Перерождение Эффект Массы.

Рев сирены ударил по ушам, силовые поля замерцали алым, а еще недавно вальяжно плавающие в воздухе турели резво развернулись к нарушителям.

–   Внимание! – произнес электронный женский голос. – Активирован протокол «Сторожевой пёс»!

Люди замерли, даже не дойдя до двери, но тут же порскнули по укрытиям.

–   Аарон!

–   Да я еще ничего не успел сделать! – выпалил боец, метнувшись под стойку с оборудованием.

В пол влепились пули, щедро выпущенные турелями в нарушителей их спокойствия.

–   Оно сработало само! Видимо, при пересечении зоны безопасности! – уже чуть спокойнее добавил испанец. – Повезло еще, что сперва голосовое оповещение было! Если бы сразу огонь открыли…

Джон выматерился.

–   Следите за спинами. Будет зачистка.

Коммандер, при всей своей горячности и доле идеалистичности, идиотом никогда не был и понять, что сейчас произошло, был вполне в состоянии. О срабатывании тревоги при пересечении зоны безопасности их не предупредили. Видели, что они сюда идут, знали, что тревога сработает. Упомянули лишь о статусе нарушителя. Вывод очевиден: будет зачистка неугодных, проведенная под удобный повод срабатывания тревоги. Почему это не было сделано ранее, Джон не понимал, но, видать, причина была. Раздавшиеся где-то вдалеке выстрелы лишь укрепили его в сделанном выводе.

–   Что делать, командир? – озвучил самый актуальный вопрос Аарон.

–   Надо снять турели, пока там не закончили. Нас тут пристрелят, а мы даже дернуться из-за укрытия не можем!

Но выполнить озвученное оказалось… невозможно. Четыре скорострельные турели военного образца контролировали открытое пространство зала, не давали даже шанса высунуться из-за укрытия, немедленно открывая огонь на поражение. Кинетические щиты брони бойцов точный перекрестный огонь летучих орудий выдерживали секунды две, времени продавить мощные щиты турелей не хватало, а восстанавливались они с ужасающей скоростью. Протокол эшелонной обороны работал без осечек: когда у турелей опорожнялся магазин, они самостоятельно опускались на гнездо на догрузку боеприпасов и возвращались вновь готовыми к бою.

Выстрелы в коридорах давно затихли, но в зал никто не заходил, вынуждая людей нервничать все сильнее. Неизвестность напрягала, толкая на безрассудство.

–   Джон, вы там живы?

Довольный громкий голос прозвучал неожиданно, разом ломая напряженную атмосферу. Коммандер вздрогнул, переглянулся с бойцами. Не узнать ЭТОТ голос он не мог. Слишком часто последнее время слышал.

–   Аэте? – осторожно переспросил он.

–   Ага! – радостно сообщил беловолосый, заходя в помещение. – Я отключил защитный протокол и обесточил турели.

–   Николаус? – глухо спросил Шепард.

–   Жив-здоров. – беззаботно ответил парень, сбегая по короткой лестнице и подходя к бойцам. – Зачистка закончена.

Джон устало сел на пол, уронив винтовку, привалился спиной к ледяному металлу стойки с оборудованием. Говорить и что-то делать не хотелось. Накапливавшееся с момента перевода напряжение вылилось в откровенно глупый поступок и принесло в итоге опустошение. Понимание сотворенной глупости, поставившей под угрозу жизни его людей, лишь добавляло жгучей вины. Оправдания его поступку не было: мог бы остановиться. Должен был остановиться! Но не сделал. Полез куда не следует, а в итоге… погибли другие. Вина за убитых – его.

–   Их бы все равно убили. – спокойно сообщил Аэте. – Нашли бы другой повод. Корпорации невыгоден слив такой информации: воссоздание опасного вида и разработка на его основе генетически модифицированных боевых химер в Пространстве Цитадели запрещены.

Джон перевел взгляд на странного парня, удивленно моргнул, нахмурился. Вертящиеся в голове вопросы вытеснил главный:

–   Ты ранен?

Аэте покачал головой.

–   Это не моя кровь. – легкая улыбка осветила лицо, но тут же сменилась досадой. – Я увлекся и был… неаккуратен. – и тут же, без паузы: – Спектры уже возвращаются. Будут в Центре-4 через минут двадцать.

Джон коротко кивнул, давая понять, что понял сказанное.

–   Ты сказал, что выживших все равно убили бы. – коммандер встал, бросил косой взгляд на опущенные в приемные люки турели.

Белобрысый парень кивнул и охотно ответил:

–   Все лаборатории на Новерии – полузаконные. Здесь допустимы мелкие нарушения закона, но только мелкие, потому как все проводимые исследования должны хотя бы видимость законности соблюдать. – Аэте приглашающе махнул рукой, предлагая следовать за ним. – А как я уже сказал, выведение признанного опасным вида и проведение на его основе разработок боевых химер – совершенно незаконно. На эти исследования закрывали глаза, лишь пока они оставались тайной.

–   Тайну пытались сохранить, убив всех выживших? – хмуро задал риторический вопрос Джон.

–   Ага. Это – распространенная практика. Зачистка свидетелей. И нас тоже попытались убить.

–   Но?

Короткий коридор закончился, и бойцы вышли в холл.

–   Но у них это не получилось. – улыбнулся Аэте, довольно щуря яркие фиолетовые глаза, уже не скрытые полосой визора.

Коммандер, открывший было рот, чтобы задать новый вопрос, подавился словами и замолк, оторопело глядя на лежащий в паре метров от дверей распластанный практически пополам труп охранника, с которым он совсем недавно говорил. Взгляд Джона заметался по просторному помещению, выхватывая детали: прелестная азари, испуганно замершая у стены, рядом с ней – Николаус, разговаривающий о чем-то с двумя турианцами в броне с эмблемами ЭРКС, чуть дальше, у лифта – три искалеченных и изломанных тела в луже крови, еще два трупа распластались практически посередине зала. Один из них – без головы, второй – с развороченной выстрелами грудью. Еще пятеро – у прохода к монорельсу. Сколько еще погибших не попало в поле зрения – неизвестно.

–   Это ты их всех? – осторожно спросил Кристиан.

–   Этих – да. – довольно, даже радостно ответил парень.

Раймонд покосился на него, присел возле разваленного до пояса трупа, осторожно потянул на себя, переворачивая тело. Одна часть отошла от другой с громким плямкающим звуком, выплеснув остатки крови и вывалив сизые кольца кишечника. Кристиан матюкнулся, Джон отвел взгляд, а Раймонд с интересом изучал срез по броне.

–   У твоего меча полноценная мономолекулярная заточка? – задумчиво спросил испанец.

Аэте кивнул.

–   Лезвие затачивается силовыми полями при возвращении в захват.

Боец потрогал края брони.

–   Чтобы так разрубить среднюю броню даже мономолекулярным клинком, удар должен быть нанесен с огромной силой и скоростью. – темные глаза впились тяжелым взглядом в умиротворенное смазливое лицо.

Парень пожал плечами и с откровенной иронией ответил:

–   Иначе лезвие увязнет в слоях брони и может остановиться. А если сила удара недостаточно велика, не прорубишь броневую пластину.

Люди переглянулись.

–   Не знал, что броню можно разрубить. – проворчал Кристиан.

На что получил исчерпывающий ответ:

–   Ваша броня рассчитана на узкий диапазон вооружения, от которого должна защищать. – беловолосая голова чуть склонилась набок. – В основном это баллистический урон сверхзвуковых пуль мелкого и среднего калибра, огонь, ударная или взрывная волна, шрапнель и тому подобные виды повреждений, наносимые стрелковым оружием и разного типа гранатами. Основной материал брони – органические волокна разной структуры. Металла практически нет: он признан вами неэффективным, тяжелым и непрактичным. Уступающим по классу защиты органике. Максимум его присутствия – оксидные напыления, которые придают полимерным волокнам прочность и увеличивают сопротивляемость к режущим и колющим повреждениям. – парень хмыкнул. – Холодное оружие признанно устаревшим. – в мягком голосе – презрительная язвительность. – Как результат, ваши средства защиты слабо эффективны против обыкновенного меча: кинетические щиты удар клинком не останавливают ввиду низкой скорости движения, а броня – не держит такие типы повреждений. Итог… – испачканная в подсыхающей крови рука небрежно указала на разрубленное тело.

–   Мечи не зря признаны неэффективными. – проворчал Кристиан. – Потому что подойти еще надо! А тебя – пристрелят на расстоянии.

Аэте поднял руку. Воздух ощутимо замерцал от плотного силового поля, а на литом металлическом наруче заблестели крохотные искорки работающих эмиттеров.

–   Силовые поля можно использовать по-разному. – мягко и укоризненно произнес он, с непередаваемой иронией в ярких фиолетовых глазах глядя на оторопевшего мужчину. – Например, можно сделать ростовой щит. Это несложно: необходимо всего лишь правильно задать алгоритм работы эмиттера. А из-за того, что поверхность генерируемого поля относительно небольшая и геометрически правильная, сам по себе щит – мощнее и быстрее разворачивается.

Раймонд встал, отошел на пару шагов от трупа, хмурясь и задумчиво глядя на беловолосого парня. Но вслух свои сомнения и предположения не высказал: будет время, поговорит… с отрядным аналитиком. Не зря Николаус последнее время столь напряжен и задумчив. Что-то знает…

–   А эти? – короткий кивок в сторону развороченного трупа. – Это же не дробовик: повреждения не те. И не винтовка: она таких дыр не делает.

Аэте снял с захвата пистолет, вытащил обойму и выщелкнул одну пулю, протянув ее испанцу. Тот взял, осмотрел, повертел в пальцах.

–   Такие боеприпасы запрещены к использованию. – негромко произнес он.

–   Только вам. – отмахнулся беловолосый парень, возвращая магазин в пистолет. – Я никоим образом не отношусь к Альянсу Систем, и его запреты меня не касаются. А в Иерархии экспансивные пули с бронебойной сердцевиной не являются запрещенными или негуманными. – он фыркнул. – Странное словосочетание: гуманное оружие…

–   Чем оно тебе не нравится? – хмуро спросил Джон.

Седой парень повернулся и поднял на него тяжелый взгляд ярких и холодных глаз… урожденного убийцы.

–   Самой своей сутью, Джон. Если следовать вашей логике, наиболее гуманным оружием является залп тяжелого монитора, способного одним выстрелом превратить населенную планету в могильник. – умиротворенный и безмятежный голос прозвучал удивительно жутко. – Потому как это – гуманно. Население не успеет даже испугаться… и понять, что их убили. Мгновенная и безболезненная смерть.

Ответ покоробил. Циничностью и безжалостной логикой, с которой тяжело спорить.

–   Капитан Вентралис жив? – глухо спросил Джон, бросив беглый взгляд в сторону неподвижно сидящего у стены наемника.

–   Да. Он без сознания. – Аэте даже не глянул на свою жертву. – У Спектров к нему есть вопросы. – силовой щит свернулся и исчез. – Оставайтесь здесь.

–   А ты?

–   А мне надо закончить свою работу. – спокойно ответил парень, пристально глядя в глаза Джона. – Буду очень признателен, если мне не придется возвращаться до того, как я закончу зачистку комплекса.

Коммандер открыл было рот, чтобы задать толкущиеся в голове вопросы, но… промолчал, коротко кивнув. Вопросов было много. Возможно, он задаст их странному беловолосому парню, когда они вернутся на «Нормандию». Возможно, он попросит Спектров разъяснить ситуацию, потому как неопределенность и странность происходящего все больше и больше ставила в тупик и приводила к… неприятным инцидентам. Таким, как сегодняшний безобразный срыв и сотворенная глупость, стоившая другим жизни.

.

* * *

.

Возвращение в Центр-4 прошло без осложнений и осечек, разве что волокиты было много с девочками Бенезии и погрузкой Королевы в вагон, явно не предназначенный для перевозки существ такого размера. Но малышка рахни проявила чудеса гибкости и просочилась в узкие для нее двери, в очередной раз доказав, что не только коты и куры в состоянии как жидкость просачиваться в щели, даже теоретически для них неодолимые.

Рекс всю дорогу мысленно ворчал и раздражал восприятие, Бенезия клубилась страхом и тревогой, Лиара переживала за мать и откровенно боялась Королеву, которая была хоть и напугана, но до безобразия счастливая и ластилась в ментале, шибая по мозгам неуемной радостью и искренним обожанием. Это чувство я щедро раскидывала по связи, чтобы меньше давило на мозги, да и мужчинам такое обожание доставляло удовольствие: не часто можно получить настолько чистое и незамутненное чувство за обыкновенные понимание и защиту. Особенно это понравилось Дэргу, который за короткое время поездки окончательно оборзел и нагло устроился у рахни на сложенных лапках, почесывая разомлевшее насекомое за мягкую кожицу шеи, отчего та млела и громко урчала, приводя нашего отморозка в восторг и вызывая умиление. Дилан наблюдал с интересом, но спокойно, лишь раз дернувшись, когда рахни опутала вихрастую голову Дэрга мягкими щупами. Но Гризли, помня, как Королева льнула ко мне, только хохотнул в ответ на мои слова о «ластящейся девочке» и позволил ей играть с отросшими после перевода волосами. В общем, между ними царила полная идиллия и взаимопонимание. Зато Бенезия дергалась при каждом моем жесте или слове, косо смотрела на моих бойцов и с непониманием – на Найлуса.

Так и доехали до перрона Центра-4, встретившего нас звенящей тишиной и пустотой. Не было ни техников, которые совсем недавно возились с системой защиты, ни охранников. У стены фонило энергией недавней смерти: вероятно, именно там мы и найдем тела техников, а вот охранники, полагаю, уже наверху. Мертвые. Потому как Аэте радостно сообщил, что убил всех, кто поднял оружие. И даже саму лабораторию успел зачистить, вихрем промчавшись по комплексу и оставив четыре десятка трупов разной степени расчлененности. Зато успокоился и вышел из хараза, что меня несказанно радовало.

–   Выгружаемся. – я вышла на перрон.

За мной вышли Гаррус с Найлусом, потом Рекс и потянувшиеся за ним стайкой азари.

–   Дэрг, останешься с Королевой. Подниметесь последней ходкой. Лифт должен выдержать.

Были бы мы в любом другом мире, и я бы еще усомнилась, а сможет ли пассажирский лифт выдержать вес настолько крупного существа, как Королева рахни. Но здесь в основании лифтовой кабины встроена платформа с генератором масс-поля, которая должна автоматически сработать при превышении веса груза. Но на всякий случай я проконтролирую подъем.

Дэрг с такими мелочами не заморачивался и просто кивнул, с интересом наблюдая, как рахни просачивается через дверной проем. Удивительное зрелище, невозможное, но ужасно занимательное! Даже Рекс с его толстокожестью засмотрелся. Зато стало понятно, как огромные защитники королевы умудрялись свободно перемещаться по «Вершине-15» с ее дверями и коридорами, рассчитанными на гораздо более мелких существ.

Первой ходкой наверх уехали я с Найлусом, Гаррусом, Диланом, Рексом с Лиарой и Бенезией. Когда мы поднялись, на лифтовой площадке нас уже ждали довольный жизнью Аэте и понурый Джон, фонящий сумбурными и противоречивыми эмоциями.

Ну наконец-то его прорвало! Теперь с ним можно начинать работать, потому как до сего светлого момента что-либо говорить или объяснять было бессмысленно и бесполезно: упрется. Джон – продукт воспитания своего общества, от него нельзя сходу требовать понимания и здравомыслия. Потребуется время и множество затраченных усилий, чтобы он включил аналитический ум и начал пользоваться своей светлой головой по назначению. Может же! Но пока этого НЕ делает, по привычке полагаясь на догматы Устава и вколоченную намертво привычку подчиняться и не оспаривать приказы вышестоящего. Сегодня он не нарушил моего приказа: я НЕ ЗАПРЕЩАЛА ему лезть в лаборатории. И не давала никаких инструкций на эту тему. Технически, придраться не к чему, но сам Джон отлично понимает, что натворил. У светлых вообще развита привычка винить себя… и брать на себя лишний груз. Как сейчас, за действия Аэте и перерезанный им народ. Даже смотреть ему в голову нет нужды, чтобы понять это: на породистой физиономии все проштамповано. И во взгляде, полном вины и подспудного ожидания наказания.

–   Все же напали… – негромко произнесла я, обозначив свое отношение к трем трупам, валяющимся у стены напротив лифтов.

Аэте согласно кивнул и довольно улыбнулся.

–   Ну ты хоть не столь открыто демонстрируй, насколько тебе нравится убивать. – укоризненно произнесла я, краем глаза наблюдая за Джоном и его людьми.

Асур тут же виновато опустил глаза, но счастливая улыбка, блуждающая по губам, лишь усилила эффект от моих слов.

–   Полегчало? – мягко спросила я.

Аэте снова кивнул и улыбнулся еще счастливее.

–   Вот и молодец.

Бенезия стояла ровно, словно царственная особа на приеме, всем видом демонстрируя полную нормальность происходящего, хотя ее изломанные трупы и счастливо улыбающийся седой отморозок… нервировали. Рекс для себя ничего нового не узнал, а вот Лиара была в откровенном шоке. Ну да… Неожиданная сторона белобрысой милахи.

Лифт приехал повторно, привезя девочек Бенезии. Азари плотно напихались в кабинку, но влезли все, благо, грузоподъемность позволяла. Еще одно доказательство их зависимости от социума и привычки кучковаться, сбиваясь в стайки. Не удивлюсь, если и на корабле они предпочитают так же плотно набиваться в каюты.

–   Рекс, отведи азари в холл. – приказала я. – Ты все еще за них отвечаешь.

Кроган причмокнул, согласно качнул головой и потопал к дверям. Стайка девушек гуськом потянулась за массивным наемником, освобождая пространство для последнего члена нашего отряда и его подопечной, уже поднимающихся на лифте.

Пара тягучих мгновений молчаливого ожидания, и вот кабинка останавливается, двери расходятся, выпуская из лифта чутка окосевшего и «зализанного» Дэрга. Боец вывалился на площадку, пошатнулся, встрепенулся и убрался к стене. А следом начала выбираться Королева…

–   Думал, не втиснется. – заявил он, почесав всклокоченную голову.

Выбирающаяся рахни завозилась, застрекотала, шибанув по мозгам страхом и паникой. Что такое? Я подошла ближе… Но подскочивший Дэрг, чей инстинкт наседки нашел новую жертву, уже и так оценил масштаб трагедии.

–   Бедолага… Застряла. Развернуться не может.

И погладил скулящую рахни ко голове. Выражение физиономий бойцов Джона и его самого было непередаваемо!

–   Аэ, Дэрг, помогите ей выбраться. – я вздохнула, успокаивая паникующую малышку. – Лифт можно разломать.

Для асура и входящего в силу полукровки ничего не стоит выломать часть стены… и разворотить коробку лифта. Мономолекулярное лезвие, конечно, не предназначено для подобного вандализма, но прекрасно режет полимерные материалы, которые использовались при постройке. Да и металл неплохо режет, пусть и с натугой.

Подошел Николаус с двумя незнакомыми мне турианцами. За выламыванием части стены, обнажившей коробку лифтовой кабины и вытаскиванием застрявшего насекомого, наблюдали с живым интересом. Нико уже ничему не удивлялся, а для турианцев физическая сила асуров новостью не была. В отличии от Джона и трех его бойцов. Вот уж у кого сегодня день открытий.

Наконец, рахни вытащили, и огромное насекомое шустро отбежало к стене, сжавшись компактным комочком. Висеть в раскачивающейся лифтовой кабине ей было страшно: из-за различия восприятия мира она прекрасно ощущала бездну под собой и эфемерность тонкого пола. Конечно, ей было страшно упасть с такой высоты в запертой коробке! Инстинкт самосохранения ей присущ, в отличие от двух монстров, которые ее из этой коробки доставали.

–   Дэрг, рахни остается под твоим присмотром. Отведешь ее наверх, к монорельсу, и устрой в поезде.

Тот кивнул, гладя подопечное существо по доверчиво опущенной голове. Королева тихонько стрекотала, заваливая ментал страхом и неуверенностью. Сейчас, когда вокруг нее появилось большое количество чужих разумных, относящихся к ней с негативом и страхом, она снова начала бояться.

–   Аэ… – я кивнула на Королеву и мысленно добавила: – «Она опять всего боится. Можешь за ней присмотреть?»

Асур вздохнул, подошел к огромному насекомому, остановился напротив, коснувшись окровавленными пальцами мягких щупов.

–   Помнишь меня?

Щупы оплели руку, скользнули по плечу к лицу. Королева застрекотала, заурчала, шибанув по голове радостью узнавания.

–   Ты помнишь… – Аэтера склонил голову набок, позволяя себя ощупывать. Как когда-то безумно давно, когда рахни еще были мирным народом, а он сам жил впервые. – Ты знаешь…

Королева убрала щупы и осторожно ткнулась мордочкой ему в грудь, отчего асур покачнулся, но устоял и положил руку на лоб между группами глаз.

Зов-мольба ударила в голову неожиданно и сильно, вышибив искры из глаз. Королева просила о… защите! Громко, отчаянно, обращаясь к существу, которое ей знакомо. Генетическая память вида… Королева точно знает, что такое Аэтера.

–   Тише… – сильная рука прижала голову рахни, вынуждая ее приглушить ментальный крик. – Я тебя услышал. Не бойся. Будет тебе защита…

Рахни не умеет говорить словами: нет у нее нужного органа. Но со слухом у Королевы все хорошо, и она может слышать человеческую речь. И достаточно разумна, чтобы ее разбирать, иначе не смогла бы общаться даже через чужое тело. Аэте услышали и поняли. Он говорил простыми фразами, доступными для понимания разумного насекомого: Не бойся. Будет защита.

М-да… И ведь будет же… Раз уж Аэтера пообещал, он сделает то, что было им обещано. И защиту Королеве обеспечить тоже сможет.

Я повернулась к двум турианцам, молча наблюдающим за происходящим с непередаваемым чувством… смирения. Тоже поняли, чем чревато это обещание.

–   Адари Новис и Сорах Аор, верно? – уточнила я.

–   Вы не ошиблись, Спектр. – согласно склонил голову Адари.

–   Буду признательна, если вы возьмете на себя организацию выживших. Мы закончили свои дела на станции «Расселина» и возвращаемся на «Вершину-15». Предлагаю вам отправиться с нами.

Мужчины щедрость предложения оценили.

–   Сколько у нас времени?

–   Минут двадцать. – ответила я, прикинув, сколько мне может потребоваться времени на вдумчивую беседу с капитаном.

–   Мы всех соберем.

Турианцы ушли быстрым шагом, фоня облегчением и подспудной радостью: выбраться из ловушки этого места хотелось всем. Ну а дальше закрутилась привычная возня, сопровождающая любую миссию после ее фактического завершения.

То, что мне было нужно, мы получили: Бенезия жива-здорова, в трезвой памяти и здравом рассудке, Королева вон, сидит у стены, ластится к Дэргу и снова «зализывает» его, оплетя мягкими щупами. Все живы, здоровы, напавшие – перебиты. Осталась сущая мелочь – собрать всех выживших и загрузить их в поезд с наименьшими потерями времени и нервных клеток, но я передала эту почетную обязанность двум турианцам. Они обитателей этой богадельни хорошо знают, вот пусть их и собирают по углам, успокаивают и сгоняют в холл. Что еще? Азари, отправленная сюда Сареном осталась жива: Аэте указания выполнил четко. Девушку вообще зачистка не зацепила. С ней я еще поговорю… позже. А пока меня ждет капитан Вентралис.

.

Допрос наемника много времени не занял и ничего нового я с его слов не узнала. Да, действительно, Вентралис и его личный отряд работали на «Цербер» и знали об этом. Да, они должны были всех перебить в случае каких-либо осложнений, но после нападения рахни выжило слишком много чужих бойцов, и провести зачистку без причины они не могли. Пока не прибыл наш отряд, капитан милостиво позволял чужим бойцам жертвовать собой в постоянных нападениях невменяемых насекомых, доведя их до истощения.

Даже не знаю, порадовал меня Вентралис под конец допроса или нет, выплюнув с ненавистью:

–   Стоило предположить, что рахни вас не остановят!

Я пожала плечами, глядя в серые глаза человека, полные бессильной ярости и злости.

–   Да и вы бы нас не остановили. Как показала практика, на всех вас хватило одного-единственного бойца.

Больше мне от капитана ничего не было нужно, и он это понял. Пуля в голову – достойное завершение нашего общения… поскольку оставлять в живых врагов, способных реально подгадить, я не привыкла. Например, подгадить на Омеге, где частенько собираются наемники со всей галактики. И подгадить не мне лично, а кому-то из моих близких.

 Джон в наш занимательный разговор не вмешивался и предпочел исчезнуть в самом его начале. Пусть. Хотя бы это себе в вину не поставит. Я его отпустила поговорить с доктором Коэном, но и там у коммандера возникли проблемы. С доктором, который категорично отказывался его понимать и настаивал, чтобы мы спасли его коллег. Настаивал, даже когда я четко пояснила невозможность выполнения его желаний.

–   Доктор, Коэн. Вы меня, видимо, не совсем правильно поняли. – сухо произнесла я, прерывая поток возмущений, которые молча выслушивал понурый Джон.

Зев растерянно заморгал, нахмурился, перевел на меня взгляд.

–   Простите?

–   Мы покидаем станцию «Расселина». У вас есть пять минут на сборы.

–   Но как же они… – он указал на три еще работающих капсулы. – Спектр, люди же еще живы! Их можно спасти!

Живы. Можно. Я бы могла их спасти, если бы захотела. Это не так сложно, залатать отказывающий из-за действия токсина организм. Но… Они эту дрянь разработали. Они ею отравились. В этом даже есть доля справедливости и иронии… Но я – не хочу помогать. Мой личный маленький заскок: из-за особенностей некоторых жизней я не люблю тех, кто разрабатывает такую дрянь. В Мультиверсуме и без подобных поделок хватает смертоубийственной пакости.

–   Их можно спасти, только если немедленно доставить в стационарный госпиталь. – столь же сухо отрезала я. – Мы же уезжаем в комплекс «Вершина-15», на территории которого еще неизвестно сколько времени пробудем. Если у вас остались иллюзии, советую с ними расстаться: там вы не получите помощи. На «Вершине» нас ждет вторая половина моего отряда с большим количеством раненных. Там тоже было нападение рахни.  Там тоже погибли люди. А что касается ваших коллег… Есть два варианта: или мы их быстро и безболезненно убьем, или оставим как есть. Вам какой больше не нравится?

От такой постановки вопроса он растерялся.

–   Что… Но…

–   Доктор. Мы уезжаем на монорельсе ровно через семь минут. Если вы не явитесь к поезду до этого срока, ждать мы не будем. Я понятно изъясняюсь?

Мужчина помрачнел и коротко кивнул.

–   Рада, что ТЕПЕРЬ вы меня поняли правильно. Коммандер, следуйте за мной.

Развернувшись, я покинула медотсек, оставив доктора переваривать сказанное и делать мучительный выбор.

Джон молча шел следом, ожидая… да много чего он ожидал. Как минимум – выволочки за сделанную глупость и какого-то наказания, а я все не ругала его и не ругала, да и наказывать не спешила. Зачем? Он и так себя наказал. Притом так, как я бы при желании не смогла наказать.

–   Джон, забирайте своих людей и отправляйтесь к монорельсу. Проследите, чтобы все успели погрузиться в поезд к моему приходу.

–   Понял, Спектр.

Мучимый чувством вины Джон – восхитительно-покладистый и понятливый. Ясное дело, что надолго его не хватит, если не продолжать стимулировать, но сейчас его состояние – самое то для работы. Будет мне развлечение по дороге на Цитадель. Да и Эшли подозрительно тихая, всё думает и думает… о полезных вещах. Аж наблюдать приятно.

.

Я уж не знаю, чем руководствовался доктор Коэн, но к монорельсу через указанные семь минут он так и не вышел. Да и через десять не появился. Еще больше ждать ученого я не стала. Свернув окно инструментрона с мерно тикающим хронометром, я приказала:

–   Отправляемся.

Найлус тронул кнопку на небольшом пульте. Двери мягко сомкнулись, мерно загудел двигатель, и монорельс начал разгон. Перед тем, как поезд ушел в туннель, я успела заметить, как на пустынный перрон выбежал-таки опоздавший к отправке мужчина, тащащий массивный металлический бокс.

Быстрее надо было собираться.

Я отвернулась от окна. Пока едем, хоть подремать можно. Этот день, кажется, бесконечный… все длится, длится и длится…

–   «Разбудите, когда подъезжать будем.» – ненаправленно буркнула я по общей связи.

–   «Разбудим.» – отозвался Найлус.

–   «Отдыхай.» – полная тепла и заботы мысль Гарруса.

Зевнув под шлемом, я устроилась удобнее на мягком кресле и сползла в дрему.

.

На «Вершину-15» мы прибыли буднично и тихо, приехав под самый вечер, когда за окнами поезда уже царил непроглядный мрак зимней ночи. Гаррус разбудил меня минут за пять до начала торможения. Джейн и Итана мы предупредили заранее, еще как только тронулись, так что нас встречали Рамиро, Диего и Сойра с Саррадом, расхаживающие по промерзшему перрону, чтобы хоть немного согреться. Температура на станции давно опустилась ниже сорока градусов и стремительно приближалась к минус пятидесяти, царящим сейчас снаружи. Если у моих бойцов броня оставалась целой и герметичной, убирая проблему лютого мороза, то у мерзлявых турианцев из отряда Итана все было не настолько радужно.

На перрон я вышла первой, как только Мира отбарабанила положенные слова о прибытии поезда на станцию и милостиво открыла двери. За мной с небольшим отставанием – Найлус и Аэте.

–   Спектр. – Рамиро внимательно нас осмотрел, задержав взгляд на асуре. – Были проблемы?

–   Да куда ж без них? – отозвалась я, стукнув костяшками пальцев по стеклу вагона и жестом давая приказ выгружаться. – Разошлись во мнениях с группой зачистки.

Рамиро хмыкнул, а от порядком подмерзшего Саррада донеслось чувство, донельзя напоминающее злорадное удовлетворение. Он тоже группы зачистки не любит, какая неожиданность, надо же…

Из вагона потянулись первые люди: группа сержанта О’Коннора во главе с ним самим. За ним вышли другие бойцы и гражданские, непроизвольно сбиваясь в стайку. Следом – Рекс, Лиара и Бенезия со своими девочками. Джон с отрядом и Эшли покинули поезд последними, оставив в вагоне только Гарруса, Дилана и Дэрга с Королевой.

–   Саррад, я понимаю, что у вас и свои есть подопечные, но я была бы признательна, если бы вы взяли на себя выживших. – сказала я, осмотрев три четко выделившиеся группы разумных. – Бойцам нужен отдых и нормальный сон: они уже неделю на стимуляторах сидят.

Турианец осмотрел неожиданное пополнение, ощупал взглядом уставших бойцов, отдельно прошелся по отряду сержанта.

–   Мы устроим их. Но потребуется сходить на продуктовые склады: съестного на всех не хватит.

–   Сходим.

Из вагона вышли Гаррус с Диланом. Королева в своем углу пошевелилась, привлекая внимание. Диего, всмотревшись в покрытое изморозью окно, икнул и попятился.

–   Там же…

–   Да, там живая, здоровая, естественно-рожденная Королева рахни. Единственная в галактике. – невозмутимо ответила я. – Сержант, отведите гражданских от вагона.

Мартин, уже успевший за время поездки хоть немного привыкнуть к огромному насекомому и смириться с его присутствием, споро организовал процесс, и менее чем за минуту стайка персонала с «Расселины» была отогнана от дверей вагона.

–   Вы собираетесь забрать ее с собой? – тихо спросил Сой, наблюдая, как огромное насекомое просачивается через узкие для нее двери.

Я кивнула.

–   Вопрос о судьбе разумного вида, готового к добровольному сотрудничеству и попросившего защиты, будет решать правитель государства, к представителю которого была обращена эта просьба. Я, как Спектр Совета, взяла на себя обязательства доставить Королеву на Цитадель, где она сможет напрямую обратиться к Советнику Спаратусу или к Примарху Федориану.

Турианцы переглянулись.

–   Королева обратилась с просьбой о защите? – вкрадчиво переспросил Саррад.

Я кивнула.

–   К кому?

–   Ко мне. – ответил Аэте.

Саррад неопределенно шевельнул мандибулами и пожал плечами. Лично для него вопрос с рахни уже закрыт, а огромное насекомое из врага переехало в статус потенциальной вассальной расы.

–   Где вы устроились? – спросила я. – Все там же?

–   Нет, спустились ниже, ближе к складам. Наверху стало слишком холодно. – ответил Сойра. – Мы проведем.

.

Новое место для временного жилья находилось на нулевом уровне неподалеку от столовой и продуктовых складов. К нашему приходу три довольно просторных помещения уже были частично обустроены и даже немного прогреты самопальными обогревателями, собранными двумя техниками из подручных средств. Питание в комплексе со включением «Миры» появилось, но климатическая система оказалась повреждена дронами рахни и восстановлению подручными средствами не подлежала.

Новичков с «Расселины» увел за собой Сойра, быстро сортируя по помещениям. Дэрг с подопечной обосновались в закутке между массивной опорной колонной и входом на кухню: пока Королева не успокоится, он будет рядом для ее спокойствия. Прятать рахни мы не собирались: все равно те, кто ехал с нами в поезде растреплют. Николауса я отправила на кухню с указанием Вивьену проследить, чтобы его друга обильно покормили. От его чувства голода у самой уже живот сводить начало! Джейн, выбежавшая нам на встречу, Джона доставать не стала. Она лишь посмотрела на него внимательно, прикусила губу, нахмурилась, и… ничего не сказала, ограничившись коротким приветствием. Зато вид окровавленного Аэте вызвал бурю эмоций: чужая кровь успела замерзнуть в дороге и теперь оттаивала, придавая асуру непередаваемый вид.

Отправив Аэте отмываться, я подошла к Итану, тяжело идущему нам навстречу. Мрачный Хис все пытался его уговорить сесть и перестать носиться по помещениям. Я его поддержала, и Итан сдался, позволив себя довести до обустроенного угла.

–   Вы хорошо поработали. – сказала я, придерживая раненого под руку.

Итан тяжело опустился на сваренное из двух столов широкое кресло, болезненно кривясь при любой нагрузке на ногу.

–   Верхние этажи полностью промерзли. Весь шпиль комплекса. – прохрипел он, устало откидываясь на наклонную часть столешницы, переломленную пополам. – Там невозможно находиться. И нельзя ночевать – замерзнем насмерть. Пришлось спускаться. Этот уровень в горе. Тепло немного держится.

–   Вы рисковали. Не всех рахни перебили.

–   Знаю. Встречали уже.

Вернулся Хис с кружкой горячего напитка: разбодяженным на кипятке ягодным джемом, найденным на складе. Итан кивком поблагодарил друга, взял горячую кружку и замер, пережидая острую боль, крепко зажмурившись и мелко, поверхностно дыша.

Сняв перчатку, я положила ладонь прямо поверх жесткой пластиковой шины, сбрасывая анестезирующее плетение. Пластик – органика, он не экранировал, позволяя энергии легко проникать в тело.

Итан приоткрыл глаза, покосился на мои чуть светящиеся пальцы.

–   Благодарю.

Любопытство слабо взбрыкнуло, но быстро угасло. В очередной раз он подавил вопросы, не собираясь даже пытаться узнать то, что бередило разум. Хотел узнать, очень-очень хотел, но… Но не стал напрашиваться или, тем более, требовать ответов.

–   Это временная мера. – уточнила я, убирая руку. – Чуть позже я посмотрю, что можно сделать с ногой.

–   Что с ней можно сделать, если куска кости не хватает? – с горечью спросил мужчина, глянув на молчащего Хиса. – Даже в госпитале ее не восстановят. В лучшем случае поставят протез. Никто не будет возиться…

Он замолк на середине фразы, покачал головой и вновь отхлебнул напиток, с трудом сдерживая надсадный сухой кашель. К ранению добавилась серьезная простуда: Итан малоподвижен, много и обильно потел в стылом помещении. Результат закономерный: температура вновь подскочила, появился кашель, отдающийся острой болью в ноге.

–   Аэте сейчас установит стабильный канал связи, и мы сможем связаться с портом Ханьшань. Узнаем, как продвигаются работы по расчистке туннеля. Хотя бы прикинем, сколько времени нам тут сидеть.

Итан осторожно поставил кружку на стол, прижал горячие пальцы к горлу.

–   Вы не собираетесь возвращаться тем же путем?

Я покачала головой.

–   В снегоход влезает при стандартной нагрузке девять разумных. Нас здесь почти сотня. Всех не вывезти.

–   Вы и не обязаны…

–   Не обязаны.

Разговор подвис. Итан грел болящее горло разгоряченной ладонью и пристально смотрел на меня покрасневшими, воспаленными глазами, обведенными огромными темными кругами. Лицо осунулось, заострилось, бледное, покрытое пятнами неестественного румянца и мелкой бисерной влагой испарины. Если не некроз его убьет, то воспаление легких доконает. До его развития не так много осталось.

–   Я не верю в альтруизм, Спектр. – сиплым голосом прохрипел Итан, вновь беря в руки кружку. – Не в обиду вам: жизнь разучила меня верить. Мы не ждали помощи… – он отхлебнул напиток, болезненно сглотнул. – Когда вы включили «Миру», мы собирались выбираться сами. Как-нибудь…

–   Вы бы не дошли. С таким количеством раненых по практически непроходимой трассе… Транспорта у вас не было.

Итан тяжело вздохнул.

–   В ангарах стоят снегоходы. В дальних. Их там шесть штук. Должны были сохраниться.

Я никак не отреагировала на факт наличия рабочих снегоходов. Менять решение я не собиралась, как и возвращаться обратно по той трассе. У нас тут поезд монорельса стоит. Рабочий! Так что мне, из-за какого-то обвала опять поверху ехать? Вот чему научила жизнь в теле иллитири, так это умению пробивать завалы и выбираться из-под них.

–   Шансы были… – еще тише добавил он.

Да… были. Для кого? Легкораненых у них нет: рахни или сразу убивают или тяжело калечат. Тяжелораненые гарантированно не переживут транспортировку. Итан это знает. Он бы сам не пережил спуск в ангары в том состоянии, в котором находился. Остальные… Не все бы уехали. Джим брата бы не оставил, Хис не согласился бы бросить друзей даже зная, что они обречены. Саррад… он бы ушел лишь после прямого приказа выводить других. Остальные бойцы? Ушли бы, пытаясь спасти гражданских.

–   Оставаться в комплексе – это гарантированная гибель. – продолжил говорить после короткой заминки Итан. – Либо команда зачистки грохнет, либо орбитальным ударом накроют. Такое здесь не редкость.

–   Но вы все равно работали?

Мужчина пожал плечами.

–   Жизнь наемника – это всегда риск. Здесь хоть платят неплохо и не требуют ничего… – он запнулся. – Иногда излишняя принципиальность мешает зарабатывать на жизнь.

 Завозилась Королева в своем углу, устраиваясь удобнее. Итан перевел взгляд на огромное насекомое и на Дэрга, стоящего возле нее.

–   Вы собираетесь ее провести через Ханьшань?

–   Я собираюсь ее вывезти с Новерии. – поправила я.

Итан вновь перевел взгляд на меня.

–   Вам не позволят.

–   Смотря что сказать… И как поставить вопрос. – я покачала головой. – Вам стоит отдохнуть, Итан. Я подойду позже. Посмотрим, что можно сделать с ногой.

Мужчина коротко кивнул и снова отхлебнул горячий напиток, прикрыв слезящиеся глаза. На чудо он не надеется и слабо верит, что сможет пережить всю эту историю. Если бы не вмешательство Аэте, скорее всего, к этому времени он был бы уже мертв. Но раз уж он выжил и вообще по случайности попал нам на глаза…

Быстрым шагом идя через просторный зал, некогда бывший одной из столовых, я обдумывала неожиданно свалившийся на нас шанс. Наемники-люди мне потребуются. Да, Вермайр стоит барьером, и я не могу строить действительно долгоиграющие планы пока не узнаю правду, но эта неопределенность – не повод отказываться от подвернувшейся возможности. Если я ошиблась в предположениях, я всего лишь не воспользуюсь этими закладками.

Двери открылись, пропуская меня во второй зал, втрое меньший, чем первый. Посторонних здесь не было: кроме Аэте, в зале находились только Рамиро с Диего и Найлус с Гаррусом.

–   Что со связью? – спросила я, останавливаясь возле сидящего на полу асура.

–   Я подключился к спутникам в обход системы безопасности. – ответил Аэ, поднимая голову на звук. – Сейчас пробью систему безопасности порта и смогу связаться напрямую с инструментроном Лилихьеракса или Германа.

–   Не заметят?

Беловолосая голова качнулась, расфокусировавшиеся незрячие глаза смотрели сквозь меня. Казалось, асур слеп, но я точно знаю, что это не так. Сейчас он видит не реальный мир, а виртуальную среду активного тактического комплекса.

–   Нет. Технически, я их не взламываю. Я обхожу их протоколы связи и подключаюсь напрямую.

Я села рядом, прямо на пол.

–   Работай спокойно, мы подождем.

Он кивнул и закрыл глаза, чтобы визуальные образы не накладывались на информацию, проецируемую на зрительные нервы.

.

* * *

.

–   Эй, Ли!

Громогласный рев перекрыл визг дисковой пилы и треск сварочного аппарата. Главный механик порта отвел инструмент в сторону и повернулся, вопросительно глядя на спешащего к нему зама.

–   Группа Спектра на связь вышла! – пробасил мужчина. – Сигнал прими, а! С тобой поговорить хотят!

Турианец отключил шелестящую на холостых оборотах пилу, раскрыл экран и только сейчас заметил мерцание сигнала вызова.

–   Ли на связи. – произнес он, дождавшись установления связи.

–   Здравствуйте, Лилихьеракс. – раздался знакомый женский голос, едва слышимый в шуме ангара.

–   А, Спектр. – мужчина шевельнул мандибулами в улыбке. – Рад вас слышать.

Где-то на той стороне раздались смешки, показывающие, что они говорят по громкой связи и разговор слушают все желающие.

–   Мы все тоже рады слышать ваш голос. Как и громогласный рев Германа. – в голосе Спектра промелькнуло веселье. – Мы тут выживших нашли, и они в наши снегоходы не влезут, даже если штабелями сложить. Даже если очень плотно сложить и утрамбовать, все равно не влезут.

Ли шутку оценил, как и скрытую ею проблему: Спектры взяли под опеку выживших и оставлять их не намерены, но как всех вывезти – не знают. Следующий вопрос прозвучал закономерным продолжением:

–   Собственно, у меня к вам вопрос: как у вас продвигается расчистка туннеля?

Ли задумался, переглянулся с Германом. Человек пожал плечами и согласно кивнул, показав два пальца.

–   Дня за два одну линию расчистить сможем. Продержитесь?

–   Два дня? Да, продержимся.

В голосе женщины звучала четкая уверенность.

–   Сколько вас?

Ответ пришел мгновенно:

–   Почти сотня.

Герман присвистнул. По связи вновь раздался смех.

–   Да, мы провели время с пользой, так что нас тут теперь много. – смех пропал, голос стал серьезным. – Если вас не затруднит, держите нас в курсе процесса расчистки. Один поезд монорельса стоит на станции с нашей стороны. Он рабочий, так что к завалу мы можем подкатить самостоятельно. Только скажите, по какой линии, мы его по кольцу на нужный путь перегоним.

Турианец вздохнул, шевельнул мандибулами. Говорить Спектру, что гнать пассажирский поезд по непроверенной трассе опасно – бессмысленно. Для тех, кто сидит на цели потенциального орбитального удара каждый час промедления опасен.

–   Рассчитывайте на четвертую линию. – сказал Герман.

–   Поняли. Еще раз на связь выйдем утром в девять по местному времени.

Ли глянул на хронометр.

–   Будем ждать.

–   Конец связи, Ли.

Голос Спектра пропал, оборвавшись вместе с сигналом. Турианец помрачнел, задумчиво свернул интерфейс инструментрона, сумрачно глядя на друга и подчиненного. Человек смотрел на него с тем же выражением на заросшей щетиной роже.

–   Вы успеете за два дня?

Герман кивнул, поскреб щетину, начавшую приближаться к обозначению «борода».

–   Разгрести-то разгребем и за сутки. На четвертой мы уже пробили завал, но поезд там не пройдет. Сам знаешь, для него надо расчищать весь туннель, а это возни еще дня на три-четыре. – мужик хмыкнул. – Хотя, за два дня мы расширим проход и укрепим его. Они там и пехом перейдут если что. А до порта на технических вагонах подкинем.

Ли согласно кивнул.

–   Возьми всех свободных. Можешь снять бригады с проверки климатических систем.

Герман кивнул, развернулся и утопал. Лилихьеракс покачал головой, опустил на лицо щиток и вновь включил пилу. У техников всегда много работы и без неожиданных диверсий, после которых приходится прокапывать туннели фактически заново.