Проект Полиморф

Аширу казалось, что до фарейского приснопамятного рынка они добирались аж на другую сторону планеты. Предусмотрительный племянник вновь окружил себя парой телохранителей-пилотов. На сей раз челноком управлял второй фареец, с явным облегчением вновь влезший в привычные местные шмотки. Безрукавка, туго обтягивающая тело, щедро демонстрировала прекрасную тренированную мускулатуру, в то время как на черных штанах болталось много лишних ремешков, подсумок, заклепок и затяжек явно декоративного характера. Ашир не переставал удивляться, как этот тип с фигурой тяжелоатлета и грацией массивного крейсера умудряется в недрах челнока ни за что не цепляться своей мишурой.

В полете оба фарейца молчали. Хайго копался в информационной панели в рубке, перебирая десятки каких-то объявлений и сводок. То и дело он ненадолго задумывался и ерошил грубой пятерней шевелюру на всех своих трех ирокезах. Ашир не мог точно судить о его фигуре, скрытой за толстой курткой из натуральной кожи, которая каждым скрипом на натянутых складках кричала о своей дороговизне. Но по широким необъятным плечам легко мог предположить, что оба фарейца одной весовой категории. При том, хорошо откормленной, если судить на сравнении с другими, кого он видел на базе.

Второй телохранитель, бегло представившийся как Дэйро, то и дело поглядывал в инфопанель первого, отчего у Ашира замирало сердце, потому что пилот беспечно отвлекался от штурвала. Один раз глава компании «Амина» не выдержал и выразительно кашлянул, тут же привлекая внимание. Дэйро повернулся к нему вполоборота, вопросительно вскинул брови, а потом выразительно покосился на штурвал.

— Да я хоть вслепую посажу, — пренебрежительно кинул он в ответ, после чего вернулся к более важному созерцанию сводок в панели первого и пару раз отметил что-то ему пальцем через плечо.

Ашир нервно сглотнул, чуя, как по спине у него поднимается холодок.

Но весь путь прошел без приключений, а когда они начали подлетать, Кири поманил дядю к обзорным экранам, указывая на бурлящую жизнь от границы рынка до горизонта.

— Добро пожаловать в Сороковой квадрат, — торжественно объявил племянник, широким жестом обводя кипящую жизнь на земле. – Он же Сороковка, он же Сорокет, он же Рынок.

Поддаваясь величественности момента Дэйро перещелкнул пару тумблеров на панели, и обзорные окна слились воедино, почти без швов, спрятав все ненужные сейчас информационные блоки и данные.

Ашир честно постарался сдержаться, но нижняя челюсть сама собой поползла вниз в самом тупейшем, по его мнению, выражении. Внизу на земле простирался настоящий город с роем летающих глайдеров и челноков.

Фарейцы могли брехать сколько угодно об отсутствии столицы на их святая святых пиратской вотчине. Но если где-то на планете и существовало место с наибольшей плотностью населения, так это здесь. Земля буквально кишела и пестрела всей гаммой архитектурного и индустриального мусора и нагромождения, в котором ютились люди. Приглядевшись внимательнее, Ашир распознал, что грудами извращенного ландшафтного дизайна на фоне многоярусных контейнерных особняков выделялись полноценные космические корабли разных форм и размеров, малотоннажные суда и творчество сумрачных гениев паяльника и гаечного ключа.

Челнок начал снижаться, и бравая команда невольно окунулась в хаотичный рой прочих снующих кораблей, которые из правил полетного движения знали только буквы слагающего их алфавита. Ашир побоялся спрашивать, как часто случаются крушения и почему обитатели рынка до сих пор мирятся с потенциальной опасностью, которая может свалиться им россыпью горящих обломков на голову. Дэйро витиевато ругался под нос, поминая других фарейских пилотов в различных формах совокупления с корабельным шлаком и желая им познать прелести глубокого ректального зондирования. Ашир, слушая это, не знал, жалеть ли ему о своем знании фарейского диалекта или записывать в цитатник.

Наконец, их челнок неспешно пробрался к забронированному заранее месту парковки, и опорные лапки нащупали твердую землю. Ашир шумно выдохнул всем, чем мог и только тогда понял, как сильно напрягся. Заставив себя принять невозмутимый деловой вид, мужчина поправил выданную ему на базе куртку в стиле местных и отстегнул ремни безопасности.

— Слыш, Дэйро! – позвал напарника Хайго. — Три часа свободной стоянки. Потом штраф.

Пилот пренебрежительно отмахнулся.

— Перепаркуюсь.

— Не канает, — мотнул головой первый. — Нам клешню накинули. Типа три часа – и так большая щедрость за то, что они закрывают глаза на твой прошлый устроенный тут филиал апокалипсиса.

Дэйро картинно закатил глаза.

— Как сами обосираться, так у них склероз прошивки. А как порядочному пирату штраф накинуть, так они суки нейрозадые…

Ашир, хмуро сведя брови, пытался спешно въехать в суть происходящего, но его племянник в спор не влезал, только украдкой улыбаясь дружественной перебранке.

— Если бы кто-то не полез прошлый раз бить рекорды по скоростному превращению алкогольного химпрома в ссанину…

— Если бы кто-то не оставил меня наедине с этим сыном арконовой дюзы….

Смысл утекал от главы компании и никак не улавливался. Вдобавок в диссонанс мыслей вводил странный смешанный лексикон обоих фарейцев. Когда среди типичного уличного лексикона проскальзывали сложные выражения, явно подобранные от более культурного племянника. Звучало это диковато.

— Не помню, чтоб Дэйро Кастет Хирц был падок на дешевые понты и споры. Тем более повелся, как беложопый стоило мне отлучиться на полчаса, — с мелочной издевкой хмыкнул Хайго и по-быстрому выскользнул со своего кресла. Видимо, чтоб избежать дружеского кулака в почку.

Дэйро, блокируя челнок на время стоянки,  не глядя наотмашь махнул рукой, но зачерпнул лишь воздух. Его напарник самодовольно хмыкнул.

— Это было рабочее разнюхивание с поиском улик, — попытался отшутиться виновник ограниченной парковки с предельно строгим лицом, назидательно потрясая указательным пальцем и делая последние поправки в бортовую систему корабля. – С вливанием в класс общества.

— Только вливание сделали в тебя.  А пенные «улики» я потом выводил из тебя полакра, — парировал Хайго.

Пилот наконец-то закончил ковыряться с панелью и повернулся к напарнику, беззлобно жестом на пальцах отправил его в эротический тур.

Ашир пасовал и смирился с тем, что ничего не понял. Только спросил аккуратно у Кири, кивнув на потухшую панель:

— Почему так долго собирались?

Племянник проследил взглядом себе за спину, обозрел панель, а потом внезапно клыкасто улыбнулся.

— У местного контингента на рынке это своеобразный спорт, — ответил парень. — Защита против взлома. Сюда можно прилететь на любом корабле. Но оставляя его, будь готов, что без должной защиты его вскроют и украдут. Либо разберут на части, если успеют.

У Ашира вновь вытянулось лицо от удивления. Как-то желание спускаться у него резко поубавилось. С таким описанием он всерьез забеспокоился, так ли по прихоти его потрудились переодеть, или помимо грабежа инженерной промышленности он сам мог стать здесь дорогим лотом.

— Не ссы, старший, — заметив его замешательство, сказал Хайго, дернув рукой, словно хотел хлопнуть его по плечу, но резко опомнился. – Я внес тебя в базу данных челнока. Теперь внешние турели к кораблю подпустят только нас четверых.

— Турели? – аж переспросил Ашир, неуверенно топчась на выходе. – А… остальные?

Ответил Дэйро, демонстративно прочертив большим пальцем по шее.

Нравы Фареи все больше и больше начинали напрягать главу компании «Амина». Он, конечно, знал и подозревал, что пираты – народ специфический и нравы у них агрессивные. Но система распознавания лиц на турелях, готовых стрелять в любого подходящего к кораблю без предупреждения – это был перебор даже для него.

«Дикари», — мельком окрестил их Ашир, и послушно отправился на выход, следом за Хайго и Кири. Пилот замыкал процессию. На улице на всех обрушился шквал различных звуков и неспящей жизни. Гудели двигатели пролетающих сверху челноков. Шумели голоса спорщиков на парковке. Снующие боты чистильщики жужжали сервоприводами и смывали с утоптанной площадки мелкий мусор сомнительной консистенции. Кто-то на кого-то орал, а около ближайших контейнеров крикливо впаривали какие-то тушеные гулии под слайком.

«Гулии! Свежие гулии по три тоца! Сегодня со скидкой под слайком! Разбирайте! Налетайте! Еще пятнадцать свежих гулий!»

Хайго целеустремленно двинулся к торговым коридорам между контейнерами. Ашир мелко вздрогнул, когда трап за ними зашипел и начал втягиваться в недра корабля, блокируя подступы. Кири уверенно шел следом за типом с ирокезами, как вдруг совсем рядом раздался пронзительный гудок. Хайго рефлекторно загородил собой Кири, молниеносно оттеснив того рукой за спину. Раздался скрежет, а потом металлическая кромка чужого флаера взрыхлила песок, осыпав их крошкой.

— На глаз себе нажми! – рявкнул фареец в ответ на очередное злобное бибиканье. В его руке блеснуло, и Ашир не успел заметить, когда в ладони Хайго возник пульсар.

Нерасторопный водитель выругался в ответ, но под дулом страшного, словно спаянного на коленке, оружия примирительно вырулил в объезд и улетел прочь. Ашир очередной раз убедился, что Фарея сильно изменилась с момента его прошлого пребывания на планете. Как в его самых худших предположениях, место приобрело настолько дурную славу, что уверенно ощущать себя здесь можно было только с крупнокалиберным оружием в руке. Или в компании друзей, которые этим оружием умело владели.

И если раньше Ашир как-то не обращал внимания на обвес обоих телохранителей, то теперь, присмотревшись, он заметил, как топорщилась куртка Хайго от рукоятки громоздкого пульсара. И что часть ремней и обвеса Дэйро на брюках носили весьма утилитарный характер, держа две кобуры и подсумки с чем-то угловатым. Специалистом в экипировке Ашир не являлся и не мог судить, насколько «страшное» оружие было припасено телохранителями. Но тот же пульсар вид имел внушительный, явно не серийного производства, а с разгрузкой пилота и вовсе в иных реалиях можно было выходить на полноценный рейд. В то время как Кири выглядел на первый взгляд абсолютно безоружным.

Спрятав ствол, который своим видом навевал Аширу ассоциации о корабельном дезинтеграторе в миниатюре, Хайго отправился прорезать собой толпу сквозь контейнеры. Кири уверенно схватил Ашира под локоть и поспешил за телохранителем. Дэйро держал дистанцию, но по ощущению все равно, казалось, дышал им в затылки.

— Самое интересное – дальше, — прокомментировал племянник. – Вокруг парковок всегда кормежка и развлекательные блоки.

Словно в ответ на его слова из-за ближайшей распахнутой двери, аляписто раскрашенной похабным граффити, на прохожих вырулила особь, в которой за толщей косметики Ашир едва распознал женщину. Любовно обхватив пышными губами ароматическую палочку, красотка повела бедром, блеснув в свете тусклого солнца татуированным протезом с прозрачной кожей, под которой виднелись полированные приводы. Глава «Амины» невольно шарахнулся, уставившись на нее, как на экспонат музея. Кири силком увлек его за собой дальше.

— Модификанты. Или киберы в народе, — пояснил племянник Аширу почти на ухо. – Их здесь много. Кто-то изменил себя намеренно. У кого-то результат травмы. Большинство не нашли себе места в старых мирах и прибывают на Фарею. В рейды или на работу. Им здесь много платят. Фарейцы любят диковинку.

Среди типичной суеты большого рынка, спаренного с развлекательным кварталом, Ашир разглядел еще несколько экзотических красоток, одна из которых уже почти висела на бритоголовом госте, облизывая его на редкость длинным, гибким и влажным металлическим многосуставным языком. А вторая, пестрая как ядовитый гриб, обтиралась об его друга, щупая того за мясистый зад всеми четырьмя шаловливыми конечностями из металла, которые заменяли ей руки.

Сглотнув, Ашир признался сам себе, что вряд ли нашел бы такое в официальной новостной ленте. Протезирование в нынешние годы вышло явно на виртуозный уровень…

— Странно, что они не повсеместно, — только и смог заявить Ашир, старательно отводя взгляд от вышибалы перед коробкой любовной забегаловки. На его глазах мужик флегматично прикурил от икры, полыхнувшей в стволе психоделического оружия, которое заменяло ему левую руку. Странный агрегат угрожающе вспыхивал в недрах, как реактивный двигатель без оболочки.

Кири заметил его внимание.

— Это все «Амина», — ответил племянник, глядя только в спину впереди идущего как ледокол Хайго. Несмотря на равномерный шум, Ашир его слышал так хорошо, словно тот говорил ему прямо в мозг. – Отец рассказывал, что глава компании, который подменил тебя после ухода, вовремя ввел строжайший контроль за всеми улучшениями и модификациями, основанными на протезировании. Он продавил закон, Сенат с ним согласился. Все протезирование стало строжайше легализовано. Потом поработало информационное давление и мода на «чистое» тело. Стиль, престиж и закон пресекли массовую волну протезирования, возвысив, наоборот, ветвь биотехнологий. Пострадавшим навязывали клонированные и донорские органы взамен на железо и синтетику, предоставляя несравнимые преимущества перед киборгизацией. Богачам пророчили практически бессмертие за счет регулярной накачки биосинтезированных клеток.

Ашир слышал в его словах подвох и не перебивал. На Фарее все было странным. Он думал, что арконовые коронки в зубах – это блажь, но по увиденному выходило так, что это всего лишь мелочь в сравнении с извращенной фантазией мастеров протезирования.

— Как понимаешь, тэнэ, то, что в системе ставят под строгий контроль и даже запрет, вскоре в полной мере должно было появиться на Фарее, — констатировал Кири, выдержав короткую паузу на размышление. – Первые мастера, разрабатывающие боевые протезы, появились именно здесь. Здесь же появились первые модификанты. Они вовсю раскрыли свой потенциал в клановой войне, но… даже они стали бессильны против полноценных полимофов, которых на тот момент на Фарее появилось уже несколько десятков.

Полиморфы? На Фарее? Ашир напрягся, но по-прежнему молчал, слушая сжатый пересказ того, что он упустил.

— Ни один модификант, какое бы силовое ядро не стояло в его начинке, не может превзойти даже самого покалеченного и слабого полиморфа. Война технологий быстро сошла на нет. Кланы, которые опирались на модифицированных железом солдат, были полностью уничтожены теми полиморфами, которые успели осесть на Фарее здесь. В этом сороковом квадрате.

— Но откуда на Фарее свои полиморфы?! – шепотом воскликнул Ашир в недоумении. Быстро мотнув головой, он убедился, что никто из прохожих не обратил на него внимания.

На что Кири только улыбнулся и показал куда-то в просвет между контейнерами. Туда, где, почти не привлекая внимания, двигалась некая черно-серебристая груда металлолома.

— Их здесь починили.

Слова прозвучали как снизошедшее откровение. Ашир уставился в просвет на хаотичные обводы железа и воочию увидел живую машину. Полиморфа. Почти обыкновенного, боевого. Такого, как он видел на голограммах архива. Стараниями фарэйцев и ремонтников почти половина деталей и конечностей были собраны из какого-то местного хлама и отличались как по фактуре, так и назначению. Угадать модель под такими изменениями было уже невозможно. Но выпрямившийся во весь рост объект, достигший головой до уровня второго этажа, однозначно был полиморфом.

— При появлении необычной сигнатуры среди космического мусора, который остался на месте старого сражения, пираты Фареи стали подбирать останки таких странных «роботов», — продолжил пояснительную часть Кири. Полиморф меж контейнеров громогласно расхохотался из динамиков, махнул кому-то огромной лапой и двинул по своим делам. — На планете им помогли восстановить тела. Наладили контакт. Собрали голосовые модули. Пираты раньше самих военных узнали, каких солдат те возят в своих ангарах. А уж какой это контингент… Разумеется, никто из полиморфов не пожелал возвращаться в старые ряды регулярной армии. Они осели здесь. А во время грянувшей войны просто отстояли интересы избранных кланов и навели порядок. Считается, что кланы на Фарее договорились о нейтралитете друг с другом. По факту же… Центральным Рынком давно заправляют они. А Фарея давно не может существовать без него.

Указательный палец парня ткнул в другую сторону над плечом Хайго. К своему нескончаемому изумлению Ашир увидел вторую машину, деловито шедшую мимо. От тяжелых металлических ног привычно расступались и даже не пытались возмущаться вслед. Бесились, если их едва не задевали, но тактичность пиратской братии в отношении боевых машин, не растерявших свои орудия, прямо таки зашкаливала.

— А как же… — вырвалось у Ашира.

— Люди? – осклабился Кири. – Рядовые охотники за сокровищами и торговцы по-прежнему работают на своих больших боссов. Им удобно считать, что машины лишь по прихоти местных делят с ними планету. Что же касается глав больших кланов, то с ними сложнее. Полиголовые иногда выставляют им свои заказы, и люди не смеют отказать, каких бы трудов им это не составило.

Глава «Амины»  растянул рот в кривом  оскале сомнения. Такой поворот событий радикально не входил в его планы. Полиморфы у власти, пусть даже на одной планете – это страшный сон, который только можно было себе представить. Но Кири вел себя свободно, иронично посмеивался и явно не боялся спонтанного террора под плазменным дулом. Как будто нынешний порядок всех устраивал, и достигнутый баланс сил был той сдерживающей мерой для обеих сторон, которая удовлетворяла простых жителей Фареи.

Меж тем их компания, наконец, вышла из тесных рядов развлекательно-пищевых контейнеров и окунулась с головой в просторные ряды технического рынка. Аширу, правда, показалось в первый момент, что они по ошибке вышли на свалку старого металлолома. Хаотичные ряды разложенного прямо на земле крупного и среднего барахла соседствовали с распахнутыми контейнерами, внутри которых на стенах и металлических столах лежали мелкие запчасти.

Все это разнообразие напоминало торговую зону только отдаленно. В основном шатающийся по делам народ, словно заходил друг к другу в гости на треп в рабочую среду гаражной автомастерской. Ашир никогда воочию не видел работу ни сборочного цеха, ни ремонтных мастерских, но недавно несколько репортажей с мест неудавшихся восстаний показывали парочку бедных районов Нижней Цинтерры. В них протестующие вооружались самопальным оружием на основе строительного и флайсервисного инструментария и поднимались выше к Средним ярусам, расстреливать пассажирские транспортники «Амины». Ашир тогда был настолько удивлен и возмущен увиденным, что размалеванные неоновой краской дикари и беспризорники, вооруженные усовершенствованными гвоздеметами и силовыми нагнетателями, въелись в его память. У «Амины» из-за них даже начались проблемы с набором народа в ряды полиморфов. Флаеры службы правительственной программы по отлову бездомных пытались в последние годы сбивать с какой-то фанатичной усердностью.

Вот и сейчас рынок Фареи под вечно бурыми тучами напоминал раскуроченный склад и тысячи мелких мастерских с суетливо торгующимся хамлом. Контейнеры, достроенные до жилых комплексов разных габаритов, здесь стояли в два этажа, и как понял Ашир, в верхних блоках обитатели рынка просто-напросто жили, а в нижних хранили свои богатства. И никаких ценников и бирок. Только частная договоренность. Подойди да спроси.  А уж обилие товара было такое, что при желании и наличии бездонного счета из представленных запчастей можно было собрать свой собственный космический корабль с полной начинкой, мебелью и горнодобывающим буром, который будет обслуживать армия ботов с настоящим полиморфом во главе. Ашир готов был поспорить и поставить на кон свой клык, что где-то в недрах рынка, если спросить, могут толкнуть даже нейролитовый кристалл с остатками чьей-то сущности. Потому как на столе в недрах одного контейнера он уже разглядел чей-то выдранный с корнем и проводами глазной светокристалл.

Кири благоразумно молчал, не мешая дядя наслаждаться видами и поглощать плоды опосредованной деятельности компании. Ашир водил глазами, не переставая удивляться. Хаос рынка затягивал, и сложно было сказать, что хозяева контейнеров вообще знали такое понятие как «структура». По какому принципу они громоздили свои точки торговли в два, а местами в три этажа с навесными блоками, глава компании не понимал. Вот в недрах огромного кейса лежали сложные мелкие запчасти, которые Ашир мог бы назвать хирургическими пыточными инструментами. А рядом с ним соседствовал одинокий жилой блок, за которым в проеме виднелся наполовину разобранный пятнадцатиметровый двигатель. О том, что двигатель подлежит продаже, Ашир понял по склочному спору двух типов, поочередно тыкающих пальцами в электронные внутренности и пытающихся договориться о цене.

И никто, абсолютно никто не пытался бортануть Ашира словами «че пялишься?» Стоило ему осознать это, мужчина тут же присмотрелся. Ну не могли фарейцы за несколько поколений выучить такое неимоверно сложное понятия как «вежливость» и его почти мифическое следствие – «тактичность».

А потом Ашир понял, что фарейцы себе ни в чем не изменили. Они все так же грозно пялились на каждого, кто таращился на них, как на экспонаты музея, но замечая рядом харизматичную троицу сопровождающих – затыкались как немые. И еще пару минут спустя Ашир понял по чужим взглядам, что ауру смирения распространяют вокруг не брутальные телохранители, а… племянник.

— Они боятся тебя?! – шепотом шикнул Ашир, почти склонившись к самому уху парня, чтобы тот уловил все краски его недоумения.

— Опасаются, — поправил Кири, тоненько улыбаясь. – Да.

— Но… почему?!

Это было что-то невероятное. Но раз за разом Ашир убеждался по чужим взглядам.

Племянник снисходительно улыбался, шествуя с видом главы крупного клана, не меньше. Всем своим спокойствием он демонстрировал пренебрежительную легкость к окружающему миру. Вот только острый взгляд то и дело стрелял по сторонам, с точностью крейсерного орудия.

— Я же здесь вырос, тэне. Меня не могут не знать, — пояснил парень, не вдаваясь в подробности.

И весь остаток вертлявого похода между блоками Ашир посвятил тщетной попытке узнать, что же сделал его племянник, чтобы получить такую славу. Кири ему в этом не стремился помогать.

Наконец, Хайго привел группу к жилому блоку, который ничем не отличался от остальных. Сваленный на земле хлам капал свежим маслом на жестяные плиты. Хозяин ковырялся внутри своего контейнера, роясь в недрах инструментов. Когда к нему подошли четверо, он даже не сразу изволил вынырнуть из сундука. Вокруг по стенам болтались какие-то запчасти, назначения которых Ашир даже не пытался угадать. Половина казалась ему неподъемной и пригодной только чтобы убить, сбросив кому-то на голову. С тем же успехом хозяин мог бы развесить по стенам костяные трофеи гигантских мутировавших тварей.

Ашир так и не понял, почему парни выбрали именно этот пыльный контейнер. Вокруг ведь было много других, где броские детали из полиаркона сияли на стенах, начищенные до блеска. Хайго привлек внимание хозяина контейнера универсальным на Фарее звуком – щелчком предохранителя.

— Уй, всё-всё, ща вылезу… — бормотал под нос хозяин, не спеша сваливая инструменты обратно в короб. Часть так и не слезала с рук, словно облепив их до плеч мелкими пластинами. Только когда мужик распрямился, Ашир сообразил, что у него полностью металлические протезы. – А… это вы…

Узнавание разлилось по морщинистой кирпичной роже продавца, наградив четверку мрачным скепсисом.

— Че ж сразу не маякнули? – проскрипел мужик, утирая нос металлом протеза. И как только не оцарапался. —  Стоят, молчат, как, лять, не родные…

— Да ты никак нам не рад! – с издевательской ухмылкой протянул Хайго. Руку с кобуры он не убирал.

— Аж в печенке трещит как рад, — осклабился продавец, упирая руки в бока, хоть и не старался выглядеть по-хозяйски. Скорее сохранял условное главенство на территории.

— Значит, твоя печёнка возрадуется в предвкушении, — едва ли не скалясь, сказал Хайго. – Потому что мы с новым заказом.

Мужик не сходил с места, всем своим видом демонстрируя отсутствие готовности брать и что-то делать, демонстративно покосившись на Ашира. Возможно, тип отреагировал бы иначе, приди Кири и фарейцы втроем без него. Все-таки пиратские и контрабандистские тайны… а тут хмырь причесанный образовался непонятный. Племянник источал хладнокровную незаинтересованность в разговоре, пялясь на развешанные на стенах детали. Дэйро не сводил взгляд с улицы, блокируя вход в контейнер. Все их действие походило на давно отработанный сценарий.

— Утритесь, пацаны, — прохрипел торгаш, жуя губами и собирая языком плюху слюны, после чего звучно харкнул себе под ноги и растер плевок пыльным ботинком. – Лавочка временно прикрыта. Весь космотранс отозван домой до окончания бури.

«Какой еще бури?!» — в сердцах мысленно вырвалось у Ашира, но он смолчал. Фареец вновь покосился на него.

— Ты мне штекеры на уши не вешай, — ухмыльнулся Хайго чуть серьезнее. – У вас всегда кто-то в поле и срал на призывы.

— Может и всегда, да только полиголовые отсигналили не высовываться, — парировал мужик, стойко держась на своем.

— С хера ли?

— Шоб ты спросил, — буркнул по привычке вредный тип, но тут же под суровым взглядом телохранителя пояснил. – Потому что явно не шутки ради кто-то из вояк накрыл один наш грузовой транс.

У Ашира тут же что-то кольнуло в сознании. Уж не про ту ли утерянную баржу пошла речь?

Хайго решительно шагнул к мужику, но тут Кири тихо подал голос, и внимание торгаша полностью перетекло на него, несмотря на рослого бугая, который возвышался над его плечом.

— Откуда пришло сведение о военных? – манера изъяснения племянника резко контрастировала своей цивилизованностью.

Торгаш как-то резко изменился. Борзость сдулась, как не бывало. Гонор почти пропал, а в глаза закралась первая искра тревоги. Мягкий тон парня подействовал даже лучше, чем, если бы к башке мужика приставили большой ствол.

— Ну дык это… А кому еще быть-то? – растерялся фареец, разведя руками в стороны. – Свои железяк против ботов не выставят. Наши тревожку успели кинуть, прежде чем их раскатали. Народ, конечно за конкуренцию и бизнесс, подставить друг друга – клановое обязалово. Но если транс накрывают вояки явно по наводке, то это другое.

— Откуда известно, что военные действовали по наводке? – спросил Кири, внимательно и в то же время спокойно глядя на мужика.

У того же, словно чесалось всё по позвоночнику. Так он начал ерзать и водить плечами, словно пытаясь сбросить ощущение.

— Их взяли на стоянке меж гиперами.

Аширу стало не по себе. Он уже не сомневался, что речь идет про его случай с наемниками. Но как?! Откуда просочилась информация о его заказе? Глава «Амины» быстро стрельнул встревоженным взглядом на племянника, и тот глянул на него в ответ. Варианты отсекались один за другим. За Аширом где-то и как-то проходила слежка. Но он предусмотрел все возможные варианты, чтобы выйти на фарейцев тайно! Тогда как?

Холодок прошелся по спине вечным страхом о наличии незримого ока хозяев в спину. Настолько целенаправленно ему мог поднасрать только канцлер, у которого в обязанностях числилось не давать Аширу сойти с прописанного пути. Никаких самовольств. Никаких секретных операций. Только утвержденный план.

Ашир хотел взвыть от бессилия. Но шелковое ментальное касание племянника немного сгладило накатывающий шквал эмоций. Кири едва заметно кивнул дяде, прося его не волноваться. С трудом, но глава компании «Амина» поддался.

— Вернемся к сути нашего разговора, — все так же мягко продолжил вслух парень, делая пару танцующих шагов по направлению к торгашу. Тот вновь заерзал в явном дискомфорте, словно сам не знал, что хочет больше – слушать и кивать в такт словам или психануть и выставить всех вон. – Мне нужны те, кто не последовал приказу и остался в деле.

Наконец, торгаш нашелся и хмуро сунул стиснутые кулаки в свои карманы на штанах. Ткань на них оттопырилась и слегка затрещала на металлических костяшках. Сгорбившись и выпятив нижнюю челюсть, словно это придавало ему уверенности в себе, мужик набычился, договорился сам с собой и соизволил до разговора.

— Есть еще такие. Не много. Возьмут дорого, — тут же ответил торгаш, потом примерился плюнуть еще раз, но под взглядом Кири резко передумал.

— Стандартная такса, — тут же отозвался племянник.

Мужик устало закатил глаза вверх, словно готовился к длинному торгу.

— Тогда сольют ваши дела полиголовым.

Звучало как обычная угроза. Ашир засуетился, пытаясь быстро понять, а много ли вообще знают местные держатели Рынка о делах, которые ведет его филиал здесь. Выходило, что ничего они не знают.

— Тогда я украшу вашими татуировками свои вещи, — мило улыбаясь, парировал Кири, словно обещал выпить в бесславную память, а не содрать шкуру.

Что характерно мужик тут же вытащил кулаки из карманов и замахал примирительно руками. Хайго, который стоял уже у него за спиной, молниеносно выхватил свой пульсар еще на первом рывке.

— …Лан, не кипишуй, малой. Стандарт так стандарт, — телохранителя за спиной он игнорировал. — Есть идейка. Где-то у меня завалялся номерок одного отбитого на голову командира, который сам сечет по воякам. Думаю, я уговорю его помочь. Особенно, если все на время сядут в доки, а он набить карман всегда горазд.

Вопрос, кто таков этот торгаш и чем он отличается от остальных так и стоял у Ашира в голове колом. Ровно, как и то, почему племянник так спокойно ведет почти открытое дело под носом у «полиголовых». Ведь ничто вроде бы не мешает потом этому типу пойти и слить информацию о подпольной деятельности парня. Но видимо, что-то он сильно упускал, и Ашир пока в это не лез. Возможно, не обошлось без глубокой промывки мозгов.

— Мне нужно сейчас, — мягко, но требовательно сказал Кири, словно самим тоном разрезая мягкую плоть ломтями.

Торгаш сглотнул в пересохшем горле. Ашир гаденько порадовался, как продуктивно влияет наличие соплеменника с эмпатическими способностями на сокращение срока переговоров и торга.

— Сейчас так сейчас… — проворчал мужик вновь себе под нос, после чего обернулся и направился вглубь контейнера, равнодушно обогнув телохранителя. Хайго все равно предусмотрительно не спускал его с прицела, хотя и держал пушку у пояса. – Подумаешь, спешка… стандартная такса… Ни, лять, грамма лишней благодарности…

Уходя, торгаш принялся причитать и брюзжать, словно пытался выбить себе этим надбавку. Но Кири и его бойцы оставались невозмутимы, как будто выслушивали этот концерт каждый раз. У Ашира все равно не пропадало ощущение какого-то обыденного сценария. Однако, мужик разыгрывал свой страх перед парнем искренне. Тут виделись хорошо вбитые в подкорку последствия.

Мужик протопал до своего стола, заваленного барахлом, и извлек из-под горы хлама миниатюрный передатчик в форме давно потасканного коммуникатора. Явно привычно вернувшись под пристальные очи телохранителя, торгаш начал рыться в контактах, пока не нашел то, что искал. Ашир прищурился и высмотрел на экранчике безличностный код на гиперссылку. Хайго пялился на код так, словно взглядом хотел его сфотографировать. Кири в делах участия не принимал. Наоборот, ласково глядя на жертву своего эмпатического произвола, он сам себе служил гарантом честной сделки, убеждаясь, что торгаш их не кинет. И не даст прямую ссылку на тех же вояк.

— Готово, — сообщил Хайго, отстраняясь от коммуникатора. Что готово, Ашир не понял, но решил, что их дело сделано.

— Не звякает, — с ворчливой нотой отозвался торгаш, выключая приборчик и убирая его в нагрудный карман жилетки.

Хайго хмыкнул на стандартную присказку и полез в свой карман, после чего на тусклый свет в глубине контейнера была вытащен миниатюрный металлический короб, легко помещающийся у крупного телохранителя в ладони. Подкинув его в воздухе, под пристальным задержавшимся взглядом мужика, фареец перебросил его торгашу. Ворчля суетливо вскинул металлические протезы и ловко поймал, негодующе стрельнув взглядом на виновника такой халатности.

— Ну, бывай! – попрощался с ним Хайго, убирая оружие. – Еще зайдем!

— Обождаться… — пробубнил мужик, старательно пряча в другой карман маленький короб, словно тот был любимой отнятой драгоценностью.

Кири прощаться и как-либо издеваться с фарейцем не стал. Просто шагнул к Аширу и коротко сказал ему на ухо:

— Идем.

Уже на улице, вновь попав под неутихающий шум рынка, Ашир с недоумением покосился на торгаша. Тот запускал бота надзирателя вместо себя и явно собирался временно свалить с общих глаз. Окинув еще раз взглядом весь хаос металлолома от болтов до раскуроченных бортовых систем водородного синтеза глава «Амины» с осторожностью шагнул ближе к племяннику и тихо спросил:

— Чем вы с ним расплатились?

По наивному мнению Ашира, сидя на узловой коммуникационной связке с такой оравой пиратов, можно уже ни в чем не нуждаться. Торгаш, судя по всему не бедствовал. Связей у него было достаточно. Если он владеет информацией и перепродает кланам железо, то его пребывание на Рынке лишь формальное присутствие.

Кири ответил не сразу. Скользнув пристальным взглядам по сторонам, он словно убедился, что их не провожают взглядом.

— Батарейками, — в конце концов, дал он ответ, и, видя, что дядя его не понимает, пояснил иначе. – Энергией. На Фарее есть всё, кроме нее. Даже гидропоник и ферм для пропитания здесь больше, чем электростанций.

— Но зачем ему… — начал было Ашир, а потом сам все понял. – Протезы?!

Племянник сдержанно кивнул. Вышедший вперед Хайго вновь прорезал своей мощной фигурой путь через людей.

— Верно, — шепнул Кири. – Все протезы, так или иначе, нуждаются в силовой подпитке и заряженных «батарейках». Особенно, боевые экземпляры. Их работа невозможна без подзарядки. Стандартные системы генераторов не вырабатывают столько энергии для поддержания их работы и тем более для пополнения боезапаса. Моих батареек ему хватит месяца на два беззаботной жизни.

— Но где тогда берут энергию все остальные? – Ашир невольно устремил взгляд на других протезированных фарейцев, щеголяющих своими модифицированными конечностями или даже глазами. Где находится слот под батарейки последних он попытался представить, но содрогнулся.

— Сейчас уже от твоих полиморфов, — шепнул племянник. —  Фарейцы мародерствуют на местах прошедших сражений не просто так. Не ради полиарконового железа. Оно здесь как ненужная шелуха. Битый и отработавший свое металлолом. Но кристаллов мало. Поэтому тех модификантов, кто сидит на Рынке через единственную электростанцию кормят те, кто этот рынок содержит. Естественно, в обмен на лояльность.

Жутковатая картина разворачивалась перед мысленным взором Ашира сама собой. Модификанты, которые кормят свои наручные пушки от разбитых машин. Торгаши, которые привязаны к рыночной электростанции, как к своей конуре. Полиморфы, которые заправляют этой единственной электростанцией и своим незаменимым правом, а также силой держат контроль и надзор за сомнительным контингентом. И все это – результат работы одной единственной компании, которая подарила звездной системе не менее жуткую технологию кристаллических энергонакопителей.

— А тот торговец… знает, откуда у тебя батарейки? – уточнил Ашир, заглядывая в улыбающиеся хитрые глаза Кири. Ответ был ему уже очевиден.

— Знает.

Глава «Амины» нервно сглотнул.

— А местные… полиморфы? – едва выдавил из себя эту дикость Ашир. – Что они сделают, если о тебе прознают?

— Я смогу с ними… — Кири задумался, явно желая ответить что-нибудь в духе «справиться», но ответил на улице иначе. — …Договориться.

Аширу все равно было не по себе. Он нервно подобрал пальцы на ногах, что в обуви было не очень удобно, и прикусил нижнюю губу. Как никто другой он отлично понимал, каково это работать с полиморфами. Но одно дело их создать! Другое дело, что он никогда не пробовал, и до жути боялся, пытаться их остановить в полноценно боевом и рабочем состоянии. Легче остановить айсберг голыми руками, чем достучаться до жизненного ядра активного полиморфа.

Однако, Кири был в своих силах абсолютно и безоговорочно уверен.

— Пожалуй, теперь мне нужно больше времени, чтобы все это обдумать, — сделал вердикт Ашир, зябко убирая руки в карманы куртки. – По пути обратно в компанию.

Племянник аккуратно кивнул своей миловидной рыжей головой и сыто улыбнулся. На что глава «Амины» лишь по белому позавидовал его самоуверенности и талантам.

Ценнее помощника он не мог найти во всей этой гребанной системе.

Где-то в космосе

Командир флайтонского борта под ласковым и нехитрым названием «Малютка» терпел поражение в схватке с неопознанными силами противника.  Сам противник, в составе аж целых шести микроскопических, по сравнению с «Малюткой» машин клевал его в дюзы и за каких-то пятнадцать минут боя уже почти расковырял его шлюзы.

— Срань шакуры! Просто выпустите в этих мехов весь залп! – ревел во всю глотку артиллерист на мостике, срывая гланды уже до хрипа.

 Его наводчики, сидящие за пультами по всему кораблю, тщетно прицеливались и мазали по этой юркой мошкаре, часть из которой вообще перемещалась короткими прыжками.

«Отсек Капа – критическое повреждение, — с противным спокойствием женского голоска вещала корабельная автоматическая система оповещения. – Применена экстренная герметизация. Отсек Зео – повреждение сцепления на 86%».

— Не дождетесь, суки, — злобно прошипел командир, сбрасывая с плеч химозно-зеленую кожанку и разминая плечи, словно готов был ринуться в кулачный бой с точками на радаре. – Отмена огня. Энергию на щиты. 60% на накопление, 40% на отражение. Быть готовыми пустить все на откат. Ждать моей команды! Поджарим тварей, когда все налипнут!

Бравый экипаж на мостике крепился, как мог и спасал уже изрядно потрепанное судно. Стараниями флайтонских списанных верфей их «Малютка» после ряда удачных заказов обзавелась не только военной артиллерией для предполагаемого отстрела конкурентов, но и несколькими секретами в своем арсенале. Одним таким командир надеялся сейчас воспользоваться.

А весь все так легко начиналась! Ему предоставили точные данные по времени и координатам, где он должен был оказаться и из стелса перехватить грузовоз. Его даже не удивило, что грузовоз оказался бронированным по самые антенны и имел характерные номерные знаки и символы принадлежности к ОКФ. Командир и так привык тесно работать с федералами, и давно знал всю подноготную. Так что военным шпионажем за его счет было уже не удивить. Только грузовоз вскрыть не получилось. В итоге взяли на прицеп.

Но срань началась, когда роль буксира стала для «Малютки» слишком затратной. Гребанный грузовоз оттягивал прыжковое ядро, как вздутая мошонка. Каждый скачок через силу. Каждая остановка – на безобразно долгие часы. Командир уже хотел плюнуть и послать техников разбираться, что за дрянь им подкинули на пересылку, когда из черноты космоса вылетела эта мошкара. И тут то непобедимая «Малютка» чихнула последний раз истощенным ядром, склеила сопла и окончательно встала на якорь.

Естественно, командир был уже в бешенстве. По расчётам ему оставалось еще каких-то пару прыжков до пункта назначения и выхода на заказчика.

Москитный флот на оного заказчика явно не тянул.

— Кэп, они варят нам броню! – заверещал пилот в пурпурной бандане, поверх прилизанных волос.

— Пусть варят! – грозно и с предвкушением рявкнул командир, опираясь на панель с экранами внешних камер и радаров. – Дождемся, пока они сядут!

— Но по нам стреляют! – воскликнул второй паникер, который был их навигатором. Как оказалось, даже двое перепуганных слишком много на тесном мостике. И ведь эту шпану еще недавно не страшили никакие гиперволны и квази-дыры. Подумаешь, по ним стреляют! Как будто первый раз!

— Отремонтируемся за счет заказчика! – браво орнул и тут же рассмеялся командир. – Иск… за моральный ущерб.

Под его быстрыми пальцами мигали нажатые кнопки на панели. Один за другим отсеки «Малютки» закрывались и герметизировались. Даже если эта москитная дрянь проникнет в один отсек, она увязнет там на несколько минут.

— Кто это вообще? – басовито взревел артиллерист, пока корабль накапливал заряд и приглашающе затаился в ожидании посадки. – Пираты? Патрульные?

— Нет, Гривз, это не патруль, — с предвкушением цыкнул командир, глядя как один за другим мелкие кораблики цепляются к обшивке «Малютки» и даже уничтожают их бластерную артиллерию. – Ты видишь здесь их корабль? Вот и я не вижу. Нет. Эти слишком организованны для пиратов. А у флагмана слишком продвинутый стелс, для рядового патруля. Гордитесь, парни, у нас сами флотские на хвосте!

Гордиться экипаж не хотел. Экипаж мечтал свалить от всех подальше. Потому как даже в черной дыре кончина их будет быстрее и проще, нежели под дулом военных, которые горазды сдать их под суд, где бюрократия сгноит их преславные годы.

Военная мелочь тем временем перестала бестолку тратить боезапас и начала цепляться к обшивке. Видимо, кто-то умный спустил сверху приказ об особом грузе, и мошкара выпиливала их стыковочный блок, рассчитывая отодрать грузовоз с корнями. Командир по-прежнему ждал, облизывая пересохшие губы. Вот сел третий. Вот еще один… Пятым вцепился в обшивку здоровяк, ну точно образина механическая. Как там флотские сами не облезли от этой хари?

Последний медлил. Покачивал крыльями, как детский воздушный змей на ветру и то ли висел на стрёме, то ли отказывался подключаться к общей работе.

— А посрать! – рявкнул командир и вздернул руку от пульта. – Малютка, врубай откат со всех катушек!

И его рука смачно хлопнулась на сенсорный пульт.

.

ТИС-512 никак не мог отделаться от чувства тревоги. Во-первых, корабль без толкового сопровождения. Во-вторых, эта громадная лохань в какой-то момент перестала стрелять. Сдались они там что ли? Или кто-то из них повредил силовое ядро?

Март как назло спешил и не выпендривался лишними кульбитами, желая отработать быстро и четко. Ладно, пятьсот двенадцатый сам бы поспешил, потому что это было уж какое-то совсем позорное задание. Если на прошлых вылазках он чувствовал себя хотя бы иногда вершителем правосудия, бичом назидания и прочим геройским знаменем, то сейчас их сходство с пиратским налётом стало уже совсем очевидным.

Прилетели, гопнули, улетели.

В целом ТИСу было все равно, под каким лозунгом и мотивацией в головах командования заниматься вооруженным нападением. Лишь бы за это жизни не лишили. А уж если в процессе удастся еще немного любопытной информации нарыть о делишках их Компании… Ммм… Компромата много не бывает. А куда его деть он еще найдет.

Но в этом рейде чутье пятьсот двенадцатого выло как тревожная сирена. Пока его звено радостно улюлюкало, срывая блокзаряды с защитной артиллерии, Март ковырялся как обычно на стыковочном коридоре, желая нанести несопоставимый с самостоятельным бегством ущерб.

ТИС колебался, кому оказать помощь. Разбойничий настрой чуть поутих, оставив полиморфа наедине с выработанными инстинктами на опасность. А потом вся его паника вдруг ощетинилась мелкими иголочками по нейросвязи, и пятьсот двенадцатый не иначе как учуял вспышку ядра внутри корабля.

Как в замедленном слайд-шоу ТИС слышал, как в недрах транспортника расцветала волна энергии, и как она медленно начала катится по отсекам. Захватывая коридоры и энергоцентрали, шлюзы и транспортные узлы, стремясь наружу, на выход, чтобы распуститься невидимым глазу бутоном сокрушительного сигнала…

Но страшнее чувства приближающейся волны энергии был только вид на команду, которая облепила обшивку. От ужаса у пятьсот двенадцатого словно оборвались все каналы связи. Все полиарконовые суставы онемели в энергетическом вакууме. А Сердце, последнее, что еще работало на грани своей допустимой скорости, на пределе возможной активности, понимало, что он просто не успевает их предупредить. Считанные циклы и нановеличины едва ли успевают донесли до всех короткий приказ. Но даже с приказом – они не успеют его исполнить…

Волна слишком близко! Она уже почти достигла обшивки в дальнем блоке корабля. Гигантского корабля, в котором их спасала только длина всего корпуса. Но даже этой длины не хватало, чтобы он успел всех поднять прочь. Тем более, с их любовью пререкаться. Тем более с их избирательностью в трактовке. А был еще Март! Этот дубина, который никогда не берется взять за труд послушать….

И тогда ТИС-512 сделал то, за что в другое время он бы сам открутил кому-то электронную бошку. Он все просчитал. Все продумал. До последней доли процента и выверенной крупицы лемма энергии. А потом выстрелил. Мощным плазменным сгустком в сторону Марта.

Он даже успел кинуть сигнал остальным. Объемный пакет тревоги и неоспоримого приказа. Но у него было всего лишь звено в подчинении. Не рой, который он зарекся создавать из сослуживцев.

Как же его сейчас не хватало!…

А потом до них докатилась волна энергетического отката ядра.

Пятьсот двенадцатый успел только едва свернуть крылья, отворачивая бесценную капсулу с кристаллом Сердца от прямого всплеска. В хаосе нахлынувших помех он видел, как взрывом его выстрела отодрало Марта от обшивки. На медленном очень медленном плазменном всполохе пушистого огня выворачивалось и кувыркалось многотонное тело. Нелепо раскинув передние манипуляторы, по инерции прожигающие лучевой пилой длинную полосу на обшивке корабля. Невообразимо быстрая волна энергии проскочила под ним. Потянулась вслед по плазме невидимыми ниточками заряда, но растаяла, потерявшись во всполохах. В то время как остальные только-только пытались взлететь. По привычке отталкиваясь конечностями, словно пловцы в глубоководной воде. Кто-то догадался активировать реверс. Сопла вспыхнули огнями, но когти еще цеплялись за массивную обшивку.

И затем накатила звенящая глухота сенсорной беспомощности, которая, казалось, длилась бесконечно долго. Ужасно долго. Невероятно. Цикл за циклом. Барабанами счетом отдаваясь в несуществующей голове. Между несуществующих ушей. В глубине самого сознания, в центре которого будто поселилась сама пустота безграничного космоса.

ТИС поймал первый шорох помех, когда волна энергии растаяла. Шелест. Как будто стеклянная пыль царапала его по открытым нейронным каналам. Он держался изо всех сил, как мог, не впадая в панику. Держался, баюкая сознание, напевая самому себе ноты космической колыбели. Цикл за циклом… такт за тактом. Тихо – раз. Молча – два. Раз и два… И три и пять… Сно-ва бу-дем вас ис-…

Мощный удар по сенсорам и цепкая когтистая лапа, срывающая броню с сочленения наплечника и крыла вышибла в реальный мир из пучины сумасшедших грез. Все тело мгновенно взныло фантомной болью, которую кристалл Сердца достраивал для восприятия от нанесенных повреждений. Камеры едва фокусировались, и сигнал обрабатывался в картинку с помехами. Перед выжженной напрочь антенной дальней связи красовалась разъяренная рожа Марта с алыми светокристаллами и пламенеющее дуло. Поперек грудины самого Марта до сих пор тускло светился росчерк раскаленной брони. Возможно, он что-то говорил. Но ТИС не слышал и не осознавал. Хрупкую электронику нового поколения беспросветно пожгло даже на расстоянии.

Март постепенно сжимал захват на броне и ТИС взвыл на старых частотах, надеясь, что хотя бы у того в более древней модели все поцелее. Да и после стольких модификаций.

«Я спас тебя, придурок! Спас!» — пятьсот двенадцатый мимолетом подумал, что если Марта не остановить или начать сопротивляться, то он вскроет ему грудную броню манипуляторами и расколет кристалл прямо в пальцах.

Но МЕГ-114, похоже, все услышал и медленно, сам как в тумане оглушения повернулся посмотреть по сторонам.

Как безвольные груды металлолома, остальные ТИСы болтались в космическом пространстве, плавно отлетая на инерции от корабля. На грузовозе погасли габаритные огни. В дулах артиллерийских орудий иссякли искры зарядов. Силовой щит призывно отсутствовал, словно корабль вовсе вымер после такого энергетического скачка. Но так же глухо оставалось в эфире от остального звена.

Март дёргано отпустил пятьсот двенадцатого, оттолкнул его манипулятором, а потом с нестабильным миганием сверкнул двигателями и устремился к ближайшему полиморфу. Тот не шевелился. Отлетал в невесомости с размеренным вращением, как маятник.

ТИС видел, как поймав его за крыло, Март остановил вращение и, судя по быстро мелькнувшему свету искры, дал короткий разряд на грудную пластину через палец. И… ничего. Огонек в светокристаллах так и не загорелся. Март оставил его и полетел к следующему.

Пятьсот двенадцатый суматошно взмахнул манипуляторами, словно загребая воду. Управление после отката барахлило. Сигналы шли по телу с ошибками. Взвыв на беззвучной ноте, ТИС сложил лапы и все-таки заставил себя сдвинуться с места, рванув ко второму.

Нет-нет-нет!

Нет!

Зануда? Вредина?!

Красавчик?

«ТИС-301! Выйди на связь!»

Тишина…

Нет… Парни… Эй! Очнитесь! Слышите?! Хватит шутить!

Едва не врезавшись в металлическую тушу, ТИС поймал напарника на перехват и приостановил вращение маневровыми. Триста первый без единого проблеска энергии висел, раскинув конечности с погасшими соплами. Полиморф вцепился ему в грудную пластину и встряхнул, почти как поступил бы где-то на земле, будучи еще человеком.

«Очнись, боец! Приказа сдохнуть не было!»

И вновь тишина.

У пятьсот двенадцатого все снова сжалось глубоко в груди от страха. Когти вцепились в броню, пытаясь раскрыть ее принудительно. Увидеть кристалл. Дозваться напрямую.

«Эй, Красавчик! Давай, приходи в себя. Полетели на базу… Там отдохнем. Почистим пластинки. Заменим закрылки. Там и чипы нам спиртом протрут. Давай… Помоги мне только. Очнись, друг».

Но вечно молчаливый полиморф не подавал признаков жизни, и даже его кристалл Сердца не сверкал лазурью сквозь глубины брони.

Пятьсот двенадцатый хотел бы сорваться на злость или истерику. Лишь бы не чувствовать этого сжигающего душу чувства обиды на весь свет. Это чувство боли внутри Сердца, разрываемого эмоциями от потери. Хотелось заорать в полную глотку на весь сраный космос, да только у него не было голоса и связок, чтобы их сорвать.

Сильные когти корежили и ломали броню. Срывали пластины. Вскрывали тонкие прослойки, бессильно стремясь дотянуться до хрупкого кристалла, чтобы спасти его из этой мертвой брони. Сознание сходило с ума. Казалось, что это тела виноваты в том, какими они стали. Это тела скрывают истинную сердцевину с сутью… которую можно только немного подтолкнуть. Немного взбодрить. Поддать энергии и тогда она запылает снова. Сможет. Всегда могла!

Почему. Все. Так. Сложно!

Он не заметил, как вошел в оборот и вновь распрямил ненужные в космосе манипуляторы. Крылья поникли, прижимаясь к спине. Ноги вцепились в тушу напарника, удерживая ее когтями. А руки разрывали броню. Наконец, что-то вновь сжало его плечо. Вырвало из истерики. ТИС замер, словно застуканный за преступлением и с усилием провернул голову, чтобы увидеть Марта последними не спаленными перегрузкой камерами.

Массивный полиморф, словно бы даже печально, покачал головой из стороны в сторону.

Связи действительно не было. Какой-то шорох скользил на грани восприятия, намекая на наличие прошлого канала. Но и не больше. А потом Март плавно отвел манипулятор и показал в сторону. Где на фоне космоса медленно скользила увеличивающаяся черная точка. Флагман «Белого Шторма» подтекал к обездвиженному  и исчерпавшему свой боевой резерв грузовику.

Да только звено это явление уже не вернет…

ТИС тихо и протяжно ныл на одной ноте, словно скрежет когтем по полированному стеклу. Звук помогал бороться с сенсорной глухотой. Звук позволял затенять свои чувства.

Март уже ощутимо и настойчиво дернул выжившего полиморфа за плечо.

«Я их не брошу!» — сам неожиданно для себя выпалил ТИС.

Старший укоризненно склонил голову и крепче надавил на пластины. Улетать в одиночку он тоже не собирался. И если понадобится, готов был потащить весь груз за собой. Но сейчас он просто настоятельно требовал ТИСа прийти в себя и очнуться от истерики.

Пятьсот двенадцатый хотел бы верить, что его собственные манипуляторы трясутся от помех в нейросвязях. С неимоверным трудом он заставил себя разжать когти и отпустить. Просто отпустить мертвое тело плыть. Улететь за звезды…

Март ненавязчиво подруливал двигателями, оттягивая ТИСа прочь к их флагману. Полиморф смотрел на отдаляющиеся блики на металлических телах и, наверное, впервые полноценно молчал. Мысли покинули его. А вакуум заполнил все дозволенное пространство сознания. Он привык молчать, когда погибали его редкие друзья. Привык прощаться с ними тишиной, которую не мог им подарить в иное время.

Вскоре два полиморфа вместо шестерых бок о бок, почти притираясь крыльями, возвращались на флагман. Корабль «Белого Шторма» завис в космосе, неподалеку от транспортника, открывая ангары для вылета десантной группы бойцов. Людей. Обычных людей, чья очередь всегда наставала после работы звена полиморфов. На обезоруженное, обесточенное судно уже не страшно пустить хрупкий челнок. Потому что людей во флоте жалеют. А за разлетевшимися телами мертвых полиморфов никто не полетит даже вслед.

***

Одиноко в космосе мигнул выброшенный до вспышки буек.

Автоматика отсчитала положенный срок радиомолчания и выбросила короткий пинг до ближайшего ретранслятора.

Время шло. Сигнал стрельнул на базовой частоте. Запрос. Ожидание ответа.

Через несколько тактов по космосу пролетел еще один сигнал. Вернулся пинг от ретранслятора. Два устройства вышли на связь и установили соединение.

Обычный ретранслятор, такой же, как миллионы подобных, включился в работу. Еще одно пустое сообщение пинга отправилось до желаемого адресата. Простенькая система переадресации мгновенно установила ближайший следующий ретранслятор. А за ним еще один. И еще. И дальше до самого пункта назначения, откуда получила ответный сигнал и вернула его, с готовностью принимать информацию.

Послание разбивалось на блоки. Каждый зашифрованный пакет информации заструился по общей сети, отсылая блоки сообщения по кратчайшим свободным узлам. Иногда повторяющимся. Иногда разным. Все на выбор маршрутного протокола. Квантовые пары менялись и калибровались, перенося сигнал за сигналом от одного ретранслятора до другого.

Блок за блоком. Короткое сообщение лилось от буйка через цепочку раскиданных космических устройств, за секунды выплескивая запись на анонимный приемник на борту далекого корабля. Который в свою очередь собирал каждый кусочек, склеивая его в единый пакет.

На экране монитора вспыхнул иероглиф входящего сообщения. Мелко и ненавязчиво светился значок оповещения. Оператор, один из нескольких, уже давно живших на корабле, открыл послание и скачал с приемника себе на основной сервер.

Сообщение оставалось зашифрованным.

Мужчина откинул со лба длинную черную челку, привычно перебросил сообщение в декодер и прогнал по нескольким базам, пока итог не открылся в короткую запись с мостика.

Оператор, вольно позволяющий себе работать не по форме военного устава на лучшем корабле, в предвкушении закатал рукава яркой рубашки и надел на ухо наушники для прослушивания. Он был одним из самых верных и преданных делу членов экипажа. Казалось бы, вот только недавно получивший Золотой гранд на обучение в столичной Академии. Но прошли годы в учебы, за ними минули еще несколько лет службы. Вроде бы вечность, словно он вырос здесь на борту, а ветра, что пели когда-то за окном, были мелодией корабельного сада.

Ирикейн был бы плохим оператором, если бы не снимал с командира часть задач, ответственно сортируя их и решая часть на месте самостоятельно. Он прекрасно знал цену своему и чужому времени. А взамен на отлаженную хорошо построенную работу получал свои небольшие вольности. Как, например, работу из персональной каюты с личной небольшой оранжереей, в которую за последний визит на родину он пересадил росток любимого отцовского плетущегося кустарника.

Так и сейчас, сидя под пышными темно зелеными листьями и вдыхая редкий на корабле запах тропического леса, Ирикейн слушал емкое послание от потерпевшего неудачу флайтанского командира.

«Говорит «Малышка». Нас перехватили на стоянке. Координаты прилагаются. Атакованы неизвестным москитным флотом. Метят на груз. Будем защищаться и тянуть время. Сами сдвинуться не в состоянии. Прилетайте».

Суматошный, но лаконичный отчет командира в зеленой кожаной куртке проходил уже под вспышки сигнала тревоги на радарах. Еще немного и наемник станет жертвой обстоятельств и вероятного разбоя. Ирикейн прослушал сообщение пару раз, подмечая мелкие детали, и рассмотрел на кадре с записи всего лишь несколько точек обозначенного «москитного флота». Что странно, потому что командир был явно встревожен. Но и дохнуть ради ответственности он не спешил. Скорее всего, намерен выгодно откупиться от любой стороны.

Ирикейн закончил повторно слушать послание и нахмурился, понимая, что где-то со стороны исполнителей прошла утечка информации. Либо что-то особое было вшито в сам груз, отчего их смогли так легко отследить и перехватить.

Стоило бы рассчитывать на первое. Но родной командующий не доверил бы заказ неблагонадежным исполнителям. В любом случае, о провале операции стоило сообщить. На всю работу с приемом сообщения, дешифровкой и прослушиванием у Ирикейна ушло не более полминуты. Еще несколько секунд ушло на создание срочного вызова на личный канал своего командующего.

Затянулась пауза в несколько секунд, пока с другой стороны ему не ответили:

— Слушаю, — спокойный сухой голос Лаккомо был сдержанным, как всегда, когда он параллельно занимался чем-то другим.

— Командующий, срочное сообщение от исполнителя номер 12, — сжато доложил оператор. — Они атакованы неизвестными после всплытия на стоянке и ждут явления на помощь.

Еще одна мимолетная пауза последовала за сказанным, пока Аллиет-Лэ осмысливал услышанное и быстрым взглядом пробежал по сопровождающим файлам, в которых числился и исполнитель-12, и его задачи, и напавший флот.

— Игнорировать, – ответил он, наконец, снимая с Ирикейна ответственность.

Оператор кивнул по привычке, даже если его не видели, и связь мягко прервалась. Мимолетные вопросы у торийца, конечно, возникли, но он решил, что таковы условия некого плана.

Хотя прозвучавший приказ командующего, казалось, только что перечеркнул шаткую мирную жизнь в пространстве Федерации.