне хватило одного взгляда на его осанку, чтобы понять, какое нынче превалирует у Мастера настроение.

Ну вашу ж срань… опять?

— Доброе утро! – попытался мирно поприветствовать я, садясь за столик и наливая себе чай из общего заварника.

— Доброе, — холодно отозвался он, следуя за мной своим взглядом.

Что на этот раз? Вчера же все было отлично. Вроде бы. Достаточно хорошо.

— Каковы планы на день? – спросил я, не обращая внимания на его напряжение.

— Всё те же, что обычно, — отозвался он. – При удачном стечении дел вечером буду осуществлять перенос Цитадели на новую зону.

А ведь у меня там, на Перекрестке внизу бойцы ждут. Я обещал спросить Эра об их присутствии. Но чую, что сейчас в таком настроении он скорее прикажет их уничтожить.

В итоге я просто согласно кивнул.

— Для меня будут задачи?

— Да. Я отправил тебе список дел.

И правда. Коммуникатор светился двухзначной цифрой задач. Как я вовремя закончил с вивернами и морфами. Кстати, не мешало бы рассказать Эрхазу про вчерашние походы. Но… видимо не сейчас.

Я завтракал в молчании, не зная, как вырулить разговор на хорошую ноту. Сука. Чего ж так сложно-то иногда. Кусок булки не лез в горло под пристальным взглядом Мастера. Так и самому выбеситься не долго. Не знай я его второе состояние, хрен бы лег с ним в одну койку. Чтоб каждое потенциально хорошее утро наблюдать – вот это?

Когда я очередной раз задумался, как бы свести разговор в нейтральную тему, наручный коммуникатор Эрхаза издал короткую трель. Холод главного Мастера империи чуть дал слабину, он скосил взгляд на экран, а потом броня эмоциональной защиты рухнула окончательно. Он долго и с удивлением смотрел на экран, а я, затаившись, ждал хоть каких-то слов.

— Суларик убит, — наконец, сказал Эрхаз озадаченно, а я понял, что именно «Мастер» в нем выключился! Остался обычный друг.

— Опа! Неужели!? – я взбодрился.

— Но численность вассалов осталась неизменной… — задумчиво ответил он.

— Девочки постарались, — я довольно откинулся на спинку кресла и сербнул чаем.

У Эрхаза от звука дернулся глаз.

— Это те, о которых ты говорил?

— Именно, — наверное, в тот момент у меня была довольная харя. – Красавицы отвоевали свою свободу и безопасность.

Эр долго и проницательно смотрел, не понимая, что меня так радует, но в итоге растерянно опустил коммуникатор.

— Почему ты все-таки решил оставить им оружие… — задал риторический вопрос Эрхаз, но я все равно подумал и дал ответ:

— Девочки его заслужили, — глядя в потолок, сказал я. – Да и на будущее им пригодится. Мало ли таких случаев. Уверен, что Сула был не последний желающий на их формы.

Эр окинул меня укоризненным взглядом. Ну не скажу же я, что просто не хотел карать игрока сам? Тогда мне было лень, да и вроде как прямо не за что. Ну не могу я без явной на то причины и личной злости кого-то прирезать. Никогда не мог. Даже на ритуал. А успешная самооборона порой повышает чувство собственного достоинства лучше всякого мимопроходящего спасителя. Знаю по себе.

Так что, подаренный клинок я не жалел. Меньше будет поводов о красотках и красавцах переживать.

— Меня будут спрашивать, что с ним стряслось, — сказал Эр. — Я не хочу, чтобы кто-то знал, что у другого игрока есть оружие, способное убивать.

Резонное замечание. Насколько же с ним удобно общаться в Таком настроении!

— Объяви о казни, — тут же выкрутился я. – Отправь сообщение на табло оповещения по Цитадели.

Собеседник недоумевающе прищурился.

— Зачем?

И тут во мне проснулась импровизация.

— Ты мне накидал задач? Накидал.  С этого дня я начинаю официально вступать в должность и работать. Появятся вопросы – я найду, чем оправдать его казнь. У меня будет эффектное начало рабочего этапа. Чуть позже, когда я скажу, объявишь о казни Тарила и Зирра. А я посмотрю, как от этого забегают твои люди.

— Они станут бояться, — догадался Эрхаз.

— Именно, — я в предвкушении оскалился, мелочно радуясь, что где-то там Сула только что спас меня от тяжелого разговора и настроения Мастера.

— Ты, правда, не шутил, когда говорил, что собираешься убить часть моих вассалов?

О, неужели  до него это только сейчас дошло?! Так, главное не переборщить с сарказмом.

— Я, правда, не шутил, — сознался я, проглатывая издевательское злобное выражение. – Так будет правильно. Не волнуйся. Я ценю их полезность, но больше ценю верность. Если кто-то начнет подозрительно на тебя коситься…

— Я понял, — отрезал Эрхаз, рубанув рукой по воздуху. – Делай, что считаешь нужным.

— В конце концов, Эр! Я не оставлю тебя совсем без рабочих рук! – добавил я миролюбиво.

Мой собеседник с вопросом уставился на меня, после чего смутился жизнерадостности в моем лице и улыбнулся.

— Я знаю.

И снова передо мной воплощение невинности и неуверенности. Где там было его строгое выражение в начале утра? Бесспорно, таким удобнее рулить.

Я встал с кресла, отставив чашку, и, подойдя к нему, склонился и ласково поцеловал. Где-то в мозгах стрельнула совесть за столь откровенное манипулирование на чужих чувствах, при отсутствии у себя эмоций… Я прогнал эту херь прочь. Сейчас важнее не то, почему я это делаю, а ради чего я это делаю. А мне надо разойтись с ним на гребанный день в хорошем, сука, настроении, а не на ножах.

Потом я позволю совести съесть себе мозг, а пока что, я был уверен, что Эрхазу нужно мое теплое отношение. И если от этого зависит вся наша эффективность работы, то я буду давать ему это тепло, чтобы самому потом спать спокойно.

Но что-то все-таки скребло по душе.

Я отстранился от него, погладил тыльной стороной пальцев по щеке и… едва успел поймать отклик воспоминаний. Простой жест вновь всколыхнул память, и я вспомнил, что Учитель очень любил так делать сам.

Нет, нет. Потом. Это потом. А сейчас только Эр.

— Будь на связи. Постарайся не улетать из Цитадели, — сказал он. – Я не знаю, когда буду перегонять ее.

Повезло. Он не заметил заминки.

— Буду, — мягко ответил я. – Сообщи мне перед переносом. Я подойду, закроем последние дела.

— Хорошо.

Я вновь поцеловал его, легко коснувшись губ, а потом отправился собираться. День обещался быть на редкость насыщенным.

 

Как я планировал, новость о казни Суларика вызвала среди игроков большой резонанс. Я нашел некоторых из них в холле перед столовой, где все так же висело информационное табло. Парни были в шоке. Оно и понятно. В мире каждый день убывает количество игроков со стороны Запада. Но не каждый день кто-то подвергается казни среди «своих».

Привыкайте. В нашей истории нет «своих» и «чужих». Есть только те, кто за, и кто против. Мастер просил не так много, чтобы нарушать его порядки. Сула стал всего лишь первым примером. Даже не Марлос, а он. Вроде бы тихий и безобидный тип. Который стоял за причиной непокорности верных «мобов».

Я наблюдал за реакцией игроков и понимал правильность такого хода. Народ спешил разбежаться. Умчаться быстрее по делам или пойти разносить новость дальше. Удобно. Не пройдет часа как об этом узнают все игроки.

После посещения столовой я отправился к Нэйану. Давно его не видел. Однако, вопреки ожиданиям, светяшка был вовсе не загружен делами поуши, а вольно развалился в тактическом зале, наблюдая и присматривая за работой своих подопечных.

При виде меня он радостно вскочил с кресла.

— Рин! Живой! И даже счастливый!

Видно было, хотел кинуться и обнять за плечи, но что-то остановило.

— Конечно, живой, а ты что думал? – улыбчиво спросил я.- И почему я должен быть не счастливым?

Нейан открыл было рот, смутился, и промолчал.

— Нэй? – настойчиво позвал я.

— Ну как же… Ты же вроде… там. С Мастером, — вяло промямлил парень.

Начинается.

— Давай это у нас будет отдельная тема для беседы, хорошо? – попросил я. – Что еще расскажешь нового?

Нейан явно с удовольствием переключился. Правда, следующая тема его встревожила еще больше.

— Слышал, Сула казнили?

— Конечно. Это я его казнил.

Как он споткнулся на мысли – это было нечто! Словно сказанные мною слова огрели его большим пыльным мешком. Он тупил несколько секунд, пока смысл не дошел до него в полной мере.

— Как ты казнил? Зачем?! Почему?!

Невольно подслушивающие разговор помощники насторожились и скосили взгляды. Если этих ребят прислал Эрхаз, то от них секретов у меня нет. Можно спокойно говорить.

— Что ты вообще знал про Сула и про его образ жизни?

— Эм…Что он не доставлял… проблем. Наверное? – попытался угадать по официальной версии Нэйан.

— Технически да, — тут я согласился. – Сула жил так, чтобы не навязываться, не быть в авангарде событий и не отсвечивать своим влиянием на других игроков. Вот ты, например, знал, что он подчинял стражей Мастера своей воле?

От изумления широко округлились глаза даже у пары помощников.

— Или, например, он доставал пароли и коды от чужих помещений, пользуясь своими навыками и залезая в мозги тем же стражам. Ему-то эти коды были не нужны, но вот Тарилу и Зирру…

— Кстати, они куда-то пропали, — задумчиво и тихо проговорил Нэйан, почесывая затылок. – Я не могу до них достучаться.

— Естественно, ты не сможешь, потому что они тоже мертвы.

Парни переглянулись, а вот Нэйан пришел в тихий шок и начал искать место, куда присесть.

— Как? Почему?

— Я их убил, Нэй, — признался я. – Когда они ворвались ко мне в покои и попытались убить меня. Я был вынужден обороняться. Извините, до публичного суда не донес!

Нейан хлопал глазами с каким-то совсем потерянным видом. Кажется, я только что сломал ему какое-то представление о жизни. Возможно, последние несколько дней парень тихо и спокойно работал, полагая, что все идет своим чередом, и Мастер, наконец-то, стал чуть терпимее. А тут внезапно пришел я, и рассказал сразу столько говна. Ну, бывает!

— Это не последние казни, Нэй, — добавил я. – Будут еще. Я намерен пройтись по всем вассалам, проверить их на лояльность и преданность, если нужно, разоблачить и, при необходимости, проредить их настолько, насколько потребуется для спокойствия на нашей земле. Мне не нужны проблемы с тыла, подставы, предательства и попытки покушений. Ты сам понимаешь, насколько сложно сейчас продвигаться вперед, и как много копится проблем позади. Мне не нужны бунты, Нэй. Не нужны потайные игры и саботаж. Я не хочу диверсий, которые могут навредить в самый ответственный момент. Достаточно. Я сделаю так, чтобы Мастер довел свою цель до конца.

— Но ты же…

— Что? Был против? Почти. Я не знал его мотивации, считая, что он во многом не прав. Однако, я пересмотрел ситуацию.

Нэйан нахмурился в ответ на мою тонкую улыбочку и недовольно переспросил:

— Это все, оттого что вы теперь…как это сказать?

— Вместе?

— Да.

— Нет, не от того. Я бы пришел к такому мнению и сам.

— Рин, я не понимаю… — Нэйан встал, подошел ближе и остановился напротив, пристально глядя в глаза. – Ответь мне на один вопрос. Только честно, ладно?

Как мило. Как наивно. Сколько лет я уже не слышал этой банальной фразы. Но от того еще больше мне захотелось ответить ему именно так, честно, как он хотел. Я кивнул ему со всей серьезностью, какую мог изобразить на лице.

А Нэйан мялся, не зная как точно сформулировать то, что хотел. Оглядываясь на помощников, он закусывал губу, думал и формулировал.

— Тогда в ресторане… — начал он. – Когда ты согласился… и дальше… Это твое осознанное решение и… желание?

Ах, вот что его волнует. Как это, однако, греет душу. Он ведь всерьез за меня переживает. По-настоящему волнуется, чтобы Мастер не принуждал меня ни к чему. Это даже приятно! Неужели у меня в Цитадели есть хоть один нормальный… друг.

— Да, Нэй. Все это целиком и полностью мое осознанное желание, — сказал я с мягкой улыбкой.

Однако, вместо радости от услышанного Нэйан опечалился и с тоской отвел глаза.

— Что не так, Нэй?

Но он молчал. Отправился обратно к своему рабочему месту, не поворачиваясь.

— Нэй? – встревоженно спросил я.

Похоже, парень уперся окончательно. Я чувствовал, как в нем закипает раздражение, но не мог понять причину. Че вообще происходит!?

— Нэй, какого хера?! – вызверился я, отчего помощники отвернулись и уткнулись в экраны, сливаясь с мебелью.

— А ты не понимаешь!? – заорал он в ответ, резко обернувшись. – Думаешь, я не видел!? По-твоему я слепой!?

Что?

— О чем ты? – переспросил я, недоумевая.

— О Мастере! – а потом, обернувшись, он рявкнул своим помощникам, — Выйдите!

Те, не говоря ни слова, тихо вскочили и поспешили удалиться из тактического зала. Так себе идея. Но, похоже, Нэйан был уверен, что информация из зала не проходит никуда вовне.

И только когда те ушли, закрыв за собой двери, Нэйан разразился продолжением тирады.

— По-твоему я не помню, твои желания до ресторана? А, Рин? Я верил тебе! Знал, что ты можешь нам всем помочь! А что в итоге? Теперь ты просто следуешь молча позиции Мастера? Прореживаешь ряды других конкурентов на твое место?

— Нэйан, ты идиот? – в ступоре выдал я. – Какие конкуренты? Откуда ты взял эту чушь?

— Сам понял! – рыкнул парень. – Я видел, как ты согласился на предложение Мастера. Ты воспользовался шансом. Но я не сразу понял каким. Потом я услышал новости от Сула, но не поверил ему. Я знаю, что ты не из тех, кто стал бы страдать и ложиться ради выживания. Это не в твоем духе. Поэтому, я понял, что у тебя есть цель. А сейчас, когда ты сказал, что убил троих… то я не вижу иной причины, как просто устранение других сильных игроков! Я не верю, что Мастер убедил тебя! Зато понимаю, что вблизи ты можешь его контролировать! А, значит, что когда для тебя настанет удобный момент, ты единолично…

Я в два шага сократил расстояние и залепил ему пощечину.

От такого пацан мгновенно протрезвел и заткнулся. Удивленные глаза в шоке пялились на меня, а я наливался гневом.

— Забудь эту мысль, Нэйан, — прошипел я сквозь зубы. – Эта сраная империя – последнее, что мне нужно в жизни. Если тебя интересует моя мотивация – мог бы спросить, а не строить идиотские догадки.

— Но ты…

— Я много чего хочу, Нэй. Но не я ставил себя на место Заместителя. Я согласился, принял. Да, у меня есть мотив. Я хочу жить. Я хочу, чтобы этот гребанный мир не развалился, пока мы здесь находимся. Если для этого потребуется перебить всех игроков, я это сделаю. Если для этого придется убить Мастера – я это сделаю. Сам. Единолично, как ты говоришь. И я не допущу никого, кто может его уничтожить или навредить до того, как он доведет свое дело до конца. Потому что иначе мне придется убить и нового хозяина империи. А потом заканчивать эту сраную игру за всех. Потому что я хочу жить в настоящем, сука, мире, а не в той поломанной пародии на ожившую игру, которая трещит по швам, потому что игроки не могут договориться о единых правилах реальности! И мир наш ломается не оттого, что Легионы  двигаются к Альянсу. А потому что весь Адэн оживает. Хотим мы того или нет! Нас, игроков, мир не спрашивал, когда начал меняться!

Потирая щеку, Нэйан слушал, но потом выцепил в моих словах главное. То, что он однозначно не ожидал услышать.

— Заканчивать игру?

— У любой игры всегда есть финал, — ответил я.

— А что после? – тихо почти шепотом спросил он.

На это я лишь пожал плечами. В разных играх разное представление о финале. Где-то после прохождения рейда на локации начинается вялая бытовуха. Где-то идут титры. В нашем случае титров, конечно, ждать глупо. Но… в чем-то Нэйан сейчас был прав. Эту мысль мы с Эрхазом не предусмотрели. Мы не знаем, как поведет себя мир дальше. По логике он должен стать полностью «реальным», а по факту…

— Я хочу, чтобы ты дожил до этого и узнал это сам, — ответил я другу уже тихо и миролюбиво, положа руку ему на плечо. – Мне нужна помощь, Нэй. Твоя помощь. Потому что сейчас ты единственный, кому я могу доверять.

Эти слова тронули его, несмотря на прошедшую вспыльчивость. Сгладили колючую злость и согрели душу. Забавно, как легко я начал чувствовать чужие эмоции, но сейчас это так. Я понимал, о чем он думал. И видел, как одна эта последняя фраза о доверии смягчила всю предыдущую ругань.

— А ты единственный, кого я могу назвать другом, — признался он, улыбнувшись, и смущенно тронув меня за плечо. – Страшным, правда. Непонятным. Но я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Хотел бы я, чтобы ты знал.

Никогда еще теплая похвала не сопровождалась столь сомнительным комплиментом, но я его принял. Рассмеялся, а потом встряхнул парня за плечо.

— Я знаю. А теперь не вешай нос, возвращай своих ребят и давай вернемся  к работе.

Нэйан коротко шмыгнул, неловко улыбнулся и поспешил увильнуть с моих глаз, пойдя к двери за помощниками.

Все-таки он забавный. Чистый. И ответственный. Удивительно, как игра до сих пор не сломала его.

 

Дела шли своим чередом. Нэйан занимался распределением обязанностей у своих подчиненных, а я разгребал накопившиеся за время «отдыха» задачи. С легкой руки Эрхаза мой терминал получил новый доступ к информационной сети Империи, и первое время я потратил на изучение общего положения дел.

Сказать по правде, состояние Империи оказалось еще хуже, чем я предполагал. Регулярные провалы в настроении общественности в тылу, постоянные склоки, задержки поставок, сомнительная экономика, катаклизмы… то, что я знал, будучи модератором, лишь поверхность айсберга по сравнению с реальностью. Но самое интересное было на передовой.

Альянс… Как многое этим сказано. Запад пока темнел в наших картах рваным плохо изученным регионом. Разведка зашла не глубоко. Плохо то, что мы не знали размеры оставшейся непокоренной земли. У нас был только счетчик общего числа игроков, а он мало того, что убывал медленно, так еще показывал только независимых игроков, не учитывая вассалов, присягнувших лидерам Альянса. А их, по опыту империи, должно быть на порядки больше.

Удивило меня и число игроков, живущих на нашей земле. Тут, на Востоке. Оно на порядки не сходилось с известным мне ранее количеством! Да, я знал, что официальных вассалов, которые регулярно прибывают в Цитадель, несколько десятков. Но  я не думал, что всех игроков Империи в сумме несколько сотен! Хасс говорил мне о людях, которые теряются в числе мобов, и которых Эрхаз просто поглощал с территорией, почти не устраивая разбирательств. Но где все эти игроки? Кто эти ребята?! И почему большая часть помечена как жители, а примерно сотня – как рабочий состав Империи? Что в них уникального?! Благо по каждому можно найти короткое досье и разобраться напрямую в разнице этих отобранных личностей. Но на все это надо время, которого у меня не так много.

Часы пролетали незаметно. Половина дня ушло только на ознакомление с материалом. Нэйан тихо общался с парнями, не отвлекая меня от работы, а я с головой ушел в новости по фронту. Как и ранее мне снова была доступна база по ближайшим соседним игрокам, кто стоял под вопросом на выбывание. Зона Альянса была помечена на карте отдельным цветом и, если говорить честно, меня напрягала. Я читал некогда про объединение игроков в дальних регионах, но не подозревал, насколько это мощная и разросшаяся структура. Да и Кайнаван успел когда-то наговорить величественного. Мда… Похоже, каждый раз буду вспоминать его, как свой недосмотр. И каждый раз напоминать себе, что верить нельзя даже тем, кто со мной на одной стороне.

Что же касается Империи, бесспорно, она велика. Однако ее армия не так многочисленна, как нам, тогда еще на непокоренных землях, казалось. Эрхаз регулярно возвращает и восстанавливает свои войска, однако на всех бойцов его не хватает. Для того нужны вассалы. Другие игроки, с кем можно разделить работу и кому поручить восстановление сил империи. Отряды, войска, корабли, Легион – всё это нуждается в регулярном восстановлении, реконструкции, восполнении сил и продовольствии. При всей своей максимальной эффективности проводимых боев народ все равно несет потери. Это неизбежно. Это очевидно. Восстановление занимает время. И если бы Альянс хотел…

Страшно представить, как просядет фронт Империи, если за войну возьмутся массово все оставшиеся игроки Альянса. Мы подбираемся к регионам, куда бежало много игроков. Каждый из них обладает силой. Пусть и не у всех сохранились армии — пошлины на проезд пошли игрокам не на пользу. Однако, способности игроков никто не отменял. Пока еще кораблям Эрхаза удается ловить одиночек, но вскоре они закончатся.

Я смотрел сводку на мониторе и понимал, что если не предпринять действий в тылу, то мы рискуем получить в ближайшее время массу проблем. Зачем мериться войсками и сравнивать у кого больше?! Достаточно того, что у нас во фронте один Эрхаз занимается реконструкцией армии, а у них в спонсировании, лечении и починке задействованы сотни игроков! Силы несопоставимы. И я еще понимаю, что армию вторжения можно развернуть одним качественным ураганом или вулканом. И я понимаю, что пока еще на законах игрового мира можно соорудить такое оружие, которое будет работать вопреки законам логики. Пусть у нас нет космоса, но ничто не мешает создавать тектонические бомбы, гравитационное оружие, магические аномалии и вероятностные шторма. А на что будет способна фантазия сотен людей Альянса, когда мы подойдем к ним вплотную?!

Мне срочно надо навести порядок в тылу. Бардак, который мы устроили против Мастера – это ревностный идиотизм по сравнению с угрозой, ждущей нас в краю заката. Неизвестно, создадут ли в Альянсе клинки, подобные нашим. Неизвестно, появится ли у них массовый аннигилятор. Неизвестно, удастся ли нам выжить после штурма. Шутки кончились. Пора браться за дело и прекращать тупые подковёрные игры. А если Эрхаз фактически переложил весь тыл со своими вассалами на меня, то оттягивать нельзя.

Я отложил в сторону информацию о фронте и погрузился в досье наших игроков. Радовало, что Эрхаз или его помощники оставляли под каждым именем комментарии, координаты регионов, специализацию и род занятий. Это все здорово, однако, я не собираюсь скакать по всем точкам и лично подгонять каждого работать. Это тупо. Вариант с массовым оповещением всех мне нравится все больше. Но о чем оповещать? Что мы вступаем в сложный период и нам важен даже малейший вклад в общее дело? Это и так очевидно. Мы несколько лет уже в таком периоде перманентно. Что все-таки мне делать?

Я знакомился с досье, мысленно разделяя народ на две группы. Полезны безоговорочно все. Тем не менее, часть игроков получили возможность спокойно жить как прежде, потому что не приносили проблем. Это те самые творческие личности, для которых война – это далекое и страшное понятие. Это мирные парни и девушки, которые могут и любят творить, обожают красоту и игру в градостроительство. Они приходили в Адэн, чтобы спастись от жестокого прошлого мира, приносили свои идеи и фантазии и воплощали в мире то, чего у них не было в жизни. Адэн был для них спасением до тех пор, пока другие игроки не начали войнушки ради развлечения, завоеваний, грабежей и «охоты на женщин». Не исключаю, что большинство этих ребят, мирно живущих в империи, до прихода Эрхаза были чьей-то порабощенной собственностью, как красотка, доставшаяся Суларику. Мастеру они достались бонусом, и с тех пор жили тихо и, наверняка, благодарно. Потому Эрхазу на них вообще пофиг. Главное чтоб катаклизмом не срыло.

Такие игроки не захотят думать о потерях на фронте. Не захотят участвовать в войне. В большинстве своем они готовы и дальше спокойно содержать свои регионы и прилегающие окрестности, не выходя на особый контакт с цитаделью и приближенными вассалами, не доставляя проблем.

Занимать их общественно полезным делом надо с умом.

Вторая группа – это те самые знакомые мне вассалы. Игроки, кто призван содействовать в войне и на фронте. Эрхаз пытался занимать их основной работой по обеспечению благополучной жизни в империи, но практика показала, что стараться, как правило, никто особо не хочет, а все делают лишь в рамках приказов. Что тоже логично, ведь каждый игрок привык, что он в Адэн не работать уходил, а чаи гонять, поглаживая упругие филеи.

Тем не менее, у каждого такого игрока есть своя зона ответственности, за которой надо приглядывать и оперативно устранять проблемы от засоренного русла до бунта. Но даже у этих игроков случаются проблемы и недосмотры, которыми приходилось заниматься нам с Нэйаном. Как самым ответственным, типа…

Итого… Какого хера?!

У нас куча почти ничем не занятого народа! По сути, бездельники, лишь иногда работающие на фронт! Эта система еще как-то с натяжкой подходила, пока Легионы Эрхаза захватывали одиночные земли. Но у нас впереди Альянс. И если не предпринять действий, Империя просто сложится под массовым ударом с той стороны.

Что же мне делать?

Сэнха? Что бы ты сделал на моем месте?

Заставил бы всех работать, вестимо.

О да, это очевидно. Но как? Не письма ведь им слать.

А что если собрать их всех вместе? Один раз. Для разговора. Чтоб они, наконец, сами увидели друг друга и поняли, с кем предстоит иметь дело.

Хорошая мысль. Здравая. Разом закроет много проблем. Мне не нужны бездельники перед лицом такой проблемы.

Что скажешь, Эр?

Ответ не заставил себя долго ждать. Эрхаз всплыл на связи коротким сообщением.

«Одобряю. Готовься к переносу Цитадели».

Превосходно. Но есть последнее…

«Мне нужно дать доступ в Цитадель моим новым трофейным бойцам. Они считают, мне необходимы телохранители».

«Принято. Отметь маркерами. Выдам доступ. У них будет пятнадцать минут на прибытие в Салнеш».

Люблю случаи, когда дела решаются быстро и по существу. Стоит ли доверять бойцам Зирра? Да. Стоит. Мне надо кому-то доверять. Особенно, когда я расскажу им, что предстоит сделать, и с чем мы столкнемся, они откинут последние сомнения. Альянс сотрет нас в пыль, если продавит. Или захватит под свою руку. Парни не захотят менять хозяев. Им выгодно оставаться на нашей стороне.

Работа с маркерами заняла мало времени. Я пометил ребят, скинул им приглашение и поторопил с входом. Все не вставая с кресла. Нэйан так же получил сообщение о будущем переносе Цитадели и на время свернул все дела. По моей роже он видел, что я чем-то сильно прогружен, но пока не отвлекал разговорами.

Когда до отправки Цитадели осталось несколько минут, я покинул тактический зал и вышел к окну в коридоре. По традиции перед переходом в новую зону жизнь в Цитадели словно замирала на несколько минут. Бойцы стекались к окнам, последний транспорт залетал в ангары. Закрывались шлюзы. Салнеш мягко и незаметно воспаряла в воздух, отрываясь на несколько метров от земли.

В такие моменты все ждали. А Эрхаз находился где-то там, наверху, в своем контрольном пункте, проводя неизвестные никому манипуляции. Мы только чувствовали, как Цитадель укрывало пологом щита. Слышали, как приглушались звуки с окрестности. И ощущали, как угасал ветер, треплющий волосы.

А потом, в какой-то особый момент, окружающее пространство на мгновение серело, смазывалось в  блеклый пейзаж, после чего расцветало новыми красами и силуэтами. Знаю, что многие игроки боятся этого момента перехода. Он пугает их неизвестностью. Некоторые до дрожи боятся пустоты, которая на доли секунд отрывает их от реальности. При личном переходе порталом это не так заметно. Момент настолько краток, что глаза не успевают заметить серость и нереальность вокруг. Но Цитадель велика и тяжела для быстрого перехода. Да и Эрхаз  всегда старается не ошибиться. Поэтому каждый переход Салнеш – это как маленькая смерть и загадка. Короткий миг, позволяющий заглянуть в то, что ждет сейчас каждого, кто может погибнуть.

Я зажмурился, чтобы не видеть момент перехода, но вой, врезавшийся мне в сознание, заставил распахнуть глаза. Далекий, жадный… Вой внутри белой воронки… который звал, тянул…

Но образ мигнул вспышкой искр по щиту, а потом по ту сторону расцвел новыми красками пейзаж. Растеклись золотом пролегающие внизу леса. Лазурными лентами засверкали на закатном свету реки. Впереди сложилась рельефом гористая долина, где в облачном небе тонкими штрихами зависли корабли Легионов. А внизу, под холмом, на котором неспешно парковалась Цитадель разрастался новый обширный каменный город. 

Мое сердце бешено стучало от увиденного в переходе. Я пытался прислушаться, понять, показался ли мне этот вой или нет. Но вокруг была тишина, только сейчас едва нарушаемая новыми звуками золотой долины с черными скалами. Щит после переноса спадал постепенно. Эрхаз выравнивал Цитадель под опоры. А я вцепился в подоконник, борясь с жутким чувством внимания и опасности. И отчего я был уверен, что это внимание было направлено именно на меня?

Цитадель полностью закрепилась на новом месте еще спустя десять минут, а я никак не мог полностью успокоиться. Увиденное напрягало. Ровно как напрягала подвисшая ситуация с игроками. Но если с видением в нереальности я ничего не могу сейчас сделать и как-то еще его проверить, то с игроками я справиться могу вполне.

Потребовались усилия, чтобы заставить себя переключиться. Помогло бешенство и злоба на всех и за всё. Мне нужен Хасс. В любом виде. Он ответственен за многие действия против Мастера и хорошо знаком с вассалами. Его нельзя устранять. Он нужен. Но нужен только в таком виде, когда он начнет работать на меня. А для этого мне нужно придумать, чем его зацепить.

 

 

Ждать я не стал. Отправился к Хассу напрямую в личную зону. Настроение было паршивым, а оттого на сложные разговоры я был категорически не настроен.

«Хасс, мне нужно встретиться», — отправил я ему короткое сообщение.

Судя по карте, Хасс находился у себя на месте. Занятый делами с помощником, ранее присланным Эрхазом. Отозвался он не сразу, с легкой заминкой.

«Назначай когда и где».

«Сейчас. У тебя», — ответил я, открывая дверь его общей гостиной, где раньше проходили все наши сборы.

Неприкрытая растерянность легко читалась на его лице. Тут же был и помощник – эльфячьей наружности парень с бледной кожей и лазурными волосами.

— Рин? Что стряслось? – изумленно спросил Хасс. – Я был занят.

Красавчик эльф по моему взгляду понял, что разворачиваться и уходить я не намерен. Какие там особые и неотложные дела! Он просто занимал Хасса вопросами о его территории и состоянии дел. При виде меня эльф тоненько улыбнулся и демонстративным деликатным жестом закрыл свой рабочий планшет.

— Думаю, на сегодня мне достаточно материала, чтобы пойти и разбираться дальше самостоятельно, — мурлыкающим мягким тоном ответил эльф. – До завтра.

Хасс явно хотел его остановить, но парень поднялся с места и направился к выходу, улыбнувшись мне напоследок. Великолепная понятливость! Всегда бы так.

Когда дверь за эльфом закрылась, Хасс устремил на меня свой негодующий взгляд.

— Я бы позвал тебя позже.

— Уверен, если бы твой помощник нуждался в твоих целеуказаниях, он бы не уходил со столь довольной рожей, — в тон ответил я, усаживаясь напротив.

— Это было невежливо, — процедил он тихо.

— Хасс, — мягко призвал я к вниманию. – Давай честно, по части административных дел тебя может подменить любой моб.

Старый знакомый молча злился и смотрел на меня с прищуром.

— Ты нужен Мастеру как рабочая сила и средство по воспроизводству ресурсов. Не более.

Он это знал. Понимал, но не любил признавать.

— Если потребуется, ты наравне со всеми остальными игроками начнешь штамповать корабли или продукты. И хорошо, если ты умеешь это делать быстро и без интерфейса.

— Что ты хочешь, Рин? Зачем пришел?

И где тот Хасс, что любил играть интонацией и словами? Сейчас он откровенно не рад меня видеть. Интересно, причина во мне или в том эльфе, который испортил ему настроение?

— Я пришел поговорить о твоей лояльности к Мастеру, Хасс. И о нашем сотрудничестве.

— Ты знаешь, Рин, моя лояльность…

— И пожалуйста, избавь меня, наконец, от своей витиеватой манеры общения и говори прямо! – додавил я, упорно перебив его на полуслове.

Вот теперь он откровенно впадал в бешенство.

— Мне уже хватило одного мозголома, который сегодня за это поплатился.

О, да! Вот теперь его мысль, кажется, дошла до точки прозрения. Знаю, он умеет слушать и ловить нюансы разговора. Не потребовалось ждать, пока он сообразит, о ком речь.

— Суларик?! – изумленно переспросил Хасс, а потом, видя спокойствие в моих глазах, догадался. – Ты?

— Да. Это я приказал его казнить.

На этом Хасс надолго замолчал. Какое-то время он еще смотрел на меня, а потом не спеша отвел взгляд, встал и медленно направился расхаживать по комнате с потерянным и глубоко задумчивым видом. Могу его понять. Мне не требовалось объяснять ему в лоб свои намерения и угрозы. Достаточно того, что я признался в вынесении одного приговора и пришел к нему. Мы оба понимаем его вину и длинные хвосты саботажей и предательств. Хасс понимал, что на память я не жалуюсь. А значит, своим явлением я дал ему шанс выкупить себе жизнь. Давай, …друг. Думай. Торгуйся. Предлагай.

— Ты желаешь получить сотрудничество или… покорность?

— Я же ясно выразился, Хасс, — с издевательским миролюбием ответил я. – Никаких иносказательств.

 — Ты просишь о моем служении Мастеру или себе? – вновь закипая от злости, переспросил игрок понятливее.

— Я не прошу, а напоминаю, что ты обязан по своему положению и статусу служить Мастеру и быть ему верен, —  ответил я с улыбкой, едва не перетекающей в оскал. – Иначе любая твоя верность и покорность ничего не стоит.

— Я тебя понял, — оборвал он меня.

Умница.

Но я ему этого не сказал. А вместо этого…

— Скоро от игроков Империи потребуется много труда. К тому времени вы все должны быть максимально избавлены от административной работы. Смелее запрягайте помощников. Готовьтесь к устранению опасностей. И, пожалуйста, Хасс…

 Он приподнял брови, прислушиваясь внимательнее.

— Не заставляй меня рассказывать о том, что с тобой сделают игроки Альянса в случае победы.

А вот это, похоже, для него стало новостью.

— Что? Не думал, что западные в состоянии победить нас? – тихо сказал я. – Думал, Мастер уязвим только с тыла? Думал, его легко убрать, и потом уверенно занять верховное место? Нет, Хасс. Ты даже не захочешь думать о том, как отыграются на тебе другие пострадавшие игроки, если вдруг Мастера не станет. Ты со мной в одной лодке. Ты враг для Альянса. Тот, кто содействовал завоеваниям и уничтожениям. Приспешник монстра. Помощник главного зла… Никто не посмотрит на твои попытки помешать ему. Никто не узнает о твоих намерениях, потому что, имея такие силы и возможности, ты… не справился. Не смог. Или не захотел.

Это его проняло. Сильно. До ужаса в глазах и дрожи в крепко сжатых кулаках. Хасс запаниковал. Настолько, что эта мысль въедалась в его сознание и терзала фантазию и уже богатый опыт понаслышке. Ни для кого не секрет, как жестоки были порой игроки к другим, оказавшимся в этом мире. И дело было даже не в зверствах и извращенных умах, а в реальности, которая накладывала долю виртуальности на ощущения. Народ терял страх, помирая и перерождаясь в игре. Отсутствие страха порождало суровые методы наказаний. А в итоге жертвой таких наказаний становились все.

Я видел, как он боялся и понял, что это именно то самое единственное, чем я мог его зацепить. Вот оно, то, что Хасс боится больше всего в этом мире. Даже не смерть от руки Эрхаза или меня. Уверен, его казнь сыграла бы против нас, так как игроки увидели бы в этом действе подтверждение окончательной паранойи Мастера. Хасса по сути не за что казнить. Он не доставляет явных проблем. Мы оказались бы в проигрыше и потеряли бы значительный запас репутации. Но вот казнь от игроков Альянса это иное… Это то, под что Хасс не хочет попасть никакими путями. Вся его кампания по налаживанию отношений и связей, вся долгоиграющая череда интриг… всё это пошло бы в утиль, попади он к Альянсу. Там ему нечего предложить. И не за что себя продать.

В Альянсе, как я уже сказал, он всего лишь помощник монстра.

Я не подгонял его с ответами. Давал время подумать. Но что-то мне подсказывало, что после таких слов наши пути с Хассом станут пролегать как никогда близко.

Наконец, он определился. Что-то решил для себя и вернулся к дивану, опустившись на край. После чего взял в руки кружку с чаем, покрутил, так и не отпив, нервно поставил обратно и сцепил ладони между собой.

— Я знаю, Рин, что за все время от меня ты слышал разное и, вероятно, уже мало чему доверяешь, но я скажу иначе.

Он волновался, что слышалось в голосе и затянутой неуверенности. Признаюсь честно, я тоже не был вершиной спокойствия. Натянутые струной нервы скованно держали меня, заставляя просто сидеть, словно статуя. Малейший перепад настроения, и меня может понести в гнев или сорвать в истерию. Держался я на остатках терпения и как ни странно этикете.

— Ты можешь считать, что моя работа и польза здесь в империи была незаменима, однако… я знаю, что это не так. Я осознаю, какое одолжение сделал Мастер, приняв меня в свои ряды. И я до сих пор не понимаю, что именно от меня требуется сверх того, что поддерживаем мы все. Тем не менее, ты здесь. Как его заместитель. И потом уже как друг.

Я давал ему волю высказаться. Пусть собирается  с мыслями и говорит. Иногда сказанное вслух сильно помогает систематизировать мысли.

— Я могу не много. Всего лишь придерживаю контакты и связи. Регулируя… часть работы. Но если именно этим я могу и далее оказаться полезен… — он запнулся. Замолчал, подбирая вновь сложные слова, но они не складывались. Проскальзывали, не слетая с языка, пока вместо них не вырвались, самые простые. — Я… на твоей стороне. Я на стороне Империи.

Был ли это мой триумф в плане отношения с ним? Нет. Радовался ли я сказанному? Пока нет.

— Понимаю, это звучит не убедительно и сухо, — добавил Хасс цинично. – Но это единственное, что я могу сказать, в рамках подтверждения своей верности. Все прошлое время я не помню у империи поражений, но и сражалась она против одиночек. Сейчас же, если ты прав… если ты действительно прав, а мои прогнозы верны, то шансы у нас… не велики.

О да, это он попал в точку. Вернее не скажешь, как ни пытайся приукрашивать и возвеличивать общую мощь.

— Мы должны донести это до наших игроков. А еще получить наиболее точные данные от разведки и вынести информацию с их форумов. Если бы у нас была связь…

— У нас будет связь и разведка, — сказал я голосом, не  подразумевающим сомнение.

— В таком случае у нас будет и преимущество.

Его ход размышлений мне нравился все больше и больше. Плевать на слова о верности и признание моей правоты. Я по его лицу и жестам видел, насколько он взволнован и озадачен новой целью. Теперь уже Хасс будет думать не о том, как минимизировать ущерб от Мастера, а о том, как принести нам победу. Это была верная мотивация. С таким страхом как у него этак я получу едва ли не самого усердного труженика. И самого верного. Пожалуй, я могу рискнуть и пойти дальше.

— Скажи мне, друг, — от сказанного Хасс вздрогнул, как от кнута. Отчего тут же взял себя в руки. Боится. Сильно боится любого моего решения. Пускай. – Насколько хорошо ты умеешь работать с большим объемом информации?

Мужчина неуверенно нахмурился и понял, что где-то в моих словах есть подвох, но я пока не готов им делиться.

— Мне всегда приходится работать с большим объемом информации, — уклончиво ответил он.

— А насколько хорошо ты знаком с методами информационной войны? – ядовито улыбаясь, спросил я.

Хасс  едва заметно отшатнулся, недоуменно глядя на меня, зная, что его ответ мне в принципе не нужен. Я прикинул быстро и кратко. Хасс ведь, по сути, бесполезен нам как обычный вассал и рабочие руки. Он посредственный созидатель, средний по силе игрок. Но есть в нем нечто уникальное, что делает его лучшим среди нас в этой роли. Нечто, с чем идеально может справиться именно он. То, что он всегда делал и что у него почти получилось.

Хасс видел, как в голове у меня складывается специфический паззл о его роли в грядущей войне, и нервы натягивались в нем до предела. А я улыбался, глядя ему в глаза, хищной ухмылкой.

Радуйся, Эр. Я только что нашел нам лучшего диверсанта и того, кто подорвет единый боевой дух Запада.

 

 

Вечером я по привычке отправился в свои старые покои. Не знаю, что меня так перекосило, но я остановился на полпути, собрался с мыслями и направился к лифту. Настроение, правда, от этого не поднялось. Скорее наоборот, уставший после работы и непростого общения я хотел уснуть в тишине, а не преодолевать сложности в общении с Мастером.

Но все же свою подавленность я спрятал поглубже, и явился в покои попросту утомленным.

— Эр? Ты уже здесь? – позвал я с порога, направившись сразу к его любимому балкону.

В ответ была тишина.

Я даже на миг позволил себе вздохнуть с облегчением. За что укоризненно мысленно стегнул себя по мозгам. Никакого облегчения. Никогда. Не в его сторону. Или я забыл уже, как тонко он мог иногда улавливать мысли?

В итоге я направился к кухонной стенке, готовить себе чай, как вдруг какой-то тихий шорох привлек мое внимание от спальни.

— Эр? – я отставил кружку и осторожно направился к арочному дверному проему, закрытому лишь шторой.

— Тише… Говори тише… — послышался шепот, когда я зашел в спальню.

Эрхаз прямо в одежде лежал лицом в подушку, скрючившись в болезненной позе. Я тут же стремительно направился к нему.

— Я же прошу… — простонал он в подушку.

В недоумении я просто замер, не зная, что делать. Судорожная тревога подсказывала, что это состояние однозначно нельзя назвать нормальным, но явных проблем я не видел. Скользнув легким шагом до кровати, я присел рядом, быстро осмотрел его на предмет травм, но ничего не нашел.

— Эр? Что с тобой? – шепотом спросил я, дотрагиваясь до его плеча.

— Голоса. Много. Громко. Опять… — жалобно простонал он и чуть повернул голову. – Они слишком громкие. Слишком больные. Слишком злые.

Он жался так, словно в его голове пульсировала сильная боль. Я был в растерянности. Что мне делать?! Как помочь? Мои мысли метались, а потом вдруг Эрхаз поймал меня за руку и прижал ладонью к груди. После этого его лицо чуть разгладилось, а я замер едва дыша и боясь спугнуть.

Увиденное настолько спонтанно выбило меня из колеи, что я еще с минуту не понимал, как мне реагировать. Звать на помощь? Или лучше не суетиться? Подождать? Или что-то принести?

— Эр? Как тебе помочь? – я осторожно коснулся второй рукой его головы и прогреб волосы.

Он мелко дрожал, стискивая мою руку, и прятался в подушку. Я ждал ответа и гладил, надеясь, что так ему будет чуть легче. Все что я мог – это только надеяться. Я бы не посмел сейчас забрать у него свою ладонь и отойти.

— Просто… будь.

Боль снова усилилась, эхом стрельнув и в моей голове. Я поморщился, но стерпел. Просто быть? Это я могу. Но поможет ли? 

— Я сяду рядом? Хорошо? – тихо предупредил я его, аккуратно пододвигая руку.

Я боялся его спугнуть и вызвать новую панику. Осторожно склонившись, я чуть ослабил его хватку, перебрался через него на свободную часть койки и сел, опираясь на подушки. Эрхаз по-прежнему вздрагивал от любого резкого движения и шума.

— Давай. Иди сюда, — я аккуратно подтянул его за плечо, давая понять, что я хочу. Он не сопротивлялся и не отказывал. Тогда я подхватил его под руки, приподнял и положил себе на грудь. Эр на какое-то время замер, словно прислушиваясь к новым ощущениям. Я чувствовал, как напряжено его тело и натянуты мышцы, но оставалось только ждать.

Минуты пролетали незаметно. Моя рука гладила его по голове, убирая со лба налипающие волосы. Второй рукой я прикрывал его за плечи, давая держать меня за ладонь. Не знаю, как долго мы так лежали. Но в какой-то момент я почувствовал, что он начал расслабляться. Боль в голове еще не прошла. Он все еще вздрагивал от звучащих  в сознании неведомых голосов, но его тело обмякло, ослабло, а потом незаметно он и вовсе заснул.

Я не уходил и старался поменьше шевелиться. Чуть позже подложил себе под спину вторую подушку, а самого Эрхаза накрыл тонким одеялом. Увиденное мне не нравилось, но, к сожалению, помочь ему я не мог.

Задремал я так же, полусидя, согревая и баюкая его на себе. Иногда ему снились кошмары. Эр начинал бормотать во сне, сжиматься, до боли стискивать мою ладонь. Я терпел. Нашептывал успокоительные слова. Повторял, что я рядом. Это действовало лучше всего. Тогда он снова проваливался в пустой сон, а я мог спокойно отдохнуть еще несколько часов до следующего приступа. И потом опять.

В ту ночь я радовался, пожалуй, только одному – тому, что я стал свидетелем этих кошмаров. Не от того, что мне доставляли удовольствия его страдания. А оттого, что мне, наконец, удалось глубже понять его проблемы. Я думал, такие приступы — редкость.

Но как же я ошибался…

 

Утром я проснулся от звуков воды в душевой. Эр вновь поднялся раньше меня. Голова раскалывалась от рваного сна, а поясница болела от неудобного положения.

Скрипя, я все же соскреб себя с кровати и отправился переодеваться. Со вчерашнего вечера я так и заснул в рабочей одежде. Хреново. Не люблю так спать, но пришлось.

Пока душ был занят я начал свое утро с завтрака и к чаепитию Эрхаз как раз вышел в столовую зону. Чистый, свежий, с еще влажными зачесанными назад волосами.

Я сделал глупость, не обратив внимания на его взгляд.

— Что вчера с тобой было? – спросил я вместо приветствия, глядя сонно на бутерброд.

Ответом мне был холодный и отстраненный тон.

— Не имеет значения.

Только после этого я посмотрел на него. Ну да, конечно, с таким кирпичом вместо рожи только откровенностями делиться.

— А я считаю, что мне следует знать, что было причиной такого состояния, — хочет по-рабочему, то будет ему так.

— Я не обязан перед тобой отчитываться.

Не знаю, почему меня это выбесило. Но все во мне мгновенно вскипело от этих слов. Было ли причиной его настроение, или контраст реакции. Или  причина была в копившейся моей усталости, я не знаю. Но в тот момент мне как никогда ранее захотелось подойти и врезать ему в лицо. Или проорать оскорбления. Прошло несколько дней! А меня швыряют в рамках отношений то в сторону единственного и незаменимого, то в сторону мебели. И сейчас я в его глазах, значит, эта мебель?!

Тихо, Рин… Тихо. Терпеть. Заткнуться. Мои эмоции и нервы тут не берегут. Это меня сюда позвали и поставили беречь чужие нервы.

Только ли ради этого? Ради роли мебели?

Нет, не только. Но… но…не сейчас. В другие моменты.

А будут ли эти другие моменты? Будут ли еще нормальные разговоры? Или мне теперь, чем дальше, тем больше терпеть?

Как же это все бесит.

— Я хочу организовать общий сбор твоих вассалов, — сквозь зубы постарался нейтрально выдать я. – Всех вассалов. Мне это дозволительно?

Главное было не поднимать пока взгляд от кружки. Гнев – это не лучшее, что он сейчас мог увидеть у меня во взгляде.

— Да. Дозволительно. С какой целью? – зато, похоже, разговоры о работе сейчас с Эрхазом шли превосходно.

— Познакомиться, — хлестнул я словом, старательно перекладывая раздражение на работу и самих вассалов.- А еще загрузить всех работой. Без исключений. Я знаю про альянсы и считаю, нам понадобятся рабочие руки.

— Одобряю. Делай, — Эрхаз начал расслабляться. Я мимолетом заметил это по его движениям. Вновь расслабилась спина, он вольно развалился в кресле напротив со своей чашкой.

— Еще я могу попросить тебя высветить следующее сообщение про Тарила и Зирра? – аккуратно выдал я, чтобы не показывать дрожь раздражения в голосе.

— Да. Но ты вправе делать это самостоятельно. Доступ к консоли новостей у тебя есть.

— Понял. Спасибо.

Что за херь, а? Кто б мне сказал? Я завожусь по любой фигне, и готов ударить вроде бы дорогого человека. Сэнха… Срань, что мне делать?

Да, конечно, мне прямо так взяли и ответили.

— Многие вассалы находятся далеко от нынешнего положения цитадели. Они не успеют добраться за день, — нейтрально добавил Эрхаз.

— Твои предложения?

— Воспользуйся мощностями Цитадели для телепортации личностей, помеченных нужной меткой.

Резонно. Я оценивающе кивнул, решив, что это очень ценный совет. Я разом решу много проблем с нежеланием и недовольством. А так же с длительным путешествием.

— Но я думаю, ты помнишь, что есть вассалы, которые не стремились демонстрировать свой статус и они станут для остальных сюрпризом, — напомнил Эр чуть вкрадчиво.

— Да, я помню.

— Как ты намерен это решить?

Показалось, или в его тоне проскочило ехидство?

— Никак, — ответил я. – Это тупо, что в империи игроки скрывают друг от друга свой статус. Значит, что в самой империи и народе что-то сильно не так. Это я тоже намерен решить.

Эрхаз оценивающе кивнул и согласился.

Раздражение еще жгло меня изнутри, но я видел, что сам Мастер уже успокаивался. Правда, меня все равно не тянуло на откровенные разговоры, а скорее наоборот. Легкий оттенок стыда и негатива гнал быстрее закончить завтрак, посетить душ, а потом отправиться работать. Это лучше всего позволит избавиться от тяжелого впечатления. Так зачем откладывать?

— В таком случае, до вечера? – спросил я, вставая.

Эрхаз кивнул. То ли довольно, то ли надменно. Не знаю. Иногда я начинаю теряться в его эмоциях и предпосылках к ним. Это слишком сложно. Сложнее, чем кого-то убивать.

 

Рабочий день в тактическом зале я начал, как и хотел, с сообщения в новостной ленте на всю империю.

«Игроки Тарил и Зирран — казнены. За предательство и покушение на убийство».

После отправки сообщения я начал ждать. Нэйан косился на меня, но ничего не говорил. Хасс был на текстовой связи и сообщал мне об изменчивом настроении народа онлайн. Ему самому посыпались сообщения с вопросами. Народ запаниковал и возмущался. А я получал от него выдержки цитат, отдыхал и ждал. Изредка почитывая досье на случайных игроков и готовясь к встрече.

Когда возмущения и паника достигли своего апогея примерно через час после новости, я решил действовать.

«Всем вассалам империи: к часу дня объявляется общий сбор в Цитадели Салнеш. Явка обязательна».

Проверка сообщения. Подтверждение. Ввод.

Не выдержав нагрузки с перепиской, Хасс попросился явиться к нам в тактический зал.

— Рин? Что ты хочешь добиться? Они ведь не успеют, — начал он с порога без приветствий.

Нейан сухо помахал ему рукой. Надо будет предупредить его, что Хасс теперь будет плотно с нами работать.

— Они и не должны успеть. Я заберу их с места сам, — ответил я, настраивая консоль на телепортацию.

Хасс мельком глянул мне в экран и все понял с первых же глифов. Умница. Почему мне кажется, что сам факт того, что его допускают до таких сокровенных знаний, греет его самолюбие? Я не намерен держать от Хасса много секретов. Даже при том, как он начнет работать на нас позже. Ну, нет сейчас в его знаниях такого, что он может продать Альянсу за свою безопасность. Эти мелочи и так очевидны. Или все так надеются, что у Альянса своих шпионов нет, которые давно донесли информацию про ту же телепортацию? Есть, конечно! Ну, так чего мне скрывать.

Правда, Нэйан пока упорствовал в своей недоброжелательности.

— Хасс, лучше скажи, что они сейчас обсуждают, — попросил я.

Мужчина замялся. Отвел глаза и нахмурился.

— Давай честно цитатами, — попросил я. – То, что они не скажут в лицо.

— Они считают, что Мастер свихнулся, раз объявляет такие сборы, — ответил-таки Хасс.

— Почему ты не сказал, что это от твоего имени? – спросил Нэйан.

— Потому что я считаю, что это не важно, кто из нас дает объявления. Сбор есть сбор. Если сказано, значит надо, — ответил я.

— Но они считают теперь, что Мастер… — вновь заговорил Хасс.

— Да? – протянул я. – Продолжай.

— Гад, сволочь и мудло, — процитировал он.

— Превосходно, — издевательски улыбнулся я.

Нейан недоуменно захлопал глазами.

— Но почему?!

Я коварно улыбнулся, завел отложенный таймер на телепортацию и встал с места. Пора выдвигаться, если я хочу сделать все четко и по плану. Хотя какой там план?! В таком состоянии я готов импровизировать на каждом шагу.

— Потому что при нашей реальной встрече, они резко поймут, что Мастер – это их единственное спасение от меня.

 

 

Запасным терминалом мне служил наш с Нэйаном старый рабочий планшет. Я настроил  на нем свой доступ, связался с базой данных Цитадели и смотрел на обратный отсчет таймера. До массового переноса оставались считанные минуты.

Я  выбрал большой зал, некогда предназначенный для собрания войска и столовой зоны. Многие этажи цитадели, такие как этот, попросту не использовались. Я решил, что здесь хватит места всем.

Хасс по-деловому пристроился на одном из ближайших подоконников, пользуясь тем, что прибыл раньше других. Нэйан тоже пожелал стать свидетелем встречи и засел рядом, вкопавшись в свой планшет. Я, без какого либо пафоса и эффектности, уселся верхом на столик, оставленный в числе прочих около стены в дальнем конце зала.

Быстрее всех, естественно, стали неуверенно заглядывать игроки, которые жили здесь, в цитадели. В числе всех были давно знакомые мне «близнецы» Армо, Никс и хмурый Тирс, недавно потерявший своего друга Сула. Потом появился Криан и троица вечных спутников: Син, Фиерри и Амари. Я встречал много знакомых лиц, кто ранее посещал Хасса на встречах, но если тогда я не придавал им значения и не стремился запоминать, то теперь я мельком считывал информацию про каждого, кто заходил в зал.

Настроение народа мне не нравилось. Меня не воспринимали всерьез, пробегали взглядом, считая, что я, попросту как верная Мастеру шавка, прибыл раньше других на общий обязательный сбор. Никто не сказал бы, что это я инициатор мероприятия. Ведь до сих пор не было ни одного прецедента.

Однако, не только меня не воспринимали всерьез, но и к самому собранию народ относился скептически. Половина приходила с иронией, как на грядущее представление. Другая половина  со скучающей рожей ждала логической развязки и массового провала. Это очевидно, что все не успеют добраться. Правда, порадовали и те, кто едва ли не вбегал в зал, боясь, что опоздали. А двое и вовсе примчались на глайдерах и честно успели с соседних регионов.

Но попались и те, кто, судя по маркерам, до сих пор находились в своих покоях в цитадели и не намеревались поднять жопу, чтобы явиться на сбор. Эти просто отнеслись равнодушно, сочтя сбор глупостью и пустой тратой времени. Ну да, ведь зачем куда-то идти, если другие девяносто процентов просто не успеют явиться.

Я дополнял исключения в базу переноса, отменяя телепортацию тем, кто уже был в зале. Оставалось полминуты до срока. Пришедшие перешептывались. Пытались спрашивать Хасса, Нэйана. Кто-то даже полюбопытствовал у меня: «А где Мастер?» Я молча поднял ладонь в ответ, говоря тем самым: «ждите».

Непосредственно перед переносом я поймал взгляд Хасса. Ожидающий, вопросительный, неуверенный. Но готов поспорить, что ему было любопытно узнать, как все пройдет. И он жаждал увидеть, как я покараю альтернативно одаренных бездельников.

Три… Два… Один…

Мой планшет высветил сообщение о начале переноса. По залу прошла мелкая рябь. Свидетели визуальных эффектов отшатнулись в пустые зоны. А потом на местах, помеченных искрами и рябью, стали возникать игроки. Телепортация не щадила никого. Народ выдергивало из разных мест независимо от положения. Хуже всего пришлось сидящим. Кто-то успевал, вскакивал на ноги. Другие валились на пол, теряя точку опоры. Перенос успевали почувствовать, пары секунд хватало на то, чтобы встать со своих кресел, диванов и прочих табуретов. Знаю, что система выхватывала и тех, кто находился в пути в креслах за штурвалами. Я учитывал сей факт и перехватил через цитадель контроль за техникой.

Сильно пострадала гордость тех, кто в эти минуты был либо в душе, либо откровенно развлекался в постели. Я решил, что это их проблемы, а стыд – наименьшее наказание, которое они заслужили за пренебрежение объявлением.

Один за другим в зале вспыхивали в переносе все десятки вассалов. Среди них были и девушки. Узнал я и свою недавнюю знакомую из роскошного псевдо-бордельного городка. Юная особа в панике оглядывалась по сторонам, не зная, куда спрятаться, однако, заметив меня, слегка успокоилась и затаилась. Я кивнул ей, показывая, что все под контролем, и моя уверенность была ей лучшей защитой.

Но как они все плескали ненавистью в адрес Мастера за такой перенос. Я помню, какими ощущениями он отдает. Нас забирали так на площадь Перекрестка. Возможно, Эрхаз тогда не сильно церемонился и выдергивал нас грубо.

Злость и раздражение сыпалось со всех сторон. Но кроме того была паника и растерянность. Многие, кто спешил на глайдерах, боялись за технику. Другие опасались, что сейчас последует наказание. Некоторые просто пугливо озирались по сторонам и спешили отойти к краю, чтобы спрятаться.

Гул возмущение хлынул по залу в тот момент, когда собравшиеся поняли, что Мастера в зале нет. Ох уж этот ни с чем несравнимый гул большой толпы. Так гудит рой. Неуправляемая разношерстная масса. Я слышал шепотки, смех, злобные возгласы и недоверчивые вопросы.

Но… довольно. Все хорошо в меру.

— А где Мастер? – громче остальных прозвучал чей-то вопрос.

Остальные начали постепенно затихать.

А ведь их собралось больше, чем я предполагал. Намного больше.

— Мастера не будет, — громко и четко ответил я, не спеша, вставая со стола. – Вас собрал я.

Легкое усиление позволило не драть горло командирским тоном. Зато мне в ответ хлынуло возмущение.

— Ты?!

— А где Мастер?

— Да кто ты вообще?

— Какого х…

Я так же не спеша направился вперед, выходя к толпе собравшихся. Где-то во мне с этими словами сдохла последняя неуверенность. Меня затапливало раздражением.

— Да как ты посмел!

— Что за приколы, чувак?!

— Ты сбрендил?

— Я буду жаловаться Мастеру!

Достали…

— Во-первых, — по залу прокатился краткий всплеск стандартной «немоты», оглушивший говорящих и на несколько секунд заткнувший их гомон.  — …У меня есть полномочия на ваш сбор.

Говорил я тихо. Сдержанно. И отчетливо.

— Во-вторых, — я снял «немоту», пользуясь естественной паузой. – Мастер одобрил мое решение.

Дойдя до условного центра у свободной у стены, я остановился и сложил руки с планшетом за спиной. Отсюда мне было прекрасно видно толпу.

— Я недоволен вашей реакцией на экстренный сбор. Объявление достигло всех. Но только некоторые посчитали за надобность выдвинуться.

Взгляд описал тех некоторых, кто спешил и был выдернут в полете.

— Спасибо. Ваши глайдеры взяты под контроль на автопилот и будут доставлены в ангары Цитадели.

Кому-то с этими словами полегчало. Уже не зря.

— Все остальные…получат штраф и обязательные работы. В особенности те, кто нуждался в особом приглашении и спецдоставке из личной зоны на этаж выше. А так же те, кого требовалось столь сложным заклинанием телепортации отмыть от лишнего мыла и кончи на теле… Будьте любезны, избавьте народ от соблазна и попросите у своих коллег одежду, чтобы прикрыться.

Злобный шепот и шипение я отслеживал с трудом. Слишком много слов и ни к кому конкретно высказанных недовольств.

— Да как ты смеешь!… – а вот такое я терпеть уже не мог.

— Любое высказанное слово, — начал я вкрадчиво, — лишь добавляет часы к вашей и без того бесконечной работе на благо общей земле. Любое слово против – приближает вас к исключению из наших рядов.

— А так можно?

— А есть желающие? – спросил я и пронаблюдал дивное зрелище с кучей затаившегося народа. Не знаю, что подсказало им или дало знак, но желающие сразу не всплыли.

Хасс украдкой потер переносицу, отвернувшись от толпы.

— Для чего нас собрали? – прозвучал чей-то адекватный, но хмурый голос.

— Посмотреть на вас, — цинично прозвучал мой ответ. – И, наконец, познакомить. Совместив это полезное действо с решением насущных вопросов, касающихся нашего выживания.

В зале зависла настоящая, ненасильственная тишина.

— Полагаю, ни для кого не секрет, что Империя находится в постоянной и изнурительной войне, — заговорил я. – Эта ситуация продлится еще недолго. Мы близки к концу игры. Однако, именно сейчас мы встали на пороге самых серьезных сражений.

— Это очевидно, говори уже, что нужно, — кто-то перебил с дальних рядов.

— Кончай разводить эпик!

— Мы знаем.

Бестолковое стадо.

— Империи потребуется работа каждого из вас, — твердо заявил я. – Независимо от статуса, расстояния до фронта и силы. Нужны будут труды каждого игрока.

— Мы и так работаем!

— Нет, вы не поняли, — мелочно оскалился я. – Вы будете пахать не на свои клочки земли. Не на выделенные районы. А на фронт. Продавливая оборону нескольких тысяч последних игроков. И стараясь так, как никогда раньше. Иначе из-за чьей-то ошибки и лени вы все попадете в руки Альянса.

— Что Альянс, что Империя, —  сказал чей-то визгливый голос с ближних рядов. – Не все ли равно?

Это шутка? Или они не понимают?

— Нет, не все равно, — грубо оборвал я. – Империя приведет мир к единому порядку, в то время как…

— Ой, да хватит этой пафосной херни?- сказал тот же голос, а затем его обладатель сделал пару шагов мне навстречу, выйдя в первые ряды. – Еще начни заливать тут про идеологию и лучший мир! Кто бы ни стоял наверху, каждый будет считать, что знает, как сделать лучше.

Во мне вскипел гнев, когда я слушал эти слова. Гадство в том, что про «лучший мир» я мог действительно заговорить, и это была бы правда, но… не сейчас, не при них, и не здесь.

— Скажешь, я не прав? А, заместитель? – вновь тот же игрок. Я вызвал базу данных по нему, получая напрямую информационный пакет в голову. – Скажешь, что ты не знаешь, как мог бы сам построить лучший мир? Каждый из нас знает, что хотел бы видеть в идеале из Империи. Да только кого это волнует? Альянс хотя бы обещал разделить все на равные доли.

Харсан Уэйк. Старый игрок. Вошедший в мир еще до меня. Имел в своем распоряжении крупный надел, собранный из захваченных земель. Огромный полуостров. Большие подводные города. Техномагические расы и связь с большими промышленными регионами. Идеален в работе на Империю. Ранее не имел нареканий. Нейтрал. Без задолженностей. Имеет крупный развитый технически народ.

Никогда не светился в рядах протестующих.

— Не думал, что встречу сторонников Альянса в центре Империи, — сказал я, подойдя ближе и обращаясь конкретно к нему.

— Здесь нет сторонников Альянса, — улыбаясь, развел он руками. – Исключительно вассалы, которые не подписывались на убийство других игроков.

— Марать руки лично вам не придется, — бросил я ответ, не сдержав презрительный оскал.

— Правда? А как же работа на фронт? Или теперь мы это лицемерно прикрываем, называя обеспечением безопасности? – в его тоне сочилось пренебрежение к каждому моему ответу. К каждому слову, сказанному в сторону очищения образа государства, в котором мы жили. – Сперва мы начнем готовить армии. Потом начнем создавать оружие. Ну а закончим тем, что сами запустим последнюю магическую лавину. В чем разница, заместитель? Между нами, Мастером и тем самым Альянсом? Сейчас она хотя бы есть, а потом? Что скажете?

Он обернулся к остальным собравшимся с бодростью и жаром, который впитывал, казалось, с самой толпы.

— Кто-нибудь из вас подписывался заниматься убийствами, принимая порядок Империи? – спросил он.

С каждым отрицательным ответом я чувствовал, как гаснет сфокусированное на мне внимание.

— Кому-нибудь из вас говорили в начале, что придется создавать новые армии? Смертоносное оружие? Бороться против других игроков?

— Нет.

— Не говорили.

— Кому-нибудь из вас говорили, что ему придется отстаивать свою безопасность?

— Нам обещали безопасность!

— Да, нам обещали тихую жизнь!

— Нам говорили, что война не коснется нас!

Мое терпение трещало и рассыпалось, распираемое гневом. Одна за другой нити контроля словно ускользали из рук. Я терял народ. У меня отбирали этот народ. Одним словом разрушая то, что я намеревался создать.

«Рин, не стоит…  У него большой авторитет. Позволь мне», — фоном всплыло быстрое сообщение от Хасса.

Я был в ярости.

— Харсан, зачем же столь поспешно… — натянуто попытался вступить сквозь гомон Хасс, однако его попросту проигнорировали.

— Вот видишь, заместитель. Народ против какой-либо работы! – улыбаясь, ответили мне в лицо. – Народ не желает проливать кровь других. В то время как Мастер…

Что-то переключилось в моей голове, отчего все фоновые голоса просто ушли на дальний план. Я слышал многоголосый возмущенный гвалт и нарастающие протесты, но видел и слышал ярко только конкретного игрока.

— Скажи, Харсан, — мягко прозвучал мой тон, — будь твоя воля, ты бы лично пролил кровь Альянса?

— Я выразился ясно, — развел он руками, все так же улыбаясь.

— А будучи по другую сторону, пролил бы кровь Империи?

— Это ловушка?

— Отвечай, — словно сжимающиеся тиски на мгновение потвердел мой голос.

— Это глупо. Нет.

Бодрая толпа одобрительно гудела, подбадривая нового любимца за милосердие и твердость убеждений.

— Ты хочешь, чтобы война, ее последствия и итоги никогда тебя не касалась? – все так же тихо и мягко спросил я, склоняя голову набок.

— Хочу, — ответил он, вызывающе вздернув подбородок.

— Но ты же знал, в какую игру начинал играть? – тонко спросил я.

— К чему ты? – хохотнул он.

— Отвечай…

— Ну да, — цинично пожал он плечами. — Знал.

— Значит, ты знал, что рано или поздно тебе придется сражаться, — со змеиным шепотом спросил я. — Ты знал, что тебе придется убивать. Врагов. Соседей. Конкурентов. И вот ты теперь в числе жителей Империи. Надеешься, что Легионы все сделают за тебя. А ты, даже в статусе вассала, не замараешь руки лишней работой. И ждешь, что Мастер после этого защитит тебя. Убережет от врагов. Пока ты в сложный час, вместо того чтобы помочь, останешься пировать и прожигать жизнь, на своем клочке земли, собранном из руин чужих захваченных городов. Так, где теперь те игроки, у которых ты когда-то лично отбирал земли?

Игрок смотрел уже с тихой ненавистью.

— Это было давно и… — не посмел врать он.

— И они померли своей смертью от недостатка сил как странники? Или ты взял их в рабство?

Мужчина начал багроветь и сопеть.

— Или если я их найду, ты будешь готов отдать им старые земли? – спросил я. – В знак своего полного отказа от игровых правил Адэна, которые нацелены на конкуренцию между игроками и как итог – бои между собой?

— Ты переиначиваешь!

— …Или может, ты готов отказаться от всех притязаний на другие земли, которые за тебя завоюет Империя или Альянс? – не унимался я, давно решив все на его счет. — Отказаться ступить на них? Отказаться торговать? Принимать у себя их будущих гостей? Это ведь тоже будут итоги и последствия войны. Те самые, от которых ты только что благополучно отказался.

Игрок был уже в ярости. Я знал уже всю его биографию, насквозь пронизанную стремлением к захватническому расширению. Прибытие Эрхаза к его границе только остановило игрока и заставило на время затаиться. Но его армия по-прежнему была велика. Бойцы ежедневно тренировались. И все из надежды их создателя, высказанной случайно в пылу дискуссии.

— Мне напомнить, как ты только что завидовал Альянсу, который готов разделить земли между игроками на равные доли? – спросил я ровным голосом.

Я слышал, как затихли голоса других игроков. Многие начинали понимать, чуя эту брешь в обманчивых призывах. Многие начинали думать. А я же просто видел нежеланного конкурента, который готов был на любые действия, лишь бы сплотить народ вокруг себя.

Багровое лицо игрока наливалось гневом, а рука сжималась в кулаке, как перед броском. Он был выше меня. Сильнее. Он в себя верил.

Словно в тумане я делаю шаг. Второй. Последний. Расстояние между нами стремительно сократилось, а моя рука уже расслабленно ждала наготове. Никакого напряжения. Никакой ярости. Мимолетная команда нервному центру, и вот сигнал уже достиг плеча, и с силой вскинул руку в ударе. Я бил наверняка. Движением, отточенным эоны назад.

— Лицемер… — прошептал я ему в лицо, когда лезвие атама вошло прямо в силовой центр его тела. 

Он даже не сразу осознал случившееся. Словно, ожидал чего-то подобного, но не такого. Удара в лицо. С кулака. Или в живот. Но я ударил оружием. И его жизненная сила начала угасать. Лопались связи души с физической оболочкой. Металл отсекал последние связи. А голодный ненасытный мир пожирал его сочную силу.

Я слушал тишину. Звонкой пустотой ласкающей уши. Я слышал осторожные вздохи. Затаившиеся эмоции. Страх. Я почти физически ощущаю сладкую патоку расползающейся паники.

Все каким-то особым звериным чутьем поняли, что произошло. Жертвы обычных клинков уходят иначе, и уж точно от них не несет таким страхом. Игрок попытался ухватиться мне за рукава, но вскоре тело ослабло, и он попросту рухнул мешком на пол, почти не пуская крови. Мой атам вобрал в себя сколько мог.

— Вот что произойдет с теми, кто, оказавшись на любой стороне, будет саботировать попытки выживания и намеренно бездействовать, подвергая опасности ближних.

Я говорил тихо, но сейчас мой голос звучал в зале четче, чем под усилителем.

— Харсан Уэйк. Казнен за отказ в выполнении своих прямых статусных и должностных обязательств вассала. А так же за призыв к дезертирству и разжигание внутренней вражды.

Мои пальцы огладили лезвие атама, снимая с него лишнюю кровь. После чего сам клинок исчез вновь в руке, а я отошел на несколько шагов от тела.

— Ни Империя, ни, тем более, Альянс не пощадят никого, кто останется в стороне от этой последней войны, — сухо сказал я, уже не нуждаясь в попытках перекричать народ. Все застыли и затаились в шоке, словно даже вжимаясь друг  в друга. – Посмотрите на себя. Вы как стадо, которое едва не пошло следом за самым громким вожаком. Где ваша воля? Где мозги? Сегодня и сейчас я даю единственный шанс каждому из вас воспользоваться своим разумом и занять ту сторону, который каждый считает верной. Вы вольны перейти к Альянсу. Вас даже не станут преследовать. Но, попав на другую сторону, вы станете нашими врагами. И поверьте, если мы встретимся вновь, что бы вы потом ни сказали, второго шанса уже не будет.

Я видел, как они начали переглядываться. Воплощение осторожности и неуверенности. Каждый смотрел на поведение другого и лишь немногие уверенно и крепко держались на местах. В них не было сомнения. Лишь любопытство, аккуратно прикрытое строгостью.

— Ваш вассалитет – не гарант безопасности, а долг, который вы должны отплатить за свое право лично застать конец всей игры, — продолжил я, бросая резкие взгляды по сторонам. —  Харсан потратил годы на завоевания огромного полуострова, и он лучше многих из вас осознавал цену захваченных земель. Его укомплектованная для сражений армия войдет в ряды Легиона теперь уже наравне с остальными, кому посилен сей труд.

Меня более не прерывали. Не смели. Страх заполнил разумы, вытесняя всякие мысли о попытках протеста. Сейчас они будут слушать как никогда внимательно. Именно сейчас они готовы к тому, чтобы выполнять поручения, на которые их следует только направить.

— Остальные же получат персональный список необходимого, что нужно воплотить на территории своих земель. Будь то армия или продовольствие. Нам понадобится в войне любая помощь, которую каждый в состоянии оказать. Но прежде чем мы заговорим о конкретике, прошу желающих перейти в Альянс покинуть это помещение.

Никто не сдвинулся ни на шаг. Я отдал мысленный приказ и распахнул двери в зал, но… собравшиеся остались на месте. Не шевельнулся никто. Только осторожные взоры устремлялись на дверь, ожидая первого, кто рискнет перейти на иную сторону.

Но таковым ни оказался никто.

— Похвально, — я закрыл дверь спустя минуту тишины. Достаточное время для размышлений. —  Я рад, что вы с нами в полном составе. А теперь, с вашего позволения, мы перейдем к делам.

Единственное, что я сделал перед началом разговора – это телепортировал тело погибшего игрока обратно к месту, откуда я его выдернул. Потому что мешал и был не самым лучшим антуражем для работы.

Хасс смотрел на меня с осторожностью, замерев, как статуя. Порадовал Нэйан – в нем не было передо мной страха. На удивление, он был уверен во мне, словно я планировал такой ход заранее. Странно. Ведь я, по сути, сделал то, за что он не одобрял Мастера. Я убил игрока. Прилюдно. Правда, тот игрок едва не разрушил его старания по Империи. Что мне несказанно нравится в Нэйане – он умеет защищать и беречь свой труд.

— Мы ожидаем сильное сопротивление в ближайший месяц, — заговорил я. – В счет пойдут все подразделения войск. На скорейшее восстановление сил потребуется много энергии, но кроме того будет много раненых и истощенных. Понадобятся припасы. Еда, лечебные травы, кристаллы накопители, топливо, расходники. Мне нужны добровольцы, способные массово создавать восстановительные зелья и химию. А так же добровольцы, способные создавать оружие любых видов. Мне нужна ваша фантазия, острый ум и эксперименты. Любая, даже самая дикая идея, может оказать огромную помощь в победе. Помните, чем новее и нестандартнее будет ваша разработка, тем меньше шансов, что Альянс найдет способы от нее защититься. У нас не будет времени на долгую осаду. Наши войска не должны остановиться на преграде. А потому потребуется обновление армии. Поэтому я говорю про быстрое лечение и восполнение сил. Остальные будут заниматься ремонтом и поддержкой имеющихся войск.

Я постарался охватить взглядом всех. На лицах сияла готовность и решительность. Всяко лучше страха и глупой паники. Многие уже начали планировать свои занятия. Но были и те, кто до сих пор ждал в растерянности.

— Мы дадим вам сутки на то, чтобы определиться с грядущей работой. Вспоминайте все, что умеете. Воскрешайте таланты и рискуйте. Не бойтесь своих умений. А если чувствуете, что эта работа вам непосильна, то, в крайнем случае, мы найдем вам применение. В самом худшем случае мы отправим вас поддерживать силовые щиты. Уж это доступно каждому.

— А если возможностей несколько? – спросил, подняв по-ученически руку, один из молодых парней.

— Это прекрасно, — уверенно ответил я, одновременно запрашивая информацию по игроку из базы. – Лансели Вилан…Обладатель богатых лесов и хозяин родниковых источников…Создатель Стражей рощи и хранителей вод. Я буду рад, если ты уделишь внимание своему дару и сфокусируешься на лечебных травах, водах и эликсирах на основе перечисленного. Мы живем в уникальном мире, пока еще достаточно податливом для создания любой странности. Верь в успех, и ты можешь создать поистине уникальные снадобья, восполняющие не только здоровье и силы, но и энергию. Но если ты решишь, что твои Стражи в состоянии перехватить контроль над чужими лесами, действуй. Учи их. Направь  часть на фронт. Легионы помогут распределить силы.

— А я только по современному оружию могу. Ничего нового не придумаю, — сказал другой немного обиженный, чем-то юношеский голос.

Я поймал его в поле зрения и снова проверил базу. Короткая задержка, а потом информация повалилась в голову.

— Тирхаз Суа. Специалист по вооружению нашего времени. Любитель огнестрела, ядерной физики и оружия массового поражения, — прокомментировал я.

— Мастер запретил мне заниматься последним, — с толикой обиды добавил он.

— И он прав, — сказал я. – Большинство современного оружия из нашего изначального мира-прародителя оказывало пагубное воздействие на окружающую среду. Однако, принцип действия удобен в нынешних реалиях.

— Какая разница. Итог все равно не меняется, — упаднически пожал он плечами.

— Итог, Тирхаз, может зависеть не только от того разрушительного эффекта, который ты помнишь. Но и от особенностей эффектов, которые сопровождают тот или иной процесс, — я заметил сомнение в его прищуренном взгляде и пояснил. – Попробуй внести разнообразие в цвета материалов и взрывов.

Я поднял ладонь, собирая над ней силу и окрашивая ее рыжим огненным цветом. Почти классика огненного шара, так любимого всеми претендентами в «маги». Фокус для местного мира. Игрушка для тех, кто во все это верит. Шар полыхал над ладонью, согревая воздух и кожу.

— Порой даже самые простые элементы могут радикально изменить свои свойства, если им просто изменить цвет, — рыжий шар, повинуясь моей мысли, начал белеть.

Подсознание достаивало остальные ассоциации. Белый, значит холод. Холод – значит лед. А за льдом начался стазис, заморозка, прерывание потоков энергии. От шара начало тянуть стылостью.

– Как мало иногда надо для работы с материалом. Всего лишь разница спектра. Всего лишь иное настроение… — шар над рукой вновь начал меняться и темнеть. Белый наливался цветом, становясь зеленее. С поверхности шара начали взбулькивать протуберанцы и лопаться мелкие пузыри. Силовая прослойка не давала расплескивать жижу.

— Но при работе с такими материалами главное помнить о безопасности. Ведь в порыве фантазии так легко увлечься и не устоять… — зеленый шар начал тускнеть. Ядро сферы начало наливаться тьмой. Она разрасталась, густела, начала поглощать внешние слои и вскоре… под завороженные взгляды игроков весь силовой шар обратился в сгусток тьмы. Дымящийся, словно шепчущий изнутри, зовущий внутрь и жадно растекающийся тонкими, сплетенными из энергии, щупами по руке. Он манил к себе, голодно обволакивал.

Кто-то в передних рядах начал отступать назад. Инстинктивная реакция начала передаваться как по цепочке. Дрогнули все ближайшие игроки, а я только хищно улыбнулся, легким движением огладив шар пальцами второй руки. Словно прочесывая мягкую и бархатистую шерсть. Черный дым льнул к рукам, обвивался вокруг пальцев, но… нет. Не сегодня.

Энергия начала тускнуть и растворяться остатками флера в воздухе. Шепот затих, давая последним сгусткам энергии развеяться как эхо. И вот спустя несколько секунд уже ничто не напоминало о тьме. Только отголоски черного дымка, и те растворились под первым же дуновением.

— Чтобы работать с новыми материалами и создавать то, чего еще не существовало в изначальном мире, надо быть готовым к последствиям. И уметь их устранять.

Эффект подействовал превосходно. Внимание народа было полностью завязано на действии и все пытались осознать увиденное. С такими ощущениями и живыми образами они поняли, что происходящее не шутка. И что их действия могут оказать непоправимое влияние на окружающее. Пусть боятся. Пусть думают. Пусть начнут относиться серьезнее.

— Мы миновали время, когда красивая картинка могла существовать вопреки здравой логике и законам физики. Но мы перешли в то время, когда мир может воплотить любую нашу фантазию. Уверен, игроки Альянса знают это. И они найдут способ уничтожать нас без особого оружия. Мы должны уметь защищаться. Уметь сопротивляться чужому воздействию. Уметь воплощать свои фантазии без интерфейсов. А для этого пора вспомнить все, на что мы способны. И перестать сидеть вдалеке от дел.

Не знаю, было ли в их жизни нечто подобное и мотивировали ли их раньше, но… казалось, что я наблюдал нечто совершенно новое в их лицах. Это была решимость. Какая-то примитивная речь зарядила игроков такой порцией душевного подъема и жажды деятельности, как будто перед ними открывалось чудо. Я не делал ничего нового и не говорил чего-то сверх неожиданного. Однако, мотивация на творчество сработала отлично. Теперь уже они не будут сидеть в своих норах. Отныне они поймут насколько сладко чувство созидания. Они захотят побороть игроков Альянса. Как бы ни воспринимали ту сторону и эту войну. Сам факт того, что их умы и творения окажутся лучше – для них будет уже достойной победой. А то, что на фоне всей этой конкуренции и соревнования фантазий кто-то еще будет сдавать свои земли, принося верность Империи или погибать в бессмысленном сопротивлении – то это уже наша забота. Забота Легиона и самого Эрхаза. Я же лично постараюсь сделать в его пользу все, что могу.

 

Когда я вернулся глубоким вечером в наши общие покои, оказалось, Эрхаз был уже на месте.

Развалившись на диване с каким-то напитком, он миролюбиво встретил меня, отсалютовав бокалом.

— Это было сильно, — щедро прозвучал комплимент.

— Ты за всем следил, — догадался я, не спеша подойдя ближе и присаживаясь рядом.

Голос слегка охрип после длительного общения с народом. Я провел остальное время, попросту беседуя почти с каждым. Поступало много вопросов. В основном частности. Кому что делать, чем заняться, куда больше уделить внимание. Голова гудела от потока информации, который я пропустил сегодня через себя. Наверное, лучше меня знал всех вассалов только Эрхаз. Но я сегодня переплюнул сам себя. Откуда только были силы. Даже Хасс меня пожалел и не стал мучать дополнительным общением. Посмотрел на меня в конце дня, когда я распустил всех обратно, а потом сказал, что дождется завтра.

— Естественно я следил, — ответил Эрхаз, приглашающим жестом приподняв руку.

Отказывать я не стал. Подсел ближе, откинул голову ему на плечо и позволил себя обнять. Только после окончания встречи я начал понимать, как устал.

— Я чувствую себя погонщиком, — буркнул я тихо.

Эрхаз предложил мне свой бокал, и я по запаху узнал там легкое вино. Хорошее предложение. То, что надо на такой случай. Я приложился к бокалу, в то время как Эр снял с моих волос завязки и распустил их, массируя затылок. Какое же удовольствие!

— Ты и дальше будешь так себя ощущать, — ответил Эрхаз, продолжая гладить меня и массировать шею.

— А еще я убил игрока у всех на виду, — я попытался изобразить жалобу, но в моем тоне не получилось ни ноты сочувствия и жалости.

— Я видел, — ответил друг. – Он этого давно заслуживал.

— Теперь меня боятся наравне с тобой.

— Возможно, даже больше.

— Но почему. Я же ничего такого сверх тебя не сделал.

Да-да. Казнил игрока, которого давно пора бы. Ничего не сделал. Конечно! Кого я обманываю? Себя разве что.

Все равно от усталости разговор походил на жалобу. Хотелось бесхитростно поябедничать и довериться кому-то более старшему или бывалому. Эрхаз идеально подходил сейчас на эту роль. Пусть он не силен и ненамного старше меня, однако сейчас его слова и действия были для меня лучшим отдыхом.

— Все мы для самих себя «ничего такого не сделали», — философски отметил друг, аккуратно разминая плечи.

Я растекся под его руками, млея от удовольствия. Беседа текла без особого смысла, но больше всего меня радовало, что Эр находился в спокойном состоянии. Он хорош таким, тихим, аккуратно заботливым и спокойным. Я не видел за ним печали или расстройства и знал, что в такие моменты с ним можно говорить.

— Про тебя пускали разные слухи. Не знаю, насколько правдивые, — тихо сказал я.

— Слухи про меня обычно всегда правдивые. Лжива только интерпретация, — ответил Эрхаз.

— Какое-то время я действительно думал, что ты монстр и тиран.

— Какое-то время? – иронично переспросил он.

Я откинулся снова ему на плечо, накрываясь его рукой и расслабился. Легкий и теплый флер его ауры обволакивал и усмирял слишком активно работающие мозги. Ужинать уже не хотелось. Мне бы просто суметь заснуть после такой встряски.

— Говорили, что ты ни за что уничтожал целые народы и города, — сказал я, прикрывая глаза, чтобы не видеть этот черно-алый декор.

— Это правда. Я уничтожал.

— Но зачем? – я попытался пожать плечами, но жест получился уставшим.

— Смотря какие…

Хорошо сказано. А я помню? Хотя, было несколько примеров, которые действительно въелись в память.

— Рассказывали, что после того как был уничтожен хозяин одного города, ты прибыл туда через некоторое время заново. Народ жил тихо, занимался стройкой. Это где-то там за Лавовой грядой. Тебе что-то не понравилось, и ты приказал Легиону стереть с лица мира тот регион.

— А…эти, — Эрхаз погрузился в воспоминания и устроился сам чуть удобнее. – Да, я помню тот случай. В городе без хозяина по-прежнему оставалась сильная агрессивная половая дифференциация. Я давал им время. Надеялся, что они хотя бы смягчат условия, но нет… Мужчины, по-прежнему, занимались общественными работами, а женщинам в рабском статусе все так же запрещалось посещать места общественно отдыха и учиться. Но хуже то, что они пытались навязывать свои порядки соседям и всем гостям города. Они отвечали агрессией на вежливость, и требовали, чтобы другие пришлые дамы в их городе одевали ошейники. Когда конфликты на ближайших перекрестках и среди соседей начали нарастать, я решил, что в едином и мультивидовом мире не должно быть территорий, чей общественный строй агрессивно настроен к окружающим. Это всегда будет лишний повод для конфликтов, внутренних войн и кровопролития. Я не захотел войны из-за половой дискриминации. И вынужден был принять меры. Хотя в Империи до сих пор сохранены несколько заповедных зон с более мягкой и лояльной культурой. И половая дифференциация в них присутствует. Но она не лишь разделяет ответственные роли в жизни общества. И не притесняет ни одну из сторон. Это удивительные города, Рин. Они отличаются особым трепетным отношением к своим партнерам. Где женщины – это дом. А мужчины – всегда герои… Я хотел бы, чтобы тот город тоже таким стал, но…

Вот даже как. А ведь Хасс некогда преподносил все в ином ключе. Действительно, если подумать, то так,  с объяснениями все выглядит логично.

— Почему ты не сказал об этом во всеуслышание? – спросил я.

— Кому? Своему Легиону, который не нуждался в пояснениях? Или тем первым игрокам, кто когда-то прибыл на уже разрушенный город?

— Но они додумали за тебя.

Эрхаз подо мной лишь дернул плечом.

— Всегда будут додумывать.

— Хорошо. А если еще дам пример?

Друг приглашающе провел рукой. Я вновь отпил из бокала и предложил следующий глоток ему.

— Говорят, был подводный город, который всем нравился. Якобы красивый, якобы величественный. Тоже без хозяина, и без явных проблем с логикой у населения. Ты его тоже уничтожил, а народ потерял чуть ли не образец красоты. Почему?

— А что бы ты сделал на моем месте, если бы получил в руки талантливый народ с уникальной возможностью перемещения? – в голосе Эрхаза проскользнула улыбка.

— Насколько уникальной?

— Настолько, что они могли со своими кораблями всплывать почти в любом озере, независимо от расстояния. Они умели прокладывать водные тропы даже более скоростные, чем мировая транспортная сеть.

— Это же великолепно, — я бы ответил более экспрессивно, если бы не усталость. А так, получился лишь ленивый возглас.

— А что бы ты делал, если бы узнал, что этот народ тебе абсолютно не подконтролен? – украдкой спросил он.

— Вот это уже хуже… Неподчиняющийся народ сам по себе проблема в тылу. А уж народ с такими возможностями и ТТХ… Они ведь и военный флот могут провести к любой гавани у тебя под цитаделью.

— Верно. Могли, — с нажимом ответил он.

Я улыбнулся. Ну да, могли. Эрхаз раньше оценил угрозу и решил ее ликвидировать прежде, чем получит первые проблемы.

— А как же сама технология водных троп? – с тоской и надеждой спросил я.

— У меня есть порталы.

— То есть, ты всё уничтожил? – переспросил я с унынием.

Эрхаз промолчал, а когда я задрал голову, чтобы увидеть его лицо, он улыбался.

— Нет, конечно. Технологию я не уничтожил, а скопировал. Другое дело, что это запасной вариант, которому пока рано проявляться.

Одобряю. Здравая логика тут, несомненно, присутствует. Почему мы не знали это все раньше? Почему из-за таких пробелов в предпосылках образ Мастера настолько искажался в наших глазах?

— Зря ты не доверял эти мелочи никому раньше, — тихо сказал я.

— А кому? – переспросил он. – Хассу, который не одобрял моих действий и мог продать информацию против меня? Нэйану, который продолжал бы молчать при всех или, наоборот, разругался бы с вассалами, начав внутреннюю вражду? Я обезопасил его от остальных, позволив ему принять общую точку зрения и влиться в социум.

— Наверное, это глупо, — сказал я.

— Наверное… но это уже было.

— Было…

Настроение скатывалось в какую-то тупую меланхолию, а память подкидывала образы из недалекого прошлого. Мы все совершали свои ошибки. Я верил другим на слово. Эрхаз просто обо всем молчал. Другие не задавались целью узнать истину. А в итоге что? Едва не погубили все, что сквозь мучения создавалось одним человеком? А что если я бы тогда не решился на диверсию с городом? Что если бы я не вознамерился и не задумался, как устранить Мастера? Все бы молчали и дальше, или собрались бы в единый фронт против него? Я бы не встал на его сторону, и без меня он был бы слаб. А уж если бы я обратил свои действия против него… у меня были силы и раньше. Просто я был напуган. И не понимал, что творится с другом. У меня было оружие, способное его убить. Есть оно и сейчас. Но сейчас каким бы он не стал дальше, мне важно, чтобы он объединил весь мир. Мне важно чтобы ключи контроля оказались в одних руках.

— А еще я не верю, что ты просто так разрушил регион за то, что он был зависим от другого и его кристаллов. Я всегда подозревал, что у тебя должна быть причина.

— Алые накопители? – переспросил Эр.

— Хер знает. Я не уточнял.

— Я помню двух садистов, что создавали и использовали кристаллы боли, как источник энергии. Их народ нельзя было перестроить, у них все было завязано на внутреннюю тиранию и садизм.

— Что за дичь?

— Бывает и такое… — с тяжким вздохом ответил он. – Поверь, Рин, я за все время видел столько дряни и откровенного маразма, что тебе даже не хватит фантазии угадать, сколько из них я уничтожил лично. Порой я удивляюсь… нет, я просто в шоке от того, что такие люди некогда жили с нами в одном мире. Я не знаю, что заставляло их вести себя подобным образом. Насколько я бываю беспощаден… и насколько другие начинали меня пугать.

Эрхаз говорил это с грустью. Словно он лично был ответственен за тот народ, который ему приходилось уничтожать. Мне показалось, его печалила вся эта ситуация. Расстраивало то, что из-за расхождения во мнениях приходилось идти на крайние меры.

— Скажи, Эр?

— Да?

— А если бы народ соглашался с тобой и принимал вассалитет, ты бы оставлял их в живых?

На сей раз он ответил без заминки.

— Я всегда предлагаю принять вассалитет. И только потом прибегаю к крайним мерам.

— Но у нас так мало игроков на нашей стороне…

— Так мало согласившихся.

— А почему ты не запустил пропаганду на форуме? Ну там… «Скидываемся на единый Адэн». Или «Объединимся в оживающем мире». Знаю, тупо звучит. Но можно было б придумать.

— Я пытался. Задолго до встречи с тобой.

— И каков итог?

Он снова тяжело вздохнул. Я обернулся, чтобы видеть его лицо.

— Народ приходил в игру править. Они не верят в сказки о новом мире под одним «властелином». А я был не лучшей кандидатурой, чтобы в меня верили.

— Тогда ты избрал неизвестность, как лучшую защиту и репутацию?

— Нет. Тогда я стал убивать массово.

— И тебя начали бояться…

— Ужас и непредсказуемость – вот что их пугает, — ответил Эрхаз, прочесывая пальцами мои волосы. – Даже не армии, и не Легионы.

— А что если вдруг не будет этих армий и Легионов? – задумался я, вновь представляя то, что может случиться с нами при столкновении с ядром Альянса. – Что ты станешь делать, чтобы подмять их?

Эрхаз понял мой вопрос и к чему я клоню. В его взгляде проскочил страх, когда он задумался о будущих сложностях. Не знаю, что уже донесла ему разведка, но информация явно вгоняла его в тяжелое состояние.

— Я… полагаю, что у меня есть только один шанс… с ними справиться, — замялся друг. – Но мне понадобится помощь. И ты это не оценишь.

Сказанное мне уже не нравилось, но я не кривился, а решил спросить. В конце концов, это подлый прием надо мной, но я ведь действительно помогу. Не смогу не помочь.

— Что я должен делать?

— Держать меня… в ином состоянии. Нежели сейчас, — с трудом нехотя ответил он.

— Ну, нет… — тут же представил и сказал я.

— Рин, я прошу.

— Но почему это?!

— Потому что иначе я не справлюсь.

— Ты хочешь, чтобы я поддерживал в тебе состояние…

— То самое, которое ты ненавидишь…

Я встряхнул головой, думая, вдруг показалось, но нет. Эрхаз продолжал смотреть на меня с грустью и просить о том, чего не хотел сам. Ему было тяжело и больно просить, но сейчас его взгляд едва ли не умолял меня.

— Чем дальше, тем тяжелее мне будет, — говорил он тихо, гладя меня по волосам, словно играя ими. – Я могу сдаться. Сломаться на полпути. Я рискую бросить все дело, не дойдя до финала.

— Но…

— Молчи. Дай мне сказать, — попросил он с легким нажимом. – Я боюсь, что когда-то могу сломаться, как вчера. Плохо, что ты застал меня в том состоянии, но хорошо, что ты понял, до чего нельзя доходить.

Он говорил это осознанно, вспоминая все в подробностях и, что самое ужасное, понимая, каково это было со стороны. Страшно видеть такой трезвый взгляд, полный боли за то, что помнят родные мозги. В нем намешано многое, но ярче всего проявляется беспомощность. Абсолютная невозможность бороться с собой и своей головой в иные моменты. Не так страшны сумасшедшие сами по себе во время приступов, как тяжело на них смотреть в моменты их просветления.

— Возможно, я не смогу попросить тебя позже, —  с усилием сглотнув, сказал он. —  Но я хочу, чтобы ты это знал. Мне нужно довести империю. Мне нужно удержаться самому. Как только я начинаю бояться… как только я начинаю подозревать рядом угрозу… я…

— Ты избираешь единственный вариант, который позволяет тебе бороться, — продолжил я за него, помогая.

— Да… но тогда тяжело тебе… А я не могу быстро…

Слова сбивались и вязли. Его руки начали мелко дрожать, а глаза наполняться блеском.

Я сел напротив и притянул его мягко к себе за шею. Поцеловал в щеки, обнял, убирая со лба седые пряди волос. Он тихо всхлипнул, уткнулся мне в плечо и затаился, словно боясь, что я ему откажу.

— Тише, Эр… тише, — шептал я, обнимая его.

Друг молчал, справляясь с эмоциями. Борьба давалась ему тяжело. Не будь моего плеча, он бы мерно покачивался, пока не пройдет критическое состояние. Но я держал крепко. Не баюкая, как ребенка. Но обнимая как друга. Давай, мне нужно другое… держись.

— Просто скажи, что мне делать, и я для тебя это сделаю, — прошептал я. – Не важно, чего это будет мне стоить. Я выдержу. Главное ты. Попроси. Я помогу.

— Просто… — его слова шептали мне в шею, — не давай мне терять бдительность. Не давай расслабиться. Иначе… я уже не вернусь. Я не смогу.

— Хорошо. Я поддержу.

Я отвечал со всей серьезностью, пока не заостряя внимания на том, как я это буду делать. Это сейчас не важно. Выкручусь. Как-нибудь. Смогу.

Он так и висел у меня на плече, затихая и собираясь заново в то состояние, которое позволило бы ему сойти с дивана. Я не торопил, знал, что иногда это может занять много времени. Все что я мог – это вкрадываться в его восприятие мира и создавать легкий резонанс своим спокойствием в надежде, только в надежде, что он услышит его и сам расслабит свой разум.

К той ночи он все же успокоился. Улыбался, когда я звал его ко сну. Даже смеялся в ответ на мои шутки и иронию относительно его внешнего вида. Он был открытым, искренним, довольным, когда я вновь обнимал его в постели и просто играл с ним, изучая его реакцию. Тогда и я был даже в какой-то момент счастлив. Забыв временно обо всем вечернем разговоре и о том, каким он сам бывал иногда. Я наслаждался тем, что видел. Словно зная, что таким я его вижу в последний раз.

 

***

Искорки льда струились по рукам женщины, окутанной холодными перламутровыми шелками. Белые цветы склонялись к ее голове в саду, словно желая коснуться макушки и серебристых волос. Растения с хрустальными цветами  притягивались к ней, как к матери, чья душа в тревоге сжималась в груди.

Роскошные статные воины, собравшиеся вокруг нее, замерли. Кто-то припадал на колено, имея право заглянуть создательнице в глаза. Кто-то касался ладони, сжимая тонкие пальцы в попытке утешить и защитить.

Но как защищать, если у них нет на то силы? Нет власти и возможности что-либо изменить. Женщина не знала, и оттого боялась сильнее. Пряталась в своем саду под звенящими цветами в окружении бойцов и не могла забыть…

…Тьму. Густой дымкой струящуюся над ладонью игрока.

Женщина не могла позабыть свои чувства, которые испытала при виде этого шара. Она помнила шепот, зовущий в недрах самовольной тьмы.

Этот шепот. Который не мог заглушить ни холод, ни звон хрустальных цветов.

Шепот, который она пыталась забыть многие годы.

Шепот… который однажды сгубил их народ.

Женщина резко вскинула голову, словно вновь коварное эхо пропело в памяти. Мало кого она знала, кто мог так легко удерживать и призывать эту конкретную тьму. У нее было много названий. Кто-то звал темными водами. Кто-то звал существом. Одно всегда было едино – эта субстанция всегда была голодна. И если мальчишка призвал ее, значит, она для него послушна. И неважно уже кого и скольких людей он убил. Показательная казнь не напугала серебристую деву.

Но вот тьма на ладони…

«Это не он», — прошептала женщина, качая головой и глядя на своих бойцов.

Ледяные воины лишь переглянулись, не зная, о ком идет речь.

«Не может быть он…» — повторила женщина, сравнивая свою память и зафиксированные образы.

Воины молчали, не смея сказать лишнего без дозволения своей леди. Лишь самые приближенные попытались спросить, о ком речь. Но женщина прервала их, вскинув тонкие пальцы. Вопросы мгновенно затихли.

— Но кто же тогда…? — шепнула она уже громче, поднимая взгляд вверх.

Туда, где за иллюзорным небом чернели каменные своды Цитадели, защищающие ее от внешнего мира.

Но Салнеш, как всегда, оставила вопрос без ответа.

во имя свободы во имя свободы - глава 24     во имя свободы во имя свободы - глава 24    во имя свободы во имя свободы - глава 24

© Copyright - Tallary clan