Перерождение Эффект Массы.
Под тенью Властелина
Глава 39: Первое правило общаги: соседей надо знать!
– Я не понимаю, что тут творится! – растерянный и недовольный голос Джейн взболтнул тягостную тишину каюты. – Складывается ощущение, что командование этим переводом нас окончательно угробить решило!
Четверо мужчин, сидящих на койках и наблюдающих за расхаживающим по свободному пятачку шестиместной каюты командиром, настороженно молчали.
– Как ни крути, но мы так или иначе попадаем либо под взыскание, либо под нарушение Устава, либо, что хуже, под военный трибунал!
– А ты не перегибаешь, Джейн? – осторожно спросил Руне. – Вроде как все нормально.
Молодая женщина резко остановилась, повернулась на пятке, уперла руки в бока, хмуро глядя на подчиненного.
– Север. На первый взгляд все нормально, не спорю. Но это только до тех пор, пока приказы Спектра не противоречат приказам командования ВКС Альянса Систем, к вооруженным силам которого мы имеем сомнительную честь принадлежать. – язвительно буркнула Джейн. – Не разочаровывай меня и не говори, что не веришь в возможность подобного варианта.
Норвежец посмотрел на командира, огладил короткую бородку и согласно кивнул.
– Резонно. – Рамиро тяжко вздохнул, теребя тонкую косичку, свисающую с виска. – Спектр что-то на эту тему говорила?
– Да. Когда вас отправили расселяться, она меня прямо спросила: «Скажите мне. Каковы будут ваши действия, если вы получите прямой и недвусмысленный приказ от командования Альянса, выполнение которого… противоречит моим приказам, как вашего непосредственного командира?». Дословно.
Бойцы переглянулись.
– Иными словами, она ожидает проблем от командования. – покивал каким-то своим мыслям Рамиро. – И предполагает, что ей придется пойти против их приказов. Показательно.
– Да. – Джейн поморщилась. – Верность первого Спектра-человека Альянсу Систем не так крепка и непоколебима, как об этом вещают с экранов. Но я точно знаю, что Хакет ее поддерживает.
– Ставленник адмирала? – оживился мозговой центр отряда.
Командир развела руками.
– Не могу сказать. Но нас на этот корабль перевели приказом адмирала Стивена Хакета. Это факт. А уж чем он руководствовался и какие планы у него на Спектра, я понятия не имею. – Джейн фыркнула, передернув плечами. – Он же вывел нас из-под командования Джона, оформив в отдельное подразделение, подчиняющееся непосредственно Имрир Шепард. Вот и думайте. Лично у меня – непробиваемое ощущение какой-то крупной подставы. Очень крупной!
На какое-то время в каюте воцарилась тяжелая тишина.
– Мясник Торфана оказалась совсем не такой, какой мы предполагали. – произнес Виктор, меняя тему. – Я бы не сказал, что разочарован. На редкость здравомыслящая и практичная женщина.
Виктор «Молот», штурмовик отряда, перевел вопросительный взгляд на Рамиро, словно задавая безмолвный вопрос.
– Согласен. И ее пресловутой ксенофобии я что-то в упор не вижу. – снайпер группы прикрыл карие глаза, откинулся на прислоненную к стене подушку. – У нее с инопланетянами удивительное взаимопонимание. Кварианку она вообще негласно опекает.
– Заметили. – Руне хмыкнул. – Скафандрик хороший инженер. Слышал, ее этот турианец, Татум, хвалил.
Джейн удивленно приподняла брови.
– Значит и правда хороший инженер, раз генерал Октавиус Татум высказал вслух подобное мнение. И Север, завязывай ты со своими словечками в сторону чужаков. Я тебе уже говорила. Проблем не оберешься. Кварианка обидчивая. Услышит – надуется, и потом будешь сам перед Спектром объясняться, за что ты так девчонку обидел.
Руне только фыркнул, но спорить с командиром не стал, оставшись при своем.
– Нам придется делать выбор.
Тихий голос Джейн разом сбил с мужчин расслабленность, вынуждая подобраться и выпрямиться. Когда командир говорила ТАК, дело касалось важных, судьбоносных решений. Особенно с решениями, связанными с подставами от командования.
– Какой?
Молодая женщина осторожно присела на край стола, намертво прикрученного к полу, поправила медовую прядку, выбившуюся из прически, и спокойно произнесла:
– Выбор стороны. Кем мы будем для Спектра Совета Имрир Шепард.
– Отчего именно такая постановка вопроса? – Рамиро сузил глаза, пристально следя за командиром, ловя каждое ее движение, каждый отголосок эмоций, мелькающий на выразительном лице. – Есть предпосылки?
Джейн дернула щекой.
– Слова самой Имрир Шепард: «Вы определитесь, кем меня считаете. Лейтенант-коммандером ВКС Альянса или Спектром Совета». И еще: «Меня только одно волнует: доставите вы проблемы, как доставляют некоторые, или у нас будет взаимопонимание и обоюдно приятное сосуществование на этом корабле. Я не собираюсь вас выгонять или отказываться от вашего перевода. Шанс я даю всем. Только от вас зависит, какое место займете вы и ваша группа на этом корабле и какую роль сыграете в надвигающейся буре. Если сыграете вообще». Это она мне сказала, когда вы нас покинули. Дистанциирование Спектра Шепард от Альянса Систем уже началось, и начато оно сознательно и с полным осознанием последствий, на что было мне указано. По словам штаб-лейтенанта Аленко, у Имрир уже были конфликты с послом Удиной и капитаном Андерсоном. Ну, это вы могли наблюдать и сами.
Бойцы почти синхронно кивнули.
– И что ты ей ответила? – спросил Рамиро, подобравшись.
Его командир передернула плечами.
– А что я еще могла ей ответить? – буркнула Джейн. – «Я вас поняла, Спектр» – злость полыхнула в голубых глазах. – Мне предложили выбор «или-или». Полагаю, не надо пояснять причину подобного решения?
Рамиро покачал головой.
– Удивлен, что она пошла на прямой разговор. – заметил Виктор. – Обычно такие разговоры хорошо завуалированы и если ведутся, то очень аккуратно. А она спросила в лоб. Почему? Случайность я бы исключил, как и излишнюю доверчивость. Что бы о ней не говорили, ни на сумасшедшую, ни на идиотку Спектр не похожа. Хорошо бы узнать, что еще из слухов и сплетен о Мяснике Торфана является ложью и досужими домыслами, до того, как нам это боком вылезет.
– У меня такое чувство, что в этих слухах правды нет вообще. – буркнул итальянец. – Извини, командир, но «Мясник Торфана» – такой же ярлык, как и «Выжившая».
– Хорошее уточнение. – Джейн поморщилась: воспоминания о погибших на Акузе бойцах до сих пор живы. – Я за ней наблюдала со дня отлета.
– И каковы выводы? – спросил Диего.
Джейн Шепард ответила не сразу. Какое-то время она просто сидела на столе, глядя куда-то вдаль чуть расфокусированными глазами. Бойцы ее не торопили, терпеливо ожидая, когда командир начнет говорить.
– Выводы неоднозначные. – наконец ответила она. – Имрир Шепард совершенно не похожа на тот образ Мясника Торфана, который известен на флоте. Это вы уже сами поняли. – бойцы закивали. – Или она хорошо притворялась, или это была обычная пропаганда. Или и то, и другое. Не важно, так можно дойти до идеи, что Имрир Шепард – совсем другой человек.
– Об этом я тоже думал. – спокойно сообщил Рамиро.
– Угу, еще скажи – личность заменили. – буркнул Диего.
– Сейчас – это вполне возможно.
– Не в этом случае: после Торфана она всегда была на виду. – отмахнулась Джейн. — Сплетни о ее неадекватности… – женщина запнулась. – Ладно, скажу прямо – сумасшествии оказались ложью: у нее здравый рассудок, острый ум, сильная воля и тяжелый характер. Но в то же время она ведет себя не как офицер ВКС Альянса, как там Джон выразился об Андерсоне?
– Строго соблюдающий Устав. – подсказал Диего.
– Точно! Сами уже обратили внимание. Она вроде как не соблюдает некоторые незыблемые правила армии и флота: нас лишней и ненужной работой не напрягает, на БИЦе вообще не появляется, передав управление и командование кораблем старшему помощнику Чарльзу Прессли, назначив его на должность исполняющего обязанности капитана, в его работу не вмешивается, вообще не требуя отчетов о том, чем занимаются люди в свободное время.
– Обратили. – буркнул Виктор. – И меня радует такое понимание: она же, как и ты, офицер десантных войск, выпускник N7, но никак не флотский офицер. И вообще, первый на моей памяти командир, который не сношает мозг из-за всякой ерунды, и не следует свято принципу: «Солдат, мне не надо как правильно, мне надо, чтобы ты заебался». – сержант фыркнул. – Кстати, Конфетка, тебя же так и не заставили отработать наряды, выданные Андерсоном?
Диего укоризненно посмотрел на бритоголового бойца, но тот великодушно проигнорировал намек.
– Нет. И это еще один нюанс. – Джейн недовольно поморщилась на «Конфетку», но ничего не сказала. – Андерсона она вообще не воспринимает. Видели, как они его размазали. На редкость слаженная работа. – тихий смешок. – А от слов «не положено по Уставу» у командира подергивается глаз и пальцы. Наблюдала, когда Уильямс говорила с Шепард по поводу инопланетян и перестройки корабля. Думала, та придушит идиотку.
Мужики заржали.
– Да, ксенофобия сержанта вызывает удивление.
Итальянец приподнялся, взбил подушку и вновь устроился на койке, делясь информацией:
– Это как раз не удивительно. – произнес Рамиро. – Я тут поговорил кое с кем. Эшли Уильямс, внучка того самого генерала Уильямса. Это у них… семейное.
– Скорее – навязчивое. – буркнула женщина. – Я же с это дурой в одной каюте живу! Успела услышать обо всех «говорящих животных» на этой «гордости флота Альянса Систем».
Отношение к инопланетянам было оценено по достоинству:
– Интересно, слух у туриков получше нашего. Почему Эшли еще за борт не выкинули с таким ее отношением к чужакам? – со смешком спросил Диего.
Джейн покачала головой.
– И не выкинут. У Снайпера терпение колоссальное, Крайк относится с юмором и здоровым цинизмом, пряча их под маской высокомерия, к Татуму Эшли не лезет, крогану на все насрать, кроме жратвы и кофе, кварианка этого просто не слышит: в инженерном отсеке к Тали относятся как к своей, и обижать не позволяют. Лиара – вообще отдельная история. Она почти все время проводит с сержантами Савьером и Итором, а этих Эшли сторонится.
– Они за ней присматривают. – согласно кивнул Рамиро. – Удивительно другое: как Спектру Шепард удалось заполучить на один корабль кроганского Мастера Войны и турианского диверсанта такого уровня. – задумчиво произнес итальянец.
Бойцы подобрались.
– Какого диверсанта, Рамиро? – вкрадчиво спросил Диего.
Рамиро ехидно ответил:
– Доброго, тактичного, тихого и с колоссальным терпением, которое вообще присуще всем хорошим снайперам. – тихий жесткий смешок. – Наводил я справки по поводу этого парня с синими метками и снайперским визором уникальной модификации. – итальянец специально выделил интонацией слово «уникальной». – Довольно колоритная личность, этот генерал Гаррус Вакариан.
– Парень – генерал? – удивленно заморгал Диего, наклоняясь вперед.
– Уникальный? – уточнил Виктор, проигнорировав вопрос младшего итальянца.
Джейн тяжко вздохнула.
– Диего! Не покупайся на его покладистость и неконфликтность! – раздраженно рыкнул Рамиро. – Сколько раз говорил: смотри в глаза, а не на лицо и тело! Оценивай по действиям, а не по словам и, тем более, по тону! За этой кажущейся мягкотелостью и покладистостью скрывается стальной характер и безжалостность опытного убийцы, Диего! Посмотри как-то ему в глаза, когда этот турианец говорит о работе в СБЦ или о какой-то банде. По спине холодом тянет. А то, что он поблагодарил Джона за заявление: «Отлично стреляешь, парень», еще не означает, что ему вообще интересна эта похвала!
– Не надо меня воспитывать! Лучше скажи, что ты узнал? – сухо спросил Диего.
Рамиро демонстративно, тяжко вздохнул, высказывая свое мнение о «не надо воспитывать», сложил руки на животе и удобнее закопался между двух подушек, одну из которых он сразу после заселения стащил с незанятой койки, здраво рассудив, что на такой произвол жаловаться некому.
– Его звание звучит как «эраз» и в их системе военных рангов аналогично нашему «генерал». Так что да, парень генерал. В двадцать восемь лет. Ну или в тридцать три, если пересчитать на наши года. – легкая циничная улыбка. – Кое-кто из моих знакомых рассказал, что этот «парень» вполне осознанно перешел дорогу очень многим влиятельным разумным. Справедлив, подкупить или запугать его никому не удалось: нет рычагов воздействия на него лично, а при попытке надавить через семью… Скажем так. Парень свое взыскание и выволочку от главы СБЦ получил, но тем, кого он за эту попытку отработал, легче не стало.
Виктор присвистнул. Руне качнул головой и тяжко уронил:
– Опасная особенность.
– О да. – Рамиро расслабленно растекся по своим подушкам и продолжил говорить: – Что касается визора. На первый взгляд может показаться, что он сделан на основе стандартного каркаса производства «Кувашии», но если присмотреться внимательнее, то эта модель что угодно, но не «Куваш». Больше похоже на индивидуальную ручную сборку. Либо делалось кем-то для него, либо он ее сделал сам. – аналитик поморщился. – Вот и думайте.
– Данных мало. – буркнул Диего.
– Тебе всегда их мало. – флегматично отбрил Рамиро.
– Другие наблюдения? – спросила Джейн.
Ответ последовал незамедлительно:
– Компания неординарная. Начнем с турианца-Спектра. Найлус Крайк. Один из самых известных Спектров Совета. И особо известен он своей нелюбовью к азари, жестокостью и крайне сволочным характером. Работает в одиночку. Ученик живой легенды Спецкорпуса – Сарена Артериуса, того самого «беспринципного ублюдка», о котором так много и экспрессивно распинался капитан Андерсон и которого якобы должны арестовать Спектры.
– Якобы? – тут же уточнила Джейн.
– Я смотрел записи Совета. – хмыкнул Рамиро. – Так вот, Спектра Имрир Шепард отправили НАЙТИ Спектра Сарена Артериуса. Ни больше, ни меньше. Только – найти. Ни слова о предательстве этого Спектра по отношению к Совету, ни слова о поимке или, тем более, убийстве. Только – поиск. А уж то, как наше командование трактовало в прессе суть этого задания…
Люди поморщились практически синхронно, Джейн фыркнула. Рамиро приподнял уголки губ в улыбке и продолжил говорить:
– Звание Крайка мне неизвестно. Но мне известно, что выдвижение Имрир Шепард как кандидата-человека в Спецкорпус – это его работа.
Джейн пакостно ухмыльнулась.
– Из кого выбирали?
– Из вас троих.
Ухмылка сползла, зато ее отражение нарисовалось на довольной роже снайпера.
– Дальше. Еще немного об этом «покладистом пареньке». Гаррус Вакариан. Турианский генерал, следователь СБЦ, прекрасный снайпер, подрывник, сапер и диверсант. По моим данным, до прихода в СБЦ служил на патрульном крейсере. Артиллеристом и спецом по рукопашному бою.
Бойцы задумчиво переваривали сказанное.
– А почему он служил в СБЦ, раз такой спец?
– Не знаю! Сам возьми и спроси у него! И не перебивай, Диего! – Рамиро укоризненно посмотрел на подопечного. – Урднот Рекс. Кроганский Мастер Войны, глава клана Урднот, один из самых высокооплачиваемых наемников, одиночка со специфическими понятиями о чести. Его услуги стоят не просто дорого, а ОЧЕНЬ дорого, но на этом корабле он работает за жратву и моральное удовлетворение. Как этого добилась Спектр Шепард – понятия не имею.
Виктор открыл было рот, но, напоровшись на добрый взгляд Рамиро, запнулся и поднял руки, показывая, что больше перебивать не будет.
– Тали’Зора вас Нормандия нар Райя, — как ни в чем не бывало, продолжал итальянец. – Дочь кварианского адмирала Раэля’Зора, прекрасный инженер, если верить словам Татума, при должном обучении может стать настоящим конструкторским гением. Лиара Т’Сони – археолог, дочь могущественного матриарха Бенезии Т’Сони, по меркам азари – очень сильный биотик даже в этом возрасте.
– А какой у нее возраст? – поинтересовался неунывающий Диего, проигнорировав вспышку недовольства рассказчика.
– Сто шесть азарийских или девяносто шесть наших лет. – любезный ответ, окрашенный рычанием.
– Такая старая?
– Такая ЮНАЯ! – рыкнул Рамиро. – Грубо говоря – подросток лет шестнадцати! Максимум!
– О! – Диего подвис.
Аналитик укоризненно покачал головой и вернулся к теме разговора:
– Генерал Октавиус Татум. Ученый, инженер и конструктор с довольно громким на территории Иерархии именем. Разработчик-создатель ядра и двигателей «Нормандии». А также системы подавления теплового выброса, так называемой «стелс-системы». Практически не работает за пределами родного государства. Единственное известное мне исключение – работа над этим кораблем. Но тут он появился и по какой-то причине решил остаться на «Нормандии» как обычный инженер, хотя его время стоит очень дорого. По документам его вызвал Спецкорпус, но верится слабо.
– Причина? – коротко поинтересовалась Джейн.
– Не тот уровень. Мог послать и имел на это право.
Коммандер кивнула.
– А что с этим, белобрысым? Как там его? – Виктор почесал бритый наголо затылок.
Отрядный аналитик оживился, подойдя к главной загадке.
– Аэте Дхар. Информации – ноль. В группе Джона тоже ничего о нем не знают. Только то, что нам сказали Спектры. – Рамиро поморщился. – В базах данных Альянса его нет. – посмотрел на опешившие лица сослуживцев и добил: – Вообще! Появился словно из ниоткуда, но удалось узнать, что у него подтвержденное, полноценное гражданство Иерархии.
– Погоди, Рамиро, ты хочешь сказать, что пацан родился и вырос у туриков? – удивленно приподнял кустистые брови Руне.
– На счет «родился» — сомнительно, по времени не сходится, но «вырос» — это точно. Татум обмолвился, что парень воспитывался на их флоте, и он его хорошо знает.
– Тогда понятно, почему белобрысый так хорошо разбирается в турианском вооружении и обмундировании. – недовольно пробурчала Джейн, отлично понимая, что спрашивать у Рамиро, откуда он берет столь специфическую информацию даже в замкнутом пространстве космического корабля – бесполезно.
Итальянец поморщился.
– Странный он, этот Дхар. Даже если сделать скидку на воспитание и взросление в Иерархии.
– А что не так, кроме имени и явной коррекции внешности? – спросил Диего.
Аналитик скривился, словно у него разом заныли все зубы.
– Имя у него действительно странное, тут я с тобой соглашусь, а вот что еще не так, этого я пока понять не могу. Надо будет с ним поговорить, он вроде как парень общительный: с поваром и турианцами болтает охотно. – Рамиро хмыкнул. – И Диего. Это не коррекция, внешность – его родная.
– С чего бы? – небрежно спросила Джейн, чем вызвала легкую понимающую улыбку итальянца.
– Внимательнее надо быть! По словам самого Аэте он впервые на Цитадели, значит, коррекцию сделать просто не мог: негде и некогда. Раз он воспитывался у турианцев, то, как и они, парень не лжет. – Рамиро легонько дернул себя за косичку, автоматически теребя короткий хвостик в ее основании. – В любом случае, седина у него своя, натуральная.
Джейн изумленно приподняла брови, Виктор удивленно моргнул.
– Он что, седой? – озвучил общий вопрос Диего.
– Абсолютно седой. До чистой белизны. Это лучше всего видно на бровях: они черные, но немного тронуты сединой. Так что изначально он был брюнетом. – тихий смешок и дополнительное уточнение: – При генетической коррекции пигментация волос меняется везде. По всему телу.
– Интересно, что могло случиться с ребенком, если он поседел и воспитывался в Иерархии, а не в родной расе. – спросила Джейн, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Лучше спроси, какие тараканы у него теперь в голове бегают. – буркнул Виктор, иронично глядя на Джейн.
– Какие-какие, турианские. – фыркнула она, сделав вид, что не поняла намека на явную заинтересованность седого парня в ней родимой.
Заржали все, кроме хмурого Рамиро.
– Вы меня не поняли!
Смех как отрезало.
– Странности этого «милого паренька», – ироничный взгляд на насупившуюся Джейн, – относятся не к его приметной внешности. Я говорю о другом: о повадках, отношении к окружающим, манере разговора и кое-каких мелочах, на которые вы не обратили внимание. Или просто не увидели.
– Например? – тут же насторожилась и подобралась командир.
– Самое странное – это реакция на его слова и действия турианцев и самой Имрир Шепард. С парнем обращаются мягко, очень доброжелательно, терпеливо, подробно и развернуто отвечая на ВСЕ его вопросы. Даже самые детские и глупые.
Бойцы оживились, вспоминая поведение беловолосого.
– Замечали уже. Порой такое спрашивает, что оторопь берет, в какой дыре он вырос. – согласился Руне.
– Если он никогда не видел других людей и не покидал турианское пространство, подобное незнание и непонимание понятно. – покачал головой Виктор. – Пацан очень любопытен и этого совершенно не скрывает.
– Верно. Но при этом Спектр Крайк в категоричной форме отказал ему в праве участвовать в учебной тревоге.
Диего удивленно склонил голову, нахмурив красивую мордашку.
– Почему?
Снайпер пожал плечами.
– Он не пояснял, но Аэте прекрасно знает причину, не сказал ни слова против, хотя немного расстроился. Дальше. Вспомните реакцию интенданта в арсеналах СБЦ. Он смотрел на парня как на активную бомбу, которая непонятно когда и при каких обстоятельствах может рвануть, но при этом отнёсся очень добродушно и приветливо. Как к своему, хотя впервые его увидел. Притом – гарантированно своему. И с удовольствием общался. О чем они говорили – не знаю. Диалект мне не знаком, инструментрон его не перевел.
– Если парень родом с Иерархии, нет ничего странного, что он понимает их язык.
Рамиро скривился.
– Руне, сложности в понимании турианцев не в их языке, а в том, что они могут воспроизводить и слышать звуки за пределами доступного нам диапазона! Парень же говорит легко и чисто, не ломая себе язык и не коверкая слова: инструментрон его речь тоже переводил, когда он обращался к Гаррусу на родном, турианском языке! Вы должны помнить, что искажение слов делает их непонятными для автоматического переводчика!
– Могли сделать парню коррекцию. – пожал плечами Виктор. – Дреллам же глаза правят, чтобы они ханаров могли понимать.
– Не могли! Подобное изменение голосовых связок – это очень сложный и крайне дорогостоящий процесс без гарантии успеха! То же относится и к слуху. И проводится коррекция такого уровня еще в эмбриональном состоянии, но никак не на взрослой особи, иначе это гарантированное убийство. Организм отторгнет мутировавший орган. Если бы операция удалась, то говорил бы парень, как и турианцы: с этой их подгармоникой. А дреллам на глаза ставят имплантаты, после чего они теряют возможность различать некоторые цвета. – Рамиро сглотнул, кашлянул и попросил: – Джейн, кинь бутылку с водой, будь добра.
Командир повернулась, подхватила со стола стоящую за ее спиной бутылку и перебросила подчиненному. Рамиро отхлебнул воды, закрутил крышку и зажал бутылку между коленей.
– Дальше. Вспомните его выбор оружия.
– Два пистолета производства «Армакс Арсенал». – коротко кивнула Джейн. – Очень мощные, крупнокалиберные, с огромной отдачей. Даже не так. Не просто мощные, а сверхмощные. Штурмовые модели для внутреннего пользования. По базам Альянса и Пространства Цитадели такое вооружение вообще не проходит.
Рамиро кивнул.
– Верно. Оружие нестандартное, ни человек, ни азари, ни батарианец отдачу не выдержит: или пальцы переломает, или кости ладони. Про саларианцев вообще молчу. Это – турианское оружие, созданное турианцами для турианцев. Но никто не сказал Аэте ни слова, когда он его принес. Восприняли как нечто вполне нормальное и естественное. Вывод?
Виктор ругнулся, досадуя на свою невнимательность.
– Пацан может пользоваться этими пистолетами, и турианцы это прекрасно знают. Даже интендант, который его впервые увидел.
– Следствие?
– Силен физически. – буркнул Молот. – И он такой у них не один.
Рамиро согласно кивнул, подтверждая выводы сослуживца, и добавил:
– Еще одно. Никто из группы Спектра не пристреливал при нас свое оружие и не подгонял броню. Вывод?
– Еще один «нестандарт»? А помните, как этот Аэте себе броню подбирал, и сколько раз ему отвечали или «нет» или «не дам»?
– Помним. И, кстати, если вы забыли, броню ему вынес лично интендант. – буркнула Джейн. – Откуда-то со склада. Я еще удивилась: это тоже «Армакс» для внутренних войск. Внутренних войск ИЕРАРХИИ! Броня на ЧЕЛОВЕКА!
– А я вам о чем? – Рамиро развел руками. – Еще одно. Помните, когда Спектры пришли на корабль с детьми?
Люди закивали.
– Парень держал девочку на руках довольно долго.
– И что? – удивленно спросил Руне.
Виктор вздохнул, досадливо цыкнул и ответил:
– Что-что… Север, дети – не пушинка и не котенок! Они – тяжелые, а когда вертятся – тяжелее вдвойне. У меня дочка и двое пацанов. Так вот, в этом возрасте малую вот так на руках долго не потаскаешь. Не ведись на ее внешность. В малой ее возраста кило восемнадцать-двадцать. – сержант поморщился. – Рамиро, я понял, о чем ты.
– Именно! – Рамиро назидательно приподнял палец и пошевелил им в воздухе для пущего эффекта. – Я тоже не сразу обратил внимание, что он девочку как минимум полчаса таскал по кораблю, держа на сгибе локтя одной и той же руки, а она спокойно не сидела. Вся извертелась, рассматривала корабль и что-то спрашивала у своей «няньки».
Молот кивнул своим мыслям и дополнил:
– Когда он ее на пол поставил, что-то я не заметил, что его это напрягло: он даже руку не размял. Я как-то таскался с детьми дома, так могу сказать по своему опыту: руки отваливаться начинают минут через десять. И это если обеими держать. А малая сидела у него на одной руке.
– Вывод? – приподнял бровь аналитик.
– Не просто силен. Очень силен. – поправил свой первый вердикт Виктор. – И вынослив.
– Дальше. Парня оставили с мелкими. Вспомните, как с ним играла девочка.
– Правильнее – играла в него. – буркнула Джейн, и ее слова вызвали непроизвольные улыбки у мужчин. – Я поняла, что ты хотел сказать: ни тени недовольства.
– Верно. Что еще?
Тишина была очень выразительной. Итальянец вздохнул.
– Разговор с детьми. Вы его слышали?
– Нет. А там что-то было интересное?
– О да. – Рамиро на какое-то время замолчал, но вскоре продолжил: – Дети ему доверяют. Абсолютно. Без тени сомнения. Больше, чем своему опекуну. Это странно, но причины подобного поведения я не вижу. Девочка его вообще обожает и тискает как большую живую игрушку. И заметьте, Аэте совершенно не волновало чужое мнение на такое к себе отношение. Немногие мужчины готовы позволить ребенку в себя играть, как в куклу. Но это может быть последствием воспитания в Иерархии.
Аналитик вновь отхлебнул воды.
– Что еще в этом белобрысом не так? – ворчливо спросила Джейн.
– Пластика движений. – коротко ответил Рамиро.
Бойцы озадаченно переглянулись. Ничего особого за беловолосым они не замечали. Да, ходит очень тихо, но ничего сверх нормы для обычного человека не видели.
– Объясни. – практически приказала командир.
– Все уже знаете, что Аэте помогает Себастьяну?
Люди заулыбались и закивали.
– Почему парень добровольно взял на себя бессменное дежурство на кухне, хоть и не должен этого делать – я не знаю, но его эта работа не напрягает и не вызывает ни малейшего негатива. Он даже посуду собирает со столов, хотя за собой убирать должны те, кто из этой посуды ест.
– Но выборочно. – поправил друга Диего. – Иногда он вообще не появляется в столовой или сидит на кухне с поваром. Но факт есть факт.
– А что не так? Ну захотел парень помочь на кухне, в чем проблема-то? – Виктор непонимающе развел руками.
– Проблема не в его помощи. – пояснил Рамиро. – Это его личная инициатива: хочет – помогает, не хочет – не помогает. Но вы обратили внимание, КАК он носит эту посуду, когда собирает ее со столов?
– Пирамидами. И не роняет же! – понятливо сказал Диего.
– А как меняется походка при возможности столкновения? – тем же вкрадчивым тоном задал очередной вопрос снайпер.
– А вот этого – не заметил.
Рамиро перевел взгляд на сослуживцев, но получил в ответ отрицательное покачивание.
– Словами это не описать. Это надо было видеть. – тихий вздох. – Да я бы и сам не заметил, если бы не случайность. Позавчера, когда вставал, я не заметил Аэте. Будь это кто другой, я бы в него врезался, мы бы упали, и вся посуда была бы на полу. Но этот «техник» меня обтек одним точным, плавным движением! Он среагировал и ушел от опасности столкновения раньше, чем я успел остановиться. Еще и меня поддержал, когда я пошатнулся! А потом как ни в чем не бывало потопал на кухню, закидывая посуду на свою, как вы выразились, пирамиду. И очень точно ею балансировал.
Сказанное снайпером заставило бойцов задуматься, тихо высказывая свои мысли и предположения:
– Он не техник! – буркнул Виктор.
– Он техник. – возразила Джейн. – Татум этот статус подтвердил, а турианцы не лгут. Тем более, на прямой вопрос. По словам инженера, он хорошо знает Аэте, более того, он его учил, когда был на флоте.
– Так парень проходил обучение и служил на флоте? – уточнил Диего.
– На флоте Иерархии. – добавил Рамиро. – А если вы помните, у них все население…
– «Понятие «турианец-гражданский» не существует», как говаривал мой инструктор-биотик. – со вздохом подтвердила Джейн. – Значит, точно военный. Военный техник?
– Возможно.
– Теперь понятно, почему его Спектры взяли в отряд и поселили вместе с собой. – Диего ухмыльнулся.
Джейн фыркнула и, довольно точно передавая интонации сержанта Эшли Уильямс, выдала:
– «Ты представляешь, они живут в каюте капитана! Это же прямое нарушение Устава! Это аморально и недопустимо!»
Откуда выросли ноги у этой фразы, бойцы поняли сразу и дружно заржали.
– Сочувствую, Конфетка. – произнес, проржавшись, Руне. – Хочешь – переселяйся к нам. Место есть. Не думаю, что командир будет против.
– Командир – не будет. – покивала Джейн. – Ей совершенно безразлично, кто где живет, с кем и чем занимается в свободное время, если это не мешает работе и окружающим. Моральное состояние экипажа – забота капитана Прессли и старшего командного состава корабля, а не Спектра Совета.
– Резонно. – тихий хмык Рамиро. – Чисто турианский подход.
– Да, но «Нормандия» – это не корабль Иерархии и служат на нем люди, а не турианцы, так что дисциплинарные гайки Спектр и капитан затянули так, что экипаж дышит по команде. Уже слышала, как Эшли ее подруги из экипажа жаловались. Хотя на соблюдении уставного общения не настаивают, компенсируя другим: подготовкой и дисциплиной. – Шепард поморщилась. – Учения введены не просто так. За ошибки Крайк и Прессли народ дрючат так, что брызги летят. Это нас почему-то не тронули, а ребятам из экипажа вливание сделали по самые глаза. Зам капитана накачал.
– Я что-то не заметил возмущений. – с сомнением в голосе пробормотал Диего.
Виктор хмыкнул.
– Так не дураки же собрались на этой посудине. Экипаж хоть из выпускников и флотского молодняка, но не совсем уж из идиотов. Понимают, что эти учения спасут жизнь в случае реального ЧП, которое с прототипом может произойти вообще без видимой причины. И так тут недавно единственный пилот навернулся с лестницы и переломал себе кости. У него же до сих пор на ноге компрессионно-дистракционный аппарат стоит. Корабль тогда Крайк вел к Цитадели. – видя заинтересованность во взглядах сослуживцев, Молот добавил: – Я с парнями из экипажа поговорил. Они и рассказали, как чуть по-настоящему не обделались, когда поняли, что остались без пилота под конец перегона. Никто не знал, что у Спектра есть военная летная лицензия, и он умеет пилотировать корабли среднего и легкого класса. Сюрприз оказался. С тех пор отношение к нему немного изменилось, хотя особой любовью турик у людей не пользуется: характер у него действительно сволочной. А когда фрегат перестраивать начали, самые твердолобые смирились с заскоками нового командира и ее наставника.
– Кроме некоторых. – Рамиро хмыкнул. – Джейн, что делать будешь?
– Что-что… Сперва думала к азари перебраться – она милая, только болтает много и все о протеанах. А потом злоба взяла, и я решила выселить эту дуру Уильямс. В бабской шестиместной каюте у экипажа как раз есть одно место: их там пятеро обитает. Вот пусть и валит, раз уж она так за Устав стоит: я – офицер, командир отряда группы высадки, и по ее любимому Уставу должна жить в офицерской каюте. Одна!
– А жирно тебе не будет в четырехместной каюте?
Джейн ехидно ухмыльнулась.
– Ничего, я распространюсь! – улыбка резко погасла. – А за этим белобрысым надо будет понаблюдать. В принципе, скоро ужин. Я могу с ним поболтать. Не думаю, что он откажет мне в беседе.
Рамиро тонко, как-то по-змеиному ухмыльнулся:
– Предлагаю передать право поработать на наше благо подходящему энтузиасту. Тут как раз есть такой, и он имеет привычку общаться с экипажем.
Джейн циничненько улыбнулась, Виктор прикрыл лицо рукой, Диего гнусно заржал, Руне хлопнул себя по лбу, и они в один голос выдали:
– Джон Шепард!
– Именно. А о том, чтобы идея пообщаться с этим седым «техником» возникла у лейтенант-коммандера Джона Шепарда именно сегодня после ужина, я позабочусь. – Рамиро встал. – Он как раз сейчас в трюме. Кто со мной на тренировки? Спектры даже спарринги в полный контакт разрешили. Без членовредительства. – и тут же, без паузы: — Диего, вставай!
– Вот почему сразу «Диего»? – буркнул второй итальянец.
– Сам знаешь, почему. Так что отрывай свою ленивую задницу от койки и пошли, а то жиром заплывешь!
– Так ты же после отбоя ходишь заниматься. – попытался съехать Диего.
– Так то тренировки. А сейчас у меня будет разведка, разминка словесности и твоя дрессировка. – фыркнул снайпер.
– Вот так всегда с тобой: не успел глазом моргнуть, а уже в цементе. – привычно заныл Диего, но послушно встал.
Джейн хлопнула себя по бедрам, соскочила со стола.
– Значит, на ближайшее время планы такие: узнать, что не так с этим белобрысым, мне – выселить Эшли, а вам – присмотреться к бойцам Имрир: к Дэргу и Дилану. Спектров особо не трогайте. Разбежались!
На этом разговор завершился, и люди занялись делом: Рамиро и Диего ушли в трюм, Виктор потопал к инженерам, а Руне завалился спать, пользуясь возможностью подремать, пока никого нет.
.
* * *
.
Неожиданная учебная тревога пошла людям на пользу: экипаж взбодрился, бойцы задергались и резко вспомнили про ту кучу документации и инструкций, которые они получили на свои инструментроны по прибытию на корабль. И, наконец-то, занялись их изучением. И чем вдумчивее они эту радость изучали, тем яснее в ментальном плане разливалось недоумение, непонимание, опасение и какое-то тусклое отчаяние, щедро приправленное раздражением, злостью и опаской.
Больше всего недоумевал Джон: реальность оказалась совсем не такой, какой ему расписали капитан Андерсон и посол Удина. И теперь этот действительно умный, проницательный мужчина сидел и мучительно пытался свести концы с концами, сложить эту рассыпающуюся в его сознании мозаику из правды, откровенной лжи, пропаганды и кучи недоговорок. Единственный человек в его отряде, который никогда не питал никаких иллюзий, это – Николаус. Крайне колоритная и занятная личность. И меня все больше и больше занимал вопрос, что делает высококлассный диверсант с такими навыками и данными в отряде Джона Шепарда на правах рядового бойца? И почему его командир даже не догадывается, какое сокровище ходит под его началом?
Конечно, я могла получить нужную мне информацию напрямую из памяти Николя, но я уже давно взяла за правило без действительно серьезной необходимости не потрошить мозги всем встречным-поперечным. И дело не в столь эфемерной вещи, как уважение к чужим тайнам, нет. Все куда проще и банальнее: не во всех реальностях и не на все расы работает менталистика. Если слишком сильно полагаться на этот без сомнений крайне полезный дар, можно в один далеко не прекрасный момент крепко вляпаться из-за неумения оценивать разумных по старинке, на глаз, делая выводы по множеству мелких и вроде бы малозначительных нюансов.
Николаус не нес мне непосредственной угрозы, а потому не было никакой нужды напрямую вторгаться в его память и разум. Достаточно автоматического сканирования поверхностного слоя и ауры: при малейшей угрозе мне и моим близким, я об этом узнаю и приму меры. А пока его круг интересов сосредоточен не на мне и моем окружении, а на его командире, я Николауса трогать не буду.
Ник Джона негласно опекал. Аккуратно, незаметно. Так, чтобы сам опекаемый до этой светлой мысли не дошел. Вот и пусть занимается своей работой. На Джона у меня неожиданно даже для меня самой появились немалые планы. Как и на Джейн.
В отряде Карамельки сверкал такой же самородок, как и Николаус, только он не выделялся так явно, как Ник на фоне Джона и его бойцов. Рамиро в своей среде выглядел более естественно: у Джейн все бойцы с подвохом и сложной историей, что только добавляло ценности ее отряду.
Кстати, о ее отряде.
Руне Северин Борге по прозвищу «Север». Подрывник и сапер. Коренной норвежец, пошел в ВКС Альянса как потомственный военный. На флот его по какой-то причине не взяли, и Север оказался в десантных войсках. После серии конфликтов, оказался в отряде молодой выпускницы академии N7, биотика Джейн Шепард, только-только выпущенной из госпиталя после инцидента на Акузе. Трагедию нового командира Север принял близко к сердцу и стал негласно опекать молодую девчонку.
Виктор Душев по прозвищу «Молот». Русский, бывший оперативник отдела расследований службы правопорядка России. Поскольку эта страна в состав Альянса Систем так и не вошла, предпочтя сохранить некий нейтралитет, долгое время служил на родине, пока не попал под служебное расследование в связи с гибелью нескольких высокопоставленных гражданских при невыясненных обстоятельствах. Выкопанные Найлусом личные дела погибших позволяли сделать предположения. Уроды были еще те: воротилы бизнеса, местный политик и пара сослуживцев Виктора. Суда не последовало: Молот сбежал из-под стражи, полагаю, не без помощи бывших коллег. Через два года всплыл на призывном пункте Альянса Систем, воспользовавшись законом о получении амнистии при поступлении на службу в боевые части, после трех лет службы и нескольких переводов попал в уже начавший пользоваться не самой лучшей славой отряд Джейн.
Диего Силайо ди Маттео по прозвищу «Красавчик». Информации об этом пареньке оказалось немного. Скупые данные о родителях, место рождения – небольшой городок Таормина, Сицилия, Италия. А так – ничего особого. Учился и всю жизнь провел в родном городе, а потом внезапно оказался в армии, как только ему стукнуло восемнадцать. Биотик, как и Джейн, но гораздо слабее, так что свой талант использует для всякой мелочевки, в бою на него не полагается вообще. В армии оказался вместе со своим другом, Рамиро, который старше его на три года.
Да. Рамиро. Любопытное создание. Полное имя – Рамиро Дитер Дуарте да Россет, прозвище «Танцор» за трепетную любовь к малораспространенному сейчас бразильскому национальному боевому искусству капоэйра, в которое этот неординарный боец красиво и естественно вписал элементы других боевых искусств. Итальянец с бразильскими корнями, родился в городке Чефалу в той же Сицилии, но потом оказался на службе у дона Маттео и переехал в Таормину. В качестве кого – непонятно, но, как сказал Гаррус: «Снайпером за день не становятся». Ушел в армию вслед за младшим сыном дона – Диего, с которым довольно дружен, хоть и относится покровительственно. В то, что это случайность – не верю. Рамиро официально – снайпер отряда и неофициально – его аналитический центр. По повадкам больше похож на высококлассного диверсанта или профессионального киллера, чем на обычного среднестатистического снайпера, как его характеризовало личное дело. Это ясно подтверждала плотная, покрытая мглой аура разумного, привыкшего убивать без колебаний и сомнений, не делая скидку ни на пол, ни на возраст цели. Абсолютно темная тварь, как выразился бы один хорошо известный мне инквизитор, чтоб его демоны всем Легионом вечность без передыху драли!
Истинно-темное светлое существо с таким опытом, настолько щедро обагрившее свои руки кровью, мне понадобится. А уж как его заполучить, я придумаю. Если не напрямую, что крайне маловероятно, поскольку понятие «верность» для Рамиро – не пустой звук, то опосредованно, через опекаемого им Диего. Маттео парень молодой, любопытный, азартный, темпераментный, вспыльчивый. Чем его заинтересовать, я придумаю. В конце концов, знаний у меня немало… А если не через Диего, так в отдаленном будущем через его отца: не зря малолетний итальянец из очень богатой и влиятельной сицилийской семьи оказался на общих правах в армии с одним, но крайне необычным сопровождающим. Видать, папаша решил вбить в младшего сына мозги посредством армейского ремня и пуль, свистящих над дурной башкой, а чтобы дитятко не откинулось раньше срока, был к нему приставлен личный защитник, друг и наставник в одном флаконе. Довольно распространенная практика в очень многих мирах, так что ничего странного и необычного я в этой ситуации не видела.
Информация на экране сменилась, вновь выводя мне личные дела отряда Джона Шепарда. Отхлебнув ароматного, горячего эрга, развернула окошко с данными о самом интересном представителе сего сообщества: Николаусе. Крайне скупыми и совершенно невзрачными.
Если верить прочитанному, некто Вилант Николаус Аккер оказался в армии по собственному почину года через три после завершения Скиллианского Блица. Вот просто взял и пришел в военкомат, возвестив о решении поступить в действующие войска. Верю-верю. Особенно если учитывать насыщенную клубящуюся ауру кровавого мрака, стелящуюся за ним. Рамиро номер два, только специфика немного другая и душа темная. И так же Джона опекает, как Рамиро – Диего.
Перекатывая в руках кружку, обдумывала эту мысль. Могли ли Ника отправить с Джоном Шепардом по тем же причинам, что и Рамиро с Диего? А почему нет? Мать героя Элизиума, Ханна Шепард, личность довольно неоднозначная и неординарная, если судить даже по той скупой информации, которая мне доступна. Капитан дредноута, будущий адмирал. Или она уже адмирал? Глянула в личное дело Джона. Нет, пока еще капитан, служит на дредноуте «Килиманджаро». Потом вроде как переведут на другой корабль. На какой – не помню, но это и не столь важно. Иными словами, у дамочки власти немало, как и любопытных знакомых. Может ли Николаус быть ЕЕ знакомым? Судя по остальным членам отряда, я склоняюсь именно к этой мысли.
Впрочем, строить догадки смысла нет: узнаю со временем. Пока факты таковы: Ник по уровню превосходит весь отряд Джона вместе с ним самим, по какой-то причине не продвигается по службе и опекает коммандера, – ненавязчиво, вмешиваясь только в тех случаях, когда жизни подопечного грозит прямая опасность. И Джон, в отличии от Диего, об опеке не знает.
Вот и отлично. Раз Ник не просветил своего командира, это и используем в нужный момент. Не думаю, что Джон будет в восторге от мысли, что за ним присматривают, как за ребенком. Он же гордый. Может нагородить глупостей.
Ну, это мы посмотрим.
Остальной отряд не настолько интересный. Хотя по-своему любопытный. Джон людей подобрал под себя.
Глянула на сенсорный экран. Из того что есть, для меня, как менталиста, очень любопытен тихоня-француз Вивьен Лаббе, снайпер отряда. Молодой худощавый парень с непослушными короткими прямыми русыми волосами и карими, вечно печальными глазами, успевший до армии получить два высших образования: медицинское и, к моему огромному удивлению, художественное, некоторое время проработал в государственном госпитале в небольшом городке Анси, но потом без какой-либо внятной причины ушел в армию. Спустя пару лет оказался в отряде Джона: Шепард выдернул его практически с порога учебки. Официально – снайпер, неофициально – отрядный медик. Почти постоянно молчит, распространяя легкий налет апатии и застарелой душевной боли, в дрязгах между командирами не участвует, все эти дни тихонько тренируется в одиночестве в трюме на небольшом пятачке за «Мако». На ауре до сих пор видны яркие отпечатки сильной душевной травмы, основательно надломившей парня. Какой – я пока не узнавала. Не до него было. Паренек-загадка. В отряде к нему относятся хорошо и стараются не слишком напрягать лишним вниманием, за что Вивьен искренне благодарен.
Подобное состояние никогда и никого не доводило ни до чего, кроме могилы. С того момента, как я согласилась взять этих людей под свое командование, я автоматически взяла на себя за них ответственность. За их жизнь и здоровье. В том числе – психическое. А Вивьен и психическое здоровье пока несовместимы. С такими-то надрывами на ауре… Надо будет заняться парнем.
Изображение на экране сменилось, выводя следующее досье.
Аарон Раймонд Ривас де ла Фуэнте. Кареглазый брюнет, чистокровный испанец. Яркий, красивый, веселый и обаятельный парень, душа компании, обладатель искрометного юмора и удивительной чуйки: чужие болевые точки вычисляет слету, четко понимает, на что надо надавить или куда ударить, чтобы причинить наибольшую душевную боль. И наоборот, знает, какие темы в разговоре затрагивать не стоит, чтобы эту самую боль не вызвать. В его сиянии Вивьен просто теряется, словно блеклая тень, но в то же время именно яркая темпераментная натура Раймонда, а испанец предпочитает именно это свое имя как основное, не дает французу, оживающему только в боевой обстановке, окончательно скатиться в апатию и замкнуться в себе. Как боец Раймонд ничем выдающимся не отметился. Твердый середнячок, но если им заняться, с него можно выжать гораздо больше полезного. Впрочем, как и из любого другого человека.
Последний в этой тесной компании – датчанин Кристиан Кьер. Уравновешенный мужчина тридцати шести лет, самый старший в группе, сапер-подрывник и техник. Ничем особым не отметился. Солдат как солдат. Впрочем, время покажет, какие монстры плавают в этом тихом омуте.
Я не сдержала циничного смешка.
Как там мне Эстус говорил? Используй все, что подворачивается под руку? Вот и будем использовать.
Ко мне за стол подсел Найлус и вопросительно склонил голову набок.
– «Какие-то проблемы?» – беззвучно спросил он, чтобы не будить асура.
Я повернулась и глянула на Аэте. Спит в одних штанах поверх покрывала, обняв подушку одной рукой и свесив вторую с края койки. Волосы в беспорядке рассыпались по плечам, спине и подушке, лицо умиротворенное и спокойное, только пушистые черные ресницы чуть подрагивают: видит сон. Футболка и толстовка скомканы и задвинуты к стене, ботинки стоят у кровати.
Пусть спит, пока есть такая возможность. Поговорим мысленно: сон у асура очень чуткий, и от звуков голосов Аэ мгновенно перейдет в состояние дремы, краем восприятия слушая разговор. Если прозвучит его имя или что-то интересное – проснется.
– «Скорее, размышляю, что делать с неожиданно привалившим счастьем в лице двух отрядов.» – ответила я, переводя взгляд на Найлуса. – «Раз уж мне их фактически подарило командование ВКС Альянса Систем, я не буду их разочаровывать и приму столь щедрый дар, как десять разумных, выпертых на нестабильный корабль под командование полусумасшедшего Мясника Торфана.» – не сдержав язвительности, добавила: – «Так и быть, я приму эту жертву.»
Найлус улыбнулся, чуть разведя мандибулы, яркие зеленые глаза искрились весельем.
– «Ждешь их реакции?»
– «Пора бы уже им пошевелиться, а то затаились, как нечисть в темноте, и шушукаются в своих тесных компаниях.» – я прислушалась к двум бурлящим в ментале очагам ярких эмоций. – «Повторные учения в ближайшее время проводить не планируешь?»
Короткое покачивание тяжелой головы.
– «Нет.» – циничная ирония и яркое веселье. – «Я тоже хочу посмотреть, к каким выводам они придут.»
– «У них есть еще двое суток, пока мы не прибудем на Новерию. А там посмотрим. Если никаких изменений особо не будет, у нас будет возможность оценить их в боевых условиях.»
Найлус подобрался, глаза чуть сузились.
– «Ожидаешь проблем?»
– «Я всегда их ожидаю!» – ответила я любимой фразой самого Найлуса, на что он улыбнулся. – «Как показала практика, мое послезнание – поверхностное, и полностью на него опираться нельзя. Но если события хоть немного совпадают с законами эгрегора, нас будут ждать геты и рахни.»
Найлус оторопел.
– «Рахни? Откуда?»
– «Цербер» где-то раздобыл яйцо.» – пожав плечами ответила я. – «Вырастил. Оказалось – королева. Вроде как позабирал у нее все кладки, еще и налепил клонов, с которыми мы имеем шанс встретиться в будущем.»
Задумчивость щедро плеснула в ментале.
– «Королева, значит.»
– «Я хочу с ней договориться.»
Решение появилось само собой. Четкое, осмысленное, не подразумевающее каких-либо иных толкований. Как и непрошибаемое ощущение-желание, охарактеризовать которое можно словами: «Хочу!» и «Мое!». При одной мысли о королеве рахни, у моего собственнического инстинкта начинался припадок жадности и желания заполучить это несчастное насекомое в свое пользование. А идея королеву угробить, вызывала глухую злобу.
Поведение для меня неестественное, имеющее вполне четкие, никак от меня независящие причины. Все же, не зря Эстус всю жизнь вбивал правила выживания перерожденца и делился своим богатейшим опытом: выводы сделать несложно.
– «Поправлюсь. Я хочу не просто с ней договориться, я хочу ее заполучить.»
Найлус удивленно приподнял надбровные щитки и по-птичьи склонил голову набок.
– «Причина?»
– «Я этого ОЧЕНЬ хочу!»
От такого ответа он моргнул, полыхая удивлением.
– «Просто – хочешь, и все?»
– «Не просто, а очень-очень-очень хочу.» – короткий импульс передал Найлусу всю полноту этого нестерпимого желания заполучить заветную разумную зверюшку.
Зеленоглазый турианец крепко прижал мандибулы к щекам, когтистые пальцы судорожно дернулись, глаза сузились, опасно поблескивая. В этот момент он тоже очень-очень-очень захотел отыскать эту королеву и… притащить мне.
– «Найдем мы с Гаррусом тебе эту королеву.» – успокаивающе произнес он, накрывая мою ладонь своей.
– «Да что ее искать? Она на Новерии, на станции «Расселина». Найдем вместе с Бенезией.»
– «Тогда, почему ты так нервничаешь?»
Я пояснила, перекрывая ощущение этой убийственной жажды:
– «Для любого перерожденца такое спонтанное, иррационально-сильное желание равнозначно прямой воле реальности.» – и добавила: – «Любая реальность ценит своих обитателей. Кого-то больше, кого-то меньше, но она их ценит. Любая раса что-то в нее привносит, оставляет свои следы, разнообразит ноосферу. Рахни в том числе. Если я не ошиблась в своих предположениях, этот вид – развитые естественные менталисты, и их гибель мне отольется ТАКИМ откатом, что…»
Я развела руками, не находя слов.
– «Если к нашему прибытию на «Расселину» королева будет жива, я ее заберу.»
– «Мы поможем.» – мандибулы шевельнулись. – «Раз уж ты так хочешь спасти это насекомое, почему бы и не забрать.»
Я облегченно вздохнула.
– «Лично мне рахни не нужна. Но, полагаю, твой народ найдет где-нибудь ненаселенную планету и приютит одинокое, но очень быстро размножающееся разумное существо. Если мне, конечно, удастся с ней договориться о мире, сотрудничестве и прочих социально-полезных вещах.»
– «Если тебе это удастся, я поговорю с Хэймоном.»
Решение принято. На душе ощутимо полегчало: болезненное, навязчивое желание заполучить то, что я еще в глаза не видела, чуть поутихло. Столь явное требование реальности, в которой живешь, нельзя игнорировать. Боком выйдет.
.
* * *
.
В трюме царила тишина, прерываемая шорохом и звяканьем металла о металл, едва слышно мерно рокотал двигатель, тускло светили узкие лампы на потолке, превращая тьму в легкий сумрак. В просторном помещении находились двое разумных: мощный кроган в привычной броне, с комфортом развалившийся на импровизированном троне из покрышек «Мако», лениво пожевывающий кофейные зерна и наблюдающий за работой второго разумного. Высокий худощавый турианец, активировав один из ремонтных модулей, занимался проверкой вездехода, устраняя мелкие недочеты и неисправности, отлаживая системы нового транспорта. Рядом светились широко развернутые голографические панели терминала, на которых были выведены схемы машины и калибровочные таблицы для ее орудий: двух пулеметов и мощной пушки.
Низко загудел опускающийся лифт. Турианец на мгновение замер, во что-то вслушиваясь, но вскоре вернулся к работе. Кроган заинтересованности не проявил, все так же лениво жуя зерна и наблюдая за бывшим противником, не раз в прошлом портившим ему жизнь и однажды чуть ее не оборвавшим.
Створки лифта разошлись, выпуская в трюм двух людей: лейтенант-коммандера Джона Шепарда и его бойца Николауса. Рекс медленно осмотрел заявившихся разумных, причмокнул и закинул в пасть горсть зёрен. Гаррус кивком приветствовал людей и вернулся к работе. Джон едва заметно нахмурился, губы дернулись в молчаливом раздражении, но отказываться от намеченных планов он не собирался, так что, чуть поведя плечами, пошел к вальяжно развалившемуся на массивных покрышках крогану.
– Шепард. – первым произнес Рекс, растянув губы в полуулыбке-полуоскале. – Чего-то хотел?
Вежливости в низком хрипловатом басе не было в принципе. Только легкое любопытство, огромная скука и лень. Джон нахмурился. Он, конечно, знал, что кроганы и вежливость – понятия очень слабо совместимые, но никогда раньше лейтенант-коммандеру не приходилось лично сталкиваться с кроганами и, тем более, с их Мастерами Войны.
– Чего-то конкретного? Нет. – наконец ответил Джон. – Я никогда раньше не встречался с представителями вашей расы.
– Тебе повезло. – хмыкнул кроган, обдав людей ароматами кофе. – Любопытствуешь?
– Да. Расскажите свою историю.
Гаррус широко ухмыльнулся, глядя на Рекса. Люди, стоящие спиной к молодому турианцу, этого не заметили, в отличии от нахмурившегося крогана.
– Нет никакой истории. – рыкнул он и мстительно добавил: – Хотите истории – спросите турианца.
Люди повернулись, глянули на невозмутимо работающего Гарруса, и вновь перевели внимание на крогана.
– Вы, кроганы, живете сотни лет. – примирительно поднял руки Джон. – Неужели у вас не было интересных… приключений?
Рекс на такое определение хмыкнул, закинул в пасть зерна, пожевал, ухмыльнулся и выдал:
– Ну, однажды турианцы чуть не уничтожили нашу расу.
Гаррус замер, удивленно моргнул, резко повернулся, хмуро глядя на развлекающегося Рекса.
– Было весело. – добавил тот и оскалился.
Джон от такого поворота опешил.
– Они пытались сделать то же самое с нами. – осторожно произнес коммандер. – Но мы их отбили.
Николаус устало прикрыл глаза и беззвучно выругался. Про себя. Краем глаза глядя на молчаливого турианца, продолжающего работать, словно он и не слышал этот занятный диалог.
– Это не то же самое. – буркнул Рекс, больше заинтересованный реакцией Гарруса, чем обоими людьми.
– Разве? – переспросил Джон.
Багровые глаза перенесли тяжелый, прибивающий к полу взгляд на едва заметно вздрогнувшего человека. Низкий бас окрасился рычанием:
– Значит, ваш народ тоже заразили генной мутацией? Инфекцией, от которой живым рождается один ребенок на тысячи? И она, наверное, уничтожает весь ваш вид?
Джон от такой отповеди смутился.
– Вы правы, это – другое. Простите.
Рекс фыркнул.
– Я не жду, что вы поймете, но не сравнивайте судьбу людей и кроганов.
– Я не хотел вас… огорчить. – примирительно приподнял руки Джон.
– Твое невежество меня не огорчает, Шепард. – небрежно отозвался кроган. – Я давно перестал думать о своем народе. Мы заражены генофагом, но губит нас не он.
– Ваш народ действительно вымирает? – тихо спросил коммандер, глядя на мощного инопланетянина с сочувствием.
– Сильней мы точно не становимся. – ворчливо отозвался он. – Мы слишком рассеялись. Никто не хочет оставаться в родной системе.
– Многие виды покинули родную систему и процветают.
– Но они колонизируют новые миры. – возразил кроган. – А мы – не поселенцы. Мы – воины! Мы хотим драться! И мы улетаем. Идем в наемники. Большинство не возвращается.
– А что с генофагом? – негромко спросил до этого молчавший Николаус.
Кроган остро глянул на невозмутимого бойца и тяжело ответил:
– Нужны подробности – спроси саларианцев. Это они его придумали и сделали. Все, что я знаю: он делает размножение практически невозможным. Тысячи рождаются мертвыми, а большинство женщин даже не может зачать. Все кроганы заражены. Каждый. А лекарство никто не спешит искать.
– Почему же вы сами не хотите искать лекарство? – тем же спокойным тоном спросил Ник.
Рекс хмыкнул и вкрадчиво спросил:
– Когда ты в последний раз видел крогана-ученого?
Ник развел руками, давая понять, что вообще не слышал о таком изумительном явлении. Мастер Войны согласно кивнул и продолжил:
– Спросите крогана, что лучше делать: искать лекарство от генофага или драться за кредиты? Он выберет – драться. Мы такие, какие есть, человек. И я не могу это изменить. Никто не может.
– Не может или не хочет? – приподнял черную бровь Николаус.
Взгляд черных глаз встретил тяжелый взгляд багровых. Несколько мгновений шла эта незримая борьба-испытание, пока кроган не расплылся в оскале:
– Забавный ты, человек.
– Меня зовут Ник.
– Ник. — мощная когтистая лапа залезла в затрещавший пакетик и вытащила немного ароматных зерен. – Иди, приставай с расспросами к турианцу: он вежливый и терпеливый, прямо не пошлет. А я занят.
Черная бровь вздернулась в немом вопросе.
– Я ем! – вкрадчиво рыкнул Рекс, демонстративно закидывая в пасть кофе.
Вопреки ожиданиям крогана, люди отвлекать Гарруса от работы и заводить с ним беседу не стали, а просто покинули трюм.
.
– И что это было, Рекс? – спросил Гаррус, когда лифт унесся вверх, медленно поворачиваясь к откровенно веселящемуся крогану.
– Они забавные. – фыркнул тот, потряс пакетик и вытряхнул остатки кофе на ладонь.
– Ты им солгал.
– Немного. И что? Мне можно: я не повернут на честности, как ты и твоя раса. – циничный смешок. – А им стоит лучше изучать историю. И поменьше вестись на ту ерунду, которую синие девки им за броню задвигают. А еще не помешало бы познакомиться с физиологией соседей по галактике, тогда бы знали, что мы – теплокровные яйцекладущие, а не живородящие млекопитающие, как вы.
– Ситуация с генофагом не была ложью как таковой. – вздохнул Гаррус. – Но преподнес ты ее…
Глядя на экраны, турианец задумался, что-то просчитывая в голове.
– Так, как захотел! – рыкнул Рекс. – Вы нас хотели уничтожить.
– И уничтожили бы, если б не вмешательство Совета. – пожал плечами снайпер. – Сам знаешь: генофаг – не наша идея.
– Знаю. Вы нас просто перерезать хотели.
– Хотели. – не стал отрицать очевидного Гаррус. – Я и сам хочу кое-кого из твоего народа пристрелить.
И тут же застрочил что-то на сенсорной клавиатуре.
– Ты меня чуть не пристрелил! – недовольно заворчал Рекс. – Пуля у виска просвистела.
– Ну не пристрелил же. – мягко, по-доброму мурлыкнул снайпер, глядя на напрягшегося крогана чуть сощуренными голубыми глазами. – Тебе тогда повезло: удачно споткнулся.
– О да. Споткнулся.
– И долго ты мне об этом напоминать собираешься? – лениво полюбопытствовал турианец, вводя поправки из калибровочных таблиц в настройки пушки.
– У меня хорошая память.
– Я не спросил, когда ты это забудешь, я спросил, как долго ты мне об этом вспоминать собираешься. – тем же доброжелательным тоном уточнил Гаррус.
– Сволочь ты, Вакариан. – хмыкнул кроган. – Жрать когда будет готово?
– Откуда я знаю? Поднимись в столовую и спроси у Себастьяна.
Рекс встал с трона и потопал к лифту.
– Хорошего повара нашли. Вкусно готовит. И много.
– Скажи прямо: он готовит много мяса и дает тебе добавку. – иронично произнес Гаррус в спину заворачивающему за короб лифта крогана.
– И это тоже! – благосклонно согласился Мастер Войны.
С тихим шипением сомкнулись створки, и лифт с гудением пошел вверх. Молодой турианец покачал головой, усмехнулся и вернулся к работе.