Во имя свободы

Проснулся  я глубоко за полдень. Яркое светило подсвечивало плотные шторы и острыми лучами пробивалось сквозь оставленные около стен щелки. Закрываться от света было бесполезно. Чтобы задернуть забытую штору, мне нужно было встать, а чтобы встать – найти в себе силы подняться.

События пройденного дня вспоминались, словно в тумане. Когда мозг в меру проснулся, я начал невольно думать, а от мыслей быстро пришел в себя окончательно.

Вставать было лень, поэтому я валялся в кровати, глядя в потолок, и осмыслял произошедшее. Паники не было. В голове с точностью механизма отщелкивали факты и план дальнейших действий. Встреча с Эрхазом определит мою манеру поведения. Или все будет как вчера или… надо будет вывести его на состояние как вчера. В любом случае действовать придется по обстоятельствам. А пока нет повода переживать или что-то особо планировать.

Прошедшим вечером я был полностью доволен. Да, он открыл мне иной взгляд на ситуацию. Куда более сложную и запутанную, чем была раньше, но иной взгляд давал больше понимания.

Я ни в коем разе не жалел о том, как прошел вечер. Наоборот. И пусть этот разговор радикально изменил мою точку зрения и дальнейшее поведение, я был рад. Хотя вроде бы, я сильно изменил фокус воздействия, но странно, как оно меня не смущало.

С этого дня я полностью пересмотрю свое отношение к Мастеру. К Эрхазу. А так же, мне придется пересмотреть свое отношение к вассалам. Уверен, мне надо быть готовым отвечать на их вопросы, которые начнутся сразу же, как я попадусь им на глаза. Что мне говорить? Пока не понятно. Но однозначно не правду. А что говорить Нэйану? Сперва не мешало бы узнать, как он все понял.

В любом случае, если я хочу сыграть на верную сторону, я должен привыкнуть к мысли, что нет теперь «меня среди вассалов». Есть я, Эрхаз и мы с ним вдвоем. Друзья. Старые друзья. А все расхождения мнений, это лишь наши временные несостыковки.

Окончательно с кровати меня поднял голод. Сверившись по часам, я понял, что время уже близится к обеду. В почте не было лишних сообщений, в чате никто не звал на связь. Прекрасно. Может, я вообще такими темпами перестану быть им нужным?

Сборы не заняли много времени. Я оделся, привел себя в порядок и без лишних задержек вышел прямиком в столовую. Жрать хотелось не иллюзорно.  Даже если Эрхаз скоро позовет на «ужин» в ресторан, отделаюсь там десертом.

В столовой, на первый взгляд, все было по-прежнему. Но только на первый взгляд. Народ непрерывно курсировал, проходил к холлу и возвращался обратно. От первых же бойцов легиона я словил в свой адрес подозрительный взгляд. Они промолчали, но стоило мне отойти, бодро засовещались за спиной. И оказалось, не только они. Со всех сторон меня примечали, отворачивались, старались не давить вниманием, но привычка к мелочам меня не подводила. Еще вчера меня воспринимали куда спокойнее, нежели сейчас. Понятно, значит, по бойцам пошли первые слухи.

Быстро оценив взглядом общее помещение столовой и холл, я нашел условный центр всеобщего ажиотажа и свернул в его сторону. Новостное табло с последними указаниями. Ну, конечно же. Электронное табло в холле, которое раньше не пользовалось особой популярностью, сейчас было главным центром внимания. Под ним останавливались прохожие, вчитывались в список последних новостей, обсуждали с соседями факты и уступали место другим. Крупные надписи были видны издалека, но основная группа обсуждающих крутилась, как положено, вблизи самого табло.

— Сорин? Живой? – окликнул меня один из мимо проходящих бойцов. Забыл его имя, но на лицо помню. Знаком.

— Эм… Да, а что? – недоуменно ответил я.

— Мы думали, что тебя убили, — сознался синеволосый паренек эльфийской наружности.

Я быстро пробежался взглядом по сторонам и, наконец, понял, что меня смущало в рожах окружающих. На меня пялились как на воскресшего. Или восставшего. Что за…

— Сам почитай, — сказал парень, указывая на табло.

Я, наконец, сподобился вчитаться.

«Волей Знамени Востока модераторы Нэйан Рикс и Сорин отстранены от должности».

Допустим. Это понятно. Но мысленно похоронили меня за что?

«Волей Знамени Востока игрок Нэйан Рикс назначается на должность помощника Мастера».

«Волей Знамени Востока жители Сайфра Тин и Зуллаш Лан назначаются на должность модераторов».

И всё. Ни слова про меня. Ни намека, ни упоминания.

Они что, поэтому решили, что я уже приговорен?

— Обычно Мастер сообщает обо всех своих решениях. Мы подумали, что тебя или посадили под стражу и собираются казнить публично или уже казнили втихаря.

Парень прям сама невинность и непосредственность. Я с изумленной рожей уставился на него.

— Но меня не собирались казнить!

— Мы видим! – радостно ответил он. – Раз ты здесь, то ты не под стражей! И ты пока не под надзором.

— Логично! – с легким возмущением ответил я. Взгляды окружающих все-таки напрягали.

— Мы рады, Сорин! – парень бодро похлопал меня по плечу. – Держись!

И встряхнув меня, напоследок  так, что у меня щелкнула челюсть, он радостно ретировался. Гадство… Почему меня заставляют чувствовать себя как после пощады?

Интересно, что они все успели придумать за прошедшее время. Судя по табло, новости всплыли недавно, часа два назад. Кстати… а как отреагировали на новости игроки?!

Проходя к стойке с едой и нагружая поднос я жалел, что не видел рожи вассалов, когда они прочитали новости! Они, поди, тоже решили, что я казнен. Вот же срань. Я, правда, жалею, что не видел их паники! Это нормально, вообще? Да… хотел бы я видеть каждого, как они восприняли. Интересно, они боялись? Или радовались моему исчезновению? Ведь они могут решить, что вскоре придет их время, и Мастер найдет, кем подменить и их. Какая, наверное, у них была сочная и насыщенная паника… загляденье. Я почти могу представить это, и услышать, как они до сих пор боятся по своим покоям.

Харнау на раздаче еды не было, поэтому я отделался быстрым проходом по стойке и с подносом направился в свой любимый дальний угол столовой. Там я давно забронировал себе приятный закуток с видом на табло и входной коридор. Сейчас это место вдвойне удобно, с одной стороны я могу видеть всех приходящих в столовую, а с другой – не все сразу замечают меня. Слух о моем волшебном помиловании уже разошелся по бойцам, и, я надеюсь, они не будут заглядывать сюда все поголовно.

Пока обедал, заодно проверял новости на коммуникаторе. Сообщения по-прежнему молчали. Лист задач зиял своей пустотой. Какой же кайф! Так и привыкнуть к безделью недолго. Может, мне должности друга Мастера будет достаточно? Я буду его лично общать, защищать, успокаивать. Это вообще сложная задача, и нуждается в отдельном статусе.

За мелочной иронией и копанием в коммуникаторе я не обратил внимания, как ко мне прямиком направилась чья-то фигура. Подняв взгляд на движение, я встретился с взволнованным Хассом. Ну, надо же. Ему уже успели доложить? Узнать бы кто.

— Сорин, как ты поживаешь? – он без спроса сел напротив за столик.

— Мм… прекрасно. А что? – с набитым едой ртом, я решил пока сойти за идиота.

— Но тебя отстранили от должности… — встревоженно прошептал Хасс.

— Ну да. Я знаю.

Хасс уперся в мое недоумение, а я с издевательской радостью откровенно балдел от обеда и в довесок громко сербнул соком через трубочку. Собеседник на это только брезгливо дернул глазом. Какая прелесть!

— Рин, мы все думали, тебя казнили, — попытался держать спокойствие Хасс.

— Мм… Нет. Я жив, — улыбнулся я, вгрызаясь полной пастью в свой бутерброд.

Мужчина начал откровенно закипать. О да. Давай.

— Расскажешь, что произошло?

Какой же он оказывается забавный, когда бесится. Дерганный. Пальцы сжаты, крылья носа вздуваются, взгляд дикий, резкий. Прям дворцовый коршун. Такой же красивый, и такой же сучистый.

Я долго и не спеша жевал откусанный бутерброд, заставляя Хасса терпеть и ждать. Его хваленый самоконтроль трещал с каждым мгновением, а я садистски наслаждался его остатками терпения. Не знаю, что на меня нашло, но мне было приятно этим пользоваться.

Медленно я прожевал бутерброд. Так же не торопливо запил его соком. Отвечать с забитым ртом вроде как неприлично. Хасс все еще ждал, стискивая пальцы в замке.

Проглотив остатки мяса, я улыбнулся, демонстративно набрал полную грудь воздуха и ответил…

— Нет.

Хасс аж пошел алыми пятнами по щекам от бешенства. Кажется, скоро его терпение лопнет окончательно. Интересно, что он рискнет сделать? Влепит мне кулаком в рожу или плюнет в стакан? Никогда еще не видел его в гневе. Стоит узнать, если я собираюсь пересекаться с ним дальше. А я собираюсь… Реакция в гневе всегда самая показательная. Как бы человек не притворялся аристократом, в ярости он проявляется настоящим.

— Рин, мы должны знать, — он сковал тисками свой гнев и заговорил терпеливо. – Остальные игроки в панике. Вчерашняя ситуация с Мастером окончательно накалила обстановку. Нам назначили надсмотрщиков, но они пока не прибыли в цитадель. У нас есть последние часы, чтобы договориться  и решить, как быть с Мастером, чтобы его наконец…

Мелодичный перезвон свежего новостного сообщения нежно пронесся по залам столовых, привлекая внимания присутствующих. Повезло, я сел предусмотрительно лицом к экрану и без напряжения прочел новое сообщение.

«Волей Знамени Востока…»

Как интересно…

И когда я прочел, на моем лице медленно расползлась косая ухмылка. Наверное, это была злая рожа, потому что Хасс недоверчиво осекся, а потом медленно повернулся к экрану, чтобы понять, чем я доволен.

«Волей Знамени Востока игрок Сорин назначается на должность заместителя Мастера».

Ну что, Хасс. Ты получил свой ответ.

И вот когда он вновь повернулся ко мне, его взгляд был уже совершенно иным. Я увидел в нем то, что было даже лучше открытого гнева. Он показал свой страх. Распустившийся, как бутон, в ореоле недоумения. Ему не нужны были больше мои слова. Не нужны ответы. Он понял, что я издевался сейчас над ним намеренно. Понял, что где-то круто ошибся и сболтнул много лишнего, а я сумел удачно сыграть за его спиной.

Так что мы там должны решить про Мастера?

Я не спросил вслух, но моего вопросительного и внимательного взгляда было достаточно. Оправдывайся, Хасс. Думай. Ведь я как никто другой знаю вас изнутри лучше. А должность заместителя коварна… и если вы намерены выступить против Мастера, значит, вы намерены выступить сперва против меня.

Как ты убедишь меня не признать тебя врагом?

Хасс понял все это по одному взгляду. Не дурак. Хорошо умеет раскладывать мозаику связей. Но сейчас он решил спасовать.

— Пожалуй, мне стоит тебя поздравить с повышением, — вежливо сказал он, вставая с легким поклоном. – А самому поспешить передать эту хорошую весть остальным.

Я деликатно кивнул ему в ответ.

— Спасибо. Давай, я тебя не держу.

Не торопясь, Хасс вышел из-за стола и отправился прочь из столовой, а я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.

Значит заместитель. Вот как ты решил, Эр. Не сильно ли ты меня возвысил? Или надеешься прикрыть этим статусом дальнейшие встречи? Одно слово может объяснить много часов нашего общения. Кто будет знать, о чем мы говорим, если никто не будет присутствовать рядом.

Но как это воспримут остальные? Мелочное чувство победы грело душу, как будто я обошел их всех. А ведь, по сути, они могут решить, что я всего лишь выгодно продался. Если, конечно, Нэйан распишет всем остальным подробности разговора в ресторане. Уверен, Хасс бы мог понять этот ход правильно, и потом догадался бы, что в порыве я купил себе жизнь в обмен на личную свободу. Идею можно извратить и так. Посмотрим, во что она обернется потом. Вряд ли найдется кто-то, кому хватит мозгов подумать, что за нападение и  диверсию меня возвысили до заместителя. Всегда есть причина. И эта причина другим не известна.

Пока не известна.

— Сорин! Да не соврут мои глаза!

Я поднял взгляд от кружки и увидел радостно приближающегося ко мне Харнау. Мой обожаемый повар светился от искренней радости, как начищенное хромированное блюдо.

— Нет, глаза тебе не врут, — улыбаясь, ответил я, чуть ли не буквально заряжаясь его позитивным настроем.

— Мало живой, так еще с повышением. Где ж это видано!

— Да вот здесь, — иронично сказал я.

Харнау рассмеялся и грузно устроился на освободившееся место напротив.

— Однако, поздравлять тебя спешить не буду, — сказал он, чуть успокоившись, и весьма серьезно. – Думаю, степень ответственности ты понимаешь.

— Само собой, — я тоже стал серьезен и быстро расправился с остатками завтрака-обеда. – Правда, для меня эта новость сегодня тоже стала сюрпризом.

Харнау призадумался, изучая меня придирчивым взглядом. Еще вчера он предупреждал меня об изменениях во мне. А сегодня? Сегодня я уже похож на себя?

— Думаю, Мастер знает, что делает. Ты уже не тот растерянный милашка-Сорин, что раньше.

Я поперхнулся от того, как меня обозвали. Милашка?!

— А какой я?

— Иной, — улыбнулся повар. – Просто иной. Если заметил Мастер, заметят и игроки. А еще ты стал главнее их. За это они станут тебя ненавидеть. Нам, жителям, все равно, наоборот, за тебя порадуются, а вот они станут завидовать.

— Я знаю.

— Будь аккуратнее, — тихо попросил он. – Я, конечно, не знаток всех новостей, и выручать тебя сплетнями об игроках не могу, но если понадобится, узнаю через бойцов, что смогу.

— Спасибо, Харнау, — тепло поблагодарил я. – Думаю, что помощь пригодится. Как минимум, мне надо узнать, кто из жителей стучит Хассу о моих перемещениях.

— Ты к тому, как он оказался сейчас в столовой?

Я кивнул.

— Представь, ждал с самого утра. Вон в той зоне, — повар показал на соседний зал через холл. – Видимо верил до последнего, что ты окажешься жив. Может, ждал еще кого. Может, они дежурство выставили. Спрошу у своих.

— А Нэйан? Он появлялся на виду?

Харнау пожал плечами и покачал головой.

— Нет, его пока не видели. Но полагаю, что пацан просто спит до сих пор у себя в кроватке.

— Возможно, ему вчера круто досталось. Он был напуган, — я отвел взгляд в пол. – Даже стыдно немного.

— Если он по пробуждению тебя не пришибет, то считай, что простил, — хмыкнул Харнау.

— Буду знать!

А ведь Харнау действительно доволен. Рад за меня, счастлив, но очень стремится уберечь. Я согласен, что теперь мне надо беречься от игроков и следить, чтобы они не совершали подстав. Мне придется следить за их словами, особенно бдительно наблюдать за делами. При всех возможных вариантах меня обязательно попытаются ущемить, подставить, выставить виноватым, крайним, на меня будут сгружать дела, а еще, зная их, могут устраивать диверсии и отвлекать мое внимание от Мастера.

Чтобы понять, что мне грозит с этих пор, надо встать на их сторону и представить, чем я опасен. Кроме того, что я знаю их отношение к Мастеру… пока особо ничем. Они так считают! Однако, повезло, что я не раскрывался ни перед кем из них полностью. Даже перед Нэйаном.

— Ладно, Сорин, отдыхай. Готовься к новым делам. Тебя ведь еще не посвятили в обязанности? – Харнау поднялся с места.

— Нет. Сегодня у нас снова намечена встреча. Вечером спрошу, если до этих пор не получу сообщений.

— Тогда жди. Бывай, — он махнул рукой и отправился обратно работать.

Буду ждать. Времени до вечера и встречи с Эрхазом еще достаточно. Новых лент с задачами по-прежнему нет. Можно навестить Нэйана, но если он спит, то лучше не будить. Отправиться к Хассу будет издевкой. Ровно как и пойти к другим вассалам. Можно навестить интенданта, но это опять же напрашиваться на поздравления. Захочет, сам зайдет.

А вот привести себя в порядок и банально помыться после вчерашнего не помешает. Не то чтобы я ощущал себя засранцем, но после возвращения из парка я поленился посетить душ по ежедневному обычаю. А поскольку воду, как и чистоту,  я все-таки  люблю, то образовавшееся свободное время стоит потратить с пользой. Тем более, сегодня вроде как намечается поход в ресторан, где я могу встретиться со своими бойцами. Вид у меня должен быть ухоженный и свежий.

Рассудив так, я сложил все пустые тарелки на поднос, оставил его на специальной стойке и деловито покинул столовую. Настроение прямо-таки подарок! Давно я не чувствовал такой душевный подъем. Хотелось прогнать быстрее время, в предвкушении встречи. Ну, или сделать кому-то какую-нибудь гадость, а потом с интересом смотреть, как ее будут решать.

И откуда во мне проснулась такая говнистость? Вроде такое естественное состояние. Почему я не получал удовольствие от подобного раньше?

За размышлениями я вернулся к себе, по пути приняв поздравление от нескольких особо смелых бойцов. Меня, правда, были рады видеть на подобной должности. Почему?! Что я им успел сделать такого, что их радовало одно мое наличие? Не понимаю. Надо было спросить Харнау. Может, дело не только во мне? А в том, что Мастер, наконец, начал кому-то доверять?

Хер их знает.

У себя в покоях я еще раз проверил время и наличие важных сообщений на коммуникаторе. Тишина. Благодать! Может, так каждый день будет? Хотя, если каждый день тупо ждать до вечера, я ж быстро обалдею от скуки. Лучше уж какие-то дела.

Довольный и все еще бодрый я не спеша разделся и полез наслаждаться в душ. Приятная теплая вода отрезвляла и в то же время расслабляла еще больше. Смывались остатки страхов и нерешительности. Пропадали последние сомнения в собственных решениях. Я просто балдел под падающей водой, прикрыв глаза, и отпустил сознание блуждать по случайным мыслям.

Наверное, Сэнха был бы доволен моим итоговым решением. Это в его стиле – пригреть главного лидера и встать у него за спиной. Что ж, учитель, теперь моя очередь поиграть в управленца и потенциальную тень. Посмотрим, что у меня получится?

Мысли коварно соскочили к старому другу, подбрасывая новые горячие воспоминания, которые я не видел во сне. Кажется, когда-то у нас было нечто подобное. Если сделать воду чуть потеплей и лбом уткнуться в прохладную стену, то в чем-то удастся поймать схожее ощущение по спине. Хочется. Честно, хочется. Но вспоминать старое перед встречей с Эром… не совсем честно по отношению к нему.

Мое мысленное метание прервал противный звонок коммуникатора. Гадство. Кому там приспичило?

— Да? – я отозвался, не глядя в мелкий экран с именами.

«Здорово, Сорин! Ты щас где?» — возвестил до изумления радостный голос Тарила.

На кой хрен тебе надо. Время другого не нашел? Хотелось ляпнуть что-нибудь в ответ не шибко приличное, но все же сдержался.

— У себя, — сумрачно ответил я. Хорошо, что коммуникатор передает только личные слова. Шум воды собеседнику не транслировался.

«О! Прекрасно! Можно мы с Зирром в гости зайдем?»

Че ж ты такой радостный, когда не надо. Хотя, ты ж всегда такой.

— Зачем?

«Поздравить! У тебя ж считай второй день рождения. Пацаны остальные пока мысль жуют, а мы по нормальному зайдем, хоть отметим».

— Я пока занят, — интересно, по тону не понятно?

«А чем занят? Уже нагрузили? Дай хоть юбилейным вином проставлюсь! Личная находка! С первых дней существования Адэна! Не знаю, штырит или так, компотик, но для тебя такой подарок не жалко».

— Я в душе, — отозвался я на автомате, уже неспешно оглаживая себя ладонью.

Болтливое животное… Вот нахера он сейчас всплыл.

«А… вот оно что, — оптимизм малость поугас. – Тогда тебя подождать?»

— Как хочешь.

«Ладно. Посидим в холле. Как долго?»

— Не знаю.

Слушай… отвали, а. Я и так уже мыслями не с тобой.

«Ладно. Плавай там! Свистнешь, как будешь готов».

— Ага.

И я поспешил отключиться. Что за назойливость… Бывает же он иногда нормальным, а иногда, как сейчас, приспичит чего-нибудь и хрен потом отклеишь.

Сука. Все равно сбил всё настроение. Мог ведь спокойно расслабиться, так нет, же, захотелось ответить на звонок. Че меня заставило, а? Теперь память сбили и вообще все блаженное состояние надо возвращать обратно. На чем я там остановился?.. Теплый душ по спине, касания и тактильный голод.

Эхо текущей воды в душевой чуточку изменилось. Мелочи звука и глухоты. На такое обычно не обращаешь внимания. Но сквозняк, похолодевший мне спину…

Я повернулся ровно в тот миг, когда массивный силуэт закинул надо мной руку. Мгновения осознания, доли секунд смятения, а потом силуэт резко бросается ко мне и локтем удушливо вжимает в стену.

Дыхание сбивается, шею едва не ломает массивной рукой. В глазах белеет от удара о стену. Не могу дышать. Не понимаю. Не вижу!

Сквозь муть замечаю движение другой руки. Блеск металла, замах, лезвие метит в живот.

Я… Не… Стой!

Паника вспыхивает яростью, а та прорывает новый барьер. Мое тело окатывает жаром, всплеск энергии проходит силовыми узорами по плечам, а движения нападающего замедляются.. гаснут… почти… Лезвие ножа едва щекочет кончиком ребро.

Сука…

Клинок с бусинами всплывает в ладони, стоит мне сжать руку. Ответный удар без замаха. Грубый атам входит в тело сквозь броню и одежду, как в масло. А ведь сознание жертвы не тронул мой стазис. Он все видит. Чувствует. Понимает.

В бешенстве вонзаю клинок глубже, по самую руку. Горячая кровь согревает ладонь, мешается с водой из душа, смывается. Я забываю про боль в голове и шее. Дыхания не хватает, но продолжаю давить на атам.

Второй рукой перехватываю чужую ладонь с ножом. Отталкиваю, пока действует стазис. Немного освобождаю свою шею, дыхание, едва не теряю концентрацию и вижу, как спадает стазис.

Рывком ухожу из-под ножа и локтя. В душевой не развернуться. Полтора шага предел. Хорошо, хоть возвращается зрение. Пытаюсь выдернуть чужое оружие. Но ладонь слишком крепка. Тогда, не задумываясь, выдергиваю атам из плоти, секущим ударом прорезаю сухожилия чужой руки, вырываю нож, и им же, обратным хватом, рассекаю чужую открытую шею.

Кажется, что стазис уже спал, и я почти отчетливо вижу, как жертва судорожно хватается за шею. Поздно. Такое не залечить. Чуть отстраняюсь, чтобы разглядеть врага, и понимаю, что я его знаю! Это же…

Но в следующий миг, в гневе игнорируя боль, жертва, растопырив пальцы, с ревом кинулась меня задушить. Я настолько обалдел и вызверился от наглости и узнавания, что выставил оба клинка, закалывая под ребра эту взбесившуюся тварь. Меня душили, отчаянно, не профессионально, тупо, а я терпел, с ненавистью глядя в знакомые глаза и вонзал клинки все глубже, зная, что скоро сработает специфика металла.

Тарин… сука. Хотел меня убить. Знал, чем пользуется. Знает, что погибнет, и все же наивно полагает успеть свернуть мне шею.

Но только это Мое оружие в Моих же руках.

Легкий сигнал силы на атам. Привычный, словно не первый раз. Ухватиться кончиком за самую суть. Намотать эфирные ленты по телу. Зацепиться за основной канал, и не спеша потянуть.

Атамом нельзя убивать. Но атамом можно работать. Ритуал вытягивания души – это тоже работа. Важна постановка вопроса. Иногда только она способна дать верный итог.

Глаза Тарила начали тускнеть, и напоследок в них засверкала паника. Не нравится умирать? Так ты и не умрешь…

Финальный рывок, и я выдернул атам из тела. Бледная тонкая полупрозрачная нить потянулась за ним следом из рваной глубокой раны. Я призвал ее, потянул силой, и тогда за нитью выскользнул сверкающий шарик. Как искра обтек по лезвию мой атам, а потом булькнул и скрылся в одном из кристалликов бус.

Грузное массивное тело тут же ослабло и безвольным мешком рухнуло к моим ногам. Только шелест воды в душе продолжал забивать звуки. Но как взбешенный хищник я отреагировал на вторую скользнувшую на периферии зрения тень.

Одним рывком я перескочил через тело, выпрыгнул на пол душевой комнаты и в два скачка оказался на пороге в спальню. Моя вторая жертва замерла, заметила меня, побледнела, а потом начала пятиться.

Куда же ты, Зирр? А как же объясниться за друга?

Наверное, вид в тот момент у меня был действительно страшный. Мокрый, скалящийся, полностью голый, весь на взводе, в чужих разводах крови и с двумя ножами наперевес. Я смотрел на добычу, и прицеливался только, как ее удобней поймать.

Но Зирр сделал ошибку. Я любил много ковриков. А попятившись задом, он зацепился за первую складку. В короткий миг он начал заваливаться, взмахнул руками, чтобы устоять, но я был быстрее…

Рванув вперед, я всем весом сбил его дальше, придал ускорения и грубо свалил на пол. После чего коленями рухнул на него, с силой больно ударив и придавив солнечное сплетение и шею. А чтобы жертва не посмела выворачиваться и брыкаться, уткнул отнятый нож ему под яйца, едва прорезая штанины. Атам же, сверкающий искрами свежей души, замер кончиком в сантиметре от глаза.

Зирр замер лучше любого стазиса.

— Я тебя слушаю.

Мой голос был похож на помесь рыка с шипением, но слова давались с трудом. Я был в ярости.

А вот моя жертва пыталась протрезветь от паники. Он тяжело дышал, боялся, но силился справиться. Решил, что если я не убил его сразу, то можно выкрутиться?

— Говори.

Я чуть убрал давление с шеи, давая ему свободнее вздохнуть.

Но чего я не ожидал, что, прокашлявшись и отхрипев, он вдруг сухо и истерично расхохочется.

Я ненадолго придавил его вновь, кончая этот поток больной радости. Зирр снова начал задыхаться, сучить руками, но я напомнил ему про нож между ног.

Он затих, а когда я дал ему слово, хрипло ответил:

— А ты не прост. Надо было убить тебя раньше.

Раньше? Вот так новость.

Зирр снова откашлялся.

— …Пока ты был слаб.

— Я не был слаб, — тихо прошипел я, внимательно всматриваясь в его настроение. Главное разговорить. Не давать замкнуться. Пока истерия овладевает им, он выдаст многое.

— Ты был слеп. После смерти мальчишки.

Воспоминания резанули болью по голове. Кайнаван. Но почему он сказал?

— Каково это, терять друзей, Рин? – ядовитым шепотом сказал он. — Ты ведь понял потом?

Я смотрел в его безумные глаза и видел… радость. Садистскую, омерзительную, тупую радость за мое прошедшее горе. Понимание накрыло меня, как холодная лавина и я едва не утратил контроль.

— Вы убили его…

Зирр торжествующе заулыбался. Да он псих! Ему уже нечего терять.

— Как обиженно выглядели его глаза… — заговорил он. —  С какой досадой. Вся его вера в Восток рушилась, пока он долго истекал кровью.

— Зачем?

Мои руки дрожали от гнева, и я крепился, чтобы не заколоть его в глаз в ту же секунду. Слышал, как трещала ткань под ножом, но жертва должна быть способной к разговору.

— Чтобы ты понял, придурок, — я вспыхнул новым приступом плохо контролируемой злобы на обзывание. —  …каково это терять близких!

А вот на этом я резко похолодел. Значит, каково терять близких? Я почти потерял Эрхаза и однажды уже потерял Сэнхаса… А что ты, Зирр, знаешь про потерю близких? Что знаешь ты про поиски из жизни в жизнь? Тысячи лет! Минуя эпохи. Сохраняя память. Раз за разом вспоминая потерю, чтобы когда-то, возможно…

Он видел, как изменился мой взгляд, не обращая внимания на клинок перед глазом. Что-то жутко напрягло его в моем настроении, и все шутки разом закончились, чтоб больше ни одна искра не проскочила в словах.

— Где вы нашли нож? – стиснув нервы, спросил я предельно сухо.

— Выкупили у одного игрока взамен на его жизнь в Империи.

— Где он сейчас? – продолжил я допрос.

— Убит Мастером, конечно же.

Значит, еще и игроку соврали.

— Как проникли в мои покои?

— Скопировали коды доступа.

— Кто были те стражи, что увели Кайнавана?

Зирр зашипел и попытался отвернуться. Я вновь придавил его коленом.

— Стражи?

— Мы. Обычный дешевый скин, — неохотно ответил игрок.

— Кто еще с вами в сговоре?

— Никто…

— Точнее.

— Точно никто!

Кажется, я спросил все, что сейчас нужно. Остальное по надобности узнаю потом. Теперь можно расслабиться и выдохнуть.

Я убрал нож от его паха и отложил клинок себе за спину. Потом аккуратно слез с его шеи, груди и опустился на колени рядом. Последним убрал атам перед глазом, полностью отпуская жертву.

— Свободен, — сказал я спокойно, расслабленно сидя сбоку от него.

Зирр ошалело проморгался, не веря в удачу, покосился на меня. Потом осторожно подгреб ноги, намереваясь встать. Он уже был счастлив, видя, что я не препятствую!

Какая наивность…

С коротким замахом, перехватывая атам обеими руками, я с силой вогнал лезвие ему прямо в грудину. Кости хрустнули и пробились как тонкий картон. Зирр рухнул обратно на пол, а я, поддав на атам энергию, склонился к его лицу.

— Как обиженно выглядят эти глаза… — мягко, выпуская на волю сжатую ненависть, сказал я, чуть поворачивая клинок в ране. – С какой досадой… Наверно, так будет рушится вера, пока ты будешь истекать кровью.

Он понял. Очень быстро все понял. Я не зря повторял его почти слово в слово, а хотел, чтобы он прочувствовал это наказание на себе. За Кайнавана. Пока только за него.

Сколько страха. И все так напрасно. Извини, Зирр, свободу я тебе могу дать только в своем атаме. Такую, что тебя никто не тронет, и никто не убьет. А ты будешь лишен страха и гнева, до той поры, пока я не решу обратиться к тебе вновь.

Знакомый виток серебристой души сверкнул вокруг клинка, и я вынул атам из опустевшего тела. Чистая работа. Даже коврики не запачкал.

Выдохнув и прогоняя остатки злобы, я погладил две слабо блеснувшие бусины на атаме, а потом убрал клинок обратно в пространственную свертку. Дело сделано. Иных гостей пока не предвидится.

Дистанционно поменял пароль на двери в покои. Несколько кликов на коммуникаторе и дверь полностью настроена только на меня. Никаких левых кодов. Затем поднял второй нож с пола, хмыкнул, внезапной находке и по-хозяйски убрал в свертку. Вспоминая слова Йонару, у нас в арсенале остался потерянным только ятаган и керамбит. Черно-серый боуи я нашел сейчас. Замечательно. Великолепно.

Я резко, но удовлетворенно поднялся с пола и брезгливо осмотрел себя. Чужая кровь размазалась по всему телу и уже начала подсыхать. Отвратительное зрелище. Гадство. Надо домыться.

С кристально чистым разумом и все еще злобный, я поперся обратно в душ, перешагивая через любимые коврики. Зайдя в кабинку, поправил температуру воды и флегматично отпихнул пяткой в угол массивное тело. В мозгах очень неспешно угасала злость, превращаясь в обычное бытовое раздражение. Как будто все было привычно. Только мешало. Достало сильно. Как всегда. Каждый раз, когда какие-то очередные дебилы пытаются сломать отлаженную работу.

Я мысленно рычал на идиотов, любящих соваться, куда их не просят, и раздраженно отмывался мочалкой от чужой крови. Повторно пришлось перемывать и бошку. К моему неудобству предыдущий убийца был высокого роста и из рассеченной глотки меня ожидаемо залило. Не хватало еще этой дряни засохнуть и склеить волосы. А уж на светлой башке эта роскошь будет смотреться как приманка для вопросов.

Отмывшись, я вытерся насухо и бросил полотенце на пол, чтобы вытереть остатки розоватых следов. По нему же вышел из душевой, оставил приоткрытой дверь. Потом тщательно до педантичности высушил волосы, деловито переступил через второе тело, дошел до шкафа и не спеша оделся в свежие вещи. С пуговицами только пришлось немного побороться. Накатывающая дрожь в пальцах мешала мелкой моторике, но я знал, что скоро она пройдет, когда схлынет боевой гормональный всплеск. Подумал, что еще мне может пригодиться для похода на встречу, но кроме коммуникатора и набора в свертках ничего не нужно.

В конце концов, я отправился к выходу, по пути отметив оставленную на столе подарочную бутылку вина. Надо же, хоть тут не соврали. Засчитано. Пойдет как трофей.

Дойдя до двери, я активировал настенную панель связи и вызвал Филаза по закрытому каналу. 

Интендант отозвался на третьем гудке. Довольный оттого, что я, наконец-то, воспользовался его встроенной панелью.

— «О! Сорин! Да никак ты сподобился позвонить! Удобно, верно? Кстати, поздравляю с повышением! Половина цитадели только об этом гудит».

— Филаз…

— «Любой каприз, заместитель», — иронично с мелкой издевкой ответил интендант.

— Филаз. У меня в покоях два трупа игроков, которые надо тихо убрать.

С другой стороны связи вдруг резко поперхнулись.

— «Прости…»

— Прощаю, — на автомате ответил я.

— «Хорошо… сейчас буду».

Я потушил связь и рухнул на ближайшее кресло. Вот теперь, кажется, до мозга стал постепенно доходить факт сделанного. Я. Убил. Двоих. Игроков. Тех, кто долгие месяцы пытался притворяться друзьями. Хорошо пытались, нечего сказать. Но если давно своего первого игрока я убил, не зная, с кем имею дело, то эти двое давно вошли  в мой круг знакомых. Как теперь быть?

А никак. Они предали мое доверие, а значит, заслужили такой итог. Более того, они пытались убить меня, а в такой схватке в живых остается только одна сторона. Испытывал ли я после такого сочувствие к ним или жалость? Нет. Ощущал ли я вину за совершенную ошибку? Нет. Жалел ли я, что лишил их жизни?

В дрожащей руке я вновь призвал свой атам с кожаным ремешком и кристаллическими бусинами, в паре которых тускло мерцали две искры. Ведь если так подумать… игровой мир допускает много условностей и неточностей в совершаемых действиях. Я мог не вспомнить буквально в подробностях ритуал изъятия душ, но система подхватила мою идею и частично завершила ее за меня.

Нет. Я не жалею, что лишил их физической жизни. Так они меньше доставят проблем остальным. Когда-нибудь, возможно, я их достану и восстановлю во плоти. Чтобы еще раз поговорить о проделанном. Но это будет потом. Как только я укреплюсь в возможностях.

Меня до сих пор трясло. Дрожь колотила все тело, но я осознавал, что это не страх. Это всего лишь откат организма от стресса. Очень бесящее ощущение, которое сработало на старых человеческих химических паттернах. Я заставил себя принудительно расслабиться, чтобы сбросить напряжение, но помогало медленно. Как ни крути, я до сих пор оставался подсознательно зол.

Филаз прибежал быстро. Через пару минут он уже звонил мне в дверь и выглядел очень напряженным. Интендант явился один, слишком уж хорошо исполняя мою просьбу разобраться тихо.

— Что случилось? – спросил он, стоило мне закрыть за ним дверь.

Мою недружелюбную рожу интендант вежливо проигнорировал, не задавая тупых вопросов о моем моральном состоянии. И так ясно, что оно у меня отвратительное!

— На меня напали. Хотели убить оружием, сродни тому, что у Мастера, — предельно скупо объяснил я. — Один признался, что уже промышляли убийством игроков до меня. Извини, Фил, но мне сложно было сохранить им жизнь.

Мы прошли в спальню, и я показал интенданту тела. Мужичок помял подбородок, предельно собранно осмотрел ущерб, а потом присел рядом с Зирром, изучая рану.

— Говорили, что им удалось выкрасть коды доступа в помещение, — добавил я.

— Базы действительно ломали, — признался интендант. – Но вместе с кодами слизнули все подряд. Перечень складированных артефактов. Коды доступа. Карты цитадели. Скины. Шифры для распознавания переговоров.

— Мастер знает?

— Да, я сообщал. Но это было несколько месяцев назад. После этого мы сменили шифры и изменили расположение склада.

— Смените все остальное. Я поговорю сегодня с Мастером. Справишься здесь один, Фил?

Интендант обернулся ко мне и кивнул. После чего достал из внутреннего кармана жилетки пару мелких устройств, размером со спичечный коробок, и поставил рядом с телом. По нажатию на верхнюю крышку, на устройстве загорелся огонек, и первое тело стало размываться в пространстве и тускнеть.

Я развернулся и отправился к двери, не переживая за работу интенданта. Была у меня, конечно, коварная мысль, что Филаз мог быть с парнями в сговоре, иначе как бы они достали всю информацию. Но потом я быстро подумал, прикинул, вспомнил его реакцию на новости, и взгляд сейчас на тела… Все-таки есть разница, когда реакция искренняя, а когда это игра на зрителя. Филаз мелочный клептоман и складировщик, но никак не предатель. Он умеет привирать цифрами, но не стал бы подставлять кого-то по крупному. Тем более не стал бы подставлять меня, зная, что я имею с Мастером свои связи. В этом он удобно трусоват.

И сейчас я не боялся сбагрить на Филаза уборку своей зоны, зная, что он сохранит все в тайне. Больше, чем купил его Эрхаз, ему никто не предложил. И потому интендант не станет создавать проблем.

Но вот мне предстоит тщательно найти еще потенциальные источники неприятностей. Игроки или жители? Опасны могут быть и те и другие. Вопрос лишь, кому выгодно? Кому еще выгодно меня убить? Зирр и Тарил пытались изначально «доказывать». Они убрали Кайнавана, чтобы потеря ударила по мне, возбудила обиду, а потом я вспылил на Мастера. Или меня бы убили в момент слабости, подтянув какой-нибудь предлог. Якобы за плохую работоспособность Мастер убил меня, а теперь пусть остальные боятся. Но видимо второе убийство не срослось, и я таки ударил по Эрхазу бунтом. Тут вновь развилка, я мог бы погибнуть, что опять бы пошатнуло и напугало всех вассалов. Но я, скотина, выжил и получил повышение. Тогда парни растерялись, запаниковали, надеялись убрать меня побыстрее, чтобы я не рассказал все их планы Мастеру, но не срослось.

Я оказался живучий. И злой.

Без колебаний и лишних путешествий по цитадели я шел в место, которое казалось мне единственно верным. Корпус «Сато»-5. В личную зону Эрхаза. Понятия не имею, занят он чем-то сейчас или нет. Откроет мне дверь или нет. Если надо, посижу на подоконнике до вечера. А куда мне еще деваться?!

Мелодичный перезвон лифта вывел меня на заданный корпус, и я целеустремленно вышел в холл. Двери в зону Мастера, как очевидно, были закрыты.

Но меня это не остановило.

Я подошел к высоким белым дверям и просто постучал.

— Эр, открой! Дело есть!

Так мне и открыли… Разбежались.

Я потупил, смотря в резной узор двери, а потом надавил на ручку и толкнул дверь. Та поддалась.

Все так просто? Всегда было так просто?

Первым делом я осторожно заглянул в покои.

— Эр?

Никто не отзывался. На что я рассчитывал? Ну, явно не на то, что личные покои ужаснейшего Мастера будут просто так открыты для доступа кому попало. Может, у него хоть оборонная система есть? Или сигнализация? Может, не заходить пока?

Но вскоре я заметил мелькнувшую тень за алым тюлем и воодушевленно позвал вновь.

— Эр! Можно зайти?

Знакомый силуэт осторожно и растерянно вышел на свет.

— Конечно. Заходи.

Мне прям полегчало!

Войдя в покои, я закрыл дверь, но не удержался от очевидного ворчания:

— У тебя тут сигнализация или датчики движения?

— Нет, ничего нет, — Эрхаз моргал как разбуженная птица, еще плохо совмещающая фокус. Меня явно не ждали.

— Тогда, может, сенсоры распознавания лиц или особые ловушки?

— Нет, — великий Мастер в домашних легких светлых одеждах выглядел озадаченно. Пальцы спешно застегивали верхние пуговицы на рубашке.

— Камеры слежения?

— Нет. Рин, о чем ты?

Эрхаз удивленно пялился на меня, недоумевая от моей напряженности и бодрости. А я просто охреневал с него, и с того как он позволяет себе расслабляться и спать в таких ненадежных условиях!

— Тогда какого хера у тебя дверь не заперта?! – выпалил я на одном дыхании.

— Но…

— Я прошел вообще без преград!

— А…

— А если бы пришли другие? Ты вообще о безопасности думал?! Император… без защиты!  С вассалами…

— Но она была закрыта! – набрался сил и перебил меня, наконец, Эрхаз.

Я заткнулся. Потом повернулся и вопросительно показал на дверь пальцем. Мы точно об одном говорим? Вот эта херь – закрыта?

Эрхаз явно завис. После чего взмахнул руками, сбивая весь накал эмоций и пояснил.

— Я назначил тебя заместителем и в связи с этим ты получил права доступа. Дверь откроется только тебе! И мне!

— Как? – грубо спросил я.

— Она становится рабочей, когда ты касаешься ее. Для остальных это всего лишь текстура.

Я недоверчиво покосился на дверь. Текстура значит? На стене. Не дерево. Не панель. Но почему так сложно?

— А что не так, Рин?

Он действительно не понимает. Не знает! Не было никаких внезапных сообщений, никаких предупреждений об угрозе, даже цитадель не подала ему никаких сигналов!

— Меня только что попытались убить два твоих вассала!

— Что!? – о, вот теперь я вижу, что он вышел из полусонного состояния! Другое дело. – Кто посмел!?

Сколько изумления и вспыхнувшего чистого гнева. Загляденье.

— Уже не важно. Я убил их сам.

— Имена? – требовательно спросил он.

— А что говорят логи?

Эрхаз злобно засопел, но прислушался к ощущениям. Интересно, а информация об их гибели вообще должна была уйти в общую новостную ленту или ее собирает сам Мастер?

После нескольких долгих секунд размышлений Эрхаз вышел из ступора и тихо прошептал:

— Тарил и Зирр.

— Совершенно верно, — я прошел глубже в помещение и присел на небольшой диван. Все-таки обстановка в его зоне меня унывает. Количество предметов интерьера собрано ровно «для галочки». В личной зоне тоже так?

— Я разберу с вассалами этот случай… — прошипел Эрхаз, и я почувствовал, как в нем начал наливаться гнев.

Нет, так не годится.

— Предоставь это мне, — попросил я. – Не дай информации о смерти попасть в логи. Пусть все остаются в неведении. Пока что. У меня есть идеи, что делать.

Идей-то как раз у меня не было. Но в данном случае я хотел сам поиграть с вассалами в увлекательную игру. От Эрхаза всегда ждут проблем. Стоит ему припугнуть одного, как остальные мигом затихнут. А вот я могу пойти иначе. Если мне удастся убедить их в своей остаточной верности им, а так же сыграть из себя, к примеру, подкупленного мученика…

Ах, эта гадская интриганская сфера деятельности. Ненавижу! Но, сука, так иногда хочется булькнуть по горло в это дерьмо…

Эрхаз заметил мой нездоровый интерес к вассалам и немного успокоился.

— Я мог бы решить быстрее.

— Бесспорно. Но у тебя и без них полно дел. А я хорошо знаю каждого, чтобы понять их реальный интерес.

Мастер настороженно смотрел, не мигая, а потом вздохнул, смирился и по-настоящему бессильно спросил:

— Могу я узнать, что ты собираешься делать?

Вот теперь, кажется, мы начинаем подходить к нормальной коллективной работе и сотрудничеству. Это бесспорно радует. Нет, Эрхаз, ты будешь и дальше заниматься своими новичками и врагами снаружи, а я, как положено, прикрою тебе спину. Только слегка привыкну к статусу. И сотру острые углы на полосе препятствий к общей цели. Пока я жив, никто без моего ведома не причинит тебе вред. Не посмеют. Потому что это Мне надо выбраться наружу из мира, но не им. А это значит, только я имею право тебя как-то обидеть.

— Для начала, Эр, я дождусь, пока ты соберешься на выход, — сказал я, и мелочно ухмыльнулся его легкой растерянности. —  А потом мы, как договаривались, пойдем с тобой в ресторан.