Моя! Моя Искра!

Решение уезжать было обсуждено в узком кругу я-Трелл-Тос-Нокий и принято, как окончательное. Давно уже пора откочевывать. Что-то последнее время патрули в наши места зачастили, а тут даже толком и спрятаться негде. Разве что совсем в холмы и горы уходить.

Расстелив карту, я и Тос сидели и прикидывали маршрут, Нокий расхаживал по карте, иногда подвисал и сообщал о возможных неприятностях. Трелл за этим наблюдал через гибкий глаз и поправлял маршрут. Плита, на которой мы разложились, молчала и прикидывалась столом, но слушала очень внимательно. Остальная мелкая пакость где-то бегала и выясняла между собой отношения, пока Тос этого не видит. Касси засел в другом конце фургона и медитировал над своими фантиками. Чем там занимался Серебристый видно не было, но периодически до нас доносились взрыкивания мощного мотора.

После долгих дебатов между мной и Нокием решили ехать в Техас через Аризону и Нью-Мексико. Как там пойдут дела на самом деле – будет видно уже по ходу движения. Планировать маршрут приходилось сугубо по карте, поскольку за все эти года мы ни разу не покидали пустынную Неваду, а я по Штатам раньше не путешествовала.

Пять лет. Пять долбанных лет мы сидим в этой проклятой всеми богами пустыне, кочуя по холмистой местности от одной заброшенной стоянки к другой, избегая попутчиков и случайных встреч. Возможно, не найди мы Мегатрона, так и продолжили бы отираться в этих местах, пока не нарвались бы на какой-нибудь разъезд Могильщиков. Но случилось что случилось. Нашли мы Мегатрона, а я его вернула в мир живых. Хорошо это или плохо? Посмотрим. Пока вроде бы кибертронец проблем не доставляет и удивительно спокоен.

Громко взрыкнул мощный мотор, звук трансформации, а потом мы услышали мягкий вкрадчивый рокот, от которого по спине продрало волной мороза. Это – не звук мотора тягача. Это что-то иное. Что-то куда более мощное.

Переглянувшись, мы с юрким Тосом выскочили из фургона. За спиной раздался звук трансформации: Трелл встал, вытряхнув из себя всех обитателей. Недовольная приземленная плита с ворчанием проверяла на целостность атлас дорог, а мы стояли и во все глаза смотрели на неожиданное зрелище: над плотной, выжженной солнцем почвой парил инопланетный истребитель. Изящный, хищный, матово-серебристый. Холодно полыхали синим огнем дюзы, мягко рокотал двигатель, поднимая бурунчики пыли.

Так вот ты как выглядишь в своей летающей альт-форме, Мегатрон! Ни одни съемки, сделанные в тот день в Мишн Сити, не передавали всю мощь и одновременно изящество могущественного сикера!

По обшивке истребителя периодически шли волны трансформации, убирающие какие-то повреждения, что-то подстраивающие и меняющие. Сикер перестраивался еще дважды, стал чуть мощнее и массивнее, но сохранил удивительную плавность и легкость форм.

А потом рокот двигателей как-то резко сменил тональность, серебристый кибертронский истребитель бесшумно сорвался с места и унесся куда-то вдаль, скользя над самой почвой. Только поднятые завихрениями пыль и песок клубились в раскаленном воздухе.

Мы стояли и тупо смотрели в горизонт пустыни, куда умчался сикер.

Да ладно? Он вот так просто взял и свалил, ничего не сказав?

Хотя… а что, он нам должен был что-то говорить? Я же ясно сказала: мы валим, а ты уж сам решай. Вот он решил. И улетел.

Ну свалил и свалил, хоть на его счет голова болеть не будет. Все же присутствие лидера дисептиконов меня напрягало. Хотя глухая обида медленно поднимала голову.

–   Это же круче гоночной машины, да? – неожиданно выдал Трелл, восхищенно глядя в небо.

Я медленно повернула голову и уставилась на молодого меха, завороженно смотрящего в горизонт. Да ладно… Он…

Прикрыла глаза, тяжко вздохнула. Наш фургончик бредит скоростью и свободой движения! Он так мечтал о форме гоночного автомобиля, он так долго копил энергию и ждал момента, когда сможет разогнаться по пустынным дорогам и мчаться наперегонки с ветром… А сейчас он увидел нечто ИНОЕ. Нечто более совершенное, более маневренное и скоростное…

–   Да, Трелл! Это – круче любой машины.

Сикер – это скорость, это – свобода, это – полеты в чистом небе и в бескрайних просторах космоса! Это то, чего так жаждет наш фургончик… Воплощенная в смертоносном металле мечта юного диса.

–   А я так могу?

Трелл повернул голову и умоляюще уставился на меня, подняв металлические пластинки бровей домиком.

–   Я не знаю, попробуй. Мегатрон же сикер, а трансформировался в грузовик. Почему ты не можешь получить альт-форму сикера? Ты ведь смог превратиться в пикап.

Дис согласно закивал:

–   Я его отсканировал, когда меня тянули.

–   Если Серебристый вернется, может, он согласится дать себя просканировать и снять матрицу для альт-формы. – обнадежила я Трелла, хотя шанс возвращения лидера дисептиконов исчезающе мал.

–   Сикер…

По тону бывшего трейлера я четко поняла: мечты об альт-форме гоночной машины рассыпались в прах, и теперь на пьедестал воплощения скорости вознесся серебристый сикер, первый из рода летунов увиденный нашим юным трансформером вживую.

Хорошо еще, что он чернокрылого не видел, а то уже влез бы куда-то ради обретения летной формы.

–   Может, я еще воды привезу? – спросил Трелл. – Тут же недалеко! За пять часов вернусь.

–   Через три часа опять спутники пройдут. – донесся раздраженный скрежет Нокия. – Два часа.

–   Буди останется! – отрезал Тос, глядя на вечно сонный будильник.

–   Поехали? – снова спросил Трелл, с надеждой глядя на меня.

Эх, Серебристый, знал бы ты, что сделал…

Трелл одержим скоростью и свободой, сколько я его знаю! Все его мечты так или иначе вращались вокруг скорости, возможности самостоятельно двигаться и СВОБОДЫ. Сколько у него было радости, когда он САМ ходил в гуманоидной форме, не завися в передвижениях от кого-то другого. Бывший фургон, который и сантиметра не мог проехать самостоятельно, бредил свободой движения. И увиденный им истребитель стал воплощением этой свободы.

–   Ладно, поехали. – я вздохнула. – Канистры с питьевой водой – в тень, остальное – опустошайте.

Трелл тут же трансформировался в потрепанный пикап и услужливо открыл мне дверь со стороны водителя. Мелочь споро опустошила канистры, вылив воду в прикопанный под навесом небольшой бак, стащенный нами два месяца назад с заброшенной стоянки в сорока милях отсюда.

Канистры в кузове, я за рулем, Тос на хозяйстве, дозоры – в пустыне, можно ехать.

Поездка за водой сожрала остатки светового дня. Удушающая жара, пылюка, солнцепек, сухой воздух, тяжеленные канистры, таскать которые пришлось мне из-за толкущихся возле водохранилища людей. Из-за них же пару раз пришлось менять место, где мы набирали воду. Пока набрала, пока загрузила в кузов, пару раз облилась. На мокрое тело и одежду тут же налип вездесущий песок и тончайшая, словно пудра, иссушенная пыль. Отвратительно.

Назад доехали почти без происшествий, хотя какая-то зеленая машина попыталась нас догнать, но Трелл поднажал, съехал с дороги и быстро оторвался от нее в холмах: территорию он знал отлично, и где спрятаться нашел быстро. Мы потеряли еще пару часов, пока зеленая машина не свалила, окончательно растворившись где-то за горизонтом.

Обратно вернулись уже к закату, а под навесом нас ждал сюрприз: Мегатрон стоял в альт-форме тягача на том же самом месте, словно он никогда не превращался в истребитель и никуда не улетал. Однако, стоило Треллу закатиться под навес, как Лорд перешел в гуманоидную форму и устроился рядом, наблюдая за возней мелочи возле бака, уже наполовину заполненного водой.

–   Вы хотели уезжать этой ночью. – неожиданно произнес Серебристый, глядя, как трансформировавшаяся плита подтаскивает здоровенную канистру и сливает воду.

–   Мы уедем. – ответила я.

–   Зачем вам вода?

Мелкие тут же насторожились и замерли, разглядывая древнего сородича.

–   Покормить их перед отъездом. – честно ответила я.

Мегатрон выпрямился, обошел навес и остановился возле вкопанного бака, с непонятным мне интересом глядя, как дисептикончики расставляют разнокалиберные емкости, а Трелл переливает воду из объемных канистр. Больше Лорд никаких вопросов не задавал, предпочитая наблюдать.

Трелл поглядывал на могучего сородича с ясно читаемым восхищением, периодически стреляя на меня умоляющим взглядом. Отчего-то самостоятельно завести разговор с кибертронцем он не отваживался: в его присутствии бывший фургон робел и тушевался. Лидер эти метания видел, но ничего не делал, терпеливо ожидая дальнейшего развития событий.

–   Серебристый.

Мегатрон повернул голову и вопросительно склонил ее набок, демонстрируя сдержанное внимание.

–   Что необходимо Треллу для обретения летающей альт-формы?

Подобный вопрос вызвал удивление, проявившееся в суженом глазе и вздернутой надбровной пластине.

–   Наличие активного блока трансформации, образец, возможно – детали и принудительное изменение инстинктов. Иногда требуется полная замена корпуса, но в таких случаях шансы на интеграцию инстинктов ничтожно малы. – короткая пауза. – И очень много энергии.

Мегатрон вновь осмотрел более мелкого и легкого сородича, и пояснил:

–   Не все трансформеры способны к полету. Разные платформы, рефлексы, образ мышления, психология и базисные программные коды. Летающих мехов мало: нужные инстинкты редко формируются естественным путем. У многих они не приживаются даже при насильной интеграции: джет-пак отторгается на уровне подсознания и не подключается к общей энерго- и нейросети.

Неприятная новость и здравое уточнение. Принять форму истребителя и летать – разные вещи.

Трелл чуть заметно сгорбился и расстроился.

–   Как это узнать? – спросила я.

Серебристый покосился на Трелла и задал непонятный вопрос:

–   Сколько у тебя альт-форм?

–   Сейчас – две: фургон трейлера, из которого я был создан, и пикап. – ответил Трелл.

–   Вторая альт-форма приобретена легко?

Трелл пожал плечами и недоуменно посмотрел на меня: ему не с чем сравнивать. Он просто взял и трансформировался, вообще не зная о каких-либо возможных сложностях.

–   Да. – я согласно закивала. – Он осмотрел машину, которая его везла, и через день смог принять ее форму.

–   Через сутки? – уточнил Серебристый, глядя на робеющего Трелла.

Поскольку мой фургончик молчал, переминаясь с ноги на ногу под внимательным взглядом кибертронца, пришлось отвечать мне:

–   После очередной кормежки, как раз, когда энергию накопил для обретения еще одной активной альт-формы.

Мегатрон еще раз осмотрел Трелла и выдал вердикт:

–   Можно попробовать.

Значит, категорического отрицания нет. Это – радует. Энергию, допустим, я найду. А вот образец…

–   Можно снять образец с другого сикера?

–   Можно. – согласно кивнул Лорд, уже понявший, куда я клоню. – Но это уже давно не практикуется.

–   Я могу попросить ТЕБЯ дать Треллу возможность снять образец со своей альт-формы?

Мегатрон не ответил. Он просто отошел и трансформировался в небольшой кибертронский истребитель, медленно повернулся вокруг оси и приглашающе качнул крыльями, давая свое позволение на сканирование.

Трелла упрашивать не пришлось: молодой мех робко вышел вперед, тщательно отсканировал сикер и теперь благоговейно таращился на воплощение своей мечты. Мегатрон, что самое любопытное, не спешил принимать гуманоидную форму. Наоборот, он вновь трансформировался, перетекая из одной альт-формы в другую, более массивную и мощную. Вновь приглашающее покачивание крыльев. Трелл отсканировал новый облик, почтительно отступил и произнес, глядя в красный глаз трансформировавшегося Лорда:

–   Благодарю.

Искренняя благодарность не осталась без ответа: изуродованная голова чуть склонилась в легком кивке.

–   Сколько нужно энергии? – спросила я, подходя к баку.

Мегатрон неопределенно шевельнул плечами и бесстрастно ответил:

–   Очень много.

Обтекаемо. С другой стороны, а как он мне скажет точно? В каких единицах?

Глянула на уже потемневшее небо. Пора кормить мою стаю. Как раз до ночного спутника есть немного времени.

Вытащив из кармана складной нож, я выкинула лезвие и уже привычно надрезала кожу на запястье. В сгущающейся тьме сияющие снежно-белые капли того непонятного вещества, что текло в моих венах, сверкающими звездами срываясь со смуглой, покрытой странными рисунками и письменами кожи. Капли падали в воду одна за другой, запуская взрывную волну реакции. Стремительно помутневшая жидкость в баке забурлила, медленно наливаясь призрачным, синим свечением. Капля за каплей превращали обычную воду в энергон, в основу жизнедеятельности трансформеров. Свечение наливалось яркостью, приобретая чистый голубой цвет.

Я провела пальцем по порезу, заглаживая его, и кожа послушно затянулась, словно и не было его, этого пореза. Только светящаяся полоска размазанной жидкости, пачкающая запястье, показывала, что это – не плод воображения.

А теперь, добавим еще вот так…

Синяя молния сорвалась с пальцев и ударила в бурлящий бак с энергоном. Реакция преобразования скачкообразно ускорилась, голубое свечение налилось фиолетовым цветом. Холодным, лишенным розоватых отблесков или кристальной голубизны. Чистый, белый, с фиолетовым отливом. Самый насыщенный вариант энергона, который я вообще могу создать. Мощнее только снежно-белый концентрат, который выступал из моих ран как кровь, хотя все ссадины были темными, почти черными.

–   Скажи, Мегатрон. ЭТОГО количества энергии – достаточно?

Я указала на бак, наполовину заполненный густым светящимся веществом, уже не имеющим ничего общего с водой, на основе которой был создан.

Серебристый, созерцавший все это действо, опустился на колено, обмакнул палец в светящееся вещество, встал, задумчиво осмотрел результат моего труда, облизал палец, потом как-то странно на меня покосился и рассеяно ответил:

–   Да. Этого… достаточно.

Меня до сих пор удивляла физиология трансформеров. Вроде бы они существа кибернетические, по сути – машины. Но… не совсем. И это «не совсем» порой вгоняло меня в ступор. В них были многие свойства живого существа: им необходима пища, они в состоянии есть, могут отключаться в странное состояние, очень напоминающее сон. Им даже сны снятся!

А еще они способны к деградации. Не физической. Нет. К деградации разума и личности. Трансформеры при сильной недостаче энергона в организме словно откатываются в развитии, пока не превращаются в безмозглых кибернетических хищников, живущих инстинктами, направленными на одно: добыть жизненно-необходимый энергон. Как угодно. Любым способом. Даже если для этого потребуется пожрать другого меха.

Но – не все. Некоторые, такие как Мегатрон, застывали в альт-форме и утрачивали способность к трансформации. Засыпали в своеобразном стазисе, превращаясь в обычную машину. Другие подвергались коррозии, утрачивая дар регенерации, их мыслительная деятельность замедлялась и притуплялась. Пока они не превращались в ржавую рухлядь и не погибали окончательно.

Откуда у меня эта информация? Наверное, оттуда же, откуда и знание кибертронского языка. Я просто это ЗНАЛА! Так же, как знала, что мне надо делать, чтобы получить разного типа энергон. О том, как восстанавливать травмированную мелочь, как наделять жизнью или ее отнимать. Информация открывалась постепенно, проходила осознание и укладывались в общую канву, дополняя и расширяя картину мира. По чуть-чуть. Там, где это требовалось и только тогда, когда требовалось. А все остальное проходило мимо разума волной малопонятных картинок, сумбурных видений и беспокойных снов, сопровождаемых сильными мигренями и постоянной сонливостью.

Сейчас я смотрела на изуродованного кибертронца и четко ЗНАЛА, что надо сделать, чтобы его восстановить. Не так. Вылечить. Все же, Мегатрон – живое, разумное существо, а не просто машина. То, что носитель разума – кибернетический организм, сути дела не меняет. Биологическое существо или нет… Какая разница? И люди, и трансформеры обладают разумом, уникальной личностью со своим характером, испытывают эмоции, способны ощущать голод и боль, обладают душой и могут умереть.

Откуда-то я твердо знала, что разница между биологической и кибернетической жизнью весьма… расплывчата и не настолько существенна, как тешат себя иллюзиями люди и трансформеры.

К баку вразвалку подошел Няшка, с благоговением осмотрел поле деятельности и счастливо протянул:

–   Вкусняшка!

Мелочь тут же оживилась, но лезть к энергону не стала. В кармане закопошился Нокий, расстегнул пуговицу и высунулся, обозревая происходящее. Впрочем, покидать насест он не собирался: знает, паразит, что свою порцию получит при любых раскладах. Из-под земли выкопалась дрель, трансформировалась в нечто многолапое, оценила качество «вкусняшки» и протянула:

–   О-ооо-о!

Из темноты пустыни начали подсасываться одичалые дисептиконы разного размера и формы: они всегда сползались после дрели. Интересно, а не по ее ли наводке эта стая узнавала о времени и месте новой кормежки?

Дикие дисы сбивались в стайку, но четко соблюдали порядок: уже научены горьким опытом и тяжелой рукой Трелла, который не терпел беспорядков на подконтрольной территории и устранял этот самый беспорядок без всякой жалости.

Мегатрон за этим представлением наблюдал молча, внимательно изучая каждого новоприбывшего сородича.

–   Серебристый, сколько Треллу требуется энергона? – я указала на бак, а потом на большую, десятилитровую кастрюлю в руках плиты. – Две, три таких?

Мегатрон как-то странно на меня посмотрел и ответил:

–   Достаточно одной. Той.

И острый палец указал на небольшую двухлитровую миску, за которой стоял ее владелец – Кофф.

Вот тут мы все слегонца подвисли. Как, всего два литра? На обретение альт-формы? Да быть того не может!

–   А что, этого… — я махнула рукой в сторону бака.

–   ЭТОГО достаточно для всего Сената Праймов в полном составе. – ответил Серебристый, и в его словах мне послышалась странная едкая ирония. – На несколько… лет.

Я смотрела на Мегатрона и не знала, что и ответить на такое определение. Потом покосилась на бак. Обвела взглядом собирающихся дисептиконов, соблюдающих удивительный порядок. Потом – снова посмотрела на бак, наполовину заполненный энергоном, на Мегатрона.

–   На НЕСКОЛЬКО ЛЕТ? – переспросила я сдавленным голосом.

Покосилась на своих.

–   А я это каждый месяц делаю…

Мелочь переваривала новости и смотрела на Мегатрона не самым добрым взглядом.

–   Сколько у них альт-форм? – задал странный вопрос Серебристый, все так же глядя на меня совершенно нечитаемым взглядом.

–   По три-четыре у каждого. – пожав плечами ответила я. – Некоторые имеют всего две формы, как плита: не нашли привлекательный образец, хотя потенциал позволяет.

Грозный повелитель всея дисептиконов выражал всем телом одно-единственное чувство: полный шок.

–   Три-четыре? – вкрадчиво переспросил он.

–   Пять… — скрипнул Нокий.

–   Как пять? – я вытащила из кармана сопротивляющегося паскудника. – Какие? Ты же никогда… никуда…

Нокий недовольно помахал лапками, показывая на землю. Я поставила мелкого захребетника рядом с Тосом, и на наших глазах этот доморощенный мастер скрыта начал менять альт-формы: смартфон, планшет, игрушечный вертолет, непонятное нечто с большой параболической антенной и радиоуправляемая машина-монстр на огромных колесах.

–   И когда только успел…

–   В супермаркете. – недовольно скрипнул Нокий.

–   А это что? – я показала ладонями чашу антенны.

Нокий замялся, зыркая по сторонам.

–   У Могильщиков было. – буркнул он. – Для связи со спутником. На капот нашего Форди ставили.

Я прикрыла глаза. Он. Отсканировал. Что-то. У Могильщиков?!!

–   Нокий!

–   Надо было! – еще злобнее отозвался наш первый пятирежимник и нагло протянул ко мне лапки.

Мелкий авантюрист!

–   Шестирежимник. – негромко произнес Мегатрон, разглядывая Нокия, сидящего в моих руках. – Микрокон-шестирежимник…

–   А что в количестве его альт-форм странного? – осторожно спросила я, посадив паршивца обратно в карман.

–   Само количество. – ответил дисептикон. – Нормой считается одна альт-форма – это стандартный двухрежимник. Большинство кибертронцев – двухрежимники. Две альт-формы – уже редкость: трехрежимники обычно сильнее двухрежимников. Шестирежимников всего шестеро, и все они – сверхмощные мехи, полученные искусственным путем. Естественнорожденных шестирежимников не существует.

Нокий выглянул из-под клапана и удивленно уставился на Мегатрона, который уточнил:

–   Не существовало до сих пор.

–   А почему такое ограничение? На количество альт-форм? – осторожно спросила я.

–   Психические и физиологические конфликты. – кратко пояснил Мегатрон. – Чаще всего многорежимники выбирают разные альт-формы одного типа.

Но, а как же…

–   У тебя есть альт-форма тягача и истребителя. Нескольких истребителей. – поправилась я.

Алый глаз сузился.

–   Джет-пак у меня приобретенный. – спокойно ответил кибертронец. – Искусственно.

Что на это ответить, я не нашла. Почему-то появилось ощущение, что я задала довольно личный вопрос, ответ на который – признак расположения и некоего доверия. Или демонстрации личной приязни.

Неудобно получилось.

Посмотрела на светящийся бак, на терпеливо ожидающих раздачу дисов. Неожиданные новости всплыли.

–   Мегатрон. Сколько надо ТЕБЕ, чтобы полностью восстановиться? – осторожно спросила я, глядя в алый глаз.

–   Я восстановлюсь сам. Со временем. – спокойно ответил он.

Со временем… Можно подумать, у нас оно есть, это время. Если мы столкнемся с Могильщиками, вся надежда на Мегатрона. Он – опытный боец в отличии от моих малолеток. Но он – в ужасающем состоянии.

Глянула на огромного кибертронца, обвела взглядом свою стаю. Разница просто несопоставима. В мощи, в опыте, в возможностях, в знании. Мегатрон – Погибель, воплощенная в серебристом металле, а мои мелкие – стая гопников с паскудным характером. Трелла, самого мощного из нас, Серебристый убьет за доли секунды даже в таком состоянии.

Раз уж Мегатрон решил осчастливить нас своим обществом, пусть он осчастливливает в здоровом виде!

–   А если так?

Я вытянула руку, растопырила пальцы, между которыми заплясали яркие синие молнии, небольшое мысленное усилие, и мощный разряд пронзил воздух, растекаясь по телу кибертронца мелкими искрами.

Мегатрон поднял руку, как-то странно рассматривая пляшущие по его кисти молнии.

–   Так – быстрее. Регенерация ускоряется.

–   Для лечения, как и для реактивации, нужна постоянная подача энергии. – виновато пояснила я, разводя руками. – Желательно возле места ранения: быстрее пойдет отклик.

Мои слова были поняты и приняты к сведению: Мегатрон вновь опустился на колено и приглашающе протянул ладонь. Молча и спокойно.

Глянув в единственный глаз, я осторожно наступила на ладонь, придерживаясь за острый палец.

Кисть у Мегатрона совершенно нечеловеческая и больше похожа на манипулятор, так что стоять было неудобно и ноги в ботинках разъезжались по гладкому металлу. Подумав, сняла обувь, закинула к вещам, аккуратно сложенным под навесом, и вновь встала на прохладную ладонь.

Меня не раз удивляло, что вроде бы металлическое тело трансформеров довольно теплое. Не холодное, не горячее. Теплое. Вот и сейчас под босыми ногами поверхность металлической ладони была приятно-прохладной на контрасте с еще не успевшим остыть после жаркого дня воздухом.

–   Можно поднимать.

Серебристый не стал вставать, просто поднес руку к лицу, давая мне возможность рассмотреть чудовищное ранение вблизи.

Жуткое зрелище…

Бесформенная мешанина металла, осколков внешней брони, органических компонентов, тускло светящиеся в уже помутневшем энергоне свежие повреждения. Кое-где виднелись судорожные рывки и подергивания искореженных внутренних механизмов, неспособных выполнять свои функции как положено. Постреливали искрами и крохотными разрядами работающие элементы… Был бы человеком, был бы гарантированный труп! Голова разворочена почти до челюсти, макушка снесена начисто!

Осторожно наступив на выступы серебристого металла на запястье кибертронца, я качнулась вперед и оперлась ладонями о развороченную скулу, глядя прямо в рану. По телу уже привычно пробежали разряды странной синей энергии, стекая по рукам на изувеченное лицо.

Лечение крупного меха отличается от лечения мелочи вроде Тоса или Коффа. Разные ощущения, разные методы. Если для полного восстановления миникона мне достаточно одного сильного всплеска энергии, что уже с Треллом такое не пройдет. Про огромного Мегатрона и говорить нечего. Придется напрямую.

Восприятие сместилось. Удивительно легко и послушно, без привычной длительной настройки и насилия над собой. Словно что-то внутри меня, то, что дает мне эти странные способности, само захотело вмешаться.

Пропало ощущение легкого ветерка, прикосновения растрепанных волос к плечам, прохлады металла под ногами. Мир расцвел новыми красками, наполнился сюрреалистическими картинами силовых завес и потоков, струящихся вокруг меня, словно я окунулась в совершенно иной континуум, в котором три измерения – лишь блеклая физическая оболочка, не передающая даже доли его истинной сути. Каждый предмет обрел для меня новое свое отражение, поворачиваясь иными гранями понимания и осознания: каждая песчинка, каждый всплеск энергии, каждое изменение состояния вещества. Бездна информации, бесконечность знаний и понимания сущности вселенной, крохотной частичкой которой я являюсь. Бездна, к которой я лишь мимолетно прикоснулась, фокусируя внимание на могучем кибертронце, чья искра ослепительной звездой сияет в океане энергии живой планеты. Мощная, чистая, удивительно-красивая, словно огненный цветок с бесконечно-яркой сердцевиной, широко расправивший пылающие «лепестки».

Я стояла на ладони Мегатрона, опираясь руками на его скулу и практически утопая в свете его искры, ровно пульсирующей в груди меха под защитой броневого каркаса. Под ногами звездным небом блестела россыпь искр поменьше: мои миникончики. Рядом горела молодая страстная искра юного сикера, уступая лишь восхитительно-прекрасной искре истинного лидера.

Военного лидера!

Видения захлестнули с головой, неожиданно, без предупреждения, впервые накатив не во время сна, а во время бодрствования, словно прикосновение к пылающим протуберанцам искры Мегатрона спровоцировало новую волну перестройки моего многострадального организма. Как будто долго накапливающиеся изменения достигли какой-то критической черты, которую я не могла перешагнуть самостоятельно…

Мгновение, и мое Я одновременно в нескольких местах: я-человек стою на ладони коленопреклоненного кибертронца, опираясь руками на его разволоченную скулу; я-мелкий-осколок стремительно распадаюсь на чистую энергию и растворяюсь в породившей меня сущности, осыпаясь бесполезной металлической пылью; я-крупный-осколок плавно покачиваюсь на силовых полях под стеклянным куполом где-то глубоко под землей, чтобы в следующее мгновение моя сущность покинула этот фрагмент прежней физической формы и соединилась с другой Я, поглощая все свои отражения и сливаясь в единое цельное воплощение. В то, которое практически целиком утопает во внешних слоях искры лидера, разгораясь ослепительным светом сливающихся сущностей.

Я вновь в своем теле, нет множественного восприятия и ощущения других «Я»: все сущности слиты, я снова едина, все мои отражения распались вспышками энергии, подняв страшную панику у тех, кто за мной наблюдал. Но что мне-не-мне чужие метания? Что мне страх и непонимание тех, кто мне не интересен? Я лишь регистрирую результат моего решения и моих действий.

Или не моих?

Ненужные, неуместные мысли. Я – это Я. Я-человек. Я-Жизнь. Я-Смерть в обличие красивой безделицы. Я… Я…

Восприятие мигнуло, смывая память о том, чем я была, оставляя лишь смутный отголосок понимания и узнавания. Когда придет время, я вспомню. Я пойму. Сейчас – рано. Несвоевременно.

Эмоции утихли, словно нечто невообразимо-могущественное на мгновение коснулось моего разума, восстанавливая спокойствие и возвращая самообладание и сдержанность, даруя поддержку и свое благоволение, перенося мое внимание на того, кому требуется помощь здесь и сейчас. На центр нашего общего интереса. На того, кто в очередной раз ступил за грань и был оттуда возвращен. И вновь требует обновления. Как когда-то… когда…

Мысли вновь разбежались и забрезжившее было понимание бесследно испарилось, оставив лишь сожаление и четкое знание, что это воспоминание ОЧЕНЬ важно! Но – не сейчас, и потому было смыто, как несущественное и отвлекающее.

Внимание переключилось на Мегатрона. Единый энергетический силуэт, ранее казавшийся сплошным пятном, распался на сложный конгломерат силовых структур, часть из которых была повреждена, часть – практически отмерла, часть вообще уже давно не функционирует, подавленная какими-то внешними наростами и надстройками. Сама не осознавая как, я потянулась к этим узорам, ЗНАЯ, что надо делать. Что надо поправить, что просто напитать энергией, а что требуется переделывать практически с нуля или полностью убирать. В этот момент я четко и ясно понимала, как именно, что и для чего делаю.

Под моим взглядом распрямлялись исковерканные когда-то давно структуры, частично подавленные и изувеченные, частично уже отмершие или задавленные чем-то лишним. Мне не требовалось дотрагиваться до нужных мне элементов или воздействовать на них тактильно: изменения затрагивали все возможные состояния энергии, отражаясь и на физическом уровне. Я-не-я работала быстро, четко, вскрывая одни заблокированные системы за другими, восстанавливая то, что по моему-не-моему мнению было нужно и начисто отсекая то, что мешало или было лишним в выверенном и совершенном узоре, выстраивая заново то, чего не хватало.

Даже при желании я не могла вмешаться в этот процесс: нечто куда более могущественное, чем я-человек подавляло своей волей и запредельной мощью. И я не мешала, пытаясь ПОНЯТЬ, что именно я-не-я творю с могучим кибертронцем. Я словно стояла на краю колоссального, бесконечного океана Знания и едва ли могла зачерпнуть с края прибоя.

Вспышка понимания: сияющий сложный ореол, составленный из тончайшего кружева нескольких разноплановых энергетических структур – альт-формы кибертронца, сейчас свернутые и неактивные, но доступные в любое мгновение, готовые развернуться и материализоваться по первому требованию, сминая в волне трансформации предыдущее физическое воплощение. Часть из них интегрирована насильно, конфликтуя с изначальными системами. Такими же, но по какой-то причине затертыми и задавленными тем, что изуродовало дар трансформации.

Я-не-я совмещаю и сопрягаю изначальные контуры с новоприобретёнными, сливая в единый естественный пласт инстинктов и подсознательных реакций, убирая конфликты с другими альт-формами и восстанавливая полную функциональность того, что кибертронцы зовут «блоком трансформации». Слияние истинных и интегрированных инстинктов сикера автоматически привело к разблокированию возможности использования какого-то мощного дара, спавшего ранее в недрах искры и пробуждавшегося насильно с помощью принудительно интегрированных устройств, которые сейчас планомерно выгорали или видоизменялись, согласно воле невообразимо-мощной сущности, слабым отражением которой я становлюсь. Теперь в этих устройствах нет необходимости: дар работает, как и раньше, без лишних костылей и дополнительных аппгрейдов.

Наконец-то, в общем узоре начала появляться гармония.

Изменения волной катились по сложнейшему кружеву энергетических структур, захватывая весь конгломерат, подстраивая и сопрягая их в единую отлаженную систему, убирая недочеты, старые травмы, стирая блоки и создавая то, чего не хватало для окончательной завершенности и цельности. И на фоне этих изменений медленно разворачивалось нечто, давным-давно подавленное и укрытое в самых недрах искры. Для меня это выглядело как раскрывающаяся огненная корона, окутанная мрачным фиолетовым кровавым ореолом, выжигающая какие-то блокираторы и реактивирующая давным-давно варварски затертые протоколы и пласты информации. Я же была лишь точкой воздействия, передающим звеном, сквозь который нечто неимоверно могущественное воздействовало на одного из тех, кто был когда-то порожден ее волей и силой.

Краткое мгновение просветления забилось волной неосознаваемых образов и технических данных, которых я просто не могла осознать, лишь считывая результат: синтез недостающего материала для воссоздания поврежденного организма, модернизация и устранение каких-то совершенно непонятных мне недочетов, включение каких-то установленных систем в естественную структуру тела, отключение чего-то лишнего, перестройка и модификация, реорганизация и материализация…

Вал информации захлестывал разум, перегружая восприятие, отзываясь вспышками сильной боли и погружая сияющий мир энергии во мрак.

Я так и не поняла, когда отключилась, просто в какой-то момент мир мигнул, а я очнулась на ладони Мегатрона в позе свернувшегося калачиком кота. Голова болела нещадно, перед глазами скакали искры и радужные пятна. Но это – нормально. В прошлый раз тоже так было. Сейчас зрение восстановится, и я смогу видеть.

Я осторожно села, ощупывая изменившуюся даже на ощупь ладонь кибертронца. Нащупала основание пальца. По щекам градом катились слезы, смывая резь и острые вспышки боли: из-за нестандартного взгляда на мир опять полопались капилляры, и теперь я буду монстриком с темными кругами под глазами и красными белками. Ничего, просплюсь, и все пройдет.

Наконец, резь прекратилась, и я осторожно приоткрыла глаза, получив возможность полюбоваться на совершенно целое лицо главного врага всех автоботов этой вселенной. И лицо нормальное, очень даже человеческое, составленное из мельчайших подвижных броневых пластинок, укрывших под собой хрупкие внутренние части головы. Как кожа у человека покрывает мускульную ткань, так и у трансформеров мелкие пластинки брони покрывали лицо и часть тела под естественной броней. Уязвимые механизмы глаз скрылись за крепкими граненными пластинами рубиновой оптики. Мощная серебристая броня покрыла тело, заковав кибертронца в массивные доспехи, собранные из плотно, без малейшего зазора прилегающих друг к другу подвижных элементов. И пока эту броню не пробьешь, до уязвимых внутренних частей не доберешься, не заклинишь сустав и не пропихнешь в тело клинок.

Перепуганный Нокий быстро забрался мне на руки и проскрипел:

–   Нана! Нана!

–   Я в порядке, Нокий. Сейчас оклемаюсь.

Мелкий тут же полез в карман.

–   Вроде у меня получилось. – наконец сказала я, осторожно поднимаясь на ноги, придерживаясь за палец. Нормальный палец, а не манипулятор странной формы. – Мегатрон, а ты знаешь, что у тебя многие системы были блокированы насильно? И вообще выдраны?

Алые глаза полыхнули.

–   Не знал. Но догадывался.

–   А еще ты изначально был сикером! – выдала я, с интересом наблюдая, как вытягивается от удивления подвижное лицо. – И очень, очень мощным. Мне пришлось совмещать старые энергоструктуры с интегрированными. Проверь, пожалуйста. Совмещение активировало какой-то дар, который раньше запускался принудительно через чужеродные механизмы.

Меня аккуратно передали Треллу, который тут же укутал меня потасканным пледом, а сидящие на его плечах Тос и Кофф живо перебрались ко мне и вручили остывшие тосты c кружкой горячего кофе. Ноги от усталости и напряжения подрагивали, меня немного вело, но координация движений быстро восстанавливалась.

Пока меня устраивали, Мегатрон что-то с собой делал, периодически меняя альт-формы и вновь возвращаясь к гуманоидному облику.

–   Все нормально? – осторожно спросила я.

–   Да.

Словами не передать, какой облегчение я почувствовала, услышав этот спокойный односложный ответ!

–   И все же, Мегатрон. Сколько тебе нужно энергона? – еще раз задала я практически тот же вопрос. – Его тут с избытком. Хватит на всех. А если кому-то не хватит, у нас еще восемь канистр с водой.

Мелочь настороженно слушала нашу беседу. Идея делиться с кем-то их «вкусняшкой» никого не радовала, но от мнения моих монстриков в данном случае ничего не зависело. И они это знали, так что – не возмущались, молча дожидаясь своей очереди. Предприимчивый кухонный комбайн подкрался к Треллу и услужливо протянул свою мисочку. Зная, что на ее поверхности в любом случае останется немало энергона, который он потом тщательно соберет.

Мегатрон молчал, как-то непонятно меня рассматривая. А я рассматривала его. Полностью здорового, необычайно мощного серебристо-черного меха с фиолетовой инсигнией, масляно поблескивающей на груди в обрамлении странных золотистых завитушек и черно-красных узоров. На голове – массивный темно-серебряный шлем с красными симметричными узорами. И я четко знала, что это именно шлем. Съемный шлем, защищающий голову, но при этом являющийся частью организма, поддающейся трансформации.

Наш будущий сикер осторожно опустил меня на почву возле заблаговременно поставленного Пылем стульчика, подхватил предложенную Няшкой тару, зачерпнул светящейся жидкости и… с почтением подал ее старшему сородичу. Серебристый отказываться от дара не стал, аккуратно обхватив пальцами крохотную в его ладонях мисочку, в один глоток опустошил и, поблагодарив, вернул тару.

–   Я покажу основы. – произнес он, глядя, почему-то, на меня, а не на Трелла.

И отошел на пару шагов.

Я встрепенулась.

–   Трелл, бери сколько нужно и начинай формирование новой альт-формы. Мы все с нетерпением ждем!

Мелочь согласно загомонила: за наш фургончик переживала не только я!

Нервничающий Трелл набрал энергон, в один глоток его проглотил, вернул миску Няшке и подошел к ожидающему его кибертронцу.

–   Сканируй. – коротко приказал тот. – Полностью.

 Мегатрон превратился в знакомый нам аэрокосмический истребитель. Трелл сканировал его уже в открытую: голубые лучи скользили по серебристой поверхности, считывая малейшие нюансы и особенности формы. Закончив сканирование, Трелл замер, к чему-то прислушиваясь, а по поверхности истребителя прошла волна трансформации: сикер быстро менялся. Он стал мощнее, крупнее, явно прибавив в массе, корпус раздался, крылья ушли назад, двигатели изменили свой вид и расположение. Теперь перед нами парил не истребитель. Это уже был мощный тяжелый звездолет, тускло поблескивающей системой маневровых двигателей, распределенных по темному корпусу.

–   Сканируй снова!

В этот раз сканирование заняло больше времени. Трелл для гарантии обошел сикер кругом и прогнал сканирование дважды.

Очередная трансформация, и над почвой парит совершенно иной сикер. Стремительный даже на вид, остроносый, с узким корпусом, массивными двигателями и воздухозаборниками, широким горизонтальным оперением и мощными крыльями обратной стреловидности с небольшими острыми законцовками. Хвостовое оперение довольно крупное, темно-серебряное, практически черное. Эта альт-форма предназначена для полетов в атмосфере, идеально подогнанная под скоростной маневренный бой в плотной воздушной среде.

–   Сканируй.

Голубые лучи прошлись по серебристому корпусу, считывая новые данные.

–   Пробуй. – раздался жесткий приказ. – Подгоняй форму под себя. Ты поймешь, если получишь отклик.

 Обретение новой альт-формы – процесс не зрелищный, и мало чем отличается от обычной трансформации: Трелл немного постоял, а потом просто подпрыгнул и преобразился в небольшой истребитель довольно агрессивной угловатой формы, немного похожий на атмосферную альт-форму парящего рядом Мегатрона. И только тускло поблескивающие маневровые двигатели четко давали понять: этот аппарат рассчитан на полеты в безвоздушном пространстве.

В отличие от кибертронца, обводы юного летуна – резкие и жесткие, лишенные плавности и изящности линий прообраза. Он был темнее, словно почерневшее от времени серебро. Двигатели полыхали тусклым багровым пламенем. Не холодным голубым, как у Мегатрона. Багровым.

–   Поздравляю, Трелл. – негромко произнесла я, рассматривая наше практически черное чудо. – Ты теперь можешь летать…

Громче говорить не было нужды: трансформеры обладают прекрасным слухом. Трелл меня услышал, плавно развернулся сперва одним боком, потом другим, словно красуясь перед нами.

Два истребителя висели в воздухе недалеко друг от друга: изящный светло-серебристый с плавными обводами и кажущейся хрупкостью формы, и более массивный темно-серый, практически черный, угловатый Трелл. Как ни парадоксально, но мелкий дисептикон выглядел гораздо внушительнее и смертоноснее куда более мощного и опасного кибертронца.

Внешность, она такая обманчивая…

Мегатрон изучал новый облик сородича, приказал пару раз трансформироваться сперва в гуманоидную форму, потом – в фургон и в пикап. Трелл послушно выполнял приказы, без проблем перетекая из формы в форму. Последний тест – переход из колесной формы в крылатую, дался юному летуну с легкой заминкой, из-за чего Мегатрон потребовал дважды повторить оборот, не переходя в промежуточную гуманоидную форму. Треллу это удалось, и вот в сумраке наступающей ночи прозвучал вердикт:

–   Будущий сикер.

А потом началась скоростная дрессура юного летуна: как летать, как включать генераторы защитного поля, как правильно взлетать и приземляться, как двигаться в строю за лидером звена и все в том же духе. Два сикера кружились над нами, не занимаясь высшим пилотажем. Сейчас Мегатрон преподавал младшему сородичу основы, самое важное и основное. То, что делало сикера сикером, а не просто летающей машиной.

Мелочь, забыв обо всем, завороженно глазела на необычное зрелище, искренне радуясь успехам одного из них. А я наблюдала за Мегатроном. И делала выводы. Из его поведения, из его отношения к юному сородичу, из того, как именно он учит: терпеливо, спокойно, поясняя малейшие нюансы и непонятные юному сикеру моменты. Сейчас кибертронец так разительно отличался от того избитого, озлобленного меха, которого показывали на улицах Чикаго…

В небе летал истинный лидер, обучающий своего нового подчиненного. Того, чью верность и обожание он только что заслужил, подарив давнюю мечту о скорости и свободе.

Вернул нас в реальность недовольный скрип Нокия:

–   Спутник! Через два часа! Фотографирует поверхность!

Мелкие зашевелились и занялись дележкой энергона, впервые делая это деловито и быстро, без ругани, грызни, попыток в нем поплавать, понырять или еще как-то поизгаляться. Но в этот раз порция оказалась великовата, и, когда все уже обожрались, в баке еще плескалось больше трети белого светящегося вещества с чистым фиолетовым отливом. Даже дрель впервые нажралась при нас, заправила свой контейнер и теперь с трудом всасывалась в свой же туннель.

–   Не вмещается! – констатировал очевидное Касси, прижимая к себе три металлических термоса с энергоном.

Да, и правда перебор.

Задрав голову, я посмотрела в ночное небо, где до сих пор летали два сикера.

–   Мегатрон! Трелл!

На мой крик с неба рухнули два истребителя, тормозя у самой земли и принимая гуманоидную форму. Трелл был совершенно счастлив, эмоциональное состояние Серебристого я понять не могла.

–   Что? – тут же спросил Трелл, внимательно осматривая обожравшуюся мелочь.

–   Энергон. – я указала на бак. – В малых уже не лезет…

–   И скоро спутник! – проскрипел Нокий, гнездящийся у меня на коленях.

Намек, что это все надо куда-то девать, был понят, и два здоровенных трансформера, легко выдернув бак из почвы, перелили его содержимое по канистрам из-под бензина, умудрившись не пролить ни капли.

–   Серебристый, пластик он разъест через минут десять. – вяло сообщила я, когда Мегатрон потянулся было за одной из лежащих рядком красных крышек. – Слишком концентрированный.

Трелл подозрительно осмотрел мелочь и вопросительно посмотрел на меня.

–   Нет, в этот раз в него не лезли. На вас таращились.

Бывший фургон, а теперь – будущий сикер, уселся на почву и с удовольствием принялся употреблять по назначению бесценное лакомство. Мегатрон на это смотрел совершенно нечитаемым взглядом, периодически посматривая на осоловевших мелких дисептикончиков. Дикие медленно расползались по пустыне, растворяясь в ночной темноте.

–   Ты их так кормишь каждый месяц? – подозрительно-спокойно спросил Мегатрон, наблюдая, как несуразный мелкий дисептикон, напоминающий толстую таксу, протопал почти под его ногами.

–   Не таким концентрированным. Обычно он голубой.

–   Совсем мелкие иногда в нем плавают. – отозвался Трелл, с тоской глядя побелевшими глазами на канистру, чье содержимое в него явно не влезало. – Порой приходится вылавливать. Чтобы случайно не съесть.

–   Плавают… – как-то растерянно спросил грозный лидер воинственной фракции.

Трелл кивнул. Серебристый прикрыл глаза.

–   Мы вообще случайно узнали, что я могу создавать энергон: порезалась во время приготовления пищи. Когда сунула руку в миску, смыть кровь, пошла реакция и получилось полтора литра мутно-голубого энергона. – я подсадила разомлевшего Нокия в карман. Мелкий дисептикончик залез в свое убежище и затих, даже не застегнув клапан. – А через пару месяцев на меня впервые среагировал датчик энергона, и нам пришлось бежать из города. – вздохнула, рассматривая осоловевшего Трелла. – Сперва мы ездили по Калифорнии, пока я не стала вот такой. – продемонстрировала покрытые письменами руки. – Удерживать чисто человеческий облик становится труднее, особенно, если голодная. А в таком виде я голода не ощущаю. Как и жары. Скорее, просто регистрирую температуру: тепло, холодно, жарко…

Мегатрон слушал мои откровения очень внимательно, покачивая в пальцах маленькую в его руке канистру, уже начавшую мутнеть.

–   Серебристый. Если ты его не выпьешь, нам придется сливать в землю. Оставлять просто так нельзя: Могильщики на излучение слетятся за сутки. Здесь и так сильно фонить будет. В этот раз энергон я сделала очень концентрированным: не знала, что для обретения альт-формы так много не надо.

Канистра в сильных пальцах чуть промялась, разъедаемая высокоэнергетическим веществом. Для одиннадцатиметрового гиганта двадцатилитровая емкость с концентрированным энергоном оказалась не столь чрезмерной, как для шестиметрового Трелла, который и так не мог пожаловаться на недостачу этого вещества в организме.

Наконец, весь энергон был или съеден, или собран. Обожравшаяся мелочь сделала над собой усилие и тщательно вычистила внутренности бака от ценного вещества, расфасовав его по заранее припасенным разнокалиберным стеклянным и металлическим тарам. Регулярная кормежка на рачительное отношение к жизненно-важному веществу никак не повлияла. Энергон дисептикончики выбирали до последней капельки.

В кармане вяло шевельнулся Нокий и проскрипел:

–   Спутник. Через тридцать шесть минут. – потом издал что-то вроде тяжкого вздоха и добавил: – Из Лас-Вегаса выехала группа Могильщиков.

Вот только их тут не хватало для полного счастья!

–   Нужно вернуть бак на место. – коротко сказала я, резко вскакивая на ноги. – Через сколько они будут возле нас?

–   Через три часа.

Сколько?!!

–   К черту бак! Собираемся! За три часа как раз до холмов доедем! Там можно спрятаться!

Трелл трансформировался в пикап, мелочь живо забегала, загружая кузов нашими нехитрыми пожитками и бесценной в Неваде водой, загрузились сами. Сверху натянули старый выцветший тент, стащенный на трейлерной стоянке два года назад. Буквально десять минут, и мы готовы к очередному бегству в никуда.

Мегатрон стоял молча, пристально наблюдая за нашей суетой. Он не вмешивался, не предлагал помощи, но и не уходил.

–   Что будешь делать, Серебристый? – я держалась за открытую дверь пикапа и смотрела на огромного кибертронца.

Алые глаза сузились.

–   Уезжайте.

Я коротко кивнула, села в кабину, захлопнула дверь.

Уезжайте…  Короткий, жесткий приказ. Не ответ на вопрос.

–   Трелл, погнали.

Пикап взрыкнул двигателем, рукоять передачи сдвинулась, и он сорвался с места, увозя нас в ночь.