Глава 5: День пятый

Арияру снились кошмары.

Тяжелые, приставучие и назойливые, они выбрасывали его из ночного сна каждые пару часов, вынуждая меня с Алаиссой не спать и контролировать каждое его видение.

Ему снилось, что он просыпается на базе. Под рев сирены и зов войны. Под удушье химических запахов топлива, в окружении суетливых сослуживцев, где его гонят обратно в самолет. Раз за разом, снова повторяя кошмар, который успел стать его нормой жизни.

Каждый раз в таком “пробуждении” Ари охватывало отчаяние, когда он начинал осознавать, что его счастье лишь “приснилось”. Тогда он бросался в гневе на первых попавшихся, рвал на себе волосы, один раз пытался вновь заснуть и провалиться обратно в наш мир, координат которого даже не знал.

Тогда мы насильно будили его. Иногда просто держа за руки, а иногда, я перехватывал его поперек груди, когда в порыве отчаяния он становился слишком буйным. Тогда на несколько минут он действительно просыпался, видел знакомые стены спальни, нас с Алаиссой, ставших ему полюбившимися близкими и тогда, ненадолго, ему снова становилось спокойно. Хотя глубоко в душе набатом била паника, раскачивая хрупкую психику, а тоска по этому месту наполняла незримый сосуд с каждым новым сном.

Я мог прекратить все эти сны.  Разом снять весь ужас вплоть до очистки старых воспоминаний и блокировки страха. Я мог дать ему выспаться вообще без сновидений. Хотя, о чем я говорю… Я прекращал без исключения все кошмары, которые имели даже малейший намек на сексуальные извращения и то, что он видел когда-то своими глазами. Я убирал воспоминания о физической боли на войне, попытках зажать его самого в той же душевой и травмах, которые он получал, отбиваясь. И лишь немного сглаживал осознание тоски по нашему миру. Но я не снимал все подряд кошмары, чтобы он привязался к нам еще сильнее.

Я мог сделать его существование и жизнь рядом с нами идеальной настолько, насколько возможно вообще обложить любимого комфортом. Еще несколько часов назад я получил в свои руки молодую и доверчивую личность, из которой я мог слепить всё, что мне угодно.

И я лепил. Вдумчиво и жестоко. Пресекая любые всплески подсознания, которые могли отложиться и пагубно повлиять на наши отношения. Но оставляя то, что ярче всего даст ощутить нашу ценность на контрасте с прошлой жизнью.

Одиночество никогда не идет на пользу. А привычка к хорошему закрепляется слишком быстро и слишком хорошо. В случае с Ари кошмары были предсказуемы и ожидаемы. Они будут продолжаться и дальше, уходя на спад лишь постепенно, вытесняясь привычкой к новой жизни. Но чтобы эта жизнь стала для него поистине ценной, я вмешивался в его подсознание очень редко и очень избирательно.

Только ближе к утру, когда Ари очередной раз всплыл из тяжелого сна и потянулся к нам под защиту, мои собственные нервы не выдержали, и я оставил его отдыхать без сновидений. Так уж получилось, что по воле свыше я чувствовал всю его тоску и боль как свою собственную. Меня съедало его отчаянием и добавляло сверху болью от того, как я позволял этому быть. Пусть и не долго, но секундное осознание во сне порой откладывает в подсознании больше смысла, чем много часов разговора и нотаций. Мне было больно видеть и понимать его кошмары. Но без них ему не разобраться со своими чувствами к нам.

Мне давно не нужно было спать — я не испытывал физической усталости. А потому остаток ночи я провел в тихом размышлении о своих ощущениях, баюкая под рукой второе самое дорогое мне существо в Мультиверсуме. И поддерживал постоянный ментальный контакт, чтобы даже во сне он чувствовал наше присутствие и привыкал к регулярному фону.

Что ни шаг — то приручение и дрессировка. Словно дело происходит не с человеком, а с пугливым зверем. Хотя чем Ари отличается от него? Столь же дикий, сомневающийся во всех, разучившийся верить на слово, только-только рискнувший довериться. Да и кому… Демону Хаоса, которого знает всего четыре дня!

Но и я сам снова стал жертвой своей закрытости. Как оказалось, я просто физически не мог отказать Ари во всем, ровно как и соврать. Чем больше он спрашивал, тем больше я хотел рассказывать правду. Пусть даже пока невероятную для него, странную, но я чувствовал, как новая правда укрепляет его доверие и невидимую связку. А чем сильнее его доверие — тем я чувствую себя спокойнее и сильнее.

Интересное это чувство.

Второй раз случайность свела меня с тем, к кому, я уверен, привязанность останется навечно. Это необъяснимое знание. Механизм мироздания. Особенность созданий вроде меня — наличие предначертанной души во вселенной, встретить которую можно только случайно. Намеренные поиски не приносят результата. Могущество может достичь невероятных высот, но всё оно будет бесполезно в поиске той единственной души, которая отзовется идеальным резонансом и будет дополнять недостающие качества. Это нельзя назвать любовью в понимании большинства разумных. Это просто Связь, которую нельзя перепутать ни с чем. И стремление ее установить порой может доходить до фанатизма.

Такая душа в сравнении с остальными сияет ярче звезды. Ее невозможно пропустить, даже случайно увидев в толпе. А увидев, готов сложить все нажитое могущество, лишь бы получить ее или остаться рядом. Не важно, другом, спутником, супругом или вечным напарником. Но именно в такие моменты вдруг вспоминается, что ты не просто сборник талантов и способностей, а очень растерянная и ошарашенная личность, которую в первый миг видят эти избранники.

А ведь еще неделю назад я был уверен, что такая душа в мультиверсуме — единственная. Но я был бы клиническим идиотом, если бы решил, что попадание Ари ко мне в мир — добродушная подачка от реальности. Не бывает просто так подобных подарков. Они бесценны. А значит, где-то здесь меня крупно макнули мордой в намек, который я пока что не разбирал глубоко.

Но как мы договорились с Алаиссой, к утру я приотпустил контроль за сознанием Ари и не мешал ему просыпаться под звуки птичьего пения из окна и тихий шелест листьев на ветру. Снова просчеты, снова выверенная атмосфера. Как я хочу просто вести себя естественно и самим собой, а также перестать лавировать мелочами! Но иногда я верю, что ей действительно виднее, как надо себя с ним вести. Она еще относительно недавно была человеком и помнит все тонкости и специфику народа. А вот я начинаю подзабывать. Иногда намеренно и с большим удовольствием.

Проснулся Ари полный сил, но бодрости и желания куда-то идти у него не было совсем. И это тоже было нормально и предсказуемо. Ровно как и его проскальзывающее чувство вины перед нами за ночное буйство и кошмары. Он то думает, что мы не спали тоже по его вине… Ох, вот это точно лишнее. Придется пояснять сразу и максимально прямо.

— Ари, солнышко, мы с Альвином мало устаем и мы не нуждаемся в долгом сне, — ласково шептала Алаисса. — Так что ты нисколько не мешал нам.

— Правда? — пытаясь придумать как прижаться к нам обоим, спросил жалобно Ари.

— Правда, — и я снова поцеловал его в затылок. — Пока не кончатся твои кошмары, мы не будем спать. Не бойся. Мы всегда рядом и присматриваем. И тем более не оставим наедине со страшными снами.

Поверил. Постарался. И у него даже получилось успокоиться. Но вот апатия никуда не исчезла, и ее тоже надо было устранять побыстрее.

— Мальчики, сегодня завтракаем внизу, — бодро заявила Алаииса, выскальзывая из-под одеяла. — Не залеживайтесь и спускайтесь.

Уже на ходу она подхватила с кресла длинную рубашку, накинула на плечи и по привычке материализовала остальную одежду сразу на себе.

Ари пронаблюдал за этими манипуляциями с легким изумлением, но судя по покрасневшим ушам, которые выдавали его лучше любых мыслей — хотел бы наблюдать и подольше.

Осознание, что вставать придется и ему, пришло лишь после закрывшейся двери спальни. Тогда очень неохотно Арияр выполз из одеяла и, сидя на краю кровати, неспешно принялся одеваться. Забавно, что даже сейчас он еще пытался игнорировать мое присутствие и не обращать внимания на взгляд в спину. А не смотреть я не мог.

Нет, я не могу утверждать, что “не в состоянии отвести от него глаз”. Как принято выражаться у обычных людей. И я не испытывал безумного эстетического наслаждения от созерцания Ари. Всё это нет. Просто… Я пытался понять свои ощущения.

А ведь каким я вижу Арияра?  Нескладный, худощавый, абсолютно неловкий в моменты смущения парень, которого на улицах среднестатистического города будет гнобить и унижать первый же воин. Может быть, в своем мире он был нормальной комплекции. Может быть, таких как он была масса, а в его профессии военного пилота и вовсе не требовалась крепкая мускулатура. Наверняка, если Арияра посадить за его привычный штурвал, то этот парень преобразится, став поистине лучшим в своем деле. Но сейчас — я видел только обычного неуклюжего юношу, запутавшегося в рукавах. С дурацкой прической, висящей по ушам жидкими паклями, и лишь самую малость смазливым на лицо.

С большой натяжкой я могу назвать его просто… милым. Даже не красивым, а именно по молодости и неопытности — милым.

Удовлетворяет ли такое мое чувство прекрасного? Нет. Понравилось бы мне такое, встреть я похожего на улице? Нет. Я бы прошел мимо и даже не заинтересовался. Да и Алаисса тоже со мной солидарна.

Но особенность такой предначертанной души в том, что она не оставляет нам выбора. Вся природная тяга к эстетике, личные вкусы, нетерпимость к определенным чертам характера разбивается вдребезги, когда существа подобного рода как я встречают свое “дополнение”.

Мда. А я всегда считал, что у меня очень придирчивые вкусы, высокие требования к внешнему виду, мужественности, твердости характера… У судьбы явно есть ирония, раз она подкидывает такие причуды вроде Ари. Который после душа вообще напоминает помесь насупленного взъерошенного воробья с мокрым котом.

Моя “половинка”. Ну надо же.

Ладно, над внешним видом еще потом поработаем.

А тем временем я тоже поднялся с кровати и натянул ближайший халат. Оказался не мой. Хорошо, размер тоже подкорректировать не проблема.

Ари, одевшись, честно и молча ждал меня. Нет, не из вежливости! А снова от неловкости и незнания как следует поступить. Гениальные мозги аналитика сломались на простой задаче: пойти вперед одному, как по-хозяйски в доме, или дождаться руководства от меня, как от Хозяина в доме! Да что ж такое… Сколько в тебя еще уверенность вколачивать?

Отвык я от людей. Каюсь. Их сложности порой меня утомляли и бесили. Теперь эта большая сложность жила со мной под одной крышей, и моя задача была научить его всё упрощать.

Люди… Они могут быть отважными воинами, могущественными магами, успешными правителями, талантливыми ремесленниками и прохожими, в которых кроются удивительные способности и поразительная фантазия. Но почти все они возводят вокруг себя громадные стены условностей, проблем, лишних формальностей, предрассудков, которые превращают их простую жизнь в дорогу с ухабами и препятствиями! Вместо того, чтобы в некоторых случаях научиться думать проще и не засорять полезные в деле мозги лишним мусором.

Я приглашающим жестом показал Ари рукой на дверь и предложил отправиться первым. Послушался, вышел, какая умница… И ведь сам понимал, что живи он только с Алаиссой в доме, то взялся бы ухаживать за ней “как положено”. Кем положено? Куда положено? Ах да, людьми. Вроде бы у них это называется “мужчина главный в доме” и “забота о даме”. Со мной эти штампы ломались, потому что, какая незадача, я выгляжу как мужчина. Но что мне ради него в женщину обернуться? Я, конечно, могу, но проблему это не решит.

Через несколько минут после приведения себя в порядок мы, наконец, все собрались в столовой. Алаисса под вдохновение снова взялась делать лепешки с фруктовой начинкой, на огне в чайнике настаивался душистый напиток из ветимских трав. Я сидел за столом и делал вид, что думал о вечном. А вот у Ари так не получалось. Сгорбившись и будто бы весь сжавшись, он сидел на привычном месте за столом, обхватив себя руками и глядя в пустой стол.

За что ты мне…

Не привык он еще, что мы можем легко понимать его настроение. Не умеет скрывать мысли. А они вьются в голове, как рой, перескакивая со вчерашнего дня на сны и обратно. Сам не знает, что хочет, а если б знал, то попросить боялся.

Хорошо, что я по своей природе могу понять этот сумбур.

Вздохнув, я не вставая вытянул ногу, подцепил стул Ари за ножку и со скрипом дерева о полы подтянул его поближе. Пилот от такого бесцеремонного перемещения встрепенулся и обернулся на меня. Но тут же был схвачен поперек туловища, развернут и удобно прижат спиной ко мне.

— Но…

— Сиди, — коротко оборвал его я.

И Арияр сидел. Постепенно успокаиваясь и приводя мозги в порядок. Как мало иногда надо простым разумным — немного тепла и чувства физической защищенности. Тогда их подсознание выдает занятные выверты, перенося эту защищенность на себя. Один жест — и организм получает информацию “я в безопасности”, трактуя и прикладывая ее потом ко всем личным страхам и опасениям.

Почему люди так часто забывают про самый понятный и элементарный язык из существующих в мультиверсуме? Ведь он доступен всем, может помочь объясниться даже существам разного класса и возраста. А уж сколько бы это решило семейных проблем! Язык тела им в помощь. Хотя, зная их, даже такую элементарную вещь они могут понять превратно и опошлить.

А все-таки, за что ты мне, Ари?

Что я пока не заметил за слепым следованием своему инстинкту?

Зная, каков ты, могу предположить, что ты не захочешь сидеть тут на месте. В лучшем случае ты оклемаешься, освоишься в моем мире, а потом захочешь исследовать другие. Я, конечно же, буду ходить вместе с тобой. Сперва водить и приглядывать. Потом вытаскиваться за компанию.

Ты не умеешь сидеть на месте без дела. Тебе нужен вечный стимул, знания, движения. Ты — дитя техногенного мира, где вся жизнь — это постоянная суета, и ты принес ее мне с собой. Да, пока ты еще слишком растерян и психика проходит пересборку. Но вот когда ты окрепнешь и войдешь в привычный для себя режим…

Видимо, правда, что мое сонное царство и замкнутость пора менять. Я слишком засиделся и давно не участвовал в чужой жизни.

А что же будет, когда Арияр войдет в силу?.. Ведь ни он, ни я не захотим оставлять между нами такую пропасть в возможностях. Он первый начнет просить у меня обучения. А я с удовольствием им займусь.

— Лис? А откуда продукты? — вдруг подал голос Ари, когда Алаисса поставила на стол полную тарелку свежих лепешек.

— Часть — местные фрукты. Мука и заварка с Ветимы, — объяснила она, присаживаясь рядом. — А что?

Ари выбрался из моих рук и подтянул к себе кружку.

— Да вот стало интересно, почему ты иногда создаешь еду сразу целиком, а иногда, как сегодня, готовишь на кухне. По-честному.

Мы с Алаиссой переглянулись и тихо хмыкнули на последнее уточнение. Иной вариант значит не честно? Запомним.

— Потому что я так хочу, — ответила девушка.

— А от чего зависит твое желание?

— Пожалуй, от сиюминутной необходимости, — пожала она плечами. — И от необходимости занять время.

Ари понимающе кивнул, поднял кружку, но задумался, так и не отпив из нее.

— А мы еще пойдем в Ветиму?

Что я там говорил про его невозможность усидеть на месте? Кажется, со сроками его привыкания и стабилизации я немного погорячился.

— Если ты хочешь, то пойдем, — ответил я.

— Да, я хочу, — решительно заявил Ари.

Я, конечно, могу читать мысли, но не делаю этого постоянно. Поэтому сейчас такая твердость и целенаправленность меня честно удивила.

— А что тебе там хочется? — осторожно, чтобы не спугнуть этот настрой, спросила Алаисса.

Арияр таки отхлебнул неспеша из чашки и заел лепешкой. С ответом он не торопился, а может намеренно проверял насколько глубоко мы влезаем в его мысли. С него станется проверять!

— Хочу собрать себе новый гардероб, — ответил он, дожевав, и зорко следя за нашими вытянувшимися лицами. Точно проверял, хитрец мелкий.

— Но мы можем сделать тебе все, что захочешь, — даже как-то растерянно объяснила Алаисса. — Нет, в Ветиму то мы сходим, просто…

— А я не знаю, что хочу, — пояснил Ари, невинно пожимая плечами. — Вот увижу и если понравится — возьму. И мне не надо делать копию. Я хочу именно из магазина. По-честному.

Давненько мы не были с Алаиссой столь растеряны. Вроде бы, ничего сложного, но сама постановка идеи и особенности реализации… Нет, мы тоже, бывало, именно покупали одежду. Но поскольку эти предметы не требовали уникальности и были просты в реализации, мы привыкли создавать их сами. Какая по сути разница? Что взять в магазине, что создать полную копию?

Для Арияра разница была. Но я пока ее не понял.

— Но, такой момент… — Алаисса замялась. — У нас нет ветимских денег. А те продавцы драгоценные камни не примут.

Пилот хмыкнул и широко улыбнулся в кружку. Лукаво, с предвкушающим удовольствием.

— Я уверен, вы что-нибудь придумаете.

Мы озадаченно переглянулись через его голову. В мыслях сразу стали видать планы о добыче денег не самым законным путем. Кого обокрасть, как, где, кого не жалко. Объемные порталы могут очень деликатно стащить кошелек с пояса… Правда, оценит ли Ари такой подход?

— В конце концов, — продолжил пилот, будто зная, что мы совещаемся вне общего ментального канала, — Я был против материализации одежды. Но ничего не говорил про деньги.

То есть?… А… Мда.

Под тихий смешок Ари я молча прикрыл лицо ладонью.

Кажется, я начинаю понимать, зачем и за что он мне.

.

***

.

Ну привет, дорогая Ветима!

Кажется, сегодня мы с тобою надолго.

Потому что Арияр, судя по энтузиазму, решился изучить тебя получше.

Сегодня у него не было никаких опасений перед порталом, и после завтрака он первый погнал меня с Альвином не засиживаться за бесполезным сидением. Решили собираться — значит собираемся, и нечего торчать за столом, бессмысленно пялясь друг на друга. Даже вскочил раньше нас и пошел переодеваться в дорожные шмотки, назначив уже привычную встречу в гостинной через пятнадцать минут.

Честно, такая смена поведения нас насторожила. Но если уж взялись вливать Ари в свою семью, то пойдем до конца. Нам даже в голову не могло прийти попытаться его остановить или полюбопытствовать причиной такого энтузиазма. А смысл? Нет, конечно, мы растерялись, когда впервые за последние дни не мы первые потащили его куда-то за руку, а он нас. Но когда-то ведь это должно было случиться?

Кто ж знал, что аж настолько!

На сей раз процессу перемещения по реперной точке Ари уделил больше внимания и любознательности. Страхи от переноса? Какие? Где? Нет, все проехали, когда пилот полностью переварил наши возможности и суть. Доверие закрепило результат и блокировало прошлые страхи, вызванные стрессом и треском старой личности. А новая оказалась на диву бодрой.

— И где у нас тут магазины с одеждой? — спросил Ари, осматриваясь по сторонам, готовясь нырнуть в городской муравейник с снующими по своим делам жителями. Сама толпа его не смущала, лишь иногда взгляд цеплялся на ком-то слишком выделяющимся. Как, например, сейчас на прошедшем мимо минотавре-наемнике.  Ари покосился ему вслед, быстро оценил обмундирование сверху до низу, качнул головой и отвернулся.

— Соседний квартал направо, — ответил Альвин, держась рядом на всякий случай. — Там целая улица с прилавками и тематическими магазинами. Есть небольшие ответвления под каждую расу со своей спецификой. В принципе, я могу телепортировать сразу туда, но надо решить, какую ты хочешь.

— Своего размера, — тут же нашелся Ари.

— Но таких ответвлений несколько, — пояснил Альвин.

Пилот обернулся на демона и расплылся в хитрой улыбке.

— Значит, пройдем по всем.

Альвин удивленно вытянул лицо, собирался что-то сказать, но Ари опередил его:

— Я ведь не знаю, чья одежда мне понравится, и что-то мне подсказывает, что тут нет расовой дифференциации по тряпкам. Ты продумал денежную оплату?

Вместо ответа мой спутник поднял на уровень лица округлый полный звонких монет мешочек. Но выражение мимики при этом у него было не читаемое.

— Отлично, — кивнул довольно Ари. — Веди.

Мы поняли, что влипли.

Потому что у Ари на уме был свой коварный план.

В толпе мы снова нырнули под отвод глаз. Горожане инстинктивно расступались, хотя Альвин предпочитал все же лавировать в самой толпе. Обычно он не имел ничего против многолюдной улицы, но именно сегодня он хотел смыться с нее побыстрее. Что очередной раз говорил его инстинкт — он и сам не знал, но до ближайшего квартала через снующий муравейник мы прошли быстрым шагом.

…Чтобы оказаться в еще большем столпотворении пестрых жителей, собравшихся тут за покупками.

— Ну, наконец-то, хоть что-то знакомое! — всплеснул руками Ари и покосился на наши ошарашенные лица. — Что? Я вырос в толпе.

И не дожидаясь нас, первым нырнул в водоворот товарно-рыночных отношений. Знал, что мы не потеряем его при любом желании!

— Ари? Может у тебя есть какие-то конкретные идеи? — я догнала его уже у второго от развилки магазинчика, беглым, но цепким взглядом оценивающего ассортимент.

— Мы куда-то торопимся? — спросил он со странной интонацией. Магазин не удовлетворил его запросам и пилот отправился к следующему.

— Нет, но…

— Тогда в чем проблема? — Ари усмехнулся, стрельнув по нам взглядом. — Гуляем.

И прогулка вышла… долгой.

Я не знаю, какой именно целью задался Арияр, но он явно получал от этого специфическое удовольствие.

Толпа его нисколько не смущала, наоборот, пилот лавировал в ней, как в родной среде. Огибая покупателей, прохожих, обходя тумбочки, выставленные на улицу, вешалки с разномастными одеяниями. Ари почти не останавливаясь проходил один магазин за другим, лишь ненадолго замедляясь, заглядывая через витрину или в приоткрытую дверь.

Много магазинов располагалось на нижнем этаже зданий, по обе стороны аллеи. Но их выставленный на улицу ассортимент привлекал внимание и раскрашивал цветастую атмосферу дополнительной палитрой ярких тонов. Попадались на аллее и шатры с вешалками и развалами одежды прямо на коврах и сундуках. Торговцы зазывали клиентов, прохожие притормаживали и мешались друг у друга перед носом. Ленивая текучка толпы в центре улицы оживала у стоек и витрин. Продавцы спорили с клиентами о ценах, а сами покупатели оживленно перебирали разноцветные тряпки. Стайки подружек прикладывали к себе то одно, то другое платье и щебетали, какое из них лучше. Вальяжные мужчины степенно выбирали почти одинаковые по тону наряды, а бодрые парни выискивали первое, что приглянется, чтобы сбежать побыстрее по делам. И матери крепко держали за руку детей, а те прекращали плакать, заигравшись с красочными блестяшками на мишуре. Толпа жила своей жизнью и даже карманники с мелкими воришками привносили в нее свою частичку естественной суеты. В которую мы, следом за Ари погрузились по самые уши.

А наш пилот, как назло, чувствовал себя в этой круговерти комфортно. Его не смущало ни обилие рас, ни чужой язык. Пару раз он заходил в приглянувшиеся магазины вовнутрь, но не найдя ничего на свой вкус — без разочарования выбирался обратно. Наверное, вчерашнего заряда бодрости ему хватит сегодня надолго. А когда Альвин понял это, то лишь страдальчески простонал.

— Что? Тебе не нравится просто гулять? — с легкой иронией спросил Ари, увидев это лицо.

— Гулять нравится. Но не с такой скоростью, — ответил Альвин, разведя руками.

— Можем гулять медленней, — коварно ответил пилот.

— Нет!

— Не любишь толпу?

— Как сказать…

— Прямо, — ответил Ари.

От такого демон даже подрастерялся.

— Люблю, но поход за одеждой…

— Ну вот и славно, — Ари подхватил Альвин под локоть и потащил дальше. — Еще и вам присматриваю.

— Что? — спросили мы с Альвином хором.

— Да, а вы что думали? — пилот садистски улыбнулся. — Вы сами сказали, что крайне редко выходите из своего мирка. А еще материализуете одежду, исходя из того, что так удобнее. Не самую подходящую, как мне кажется, потому что некоторые твои хламиды, Альвин…

— А что с ними не так? — тут же встрепенулся демон, пригибаясь, чтобы не задеть головой развешанные на веревке товары.

— Они бледные. А еще ты явно забыл каково быть человеком.

— Но я никогда им и не был.

Ари покосился на Альвина тяжелым взглядом. Чего он добивался — мы пока не понимали.

Но заглянув моему спутнику через плечо, пилот внезапно приободрился и указал пальцем через улицу на магазин напротив.

— Нам туда!

Мы как на привязи потащились следом, лавируя поперек лениво текущего потока толпы. Альвин все еще пытался держать лицо из последних сил и не страдать совсем уж показательно, а Ари… О да, дойдя до магазина птичка явно вошел во вкус.

Наш летучий ураган словно забыл про лингвистический барьер, забыл про стеснение и природную скромность. А ведь стоило только Ари переключиться с личной жизни на бытовые вопросы и специфическую заботу о нас, как его будто подменили. Где был тот растерянный пилот? Где ошарашенный и пугливый попаданец? Где в нем был тот тумблер, который надо было переключить в первую очередь, чтобы с первых дней получить — вот это?

Нет, Ари не походил на любителя шмоток и походов за покупками. Тем более ему была чужда долгая избирательность и самолюбование. Наоборот, он четко знал, что он хотел откопать в ворохе красочного ветимского шмотья и искал это с целеустремленностью поисковика на рейде!

Третий сундук был отодвинут в сторону, когда Ари, наконец, удалось объясниться с продавцом на пальцах, что ему надо “покороче”, “попроще”, “полегче”. А закончилось в итоге снятием одежды с ветрины.

Но потом был еще магазин. И еще. И следующий.

В другом жертвой экспериментов вкусов Ари стала я, где он решил разбавить мою любовь к платьям уговаривая одеться то в один собранный комплект, то во второй. Мне-то что? Знай только втекай и вытекай из одежды и подставляйся под критический взгляд. Меня свой внешний вид интересовал мало. А вот ради Ари можно — тем более разбавлять его оценивающий взор парочкой ментальных напоминаний прошлого дня было забавно. Его румянец не переставал меня радовать.

Альвин все это время молча терпел и замыкался в себе, стараясь не раздражаться, глядя по сторонам. Но ровно до тех пор, пока Ари не добрался одевать его самого.

— Альвин, не обращай ты внимания на окружающих, — подбодрила я демона, очередной раз показавшегося из раздевалки. Ари хмуро покосился на получившейся результат своего цветного конструкта. Зеленый на Альвине смотрелся плохо. Вроде бы лицо подходящее, волосы черные, но было в нем что-то сразу от болотного водяного…

— Не могу. Они шумные, — жалобно ответил он, еще вдобавок сутулясь.

— А ты их не слушай, — Ари всучил ему другой комплект и развернул обратно к примерочной. —  Нас только слушай. Вообще расслабься и получай удовольствие. Вон, как Лис.

Я с ленивым блаженством закинула в рот очередную конфету, купленную у коробейника, и сидя закинула ногу на ногу. Несомненно, отдыхать после пробежки по тесной рыночной улочке в тени шатра, на сундуках было приятно. Особенно, если во время отдыха парни продолжали крутиться и экспериментировать. Один с азартом, а второй с наступившим смирением. Обязательно потом поблагодарю Ари за то, что помог вытащить Альвина в город. Мы как-то, правда, стали забывать что от таких походов можно получать удовольствие.

Альвин вышел довольно быстро. В алом кафтане с вышивкой, рыжей рубашке и приятно шоколадного цвета брюках. Ходивший под дверью Ари увидел его, замер и тихо выругался. А я подавилась конфетой в попытке расхохотаться.

— Что? — печально спросил Альвин.

— Ничего, — коротко буркнул Ари, прикрывая рот и широкую лыбу ладонью. — Просто сними Это.

Демон лишь пожал плечами и юркнул за шторку. А мы с Ари переглянулись и рассмеялись.

— Что-то я слишком увлекся, — сказал он потом. — Но ведь нормально же было по отдельности!

— А я говорила, что красный ему не идет, — я протянула Ари кулек с конфетами и тот зачерпнул сразу горсть.

— Я помню. Но не думал, что настолько!

— Может хватит на сегодня? — подал страдальческий голос Альвин из-за занавески.

— Вот теперь точно хватит, — заключил пилот, продолжая втихаря вспоминать и посмеиваться.

А отметить торжественное завершение первого этапа нашей социализации было решено здесь же неподалеку в кафе на тихой улочке. Куда нас радостно побыстрее телепортировал Альвин. В кои то веки нас даже приняли за местных в такой одежде. К слову сказать, Ари действительно постарался на славу. За привычкой скрываться от посторонних глаз мы с Альвином подзабыли о том, как можно ярко выглядеть и как это радует глаз. С чувством вкуса и цвета у Ари было все отлично. А на контрасте с почти увядшим нашим это ощущалось очень явно.

Что-то незаметно сдвинулось и продолжало меняться в нашей жизни с появлением Ари в семье. И это что-то звучало как новая нота в привычной мелодии. Как дуновение свежего ветра в застоявшийся воздух старого дома. Ари ведь знал как мы относимся к обществу и дорожим своим уединением, но тем не менее потащил нас в город.

— Все-таки зачем? — ковыряя вилкой салат в тарелке спросил Альвин.

А ведь Ари умудрился вытащить моего спутника из привычных бело-голубых хламид и облачить в черные узкие брюки, легкие ботинки на шнуровке и светло салатовую рубашку с тонкой серебристой окантовкой. Смотрелся Альвин непривычно, ново, но как ни странно ему такой вид был даже к лицу.

— Затем, что вы слишком засиделись у себя дома и отвыкли от бытовых мелочей и удобств, — тут же ответил Ари, уплетая сытную мясную котлету. Только недавно скользнувшая тень усталости от походов после обеда вновь пропала. Пилот снова был полон сил.

Уж не знаю как он любил одеваться у себя дома вне военных будней, но желтая рубашка с фиолетовой накидкой без рукавов даже как-то значительно приукрасили его внешне. А когда он вспомнил манеры и военную выправку, то из бледного и забитого заморыша преобразился в симпатичного юношу. Даже обросшая прическа уже не так сильно раздражала взгляд.

— Но ведь дома действительно все удобнее. И создавать одежду удобнее, чем вот так шататься круглые сутки, — попытался оправдаться Альвин.

— В этом твоя беда, — пилот указал на него вилкой. — За годами, проведенными в одиночестве, ты начинаешь забывать как живет общество и как жить в нем. После чего приходишь и удивляешься, что тебя все раздражает, а кругом одни сволочи и идиоты. Ты бежишь от агрессии, прячась в замкнутом мире. Но не понимаешь и не хочешь понимать, что самоустранение копит лишь еще больше неприятия.

— Но если нам правда так было удобно и по сути ничего не нужно, — добавила я.

Хотя как не нужно… Я то была как раз довольна тем, как меня таскали, одевали как куклу, оценивали. И не просто так, а под себя. Чтобы я своим видом еще больше радовала глаз. Это было интересно и в какой-то мере даже приятно!

— А какой смысл в такой жизни, когда ничего не нужно? — спросил Ари, внимательно глядя на нас.

Нет, смысл был. Только какой?

Ужасный вопрос, если задуматься, и очень коварный. Мы старались не думать об этом, избегая размышлений о смысле жизни. Довольного долго просто наслаждаясь тем, что у нас есть и друг другом. Но если серьезно, то Ари был жутко прав. И до безобразия прямолинеен.

— Смысл сидеть в доме, если ваши возможности превышают средний уровень магически образованного разумного? Смысл держать планету с уникальными обитателями, если вы оберегаете от посторонних. Смысл создавать условия, которые даже не приносят вам удовольствия, а являются просто частью бытовой жизни?

— А в чем по-твоему смысл сегодняшнего похода в толпу? — склонив голову набок немного возмущенно спросил Альвин. Не любил он, когда кто-то пытался ездить по его больной мозоли о “смысле жизни”. — Ведь этим мы не принесли никому пользы, не нашли ничего ценного, не обрели особых знаний. Просто купили несколько ненужных тряпок, которые даже не артефактные и не несут ценности. Ради чего был поход?

— Ради впечатлений, — довольно улыбаясь, ответил Ари и отправил в рот очередной кусочек мяса.

От такого ответа Альвин растерялся и опустил плечи.

— И только?!

— Угу, — кивнул пилот.

Демон хотел было что-то еще сказать, открыл рот, но потерял первую мысль и просто молча уставился на Ари. Сам факт того, что его так элементарно вытащили из любимого логова, потаскали с собой ради бесполезных шмоток и сейчас с такой честностью разжевывают очевидные и простые вещи Альвина сперва возмутил, а потом окончательно обезоружил. Аргументов против у него была масса, но вся она казалась ему бесполезной против Ари. И прозвучала бы не убедительно.

— Но зачем? — наконец, выдал он.

Ари улыбнулся, смакуя ожидание Альвина  и выдал давно заготовленный ответ:

— Затем, чтобы сегодня ты  вернулся домой с еще большим удовольствием, чем обычно. Затем, чтобы ты вспомнил, каково живется простому народу. Затем, чтобы ты понял разницу между собой и ими и ценил то, что ты можешь. А еще затем, что ты знатный социопат, который привык видеть в народе только угрозу или отрицательные стороны, не задумываясь, что есть и просто бытовая жизнь. К тому же, я теперь знаю, как сильно ты “любишь” окружающих, если с тебя снять маску вежливости и необходимости производить на меня впечатление добродушного экскурсовода.

Альвин долго пялился на Ари с невысказанным вопросом: “Ты серьезно?” Но пилот был серьезнее некуда и останавливаться на своем сегодняшнем эксперименте не собирался. Благо ментальная связь хорошо позволяла ему понять настоящие эмоции Альвина, где за внешним изумлением и растерянностью бурлил целый коктейль осознания, что мы влипли. Но к моему удивлению, Альвин не имел ничего против. Только решил уточнить.

— С чего ты все это решил?

— С твоего дневника и разговоров, естественно, — ответил пилот. — Ты сам назвал себя круглым одиночкой без намека на друзей. Алаисса тут не в счет, — Ари с наигранной почтительностью кивнул мне. — Более того, ты даже не стремился их заводить, потому как я не верю, что среди всех миллиардов разумных, которых ты повидал, не нашлось кого-то терпимого к твоему демоническому происхождению. А еще вы оба осели в пустом мире, где не ступала нога другого человека до меня. Это у вас было написано в дневнике. И напоследок, то что ты не ценишь себя и свои силы, видно по твоему развлекательному отношению к личным возможностям. А так же нежелании применить их в быту к чему-то действительно сложному. Ну или ты меня удивишь и скажешь, что у тебя дома запрятан, например, какой-нибудь… пространственно-временной реактор с резервным копированием состояния всего твоего мира?

От такого разбора Альвин вновь не уследил за внешностью и пристыженно прижал к голове отросшие длинные ушки.

— Значит, точно нет подобного, — улыбнувшись, заключил Ари.

— Нету.

— Но можешь?

— Теоретически….

— Так ты еще, значит, и не пробовал? — пилот наклонил голову вбок.

—  Нет. Мне и в голову не приходило, — развел руками Альвин.

Ари тяжело и медленно вздохнул, как обычно когда хотел успокоиться. Этот разговор мог бы продолжаться еще долго, но пока пилот решил отложить все свои соображения о том как и что должно приходить Альвину в голову. И как лично он, Арияр, будет ему это доносить. Вместо этого он вернулся к прошлой теме:

— Ну и в завершении о нашей прогулке, я просто хотел посмотреть на вас в другом виде и подарить несколько красивых комплектов. По-моему получилось неплохо.

— Подарить? — переспросила я.

— Да.

— На деньги, которые мы сделали?

— Так точно, — ухмыльнулся Ари.

— В чем подвох? — прищурившись, спросила я.

— Подвох в том, что нет никакого подвоха. Но вам это было нужно.

— Зачем?

Ари даже оторвался от еды и покосился на меня исподлобья, как на неразумную. Альвин свою порцию морали получил. Теперь, видимо, под раздачу попала я. Тогда меня это возмутило, но позднее я поняла, что действительно была такой.

— Затем, чтобы вас периодически встряхивать из того сонного царства, в которое вы блаженно закопались.

.

***

.

Чем дольше наше знакомство, тем больше меня считают идиотом. Это факт, притом очень печальный. А что я должен был ему ответить? Да, социопат, да, не пользуюсь возможностями в полной мере, да, я не подумал. Но при таких вопросах от Арияра маски слетают сами собой и наверх проступает естественная растерянность и недоумение.

Ари знал, что мне припомнить за тот разбор однажды в гостиной, когда я назвал его очень “справедливым”. Как назвал — так и получил, нечего жаловаться. От этой личности сдача обязательно прилетает в ответ, пусть и не сразу. Он будет ждать удобного случая, чтобы вернуть пусть даже такой мелкий должок.

Неприятно. Но бодрит, что я не услышал в его голосе раздражения в мой адрес. Что ж за намек от судьбы такой, что меня надо так целенаправленно, несколько раз возить носом по очевидным вещам? Я вроде понял, проникся, смирился… почти. Образ жизни придется кардинально менять. На это я даже согласен и в какой-то мере рад, что для Ари придется стараться. Но что-то в том старании было все равно не то.

Слишком резво меня вынудили вытащиться из уютного дома. Слишком радикально взялись за переосмысление. Но вроде бы только вчера еще мы с Алаиссой стоили психику Арияра и воспитывали его под себя. Как уже сегодня картина радикально изменилась. Возможно, не осознавая пока всех последствий и своего влияния — Ари взялся “строить” нас. Звучит коварно, только нюанс в том, что мы покорно соглашались на его условия и не желали отказывать.

Странно, наверное, как два существа давно лишенные человечности и ограничений вдруг меняются и начинают пластично прогибаться под условия, которые ставил один простой человек. Нет, это не слепая покорность и не бездумное самоунижение. Просто так складывается ситуация, что мы готовы следовать за ним и, оказывается, нам нравится новый виток бодрости и встряски.

А ведь наступит время, когда я начну учить Арияра всему, что знаю сам. И, может быть, придется даже посетить Храм Семи Воинств, чтобы там помогли раскрыть новые Дары. Не зря же ему случилось вытащить эту карту, такие вещи не притягиваю взгляд “случайно”.

Мы вернулись домой сытые и вновь полные сил. Сгрузили купленное в шкафы, заодно выделили Арияру его секцию и несколько полок в кладовой. В последней пришлось научить его пользоваться замками и установить доступ на отпечаток ауры. Гостей в нашем мире нет, выкрасть что-то из дома довольно сложно, но привычка держать личные вещи под индивидуальными магическими замками осталась со времен путешествий.

Но закончив с вещами, Арияру не захотелось рассиживаться дома. Не могу сказать, что он сбегал от замкнутого дома и, как следствия, уединения с нами. Но  его мотивы о прогулке сегодня круглые сутки мне были не понятны. Я думал, что люди устают быстро. Но видимо пилота подгоняет еще вчерашняя порция бодрости. Если я не хочу мотаться так каждый день, то надо впредь не перебарщивать с энергией. А то я, конечно, щедрый и мне не жалко… но когда ж он, наконец, утомится?

В качестве предложения о прогулке была выбрана идея вновь дойти до травянистого поля. И сегодня Арияр не скупился на вопросы. Уверенность в завтрашнем дне словно вытащила наружу природную любознательность, и пилот перестал бояться ответов. Зная, что мы создавали все вокруг лично, он интересовался спецификой растений, принципом действия Источников, и даже пытался проводить аналогии со своим миром, обозвав энергетические выходы с мира — утилизаторами.

А мы просто шли рядом и свободно говорили и рассказывали все без утайки. Впервые за много лет имея возможность поделиться с кем-то своими достижениями и получить восторженный отзыв.

Правда иногда реакция была неожиданная:

— Как это нет приливов и отливов? — встрепенулся Арияр в процессе очередного рассказа, пока мы шли до поля.

— Как-то так, — я пожал плечами.

— А как же циркуляция мирового океана? — на выразительном лице пилота проступило все недоумение от очередного краха его науки.

— Эм, а зачем океану циркулировать? — не понял я.

— Нет, циркулировать не конкретно океану, а гидросфере планеты, — шагая рядом, он попытался изобразить руками шар. Зачем-то. — Для равномерного распределения водных смесей и естественного обновления системы. Ветра же тут есть. За счет них циркулируется атмосфера. А вода без приливов и отливов застаивается.

Не люблю я, когда он начинает сыпать терминами. Что за наука там была и на каком языке она изъяснялась, что родила столько абстрактных понятий?

— У нас не застаивается, — ответил я, заложив руки за спину.

— Почему?

Я тяжко вздохнул. Ладно, будет ему по-научному.

— Потому что гравитационные центры по миру перетягивают водный массив между собой и она циркулирует за счет них. Равномерно. Без видимых изменений. Так было удобнее сделать.

Ари потер пальцем подбородок.

— Эм. А по-моему удобнее спутник вокруг планеты для таких целей. Чем создавать много зон с повышенной гравитацией. А так ты фактически сделал несколько аномалий.

— Можно и так сказать, — улыбнулся я. Хотя бы сам факт создания его уже не смущал.

Ари задумался ненадолго, в его голове вспыхивали схемы, какие-то цифры, мимолетные расчеты и сравнения. Без подробностей, лишь беглый анализ. Но после он вдруг всплеснул руками.

— Но это же нерационально!

Алаисса аж дернулась от неожиданности.

— Почему? — переспросил я.

— Оно странное, — озадаченно выдал Ари, как последний аргумент. Ну да, конечно, ведь Его наука утверждала так.

— Для кого? — ехидно спросил я. — Ведь всё работает.

— Действительно…

И я опять сломал ему картину мира. Оказывается, в этом есть своя доля специфического удовольствия!

Иногда, правда, Арияр воздерживался от вопросов, решая что полученной информации ему пока слишком много. Легкое чувство нереальности и сказочности еще держалось у него в восприятии и оберегало психику от шокирующих фактов. Я чувствовал это по оговоркам и по отношению. Как если бы пилот понял все, осознал, но до сих пор не смирился. Знаю, подобное восприятие еще всколыхнет в будущем его нервы и может вылиться не единственным срывом, но все будет потом. Например, когда он реально увидит процесс созидания и творения. Моя задача просто подготовить его постепенно.

К высокой траве с широкими шляпками мы вышли незадолго до заката и от повторного взгляда на такое специфическое растение Арияр снова пришел в восторг. Интересно, с чего так его и Алаиссу удивляет и впечатляет эта трава? Подумаешь, почти тридцать метров в высоту. Деревья ведь их не смущают.

— Альвин, а как ты летаешь?

Я аж споткнулся от такого вопроса.

— Как хочу — так и летаю, — искренне ответил я.

— Нет, я имею в виду, принцип.

Ари остановился рядом с необъятным зеленым стволом и задрал голову.

— Принцип — перемещаю себя в пространстве.

— Но как?

— Вверх!

Пилот мрачно покосился на меня и скрестил руки на груди. А что я опять не так сказал?

— То есть, что можно менять свою ориентацию в пространстве путем перемещения порталами — тебя не смущает. Что можно ходить по плоскости — тоже не смущает. А что можно двигаться по вертикали — тебя смущает? — уточнил я.

— Когда ходишь — притягиваешься гравитацией к земле и она не мешает ходить по плоскости, — пояснил очевидное Арияр. — Наши машины боролись с гравитацией с помощью двигателей. А как борешься ты?

И ехидно улыбается, злыдень. Снова пытается вытянуть из меня понятный ответ и увязать его в свою “физику”.

— А зачем мне бороться с гравитацией, если я могу ею управлять?

Задумался. Ух ты! Неужели этого ответа будет достаточно?

— Резонно… И только так и никак иначе?

Нет. Не достаточно…

Алаисса сбоку тихо рассмеялась:

— Альвин, будь проще, ну покажи ты ему крылья!

— У тебя есть крылья? — тут же мгновенно сменил интерес Арияр.

Кажется, я попал.

— Ну да, есть…

— Покажи.

Как я там говорил? Надо приучать пилота постепенно.

Пожав плечами, я немного скользнул в облике на полуоборот боевой формы. В таком виде броня остается не проявленной, но становятся видны крылья и хвост и как ни странно, рога. Я посчитал, что это наилучший вариант для демонстрации и он закроет сразу несколько вопросов.

Однако, я не думал, что Арияру… понравится. Вылупившись на меня так, словно я явил ему чудо света, пилот подошел ближе, изучая крылья с неподдельным живым интересом. Но ведь это просто крылья. Черные, матовые, бархатные. Даже не как у перепончатых драконов. Обычно все приходили в восторг от ящериц, а мой вид вызывал у народа ужас и панику.

— Они не кожаные? — удивленно спросил Ари из-за спины, потрогав пальцем перепонку.

Я рефлекторно дернул крылом.

— Почему ты так решил?

— Потому что они другой фактуры. И черные.

Разминая крылья, я повернулся к нему.

— Это полуоборот. Мне не сложно держать помесь двух форм одновременно.

— А покажи целиком.

О некоторых вещах все-таки я считаю, что лучше предупреждать. Ари — странное создание, и как он будет реагировать на новое — я никогда не могу угадать.

— Другая форма — боевая. Во многих конфликтах один только внешний вид помогает прогнать противника. Так что я не поскупился на элементы устрашения…

— Альвин, я знаю, что понимается под боевой формой, —  выдал пилот. — Не надо держать меня за пугливого ребенка.

Я улыбнулся уголком губ.

— Мое дело предупредить.

И я просто ослабил натяжение своего облика, выпуская наружу наиболее естественный и привычный вид, который поддерживается мною в слоях Нереальности. Пропала одежда, свернувшись во внутренние слои ауры и пространственных объемных карманов. Кожа сменила цвет и фактуру, став из гладкой человеческой — черной и прочной. Очень крепкой, многослойной сжатой личной энергией, оберегающей искру души и укрывающее ее полотно духа. Изменилась и форма ног — став более подвижной с приподнятой пяткой. А вместо одежды на внешний уровень всплыла из скрытия удобная сегментная броня, зачарованная рунами и письменами старого языка.

Я хотел было развернуть и естественный фон ауры вокруг себя, но вовремя спохватился, скрыв почти ее всю. Лишь малые отголоски просочились через экранирующие щиты, но и их хватило Арияру, чтобы отшатнуться, как от толчка и вжать голову в плечи от незримо навалившейся тяжести. Каюсь, забыл, что люди очень хрупкие. Не то, что странники по Нереальности. Где с последними мне пришлось сражаться в полную силу.

Ари прищурился от тяжести, а я почти совсем скрыл свой фон, чтобы дать ему просто рассмотреть себя. Он не говорил ни слова, молча обводя меня взглядом, изучая от кончиков когтей на ладонях, до острых рогов на голове. Дольше всего вглядывался в лицо, и я догадываюсь, что его пробрало больше всего. В этом виде у меня нет глаз в привычном понимании разумных. Вместо них — два бледно голубых провала, сияющих холодным лазурным светом. Мне не нужны глаза, чтобы видеть. Многие забывают, что я ощущаю реальность иначе — всем телом. Какую бы форму оно не имело. И многие от этого терпели поражение.

— Хорош, — выдал задумчиво Арияр и прокашлялся. У бедолаги пересохло в горле. Но я же предупреждал.

— Спасибо, — ответил я хоть что-нибудь, чтобы не затягивать молчание.

Ассоциативный ряд у Ари провел параллели с увиденным моим обликом и тут же соединил его с ранее озвученным термином. Теперь он решил, что все Дети Хаоса выглядят примерно как я. Не знаю, не встречал. Но этот облик стоил мне многих ошибок из личной практики и многих ран. Среда Нереальности всегда агрессивна, и чтобы стать в ней поистине самым сильным хищником — надо подстраивать себя под условия. Или формировать условия под себя.

— Даже красив, — добавил пилот. — Смертельно.

Я улыбнулся, принимая это за один из ценнейших комплиментов. Все-таки он не испугался, а оценил! В сознании еще продолжали метаться неоформленные мысли, но Ари пока не пытался за них ухватиться. Он просто осознавал, с каждым мгновением, что я — это я. И тот “я”, который принял его в дом — еще ношу облик устрашающего демона. Но главное, чему я был безгранично рад, что Ари все больше проникался… восхищением.

Неспеша я свернул обратно боевой оборот, возвращая привычный его глазу облик. Лучше я избавлю его от выбора и пока буду держать нейтральный вид, чем создам некомфортную обстановку. Ему так проще, а мне всё равно.

— Так что? Поднимемся наверх? — спросил я, поправляя одежду и прижимая крылья.

— Да, давай, — кивнул Ари, возвращаясь “в реальность”.

Как прошлый раз, я не стал изобретать сложностей, а просто поднял нас с пилотом наверх, где он тут же уселся на упругий лист, лицом к солнцу. Мы с Алаиссой разместились рядом, но я опять чувствовал какую-то напряженность. Рука тянулась обнять этого мелкого и молодого человека, но подсознание чувствовало преграду.

Наверное, я слишком ярко плеснул вновь накатившей тоской, потому что Арияр встрепенулся, удивленно покосился на меня, а потом, внезапно, подсел ближе и бесцеремонно положил мою руку себе на плечо. Я так растерялся от этого действа, что пилот даже добавил:

— Расслабься. Я же сказал, что хорош. Был бы страшен — я бы так и сказал.

Но я же… Ничего подобного… Хотя, да, точно успокоил.

— Ну а к ауре может привыкну со временем, — вслух продолжил размышлять Ари. — Просто не ожидал. Нормально всё.

— Правда? — тихо уточнил я, без того понимая, что это так.

— Да, — подтвердил он, а потом вдруг сказал, —  ты кстати, крылья и хвост верни. Тебе так удобнее.

— Откуда ты…

— По пластике движений заметил, — пояснил Арияр. — Не думай, что нас в учебке гоняли по одним лишь формулам и симуляторам полетов. Элитные отряды проходили и рукопашную боевую подготовку. Я умею изучать манеру движений.

Без лишних вопросов я просто последовал его совету и выпустил крылья. Мне и правда так удобнее — привык за много лет. Как и к хвосту. Очень удобный дополнительный инструмент и оружие, при надобности.

А после мы долго сидели втроем молча, прижимаясь друг к другу и глядя в никуда. Золотистый диск солнца неспеша опускался за линию гор, а лес под нами оживал голосами вечерних и ночных обитателей. Птицы ныряли в густые кроны и утихали, уступая место в небе разноцветному призрачному рою.

Я укутал нас крыльями от прохладного ветерка и просто расслабился, наслаждаясь наступившим покоем.Тем самым, который так приманил меня за последние годы. И даже большим — потому что теперь наш покой разделял и Арияр — неожиданный гость, оказавшийся родной душой. Он и сам начинал чувствовать это, приобщаясь к уединению и проникаясь чувством умиротворенности. Таким сладким и заманчивым, что им хотелось наслаждаться безгранично. Пока личный интерес не погонит в приключения. Или пока сами приключения не свалятся на голову.

И никакой обязаловки. Никаких “ты должен” и “ты обязан”. Ни войны. Ни гонки. Ни побега от внешнего мира. Просто — покой.

Прислонившись к нам спиной, Арияр полулежал на листе и задумчиво глядел в небо. А я не следил за ходом его мыслей, позволив себе расслабиться в окружении дорогих мне личностей. Уверен, не наступит такого дня, чтобы я устал от их присутствия. Они оба дополняют меня, а вместе когда-нибудь мы станем чем-то большим. Пока еще я не знаю, куда нас приведет появление Арияра, но знаю, что новый виток уже начался.

— Альвин? — позвал он тихо, не отрывая взгляда от мерцающего летучего создания наверху.

— Да?

— А какой твой истинный вид?

Резонный вопрос, после того как он увидел уже два полноценных облика. Но пропустил мимо прошлые оговорки.

— У меня нет истинного вида, — ответил я, расчесывая когтями его отрастающие волосы. — У меня есть предпочтения внешности.

— Вообще? — уточнил он, больше не дергаясь от нашего внимания. — Но ты же выглядел как-то раньше?

— Выглядел. Но это было давно. С тех пор многое менялось.

— А это не истинный вид? — слабый кивок в мою сторону.

— Нет, мне просто так нравится.

— Но почему тебе так нравится? — спросил он без желания докопаться, а просто из природного любопытства.

— Потому что ей нравится, — перевел я его на Алаиссу.

Арияр повернулся к моей спутнице, а она вопрошающе вскинула бровь.

— Хороший вкус, — выдал он в заключении и устроился между нами удобнее.

Интересно, в чей адрес принимать такой комплимент? В ее или в мой?

Но пока я размышлял с улыбкой над этим нехитрым вопросом, Ари спросил следующее:

— Как вы познакомились?

Попивающая сок из кружки Алаисса поперхнулась и придушила смешок. А я смущенно отвернулся и прогреб пальцами волосы. Воспоминания об этой истории пробуждали неоднозначные впечатления.

— Что? — удивился пилот и отобрал у Алаиссы кружку на пару глотков.

— Да познакомились мы феерично, — ответила моя спутница. — И красочно.

— Очень, — добавил я.

— Даже настолько? Ну я готов внимать, — Ари улыбнулся и посмотрел на нас вверх.

— Это долгая история, — призналась Алаисса, вытаскивая из запасов пространственных карманов еще пару кружек, графин и несколько фруктов.

— Но ведь мы никуда не торопимся…

Разлив по кружкам сок, Алаисса раздала нам напиток и спрятала лишнее. Пилот смотрел на это действо с неприкрытой завистью и даже без ментального прислушивания было понятно, что он уже планирует этому научиться. Пусть. Быстрее захочет, быстрее начнет учиться.

— А подогрей, — попросил Ари.

Я глянул на его кружку и бросил одно из простейших заклинаний школьников в любой магической академии. Нет, в моем случае можно было пойти другим путем и Захотеть, чтобы сок подогрелся. Но зачем, если рабочие заклинания легко справляются с такой мелочевкой.

— Удобный ты. Спасибо, — довольно отблагодарил пилот, вновь поставив меня в тупик сомнительным комплиментом. — Так что с историей?

— Все началось в ветимском квартале в день коронации Сто первой Правительницы Империи Талавей…

.

* * *

.

Ветима.

Придворцовая столица.

Много лет назад.

.

Понаехали тут…

Кражане, вайлы, симы… даже из Амурана верхолазные притащились. Весь цветник общества! Вон и сизолицые тэйлы прошествовали, и пернатые сары. Да где ж вы все раньше были, в другие времена, когда мы тут в нужде и распрях сидели? Нет, только дождались как верхушка и придворные угомонились – так все и приперлись на дармовой праздник. Разодетые, при регалиях, надушенные. Зачем же так поливать себя ароматами? Знаю ведь, что тут половина жителей с чутким нюхом! Так нет, будут собираться, причесываться и наводить такой марафет, что даже я, со второго этажа строительных лесов буду их чуять.

Народ собирался в столичный мир, готовясь к одному из самых пышных празднеств – коронации. Империя Талавей большая, мультивидовая и включает в свой состав почти десяток соседних миров, наполненных своими расами, существами и условно разумными. Когда так повелось – я не знаю. Но за все то время, пока я жила в столице, Ветима не получала никакого ощутимого прока от союза с другими народами. Да, торговые союзы, конечно, выгодны. Назначив себя нейтральным перекрестком миров, планета сильно поднялась в экономике. Но в остальном пользы как не бывало. Миры зовутся Империей, но живут по законам обыкновенного союза с фактическим равноправием. Считается, что так и должно быть в условиях многорасового общества. Но я имею отчетливое знание, что все это бред и слабохарактерность текущего правительства. Почему я так думаю – не знаю. Но будь я Императрицей, то сильно бы придушила несколько особо обнаглевших кланов, чтобы впредь даже пищали по команде.

Но… я не Императрица.  А всего лишь дворцовый маляр. Ну как маляр… По идее моя должность именуется гордо: городской оформитель императорского состава. И нас, таких «девочек с кисточками» довольно много, а прибавка о составе говорит только лишь об уровне доверия и оценке моих профессиональных качеств. Художников и мастеров по городу не пересчитать, школы искусств никогда не пустуют. Но некоторым, например мне, повезло попасть на государственную службу.

Сперва я думала, что это престижно и интересно. Но потом оказалось, что вся сложность работы заключалась в реставрации старых фресок в древних достопримечательностях, покраске узоров на новостройках и очень редко — создании картин для вельмож под заказ.

Ну или как сейчас – подмазывании золотистых барельефов на выцветшем фасаде жилого дома!

Даже не знаю, что хуже. Картины шаблонных пейзажей для придворных или ленивое мазюканье цветов.

— Ала! Ты чего так медленно? – сквозь разномастный шум прохожих донесся женский командный голос. – Этот дом надо закончить за сегодня!

— Тара-эр! Сколько раз мне еще надо не откликаться на это сокращение, чтобы ты усвоила, что оно меня раздражает!? – обернувшись и посмотрев вниз на улицу проорала я.

Несколько ближайших прохожих обернулись на нашу ругань, но направились дальше. Остальные просто не услышали – обычно тихая улица сейчас гудела от приезжих как торговая аллея.

— Но ты ведь откликаешься! – самодовольно ответила мне наша бригадирша.

— Перестану, — прошипела я себе тихо под нос и отвернулась к барельефу, вымещая раздражение на листьях и ядрено-желтой краске.

Еще и кисть начала мохриться и торчать ворсом в разные стороны. Не могли они там дать нормальные инструменты хотя бы?! Мажет ведь мимо.

— Заканчивай, давай, полосу и хватит на сегодня, — прокричала Тара снизу.

Я автоматически скосила глаза к краю здания, пересчитав оставшиеся метры на количество нужных часов работы.

— Да вы издеваетесь! – вырвалось у меня. – Тут еще на пять часов! А еще полдень будет! Работать не возможно!

— Мажь быстрее, — только и ответила бригадирша, удаляясь.

Сволочи.

Что я забыла на этой должности… Сидела бы себе дальше в тесной коморке и писала миниатюры на продажу. Прибыли, конечно, едва хватало на пропитание, но процесс доставлял удовольствие. Не то что сейчас, сыто, но орудовать малярной кистью под солнцем. Скоро вообще будет середина дня, и жарить начнет невыносимо. В тени еще прохладно. Но не на стремянке под солнцем!

Поправив тугую косынку, накрученную на макушку и прикрывающую волосы от света и краски, я вернулась к монотонному занятию. Коронация должна была состояться через три дня и за это время столицу спешно должны были привести в подобие визуального порядка. Почему в подобие? Да потому что в жилых районах и узких кварталах все равно будут встречаться подпитые граждане, внутри старых квартир сыпаться штукатурка, а на древних чердаках подтекать крыша. А у меня на первом этаже как стоял перед окном прилавок ювелира – так и будет стоять, заслоняя ценный дневной свет и вынуждая меня рисовать под кристаллами.

Красота на улицах – только для гостей и вельмож, чтобы им было приятно глазеть по сторонам. Нашу команду «императорского состава» могли бы вообще освободить от работы в ближайшие дни и отпустить наслаждаться праздниками, но свободных рабочих рук внезапно не хватало. Действительно, почему, если город давно не был на капитальной реставрации, а все студенты изобразительных школ занимались магической починкой дальних районов.

Мы тоже были бы рады не заниматься ерундой и просто подкрасить все эти узорчики простым реставрационным магическим каскадом. Но беда в том, что он восстановил только фактуру, а цвет клали потом. Но если наносить краску магически, то она сползает с фасада на следующий день как чужеродная.

Когда-то строители очень постарались, защитив дома от порчи. Теперь, чтобы их просто украсить, нам надо подмазывать все вручную, особой стойкой краской, и ни приведи Стихии она попадет на кожу или волосы – можно не отмыть. Одежду после краски точно придется только выбрасывать – пятна не смываются.

Лучше бы они там сделали концентрат, которая не выцветает на солнце…

Примерно за такими ядовитыми размышлениями я продолжала работать, иногда спускаясь, передвигая строительную стремянку с лесами дальше и забираясь обратно. Высоты я не боюсь, наоборот, мне тут стало даже удобно, когда я задумалась, что никто не лезет под руку и не отвлекает вопросами. Кому дело до маляра и того, чем он занимается?

Дела никому не было. Толпа суетливо галдела внизу, не собираясь рассасываться даже к полудню. Казалось, даже наоборот, еще больше жителей повылезало на улицу, толкаясь и ютясь под навесами.

Я только распустила край косынки, чтобы к вечеру не обгорели все плечи и шея.

Какой-то женский окрик ярко выделился на фоне общего гула. Визг, паника, а потом протяжная многоэтажная ругань.

Я лениво повернулась в ту сторону. Ой, ну надо же… Снова у кого-то карманы обчистили. Какая проблема… Заклинаниями нельзя бить воришке вслед – промажут, попадут в прохожих. В итоге парочка ребят добровольно кинулась следом в надежде поймать беглеца. Удачи. Я-то вижу, что он проворнее их. Забежит только за угол, там откроет портал и скроется. А пока несется со всех ног через толпу. Прыгнет сейчас – его перехватят по остаточному следу.

Сколько такого повидала за время жизни в столице…

Однако воришка любопытный. Я даже засмотрелась. Прыгает мелкими телепортами, петляет через прохожих, увеличивает дистанцию. Новичок какой-то, раньше таких в городе не было. Тоже что ли понаехал?

Один парень отстал. Второй не сдавался – бежал следом. Попробовал стрельнуть телекинезом. Придурок, тут же толпа! Хорошо, что промазал. В кого ты такой косоглазый?

Воришка портанулся снова, мелькнув под моими строительными лесами, и тут же скакнул дальше. А догоняла самонадеянно бросил еще волну телекинеза. А? Что?! Куда!

Идиот!

Ударив по опорам, телекинез вышиб пару нижних балок. Хлипкая конструкция угрожающе зашаталась. А этот придурок даже не заметил, как оттолкнул какого-то прохожего со своего пути, и тот врезался спиной в стремянку.

Обычно я ругаюсь при неудаче. Но в этот раз, пискнув совсем по-девчачьи, я попыталась схватиться руками хоть за что-нибудь, чтобы удержаться. Деревянная конструкция под ногами шаталась и скрипела. А на очередном каче, я поняла, что она просто заваливается назад…

Кажется, я истошно взвизгнула.

Руки инстинктивно попытались вцепиться хоть в барельеф, а мозги понимали, что сейчас будет очень больно… Но вдруг меня толкнуло обратно! Стремянка жестко впечаталась обратно в стену, шатание прекратилось, а я с размаху чуть не обнялась с этим барельефом.

Только что-то булькнуло сбоку, глухо стукнуло пару раз, затихло…  а потом смачно прогрохотало внизу.

Это что же… Как я…?

…Где ведро с краской?!

Мигом оглядевшись, я не застала бадью рядом. Тогда схватилась за перила, заглянула вниз и увидела.

…Да чтоб вас всех…!

Стрелой спустившись вниз, и спрыгнув с последних ступенек я уставилась на своего нежданного спасителя. А тот так и стоял, крепко вцепившись рукой в опоры конструкции, которую смог удержать, смотря на меня, хлопая глазами и… обтекая желтой краской с головы до пояса.

Я даже не признала КТО это был, потому что все волосы, все лицо, руки, плечи, ВСЁ было в однотонно равномерной жизнеутверждающей солнечной желтизне.

Ой, как плохо… Ой, она же несмываемая!

А если это приезжий?! Меня ж уволят!

А если посол какой? Или вельможа. Меня ж выселят!

Это все очень и очень плохо…

Да и что он молчит, только глазами хлопает? Как вообще умудрился стремянку удержать? Она же тяжелая.

Кусая губу и пальцы от стыда и растерянности, я глянула на руку спасителя, единственную, куда не попала краска. Когтистая, серая, с мелким ворсом на плече. Не знаю такой расы. Точно гость столицы. Ну все. Я влипла.

А что делать то?

Что делать… Странный вопрос. Смывать быстрее, пока не присохло!

Цапнув этого кого-то за чистую лапу, потащила его чуть ли не бегом до ближайшего фонтана. Отмоется или нет, я даже не думала. Но что-то сделать срочно было необходимо.

Гость послушно следовал, не задавая вопросов и вообще не сопротивляясь. Да уж, попробовал бы он сопротивляться, после того как на него вылили ведро краски, а потом с ужасом в глазах понеслись куда-то, бесцеремонно схватив за руку. Кажется, он просто растерялся он самого поворота событий. Я бы тоже растерялась!
Расталкивая прохожих и кое как выворачиваясь от народа, чтобы не заляпать еще окружающих, я почти бегом дотащила своего спасителя к уличному фонтану. Не важно, что это поилка для верхового зверья! Тут чисто. Во всяком случае хуже уж точно не будет.

— Садись, — указала я на бортик и для верности потянула гостя за руку. Тот послушно сел на влажный камень. – Голову давай!

Иностранец на это только удивленно хлопал глазами и таращился на меня с видом абсолютного непонимания. Он хоть вообще наш язык знает?! Или может он немой. Или глухой до кучи? Чего он так на меня пялится? Неужто, сам не знает, зачем я к воде приволокла.

Ругнувшись, наклонила его под струю и открыла вентиль на полный напор. Холодная струя хлынула сильным потоком, окатив брызгами и меня, с это непонятное чудо. Блеск! Теперь мы оба еще и мокрые!

Ладно… Все проблемы по очереди.

Без мыла, руками, как получится, я пыталась прополоскать и вымыть его как назло длинные волосы. Краска липла ко мне, запутывала локоны, неохотно стекала мутной жижей. Только бы не запутать и не склеить на его голове все в единый комок! Его же тогда придется только брить налысо. Может, идея с водой была не лучшей?

— Да смывайся ты! – в отчаянии воскликнула я, когда эта желая гадость стала стягиваться пленкой на ладонях.

Иностранец вообще не возмущался, предоставив мне воевать с краской и полностью вручив себя в мои руки. Наверное, он думал, что я знаю, что делаю. Беда была в том, что он ошибался, а я пыталась сделать хоть что-то.

Однако, через минуту такой возни пигмент действительно стал вымываться. То ли размыло его достаточно, то ли соскальзывать начал, но желтая каша на голове стала растворяться, а волосы приобретать естественный черный цвет.

А говорили, что несмываемая!

Что ли пожадничал кто-то на магический порошок? Хотя мне сейчас надо этому только радоваться.

Напоследок я заставила своего спасителя вымыть лицо и, снятым с себя фартуком, помогла ему оттереть шею и плечи. Да, однозначно, после вымачивания краска стала слезать легче. Но как же оно меня заставило перенервничать!

Только вытерев последние остатки с длинных острых ушей я осмотрела это чудо целиком. Теперь уже не желтое, а с почти человеческим цветом кожи, черными подвижными ушками и мокрыми, висящими сосульками, должно быть,  роскошными волосами.

Мда. В краске он выглядел не настолько печально и жалко.

Правда, одежду отмыть тут не получится, а с ней тоже надо что-то делать. В принципе до моего дома отсюда недалеко, можно дойти быстрым шагом за пять минут. Там переодеть во что-нибудь, отстирать шмотки, нормально объясниться… Возможно, меня даже простят и не станут докладывать о происшествии. Стену только свою я так и не успею докрасить, но я думаю, что бригадирша разберется в том, что случилось, когда увидит ведро внизу. А там уж и сами ототрут пятно с улицы.

— Идем отстираю, — сказала я, уже не рассчитывая, что гость меня понимает.

Так и взяв его снова за руку, я повела его дворами до своей коморки. Народ вокруг подозрительно пялился на нас и расступался. За иностранцем на земле оставались мокрые следы пятипалых лапок, с одежды и волос капало, отжимать их и сушиться он не стал. Не знаю, был ли он знаком с бытовой магией, но я сушить его не рискнула – вся моя магия плохо заканчивалась, и при очередной сушке я могла случайно получить гриль.

В какой-то момент я поймала себя на том, что стала рассуждать вслух, тихо ругаясь на этот день, эту работу, приезжих, парады, никому не нужные украшения, придурков на улице и просто на жару. Иностранец косился на меня и молчал, как воды в рот набрав. Понимал или нет – не знаю. Я надеялась, что нет.

— …Еще и ты тут случился. Ну свалилась бы, кости крепкие. Нет, поймал же. А теперь? То ли обижаешься на меня, то ли зол, то ли вообще говорить не умеешь… И почему все всегда на мою голову? Из академии отослали, репетиторы дорогие, работа дурацкая, заказы идиотские – мне. Провалы в памяти  — тоже мне. Иностранцы в краске – опять мне. И кого за это потом будут ругать? Правильно. Тоже меня.

Я забрела в тихий закуток, спустилась по лестнице на пяток ступеней и открыла дверь в свою «нору».

— Заходи, — я показала рукой. – Стой на коврике. Сейчас принесу сухое что-нибудь.

Иностранец, вроде бы ничего не понимая, следуя жестам, остановился в прихожей, дождался пока я закрою дверь и терпеливо притулился в уголке. Я же нырнула в глубь квартирки, соображая, во что его переодеть. Достаточно объемного и широкого в плечах у меня ничего не было. Одежда под мою хрупкую фигуру на него не налезет, мужских шмоток у меня не водилось, а предлагать заматываться в простынь было как-то неловко. В итоге в ход пошел банный халат, достаточный чтобы в нем укутаться и высохнуть.

Я принесла пустой таз и халат.

— Мокрую одежду – сюда, — я показала пальцем. – А это – тебе. Переодевайся.

Не знаю, как у его народа со смущением, но чтобы не испытывать недопонимания, я оставила его и отошла в ванную, готовить воду и моющие средства. Благо, отмывайки от стойкой краски я в свое время закупила достаточно. Своей магии я доверяю меньше, чем проверенным средствам, а возиться с пигментом приходится часто. Запоздало мне пришла мысль, что можно было не возиться с фонтаном, а притащить иностранца сюда, где я могла спокойно отмыть его шампунем и химией. Себя ведь тоже приходилось иногда от пятен отчищать. Но уж как получилось!

Я хотела вернуться к гостю, как вдруг обнаружила его на входе в ванную в тесном халате и с тазом в руках. От неожиданности я подскочила, ойкнула, но он еще сильнее виновато прижал уши и втянул голову в плечи. Несчастье… Нельзя же так пугать!

Забрав таз, я высунулась, ткнула пальцем в диван своей комнаты.

— Там подожди.

Гость кивнул и тихим шагом удалился.

А я принялась за ручную стирку.

Забавно, если задуматься. Привела в дом непонятного мужика. Переодела в свои вещи. Уже стираю ему одежду… Осталось накормить и спать уложить, тогда знакомые  и соседи точно разнесут слащавые шуточки обо мне и начнут с хитрющими глазами интересоваться. «А кто?» «А откуда?» А я знаю? Я вообще хочу только смыть следы своего случайного искусства и отпустить его, как ничего не бывало.

Вот интересно только, если он свалил в таз одну только накидку с поясом, то где штаны? Нет, не то, чтобы я хотела проверять и спрашивать, но мне было интересно. Они вообще были или он в них остался? Потому как мне казалось, что с фонтаном я увлеклась и там намокли даже лапы.

Неловко как-то получается…

А может он сам их высушил и у него с бытовой магией все отлично. Или у его народа они не предусмотрены. Либо они попросту короткие. Ну или облегающие и непромокаемые!

Этот и прочий идиотизм мыслей вертелся у меня в голове, пока я отдраивала явно дорогую накидку с мелким узорчиком и вышивкой. Объем работы грозил быть долгим, но бросать на середине я не имела права. Приходилось, в итоге, стараться.

Под конец стирки через полчаса я чувствовала себя вымотанной, как после суток сидения с мольбертом. Нервы и монотонное оттирание растворителем забрали у меня последние силы. Отчего зайдя в комнату и сложив чистую и сухую накидку на столик, я просто рухнула на пол рядом, прислонившись к дивану, и стащила с головы намотанный платок.

Просто устала.

— Спасибо.

Я подорвалась как ужаленная. Оно разговаривает!?

— Э… что? – переспросила я, не веря.

— Спасибо, — повторил гость, сидя с ногами на диване и скукожившись под халатом из которого торчала только голова, уши и когтистые лапки. – Что не прогнала.

— Так ты… меня понимал? – огорошено сказала я.

Вместо ответа гость еще больше прижал уши. Хотя куда уж ниже.

— Почему не сказал?! – я воскликнула с некоторой долей возмущения и растерянности.

— Ты не спрашивала.

Мда. Нет, это, конечно, логично, но бестолково.

— …И ты бы прогнала меня, — продолжил иностранец.

— Нет!

— Да.

— С чего ты взял?

Пожал плечами.

Но действительно, если бы это чудо сказало тогда хоть слово, я бы засыпала его кучей вопросов, возможно, уговорила бы на использование магии. Или привлекла бы первого попавшегося прохожего. Но он молчал, что ставило в ступор и путало мысли. Наверное, заговори этот иностранец сразу, мы бы расстались раньше, а я сбагрила бы его на руки кому-нибудь.

Как бы вильнула моя мысль, скажи он хоть слово, можно было только гадать.

— Звать-то тебя как? – спросила я, потирая переносицу. Смысла дергаться я уже не видела.

— Альвин, — ответил, чуть взбодрился и опустил лапы на пол.

Странно, знакомое имя, где-то, видимо, слышала.

— Меня Алаисса. Ты извини, что оно там так вышло.

Махнул ладонью, не переставая странно смотреть на меня. Что он такого увидел?

— У меня краска на лбу? – решила уточнить я.

— Нет, — Альвин слегка улыбнулся. По-доброму так и слегка наивно.

— А что?

— Ничего.

И смотрел… Задумчиво, немного грустно и явно размышляя о чем-то своем.

Я отвернулась, хотя его взгляд не нервировал. Смущал самую малость, но не напрягал. Странный гость и выглядел забавно, особенно с этими ушками.

— Ты, кстати, куда шел? – я задумалась, что может следовало проводить его, но запоздало поняла, что вопрос мог прозвучать как выпроваживание.

— Не знаю, — он пожал плечами.

— То есть как? – я снова впала в ступор.

— Куда-нибудь, — Альвин смутился.

— А давно тут?

— Неделю.

— То есть на коронацию тоже приехал посмотреть? – догадалась я.

— На что?..

Нет, с коммуникацией явно были проблемы.

— Здесь через несколько дней коронация. Народ собирается и съезжается посмотреть.

— Зачем?

Вот я даже растерялась, как ему это объяснить.

— Красиво будет. Якобы.

— А будет?

Теперь настала моя очередь пожимать плечами.

— Надеюсь, без той недокрашенной стены им тоже будет красиво, — ухмыльнулась я.

— А тебе надо ее докрасить? – снова печаль и тоска в глазах. Да что ж такое.

— Сегодня я точно туда уже не пойду. Обойдутся.

Альвин расслабился и опустил хвост тонким жгутом на пол. Гибкий, как веревка.

Однако, неплохо сидим и отдыхаем. Но надо как-то расходиться. Вдруг я его отвлекаю?

— Сам-то где живешь?

— Нигде, — мигом прозвучал ответ.

— Это как? – что-то подобное в разговоре только что у нас уже было…

— Вот так.

— Но спишь ты где? – может, я выражаюсь неправильно? Буду точнее.

— На крышах.

Я уставилась на Альвина, искренне надеясь, что он пошутил. Но тот, похоже, был сама честность во плоти.

— Там никто не ходит, — пояснил он, встретившись с моим взглядом. – Только птицы. А еще там тепло и тихо.

— Но ведь… в городе полно гостиниц. Там кровать, мягко и тоже тихо.

Хотя чему удивляться, если есть народы, которые любят спать на деревьях, строить дома в кронах и ночевать в шезлонгах? Вероятно, он один из таких странных народов, а я удивляюсь зря.

— У меня нет денег.

Почему после каждого ответа у меня все больше крепнет желание погладить его как приблудного зверька?! Нет, это неправильно и не хорошо. К разумным, даже таким странным как этот, не хорошо относиться как к питомцам.

— А как же ты питаешься всю неделю и на что живешь?

— Я могу долго обходиться без еды.

Всё еще хуже, чем я полагала. Это он так оправдывает свое стеснение и условия, или ему так действительно нормально? Ему, как представителю странного вида. Я решила уточнить.

— Это нормально для твоей расы?

— Я… — Альвин хотел продолжить, но запнулся, видя подозрительность в моих глазах. Нет уж, чудо, договаривай.

— Я не принадлежу никакой расе… — выдал он на одном дыхании.

Докатились…

У меня дома сидит непонятное существо, без вида и расы, просто так заблудшее в наш мир, живущее на крышах и питающееся непонятно чем и непонятно когда.

Может, он химера? Лабораторный эксперимент, ушедший от своего создателя. Но спрашивать такое в лоб я постеснялась. Слышала, что не всем химерам нравится напоминание о своем происхождении. Если Альвин захочет, то сам расскажет.

Так или иначе отсутствие видовой принадлежности не решает проблему его проживания в Ветиме. И тут я как-то резко поняла, что выпустив его на улицу – я фактически отправлю его снова ночевать на крыши и голодать. Не хорошо получается. Я потом не усну спокойно. И откуда вдруг во мне столько сострадания? Будто котенка подобрала на улице, отмыла, а потом выкинула обратно во дворы.

Запоздало пришла мысль, что теперь он – моя проблема. Что с ним делать, я не представляла. Конечно, был вариант сдать его на руки миграционной службе или корпусу опеки, где его гарантированно пристроят, дадут временную крышу над головой, вдумчиво пообщают и решат, как дальше быть. Но прежде чем идти в эти отделения, надо бы поговорить с ним и спросить, хочет ли он сам туда. А то вдруг прячется намеренно.

— Тебе сколько лет? – решила уточнить я, для понимания с кем имею дело.

— Не считал.

Да что ж такое!

— Ты ребенок? – перефразировала я.

— Нет.

Ладно, хоть с этим проще. Правда наивная мордашка и не отлипающий взгляд полный надежды и ожиданий не способствовал восприятию Альвина как взрослого мужика.

Что же с тобой делать?

Вновь пожал плечами. Я разве спросила это вслух? Бывает…

— Так, ладно. Как говорила одна моя местная знакомая: в любой непонятной ситуации – сперва поешь, и мысль сама придет, — я хлопнула себя по коленям, собирая мозги в кучу и запасаясь терпением. – Что будешь есть? Только не говори, что не голоден!

— Что будет, то и съем, — мигом бодро ответил Альвин.

— Вообще не важно? – я посмотрела на него исподлобья. – Что хотя бы предпочитаешь?

— Мясо, — при переходе на бытовые вопросы иностранец уже не скрываясь ожил и перестал смущаться.

— Вот! Так намного понятнее. Значит, хищник.

Альвин широко улыбнулся и кивнул, словно решил, что я узнала для себя что-то важное.

А я просто старалась растянуть время, чтобы придумать, куда его деть без опасения быть сожранной своей совестью. Зачатки женской хозяйственной натуры, которую в меня вбили за время пребывания в коллективе, говорили, что сперва положено гостя накормить. Этому желанию способствовало и знание о недельной голодовке Альвина. И хотя я знала его от силы полчаса, мне было жаль бедолагу. На бродягу он не походил. На обманщика тоже. Своему чутью при оценке разумных я доверяла и пока оно меня не подводило.

Так и получилось, что я не нашла ни единого повода прогнать его хотя бы не сводив до ближайшей закусочной и не накормив.

— Переодевайся, чудо, — сказала я, устало поднимаясь с пола. – Так и быть, накормлю.

Я даже не успела выйти или отвернуться ради приличия, как Альвин выпорхнул юрко из моего халата, цепляя лапой свою накидку. Смущение во время наготы? Нет, похоже такого понятия он даже не знает. А я что? Я ж художник. Воспользовалась моментом и посмотрела анатомию. Упс. А штанов-то и, правда, не было. Как и ничего такого, что людям привычно скрывать. Антропоморфное  создание, звериные лапы, хвост, чуть более человеческое строение груди. Забавный… зверек.

— Я готов, — сказал он, запахивая накидку, края которой, казалось, сомкнулись сами собой.

Какая удобная одежда. Тоже такую хочу.

— Идем, — я показала на дверь и пошла следом. Мелочи по карманам мне должно было хватить на хороший ужин.

Что я могу сказать… Поздравляю себя с появившейся проблемой! Могу надеяться только, что скоро я придумаю, куда деть Альвина, и моя проблема кончится. Потом смогу с чистой совестью заняться снова работой и вернуться к привычному быту. Обязаловка, правда, требует, чтобы я немедленно вернулась и докрасила эту дурацкую стену или доложила о происшествии. Но мои нервы решили, что пару часов отдыха я себе имею право позволить.

До закусочной мы дошли быстро, все находилось в пятиминутной шаговой доступности. На шикарный ресторанный ужин у меня не было денег, да и иностранец не обидится на мясной рулет в лепешке. Порылась по карманам, купила в лавочке пару штук. Одну оставила себе. Не сказать, что я была голодна, но от затянувшегося молчания мне становилось с Альвином неловко. Сам он ничего не спрашивал, спокойно следовал на полшага позади и без вопросов принимал все инструкции к действию. Как и сейчас.

— Присаживайся, — я показала на столик с парой простеньких стульев около оградки заведения. – Рулеты вкусные, мясо всегда свежее. Еще его тут очищают, чтобы разных приезжих не вспучило. Надеюсь, что и с тобой пройдет…

Альвин устроился напротив, с интересом покрутил в руках толстый рулет, едва заметно принюхался, а потом с удовольствием вгрызся. Я невольно смотрела на него, задумчиво жуя свою лепешку. Он хоть вообще куски пережевывал?.. Или от аппетита глотал целиком? Мои ожидания посидеть за столиком около получаса разбились вдребезги, когда через пару минут Альвин облизнул пальцы и сложил на столик опустевшую салфетку. Я даже второй-то кусок прожевать не успела! Он издевается?!

В каком-то жалостливом порыве я протянула ему остаток своего рулета и кивнула, когда он вопросительно посмотрел на меня. Минутка понимания без слов. Ну не могу я смотреть на голодающих и есть спокойно в их присутствии!

Вторую лепешку Альвин уплетал не так быстро, отчего у меня появилось несколько минут на размышления. Куда его деть? В службу сдавать не хочу. Там бедолагу замучают вопросами, поставят под присмотр, не дадут спокойно бродить по городу. Или вообще вышлют в отстойник до разбирательства о том, кто он и откуда.

Знакомым сдавать его тоже не вариант. У меня нет таких знакомых.

Отвести в нашу художку и пристроить там? Девочки облапают это чудо, тоже замучают вопросами и не дадут покоя.

Отчего-то перспектива выдать Альвина стайке художниц мне нравилась еще меньше, чем его попадание к специальным службам.

Странное создание… Вроде чуждое и непонятное, а страха вообще не вызывает.

— А ты откуда? – спросила я, когда он покончил со вторым рулетом.

— С другого мира, — ответил Альвин, переключив все внимание на меня.

— Там твой дом?

— Нет.

Интересно, мне все ответы придется вытягивать по одному слову?

— А где твой дом?

— У меня его нет.

Приплыли…

— А какая твоя родная планета? – попробовала я перефразировать. Как показала короткая практика, иногда это помогало.

— У меня нет родной планеты.

Я снова растерялась. Так не бывает! Все где-то появляются на свет, откуда-то начинают. Бывает, что родной мир вызывает негативные эмоции, и тогда народ приписывает слово «дом» к другому месту, где им повезло осесть. Но чтобы вот так…

— Или я не помню, — признался чуть погодя Альвин. – Я просто как-то осознал себя в Нереальности, и всё. Потом просто заглянул в ближайший мир.

— Это уже звучит понятнее, — согласилась я. – Кстати, а почему я тебя понимаю?

Действительно, почему? Если это чудо свалилось из непонятного места, ходит спокойно по другим мирам, как из двери в дверь. Это кто же у нас такой получается?

— Я слегка выучил ваш язык, пока ходил тут. Народ много говорит, а я люблю слушать, — как само собой разумеющееся сказал Альвин.

Допустим. Подобные случаи быстро выучивания языка, особенно с магической помощью встречались. Хотя попадались и расы, у которых не было проблем с общением.

— А что такое «нереальность»? – спросила я то, что вызвало у меня интерес.

Альвин задумался, подбирая слова. Некое похожее понятие мелькало у меня в памяти, но общий смысл терялся.

— Нереальность – это место между мирами, — начал Альвин. – Там ничего нет, но в то же время – есть всё. Это как джунгли, где действуют свои законы выживания и можно встретить много других странников. Все видят это место по-своему. Кто-то серой пустотой. А кто-то бескрайней паутиной связей и каналов от одного мира к другому.

— А как видишь ты? – я облокотилась на столик и подперла голову руками.

— Я…- взгляд Альвина расфокусировался, словно он вспоминал. – Я вижу это место красочно. Много пустоты, но где-то текут красочные каналы. Иногда можно попасть в яркую зону, но там как правило много других желающих задержаться. Я вижу это место объемным и очень пресыщенным разной информацией, которую можно просто захватывать руками и вдыхать, как воздух. А еще там тихо, если зайти чуть поглубже, и можно всегда восстановить силы.

— Звучит, как во сне, — улыбнулась я, почти представляя описанное. – А в каком еще мире ты был?

— До Ветимы я был…

И Альвин начал рассказывать. Легко, словно у него никогда не было сложности и изъяснением. Длинно, наполняя свой рассказ мелкими и интересными деталями, о которых мне не приходилось переспрашивать. Он говорил о разных мирах, странных и не очень. Огромных, которым не было видно конца и края. Или плоских, как бескрайняя равнина. Альвин немного рассказывал и про народ, который жил в тех мирах, но больше его занимали сами земли. Иногда, он говорил, что они отзывались ему. Он слышал их зов или сам обращался за помощью. А я слушала обо всем этом, не замечая, как вокруг ходят горожане. Как с наступлением темноты стала закрываться лавка и расходиться посетители. Внезапно для себя я поняла, что под рассказы Альвина о других мирах я начинаю видеть их почти что своими глазами. Мне нравились его рассказы и приятный тембр молодого голоса.

— …А потом я проходил неподалеку и вдруг услышал, как вокруг вашего мира начинает собираться масса народу. Это очень заметно – как мелькают вспышки порталов вокруг небольшой планеты. Как искры бенгальских огней, только еще ярче. Мне стало интересно, и я решил зайти. Ничего враждебного я не почувствовал, а потом уже внутри услышал, что все собираются на большой праздник. Пока бродил по окрестностям, пока понимал, что вы за общество… В итоге совершенно случайно выбрал куда свернуть на развилке улиц и попал в ваш квартал. Где в итоге нашел…

— Приключения на свою голову, — продолжила я с улыбкой глядя в его честные глаза.

— Ну а теперь вот, — Альвин развел руками, подводя итог ситуации и своему рассказу.

— Да, и мы так и не придумали, куда тебя девать, — задумчиво протянула я, глядя в уже вечернее небо, на котором стали вспыхивать звезды. Хороший летний вечер, красивый… Но от попытки представить, что я прогоню Альвина спать даже в такую погоду на крышу мне становилось гадко и неуютно.

— Да, — согласился тихо он. – Не придумала.

Ох, что ж я делаю.

— Ладно! Переночуешь у меня! – выдала, наконец, я и поняла, как мне резко полегчало.

Альвин уставился с удивленной мордашкой.

— Что? – спросила я. – Ну не гнать же тебя на крыши! Сам ты вроде не буйный, опасных признаков не подаешь, вампиром не являешься, оборотнем тоже. Выделю тебе диван, провожу во время праздника в место поинтересней. Ну а потом разберемся. В общем, соглашайся.

…Пока у меня нет поводов передумать. Но этого я вслух не сказала.

— Согласен, — теперь уже Мой гость расцвел от счастья.

Как мало надо было предложить, чтобы сделать чуду приятное.

— Тогда пойдем домой, — я встала из-за столика, в легком порыве протягивая руку, за которую Альвин мигом взялся. – А я буду надеяться, что завтра за стену не получу сильной выволочки.

Ответом на то мне была только странная задумчивая улыбка.

.

***

.

— А чему именно ты был так удивлен? – спросил Ари, лежа головой на коленях Алаиссы.

— Тому, что меня, самого сильного и опасного хищника на ближайшую округу, демона Хаоса с непонятными намерениями просто так позвали домой и оставили ночевать по соседству, — ответил я, сложив как покрывала свои крылья на обоих. – Ведь я подавал столько намеков.

— Ты выглядел слишком мило и безобидно для «опасного хищника», — сказала Алаисса. – И не производил впечатления Зла.

— Тем более это могло и должно было насторожить, — в который уже раз ответил я, улыбаясь.

— Но ты ведь так хотел быть принятым, — сказала она и, дотянувшись, поцеловала в губы.

— Хотел, — вздохнул я, впитывая тепло их обоих. – Мечтал. И молил стихии, чтобы ты согласилась. Тогда бы мне ничего не пришлось изобретать и выкручиваться. Потому что ты знаешь, я бы не ушел.

— Нет, не ушел, — согласилась она. – Проявил бы редкое непонимание слов, жестов и мимики, но не ушел бы из моего дома. Правда, если бы ты сказал тогда словами всё прямо, я бы, может, приняла тебя иначе.

— Прямо? – уточнил Ари.

— Да, — я плотнее закутал их в крылья. – В духе: ты моя привязка, и я не могу без тебя существовать.

— Да уж, — хмыкнул Ари. – Пожалуй, от такого откровения в лоб даже я бы растерялся и счет тебя по меньше мере, странным.

— Ну вот, а меня поначалу вообще считали забавным зверьком.

— Не долго! – мигом поправила Алаисса.

— Но было, — я взъерошил ей волосы. – Пока я не начал привлекать к себе внимание и оправдывать твои представления о «человечности» и ожидания.

Алаисса молча смутилась и прикусила губу. Воспоминания о том времени действительно были с одной стороны забавны, а с другой печальны. Как много можно было решить в свое время простым диалогом, если бы я рискнул заговорить откровенно. Но нет, все мое умение изъясняться внятно с Алаиссой рассыпалось вдребезги. Отчего я порой просто молча залипал на ней и на свете ее души, любуясь и не замечая больше ничего вокруг. Мне нравилось ее просто баловать и делать счастливой. Пусть и не давая понять, что все это было делом моих рук. Так было… интереснее. Правда, вскоре я начал попросту ждать, когда же она поймет.

— И что же ты делал дальше? – спросил Ари, зевая.

А я поднял взгляд к своему небу, желая, чтобы эта ночь продлилась чуть подольше, и обнял свою женщину крепко и желанно, как тогда.

— Дальше я впервые начал создавать миры.

.

***

.

«Пойдем домой». Как много в этой фразе! Меня, демона, позвали к себе в дом, фактически парой слов разрешив в нем поселиться.

Дом… Как тепло оно звучит. Особенно Её дом. Казалось, он насквозь пропитан мягкой и светлой аурой Алаиссы. А сама она подобна сверкающей искре теплого огонька в этом царстве серой, однообразной массы. Я впервые не мог отвести взгляда, боясь что стоит мне отвернуться, как я потеряю её и никогда не найду. Мне хотелось быть рядом с Алаиссой, хотелось ощущать её тепло, ловить ее взгляд и просто не отпускать. Я бы не ушёл. Даже если бы она стала прогонять меня. Даже если начала бы противиться. Я не хотел ей перечить и спорить, но мне бы пришлось. Правда, все сложилось куда как лучше. Я мечтал, желал и мысленно просил, чтобы она не гнала меня. И в итоге — Алаисса позвала меня домой.

Я не знал, что заставило меня остановиться на ней взглядом. Не имел не малейшего представления о той мгновенно установившейся связи, которая протянулась от меня. Я просто чувствовал это. Почти физически. Как до боли в душе могла натянуться связка, если бы я оставил её и ушёл.

В тот день я перестал быть собой прежним. Удовлетворение от уединения исчезло, жажда к бесконечному стремлению дальше по мирам утихла. Моя душа бросила якорь здесь, рядом с девушкой, которую я заметил совершенно случайно.

Сколько тонкостей должно было сложиться? Как давно случайность сыграла свою роль и заставила меня именно сегодня, именно в этот час пройти именно по этой улице обычного мультивидомого мира? Я не знал, как объяснить свою вспыхнувшую потребность быть рядом, но понимал, что просто так это чувство не иссякнет никогда.

А еще с каждым последующим часом я осознавал, что мое желание быть поблизости с Алаиссой оборачивается в потребность ею обладать. Я не знал, можно ли считать это яркое чувство любовью. Мне не доводилось пока кого-то любить. Но зато я испытывал раньше почти жгучее желание заполучить что-то конкретное себе. Так и сейчас. Чем больше я был с Алаиссой, чем больше смотрел на нее, слушал, впитывал телом красоту и тепло ее ауры, тем сильнее понимал, что мне будет недостаточно одного лишь своего нахождения рядом.

Мне нужна она. Нужно ее доверие и внимание. Всегда, на всю жизнь. Иначе я не смогу больше жить как прежде. Сама она, похоже, не испытала при первой встрече ничего похожего на мои чувства. В таком случае, чтобы привлечь ее внимание и оставить ее при себе мне придется проявить усердие. Мне нужно понравиться, а значит стать тем, что она от меня ждет.

Потом, когда-нибудь я расскажу ей правду. Но сейчас велик шанс, что она в нее не поверит. Слишком прозрачны для меня ее эмоции и впечатления. А малейшие скачки настроения заставляют вовремя держать рот на замке. Не сейчас. Я всего добьюсь постепенно.

В квартире Алаисса оставила меня в гостиной на диване. Порылась по шкафам, нашла простынь и одеяло, хотя я заверил её, что оно не обязательно. Потом, смущаясь, постелила и объяснила кратко, где я могу воспользоваться в квартирке уборной и кухней. Ушла к себе Алаисса довольно быстро, когда поняла, что вдруг накатившее смущение лишает её темы для общения.

Скрипнула дверь спальни, щелкнул мелкий замок. Как она ни старалась, я все равно его услышал. Да и не спас бы от меня этот замок, если бы я захотел. Хотя о чем я. От меня бы вообще ничего не спасло в этом мире, решись я взять что-то силой. Но сейчас это был не тот случай.

Оставшись один, я перестал делать вид, что готовлюсь ко сну. Я в нем почти не нуждаюсь. А сейчас мне важнее было узнать о моей избраннице за ночь как можно больше. Благо в комнате, в которой я осталось было много картин.

Интересно…

Я беззвучно встал и подошёл ближе к полотнам. Некоторые были не закончены и стояли около стены. Другие лежали стопкой листов на полке. Я заглянул в них, ради интереса и залип надолго. Мало того, что они были одни другого страннее, так еще за ними я ощутил вполне яркую поддержку реальности. Я смотрел на исполинские леса, на золотистый светлый мир. На пейзажи с бескрайним горизонтом, изогнутым в обратную сторону и перетекающим в густые зеленые равнины по внутренней поверхности. Этот мир встречался в картинах часто, так или иначе отражающих его величественность и странность. Как в колоссальных кряжах, покрытых россыпью титанических кристаллов, так и в сияющих в его небе двух звездах – золотой и лазурной.  Покорила меня равнина, от которой вроде бы ровной гладью вздымалась ввысь и терялась в облаках многокилометровая стена. Такое место точно существовало, я ощущал это как искры силовой насыщенности, мелко покалывающие пальцы.  Еще один пейзаж, прикреплённый к мольберту, ждал своего часа. Алаиссе осталось совсем немного, чтобы закончить его. Я всмотрелся в картину, пытаясь понять, где моя девушка могла увидеть это. Странно, чувства подсказывали, что это место Алаисса просто выдумала, однако некая доля привязки тянулась от картины… пока в пустоту. Очень слабая, как заложенное начало тонкого моста. Наверное, просуществуй этот канал чуть дольше, то на той стороне мог бы образоваться реальный мир с таким пейзажем. Это было очень странно. Конечно, я встречал художников и писателей, из-под пера которых выходили почти живые миры. Реальность податлива и порой прогибается под волю творческих личностей, формирую новые территории и существ. Но обычно ее творения сильно отличаются от изначальной фантазии авторов, имея лишь некоторые сходства.

В случае Алаиссы мир мог выйти именно таким, как она задумала. С той же голубоватой травой, золотистыми цветками и фиолетовым небом, по которому плыли переливающиеся голубые облака. В Ветиме такой набор цветов может показаться странным, но я за время своих путешествий повидал и не такое.

Другое дело, что канал от картины мог иссякнуть уже через месяц. Если она не закончит ее и не вложит сил. Может быть, поэтому Алаисса еще не завершила пейзаж? Потому что он отнимал у нее энергию. Тогда не удивительно, что работа длится уже несколько недель. С другой стороны, девушка еще не бросила его и явно хотела закончить.

А что если это мысль?..

Я провел пальцами по нарисованному небу, захватывая ниточку канала. Нет, я не буду дописывать картину вместо Алаиссы, зато я могу помочь ей с формированием мира. Ведь если я могу одной своей волей и желанием разрушать миры, то, наверное, я смогу их создавать.

Почувствовав, как от груди податливо поднимается вверх по рукам жгучий огонек силы, я улыбнулся. После чего шагнул прочь из квартиры уже зная, что делать.

.

— Доброе утро, — раздалось из кухни, вместе со свистком вскипевшего чайника.

Я снова перестал делать вид, что сплю и с ленивой неспешностью поднялся на диване.

— Доброе.

Алаисса встала недавно, постаралась тихо прошмыгнуть мимо меня и занялась готовкой завтрака на кухне. В первый момент я словил от нее коктейль эмоций, в котором ярче всего вспыхнуло удивление. Да-да. Я, правда, до сих пор в квартире и я не приснился. И мне, правда, разрешили тут пожить.

Потом от девушки стало веять насыщенным смущением и растерянностью. До сих пор не знает, куда меня деть и что делать. А я, как назло, веду себя неприхотливо, не шумлю и не подаю поводов меня выставить за дверь. Беда-то какая…

Дальше в ней проснулась совесть и Алаисса пошла готовить завтрак на двоих. При этом мне даже не требовалось открывать глаз, чтобы понять, как вдруг покраснели ее щеки, от одной мысли, с утра в своей квартире завтракать с гостем мужского пола. Только я не понял, отчего она так смущается. Ведь это всего лишь завтрак. Не слышал, чтобы в их культуре совместное принятие пищи считалось интимным процессом. Но Алаиссу этот факт продолжал напрягать.

Правда, в итоге она пришла к выводу, что я не столько «мужчина», сколько «разумный зверек». Чем мне грозит перспектива остаться в ее представлении именно зверьком, я пока не понял, но интуиции это не нравится.

— Как тебе диван? – спросила она, расставляя на столик чашку и стакан. И то и другое было в квартире в единственном экземпляре. – Ведь помягче крыши?

А улыбка вымученная, на душе неловкость. Сама поняла, что сказала чушь, но фраза уже вылетела. Хотя мне кажется, что это нормальный вопрос.

— Намного мягче, — я подождал, пока она разольет заваренный чай и отхлебнул пару глотков. – Правда, я часть ночи не спал. Что?..

Она замерла с чайником, уставившись на меня, словно увидела впервые.

— Там кипяток. Был, — сказала Алаисса. – Тебе не горячо?

Не подумал. А должно быть?

Хорошо, что я не спросил этого вслух.

— Нет, мне в самый раз.

— Хм, ну ладно, — Алаисса налила чай себе и тоже присела за стол. – Так почему не спалось?

— Мне спалось, но я сказал, что не спал, — поправил я. – Я долго рассматривал твои картины.

Моя девушка снова смутилась. Почему?

— Забыла забрать их с собой, — пояснила она, глядя в кружку. – Куча недорисовок, набросков. Да и вообще хлам. Не знаю, зачем рисуется. Иногда хочется и рука сама тянется. Потом наваждение проходит и работа откладывается.

— Мне понравились твои наброски, — тут же сказал я. – А хочешь, я покажу, где есть то место с фиолетовым небом?

Алаисса прищурилась, взяла печенье из общей миски, но так и не съела.

— Я вообще рисовала не с натуры, а из головы.

— Хочешь, я покажу место, которое из твоей головы? – тут же перефразировал я.

Давай же! Соглашайся. Тебе понравится!

Девушка скосила глаза вниз, где от нетерпения и предвкушения подрагивал кончик моего хвоста. Ну почему многим он кажется сразу забавным?!

— А долго нам туда идти? – спросила она, жуя печенье, и я заметил, как в ее глазах заблестел интерес.

— Нет, я хожу быстрыми порталами.

Было видно, как она сомневалась. Жизнь в городе научила Алаиссу, что нельзя с первым встречным ходить в неизвестные края, да еще в одиночку. Но я провел в ее квартире ночь, и если бы хотел, мог сделать с ней за это время все, что угодно. Она понимала это, и верила, что имей я намерение принести ей вред, то не стал бы изобретать таких сложностей. С другой стороны, она решила, что я могу ее таким хитрым образом похитить. Но снова – если бы я хотел, то похитил бы ее ночью. Следовательно, отбросив все бредовые версии, по ее логике вышло, что я действительно хочу сводить ее погулять.

Я бы мог добавить от себя, что существуют в природе коварные планы, которые начинаются с добровольного согласия жертвы, но потом. Не стоит пугать ее так сразу.

— А далеко это твое место? – спросила Алаисса, почти согласившись.

Тут врать я не стал.

— Далеко. Но разницы расстояния ты не заметишь.

— А потом?

— Потом вернемся сюда.

— Но зачем мне идти с тобой и смотреть? – хитро прищурившись, спросила моя недоверчивая радость.

— Потому что тебе интересно и понравится.

Есть! Уговорил! Она согласилась. Еще не сказала, но я знаю.

— То есть, ты просто сойдешь с этого места, мы окажемся в другом далеком мире, и потом просто вернемся? – уточнила она.

— Ну да.

— Альвин, а насколько ты сильный маг?

Я что-то не понял в ее женской логике. Только что она мысленно была готова встать с места и пойти в новый мир, а на следующей секунде уже снова перебирала варианты моего обмана. Почему она такая сложная?

— Я не знаю ваших единиц измерения возможностей магов, — ответил я, прижимая уши. – И не могу сравнить.

— Часть наших магов пользуется специальными порталами, чтобы ходить по сети объединенных миров, — стала отвечать Алаисса. – Некоторые, насколько я знаю, для перехода чертят специальные руны и графику. А ты?

— Я просто погружаюсь в слои Нереальности и через нее сокращаю расстояние перехода до другого мира.

— Погружаешься как в воду?

Я вздохнул. Кажется, допрос грозит быть долгим, и мы не скоро выдвинемся.

— Да, как в воду.

— Здорово! Пошли, покажешь заодно как ты это делаешь!

И поставив кружку, Алаисса бодро вскочила со стула, оставив меня в недоумении. Но ведь… только что… Как? С ней точно будет сложно.

Вот уже мне не оставили выбора. Вернув стакан на стол, я поднялся, взял девушку за руку и последний раз спросил:

— Готова?

— Давай, — последовал мгновенный ответ, после которого я просто скользнул сознанием в другой мир, утягивая за собой Алаиссу.

Никаких лишних приготовлений, никаких формул. Я видел много способов, которые использовали разумные, чтобы перемещаться между мирами, но мало кто мог похвастаться такой простотой. Считалось, что для того, чтобы путешествовать между мирами, нужно много лет практики, огромная теоретическая база, особенности, знание исключений… Но я не проходил никакого обучения. В какой-то момент я понял, что могу просто Захотеть куда-нибудь переместиться, чтобы оказаться там. Поначалу это было удобно. До тех пор пока я не понял, что великая случайность может играть со мной злые шутки и подкидывать не самые приятные миры в качестве конечной точки выхода из портала. Тогда я научился выпадать в нереальность, откуда все миры можно было изучать как на ладони. Я стал привередливее, искал миры и государства, которые наверняка могли мне понравиться и задержать на более долгий срок. Но, у всего рано или поздно случается пресыщение, и иногда я вновь обращался к случайности, задавая лишь несколько пожеланий.

В Ветиму я попал именно случайно. Из бесконечного множества миров только она притянула меня, когда я пожелал найти место, «где мне будет не скучно».

Действительно, скучно мне теперь точно не будет до конца жизни…

Мы вышли с Алаиссой в том самом месте, которое она пыталась показать на своей картине. Нет, этот мир я не искал в отличие от предыдущих. Я помог ему родиться. У меня получилось! Не знаю, как долго я возился с каждой деталью и укреплял связи, чтобы планета смогла жить своей жизнью без сторонней поддержки. Я просто вернулся к Алаиссе в ее утро, перед тем как она проснулась. Уставший от впервые проделанной сложной работы, но довольный. Оказалось, что все не так сложно! Желания и воля действительно творят чудеса, а я очень хотел, чтобы мне было, что показать.

Алаисса неспеша открыла один прищуренный глаз. Потом второй. Рефлекторно она даже задержала дыхание перед переходом, словно решила, что мы правда будем нырять в воду.

Новый мир встретил ее бархатным теплым ветром, несущим на себе ароматы цветов и едва уловимый оттенок подступающей грозы. Этот мир еще не знал других разумных, и как дикий зверь внимательно «принюхивался» к нам и следил за каждым шагом. Красивое вышло создание, осторожное и довольно «взрослое».

— Это же… — прошептала Алаисса, озираясь.

— Да, то самое место, — я не смотрел по сторонам, а просто пользовался коротким моментом ее растерянности и держал за руку. Красивую, тонкую, с изящными пальцами, но почти не ухоженную, как у большинства рукодельников. И пока все мысли девушки были направлены во внешний мир и созерцание ожившей реальности, я, наоборот, молча погрузился в себя и млел от тепла ее ладони в своих. Хотелось прижать ее к груди, согреться от огонька пальцев, а потом обнять ее всю, закутавшись с душой в такую родную ауру, и целовать. Ладони, волосы, лицо… Всю целиком. Захотелось даже стать обычным зверьком, чтобы меня допустили к себе и позволили блаженно приникнуть к груди, где сиял очаг этого яркого света и тепла. И хотя я понимал, что на меня просто нашло наваждение, я наслаждался им, едва ли не как гурман смакуя на языке каждый оттенок нового вкуса.

— А там что такое? – Алаисса забрала у меня свою ладонь и указала пальцем на горизонт.

Ну зачем… Ведь было так приятно.

— Там горы, а за ними край земли.

— Край Земли? Это что?

— Это место, где кончается мир, — с легкой улыбкой пояснил я.

— А… он так близко? – изумилась девушка.

— Тут да.

Алаисса задумалась. Смотрела долго на горизонт и пыталась разобраться в своем внезапном страхе.

— Нет, пожалуй, край я пока смотреть ну хочу, — заключила она. – Зато это место я теперь точно дорисую.

— А куда потом денешь? – полюбопытствовал я, больше чтобы поддержать разговор.

— Никуда. Я не продаю такие работы. Разве что кто-нибудь попросит в подарок. Но жалко пока отдавать. Красочное полотно.

— Подари мне, — вдруг дернул меня порыв. Мысль о том, что вид на мой первый созданный мир попадет кому-то в чужие руки мне не понравилась.

— Тебе? А куда ты картину унесешь, если у тебя и дома нет? – с иронией спросила Алаисса.

— У тебя оставлю.

Девушка промолчала, а я почувствовал на себе ее пристальный взгляд.

— А что? – спросил я.

— Ты странный! — пояснила она.

— Ты тоже, — щедро наградил я ее в ответ за предыдущее общение и улыбнулся во всю пасть.

— Если мы сейчас отсюда выйдем, то сможем еще вернуться? – спросила Алаисса после короткого размышления.

— Да, конечно, в любое время.

При этом я видел, что ей понравилось место, но что-то тянуло обратно. Какой-то там «долг» и «работа». А еще стена эта недокрашенная не давала покоя. Подумаешь, нашла проблему…

— Давай вечером притащим сюда пледы, подушки, а я возьму мольберт и дорисую, — решилась, наконец, Алаисса.

— Давай.

— А пока веди обратно, мне нужно закончить парочку дел дома.

Ну, домой так домой. Я снова воспользовался шансом подержать ее за руку, хотя для перемещения мне этого не требовалось. А ведь если подумать, то я начинаю хотеть ее с каждым проведенным рядом мгновением все сильнее. Скоро мне станет мало одной лишь ладони. Потом мне станет недостаточно объятий. А дальше? Как уговорить ее переступить возведенные барьеры? Я же не домашний зверь…

Мы вышли на том же пяточке кухни, с которого сошли. Алаисса по-деловому быстро начала собираться, объясняя, что ей надо зайти к себе «на работу», извиниться за вчерашнее, придумать оправдание… Я молча блуждал по кухне и кивал, рассматривая кучу безделушек и дешевых сувениров на полочках, вроде как компенсирующих отсутствие фурнитуры. Тарелка вот у Алаиссы была и вовсе одна, и та с трещиной и отколотым кусочком. Может восстановить втихаря..?

— Давай я с тобой схожу, чтобы тебе не оправдываться? – предложил я, кое-как вклинившись в ее сумбурный монолог про работу-замучали-бридариш и мазню.

— Неплохая идея! – заметно оживилась Алаисса, выходя из спальни уже переодевшись в уличное. – Может тебе предложат там комнату для житья.

А, нет, плохая это идея! Не хочу выселяться отсюда. Ладно, придумаю что-нибудь на месте. Затоплю эти комнаты, засыплю, закрою… что угодно, но не дождешься. Не уйду от тебя.

Для порядка только пожал плечами и улыбнулся в ответ. Нет, я не блаженный, я предвкушаю.

На ее странную «работу» мы отправились по той же улице, где в суматохе пробегали вчера. Забавно было вспоминать, как она паниковала и суетилась, когда испугалась, что перепачкала меня. Подумаешь, проблема. Мне легко отмыться, а магия элементарно справляется с очисткой одежды. Но смотреть на ее старания и заботу было так приятно…

— Да неужели! – воскликнула Алаисса, вырывая меня из сладких воспоминаний. – Кто-то после меня стену докрасил! Какие ответственные!

Я мельком глянул на вчерашний кусочек дома, с которого всё началось. Алаисса ведь так хотела, чтобы его ей помогли с покраской. Я и помог. Нет, не красил вручную, а просто изменил фактуру и цвет стены. Так ведь намного быстрее и проще. И простоит дальше.

— И с асфальта лужу убрали! Ну молодцы!

Правда за едкой иронией в ее голосе я так и не понял рада она этому факту или нет.

Народу со вчерашнего дня в городе заметно прибавилось. Мне даже стало любопытно посмотреть на толпу, которая соберется в день праздника. Не то чтобы я любил массовые сборища и веселья, но не каждый день выпадает посмотреть на чью-нибудь коронацию. Обычно торжество стараются из этого возвести прекрасное.

На улице Алаисса больше молчала, а я слышал, как ее наполняло уныние. Вот она стала подозревать, что ее загрузят новой покраской. Потом задумалась, что сделают выговор за отлучку. Бедняга… ну и зачем грузить себя лишними мыслями зря? Не будь ее руки спрятаны в карманах, я бы давно взялся за нее, чтобы отвлечь. Пусть была бы недовольна или растерянна. Это лучше, чем глупые мысли.

Но вскоре я заметил нечто странное.

— Мы идем… во дворец? – спросил я, приостановившись и подняв взгляд на монументальное здание, возвышающееся ступенчатой пирамидой.

— Ну да, я ведь там работаю, — мрачно ответила Алаисса.

— Но ведь ты художник.

Девушка вздохнула, явно не питая любви к рассказам о работе и к ней самой.

— Городской оформитель, — пояснила она. – При дворце. Считай что на государственной службе. Если точнее, то мы сейчас идем в боковой корпус, где находится наше скромное крыло и администрация.

— Неожиданно…

— А что, не любишь дворцы? – спросила Алаисса по-своему трактовав мою растерянность.

— Нет, наоборот. В них всегда красиво, а я как-то пока в этот не собирался.

— Ну вот, у тебя есть все шансы, — пожала плечами девушка, а когда я догнал ее, вдруг осознала и спросила. – А ты во многих бывал?

Не самый лучший вопрос, если стараешься частично скрывать свои возможности и увлечения.

— Смотря сколько для тебя много, — уклончиво ответил я. – Я ведь постоянно путешествовал. По возможности заходил на приемы.

— Ты? – изумилась Алаисса, отчего я опешил.

— А что со мной не так?

— Нет, — девушка тихо хмыкнула себе под нос. – Ничего.

Эм… А все-таки что со мной не так?

И пока я перебирал в голове все варианты, по которым я могу не годиться по ее мнению для приемов мы прошли поперек главную придворцовую площадь и свернули направо к боковому крылу. Там мы прошли через дополнительную маленькую дверь в высокой каменной стене и оказались во внутреннем парке. И все то время пока мы шли, меня не оставляла эта дурацкая мыль о дворцах. Что не так. Почему не так. Почему меня в конце концов это так волнует! Я даже не особо обращал внимания на красочное окружение. Хотя… отметил, конечно, что мне попадались сады и поинтереснее. Но вот когда мы уперлись в корпус, где обитала их «администрация» я был вынужден очухаться и всплыть из замкнутого круга мысли.

— О! Лиса, привет, заходи. Что-то ты сегодня поздно. А это кто? – услышал я бодрый женский голос и выглянул из-за спины девушки.

— Здравствуй, Аэне. Да вот, собственно, причина задержки, — ответила Алаисса.

Мы зашли в просторную гостиную с открытым квадратным окном в потолке. Сперва я даже не сразу понял, что сад остался снаружи – раскидистые кусты в кадках пышно цвели в помещении и обплетали вьющимися лианами тонкие колонны. Солнечный свет щедро проникал через потолок и высокие стрельчатые окна в стенах. От обилия пестрых диваников и подушек в первый миг зарябило в глазах. И только потом, я заметил в гостиной кучу народа, утопающей в этом буйстве красок. Молодые девушки и несколько парней в рабочих и цветастых одеждах тихо переговаривались друг с другом и занимались своими делами. Многие рисовали в мелких блокнотах, некоторые что-то обсуждали по одному рисунку. Отдельно вдалеке сидела группа с мольбертами и писала с натуры обнаженного паренька с виноградом.

Первая мысль и изумление о том, куда я вообще попал, навела на меня новый ступор. Как-то я слишком расслабился с Алаиссой и стал терять бдительность. Непростительно для моего положения.

— …А потом пришлось галопом нестись отмывать это чудо. Хорошо, что успела! – девушка коротко пересказывала историю старшей даме, неспеша проходя с ней вглубь помещения. – А дальше выяснила, что у него и денег нет, и еды нет, и дома нет. Сами понимаете, Аэне, выставить язык не повернулся. Пока накормила в забегаловке, пока то, пока сё. Уже и вечер настал. Я не знаю, кто из девочек стену докрасил. Может вы в курсе. Хоть спасибо скажу, а то и смену отработаю…

Взрослая дама только периодически кивала не в такт и поглядывала на меня. Почему сразу я странный? Я-то нормальный. Это все вокруг вот странные.

— Нет, про стену мне никто сегодня не говорил, — Аэне отрицательно мотнула головой. – Вероятно, смолчали. У бригадирши твоей тоже нареканий нет. Но вот как тебе удалось краску отмыть – это странно. Ее без специального растворителя ведь не снять.

— Да опять небось подсунули халтуру! – всплеснула руками Алаисса.

— Посмотрим.

Мы неспеша гуляли по гостиной, и Аэне иногда заглядывала в чужие рисунки. Пару раз дала несколько советов исправлений. Это у них тут значит художественная школа? А как же рассказы про администрацию, или я опять все не так понял?

С некоторыми Алаисса приветливо здоровалась, иногда даже продолжая вести объяснительную беседу со старшей. Потому прерывать ее на вопросы я пока не хотел и молча плелся следом.

— Кстати, Аэне, а у нас тут случайно нет свободных комнат его на время подселить? – я встрепенулся, когда понял, что речь пошла обо мне.

— Ты предлагаешь перед коронацией подселить во дворец чужака? – Аэне даже остановилась и повернулась к Алаиссе, смерив ее тяжелым и удивленным взглядом.

— Да, знаю, звучит не очень, — стала оправдываться девушка, разминая пальцы. – Но он тихий и беспроблемный.

Старшая оценивающе посмотрела уже на меня. Нет-нет! Можно я прикинусь очень проблемным? Не надо меня никуда подселять. Вы же умная дама, не позволите странному чужаку жить под боком, среди кучи охраны. Не говоря уже о том, что я сильнее всей этой охраны вместе взятой, а магическая защита вашего дворца требует реконструкции и новых накопителей. Вам же не надо таких проблем, как я?

Аэне пристально изучала меня, но при этом точно не собиралась выдавать мне жилья. Странно. А что же она тогда пытается во мне разглядеть, если совсем не заинтересована в оценке моей благонадежности?

— Нет, Лиса, во дворец я его не подселю, — отрезала старшая спокойным тоном, как и во время всей беседы. – Не то время, когда я могу позволить себе обратиться к управляющим. Но если хочешь, спроси Милу и Тару. Возможно, у них есть свободные комнаты в общежитии.

Что? Нет, так не годится!

— Ну да, так себе идея… — замялась Алаисса. — Но с девочками может и получится. Спасибо.

— А сам гость что на это скажет? – прищурившись как-то хитро спросила Аэне.

 Алаисса обернулась ко мне, впервые за весь разговор.

— Альвин? Скажи что-нибудь.

А что я? Мне сказать нечего. Ну разве что только одно.

— Эм… Здравствуйте.

Дамы смотрели на меня, растягивая молчаливую паузу, после чего Алаисса тихо хлопнула себя ладонью по лбу, а Аэне вежливо, но сдержанно улыбнулась. То ли как иностранцу, то ли как блаженному.

Вот что я опять сделал не так?

— Мы, пожалуй, пойдем к девочкам, — Алаисса подхватила меня под локоть и потянула за собой. – Я еще подойду.

И не дав мне даже попрощаться утащила в сторону.

— Альвин, вот скажи, почему из всех возможных вариантов, когда надо что-то сказать, ты выдаешь самое странное, самое неуместное и самое неловкое что только можно? – шепотом ворчала Алаисса по пути куда-то.

— Почему неуместное? Я ведь, правда, не успел еще поздороваться. А ты не давала вставить и слова…

Девушка тихо вздохнула и закатила глаза к потолку.

— Ну вот опять. Ладно, давай тогда хотя бы сейчас ничего не говори.

Я отделался кивком, ожидая, что будет дальше. Вот как ее понять? То говори, то не говори. И почему, главное, я позволяю ей мною так распоряжаться.

 А вот впереди, похоже, замаячили ее «девочки», со вглядами полного изучающего ехидства и заинтересованного ожидания. Интересно, чего это они так ждут? Причем не от меня, а от моей Алаиссы. Не слышу, чтобы они горели желанием меня радостно присвоить и поселить у себя. Тогда что?

— Тара! Мила! У меня для вас есть интересное предложение… — начала Алаисса, а я еще больше прислушался к мыслям этих особ.

У людей есть одно многогранное слово «друзья».  Под ним они понимают разных личностей. Кто-то называет «другом» прохожего, помогшего подвинуть тяжелую коробку. Кто-то собутыльника. Иногда люди называют друзьями старых знакомых, с которыми видятся раз в год или реже, а порой в друзья записывают соседа, который заходит каждый день на поболтать. Мне всегда было не понятно почему в «друзьях» такой большой разброс от помощника, до ежедневного собеседника. Ведь не проще ли было разделять всех по более узким кругам? Где советчик – это только советчик. Помощник – только помощник и никогда не собеседник. А еще есть коллеги, партнеры, знакомые, соратники, союзники, родственники, соседи, приятели. Люди так много сакрального смысла вкладывают в одно слово «друг», что потом сами теряются в названиях и используют их не по назначению. Ведь, если я их правильно понимаю, то Друг – это все целиком. Он помощник и лучший собеседник, иногда союзник, и всегда единомышленник. Но главное в друге пожалуй то, что он всецело должен понимать тебя, а может быть и знать лучше, чем ты сам себя. Может быть, поэтому у меня еще нет Друзей, которые бы являлись этим всем, и которым бы я позволил себя понять.

Зато вот у Алаиссы похоже были те самые Друзья, о которых она даже не подозревала. Я успел понять по мелькавшим в ее мыслях оттенкам, что эту парочку девушек она считает не более чем приятельницами. Легкими в общении, ничем не обязанными коллегами, с которыми можно иногда провести скучный вечер. Зато сейчас, как показала мимолетная проверка делом – эти приятельницы обладают самым главным качеством настоящих друзей! А именно тем пониманием и знанием Алаиссы лучше нее самой. Потому что с какой бы стати две хорошенькие девушки отказались от перспективы забрать себе «милого молодого мужчину», как они подумали про меня, если его настойчиво вручают! От такого отказываются только Друзья. Искренне и без сомнений полагая, что Алаиссе я пойду на пользу. Эти Мила и Тара даже не совещались между собой. Они просто отказали моей прелести в услуге поселить меня. И главное как убедительно стали врать… Я даже заслушался.

— Нет, Лис, извини, видишь же сама сколько гостей в столицу понаехало!

— И дело даже не в деньгах. Хотя и в них тоже. Но сейчас действительно все уже забито.

— Мы уже отказываем, иначе начтут друг у друга на головах спать.

Да, конечно, на головах… Я почти даже поверил и представил. Какие хорошие девушки. С их нетерпимостью к гостям и полупустыми общежитиями так заливать про заполненность, чтоб я поверил надо уметь. Они мне уже нравятся. Беру.

А вот Алаисса, похоже, наоборот в своих подругах разочаровалась. Ну да, ей ведь Отказали и Не помогли. Беда-то какая…

— Да ладно тебе, Лис. Сама же говоришь, что он нормальный. А место у тебя есть, мы помним, — улыбнулась широко Мила.

— А Аэнэ разрешила всем нам взять отгулы на праздники. Может хоть потаскаешь своего гостя по столице. Сама пошатаешься, — добавила Тара, проглотив мысль про «тебе будет полезно».

О да, моя хорошая, тебе будет полезно.

— Отгулы? А мне она ничего не сказала, — отвлеклась Алаисса.

— Скоро, значит, скажет. Все равно никто в школу ходить не захочет. Работы не будет, — пожала плечами Мила.

— И что же делать? – как-то растерянно спросила моя радость.

— Отдыхать! – Тара схватила Алаиссу за плечи и бодро встряхнула, возвращая мыслями обратно. – Вернись к своим картинам и вон иди гуляй его.

С этими словами девушка развернула Алаиссу за плечи и чуть подтолкнула ко мне. Интересно, у этой Тары чуйка или просто такая яркая надежда, что я могу иметь какие-то виды на ее подругу? Похоже, что все-таки надежда. Потому что мне очень многозначительнно подмигнули и едва ли не орали мысленно во всех красках: «Ну хоть ты сделай с ней что-нибудь!» Неужели ее считают настолько безнадежной? Хотя, да. С ее стараниями от меня избавиться не удивительно.

Ничего, я всё сделаю, чтобы это исправить.

— Да, наверное, отдохнуть не помешает, — задумчиво изрекла Алаисса, уплывая мыслями куда-то к своим картинам и увиденному с утра миру.

— Давайте, идите, — взялась подгонять Мила, — Сейчас тут уже делать нечего.

— А…

— Мы уже скучаем. И вы идите, — уговаривала Тара.

Только вот Алаисса проявляла редкое непонимание и растерянность, когда вдруг оказалась ненужной в своей школе и предоставленной самой себе на отдых. Неужели с ней все настолько плохо, что она просто не знает чем заняться в освободившееся время?

Я воспользовался моментом и подхватил девушку под руку. Если ее так настоятельно гонят, то я просто не могу этим не воспользоваться. Кивнул Миле и Таре, попрощался и увел свою растерянную радость, не забыв немного прикрыть от стороннего внимания. Не хватало чтобы ее отвлекли в такой момент и задержали… А лучше даже подкрутить немного вероятность, сделав ее абсолютно не нужной местному народу на ближайшее время.

Мне она нужнее.

Дворцовую территорию мы покинули уже через несколько минут, а Алаисса лишь мельком вспомнила, что не попрощалась с хозяйкой школы.

— Ладно, потом зайду еще, — махнула она рукой и неторопливо побрела бесцельно в город.

А я следовал рядом, тихой тенью, любуясь своим задумчивым сокровищем и ломая свои многолетние мозги о том, какими словами я буду признаваться, что я не покину ее никогда.

как сосчитать звезды - глава 5      как сосчитать звезды - глава 5      как сосчитать звезды - глава 5

© Copyright - Tallary clan