Неделя прошла, как Майриса выписали из больницы, откормили, напичкали витаминами и отправили на продолжение учебы. Сказать, что было легко — значило глубоко соврать. Восстанавливать свои знания было не просто. А догонять ровесников — тем более. Все же Майрис потерял без малого месяц. За это время его сокурсники успели налетать немалое количество часов, освоить теорию по эксплуатации самолетов и уже получили допуска на многогабаритные аппараты. А Майрис? А он до сих пор так и оставался в хвосте, с трудом сажая малый истребитель, и в свободное от обучения и сна время засиживаясь за горой учебников и симулятором. Благо Грэй предоставил ему по дружбе неограниченный доступ к аппарату. Инопланетянин был бы и рад сам поднатаскать Майриса, но был загружен новыми курсантами.

В общем вот так Майрис и остался практически на самообразовании. Теория давалась легче практики, но она, к сожалению, не объясняла, как поднимать в небо что-то более тяжелое и боевое. Нужно было практиковаться, а на практику должен был быть допуск. А допуск давали только при наличии определенного количества часов налета, которых у Майриса просто не хватало. Получался замкнутый круг. А ведь через пару месяцев обещался быть промежуточный зачет, а через три — выпускной экзамен.

В какой-то момент Майрис уже смирился с тем, что он не получит свою долгожданную вымученную классификацию. Смирился с тем, что ему придется вернуться в Полис ни с чем. Без денег, без документа и даже без столь ценных в современном мире знакомств. Все его друзья сокурсники погибли, а репутация первого вернувшегося из плена — как показала практика — бестолковая. Наоборот даже его стали сторониться как прокаженного. Новые соседи по комнате были хоть и общительные ребята, но тянуть отставшего курсанта не могли. Пытались сначала, но не смогли. То ли понимания проблемы им не хватало, то ли у Майриса должного желания.

После того, как Майрис завалил промежуточный тест, Грэй всерьез решил, что парню необходим новый куратор, который будет возиться с ним и подтягивать нужное. Сам он по причине занятости не мог ежедневно вести над парнем надзор, а потому подал запрос выше. Ответа не приходило долго. Ни один даже недавно окончивший курс молодой Пилот не хотел подработать у Майриса куратором. Кто-то знал парня лично и считал бесполезным возиться, другие опять же обходили стороной. Были и третьи, согласные, но сами занятые по горло работой. Однажды даже Янкинс вспомнил старого бойца и поинтересовался у инопланетянина, как же он еще сам не свалил из академии. На что Грэй по-человечески скорчил растерянную гримасу и пожал плечами.

Так и оставался Майрис без куратора еще около месяца пока однажды Грэй не ворвался в комнату к парням и не растолкал Майриса за полчаса до положенного подъема.

— Подъем! Сегодня сдаешь контрольный полет со своим новым куратором, — проскрипел над ухом безэмоциональный переводчик.

— Куда? Грэй, такая рань! Пойду я заниматься, никуда не денусь.

На шум проснулись и заворчали соседи по комнате.

— Ты хоть понял, что я сказал? Совсем растащило? Тебе, олух, инструктора нашли. Встал немедленно и бегом марш!

Скрипя громче несмазанной тачки, Майрис рывком поднял себя с кровати и принялся собираться. Приобретенные привычки сделали свое дело, и уже через две минуты парень вылетел за порог комнаты в полной готовности и поспешил за Грэем.

Вопреки ожиданиям Майриса инопланетянин потащил его вовсе не в класс наземной подготовки, а сразу на взлетную полосу.

— Так сразу? Без подготовки, теории и знакомства? – засомневался Майрис.

— А что тебе? Много надо? Подготовит на месте. Проинструктирует тоже.

— Неужели кто-то из местных согласился? – прибодрился парень.

— Нет. Не местный.

— Печально…

Учебный двухместный бомбардировщик стоял готовым на взлетной площадке. Двигатели бархатно гудели холостыми выхлопами, техники отсоединяли топливный шланг, а второй пилот, назначенный куратором, ковырялся в электронной панели под крылом самолета. Неприметный серый балахонистый комбинезон, легкая обувь, серая кепка, засунутая под погон, и пушистый хвост светло каштановых волнистых волос.

Майрис подумал, что глаза обманывают его.

— Что, студент, не устал быть двоечником? – закрывая крышку панели и оборачиваясь, спросил куратор.

Молодое лицо здорового и счастливого человека. Гладко выбритый подбородок, глаза с ироничной смешинкой. Такой новый, но такой знакомый вид.

— Дэниел!

— И тебе не болеть, — хохоча вслед за Майрисом, Пилот обнял друга и похлопал его по спине.

— Ты как тут оказался?

— Попросил о переводе на Луна Гранту. Все просто.

— Зачем?!

— А ты, стрелок, как думаешь? Слухи о том, что кому-то на Базе не хватает кураторов далеко ушли. Скажи спасибо Грэю. Когда он уже совсем отчаялся, то решил найти меня.

Инопланетянин гордо распушил и сложил хохолки на голове и приосанился.

— Я решил, что двум одиночкам будет проще.

— Хочешь сказать, Дэн, что и у тебя потом возникли проблемы с коллегами? – изумился Майрис.

— Отставим этот вопрос, — отмахнулся Пилот. – Забирайся лучше быстрей в кабину, пока нас не принудили освободить взлетку.

— А разве… — запнулся Майрис, бегом поднимаясь по приставной лестнице в самолет, — разве ты можешь быть уже куратором?

— Я же уже целый Пилот больше как два года, — ответил вслед Дэниел, а затем закончил тихо себе под нос, — вот и узнаем какой из меня может быть инструктор.

Привычно загудели разгоняемые двигатели, самолет задрожал мелкой дрожью.

— Ну что, колеса в воздух. Работаем по инструкции, — сел в соседнее кресло Дэниел, включил полную подачу топлива и воздуха к двигателям, и накинул на плечи ремни.

— Есть, командир! – бойко козырнул с кресла первого пилота Майрис и положил напряженные руки на штурвал.

— Поднимаешь птичку, я страхую, говорю что не так и запоминаю.

— Ясно!

— Начали!

Короткий разгон, сильная тяга и резкий отрыв от земли. Мягко прошипели втягиваемые шасси, и самолет пошел ровно, словно по льду. Это был не шустрый одноместный перехватчик, который обязан был отзываться на малейшую мысль, а размеренный задумчивый бомбардировщик.

— Да ты, никак, успехи делаешь! — похвалил Дэниел, страхуя штурвал.

— Самое сложное для меня — маневры, — пояснил Майрис, кивая на тренировочное ущелье, нашпигованное старыми каркасами, арматурой и прочим большим строительным мусором, создававшим своеобразную полосу препятствий.

— Ну тогда курс туда. Устроим принудительное обучение! — как показалось парню, злорадно улыбнулся Дэниел.

.

И с того дня для Майриса начался настоящий ад. Вернее, так считал сам парень. А его новый куратор и старый друг считал наступившую пору всего лишь полезным развлечением. Дэниел гонял Майриса почти постоянно. До изнеможения, до засыпания за планшетом с учебным материалом, до гудящей от напряжения головы после симулятора. Парень иногда даже подозревал, что куратор намерен приготовить из него минимум Пилота высшего класса, а максимум живого робота. О чем иногда в промежутках не забывал намекать Дэниелу.

— Все твои проблемы именно от того, что ты считаешь себя бездумным дополнением к машине, — назидательно объяснял Пилот.

— Не бездумным, — ворчал Майрис.

— Но дополнением. Видишь ли, когда ты перестанешь так думать и начнешь, наконец, ощущать себя единым целым с самолетом, то тогда добьешься успехов. Ты слишком зажат.

— Я полностью контролирую процесс.

— А надо не контролировать, надо участвовать!

— Это как?

После учебного насыщенного дня, после тренировок и отработки маневров на тренажерах, Дэниел с Майрисом полюбили заседать в маленьком кафе, на территории Базы. Кафе не носило даже названия и было весьма скромным заведением с десятком столиков, в котором обычно не принято было задерживаться. Курсантам, как правило, отдыхать долго не полагалось, а бывалые Пилоты предпочитали выбираться в бар «Прогноз погоды» за стенами Базы.

Дэниел же полюбил кафе с первого своего посещения и водил сюда Майриса в конце почти каждого дня, откармливая сладким и настаивая на восполнении сил.

— Есть разница между контролем и участием в процессе. Когда ты лишь контролируешь ситуацию, ты не полностью погружен в действо. Не испытываешь должных эмоций, не чувствуешь нужного страха. Не сливаешься с машиной, — Дэниел сделал глоток своего кофе. Как всегда, это был капучино. Как и везде — синтетический. – Тебе надо познать технику как вторую кожу. Чтобы ты боялся за эту шкуру, как за свою собственную. Чтобы даже оцарапать ее тебе было боязно.

— А если я наоборот не хочу так трястись? – нахмурился Майрис, согревая ладони о кружку с чаем. При всей доступной гамме искусственных вкусов парень все же предпочитал натуральный, хоть и странный на вкус травяной отвар, унаследовавший историческое название «чай».

— Тогда ты вечно будешь «лятать» как дерганый робот.

Поставив кружку, Дэниел широко распахнул замершие глаза и изобразил пару нелепых движений руками. Майрис опустил глаза к чаю и проигнорировал гримасу.

— Просто отдайся сначала машине, и почувствуй ее, — вновь серьезным тоном продолжил Дэниел. – Чем тебя это так смущает, не понимаю. Ты же прекрасный стрелок. Разве ты не испытываешь то же чувство с оружием?

— Это несколько иное, — уклончиво ответил Майрис. – Когда ты держишь оружие, то оно становится продолжением тебя, ты его видишь, оно небольшое. Остальное, что тебе нужно – просто выучка крепко и уверенно его держать, чтобы позволить своей руке направиться в нужном направлении. А с пилотированием иначе. Будто не сам управляешь машиной, а она тобой.

— Глупый ты, — заключил Дэниел, допивая кофе. – Она ведь даже не твой «зверь», а ты не «наездник». Она – твой костюм.

— И он слишком велик.

— А ведь ты даже подключаешься к нему поверхностно. Нашему с тобой поколению оставили лишь малую часть тех возможностей, какие были у людей раньше. Это же проще простого! Что стоит сесть в кресло и надеть шлем, который читает твои мысли.

— А не что? – насторожился Майрис.

— А не подключаться наживую каждым нервом к датчикам и сенсорам, — глядя в пространство, печально ответил Дэниел. – Вот это – страшно. Но одновременно – неописуемо восхитительно.

Майрис с подозрением смотрел на Дэниела и очень живо представил себе, как оно, каждым нервом ощущать машину, каждой жилой вести управление, а глаза видят не экран, а сетку напрямую с радаров. Провода в вены, датчики под кожей, оголенные нервы. Каринка получилась пугающей и кровавой, так что парня даже передернуло.

— Хорошо, что мы живем в век современных технологий, а не раньше.

— Как знать, что мы скажем потом, когда технологии вновь обновятся, — протянул Дэниел, вставая из-за столика и оставляя на нем оплату.

.

Выпускные экзамены растянулись в академии на две недели. Поздняя зима, наконец, опомнилась и окутала землю мягким холодком с непроглядным белым небом и редким слабым снежком. Давно уже люди не помнили, что такое снежные сугробы и метели. Не знали, каково – это кутаться от холода в теплые пуховики. Настоящая зима, по слухам, еще оставалась далеко на полюсах, но туда наведывались лишь немногочисленные экспедиции.

В мягком, испорченном вмешательством кваари, климате дороги и тротуары никогда не покрывались ледяной коркой, а жители одевались лишь в более плотные непродуваемые куртки. Единственное, что однозначно определяло смену сезона – было небо. Почти всегда закрытое молочно-белыми тучами.

— И как же там летается? – глядя на низкую облачность, спросил Майрис.

Как назло первые в году холода выпали на его зачетную неделю.

— Как-как – буркнул Дэниел, поежившись и подняв меховой воротник куртки. – Как обычно. Ты же по приборам летишь, а не по виду из окна.

— Но все же тучи.

— Подумаешь тучи. Видимость на пару километров меньше обычного.

— Так это же опасно.

— Жить вообще опасно…

Долгожданные зачеты начались с «земли» и проверки теоретической подготовки. Был у курсантов и день сдачи базовых тестов, включающих вопросы об общем устройстве современной техники. И день экзаменов по навигации и артиллерии. За все каждому курсанту начислялись баллы и вносились в общую базу, по результатам которой курсант, сдавший зачет, направлялся в наиболее подходящий род войск.

На пятый день были стрельбы, и Майрис получил от экзамена настоящее удовольствие. Тут он чувствовал себя в своей тарелке и мог не беспокоиться за результат.

После дня отдыха начались зачеты на точность управления и высший пилотаж. О симуляторах не было и речи. С тех пор как курсантов во время обучения пересаживали на настоящую технику – про наземную подготовку забывали. И, как и ожидалось, этот зачет затянулся надолго. На отдельной площадке, в стороне от основного аэродрома, комиссия с земли оценивала полный комплекс фигур и виражей, которые выполняли перед ними в небе выпускники. Естественно, в небо позволяли подниматься только по одному. И хотя комиссия пыталась максимально ускорить процесс и разрешать взлет второго сразу после окончания выполнения комплекса первым курсантом, продвигалось все медленно.

Майрис сдавал свой зачет ближе к концу дня и заметно измаялся ожиданием. Лишних зрителей на выезд на площадку брать запретили, а потому пожаловаться Дэниелу на всю тягомотину парень не мог. Еще с утра он был даже уверен в своем успехе. Недаром Дэн до тошноты натаскал его на одноместный самолет. Виражей Майрис на такой машине больше не боялся, а взлет и посадку комиссия не оценивает. Лишь бы траффик соблюдал и не подрезал дорогу следующему курсанту. А то за такое могли сразу записать незачет.

И все же, сколько Дэниел не учил, как нужно сливаться с самолетом, сколько не приводил аналогий, Майрис выполнил весь комплекс фигур по-своему. Он «оседлал» самолет и вел его как большой, тяжелый транспорт, выпущенный на волю в небо. Истребитель не был для него пушинкой, не был крылатым костюмом, но все же парень справился. Не без огрехов, конечно. Где-то вывел штурвал слишком рано, где-то недокрутил бочку. Но в целом зачет сдал. Не хуже и не лучше большинства.

— А как же ему быть на «войне»? – меланхолично спросил Грэй, косясь на окно, откуда виднелось «любимое» всеми Пилотами ущелье с препятствиями. Именно там должен был проходить финальный экзамен.

— Что-нибудь придумаем, — дуя на вилку с куском котлеты, ответил Дэниел.

— Пойдешь с ним вторым номером? – догадался инопланетянин.

— Ну да, это же не запрещается. Главное результат.

— Но ты уже Пилот, а не его сокурсник…

— А найди мне попробуй в правилах такой запрет, — хитро улыбнулся Дэниел.

Грэй почесал нос на переносице и задумчиво скривил лицом.

— Вот то-то и оно, — протянул Пилот. – На деле никогда не важно, как идеально ты крутишь бочку. Главное, как эффективна работа твоей команды.

.

Утро самого ответственного дня зачетной недели началось со снегопада.

— Чудеса погодных условий. Лучше бы так было вчера.

Хмурый на вид Майрис был сперва бледен от неприятно затаившегося страха, потом зелен, от предчувствия проблем.

— Как-то нет у меня желания летать там сегодня в такую погоду…

Курсантов и команду техников везли на трех больших автобусах в сторону ущелья. Именно там, на самом отшибе Базы располагался небольшой ангар, в котором ждали своего часа побитые самолеты, которые и образцами было назвать иногда страшно. Всю малопригодную летающую технику сгоняли сюда, доживать последние сезоны до финальной поломки или отказа. Новые самолеты отправлять на полосу препятствий руководству было просто жаль. Зачем портить хорошие машины, когда почти каждый раз после полетов то на брюхе прибавится царапина, то гидравлика захромает. Курсанты – народ, как правило, нервный, и, сдавая «войну» в ущелье, часто не жалели казенную технику. А порой даже и откровенно били об скалы. Нет, успевали спасаться при этом все – что в самолетах работало отменно, так это система катапультирования – но при таком раскладе все самолеты жили недолго.

— Да ладно, хорошая погода. Прохладно, — щелчком пальца Дэниел отправил за окно автобуса сигаретный бычок.

— Видимость плохая. Еще и взлетку небось приморозит.

— Называй вещи своими именами. Тебе страшно.

— Это последний экзамен.

— Радуйся!

— Я выжить хочу!

— А, то есть сдашь ты его или нет, тебе уже не важно?

Майрис уже давно запомнил, что переспорить Дэниела невозможно и потому отвернулся, а Пилот достал новую сигарету.

Ехавшая позади колонны карета скорой помощи еще больше сгущала краски.

Боялись этого испытания все курсанты. Летали по ущелью несколько раз, пробовали работу в парах, но все равно боялись. Пока ехали автобусы, Дэниел все смотрел по сторонам и отмечал будущие команды. Вот сидят сокурсники, там другие. А вон впереди бодро беседует курсант с молодым Пилотом. Оба похожи. Возможно, братья. За ними снова сокурсники, через три сидения – снова парочка с уже одним бывалым Пилотом. Все знали лазейку в экзаменационных правилах по этому вылету. И кто имел возможность — привлекал на помощь старших. Комиссия закрывала на это глаза и только лишь в случае явных бездействий испытуемого снимала драгоценные баллы. Хотя как можно бездействовать в таком экзамене, Дэниел понятия не имел. На то он и командный.

— …Результаты ваших полетов будут оцениваться с камер, развешанных по всему ущелью, а так же с датчиков и радаров наружного наблюдения ваших самолетов. Все записи будут отправлены в Центр и внимательно изучены. Результаты экзамена будут озвучены через два дня, — нудным голосом объяснял порядок проведения испытаний член комиссии.

— А теперь пусть один человек из каждой команды вытянет свой номер по жребию.

И когда Майрис вытянул карточку с цифрой «15» он тяжело вздохнул и снова приуныл.

— Зато полюбуемся побольше на других чудаков, — звонко хлопнул парня по плечу Дэниел и уселся на скамью рядом.

— Тебе лишь бы над другими смеяться.

— Неправда. Я набираюсь опыта на чужих ошибках.

— Говорят, свои запоминаются лучше, — язвительно отметил Майрис.

— А у меня память хорошая.

Понять, что и Дэниел тоже нервничал перед испытанием, можно было только по тому, как часто он брался закуривать. Эта вредная привычка изрядно раздражала Майриса, но он молчал, лишь недовольно отмахиваясь от дыма и косясь на пачку дорогих сигарет, которые Пилот небрежно раскуривал как стандартный в академии «Перекур».

Когда пятнадцатый взлет позвали на старт, Майрис был уже как заведенный.

— …Нет, ты же помнишь! Спираль. Спираль! Ее так никто и не сдал. Все пропускали кто один удар, кто больше. Но пропускали.

— Ну и что. Удары то маркером. Чего бояться, — спокойно шел к кораблю Дэниел.

— А руины? Да я не разверну там эту баржу на сто восемьдесят!

— Я скажу, когда разворачивать.

— А «рой» в облаках? Ты сам говорил, что быстро наводиться не умеешь.

— Придется…

— Но как?!

— Лезь в кабину! – раздраженно рявкнул на Майриса Дэниел и громыхнул за собой дверью.

Майрис мышью юркнул на кресло основного пилота.

— Куда полез? А ну вон! – все еще приказным тоном шугнул Дэниел.

— Ну как же.. это.. ну ведь!

— Вон пошел на место наводчика, — палец Пилота уперся в тесной кабине во второе кресло. – Стрелок фигов. Захочешь порулить – у тебя есть чем. Но в остальное время будешь отстреливать мишени. Ясно?

— Так ведь не положено, — пискнул то ли в надежде, то ли от растерянности Майрис.

— Нигде строго не указано. Кыш.

И Майрис быстро перескочил на кресло второго номера за дублирующий штурвал и панель бортстрелка.

«Борт 0.3, взлет Пятнадцатый, вам разрешен подъем», — услужливо озвучил оператор по связи с самолетом.

— Борт 0.3, принял. Взлетаем, — эхом ответил Дэниел мысленным сигналом через подключенный к шлему передатчик.

«Майрис? Связь?»

«Есть связь», — по привычке кивнул парень, выводя необходимые настройки для взлета.

Зачем говорить вслух? Зачем перекрикивать рев двигателей, когда есть шлем, один чип в голове у каждого и централизованный канал связи на самолет? Зачем совершать много лишних движений, если можно передать компьютеру всю пачку необходимых параметров. Зачем излишне стараться, когда можно включить автоматику и дать машине команду на взлет лишь страхуя штурвал руками. Майрис невольно косился на Дэниела и не переставал удивляться, с какой легкостью тот отдает себя в распоряжение компьютеру и растворяется в нем. Почти погружается в электронный мир, лишь частью сознания контролируя внешнюю среду и пожирая глазами смотровые мониторы.

Когда самолет оторвался от земли, Майрис положил руки на штурвал, закрыл глаза, сосредоточился и приказал компьютеру вывести сетку с прицелом на монитор. После чего открыл глаза, убедился, что маркер прицела следит за его взглядом и на время расслабился. У них была минута, чтобы долететь до начала ущелья.

А после нее – начался зачет.

Рывок, Дэниел слегка отклонился, самолет вильнул вправо и проскочил под нависающей скалой. Где-то рядом должна была стоять турель… Бойкий сигнал, как толчок, ударил Майриса в сознание и он скорее инстинктивно, чем обдуманно выстрелил в показавшуюся из-за поворота пушку.

«Я хотел проверить, насколько быстро ты реагируешь», — объяснил свой резкий посыл сигнала Дэниел.

«Доволен?»

«Удовлетворен».

Самолет летел с огромной скоростью, но Майрису казалось, что они ползут как дирижабль. Еще несколько раз по пути он отстреливался от турелей. Дважды опередил Дэниела и «снял» мишени раньше, чем тот их заметил.

«Вон тот сложный поворот!» — вскрикнул мысленно Майрис.

«Неприятный немного, — поправил его Дэниел. – Держись».

Пилот резко сбавил газ и включил боковую тягу на полную. Нос самолета задрался вверх, хвост повело по инерции. Еще мгновение и он мог зацепить бортом за выступающий край скалы. Не думая особо, что делает, Майрис в миг развернул сигнальный пульсар назад и выстрелил самолету под хвост. С такого близкого расстояния почти безобидный тепловой удар мощно ударил в скалу и расколол ее хрупкий край, давая место самолету для маневра. И снова тяга возросла, вдавила в кресло и прижала голову в шлеме к спинке. Машина с низким гулом вынырнула над ущельем.

«Сам придумал?» — спросил Дэниел, выводя самолет на прямую.

«Нет, где-то видел».

«Молодец».

«Не хотел штрафных очков».

Они подлетали к руинам. Какие катаклизмы заставили скалы смешаться с остатками цивилизации таким образом – оставалось только гадать и ужасаться. Погребенные под завалами в кольце отвесных скал, вырастали из земли металлические балки бывшего завода. А может быть, секретного объекта. Возможно, что даже простого города. Некому было гадать над тайнами руин, их просто использовали.

«Ден? Обязательно идти по флажкам?» — тревожно подумал Майрис.

« Да!»

«И под тем башенным краном?»

«Именно!»

«Сбавь скорость!»

«И не подумаю!»

Взвизгнула промелькнувшая сбоку бетонная арка какого-то здания. Хлопками проносились снизу плоские крыши. Дэниел разгонял самолет все быстрее. Потайные турели просто не успевали поворачиваться и стрелять вслед.

«Дэн!»

«Ты даже не представляешь, на что эта птичка еще способна…»

Дверь спрятанного ангара распахнулась, и из нее высыпало три мелких робота.

«Майрис?» — спокойно и даже буднично прозвучал вопрос.

Вместо ответа Майрис развернул самолетное орудие и принялся отстреливать маркерами роботов. Но тут-то он и не учел, что башенный кран приближался…

Кульбиту тяжелого бомбардировщика мог бы позавидовать даже самый легкий разведывательный флаэр. То была не просто бочка с выворачиванием носа корабля в сторону. Это был самый настоящий дрифт с разворотом в воздухе. И если ширококрылый самолет не мог просочиться в щель под краном носом вперед, то, как Дэниел разумно рассудил, он сможет влететь в нее боком. В результате чего Майриса сперва прижало к стенке, затем к креслу, потом он понял, что видит роботов перед кораблем (а ведь еще миг назад они были в хвосте!), и только после этого его ремни на кресле затрещали и впились в плечи.

— Май, ты же хотел сдать этот экзамен? – от восторга прокричал вслух Дэниел.

— Дэн, ты псих! – думая, что это поможет, Майрис со всей дури уперся руками в потолок кабины.

— Готовься к «спирали» и «рою»! Повальсируем….

.

— …Это было не допустимо! Как только мозгов хватило! Здесь! На МОЕЙ Базе!

Вот уже пять минут как за закрытой дверью кабинета доносился разъяренный голос Командира. Грэй нервно мерил шагами коридор, кусал перчатку и вздрагивал, когда голос Джейкоба срывался с новой силой.

— Ладно бы себя угробили! Дураков не жалко, но заманить «рой» ботов к поселку… Это вы несомненно от большого ума выдумали! Прям гении, вашу мать!

— Сэр, приносим извинения… – попытался вставить Дэниел, но на него тут же обрушился новый поток командирского гнева.

— На кой черт мне ваши извинения?! Когда бытовой экзамен превращается в хрен пойми что! В войнушку поиграть захотелось? Рыцарями неба побыть? Или перед другими хвост распушить? Велико дело, понты кинуть. Да только другие из-за вас чуть не пострадали. А про испытательный полигон с разбитыми вдрызг ботами я вообще молчу! Кто будет все восстанавливать? Вы?

В принципе гневался Командир на бестолковых «героев неба» не долго. В какой-то степени он даже ими гордился. Разум подсказывал, что такие лихачи нередко полезны на войне. Но поругать молодняк, чтоб не зазнавался, считал делом обязательным и личным. Во-первых, выговор от командира они снесут тяжелее, чем от приемной комиссии, во-вторых, было у Командира желание запомнить выделившуюся пару.

— Прежде всего, вы должны соблюдать безопасность, а уж потом заботиться о скорости выполнения поставленной задачи. Если вы это не уясните себе раз и навсегда, то могут случиться куда большие проблемы!

— Но все было под контролем, господин полковник, — опуская взгляд, осторожно вклинился Майрис.

— На этот раз – может! – хлопнул ладонью по столу Джейкоб. – В следующий раз – не знаю!

Проштрафившимся Пилотам (а Джейкоб уже для себя решил, что так и быть позволит шустрому курсанту получить заслуженное звание) не было позволено сесть и не было дано команды «вольно». Поэтому оба стояли, вытянувшись в струнку, и только отводили глаза. Командир же нависал над столом, оперевшись в него руками, и даже в такой позе значительно «давил» на парней.

«Пожалуй, с них хватит. А то один уже белее стен».

Командир грозно окинул обоих взглядом. Никто из парней больше не решался нарушить тишину. Как говорится, во избежание…

— За ваши выкрутасы я распоряжусь, чтобы комиссия начислила вам, курсант Рэдсон, штрафные баллы, — понизив тон, почти спокойно заявил Джейкоб. – Надейтесь, чтобы оставшихся вам хватило до получения звания Пилота.

Майрис сглотнул пересохшим горлом.

— А теперь выметайтесь из кабинета и не попадайтесь мне на глаза!

В подтверждении командирских слов, лежащий в углу черный пес грозно зарычал и гавкнул. Молодых пилотов как ветром сдуло, а Джейкоб уставшее рухнул в свое кресло. Словно только этого и ожидая, черный пес поднялся со своего места, подошел к хозяину и, сверкнув желтыми глазами, положил большую голову на колени.

А буквально через минуту в кабинет Джейкоба заглянул Грэй.

— Заходи, — не дожидаясь вопроса, позвал он.

— Громко ты их. Весь этаж напугал, — покачал головой инопланетянин и уселся напротив в кресло.

— А нечего бардак разводить.

— Они хотели как лучше…

— О да, у них получилось.

— И что ты намерен делать? – вольность, с которой Грэй обращался к Командиру можно было свести на свойство переводчика, но при желании инопланетянин мог сымитировать и вежливый тон.

— Как минимум не давать им распуститься, – жестко ответил Джейкоб.

— Такой молодой, но такой старый Джейк, — покачал головой Грэй.

Тон инопланетянина заставил Командира насторожиться.

— Но признайся, ты же доволен ими, — улыбнулся в милом оскале Грэй.

— Немного, но я не завидую их будущему.

— Отчего же?

Инопланетянин застыл, ожидая очевидного для себя ответа, а Джейкоб не торопился, гладя черного пса по голове. Воспоминания… Слишком много воспоминаний до сих пор ютилось в сознании командира, и часть из них сейчас готова была снова всплыть на поверхность. Джейкоб улыбнулся им как старым знакомым, которых не видел долгие годы. Черты его лица разгладились, и глубокие хмурые морщины на лбу распрямились. Грэй терпеливо ждал, не прерывая командира и давая ему время на ностальгию о прошлом. Казалось, даже он сам, с каким-то отцовско-родственным чувством любовался впервые за долгое время улыбнувшимся командиром. Их успела связать долгая история, и Грэй не понаслышке знал, как редко на Джейкоба накатывали минуты счастья и такого непосредственного спокойствия. Инопланетянин застыл расслабленной статуей, не спуская преданных глаз с командира, но когда молчание, казалось, уже слишком затянулось, Джейкоб вздохнул и прервал тишину едва слышным голосом:

— Они слишком знакомо идут по моему старому пути.

.

Выпускной вечер бывшим курсантам, а теперь уже молодым Пилотам и лейтенантам, устроили на славу. Главный зал совещаний Луна Гранты был освобожден от кресел, а высокие столы отодвинуты к стенам. Заполняли их в этот день различные вкусные мелочи, от миниатюрных бутербродов до редких канапе с настоящими отварными яйцами и кусочков красной рыбы. По современный меркам – роскошь была невероятная. Пока весь мир питался синтетикой и полусинтетикой на растительной основе, Базы, как оплот человеческой цивилизации по праву получали лучшее со всех уголков планеты. И вина с многоградусными настойками не оставались в стороне.

Первая половина выпускного прошла, как и ожидалось, в виде символической церемонии. Разодетые в парадные лейтенантские мундиры выпускники по очереди приглашались на сцену и награждались почетными листами классификаций и значками Пилотов. Поздравления, аплодисменты. Камерная церемония для одного выпуска, но открытый вечер для всех желающих. Маленький праздник Базы, организованный для приветствия молодого пополнения профессионалов. В этот вечер не принято было вспоминать о размолвках и ошибках. А старшим Пилотам – посмеиваться над молодыми. Отныне выпускники становились частью большой семьи.

Из динамиков доносилась легкая приятная музыка. Присутствующие разбрелись по группам, весело общались, шутили, вспоминали любопытные моменты, делились впечатлениями о зачетной неделе. Легкая выпивка располагала на беседы. В зал заходили все новые и новые люди. Пилоты, которые не теряли возможности ежегодно заглянуть на вкусное и бесплатное мероприятие. Некоторые знакомились с молодыми, кто-то принимался сразу агитировать войти в «их» группу. Ближе к ночи в зал стало стекаться и руководство Базы. Сержанты, командиры подразделений, начальники отделов и их заместители. Даже Командир Джейкоб не остался в стороне, но, как и прочие, попросил не афишировать свое присутствие.

Майрис хвостом бродил за Дэниелом по залу от одного стола к другому и терпеливо выслушивал его восклицания.

— Нет, ты глянь! Индейка! Это ж натуральная индейка!

— Можно подумать, что ты ее ни разу не пробовал…

— Естественно пробовал! – обиделся Дэниел. – Но нас на церемонии даже ей не угощали. Вот тебе и Луна Гранта.

— Дэн, мне неловко говорить, но на тебя уже косятся как на идиота, — шикнул Майрис, дергая друга за рукав мундира. Откуда тот его откопал, Майрис спросить не удосужился.

— Да какая к едрене фене разница, — отмахнулся Пилот. – Нам не стыдно было, когда на нас косились после разгрома полигона, а сейчас должно быть стыдно? За что?!

Раз и навсегда Майрис уяснил для себя, что спаивать Дэниела нельзя. Ни чуть-чуть, ни совсем чуть-чуть. Из почти адекватного молодого человека его длинноволосый друг мог уже после одного стакана вина превратиться в развязного и весьма шумного товарища.

— За то, что ты поешь дифирамбы каждой котлете, — Майрис сделал решительный ход и взял Пилота под руку, чтобы увести от стола.

— Ты хотел сказать «за то, что я нажираюсь всем подряд».

— И это тоже.

— Вот жмот!

— Мальчики, не ругайтесь, — в своем порыве парни почти налетел на Грэя, отчего тот от неожиданности растопырил перепонки на загривке.

— Грэй? – Майрис уставился инопланетянину на руку. – Ты ешь фрукты? Я всегда думал, что ты плотоядный.

— Вообще-то я.. обычно..

— О! Зефир!

Дэниел пулей рванул из рук Майриса к соседнему столику.

И почти верно рассчитал траекторию своего движения, если бы не сделавший шаг в сторону какой-то парень.

— Эй!

— Смотри, куда ногу ставишь!

— Ой!

Уходя от столкновения, Дэниел отклонился влево и чуть было не толкнул даму рядом с собой.

— Ох, простите меня, леди! Мисс… эм.. миледи. Я вам ничего не отдавил, не опрокинул?

— Нет, юноша, не беспокойтесь.

Дама на этом мероприятии выглядела несколько необычно, если не сказать более: неожиданно. Затуманенный пеленой спиртного мозг Дэниела соображал хоть и быстро, но поэтапно. Сперва он отметил про себя, что дама в платье. Строгом, черном, приталенном, без изысков, но платье. В то время как остальные вокруг были в мундирах и парадных костюмах. Потом он обратил внимание на серьги. А уж украшения здешним служащим и особенно Пилотам запрещались – они сбивали сигнал. Далее Дэниел заметил еще много мелочей, которые полностью выбивали даму из круга местных посетителей, но самая важная мысль ему почему-то так и не пришла.

— Миледи, меня терзают догадки, — тут же изменился в лице и манерах Дэниел. – Что же может делать такая прекрасная особа, как вы, на таком шумном мероприятии?

— Вероятно, отдыхать, – с улыбкой ответила она в тон Пилоту, как бы мимоходом изучая его.

— А почему бы нам не пройти на воздух? – Дэниел решил не затягивать со словесными реверансами. – Звезды подсказывают мне, что вы приехали к нам издалека, а я бы с радостью устроил вам экскурсию.

Дама тихо рассмеялась.

— Я думаю, вас бы утомили мои собственные рассказы о Луна Гранте.

— Почему же? – слегка опешил Дэниел.

Из-за плеча Пилота вышел вперед черный мундир с серебряной нашивкой на рукаве и витыми погонами с двумя звездами. Дэниел похолодел.

— Извини, родная, но надо было переговорить с майором. Надеюсь, тебя здесь еще не съели?

— Только глазами.

Простой жест. Короткий взгляд. Но сколько нежности было в нем и сколько обожания в глазах. Рука мужчины легла женщине на талию, едва заметно привлекая к себе. А ее голова приникла к его груди, мягко потеревшись щекой. На какой-то миг оба забыли обо всех остальных присутствующих вокруг, а затем Джейкоб поднял взгляд на Дэниела. И в этих человеческих, но таких сейчас волчьих глазах, кроме немого вопроса было отчетливое, но неконтролируемое, предупреждение настоящего вожака: «моё».

— Оу, ну все, — расшаркался в извинениях Дэниел. – Вижу, мое присутствие более не нужно. Леди под защитой. Никто больше не будет случайно наступать на ноги. Можно быть спокойным.

И бочком стал медленно отходить подальше.

— Он тебе не сильно надоел? – как можно более буднично спросил Джейкоб у супруги.

— Нет, наоборот был весьма вежлив, — улыбнулась дама, глядя на растерявшегося Пилота.

Тут-то Грэй и понял, что товарища надо выручать. Выцепив из толпы Майриса и поставив его перед собой, инопланетянин сделал шаг к Командиру.

— Джейк! – изобразил радость транслятор. – Тут к тебе тело рвется! Жаждет раскланяться в благодарностях.

И Грэй легонько тюкнул костлявым кулаком Майриса по почкам.

— Кхе.. э.. Простите, господин полковник! Разрешите эм..

— Мы не на службе, Рэдсон. Вольно. И давай без чинов, — внимание Командира полностью перетекло на Майриса.

Грэй клацнул зубами на Дэниела и провел кончиком своего хвоста по горлу. Пилот все мигом понял и ретировался за спину инопланетянину. Дама с нескрываемым любопытством наблюдала за всем балаганом.

— Господин полк…, простите, сэр. В общем, я хотел сказать, что должен сказать вам большое спасибо! – не без труда выпалил на одном дыхании Майрис.

Джейкоб удивленно вскинул одну бровь.

— За то, что поверили в нас, и дали мне шанс, — язык у парня развязался, и последующие фразы выходили все более непринужденно. – Я убежден, что будь на то ваша воля, меня бы никакие баллы не оставили на Базе. И поэтому, от всей души, хотел сказать спасибо. Ни я, ни мой товарищ не подведем вас. И если бы не…

— Все, хватит, не перебарщивай, — Грэй похлопал парня по плечу и, не дав ему закончить, развернул на месте и подтолкнул его и Дэниела прочь.

— Дети… — пожав плечами, извиняющее скорчил гримасу Грэй и удалился следом за Пилотами.

Несколько секунд Командир и дама стояли в немом изумлении, переваривая случившееся и осмысливая неразбериху.

— А ты еще спрашивала, за что можно любить это место, — приобнимая супругу, потом сказал тихо Джейкоб. – Такой цирк невозможно не любить.

Командир взял со стола бокал с вином и почти залпом опрокинул его в себя. А дама, еще некоторое время глядя вслед ушедшей троице, серьезным тоном заключила:

— Присмотрел бы ты за ними дальше. Сильные ребята. Далеко пройдут.

.

В моем распоряжении на Базе все, что я пожелаю. Мой автомобиль на стоянке. Час в дороге – и мы дома. Но я слишком пьян, чтобы лететь по трассе. Я мог был попросить своего помощника отвезти нас домой. Полчаса полета на вертолете – и мы дома. Мог бы попросить отвезти нас любого другого водителя, Пилота, да хоть даже Грэя, но мне было жалко тех минут, которые мы провели бы в дороге. Нам было жалко. А еще дома остался ночевать сын. Не хотелось его будить.

От щедрости я поставил дежурному по гостинице бутылку какого-то вина и попросил не пускать никого на верхний этаж. И чему он так засмущался?

Все события как в легкой дымке. Я помню, как закрыл за нами дверь номера, а потом я уже целовал ее шею. Мои руки нашли застежку ее платья и снимали его. Долго. Мне казалось, что все это очень долго. Да, иногда я могу рычать от переполняемой меня страсти, и как хорошо, что я не вижу себя в эти моменты со стороны.

А как она снимала с меня мундир… Только женщине дано это делать «так». С желанием, растягивая и смакуя каждую пуговицу. Меня истязали такой медлительной пыткой, а я от этого все больше ее хотел.

А потом мы любили друг друга как первый раз. С чувством, упиваясь страстью и скалясь от удовольствия как дикие звери. И в эти моменты мое сознание уходило куда-то далеко, отрываясь от тяжелого тела и соединяясь с чем-то более объемным, более древним и, как иногда мне казалось, становилось, наконец, цельным.

Я почти задремал, когда моя супруга вернулась из душа и устроилась рядом под одеялом. Такая родная и такая теплая. Я лежал, слушая ее ровное дыхание и сам, погружаясь в сон, вспоминал.

Низкие потолки отсеков в медицинском блоке сверкали яркими лампами. Здесь были самые светлые помещения во всем убежище, и многие люди с непривычки жаловались на боль в глазах. Кто-то даже придумал при входе в медотсек повесить контейнеры с солнечными очками, и дурацкая поначалу идея прижилась.

Поэтому сразу выявить частых посетителей медотсека от захаживающих служащих было легче легкого.

В тот день Командор не мог нарадоваться нашими успехами по подъему первой разведгруппы на поверхность. Впервые за все время – скафандры выдерживали жару. В это сложно было поверить, но с каждой неделей температура на планете Земля нормализовывалась. Кваари работали без перерывов, мы старались за ними не отставать.

Первым делом разведгруппа наладила лифт от поверхности к убежищу, а как только он заработал, наша пилотская братия получила временный отдых. Кто-то мигом расцвел от счастья. Другие, как я, не знали чем себя занять в отсутствии «дела всей жизни».

Я сопровождал Стива в медотсек, когда он вновь затеял этот пустой разговор.

— ..А вообще нам надо расслабиться, отдохнуть, пока в нас не шибко нуждаются. Поправить здоровье, например. Ну, вот бери пример с меня. Тебе не нужно здоровье подрихтовать?

— Нет, я в норме.

— Вот ведь, здоров как пес, — с обидой буркнул Стив, и терпеливо дождался, пока врач сделал ему укол в руку. – А мне вот за радиацией вечно следить приходится.

— Может, в твоем блоке что-нибудь фонит, — пожал плечами я.

— В моем блоке живут еще трое наших, и у всех то язва, то кишки, то сердце, то вот, блин, лучевка. Откуда оно берется, ума не приложу…

— Зато теперь у нас есть отдых, — мрачно вернул я его на более приятную тему.

— Точно! Можно отпустить тяжелые мысли и подумать, к примеру, о более прекрасных формах. Вон! Кстати о формах. Мне кажется, та лаборантка на тебя давно уже засматривается!

Я проследил взглядом за его рукой и поперхнулся.

— Да она же еще ребенок!

— Дурак, тебе что, не нравится? – перекосился от изумления Стив.

— Да как бы… – я еще раз бросил неловкий взгляд на девчонку. — Что ей может нравиться во мне, шестидесятилетнем мужике?

— Пилоте, Джейк! Пилоте! – хлопок мясистой лапы пришелся мне по плечу. — Девочки любят нас, али забыл? А ты все равно не катишь на шестьдесят. Ты когда последний раз в зеркало смотрелся? Что надулся? Вот то-то и оно. Спроси меня, так я тебе тридцатник дам максимум! Так что пользуйся случаем, пока совсем не зачах… Или… Ты что-то недоговариваешь о своих недугах?

Я поздно понял, что надо мной ржут.

— Да иди ты в..! – отмахнулся я.

— Ну? Мужик ты или нет? – подстрекал Стив.

Я зарычал на него и покраснел. А он расхохотался в голос, чем еще больше смутил меня. И, сам не знаю, но я поднял взгляд на девушку, будто ища в ней хоть малейшую поддержку в свой адрес, и получил ее. Она смешно хмурила еще детский носик, глядя на покатывающегося в гоготе Стива, а когда поймала мой взгляд, вздрогнула как лист, затаилась, а потом смущенно улыбнулась. И в этот короткий момент я впервые понял, или мне показалось, что нам есть о чем заговорить.