Перерождение Эффект Массы.

Никакие слова не передадут наши чувства, когда прожектор выхватил из тьмы блестящие наледью стены исследовательского комплекса «Вершина-15»! Самым ярким и мощным чувством, безраздельно властвовавшим в двух машинах, было облегчение. И искреннее, ничем не замутненное счастье!

Переезд через плато, несмотря на тянущее чувство тревоги, прошел без серьезных происшествий. Трещащий под весом машин наст очень стимулировал не останавливаться и соблюдать пару простых правил. Особенно одно, сомнительное в плане безопасности, но очень действенное в нашем случае: не ехать гуськом. Снегоходы шли параллельным курсом на расстоянии в триста метров друг от друга, так, чтобы давать минимальную одномоментную нагрузку на наст. Иногда мы разъезжались почти на полкилометра, объезжая торосы и блестящие льдом проломы наста, иногда съезжались практически вплотную, но чаще всего удерживали дистанцию прямой видимости. Метель немного унялась, и резкий порывистый ветер гонял мелкое колкое снежное крошево, блестящее бриллиантами в свете прожекторов. Видимость стала ощутимо лучше, что помогало едущему впереди разведчику заранее обнаружить сложности на трассе и предупредить водителя идущего следом «Мако».

Проблемы начались на выезде с плато, там, где наст оказался тоньше всего: ледяная корка перестала выдерживать вес тяжелого снегохода, но высокая скорость движения дала возможность убраться с просевшего под головной машиной льда до того, как он проломился. Однако, второй «Мако», которому пришлось снизить скорость из-за неровности трассы, не успел проскочить опасный участок, и когда под ним сломался наст, целиком ушел в огромный сугроб, вкопавшись в плотный снег на инерции движения. Одно радовало: не в воду ухнули.

Почти пять часов ушло на то, чтобы обрушить предательски-тонкий наст до самых камней, раскопать и вытащить снегоход на плотный, слежавшийся, вмерзший в скалы снег дороги. Устали мы невероятно, перепсиховали и успели пройти все стадии от испуга и злости, перетекшей в бешенство, до мутного отупения, когда единственная мысль, долбящаяся в голову – это желание, чтобы все это, наконец, закончилось. И если бы не предусмотрительность Лилихьеракса и его людей, мы бы ни за что не справились без снегоступов, лыж, лебедок и того самого гарпуна, заменившего оружейную турель. А уж сколько искреннего счастья и радости было, когда «Мако», воя от натуги, вытащил на гудящих от напряжения тросах залепленного снегом потерявшего ход собрата, не передадут никакие слова!

После этого радостного события мы больше часа потратили на то, чтобы под резким сильным ветром очистить ходовую спасенного снегохода от забившего ее снега и подготовить машину к поездке. Ну и успокоились немного: от пережитого и тяжелой работы колотило всех. На фоне произошедшего последний отрезок дороги с ее осыпающимися краями, снежными завалами и мелкими досадными неприятностями вроде скользкой наледи как-то прошел мимо сознания чередой незначительных проблем, легко решаемых подручными средствами.

.

–   Приехали!

С такими сакраментальными словами я высунулась в десантный отсек. Бойцы оживились, дремавшая всю дорогу от плато Джейн тут же подскочила, захлопала сонными глазками, смачно зевнула, шмыгнула покрасневшим носиком, и совершенно по-детски причмокнула. Я не сдержалась и хихикнула, отчего девушка удивленно заморгала и чуть насупилась, став при этом еще очаровательнее. Джейн все же миленькая! Особенно, в такие моменты. Умильная мордаха Аэте и улыбки бойцов показали их полную со мной солидарность.

Очаровашка!

Дав возможность уставшим бойцам получить свою дозу радости от созерцания заспанного командира, я сообщила:

–   Центр связи комплекса исправен, ответа на запросы, кроме автоматического ответа, нет. – дождавшись осознания и появления понимания на рожах, добавила: – Готовьтесь.

Легкий расслабон мгновенно исчез, бойцы зашевелились, проверяя броню и оружие. Диего передал Джейн ее шлем, надел свой. Вовремя: наш «Мако» плавно сбросил скорость, мягко затормозил и остановился у самых ворот под защитой огромных опор комплекса. Я глянула на экран. Второй снегоход остановился в десяти метрах дальше, почти у самой стены.

–   Аэте, вскроешь ворота. – приказала я, переходя на общую связь. – Дэрг, Дилан. На выход. Остальным – ждать.

Асур коротко кивнул, рывком сдвинул дверь десантного отсека и спрыгнул на снег. Парой секунд спустя вслед за ним покинули машину Дэрг и Дилан. Рамиро тут же закрыл дверь и вернулся на место.

Подозрительную рожу сицилийца я, конечно, не видела: шлемы у нас всех практически глухие, с визорами односторонней прозрачности, но мне и не надо видеть его лицо. Эмоции сдавали аналитика с головой. Рамиро Дитер Дуарте да Россет пребывал в тяжких раздумьях и все никак не мог уложить в голове то, что увидел за эти сутки. Слишком много странного, откровенно выходящего за грань человеческих возможностей. Пусть думает, анализирует, дозревает и доходит до кондиции. Скоро он упрется в стену непонимания и придет за ответами. И это – прекрасно. А еще лучше, что он понял причины такого моего решения и сейчас мучительно пытается понять, что мне от них всех нужно. Мысли о том, что мне нужно не «что», а «кто», все чаще посещают его гениальную голову, но аналитик упорно пытается найти другое обоснование моего интереса, ведь если допустить, что мне нужны они сами… Я усмехнулась.

Джейн же, наоборот, на наши действия в пути внимания не обратила и ничего особо странного не заметила. А то, что увидела, не оценила так, как надо бы. Полагаю, Рамиро по возвращению еще не единожды выест мозги своим сослуживцам: есть у него привычка вдалбливать им в голову важную информацию и делиться наблюдениями. Вон как зыркает на Диего, постоянно перенося точку внимания с подопечного на командира. Изредка поглядывает на меня, пользуясь тем, что глухой шлем скрывает глаза. Но долго взгляд не задерживает. Зато Джейн меня буквально сверлит взглядом, хмурится и распространяет тревогу напополам с недоумением и беспокойством. Что бы она ни говорила, но странный седой парень не оставил ее равнодушной, и сейчас она за него банально переживает… по-прежнему не воспринимая асура как кого-то опасного. Даже зная, что Аэте не так прост и безобиден, как выглядит! Даже помня слова их аналитика! Ошибка восприятия: разум говорит одно, но все инстинкты уверяют в обратном, и, как результат, доводы разума остаются неуслышанными. Аэтера отлично умеет играть на чужих слабостях и инстинктах, и сейчас Джейн не понимает, почему я отправила вскрывать ворота потенциально опасного объекта всего лишь троих бойцов, оставив остальную десантную группу сиднем сидеть в машинах, откуда они не смогут оказать поддержки.

Внутренняя связь предупредительно щелкнула, прерывая ленивый бег мыслей, и в наушниках раздался спокойный голос Аэте:

–   Я вскрыл ворота. Шлюзовой туннель открыт.

Как и ожидалось, много времени на взлом системы безопасности он не потратил.

Найлус тронул машину, наш снегоход закатился в просторный туннель, отделенный еще одними массивными воротами от основного ангара. Минута, и второй транспорт затормозил чуть впереди. Так, чтобы даже удар ракетой не накрыл обе машины одновременно.

–   Закрывай ворота и вскрывай следующие. – ответила я ждущему дальнейших указаний асуру и добавила по менталу: – «Первичная проверка и зачистка ангара на тебе.»

От Аэте пришло согласие, окрашенное азартом, и связь свернулась. У него не займет много времени пробежаться по просторному ангару и проверить его на наличие противников. Реальной опасности для асура нет: рахни боевой химере такого класса не противник, геты… геты доставить хлопот могут, но по скорости движения и реакции Аэте совсем ненамного уступает ИИ. Синтетиков уничтожать он умеет.

С зачисткой исследовательского комплекса мы с Аэ вполне могли бы справиться вдвоем, без риска для жизни других, более слабых и уязвимых членов команды. Но… Но огромная личная сила и опыт – это не повод относиться снисходительно или, что хуже, пренебрежительно к представителям иных видов. Подобным забавным вывертом психики частенько грешат представители Старших Рас, недооценивая другие виды. Оскорбляя их покровительственным отношением. Не принимая всерьез. И этот же выверт подсознания Эстус из меня выбивал очень жесткими методами, буквально вколотив простые, но непреложные правила любого перерожденца, желающего ходить по жизням долго и без лишних проблем: «Не зарывайся», «Не недооценивай других» и «Не переоценивай себя».

Найлус включил прожекторы, заливая двенадцатиметровый в ширину и восьмиметровый в высоту шестигранный туннель ярким светом. Как только откроются ворота, прожектор осветит ангар. Скрываться или таиться мы не собирались. От кого? От рахни или гетов? От выживших, если такие найдутся в комплексе? От рахни – бессмысленно. Все равно найдут. Если канон не врет, и эта раса – природные менталисты, от них спрятаться сложнее, чем от ИИ гетов. По колебаниям в ментале вычислят. А если кто-то выжил на «Вершине-15», мы окажем им помощь и возьмем под защиту, насколько это будет возможно.

Аэте добежал до вторых ворот и замер у терминала. Дэрг и Дилан остановились неподалеку, но и не приближались к более сильному и опытному сородичу: дают пространство для маневра, если вдруг каким-то чудом на асура кто-то или что-то решит напасть. И действуют они автоматически, не задумываясь, на инстинктах и проблесках пробуждающейся генетической памяти выбирая удобное для них всех расстояние и расположение.

–   Готово.

Аэте отошел на пару шагов, снимая с захвата пистолет, а многослойные створки дрогнули и быстро поползли в стороны, открывая доступ в ангар.

–   Проверьте ближайшую территорию и возвращайтесь. – произнес Найлус.

Трое бойцов скользнули в огромное помещение и исчезли из виду.

–   Выгружаемся. – приказала я. – От машин не отходить.

Много времени проверка ангара у Аэте не займет: он пробежится быстро, не тратя время на излишнюю осторожность, как это делают люди. Как раз успеем выгрузиться. Заводить снегоходы внутрь мы не будем: в шлюзовом туннеле «Мако» в полной безопасности, закрытые с обеих сторон мощными воротами. Кто знает, как передвигаются рахни, и сколько есть незаметных путей доступа в огромное, захламленное помещение ангара? Рисковать нашим единственным транспортом я не собираюсь. И повторять судьбу тех, кто сейчас загорает на «Расселине» по милости местной системы безопасности – тоже!

Я прикрыла глаза и откинулась на спинку сидения, погружаясь в ментальный план огромного комплекса. У каждого свои способы поиска и разведки…

«Вершина-15» полыхала и сияла сложнейшим конгломератом эмоций, формировавшим богатый ментальный план долгие годы существования комплекса. Чего здесь только ни было… Весь богатый спектр эмоций разумного существа от любви и счастья до ненависти и отчаяния. Мне это не нужно. Меня интересует другое: есть ли в комплексе живые.

В ноосфере обжитого здания эмоции держатся долго, врастая в него и формируя плотную ауру, становятся неотделимой частью материального объекта. Даже разрушение самого комплекса не уничтожит эту ауру: она будет держаться очень долго и легко врастет в новое здание, построенное в ее зоне, перенеся на новое строение все признаки старого. Не зря существуют легенды о проклятых домах, чье проклятие не удается уничтожить даже снеся сам дом. Механизм тот же. «Вершина-15» на счастье существовала мирно: это исследовательский комплекс, риск-лаборатории дальше, на станции «Расселина», а потому ауры смерти и страданий в ярком ментальном плане нет. Но вот тонкий налет некроэнергии от внезапной смерти множества разумных чувствуется: этот легкий, едва уловимый на грани восприятия стылый холодок, заставляющий нервничать и искать скрытую опасность, даже если ее нет. Люди привкус смерти ощущают интуитивно: бойцы на взводе, шуточки и облегчение от прибытия в точку назначения давно прошли, оставив тревогу.

Сместив восприятие, я сканировала огромный комплекс. Уровень за уровнем. От вгрызающихся в мерзлый гранит помещений до верхушки изящного светлого здания, возвышающегося над заснеженным горным хребтом. Проблески жизни были: небольшие скопления аур разумных и условно-разумных существ, рассыпанных по внутренней части комплекса. Одна, самая большая группа, однозначно воспринималась как рахни: около четырех десятков небольших существ, что-то активно делающих на уровень ниже реактора, где еще было тепло. Остальные, мелкие группки от двух до десяти особей не поддавались точной идентификации. Рахни разумны, и даже в безумном состоянии воспринимались именно как условно-разумные существа. Так же воспринимаются и спящие люди, особенно, если сон крепкий и мыслительная деятельность понижена. Единственная группа, которая воспринималась как разумные существа, располагалась где-то на середине высоты комплекса и насчитывала около трех десятков сигнатур, часть из которых едва ощущалась. Или спят, или без сознания. Или при смерти.

–   «Жизнь в комплексе есть.» – наконец, сообщила я, заканчивая сканирование. – «Но кто из них кто без глубокого сканирования сказать точно не могу. Около ста сорока сигнатур. Из них десятка четыре точно рабочие рахни: они активны, но мыслительной деятельности нет. Одни инстинкты.»

Найлус нахмурился, Гаррус принял информацию к сведению, оставаясь спокойным и собранным. Аэте оживился. Я скинула им информационный пакет с данными сканирования.

–   «Аэте, пробей по местной системе безопасности. Может, там есть информация о выживших.»

От асура пришло согласие, и больше я его не отвлекала, терпеливо ожидая окончания проверки территории.

.

–   Чисто. – прозвучал долгожданный ответ по общей связи. – Двери блокированы, ангар и прилегающие коридоры проверены. – короткая пауза, словно Аэте замялся, и продолжение: – Я нашел контрольно-пропускной пункт, ведущий во внутренние помещения комплекса. Доступ в систему безопасности и информационную сеть я получил. План комплекса сейчас загружу вам на инструментроны.

Буквально через мгновение мелкая вибрация сообщила о получении информационного пакета. В ментале щедро растекалось удивление бойцов и искреннее недоумение Рамиро, не понимающего, как Аэтериос получил контактные данные его инструментрона. Почему-то он был свято уверен, что я этих данных асуру не давала. И он прав: не давала. Все инструментроны бойцов группы высадки имели общую надстройку, позволяющую им работать в единой сети, связываясь друг с другом через устройство командира подразделения. А уже мой инструментрон имел общую связь с инструментронами Джона и Джейн. Стандартная система. Которую Аэте милостиво проигнорировал и обошел, посчитав нерациональной и лично для него неудобной.

–   Следы боев есть? – спросила я, жестом отдавая приказ двигаться вперед.

–   Боев – нет. – пришел немедленный ответ. – Но есть следы крови и волочения тел.

Значит, все же рахни. Были бы геты, была бы стрельба и характерные следы.

Бойцы вбежали в огромное полупустое слабо освещенное тусклыми аварийными лампами помещение, рассыпались неровным полукругом. Напряжение сгустилось.

–   Мы внутри. Закрывай ворота.

Аэ ничего не ответил, но огромные створки за нашими спинами дрогнули и с тихим шелестом и шипением гидравлики сомкнулись, отсекая нас от машин. А мгновением спустя на сетчатом помосте второго этажа нарисовался сам асур-тар.

Утруждать себя и обходить вьющийся вдоль стены широкий решетчатый помост до ведущей на него узкой металлической лестницы, он не стал. Просто перемахнул высокие перила и спрыгнул вниз, приземлившись мягко, как кошка.

–   Здесь никого нет, мы проверили. – произнес подошедший к нам асур, склонив голову в массивном шлеме чуть набок. – Из ангара ведет только один коридор через КПП. Все остальные двери – это складские помещения. Часть заблокирована. Остальные закрыли мы. Внешних повреждений решеток вентиляционных систем и подпольных технических туннелей я не обнаружил.

Закованная в броню рука указала на дальнюю стену ангара с огромными воротами, едва виднеющуюся из-за массивной конструкции подъемного крана.

–   Ворота в другой ангар я заблокировал, внутрь не заходил и не проверял. Дэрг и Дилан проверили склады.

Добавлять, что они никого не нашли, асур не стал. И так очевидно.

–   Веди на КПП. Что еще заметил?

Аэте развернулся и пошел к широкому пандусу.

–   Нападение произошло внезапно, персонал не был готов к отражению атаки. Напали хищные звери. Стайные. И достаточно умные, чтобы не попадаться под внутреннюю систему охраны.

Мы поднялись по пандусу, прошли помост. Аэте тронул кнопку, мощные двери ушли в стены, пропуская нас в узкий шестиметровый в длину и трехметровый в ширину коридор. Справа одна стена – гладкая черная поверхность с односторонней прозрачностью. Полагаю, само помещение КПП за ней. Пол – решетчатый, левая стена – бронированные плиты. Под потолком – две автоматические турели, смотрят в сторону комплекса.

–   Эти я обесточил. – произнес асур на мой немой вопрос.

–   Спрашивать, как ты это сделал, не стоит? – едва слышно буркнул Рамиро.

На что последовал спокойный ответ, лишь самую малость окрашенный ехидством:

–   Я поддерживаю связь с внутренней сетью. Отключил дистанционно. – то, что он взломал корпоративную систему безопасности, он тактично умолчал. – Внутренняя система обороны активна: турели откроют огонь по любому объекту, попавшему в зону действия. Служебный план комплекса с расположением огневых точек я вам переслал. – Аэ дошел до конца коридора, дверь перед ним ушла в стену. – Отключать всю систему внутренней защиты я посчитал нерациональным: ее задача сдержать вырвавшихся на свободу существ, что не противоречит нашим задачам.

Аэтера прав: отключать систему защиты комплекса глупо. Бесконтрольные полубезумные рахни на свободе нам совершенно не нужны, а если кто-то выжил, отключение автоматического оружия может стать для них приговором. Не то, что меня это слишком волнует, но зачем лишать кого-то шанса на выживание?

–   И кто же вырвался? – ворчливо спросил Виктор, хмуро глядя на неподвижные автоматические турели военного образца.

–   Те, кого они создали. – доброжелательно ответил асур.

Коридор выходил в небольшое прямоугольное помещение, простреливаемое четырьмя турелями. Из него шли три двери: одна на КПП, вторая, открытая, в коридор, ведущий куда-то вглубь комплекса, третья была заблокирована, о чем выразительно сообщала красным индикатором на панели управления.

–   Там подсобные помещения. – ответил асур на мой невысказанный вслух вопрос. – И доступ к техническим лазам. Дверь я заблокировал: полностью перекрыть систему технических туннелей невозможно.

Резонно.

–   Джон. – я кивком указала на открытую дверь. – За желтую линию не заходить.

Искомая желтая линия разметки пересекала помещение примерно в метре от двери.

–   Эти турели активны. – предупредил Аэте на всякий случай.

Коммандер коротко кивнул, его бойцы рассредоточились по помещению, беря под контроль коридор и выходы вентиляции, а мы зашли в просторное помещение контрольно-пропускного пункта, встретившего нас уже привычным тусклым оранжевым аварийным освещением, тихим треском поврежденного терминала и багровой кровавой размазней, щедро украсившей стену возле выхода вентиляционного туннеля. На «Вершине» они стандартные, и по ним без особых проблем может пролезть рослый мужчина-человек. Никого живого или мертвого в помещении не было, аппаратура не пострадала.

Мелькнула мысль: интересно, а подобный цвет аварийного освещения специально сделан для того, чтобы только усугубить психическое состояние и подчеркнуть атмосферу катастрофы, или это просто странный выверт подсознания, проявившийся таким вот образом? Ведь что красный, что оранжевый цвет в сочетании с кровавыми пятнами очень сильно давит на психику и расшатанные нервы, ничуть не способствуя спокойствию и здравомыслию. А еще этот цвет создает прелестные глубокие тени, в которых можно спрятать что угодно. И лампы тусклые. Они что, жмотятся на яркое освещение? Да пусть даже красное, но какой смысл делать аварийные лампы настолько тусклыми, что они освещают едва ли пару метров вокруг себя?

Не понимаю я логики разумных. В магических мирах аварийные светляки всегда белые или голубые. Яркие. Чтобы даже самое просторное помещение было хорошо освещено. И чтобы никакая тварь не смогла скрытно подобраться к выжившим или группе зачистки.

А тут…

И ведь реактор дает столько энергии, что этот комплекс можно осветить до искр перед глазами на минимуме его производительности! Даже моих куцых технических познаний достаточно, чтобы знать элементарные вещи: реактор – не то устройство, которое можно взять и выключить. Он не выключается просто так. Он продолжает работать в штатном режиме – это правила безопасности. Остановка реактора – процесс сложный и длительный. И раз остановленный реактор, даже местный – холодного синтеза, не включишь простым поворотом рубильника. Так что энергия в комплексе есть. Но нет, надо в экстремальной ситуации все повырубать. Это чтобы персонал гарантированно помер? Или в этом есть какой-то сакральный смысл, который от меня ускользает?

–   «Аэ, ты с рахни когда-нибудь сталкивался?» — спросила я, изучая щедро заляпанный кровью и обрывками плоти измятый металлический туннель.

Аэтериос – а’тарэ Аэтера. Для него нет разницы между им-прошлым и им-нынешним: память-то и навыки он сохранил в полном объеме. Если асуры когда-либо сталкивались с рахни, он в силу своего статуса должен это помнить.

–   «Да, пару раз пересекались.» – пришел окрашенный долей недоумения ответ. – «Давно.»

–   «Насколько они опасны?»

Асур задумался, глянул на гипнотизирующую сомнительное украшение на стене Джейн, на Найлуса и честно ответил:

–   «Сами по себе они не опасны: обычные рахни неагрессивны и проблем соседям никогда не доставляли. Но на них легко воздействовать через матку, и тогда они становятся… неудобным противником.» – после короткой паузы, добавил: – «Без контроля Королевы, рахни – это всего лишь животные. Личное самосознание есть только у Королев и у их защитников, пока они рядом с маткой. По отдельности защитники относятся к условно-разумным существам.»

Ну хоть здесь канон не солгал и подставы не сделал. С рахни можно договориться, если уберечь королеву от воздействия извне. Это радует. Вопрос в другом.

–   «Пролезть по вентиляции могут?»

–   «Рабочие и добытчики могут. Воины – нет. Они по размеру сопоставимы с кроганом в тяжелой броне.» – бросив взгляд на кровавое пятно, асур добавил: – «Рахни слышат не так, как мы: диапазон уже. Для нас они шумные.»

Вообще прекрасно. Ничего особо опасного из вентиляции нам на голову не выпрыгнет. А если что по вентиляции и полезет, то мы об этом узнаем заранее.

–   «Как они в бою?»

–   «Как противник рахни не слишком сложный, но неприятный: очень живучие, боль чувствуют слабо, их воины – сильные и быстрые, могут легко проломить броню одним ударом ноги. Плюют кислотой.» – после короткой заминки ответил Аэ. – «Но для нас они угрозы не представляют, если их не будет слишком много. Тогда задавят массой или возьмут измором. Любого. Они опасны числом и полным отсутствием инстинкта самосохранения у обычных особей: прут напролом.» – подумав, асур добавил: – «Стандартное стрелковое оружие Пространства Цитадели против них малоэффективно: мелкие пулевые ранения заживают быстро и вреда практически не наносят. Хитиновый покров полностью восстанавливается за трое суток.»

Чем больше узнаю, тем неприятнее становится.

–   «Винтовки их не остановят. Нужен или дробовик как у Рекса, или как у меня оружие с экспансивными тяжелыми пулями. Любое крупнокалиберное оружие, наносящее обширные повреждения мягким тканям.» – добавил Аэте. – «Скелет у рахни внешний, как у всех насекомых, одним выстрелом их не обездвижить. Хитин у воинов и защитников очень прочный и толстый, по крепости сопоставимый с броневыми пластинами.»

Очаровательные твари. Могу понять, почему они чуть не вырезали азари и саларианцев две тысячи лет назад.

–   «А гранатометы?»

–   «Гранатометы эффективны, но защитнику королевы хитин не пробьют даже прямым попаданием. Его возьмет только бронебойная пуля из «Гарпуна» Гарруса, если бить по уязвимым местам.»  – честно ответил асур.

Довольно специфическое понимание «не слишком сложного противника» у Аэте, ничего не скажешь. Судя по его описаниям, внезапная встреча даже с одним воином-рахни для отряда бойцов может стать фатальной. Особенно, если эта встреча произойдет внезапно и лицом к лицу, а не на расстоянии. А тут непонятно сколько этих тварей бегает!

Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения.

Беглый осмотр КПП показал, что ничего интересного для нас там нет. Ни тела, ни следов борьбы, словно человека убили у пульта одним броском и утащили в вентиляцию, оставив широкий кровавый след. Выглядит, конечно, неприятно и жутковато, но непосредственной угрозы нет. Рахни давно покинул это место.

–   Аэте, отключай турели. – коротко приказала я, выходя из КПП. – И найди нам маршрут до станции монорельса.

Асур поднял левую руку, активируя тактический комплекс и разворачивая в воздухе объёмный план комплекса. Бронированный коготь, венчающий палец, ткнул в голограмму, убирая отображение лишних этажей и разворачивая план нашего уровня крупнее.

–   Мы здесь. Станция монорельса, ведущая к «Расселине» – здесь. – коготь провел практически прямую линию, лишь раз отклонившись с поворотом коридора. – Единственное препятствие – камера сжигания системы дезинфекции и биологической очистки. Я советую ее отключить полностью: если сработает какой-то аварийный протокол, нас испепелит плазмой. – и тут же добавил: – Обойти нельзя.

Коготь пару раз стукнул по отделенному мощными дверями концу коридора, помеченного на карте глифом опасности. После короткого раздумья, асур уточнил:

–   Не могу сказать точно, что это за система.

–   На месте разберемся. Все равно других путей на станцию нет.

Аэте кивнул. Других путей действительно не было. Кто бы ни проектировал исследовательский комплекс «Вершина-15», требования к безопасности соблюдены были в полном объеме. В том числе и зонирование важных участков с возможностью полной блокировки зон. К примеру, транспортные пути и доступ к ним могут полностью отрезаться от внутренних помещений. Не то, чтобы это сильно помогло персоналу, но за пределы комплекса рахни не вырвались, а нам будет гораздо проще зачистить небольшой участок комплекса, чем проверять его весь.

–   Выдвигаемся.

.

Уж не знаю, чем там сейчас занимаются эти сто сорок сигнатур, но по дороге мы никого не встретили и ничего не нашли. Даже следов борьбы не было. И все было чудесно, пока мы не подошли к камере сжигания очистительной системы.

Первая проблема встретила нас мелкими искрами поврежденного пульта управления и непроглядным мраком: ворота, ведущие внутрь комплекса, закрыты не были. Мощные многослойные створки, чуть заметно выгнутые, словно нечто огромное продавило их одним ударом, так и застыли на половине своего пути, открывая путь в погруженные во тьму коридоры. И как милый акцент, наглядно указывающий, куда ушла опасность – кровавая прерывистая полоса, в лучших традициях киношных ужастиков исчезающая в темноте за дверями.

–   Волшебно. – не удержалась я от ядовитого комментария.

Джейн глухо буркнула что-то невнятное, сумрачно глядя на кровавую полосу. Для разнообразия – лиловую. Кровь азари. Джон молчал и держал лицо, но его тоже не прельщала перспектива идти и проверять темное помещение. Даже энтузиазм Дэрга поутих: инстинкт самосохранения прорезался. Остальные были удивительно солидарны: заходить в темное помещение желающих не было.

Вторая проблема всплыла, когда Аэте попытался открыть двери в камеру сжигания: система безопасности его отбортнула, сообщив, что вся эта радость вышла из строя и двери заблокированы виртуальным интеллектом комплекса. Асура подобный подход несколько озадачил, и он попытался взломать двери принудительно, но результата не добился: мощные створки стояли намертво.

Аэте развел руками и виновато произнес:

–   Двери блокированы механическими замками. Я не могу их убрать: нет питания на поворотном механизме. Эти системы контролирует ВИ комплекса, которая сейчас отключена физически, запустить удаленно не получится.

Вот же… А я так надеялась избежать общения с Мирой. Видать, не судьба нам обойти стороной розовую барышню, младшую сестренку цитадельской Авины.

–   Где находится ВИ? – спросил Найлус.

Вновь сумрак коридора прорезали четкие светящиеся линии, разворачивая перед нами план многоуровневого комплекса. Аэте замер на долгие семь минут, пока на голограмме не появилась россыпь пометок.

–   Здесь находится ВИ: ее ядро и хранилище данных. – коготь поочередно коснулся двух маркеров. – Добраться можно тремя путями. – синеву плана прорезали три полупрозрачные линии. – Теоретически, маршруты равнозначные.

Недоговоренность подвисла в воздухе.

–   Но? – вслух спросила я.

Аэте вскинул голову. Резким, рваным движением, совершенно чуждым человеку.

–   Но я бы выбрал этот путь. – после короткой паузы ответил он.

Синяя линия мигнула.

–   Если все три пути равнозначны, то… не вижу смысла возражать и настаивать на другом маршруте. – сказала я. – Найлус?

Найлус ограничился пожатием плеч и коротким кивком. Он вполне доверял интуиции и боевому опыту старого друга и тоже не видел смысла пренебрегать его советом. Разницы ведь действительно никакой: мы так или иначе опустимся на один и тот же уровень, но используя разные лифты и коридоры. Расстояние практически идентичное. Так зачем нам искать лишние приключения, если выбранный асуром маршрут проходил на расстоянии от самых крупных скоплений живых сигнатур?

–   Идем синим маршрутом. Аэте, разошли его по отряду.

Короткий кивок, асур на мгновение задумался, глядя на расцветающую множеством маркеров карту. Десятки пометок с мелкими подписями, нанесенными резкими рубленными символами, которые на глазах сменялись английским текстом, множество мелких сносок и маркеров со стандартными знаками опасности, принятыми повсеместно в Пространстве Цитадели. Аэте решил поделиться полноценным планом, включающим всё, что он сумел найти в местной системе охраны. Расположение турелей, терминалов и пультов управления, через которые можно получить доступ во внутреннюю информационную сеть, пометки статуса дверей «открыто-закрыто», информацию о температуре в помещениях, считанную со внутренних датчиков, и множество других полезных данных.

–   Что это? – я указала на небольшой серый глиф, скромно притулившийся возле крупного значка реактора.

Аэте ответил с задержкой: уточнял информацию.

–   Система климат-контроля. Отключена.

Странно. Почему тогда именно в ее зале собрались рахни-рабочие? Ладно, это помещение далеко от нашего маршрута, мы не должны в него попасть. Если, конечно, добрый ВИ «Мира» не отправит нас туда ремонтировать что-то очень-очень важное, без чего она наотрез не сможет запустить монорельс. Помнится, побегать по ее заданиям пришлось изрядно.

Иллюзии – это прекрасно, они помогают сохранить оптимизм. Но в работе и на боевом задании они недопустимы. Буду считать, что ВСЕ сто сорок сигнатур – это рахни. А если так… Бойцы должны знать, с чем они могут столкнуться. Нет никакого смысла хранить информацию, которая будет тайной лишь до первого столкновения: это может кому-то стоить жизни.

–   Есть неподтвержденная информация, что на станции «Расселина» ученые корпорации «Байнери Хеликс» проводили исследования рахни. – без какого-либо предупреждения произнесла я по отрядной связи. – Видимо, часть образцов была на «Вершине-15».

Лиара тихонько ойкнула, Рекс экспрессивно выматерился, люди промолчали, но ментальный план полыхал удивлением и долей непонимания. Лишь Николаус помрачнел, выплескивая тягучие волны тревоги.

–   Мы не знаем, сколько было воссоздано рахни и каким образом: естественным рождением или клонированием. Неизвестно, были ли внесены изменения в геном вырвавшихся на свободу особей. Так же непонятно, сколько именно особей было выращено, и какого они типа: рабочие, добытчики, воины или, что хуже, защитники королевы.

Тишина сгустилась, как и напряжение. Варренов помнили все. А рахни куда опаснее бойцовых зверьков батарианцев.

–   Аэте, у тебя есть доступ в корпоративную базу данных? – спросил Найлус.

Асур покачал головой.

–   Нет. Это автономная информационная сеть, и пока мы не найдем подключенный к ней компьютер, я не смогу установить связь. – задумавшись, добавил: – Можно еще получить доступ через виртуальный интеллект.

–   Спектр, наша задача та же? – задал вопрос Джон.

–   Да. Рахни – наша проблема, но не наша цель. – ответил ему Найлус.

Коммандер коротко кивнул, заливая ментал ярким облегчением. Его совершенно не радовала идея заниматься отловом опасных стайных хищников, чуть не уничтоживших азари и саларианцев две тысячи лет назад. Хотя что такое рахни Джон Шепард представлял себе весьма смутно, хоть и изучал историю Пространства Цитадели в свое время.

Как ни странно, в экстранете нет документальных съемок времен Рахнийских Войн. Я интересовалась. Информация о рахни крайне скупа, и получить реальное представление об этих существах сложно: немногочисленные картинки показывают довольно несуразное насекомоподобное существо, но не передают ни его скорости, ни проворства, ни смертоносности. Рекс об этих милых зверьках знает, но из него информацию выбить вообще малореально: слишком он хитрожопый и скрытный. Прихвастнуть любит, но ничего ценного не скажет, особенно, если это выставит его в некрасивом свете. Будет молчать, даже если эта информация жизненно-важная и ее отсутствие может стоить кому-то головы. О «людях Иерархии» он рассказал чисто так, чтобы посмотреть на реакцию Аэте, а получив результат – заткнулся и больше скользкую тему не затрагивает. Даже о своих «подвигах» кроган болтает, четко дозируя информацию, чтобы ничего ненужного или важного не ляпнуть. Несмотря на свое вроде как хорошее к нам отношение и доброжелательность, Рекс был и остается профессиональным наемником. Он с нами только до тех пор, пока это ему выгодно. Урднот Рекс нам не союзник, никогда им не был и не факт, что станет. И забывать об этом мелком нюансе нельзя ни при каких раскладах.

Ладно, демоны с ним, с кроганом. У нас есть Аэтера, который о рахни знает, и информацию скрывать не будет, даже если обнародование этой информации может доставить лично ему какие-то проблемы или неприятности.

–   Вкратце о рахни. – после недолгого молчания произнес Найлус. – Маленькие, зеленые, примерно до середины бедра – это рабочие дроны. Расстреливать издалека. Они уязвимы и легко убиваются. При смерти могут лопнуть, разбрызгивая кислоту. Добытчики рахни. Вдвое крупнее, темно-зеленые, уже имеют щупы, способны плеваться кислотой. Воины-рахни. Ярко-красного цвета, размером с крогана. Не давать приблизиться любым путем. Используйте подствольные заряды. Винтовки неэффективны ни против добытчиков, ни против воинов.

–   А что делать, если мы встретимся с защитниками королевы? – тихо спросил Николаус, когда не дождался продолжения. – Как их убивать?

Рекс что-то невнятно буркнул, передернув плечами, Аэте хмыкнул. Найлус покосился на этого юмориста и честно ответил:

–   Если вы встретитесь с защитниками королевы в этих коридорах, вы ничего не сможете сделать без тяжелого пулемета или гранатомета. Поверьте, узкий коридор не дает вам преимущества. Не с этими существами.

Добавлять, что убивать таких тварей будут не они, Найлус посчитал излишним. Если мы по какой-то случайности столкнемся с этими монстрами, таиться я не буду. Тогда уже будет не до сохранения тайны, в которую никто не поверит. Тут бы своих не потерять.

Пока люди переваривали полученную информацию и озвученные радужные перспективы, асур стоял и гипнотизировал меня взглядом. И не Найлуса, меня! Он ничего не говорил, но зачем слова? Я и так прекрасно знаю, чего этот лишенный инстинкта самосохранения и тормозов отморозок хочет.

–   Аэте.

Молчаливый наклон головы, такой себе своеобразный вопрос.

–   Без фанатизма и ненужного экстрима.

Быстрый резкий кивок. Я прямо вижу эту довольную мечтательную улыбку, расплывающуюся в оскал, когда я мотнула головой в сторону приоткрытых ворот…

Асур снял с захватов меч, крутанул его в руке, перехватил обратным хватом, развернулся и неспешно потопал в темноту, провожаемый полными изумления и откровенной оторопи взглядами. Позёр!

То, что его отпустили на свободную охоту понятно без лишних объяснений. Правда, понятно только Найлусу, Гаррусу, Рексу и Рамиро. Дэрг с Диланом происходящее восприняли с долей смирения и скрытой радости: всё надеются, что, набегавшись, старший подобреет, расслабится и не будет их на тренировках доводить до состояния кровавого гуляша. Наивные какие. Николаус хмурится, с трудом совмещая узнанные факты, которые очень не хотят собираться единым образом. А факты, мягко говоря, странные. Да и образ выходит… забавненький. Джон в ступоре: бравый коммандер никак не может понять, как я вообще могла отпустить бойца на опасную территорию без поддержки. Тем более, после рассказа о рахни. Тем более малолетку, каким он упорно продолжает воспринимать Аэте. Джейн ярко полыхает тревогой и… страхом. Переживает.

Аэте вошел в просторный зал, замер на мгновение на границе приглушенного тусклого света и откровенного мрака, повел плечами и в какой-то момент просто исчез из виду. Он проверит дорогу до перекрестка коридоров, а после – уйдет налево, в сторону технического крыла комплекса. Мы же пойдем направо, к лифтам.

–   Джон, остаешься со своим отрядом здесь. Рекс, на тебе – защита Лиары. Ждите нашего возвращения.

–   Есть, мэм. – глухо ответил Джон.

От такого обращения меня перекосило, хорошо хоть под шлемом рожи не видно. Демоны меня дери, «мэм»! Нет, ну это же надо… Отвыкла я от уставного обращения, и привыкать что-то ну совершенно не тянет.

Выматерившись про себя, я выкинула из головы лишние мысли, перевела винтовку в боевое положение и шагнула вперед, уходя с освещенного тусклым оранжевым светом коридора в темноту. Рядом со мной – Найлус. За спиной – Джейн со своими бойцами. Идут попарно: Виктор-Север, Диего-Рамиро. Гаррус рядом с Джейн. Дэрг и Дилан замыкающие.

Автоматика шлема активировала режим ноктовизора. Мир окрасился зеленым, стал плоским и механически-четким, лишенным светотени и объема. Мертвенно-призрачным и тревожным, удивительно-сильно напоминая древние Некрополи, освещенные призрачным сиянием концентрированной некроэнергии в огромных накопителях и энерговодах. Легкая аура смерти лишь усиливала это тягучее ощущение.

Улыбка сама собой изогнула губы, по телу пробежала колкая волна развернувшегося щита, вспышка жжения на ладонях, легкая резь в глазах. Тело само перестраивалось под привычные стандарты, а я не мешала, не подавляла эти изменения. Все же, есть кое-что общее у вымершего исследовательского комплекса и древних катакомб.

.

* * *

.

–   Превосходно! Шаа’Ри, сегодня ты превзошла саму себя.

Стилист-азари очаровательно улыбнулась, с полным удовлетворением от прекрасно проделанной работы изучая критическим взглядом неподвижно сидящую в кресле Злату.

–   Виан, твоя похвала меня несказанно радует. – стилист достала из коробочки тоненькую цепочку с крохотным кулончиком и надела на шею клиентки. – Это завершит образ.

Злата терпеливо ожидала позволения открыть глаза, четко выполняя требования стилиста, и с трудом удерживала мелкую нервную дрожь. Вскоре их ожидает первый экзамен на профпригодность как послов нового и пока еще никому не известного государства: официальное мероприятие, на котором ей и Святославу предстоит говорить от лица Руси. И отсидеться не получится. Не так поймут, о чем им вполне ясно сообщила изящная турианка.

–   Можно смотреть. – милостиво произнесла азари.

Злата открыла глаза. Из зеркала на нее смотрела совершенно незнакомая женщина. Высокомерная, властная, жестокая, с капризно изогнутыми губами, холодно взирающая на мир стальными глазами. Образ был создан гениально. Шаа’Ри – истинный художник, талантливо воспользовавшийся природными данными: правильно наложенные тени и чуть заметно подведенные глаза скрыли усталость, придавая взгляду полуприкрытых глаз высокомерие аристократа и холодную жесткость. Пудра и белила заострили скулы, начисто убирая природную мягкость черт, подчеркнули тонкие крылья прямого носа, великолепно спрятав легкую курносость, румяна убрали мертвенную бледность. Обводка и три оттенка помады изменили контур губ, придав им жесткость вкупе с капризностью. Мягкость испарилась, как и легкая припухлость.

–   Невероятно! – выдохнула женщина, вставая.

Жесткое официальное платье в пол стягивало тело, физически не позволяя утратить царственную осанку. Тяжелые украшения фиксировали вроде бы простую строгую прическу, вынуждая держать голову ровно, чуть вздернув подбородок.

–   После окончания саммита вам потребуется помощь массажиста. – честно предупредила Виан.

–   Понимаю. С такой сбруей я к вечеру одеревенею. – с безмятежным лицом произнесла Злата.

Косметика и прическа не предполагали иного выражения лица. И любая попытка сдвинуть брови или нахмуриться мгновенно будет наказана болью в натянутых волосах. Жестоко, но в ее ситуации – действенная мера контроля поведения. Не позволит ни на мгновение потерять лицо.

–   Почему вы нам помогаете, Виан? – тихо спросила Злата, когда азари покинула их, удовлетворенная внешним видом троих людей.

Турианка улыбнулась.

–   Если отбросить личные мотивы, я вам помогаю, потому что нам предстоит очень долго работать. Это в моих интересах. Ваш успех и укрепление позиций Руси в интересах Иерархии.

В серых глазах промелькнуло удивление и настороженность.

–   Но дипломатический корабль прибудет через месяц, и мы… — начал было Святослав.

–   Никуда вы уже не денетесь. – мягко прервала светловолосого мужчину Виан. – У политики и преступности есть много общего. Особенно, одна черта: раз увязнув, из обоих сфер деятельности очень тяжело выйти.

–   Но мы же… Мы не политики! – растерянно произнес Михаил. – Мы не готовы!

Турианка на мгновение оскалилась.

–   О, вы прекрасно справляетесь. А подготовить вас – не так сложно, как вы думаете. – женщина покачала головой. – Поймите. За этот месяц вы успеете примелькаться и стать официальным лицом вашего государства. Вы – яркие. Вы выделяетесь из общей массы. Вас запомнят. Никто не поймет ваше исчезновение и замену. Если бы вы сидели тихо – тогда да, вы могли бы покинуть политику, но вам этого не позволят. Расписание вы уже видели.

Люди синхронно кивнули.

–   Они все знают? – удрученно спросил Святослав.

Виан развела руками.

–   Конечно. Знают, что вы несведущи в политических играх, и всерьез вас воспринимать не будут. Воспользуйтесь этим. – короткая пауза, внимательный взгляд. – Ваше государство еще юно и предельно уязвимо. Многие попытаются навязать Руси кабальные договора, пользуясь лично вашими пробелами в знаниях. У вас нет постоянной связи с руководством, вы не сможете спросить совета и уточнить, что вы имеете право делать, а что – нет. Вы не встретите понимания. Считайте, что вы на территории врага.

Злата чуть поджала губки, сощурилась и тихо спросила:

–   А какова позиция Иерархии?

Ответ прозвучал со спины, от дверей, низким вибрирующим мужским голосом:

–   Иерархии нужна сильная и независимая Русь.

Злата медленно, плавно развернулась, встречая одобрительный взгляд темных зеленых глаз высокого турианца, вошедшего в небольшую комнату.

–   Хэймон. – представился мужчина, склонив голову в привычном его расе вежливом приветствии.

Люди представились, четко соблюдая протокол, о котором им совсем недавно рассказывала Виан, чем заслужили одобрительный кивок.

–   Найлус рассказал о вашей ситуации. – Хэймон оперся плечом о стену. – От себя лично могу лишь выразить соболезнования и пожелать вам терпения и крепких нервов. – мандибулы дернулись в гримасе и вновь прижались к щекам. – Будьте предельно осторожны. После саммита зайдите к нам, мы проведем проверку крови и подберем вам антидот.

Михаил нахмурился, а Святослав чуть заметно побледнел.

–   Феромоны? – тихо спросила Злата.

Турианец кивнул.

–   Защититься от подобного воздействия сложно, но возможно. У каждого вида свои способы добиться желаемого, и политики используют их без всякой жалости к противнику.

–   Даже вы? – сумрачно спросил Михаил.

–   Даже мы. – иронично склонил голову Хэймон, с интересом наблюдая, как появляется понимание на выразительном лице темноволосого человека. – Нам выгодна ваша сила. Нам выгоден наш союз. Причины вы узнаете несколько позже, и во многом они от вас не зависят. – тихий смешок. – И мы готовы оказать вам поддержку. Неофициально. Пока – неофициально.

Злата чуть приподняла бровь.

–   Об этом мы с вами поговорим через месяц, когда прилетит ваш дипломатический корабль. – мягко сказала Виан. – У вас осталось совсем немного времени на подготовку. – турианка протянула информационный чип. – Изучите. Вам это поможет сориентироваться.

На этом с ними попрощались и оставили одних. Злата нервно потерла пальцы, стараясь привыкнуть правильно держать голову. Чем быстрее она привыкнет, тем раньше стилист откажется от подобных садистских причесок.

–   Что там на чипе? – буркнул Михаил.

Святослав неопределенно дернул плечом, ожидая открытия единственного файла. Но когда информация высветилась на экране, его лицо непроизвольно вытянулось. Злата подошла, с интересом глянула на экран. Прочитала краткое содержание…

Люди переглянулись, Михаил пораженно выдохнул:

–   За ТАКУЮ помощь мы никогда не расплатимся…

.

* * *

.

Погруженные в прерывистый красноватый сумрак коридоры и залы комплекса могли бы быть прекрасными декорациями к какому-то фильму ужасов. Все атрибуты присутствовали в полной мере: тягучая, звенящая тишина, сумрак, переходящий во мрак, следы разгрома и панического бегства, кровавые пятна, выразительные прерывистые темные полосы размазанной крови. И никаких тел. Ничего, что могло бы пролить свет на произошедшую трагедию. Это только в посредственных развлекательных фильмах и в байках, которые развлечения ради травят друг другу разного рода чистильщики, чья работа – ликвидация последствий таких трагедий, герои со временем узнают правду, докапываются до истины, браво побеждают убившее сотни разумных зло, и еще после этого умудряются вернуться домой с телом полной комплектации и без лишних украшений вроде уродливых шрамов или неснимаемых проклятий. К сожалению, в реальной жизни все не настолько радужно, и чаще всего разведгруппы или отряды чистильщиков становятся очередными жертвами, пополняя число погибших, а наполненные смертью комплексы запечатывают или стирают с лица мира мощными площадными заклинаниями.

Плетение-сканер пронеслось по огромному залу и исчезло при контакте со стенами. Живых сигнатур я не ощущала, но чисто теоретически нам могут встретиться геты, хотя что им тут делать? В засаде сидеть? А ради чего? Здесь же никого нет и не должно появиться. Мы – это исклю…

За спиной раздался резкий скрип, удивительно-громкий в могильной тишине. Я рывком повернулась, вскидывая оружие. Диего, засранец, полыхая виной, осторожно снял ногу с листа пластика. Вот же… Разумом я понимаю, что для рахни этот звук слишком тихий. Они если нас и обнаружат, то не по шуму. Но привычки рейдера работают без осечек: в древних подземельях за такой промах прибили бы на месте. Сами. Чтобы всю группу под удар не подставлять.

Едва удержавшись от острого желания отвесить паршивцу подзатыльник, я покачала головой, развернулась и пошла вперед. Нам надо пересечь этот зал, выйти в коридор, в конце которого будут лифты. Все турели на нашем маршруте Аэте отключил, двери разблокированы, а инструментрон Гарруса имеет прямое подключение к тактическому комплексу асура. Так, на всякий случай.

Найлус добежал до дверей. Массивная створка плавно ушла в потолок. Короткая пауза. Тишина. Напарник выглянул в коридор, быстро осмотрел его и исчез из виду.

–   Чисто. – раздался его голос по отрядной связи.

Группа пересекла зал, бойцы рассыпались по широкому коридору. Я и Дэрг с Диланом вышли вперед, замыкал отряд Гаррус с «Гарпуном» в руках. Дэрг добежал до поворота, выглянул, быстро осмотрел.

–   Чисто.

Коридор после поворота расширился в прямоугольное помещение восемь метров на четыре, одну стену которого занимали четыре двери лифтовых шахт, умиротворенно светящиеся алыми индикаторами.

Я остановилась, сумрачно глядя на очередное препятствие, которым нас порадовала «Вершина-15». Лифты не работали.

–   Дэрг, вскрой.

Я указала на крайнюю справа дверь. Боец передал напарнику оружие, подошел к дверям, осмотрел их, примериваясь, подергал створки, пока не нашел удобную опору для пальцев.

–   Придержи. – буркнул он, дернув створку, вынуждая ее приоткрыться.

Дилан всунул между створками винтовку, не позволяя им вновь закрыться.

–   Есть. – Дэрг рывком распахнул створки и отступил, давая доступ к лифтовой шахте.

–   Готовьте лебедки. Мы спускаемся на шесть уровней ниже.

Звуки выстрелов раздались неожиданно: приглушенные расстоянием размеренные хлопки крупнокалиберного пистолета, прекрасно слышимые в звенящей тишине вымершего комплекса. Казалось, они доносятся откуда-то снизу, из лифтовых шахт, эхом разносясь по коридорам. Словно где-то там идет ожесточенный бой, но я прекрасно ощущаю эмоции асура: спокойствие и безмятежность с легким удивлением и заинтересованностью.

Ровный ритм стрельбы сбился на дуплет, и выстрелы прекратились. А буквально через пару минут по внутренней связи раздался тихий умиротворенный голос:

–   Подтверждаю: в комплексе рахни. – короткая пауза, какой-то хлюпающий звук. – Генетически-модифицированные клоны.

–   В какую сторону? – спросил Найлус.

–   Непонятно. – Аэте запнулся, микрофон донес звук удара, хлюп и треск. – Вижу внешние проявления мутаций: упрочнен хитин, у дронов появились острия на конечностях. Заметил нарушение поведенческих паттернов. Эти рахни неразумны, неуправляемы и агрессивны.

–   Поняли.

Связь пропала. Люди молчали, переваривая сказанное.

–   Спускаемся. – коротко приказала я.

Закрепив зажим на тросе, Дэрг оттолкнулся от края и спрыгнул в лифтовую шахту, контролируя скорость спуска и считая этажи. Спустившись до нужного уровня, боец поставил на тросе стопор, отстрелил в опору персональную лебедку. Подтянувшись, вскрыл двери и исчез из виду.

–   Чисто. – раздался напряженный голос.

Бойцы спускались по одному. Я – сразу за Джейн. Последними покинули нулевой уровень Найлус и Виктор.

.

* * *

.

 Асур перевернул переломанное светлое зеленое тельце, аккуратно, чтобы не повредить надувшийся орган с концентрированной кислотой. Изменения в рабочей особи перевалили грань, укладывающуюся в рамки простой мутации. Все признаки указывали на сознательное и планомерное изменение генома в сторону увеличения бойцовских качеств вида. Но что пострадало?

Чуткий слух уловил едва слышный стук. Размеренный, тяжелый. Ни дроны, ни рабочие ТАК не ходят… Аэтера плавно встал, не сводя взгляда со входа в просторное помещение, уже залепленное слюдянистой массой, застывающей на воздухе в прочное вещество. Дроны начали строить улей. Но для кого?

Стук приближался. Асур терпеливо ждал, чуть склонив голову набок. С легким интересом и безмятежностью, слабо фоня в ментальном плане. Чуть покачивалось острие клинка, зажатого в левой руке. В правой – пистолет. На предплечье – массивная нашлепка активного генератора, формирующего метровый в диаметре сферический щит на небольшом удалении от эмиттера. Сейчас щит свернут, готовый в любое мгновение развернуться по приказу хозяина. Но в нем нет надобности.

Источник стука дошел до дверей, вынуждая их распахнуться. Сияющие раскаленным металлом глаза удивленно распахнулись, когда генетически измененное создание зашло в помещение, и тут же сузились. Губы растянулись в оскале, пальцы обхватили рукоять клинка чуть плотнее, пистолет поднялся. Грохот выстрелов разорвал тишину: Аэте не стал дожидаться, когда вошедший воин-рахни заметит его и сам нападет. Тяжелые пули кучно вошли в небольшую голову существа, разрывая единственные уязвимые органы – основания четырех сяжков. Рахни взвизгнул, заверещал на высокой ноте, вскинул щупы, выстреливая кислотой туда, где всего мгновение назад находился враг. Откуда-то издалека донесся ответный визг: более низкий, многоголосый, агрессивный. Вскоре на помощь воину придут остальные…

Стремительный рывок, удар, один из щупов, отсеченный у самого плеча, падает на пол. Двойной выстрел, экспансивные пули с бронебойным сердечником проламывают тонкий хитин на стыке броневых пластин там, где брюшко переходит в головогрудь, поражая спинной нервный узел, один из трех. Рывок заканчивается прыжком: асур запрыгивает на спинку рахни, на всей инерции движения вонзая клинок в уязвимое место: между мощных и толстых хитиновых пластин, пробивая небольшой орган, воссоздающий кислоту. Воин завизжал, когда едкое концентрированное вещество начало разъедать незащищенные внутренности. И тут же, на довороте, острый клинок прорезал второй нервный узел, парализуя опасное создание.

Асур спрыгнул с обмякшей туши, обтер клинок о мягкое тельце мертвого дрона. Воин-рахни еще не сдох: эти существа очень живучи. Но опасности он уже не представляет. На какое-то время. Нанесенные раны регенерируют дней за пять, и это создание вновь будет готово к бою.

Когти подцепили толстую хитиновую пластину, приподняли, открывая уязвимое основание: мягкий, белесый зазор между двумя накладывающимися друг на друга подобно пластинчатому доспеху пластинами. Асур пропихнул острие в зазор, навалился всей массой. Острие пробило упругую шкурку и вошло в тело. Насекомое дрогнуло, пару раз судорожно дернулось и затихло. На этот раз уже окончательно. А в коридоре приближался дробный перестук рахни, бегущих на помощь мертвому сородичу.

.

* * *

.

–   Командир! – боец тронул за плечо спящего беспокойным сном человека, вынуждая его резко распахнуть глаза и подняться на локтях.

–   Да? – сонный хриплый голос был едва слышен в завывании ветра.

–   Кто-то взломал систему безопасности комплекса. – не повышая голоса произнес высокий турианец. – Ворион не смог отследить подключение. Мы заметили проникновение, только когда начали отключать турели.

От осознаний сказанного мужчина подскочил.

–   Что? Кто-то отключил турели?

Если систему защиты отключат, им конец! Боеприпасы наперечет, и выживали они пока только благодаря четырем автоматическим турелям, простреливающим широкий коридор.

–   Нет. Не все. Часть. Уровень ноль. Уровень шесть. Прямой проход. – протараторил уставший саларианец.

Сержант Итан Донован, волей случая принявший на себя обязанности командира группы бойцов, выживших после прорыва рахни семеро назад, устало потер лоб, пару раз моргнул, прогоняя сонливость и давящую усталость. Саррад, как-то сам собой ставший его негласным замом, молча протянул кружку с горячим кофе: отвратительной растворимой бурдой, которую они смогли выковырять из раскуроченного автомата.

–   Мы можем отслеживать их перемещение по мере отключения турелей и открытию дверей. – спокойно произнес турианец, передавая задерганному человеку упаковку с пайком.

–   Откуда взяли? – прохрипел Итан, беря плотный брикет в серебристой фольге.

–   Я с Дассаром спустился на продуктовый склад. – честно признался боец. – Продукты заканчиваются. Гражданских надо чем-то кормить.

С этим доводом поспорить сложно. Солдат покосился на жмущихся в небольшом закутке выживших: пятерых азари, троих саларианцев и четверых людей. Почти все спали, компактно устроившись на ворохе упаковочной противоударной пленки, пол рулона которой удалось найти в одном из подсобных помещений. Только брат с сестрой сидели и о чем-то едва слышно переговаривались.

–   Откуда вода?

–   Лед и снег растопили. Помнишь? В столовке взрывом вышибло плексиглас. За ночь намело.

Итан отломил кусок каменной галеты и сунул в рот.

–   Что узнали?

–   Практически ничего. – Саррад поморщился, раздраженно дернув мандибулами. – Это не группа зачистки и не спасательный отряд. Пока не пройдет буран, за нами никто не прилетит.

–   Если вообще прилетит. – буркнул сержант, с трудом разжевывая галету.

Турианец кивнул.

–   Могут и подорвать весь комплекс. – после короткого молчания признал: – Я бы подорвал.

–   Я бы тоже. – нехотя согласился Итан, глянув на осунувшуюся физиономию сослуживца, с которым до катастрофы они терпеть друг друга не могли. – Надо отсюда выбираться. Если кто-то пришел, отсюда можно свалить.

Саррад согласно кивнул.

–   Ворион предполагает, что они идут к ядру «Миры».

Итан оживился.

–   Хотят включить эту суку?

–   Им придется ее включить. – укоризненно поправил его турианец.

Вытащив еще одну галету, Итан задумчиво осмотрел сомнительное лакомство, но подсасывающий от голода желудок возмущенным бурлением поставил точку в его сомнениях: организм хотел эту галету. Под ироничным, немного язвительным и понимающим взглядом бывшего недруга, ставшего в критической ситуации напарником, Итан опустил каменное печенье в горячий синтетический кофе. Чтобы хоть немного размокло.

–   Если им удастся включить «Миру», восстановится система внутреннего наблюдения. И мы сможем хотя бы узнать, кто это. А там уже посмотрим: выходить на связь или под шумок выбираться из комплекса своими силами.

Саррад согласно кивнул, хлопнул его по плечу, резко встал.

–   Мы сходим, принесем еще еды. – встретив выразительный взгляд, фыркнул. – Мы будем осторожны. А ты пока придумай, что будешь гражданским рассказывать.

Итана от перспективы общения с въедливыми саларианцами и довольно высокомерной ученой-азари перекосило.

–   Вот же ты сволочь!

Турианец развел руками, соглашаясь с подобным определением. Итан скривился, но от привычных за долгие годы постоянных переругиваний слов удержался. И с каждым разом это получалось все легче… Привыкает он, что ли?

Глянул на бойцов, спящих чуть в стороне, помрачнел.

–   В медотсек заглянуть сможете?

–   Туда пошли Лили и Сойра. Должны скоро вернуться.

Сержант кивнул, сумрачно глядя в спину уходящего турианца и человека. Нога остро дернула болью: последнее нападение рахни удалось отбить большой кровью. Пятеро погибло, еще двое дополнили их небольшой лазарет. А он сам с тройным переломом бедренной кости из бойца превратился в балласт.

Из ловушки комплекса надо выбираться, пока в их группе хоть кто-то способен сражаться и ходить самостоятельно.