Проект Полиморф

Фарэя

 

Жизнь в звездной системе Федерации катилась, по мнению Ашира, в глубокую жопу.

Впервые на памяти руководителя компании «Амина» людские государства скатывались в неконтролируемый бардак, и острый ум пришельца не знал, как этому помешать.

Ашир очередной раз прибыл на Фарэю к племяннику, но сложность поездок в последнее время так возросла, что он подозревал, что после этой встречи они еще долго не увидятся. Правда, сам Кири сейчас отсутствовал в подземной крепости и занимался то ли срочными переговорами наверху с торгашами, то ли руководил этапами отладки их корабля.

В любом случае, Ашира доставили на планету частным рейсом и на время оставили в пещерных покоях, которые полностью удовлетворяли вкус президента компании. Однако, отсутствие привычных дел на руководящем посту вынудили мужчину принудительно отдыхать и думать, как дальше работать.

Со всей этой херней, которая встряхивала тихую жвачную жизнь Федерации, Ашир ощутил сложности в компании даже на ненавистной Цинтерре. Всего лишь небольшая просадка в грузоперевозках вдруг внезапно вызвала в некоторых отраслях метрополии прямо-таки коллапс в сфере обеспечения. Ашир и раньше знал, как все тесно завязано в логистике, но на счетах «Амины» ощутил это все впервые.

Мало того, что часть редких и даже уникальных ресурсов резко подросла в стоимости и официальное производство компании в области микроэлектроники встряло, так еще приток свежих кадров в полиморфы сильно затруднился. Цинтеррианские рейдеры, занятые отловом бездомных, все чаще начали сталкиваться с агрессивным сопротивлением на нижних ярусах. На транспортные флаеры устраивали настоящие облавы с боевым оружием, собранным талантливыми руками в подпольных мастерских. А уж если сбивали, то отряды разбирали не то что на патроны и батарейки, а чуть ли не по зубам.

Ашир каждый раз мелко вздрагивал всем телом, представляя этих бездушных дикарей на нижних ярусах, которые без колебаний распродавали его бойцов на органы. Их изобретательность покоряла руководителя компании. Но методы вводили в ужас.

Хотя и сам он, по большому счету, поступал со своими жертвами не лучше. Отделяя только нужное и утилизируя лишнюю и бесполезную плоть.

Но затруднения с поставками запчастей для микроэлектроники были для Ашира сейчас большей проблемой, чем люди. Как и сложности в добыче ресурса для подпольной Фарэйской верфи. Пираты и контрабандисты словно бы сошли с ума! Еще недавно они готовы были сесть на планету из-за угрозы оказаться просто пристреленными космическими патрульными войсками. Но сейчас, когда почуяли слабость флота, они все повылезали из нор как стаи мелких хищников, готовых раздирать неповоротливых великанов ОКФ по кусочку.

Хаос порождал сложности в работе. И Ашир хребтом чуял, что все это не спонтанно. Как бы суетливо не выглядел весь этот бардак в Федерации, мужчина был почти наверняка уверен, что за ним кто-то стоит.

Но кто?

Не в силах больше метаться по покоям, Ашир рухнул на диван, и закрыл лицо сухощавой ладонью. Привычный на Цинтерре серый костюм мужчина при первой же возможности на корабле сменил на удобные вещи из натуральных тканей. Но тело до сих пор продолжало саднить от дорогой синтетики.

Глядя в каменный потолок на приятно тусклые огоньки желтых светокристаллов, Ашир очередной раз пытался сосредоточиться на ситуации и понять, кому всё это выгодно.

Недавний разговор с тем, кто является канцлером Кэрейтом, тоже не внес ясности. Этот олух, как его за глаза называл Ашир, ежечасно терял контроль над ситуацией. Огромный поток информации пропускался, конечно, через его правительственный аппарат, но даже выдержки шокировали его негласного надсмотрщика.  Правда, Ашир ему не стал заявлять в лоб, что тот явно не справляется с ситуацией в Федерации. Кэрейт был и без него зол на очередную Флайтонскую демонстрацию, которая в интерсети набрала бешеную популярность и поддержку.

— Похоже, колонисты сильно обиделись за то, что вы устроили им лишние проверки на планете, — еще тогда при встрече несколько недель назад прокомментировал Ашир видео, которое Кэрейт включил в своем кабинете в экстренном выпуске новостей.

На экране разгорался протест, и колонна людей пополнялась флайтонацами, стекающимися из соседних улиц. Крупнейшая за последние годы демонстрация текла по широкой аллее, размахивая красочными плакатами, а шокированный комментатор вынужденно отступал с камерой задним ходом. Эмоциональный репортаж постоянно прерывался громкими выкриками, делая работу репортера бессмысленной. А потом кто-то из колонистов и вовсе жизнерадостно подскочил к оператору, мощным плечом оттолкнул хилого комментатора, отобрал у него переговорное устройство и с бойцовским оптимизмом на сытой роже заявил на всю интерсеть, что все они дружно идут в космопорт!

— Похоже, эти проверки были слишком мягкими! – рыкнул Кэрейт и злобно выключил вещание.

— У меня создается впечатление, что вы не всегда понимаете народы, с которыми имеете дело, канцлер, — деликатно добавил артанец.

В тот приход он вновь торчал в кабинете, как рядовой подчиненный. Узкое кресло напротив стола не позволяло посетителю вальяжно развалиться, а вынуждало сидеть скованно, как клерк на отчете. Ашир даже ядовито подумал, что все, кто не вписываются в расстояние меж подлокотниками и вовсе вынуждены пристыженно стоять, отчего выглядят перед Кэрейтом еще более униженно, и на их фоне он не так плох.

— Я имею дело с людьми! – громко хлопнул пухлой ладонью по столу канцлер. – И все эти низшие одинаковы! У них одинаковые потребности. Одинаковое мышление. И одинаковая извращенная подлость, – обрюзгший мужчина, чье очередное тело уже вновь постепенно покрывалось черными прожилками начального разложения, заставил себя немного успокоиться и перевести дыхание. Нервозность и злость сильно сокращали ресурс организма. – Будь здесь армия Хозяев, я бы подавил это восстание за пару часов.

Ашир флегматично постучал ногтем по кромке стола. Ни чая, ни даже воды ему за время визита не предложили.

— Но Хозяева не доверили вам армии… — ядовито и певуче протянул руководитель «Амины», тогда как его собеседник в предупреждении оголил в оскале желтые зубы. – В то время как армия вашей мечты зреет под штампом моей компании.

— Ты действуешь мне на нервы, серый, — рыкнул Кэрейт, что в человеческом одутловатом теле не возымело должного угрожающего эффекта.

— Я лишь намекаю и напоминаю, что вам не стоит пренебрегать моими силами, — спокойно сказал Ашир. – Однако, я создаю армию, которую в будущем не мне вести в бой. Вы у штурвала. Вы должны распорядиться своим местом здраво. И если вы просто так бросите на подавление восстания все доступные силы, то вы лишь загоните настоящих инициаторов в подполье. Убив протестующих вы лишь разозлите всю многомиллиардную заэкранную аудиторию. Они возненавидят вас, канцлер. И вы получите куда более осторожного врага, который начнет действовать против вас исподтишка.

— Тогда что ты предлагаешь?! – продолжал злиться хозяин роскошного кабинета, которому каждую неделю ставили у стола безумно дорогой на Цинтерре свежий куст цветущего цитруса, когда предыдущий увядал безвозвратно. – Ты ведь не ради нотаций заявился!

— Я предлагаю вычислить инициаторов, чтобы ударить по ним персонально. Это может быть кто угодно. Любая планета. Любой сенатор. Любой, кто претендует на ваше место. Может, какой-то клан монополистов. Может торговые гильдии. Это необходимо вычислит наверняка.

— Вот ты и вычисляй, — толстый палец канцлера указал на Ашира.

— Но у меня другая работа! – возмущенно вытянулся артанец.

— Знаю я, какая у тебя работа! – отмахнулся Кэрейт. – Ты глава компании, а значит, всю работу делают за тебя! И не доказывай мне, что это трудно раз в день глянуть на прибыль и довольно потереть свои жалкие лапы!

Ашир обиженно нахмурился и даже набрал в грудь воздуха, чтобы выпалить, что это все не так. Но потом понял, что надзирателя не переубедить и передумал.

Тот разговор все равно не окончился ничем полезным. Кэрейт уперся и отказался искать виновников беспорядков, свалив работу на свой государственный аппарат и на Ашира. Сам глава компании тоже встрял в делах и так любовно вылизанный в мечтах проект Черного Ока завис на стадии с торийским мальчишкой. Племянник, конечно, помог Аширу доставить кристалл на закрытую планету, но вот дальше след с мастером по камню угас. Артанец надеялся, что работа движется, но проверить лично никак не представлялось возможным. Юталиен получил кристалл, получил всю предоплату, а дальше… только ждать. Нет, Ашир не боялся, что ториец его кинет на деньги. У них так в народе не принято. Но вот знать бы хоть сроки…

Хотя толку от сроков, если даже канцлер со своей стороны перестал подавать Аширу ментально активных кандидатов для проверок. Уперся рогами, лысый хер, и отказался поставлять людей, пока проект не достроен.

Когда Ашир в тот день покидал канцлера, то помощник снова маякнул Кэрейту о срочном сообщении, и глава звездной системы вновь включил вещание на настенном мониторе. Очередные кадры с Флайтона показывали, как демонстрация дошла до космопорта, издевательские рожи колонистов лезли в камеру, захлебываясь предвкушающими речами… А потом кто-то в толпе достал  оружие, и яркая искра ракеты стремительно просвистела от ограждения к взлетной площадке. И под грохот оглушительного взрыва распустилось густо-фиолетовое облако бахнувшего реактора чужого цинтеррианского корабля.

Толпа взликовала.

Сейчас, сидя в покоях на Фарэе, Ашир до сих пор отчетливо помнил свое состояние при виде тех кадров. Смятение. Вот что он испытал, видя как люди, считающиеся даже в его народе низшим видом, бесстрашно атаковали неприятелей. Но если Кэрейт счел этот акт вандализма безумием, то Ашир увидел в нем сигнал. Продуманный, чей-то хорошо спланированный сигнал.

Так вспыхивает первая спичка, которая потом поджигает весь город.

Прошло уже несколько недель с того события, и всех демонстрантов давно разогнали флайтонские стражи порядка. Но бережно, без агрессии. Потому как сложности быта коснулись и их.

Кэрейт и другие сенаторы недоумевали и выливали свой гнев в экономических войнах. Страдали, правда, от них все, начиная с подножия самого сената. Только цинтеррианцы в отличие от остальных народов лишены сплоченности колонистов и привыкли терпеть любой житейский шторм, стиснув зубы. Да, в метрополии тоже участились беспорядки, но за ежедневной войной с нижними уровнями общий уровень криминала не сильно подрос. По крайней мере, Кэрейт отмахнулся, назвал это ерундой и пообещал Аширу, что в случае проблем с метрополией у него есть рабочий вариант, как быстро успокоить народ.

Но все это не давало ответа об инициаторах.

Развалившись на диване, Ашир позволил себе избавиться от обуви и с наслаждением размял пальцы на стопах. К его сожалению, хилый человеческий организм не переносил долгой привычной ходьбы босиком и паскудно простывал.

События Флайтона не давали Аширу покоя, но как бы он не смотрел на планету и не изучал ее кланы, он не мог вычислить тех, кому было бы выгодно отделения от Федерации. Тут глава компании не скупился на теории и рубанул сразу, считая, что по итогу кто-то хочет расколоть звездную систему.

По большому счету всем землевладельческим семьям Флайтона это выгодно! Колония давно самодостаточна и ее отделение было лишь вопросом времени. Но здравомысленно такой шаг продвигается обычно через сенат. Долго, муторно, может, целое поколение, пока законодательно система все не взвесит и не пропишет все заплатки в экономике обеим сторонам.

Кому-то либо надо решить все быстро, либо за шумом хотят что-то спрятать.

Роккон пока хранит нейтралитет и терпит болевой удар по казне. Но как долго это продлится? Если акции на Флайтоне возымеют успех, то вторая колония поспешит отхватить и себе кусок независимости.

Может, инициатива пошла оттуда? Роккон давно мечтает отделиться от Цинтерры, и на примере Флайтона вполне способен протестировать свои коварные замыслы. Подставить соседа и посмотреть, как отреагирует метрополия. Это вполне укладывается в образ того мирового жлоба, который ныне руководит Рокконом.

Но Ашир не был бы отправлен в чужую систему, если бы мыслил так примитивно и не копал бы глубже.

Мимолетно похвалив и подбодрив сам себя, глава «Амины» улыбнулся и пружинисто вскочил с дивана.

Кто-то мешает его работе. Кто-то тормозит его дело. Кто-то баламутит его поле деятельности и Его систему. Ашир не заметил, как этот «кто-то» перерос в его восприятии в противника, а все действия расценил как личный вызов.

Улыбаясь, Ашир ходил по покоям, как вдруг его окликнул знакомый голос.

— Тэнэ Аэссаш!

И не успел мужчина повернуться, как сильные руки сгребли его в объятия. На Ашира словно разом вылился энергетический компот, приправленный искрами счастливых эмоций. Племянник не скупился на впечатления, и артанец потеплел, смягчился в душе и даже прикрыл глаза, подставляясь под сочную силу, как ктэры под лучи солнца.

— И я скучал, Кири, — добродушно ответил Ашир, так и стоя в объятиях.

Племянник счастливо улыбался, потираясь щекой о плечо соплеменника и отстранился только тогда, когда первый холодок обратного оттока энергии тронул кожу. Природа брала своё назад.

— Ты с охоты, — догадался Ашир, когда Кири смущенно ухмыльнулся и отошел на пару шагов, прибирая свой фон.

— Да, — парень качнул куда-то назад головой. – Попутно улаживал несколько дел и решил себе не отказывать. Как ты добрался? Сегодня без сложностей?

Ашир знал, что племянник не любит вдаваться в подробности своего питания из-за него и не настаивал на подробностях.

— Все в порядке, — заверил старший. – Но проверки на цинтеррианских космопортах становятся строже. Я думаю, твоим парням лучше перестраховаться и не прилетать за мной в метрополию. Лучше договориться о пересадке где-нибудь на туристических базах. Траниан, Плагна…

— Не беспокойся, тэнэ, — отмахнулся племянник. – У нас чистые документы, и про Фарэю никто не узнает.

После чего Кири отправился к высокому шкафу в покоях и, открыв деревянную дверцу в багряных природных оттенках, извлек на свет бутыль в самой настоящей соломенной плетеной обертке.

— Что это? – спросил Ашир, подозрительно косясь на непрозрачную жидкость, разливаемую племянником по двум низким квадратным бокалам, взятым оттуда же.

— Кровь девственниц, — глазом не моргнув, ответил парень.

— Что?! – тут же выпалил Ашир, сморщив нос.

Кири поднял на него укоризненный взгляд, а потом прыснул и рассмеялся.

— Да я пошутил! – продолжил тихо хихикать племянник. – Но у тебя было такое доверчивое лицо… Извини! – после чего протянул один бокал и закупорил бутылку. – Но эффект от него такой же целебный…

Ашир недоверчиво взял бокал и принюхался. Хоть эти покои ему и выдали в персональное пользование, мужчина не имел привычки лазить во все шкафы и емкости. Так и получилось, что о наличии бара в добротном шкафу из красного фарэйского дерева он не знал. Ладно, честнее сказать, Ашир не исследовал ранее гостиную, а обычно шел сразу напрямую в спальню.

Попробовав странный напиток, Ашир был приятно удивлен вкусом и питательной крепостью. Насыщенный букет отдавал терпким ароматом сладкой древесной коры, и в то же время сочностью разливался по нёбу, как будто в брожении участвовали пряные травы.

— Вкусно, — вынес вердикт Ашир, видя, как племянник жадно ждет его реакции.

— Недавно начали у нас тут наверху гнать по новому рецепту, — ответил довольный племянник. – Я сам подбирал состав. Скоро выпустим первую партию на рынок. Спрос обещается хороший, — и как итог после паузы сказал главное пояснение. – Мы еще больше разбогатеем.

В отличие от Кэрейта, Ашир всегда был сторонником тезиса, что к каждому народу и к каждой нации должен быть свой подход. И если на Фарэе и может существовать какой-то легальный бизнес, то крутиться он будет вокруг бухла.

Поэтому задумку племянника с легализацией своих заработков Ашир слепо одобрил и мысленно завещал фарэйцам и дальше заливать в себя.

— Слышал последние новости? – спросил Кири, жестом предлагая Аширу сесть на диван. – Флайтонские безымянные корабли оккупировали Фхину. Рокконианский защитный кордон отказался идти в самоубийственную атаку и отступил. Теперь планета и вся термоядерная промышленность на ней под прицелом. О переговорах пока речи не было.

Ашир чуть не поперхнулся при первых словах. Когда они успели?!

Кири опечаленным от этого факта не выглядел. Растерянным немного, но и все. За бодростью и вечным жизнеутверждающим видом рыжий племянник, казалось, привык прятать все сторонние эмоции.

— Но зачем?! – вырвалось у Ашира в недоумении.

Племянник пожал плечами.

— Полагаю, для того, чтобы выставлять Цинтерре уже свои условия, — жестикулируя бокалом, отозвался он. – Да, выглядит грубо и резко, но этот беспрецедентный случай может сработать. Цинтерра скорее обратно снизит налоги, чем лишится такой колоссальной промышленной базы.

Ашир уныло поставил свой бокал на столик и, забравшись в кресло с ногами, обнял колени. Племянника на мгновение встревожило состояние родственника, но глава «Амины» пояснил все сам.

— Это все очень странно, Кири. Так… не должно быть.

Парень нахмурился, но не стал сбивать с мысли.

— Я слышал, что на Флайтоне начался корабельный дефицит из-за того, что многие перевозчики оказались не в силах платить налоги. Частники уж точно встали на верфях. Но Фхина… целая планета!

События не укладывались в голове у Ашира. Мелкие бунты стремительно перерастали в нечто куда более серьезное.

— Тэнэ, я считаю, что чего бы они не добивались, они поступили очень умно со своей точки зрения, — высказался племянник, закатывая рукава черной рубашки и оголяя множественные фенечки на запястьях. – Блокировав Фхину, они поставили под угрозу сотню лет труда. Сам Флайтон ничего почти не потеряет, если лишит Федерацию такой промышленной базы. Зато сильно пострадает метрополия, которая от нее зависима, как от своего главного «грязного» придатка. Это очень хороший ход со стороны Флайтона. Очень болезненный для метрополии. Другое дело, что теперь Цинтерра отправит ОКФ на перехват безымянных кораблей. Но, полагаю, флайтонцы предусмотрели этот вариант, и за каждый сбитый свой корабль будут подрывать сотни квадратных километров Фхины. Это не сложно с учетом мощных энергоячеек, на которых там все работает.

— Но почему рокконианские корабли отвернулись и сбежали!? – возмутился Ашир. – Почему не остановили Флайтон? Ведь если они там хоть что-нибудь разнесут, то это будет катастрофа планетарного масштаба!

— Я слышал, как мои парни наверху обсуждали, что охранный кордон просто не мог стрелять, — потупив взгляд на бокал, ответил Кири. – Я не силен в космических боях, но, говорят, к делу привлекли лучших навигаторов. Их корабли всплыли под флотом Роккона, и планета оказалась на линии огня. Кордон не мог стрелять на поражение ничем серьезным, потому что любой промах по кораблям попал бы в заводы.

— Все равно должны быть способы для таких боев! – воскликнул глава «Амины». – Должны быть какие-то тактики… Какое-то особое вооружение, которое не долетает до планеты.

— Тэнэ, — мягко обратился Кири. – Корабли Федерации еще никогда не участвовали в полномаштабных войнах друг с другом над планетами…

Ашир от изумления даже отвесил руки. Почему-то такой простой факт до него дошел только сейчас.

А ведь действительно. Всё, что он раньше слышал, всё, о чём читал, то были сражения либо в глубоком космосе, либо с преимуществом одной стороны наверху. Корабли ОКФ прилетали к планете и просто точечно стреляли по неприятелю, возомнившему, что достаточно хорошо спрятаться, чтоб их не достали. В остальных случаях в бой шли механоиды или их «усовершенствованные модели» — полиморфы.

Теперь настал момент, когда космические флотилии решили, наконец, испробовать свои силы на полную. Число боевых кораблей перевалило за круглую цифру, верфи усовершенствовали работу и ускорили процесс стройки. Ну да, конечно, теперь можно и повоевать! Теперь есть с чем воевать!

Ашир помассировал пальцами лоб, когда картинка у него полностью сошлась. Из раза в раз цивилизации идут по одинаковому пути. Постоянно все заканчивается одинаково. И не важно, о ком идет речь. Будь то старшие виды, низшие виды, технические цивилизации или энергетические. Да хоть железный век с мечом и стрелами! Стоит всем нарастить военную мощь, как сразу появляется повод ее применить!

— Аэссаш? – осторожно позвал Кири, заглядывая родственнику в глаза.

— Я не могу понять одного, — заговорил Ашир. – Кто все это начал? Кому это выгодно? Пока все указывает на Роккон. Даже то, что их корабли отступили.

— Нет, это не они, — отрезал племянник, сделав большой глоток.

— Поясни.

— Рокконианское элитарное правительство не стало бы вести такую игру, — высказал Кири. – Считай, это не в их стиле. Они слишком… горды, хоть и амбициозны. Они бы не стали подставлять Флайтон в качестве первой мишени, потому что такая подлость и работа исподтишка им не свойственна. Рокконианские старые семьи не из тех, кто любит дергать за нити. Они слишком сосредоточенны на своих достижениях, своих правах, своей непогрешимости и репутации. К тому же, они пострадали от цинтеррианских нововведений сейчас не меньше. Только терпения у них больше, и граждане менее склонны к беспорядкам.

— Предположим. Тогда кто? – нахмурился Ашир. – Борд? Вряд ли. Хотя идея заманчивая. Бордианские силы пока не пострадали от всей этой смуты, и вряд ли пострадают вообще.

— Пока сенаторы Борда даже поддерживают решения метрополии, — задумчиво изрек племянник. – Но ты, кажется, упускаешь, с чего все началось.

— С пиратского обострения, — буркнул Ашир.

Кири прикусил свой острый коготь, припоминая все связанное.

— Я тоже одно время думал, что Борд – это хороший инициатор в пиратской среде. С тем затишьем, которое у них сейчас на планете и с той закрытой обстановкой можно проворачивать все, что угодно.

— У Борда большие счеты к Цинтерре, если я правильно помню, — добавил Ашир почти довольный догадкой.

— Большие, — согласился Кири. – Но я все равно с трудом могу представить бордианских агентов. Они очень замкнутый народ, и их не любят по всей Федерации. Только здесь на Фарэе их принимают охотно. Но они не задерживаются. Прилетают на Рынок, покупают все, что нужно и сваливают к себе.

— Мы что-то упускаем, — мрачно заключил Ашир.

— Явно больше, чем весь правительственный аппарат метрополии, который, наверное, роет всё, чтобы зацепиться за инициаторов, — бессильно развел руками Кири. – В любом случае Фарэе весь этот конфликт только на руку. Как и нам, тэнэ.  Да, небольшие сложности с ресурсами тормозят стройку, но мы с тобой получаем больше, с рейдеров, которые охотятся на корабли в числе этой волны.

Ашир негодующе постукивал пальцами о пальцы, слушая племянника в пол-уха. Полномасштабная война людей ему сейчас была не выгодна. Рано. Пока слишком рано, и эти люди только зря просрут все его машины.

— Кому еще это выгодно? – который раз по кругу вернулся Ашир к старому вопросу.

— О, тэнэ… — племянник закатил глаза к потолку. – Да кому угодно. Наши догадки не больше, чем теории. С тем же успехом можно выйти на поверхность и ткнуть пальцем в первого фарэйца. Но лично я не верю ни в Роккон, ни в Борд. Я скорее приму, что Флайтон самолично начал беспорядки, чем повелся на поводу чьих-то мотивов. Но если тебе хочется услышать иное, то вот тебе еще мое мнение. Вряд ли к суете имеет отношение Энвила. Разве что, они бы мечтали вытеснить Флайтон с рынка, как главного конкурента в сфере продовольственного сбыта. Что же касается Тории, то они никогда раньше не лезли в дела остальных планет, и вряд ли что-то должно было измениться. Я даже больше поверю, что в беспорядках замешана Артана, потому что их нелегалы тоже попадались на радарах фарэйцев, а списанную с учета технику старого поколения обожают все пираты. Которые, к слову, своей активностью мотивируют друг друга на развал Объединенного Космического Флота.

Ашир слушал задумчиво, кивал, соглашался с каждым словом. Но отчего-то отсутствующая шерсть на загривке все равно вставала дыбом при этом монологе. Очень уж складно выходило все у племянника, который на памяти главы компании не отличался любовью к устоявшимся слухам и официальным мнениям.

— Кири, — чуть поддал резкости в голосе Ашир и заметил, как соплеменник напрягся. – Что ты мне не договариваешь?

— Прости, не понял, — мотнул головой парень.

Но Ашир все равно заметил мимолетный скачок фона, когда Кири закрылся от восприятия.

— Я рассчитывал получить от тебя трезвое и непредвзятое размышление,  — начал глава компании. – Но слышу лишь стандартное расхожее мнение федерала.

— А какое у меня может быть мнение, тэнэ, если я родился как федерал и тут вырос, — тепло улыбнулся парень, с непонимающей ласковой интонацией в голосе.

Ашир помолчал какое-то время, пристально глядя на молодого нечеловека, а потом все же обреченно вздохнул и примирительно улыбнулся в ответ. Да, родная кровь не то, на чем стоит практиковать допрос. И нет причин быть с пареньком столь резким в словах. Расстроится еще зря. Обидится. А в их тесном и маленьком кругу ни к чему лишние расстройства и глупости из-за недоверия. Им стоит ценить, то, что у них есть.

В итоге Ашир, покачал головой, успокаиваясь на сказанном, опустил глаза, разрывая контакт, и… поймал себя на глупости. На идиотском и самом настоящем навязанном чувстве. На котором он повелся, как типичная жертва.

— Кири… — добавив грозные нотки в голос, позвал Ашир. – Выключи свое очарование и скажи, что ты от меня скрываешь.

— Не надо, Аэссаш, — понимая, что обман не удался, голос племянника преобразился как по щелчку, исключив любые теплые ноты и давление на родственные связи. – Не заставляй меня отговаривать тебя.

— Отговаривать?! – изумился Ашир, разом выпрямившись в кресле и поддавшись вперед, держась за подлокотники. – От чего отговаривать? Я все равно узнаю, так не вынуждай меня злиться.

Кири наморщился и отвел глаза. Последний флёр очарования слетел, как не бывало. Теперь это был уже не льнущий к вниманию паренек, обделенный семейным счастьем. Сейчас Ашир видел в нем полноценного равного напарника. Независимого. Сильного. Но отчего-то испуганного и пытающегося это скрыть.

— Я не хочу, чтобы ты влезал в эту историю с конфликтом, — неохотно сознался племянник, даже изменив тембр своего голоса и убрав из него воркующие тона. – Не пытался раскапывать истину. Потому что не представляю, с кем ты можешь столкнуться.

— Ты прекрасно знаешь, что я могу за себя постоять, — мрачно ответил Ашир, деликатно умолчав про некоторые казусы, вроде рокконианского космопорта.

— Нет, ты не понимаешь… — отводя глаза, мотнул головой младший, все еще не в силах выдавить из себя главное.

Ашир решил чуть ослабить настойчивую хватку и зайти к вопросу спокойнее. Достаточного и того, что он уже вышел на верный след. А Кири повторно не будет пытаться ломать ему мозг. Хотя мог бы, а Ашир был бы не в силах ему противостоять.

— Племянник, — начал он миролюбиво. – Я понимаю, что ты боишься за меня. Но я не глуп, чтобы соваться везде самолично. Подумай об этом с другой стороны. Скажи, кого мне опасаться, чтобы я даже случайно не перешел дорогу тем людям.

Парень страдальчески нахмурился от такого подлого приема, но дальше одним словом объяснил Аширу всё.

— Тория.

Глава компании изумленно вытянул лицо. Конечно, он и сам предполагал, что этот мир и его жители требуют особого подхода и внимательности, но не спросить племянника о причине его выводов не мог.

— Что ты уже знаешь?

— Я не хочу…

— Кири, — настоятельно позвал Ашир.

— Это лишь мои догадки. Нет никаких фактов, нет явных хвостов, — заговорил парень довольно быстро. – Ты знаешь, у меня большие связи в сомнительных областях, в том числе и в финансовой сфере. Я не из тех офисных аналитиков, которые не видят дальше своего монитора. Я в основном практик и пират, с доверенными людьми на разных верхах. Знаешь, иной раз это просто — откликнуться и помочь кому-нибудь с просьбой. Тем более мне, кому легко доверяют. Эти люди не всегда даже знают, что на меня работают. Просто пишут в личку по-старинке. Скучают. Жалуются на жизнь… Так вот однажды я заподозрил неладное, когда одна знакомая в такой переписке мне пожаловалась, что на рынке акций началась нездоровая активность. Это совпало у нас тут на Фарэе с пиратскими нападениями, и я лишь предположил, что все это может быть связано. Представил, что все не случайность, а спланированная акция. Но чтобы всё это провернуть, нужно очень много денег. Безумного много. Не меньше, чем в распоряжении твоей компании. А значит, отпадают все разрозненные кланы Флайтона и Артанские города. Обложенный налогами Роккон тоже не смог бы долго поддерживать акцию. Тогда кто еще остается? У кого в Федерации настолько много денег, чтобы позволить себе скупать на завербованных лиц целые компании и рассчитывать на лучших наемников?

Кири выглядел потерянно и даже как-то особо мято и подавленно после таких откровений. Словно эти слова выжали его, а признание вскрывало нечто еще. Нет, не ночные походы по страдающим одиночкам, которые из благодарности за оказанную психологическую помощь невольно подрабатывали агентами. Дело было не в личных историях, которые Кири пережил с теми людьми ради выгоды. Нет. Тут было нечто другое.

— Но ведь не деньги тебя так напугали, — догадался Ашир с тяжелой мрачностью в тоне.

— Да, ты прав, — парень опустил голову. – Было еще кое-что. Такое, с чем я впервые не справился.

Ашир крепко задумался, а потом встал с кресла, неспешно обошел столик и подсел рядом с племянником. Обняв того за плечо, мужчина тепло потрепал его по руке и тихо попросил:

— Расскажи мне всё.

Парень нехотя улыбнулся, понимая, что вилять и скрывать нет смысла. Секреты своих неудач он иной раз не разглашал даже двум своим фарэйцам. Но этот случай был иным. Важным. Таким, который мог предупредить Аэссаша, и, возможно, даже уберечь его жизнь. Эта ошибка Кири была из тех, которыми принято делиться со своим родом, чтобы другие впредь не повторяли его пути.

Вот только от воспоминаний ему холодило душу. И до сих пор невосполнимый голод напоминал о себе.

Вздохнув, Кири собирался с мыслями, погладил обожжённый морозом участок кожи на груди, а потом ответил:

— Это случилось пару недель назад…

 

 

Из воспоминаний на улицах Фарэи

 

Ночные спутники горели в темном небе угрожающими красными очами. Редко обе фарэйские луны сближались настолько, чтобы сиять сторожевыми глазницами на бурые каменные пустыни, среди которых росла надземная столица планеты.

Суеверные жители Фарэи старались пережидать эти ночи под крышами. Улицы столицы пустели. В пабах приглушали музыку. Плотнее закрывали окна, несмотря на жару. Люди прятались. Скрывались от кровавых небесных глаз, потому что считали, что в такие ночи огни просвечивают все их души и взвешивают злодеяния, совершенные за время последнего цикла.

Считается, что когда над Фарэей наступает ночь двух полнолуний, то пустынный ветер забирает самых больших должников. Поэтому к этому времени особо суеверные жители готовились заранее. Кто-то покидал планету и поднимался на свои корабли на орбиту. Кто-то расплачивался с долгами, выскребая последние заначки. На короткий срок на Фарэе прекращалась торговля рабским трудом. Молодняк получал передышку на несколько ночей. А в бары приходили лишь тихие и мрачные команды, готовые задушить любой начинающийся дебош на корню. Или готовые выкинуть неприятелей под алый свет лун. Лишь бы пустынные ветра не вошли к ним в залы за возмездием. Лишь бы пережить спокойно эти несколько ночей.

Фарэя в эти ночи становилась очень тихой.

Но людские суеверия не теряли силы с годами. Неведомые силы из года в год вершили суд, хоть как-то сдерживая порядок на пиратском пристанище. Кто-то верил, что сам дух бурых равнин карает опустившихся и безжалостных тварей, какими становились здесь в беззаконии люди. А кто-то тайно брал на себя роль судьи, выходя ночами под кровавый свет и охотясь на своих должников.

Кири был одним из таких.

В ту ночь вновь стоял жар ночных ветров и непривычная редкая городская тишина. Стук чужого пульса громко разносится в алой тьме. Добыча всегда боится. Она спешит быстрее сбежать, дрожит, нервничает, смешивая запах страха с кислым запахом пота.

Идти по этому следу, словно по проложенной ковровой дорожке. Неторопливо, зная, что жертва никуда не уйдет. Она будет загнана в угол, как всегда, одержимая тревогой преследования и паранойи. Потому что каждый темный закуток улицы будет смотреть на нее острыми глазами хищника.

Но вот жертва споткнулась на оставленном чужом мусоре. Металлический хлам из неубранных запчастей с грохотом рассыпался по улице под заплетающимися ногами. Никто даже не выглянул в окна, прорубленные в стенах наклепанных к массиву здания контейнеров. Никто не отреагировал на грубую испуганную брань. Но нет, всем не страшно. Хуже. Всем просто плевать.

В жалких зассаных переулках бурой столицы Фарэи всем было плевать, кто ходит у них под окном. Индустриальный мелкий городишка, собранный будто из хлама гаражной мастерской, носил гордое звание столицы лишь за самый крупный ближайший космопорт. Что же до жителей в нем, то они славились равнодушием.

Кири любил этот город в двойное полнолуние. Он всегда был полон грязи и уродства. Но в  алые ночи он приобретал особые оттенки суеверного страха, которые питали его лучше всякой еды.

Охота в такие ночи особо вдохновляла.

Чужой пульс стучал в ушах подобно зову. Запах пота смешивался с горьким запахом недавней кончи. Жертва боялась. Знала, что нарушила правила полнолуний. И все равно надеялась безнаказанно уйти.

Кири преследовал жертву, наслаждаясь нотами страха. Ведь страх – это только часть его приговора. Прелюдия. Подобная страху, который час назад испытала его юная жертва насилия.

Мужчина убегал по узким проулкам. Спешил к кораблю. Но до порта еще слишком долго и далеко. Бессмысленно торопливо срезать путь.

Одинокий фонарь выхватил толстый силуэт жертвы. Наспех накинутые вещи, перекошенный жилет, всклоченные волосы блеснули жирными прядями. Мужчина задыхался на бегу от страха, но все равно обернулся, пытаясь выхватить взглядом тьму, что следила за ним.

Кири лишь мягко прижался спиной к железной стене, сливаясь с ней и замирая, когда слабый в темноте человеческий взгляд мазнул по нему. Но город любил своих жителей, а юный охотник в нем вырос, зная, как лучше скрываться во мраке.

Щекой он мягко прижался к рифленой стене. Прикрыл глаза, чтоб ненароком не блеснули. Грудь замерла на выдохе, а ладони мягко коснулись металла. И в этой тьме словно не стало ничего. Не было в ней охотника. Не было человека. Только дитя Фарэи, застывшее, будто посреди признания в любви своему ареалу обитания.

А потом жертва метнулась дальше. И Кири мягко шагнул следом из тьмы. Мелкий, почти щуплый, одетый в черное, чтоб легче скрыть следы своей дикой охоты. Он взглядом гурмана смотрел в спину жертве, вкушая не запах, но эмоции, выкрученные почти на пик.

Глядя мужчине вслед, и утекая ему в слепую зону, Кири под конец охоты наслаждался процессом травли. Он наслаждался главным десертом своей алой ночи. Как воплощением дрянной и тупой похоти, что еще ходит по земле, концентрируя в себе чужую боль и слезы. Не более чем гнилой сосуд, который будет не жалко вскрыть, выпуская последнее ценное, на что он еще годен. И этот навар эмоций теперь… боялся сам. Доходил до финальной точки брожения, как настоянный напиток, что послужит этой ночью лучшей цели.

Во время следующей тьмы, когда сердце жертвы стучало едва ли не в горле, Кири шагнул чуть шире и быстрей, и тонкие когти легли мужчине на липкую шею и чуть сжались, точно пронзив несколько нервных узлов.

Жертва не успела ударить в ответ и в тот же миг онемела. Руки обвисли как плети, страх парализовал мысли. А когти охотника удлинялись, врастали под кожу, заставляя каменеть шею и ряд позвонков. Пульс мужчины участился, сильные удары будто выдавливали язык из глотки. Адреналин хлынул в кровь, обостряя все чувства. Кири даже заставил его повернуться. Потому что так страх жертвы будет сытней.

Он заслужил это. Так бы сказали почти на каждой планете. На каждой, кроме Фарэи, где отсутствовал закон. Но ночами, вроде этой, иногда расплата могла прийти за любым. Всех здесь на пиратской планете было за что покарать.

Конкретно этот даже сегодняшней ночью не удержал себя от соблазна. Любитель клубов с красотками помладше. Он никогда не брезговал приставить к чужому виску пистолет. Вот и сегодня поймал милашку, засунул в подвал, отыгрался в свой кайф, словно желая кому-то доказать, что алая ночь такая же, как остальные.

Словно этой ночью он как всегда успеет сбежать. Оставит позади чужие горькие слезы. Оставит проклятия и тихие мольбы.

Из-за таких, как он, Фарэя никогда не избавится от негласного рабства. Из-за таких на планету частенько воруют красивых детей. А потом у них нет ни прав, ни свободы. Повезет, если приглянутся кому-то в команду. Тогда их выкупят, вылечат, обучат убийству. А через десяток лет, слившись с пиратами, озлобившись, проникнувшись духом гнили, почуяв свободу, они сами продолжают порочный круг.

Мужчина, конечно, как и все, слышал байки про ночного хищника, но пренебрег ими. Действительно, кто поверит, что на Фарэе живет мстительный «призрак». Говорили, что он только карает насильников. Шептали, что иногда спасает людей. Девушки о нем молчали, но иногда что-то знали. Пираты порой пересказывали ночные кошмары. Бывало, кто-то очнется в темных проулках, помнит выпивку, хмель, какую-то бурную ночь, а потом вспоминает жуткий ужас, оскал и звериный взгляд. И с тех пор у него больше нет похотливых желаний, словно гипноз отработал. Но в гипноз обычно не верят. Зато верят в слухи, что фарэйский мстительный призрак забирает у виновных силу. И охотится на тех, кто как дикарь не может себя удержать.

Но сегодняшняя жертва не верила в пьяные вымыслы. И сейчас этот тип осознал, как был не прав.

Его воля слабела, в то время как страх от бессилия только больше разрывал изнутри. Кири обмазывался этим страхом. Дышал им, как сочным десертом, вынуждая добычу полностью осознать, в чьи когти она угодила. Парень даже позволил себе задержаться с добычей чуть больше обычного. Поиграть в нее. Позволить понять, какие чувства еще недавно испытала юная жертва. Кири было не сложно сыграть на эмоциях. Как дирижер он направлял чужой разум по дороге в один конец к ужасу. Как судья он прогонял виновного через все этапы страха, сжимая в тиски чувства, пока тело испытывало боль.

Боль. Подобную той, что испытала его жертва. Граничащая с обманчивыми сигналами тела об удовольствии. Кири знал, какие нервы отвечают за наслаждения, а тихий шепот на ухо жертве подменял их убийственной болью.

А когда сознание жертвы помутилось, и болевой шок почти сжег ему нервы, Кири провел когтями по толстому телу, зачерпывая эфирный слой, видимый ему одному. И с ним одну мелкую искру, сверкающую и открытую на пике эмоций. Искру, которая сверкала во взоре парня, как огонек в ночи.

Парень поманил ее к себе, купаясь в сильных чувствах с каким-то особым довольствием и садистским наслаждением. Как всегда, когда очередная человеческая гниль шла на корм. На пищу. На сытный десерт, приправленный собственным удовлетворением от очищения родного мира от еще одной твари.

И пока жертва хрипела в последних конвульсиях, теряя из раны горячую кровь, Кири своим взором видел, как на тонкой ниточке еще теплилась в его пальцах искра энергии. Всего лишь нить. Последняя. Жалкая. Готовая вернуть чудо души в никчемный и порочный сосуд. Кири притянул ее к себе ближе, покатал на ладони, а потом коготком обрезал невидимую тонкую связь.

Грузное тело тут же бесформенно рухнуло, словно из него изъяли питание. А Кири прижался лицом к теплой искре на ладонях, погрелся об него, как о пушистый и приятный бутон. Мелькнула вновь гаденькая мелкая радость, что хорошо хоть души не могут вонять. А потом парень, поддался соблазну и лизнул этот сгусток. Сглотнул и будто омылся приятной и чистой водой. Еще раз вдохнул, не чувствуя запахов переулка. После чего поднял ладонь и выпил все нежные эфирные соки, обмазываясь ими как силой и впитывая… пока на ладони не осталось лишь мелкое и неподвластное ядро.

Оно как орех, что нельзя расколоть. Не с его когтями и силой. Да и не стоит. Природа не терпит такого уничтожения, и подсознательно Кири знал, что вселенская справедливость не щадит тех, кто сжирает всё без остатка.

Опустив пальцы, Кири позволил ядру мягко скатиться с ладони и исчезнуть, провалившись глубже в пласты, которые ему недоступны.

Блаженно прислонившись к стене, парень млел, наслаждаясь остаточным фоном и подбирая оттенки, расплескавшиеся по переулку. Не из голода, но ради напоминания себе о своей сути. Ради тренировки. И ради других, кто на утро пройдет по этой улице и ощутит знобящий холод, оставленный здесь предостережением. Потому что фарэйцы не только суеверны, но и болтливы. А слухи – это то, что до сих пор позволяет чужеземцу выживать в этом мире людей и страхом поддерживать авторитет своего клана.

Лишь последние крупицы этого экзотического фона Кири прибрал не для себя, но в небольшой кристалл, который он извлек из кармана. Мутный от переполняющий его энергии камень острой граненой палочкой блеснул в тени, по воле юноши вбирая в себя остатки энергии. Потом этот кристалл пойдет в энергостанцию в пещере. Даже набранного за ночь фона ему хватит на подзарядку сотен батареек, которые готовы скупать у него модификанты.

Но внезапно к привкусу последних оттенков настоянной похоти примешался новый тон. Нечто необычное и непривычное обожгло чутье, яркой специей привлекая немного опьяненный рассудок.

Кири мигом отлип от стены и шагнул к источнику, чуть вздернув нос, прислушиваясь к новому веянию. На мгновение он задумался, как он мог раньше пропустить такой яркий оттенок, но потом осознал. Он не пропустил его, а всего лишь не имел возможности заметить. Только сейчас на пике силы с обостренным чутьем после свежеиспитой энергии он смог его уловить.

Но источник этого оттенка был далеко. Не меньше пяти кварталов отсюда. Это изумило парня и завладело вниманием. Никогда еще ничего подобного и сильного не спускалось на Фарэю! Никогда еще никто так далеко не фонил, ярким и пряным ароматом привлекая его суть.

В какой-то момент Кири сам повелся на оттенок, как одурманенный. Это было лучше свежего бриза. Лучше глотка чистого воздуха. Что-то подобное он уже чуял на Рокконе, но там среди тысяч людей на улицах невозможно было выделить источник. А здесь вот он, находится неподвижно, где-то через несколько кварталов.

Кири поспешил, сперва лавируя мимо мусорных контейнеров, а потом и вовсе перескакивая через невысокие заборчики из кусков жести. Он уже не прятался в тени, не стремился менять направление, выбирая неосвещенные участки. Сейчас он бы сказал, что ломился напролом через квадратные и уродливые кварталы, мимо самодельных халуп, лишь бы хоть одним глазком увидеть источник этого аромата.

Парень даже приостановился в какой-то момент и прикрыл глаза, чтобы увидеть его внутренним взором. Сверкающий шарик далеко впереди. Ярче многих других, теряющихся в его свете своим тусклым блеском. Эта настоящая драгоценность в горстке стекла. Умело прикрытая, но для него все равно очень привлекательная.

Если бы он только мог ее получить. Если бы только мог хоть немного попробовать эту искру на вкус, чтобы оценить ее букет силы. Казалось, если даже просто лизнуть этот свет, то он, Кири, станет мощнее и мигом вырастет до нового уровня. Он встанет наравне со старшим по силе! Нужно только эту искру хорошо приманить…

Ноздри Кири жадно вдохнули сладкий аромат, игнорируя вонь обычной улицы. От одного только привкуса и далекого фона его жажда становилась сильнее. Парень тихо прошипел и сорвался в бег, юрко лавируя по узким улочкам меж домов и быстро перебегая широкие заезженные дороги. Он даже почти понял, куда ему направляться. За два здания мастерских, а потом за халупу с неоновой вывеской сегодня закрытого клуба. Через дорогу будет крупный бар. Сегодня ночью он полон народа. Свои, чужие, приезжие, не важно… сегодня они все хранят перемирие.

Главное только пройти в зал. А там будет видно цель. Все остальное не сложно и по обычной схеме. Подойти, заговорить, улыбнуться. Возможно, удастся дотронуться, и тогда можно считать, что наживка схвачена. Главное не суетиться и не разомлеть раньше времени от этого фона. Потому что он дурманил разум охотника как крепкий напиток.

В мечтах Кири уже похитил добычу. В своих надеждах он ее даже пригрел. Спрятал в своем подземелье. Поймал в личных целях. В фантазиях дитя Фарэи даже сделал из добычи себе третью батарейку. Такую же добровольную и счастливую, как Дэйро и Хайго.

Двери бара уже стало видно на противоположной стороне улицы. Кири пригнулся и поднырнул под рекламную вывеску, приготовился уже обойти фиолетовый дерзкий неон на металлической сетке, как вдруг из-за поворота повеяло холодом.

Парень запнулся, резко замер как вкопанный, а потом впервые родное чутье завопило об опасности. Холод тронул спину, прощупал загривок, на пальцах невольно вновь проступили когти. Кири застыл в недоумении. Родной организм протестовал каждой клеткой от мысли хоть на шаг еще приблизиться к бару. Это тоже вызвало ужас, но Кири привык верить чутью.

Что-то было там, на улице. Что-то двигалось в пустоте. Высматривало…

В мгновение встрепенувшись, Кири заставил себя пошевелиться и без лишних раздумий метнулся как можно ближе к стене.

Самые мрачные и спасительные тени прямо за светом. Он знал это, даже успел всё рассчитать. Один рывок не издал лишнего шума. Дальше главное лишь замереть. Неоновые огни должны отвлечь чужое внимание, позволить парню спрятаться за перекрытием и нырнуть вглубь мрака за стоящую панель.

Кири застыл, как недавно прячась от жертвы. Но только неоправданный страх почему-то не хотел отпускать. Холод на безлюдной и тихой улице приближался, стылостью тянуло по щиколоткам. Рыжеволосый охотник затаился, судорожно пытаясь понять, что настолько сильно зацепило его инстинкты. Ведь не было причин. Не было у него ранее врагов! Не было на Фарэе раньше силы, способной его запугать!

Но стоило появиться этой чудной и сочной искре в баре, как появилось и нечто жуткое…

Такое, что несравнимо с ним по классу, и одним своим присутствием вынуждает дрожать, как добычу.

Новый человек прибыл на Фарэю. А с ним новый «призрак» всплыл алой ночью.

И тогда Кири понял. Вспомнил, что успел рассказать когда-то погибший отец. О людях, чьи стражи ходят сквозь тени. И что этих стражей нельзя одолеть.

Кири замер, не мигая, когда видимые только его взору черные тени потекли по дороге. Холод шел перед ними. Опутывал и выедал своих жертв. Вызывая ужас перед чем-то неведомым. А когда за тенями над землей показались черные змеистые хлысты, Кири и вовсе побледнел и забыл, как дышать.

Неоновая вывеска не могла прогнать мрак, наполняющий живые жгуты. Фиолетовые огни не справлялись с тенями. Словно рыская над почвой, эти хвосты медленно извивались, текли по песку, не оставляя следов.

Впервые Кири взмолился, чтоб его не заметили. Бежать было поздно. Шевелиться подавно. Больше всего он мечтал провалиться сквозь землю. Или в другую реальность. Скрыться где-нибудь между пластов…

А потом за хвостами показалась фигура в полтора раза выше него самого. Черная от когтей ног до хребта. Неон замигал противно и мелко от ряби в пространстве. Свет не бликовал на матовой туше брони.

Кири хотел бы испытать восхищение. Этой фигурой, ее силуэтом и мощью. Он бы хотел испытать первозданный трепет перед подобным охотником, изумиться, запомнить его, и никогда, ни за что не встречаться. Вместо этого он запретил себе даже что-то желать. Запретил себе думать. Потому как даже малейшая мысль могла бы заставить Его обернуться.

Тень медленно переступила пару шагов и застыла. Хвосты как живые змеи, растущие из хребта, ощупывали воздух, словно выискивая, чувствуя и проверяя.

Был ли звук, который издал парень? Или то была случайная мысль? Мольба? А может скрежет зубов. Но Тень не спеша обернулась. И матовая чёрная плоская голова  незримо остановилась на затаившемся юном хищнике за панелью.

В тот же миг Кири потерял здравый рассудок и просто сорвался с места бежать. Молниеносный рывок пружинисто погнал его прочь. Но ноги будто завязли в пучине. Парень вскинул руки, готовясь упасть, однако мягкие щупы обвили тело и удержали, опутывая вслед за ногами.

Парень в отчаянии обернулся.

И увидел, как чёрная Тень медленно шагнула сквозь металлическую сетку неона. Он увидел, как заискрили и взорвались от перегрузки огни старой лампы. И как искры залегли в глубине матовой головы, вспыхивая чередой сверкающих глаз. А потом в наступившем мраке он не разглядел на силуэте ни пасти, ни острой брони. Висящие свободно руки сливались с хлыстами. Лишь только глаза по бокам треугольной морды приковывали к себе. А спустя бесконечно долгие мгновения они чуть наклонились, когда хвосты подтянули добычу в воздухе ближе.

Кири не мог сомкнуть глаз. Хотел бы. Мечтал, чтоб не видеть момента своего конца. Но огни в чужом взоре не позволяли отвернуться и что-либо пропустить. Они требовали смотреть, словно вытягивали из жертвы ответы, как из колодца.

«Не убивай! Не надо!» — хотел просить из последних сил юный мальчишка, но не мог вымолвить вслух и слова.

Тварь молчала. Только изучала, словно новинку. Жуткая морда без видимой пасти смотрела и плавно склонялась на бок.

«Я не претендую!» — наконец, осознанно мысленно промолвил он, надеясь, что верно все понял.

Эта искра в баре… такой раньше не было. Как и не было здесь этой древней твари, во много раз сильнее него. Кири знал, какие на Фарэе водятся тени. Обычно паразиты, не больше. Бесформенные, слабые, иногда разожранные на чужих страхах в больших городах. Редко что-то умное и злое живет и пирует вокруг старых руин или новых захоронений. Но такое, как эта Тень… нет. Она нечто чужое. Чуждое. Как он сам. Только иное. Из пространства, которое ему неподвластно.

«Ты посмел пожелать», — шепнула она вкрадчивым голосом, что прозвучал у него в голове.

А потом от силуэта к нему медленно потянулась рука. Тонкая, но словно сплетённая из чёрных жил. С длинными пальцами лишь изображающими привычную ладонь.

«Я не буду! Обещаю! Никогда впредь!» — взмолился Кири, скованный невесомыми жгутами.

Чёрная ладонь мягко коснулась груди. Обожгла холодком, ощутимо щекотнув по душе. Кири зажмурился, вжал голову в плечи, когда все его естество воспротивилось простому касанию. Все инстинкты вопили и требовали немедленно сбежать от этой твари. Но Тень не спешила прекращать. Опустила треугольную голову, всеми парами глаз изучая мальчишку. Словно пробуя на вкус, узнавая суть и исследуя, как с Такими бороться.

«Ни ты… ни другие» — прошептала Тень, скользнув игольчатым когтем по связкам души, а потом прибрала к себе гибкие хвосты, распутывая добычу и отпуская.

Кири не рухнул на землю только от страха. Грудь холодило ожогом от чужеродной природы. Но он был свободен. Свободен! И глянув напоследок вверх на нависшую Тень без лица, он стремглав метнулся обратно. Прочь по ночным улицам. Подальше от бара. Запрещая себе оборачиваться и смотреть. Запрещая вожделеть и мечтать.

Потому что есть те, кто ему непосильны.

Есть те, кого хранят силы сильнее его самого.

 

 

Фарэя. Сейчас.

 

— Поэтому прошу, тэнэ, не лезь в эту войну, — попросил Кири. — Я не знаю, в чем был здесь интерес торийцев, но кто-то из них был тут. Саму личность не могу опознать. Я видел лишь его Тень. Тварь, что вылезла к ему на службу из самых глубин Бездонной. Ее я могу опознать. Но не того, кто сюда приезжал. Извини.

— Тише, Кири, не бойся, — сидя на диване рядом, Ашир прижимал племянника к себе и баюкал на плече его голову. Холодок, что тронул его, старший словно сам начинал чувствовать своими руками и, как мог, снимал с парня этот ожог. — Я услышал тебя.

— Но ты не понял! – воскликнул младший, вырываясь из-под руки и отстраняясь. — Ты не хочешь смириться и признать, что есть в этой реальности силы, которые тебе неподвластны. И эта планета – ядро этих сил! Как бы она тебя не привлекала, как бы не сияла, не лезь туда сам. И не переходи дорогу ее людям. Потому как те, кому служат такие твари…

Ашир не спешил с ответом. И то, что рассказал племянник, однажды он сам испытал на себе. Только в тот раз он покинул планету при первом внимании. Сбежал раньше, чем на нем сомкнулись тиски чужих когтей. Но только в тот прилет Ашир не заметил «чуждости». Твари, которые принюхались к нему, были понятны, как звери. Да и другие питомцы, которые служили своим избранникам, не отличались умом. Бесспорно, многие могли изъясняться, но описанный племянником страж был другим.

Одна мысль о нем отдавала привкусом тьмы и шепотками, которые звучали во мраке, когда он летал за черным самородным кристаллом.

Так неужели, оно той же природы?

Или его мысли выдают желаемое за действительное?

— Оно пробовало смерть слишком часто, — прошептал в дополнении Кири. – Настолько, что уже пропитано ей и будто бы вобрало в себя ее суть.

Ашир всплыл из глубин размышлений и вздернул брови.

— Ты можешь считать, что я преувеличиваю в страхе, — с мрачной усмешкой добавил племянник. – Но нет. Я видел разное и могу отличить стужу голода от стылости смерти. И знаешь, тэнэ, я не понимаю, почему такие твари им служат. Почему они служат их людям. Какие оковы… должны их принуждать!?

— Я не знаю, — сознался Ашир и отвел задумчивый взгляд мимо плеча в пустоту к рифленой каменной стене подземелья. – Возможно, увидь я сам, то мог бы понять.

— Нет, просто не лезь, — Кири больно схватил названного родственника за предплечье, заставляя посмотреть на себя.

Ашир тихо шикнул от боли и племянник, опомнившись, ослабил цепкую хватку.

— Ты забываешь, дорогой мой племянник, кто я.

— Прости, — Кири тут же убрал руку.

— Я не о нынешнем теле, — поправил Ашир, нахмурившись и поведя плечом. – А о том, что у меня в голове.

Парень, не понимая, склонил голову набок.

— Это ты лишь охотник, — объяснил старший. – Самоучка, выросший на инстинктах.

Кири не дрогнул, ничуть не обидевшись.

— Но ты намного слабее. Даже слабее меня, — между тем заметил племянник.

— Я всегда был слабее, — одернул его Ашир, грозно сощурившись. – И потому я учился, как такими, как Тень управлять. Я учился не только ставить печати, но и видеть цепи, которыми их сдерживают. И если таковые есть, я смогу их разрушить. И тогда для этих людей не будет врага страшнее, чем их спутники.

— А если таких оков нет, а они служат им добровольно?… – тихо задал Кири коварный и очень подлый вопрос, который в глубине души мучил Ашира самого.

Мужчина открыл было рот, чтобы что-то быстро ответить, но задумался и осекся. А что если это так? Какими безумцами надо быть, чтобы держать при себе таких тварей?

Но безумцами ли?

Или эти твари помечают своим вниманием лучших?

Ашир никогда не считал себя любителем головоломок, но внезапно его посетило чувство, что он почти ухватился за нечто важное. Как при решении загадки, когда появляется ощущение, что наконец-то выбран правильный путь. И это ощущение подобно движению по проторенному пути. Когда итог кажется простым, очевидным и лежащим под носом.

Кири позволил себе слегка тронуть родственника за плечо, и тот мелко вздрогнул, возвращаясь к вопросу. Вздохнув, Ашир ответил на сей раз уверенно:

— Тогда мне лишь нужно узнать их мотив.