Венец

Празднование давно перевалило свой пик и вышло в стадию размеренных ленивых бесед под экзотичное спиртное. Обсуждали в основном главную новость Империи: отставку еще вчера правившего Императора. Гибель Соноса от Золотого Престола не удивила. Этого ждали, хотя надеялись, что правитель одумается и перестанет слушать льстивые речи политиков и дипломатов покоренных народов. Не перестал. Теперь Империя зависла в ожидании нового избранника капризного древнего артефакта. Кого выберет правителем Золотой Престол не знал никто. Как никто не мог повлиять на этот выбор.

Система престолонаследия нарим вызывала оторопь у других видов. Им казалось дичью доверить выбор своего Владыки вещи. Престолу, о принципе работы которого ничего не известно. Но именно эта дичь уничтожила саму идею борьбы за власть на корню. На Золотой Трон сесть может только один-единственный разумный: его избранник. И никому иному не подчинится Знать. Ни Темная, ни Светлая.

–   Как думаешь, долго будет искать? – ленивая фраза прозвучала в очередной раз, но в иной формулировке.

–   Не больше двенадцати суток. – флегматично ответил навигатор, поглядывая на экран.

–   Обычно в тот же день назначение было. – Нихеи отхлебнул цветастое пойло, намешанное барменом. – Третий раз уже наблюдаю. Чет последнее время избранники Престола быстро его начинают разочаровывать.

–   Не с теми связываются.

Ленивые разговоры. Во всей Империи нарим ждали, когда же засияет золотом древняя эмблема в Тронном Зале, знаменуя обретение нового Владыки Мира, и когда дворцовая стража вылетит за своим повелителем. В этом баре отмечали выпуск своего будущего командира, к которому уже успели наняться на только-только построенный корабль.

Правда, будущему командиру сейчас было уже не до празднования.

.

–   Даори, мне плохо…

Едва слышный шепот растворился в бодрой мелодичной музыке, гремящей на приемлемой для чуткого слуха нарим громкости. Молодой шасс’дисс, юноша по меркам своего народа, судорожно сглотнул подкатывающий ком и снова позвал слабым замученным голосом:

–   Даори…

–   Я слышу.

Рослый росс стек со стула, аккуратно подхватил бледного парня под руку и потащил в уборную под сочувственными, понимающими взглядами друзей и встревоженным – их супруги.

То, что ему будет плохо, они знали: молодой и талантливый нарим из Светлой Знати никогда ранее не пил, тем более, так много и настолько… разномастное спиртное в виде сложных, вкусных, но коварных коктейлей. Однако отказывать Этриану в его желании оттянуться перед отлетом и отпраздновать сам факт завершения долгого и тяжелого обучения на командира исследовательского корабля дальней разведки не стали. Заслужил. Честно заслужил. И праздник, и свой корабль, который уже проходит финальные тесты на верфях Дома Роданса. Сегодня – можно. Развеяться, расслабиться и откинуть ненадолго самоконтроль и привычку держать лицо перед будущими подчиненными, которые согласились на предложение юного командира пойти на его будущий корабль и улететь с ним в неизвестность на долгие годы. А последствия…

Даори толкнул дверь, буквально неся на себе судорожно дышащего и зажимающего рот парня. Втащив его в просторную кабинку, росс повернул юношу в нужном направлении и чуть-чуть наклонил. Мучительный булькающий возглас, и парня вырвало.

–   «Иерия, он отравился.» – усталая мысль унеслась по ментальной связи имплантата.

–   «Я поняла.» – ответила росси. – «Сейчас принесу…»

Девушка оборвала фразу: оба супруга далеки от фармацевтики и название состава им ничего не скажет.

–   «Заставь его пить воду, как первое выйдет.»

–   «Первое? Да он блюет дальше чем видит!» – флегматично отозвался мужчина, поддерживая бедолагу. – «Полагаю, это будет его первая и последняя пьянка. После таких ярких впечатлений, он не захочет повторять сомнительный опыт. Так плохо ему не было, даже когда он отравился забродившей сальерой.»

–   «У него плохая переносимость алкоголя даже для шасс’дисс.»

Они оба знали: не в алкоголе дело. Градус в коктейлях был невелик. Но бармен еще в самом начале праздника предупредил о возможных последствиях: парень пробовал все подряд, и рано или поздно, но гремучая смесь в его желудке должна была дать закономерный результат.

Росс вздохнул, вытер бумажным полотенцем бледное лицо, подхватил парня под мышки и вытащил к умывальникам.

–   Пей. – короткий жесткий приказ.

Этриана хватило на пару глотков: сглотнув в очередной раз он судорожно хватанул воздух и снова вырвал в раковину.

В уборную зашла Иерия, неся небольшой стакан с мутной белесой жидкостью.

–   Держи. – тихо произнесла она, когда парня умыли.

Парня от одного взгляда на стакан замутило. Что в нем он помнил.

–   Может, не надо…

–   Надо, родной. – девушка погладила его по мокрой щеке. – Потом будет легче.

Судорожно сглотнув, он взял стакан, чуть не выронил его.

–   Пей.

От сладковатого запаха тошнота подкатила сильнее. Прикрыв непроизвольно жмурящиеся глаза, парень влил в рот состав и с натугой проглотил. Мгновение неподвижности, он зажал рот руками, мучительно борясь с накатывающими спазмами. Надо немного, чтобы подействовало…

Девушка забрала стакан и тактично вышла. Тошнотворное зелье подействует. Это хорошо отработанный и проверенный состав. Но… это будет мучительный и неприглядный процесс.

.

–   Я уже не… – сбивчивые слова прервал очередной спазм.

Росс только воздохнул, глядя, как содрогается в мучительных спазмах хрупкая фигура. Все, что было в желудке, уже давно вышло. Сейчас уже вылетала одна вода, которой его отпаивали.

–   Скоро попустит. – прошептал Даори, поддерживая юношу. – Пей.

Парня хватило еще на пару глотков. И снова – судорожная рвота, после которой не хватает воздуха.

–   Даори, я больше не могу… – Этриан вцепился в край раковины, почти вися на руках супруга.

Мужчина ничего не сказал. Придерживал его, позволяя умываться дрожащими руками. Потом он все уберет. Но сейчас… Тяжелый вздох вырвался против воли.

–   Легче?

Этриан коротко кивнул.

–   Держи.

Он протянул свежее полотенце. Юноша взял, уткнулся лицом в мягкую ткань и позволил себя отвести чуть дальше.

–   Мне стыдно… – тихий сиплый шепот.

Даори улыбнулся, протянул руку, чтобы убрать мокрые золотые волосы со лба, но улыбка застыла на его лице, когда пальцы встретили теплый металл там, где его быть не должно.

–   Этриан?

Юноша опустил полотенце и вопросительно глянул на супруга. А Даори застыл, словно оцепенел, неверяще глядя на тонкую витую полоску, приговором перечеркнувшую лоб.

–   Этриан… – голос непроизвольно сел.

–   Что?

Вместо ответа росс молча развернул супруга лицом к зеркалу. Растерянный парень не сразу понял, что не так. Что в нем так сильно поразило воина. Но когда понял…

–   Это… Это… Это же не… – голос сбился в невнятный всхлип. – Но я же не… Я не хочу! Я не могу! Даори, я… это… это же…

Этриан судорожно хватанул воздух и его снова вырвало.

–   Дао-ри, мне пло.. плохо… – пробулькал он, стискивая себя за ребра и мучительно заглатывая воздух.

–   Теперь мне тоже плохо… – беззвучно прошептал мужчина, аккуратно помогая парню выпрямиться и вытирая ему лицо.

–   Я послезавтра должен был получить свой корабль… – сиплый голос был едва слышен. – Я хотел… – молодой дисс крепко зажмурился. – Я никогда уже не стану командиром дальнего исследователя…

–   Прости, родной.

Не станет. Никогда. После появления этого невзрачного статусного украшения на его лбу, у него лишь одна стезя.

Мгновения слабости прошли. Юноша потер лицо, шмыгнул носом. Зеленые глаза неестественно-ярко блестели на бледном лице, обрамленном мокрыми золотыми волосами.

–   Теперь я хочу просто напиться.

–   Будет плохо.

–   Знаю. – парень покосился в зеркало. – Первый и последний раз в жизни я хочу напиться до невменяемого состояния… И ты мне это позволишь.

В голос ненавязчиво вкрадывалась тяжелая сталь приказа. Пока еще мимолетно, но это были те самые неуловимые оттенки интонации, которые привлекали в смазливом юноше других нарим, решивших доверить ему как будущему командиру собственную жизнь. Те самые интонации, которые вскоре станут царствовать в пока еще мягком голосе.

–   Уверен?

Этриан глянул на им же загаженное помещение, поморщился, скривился, но… кивнул.

–   Иначе я буду много думать.

Даори хмыкнул, приглашающе взмахнул рукой. Парень кинул полотенце в крайнюю раковину, оставшуюся пока еще сухой, и вышел из уборной.

В баре его встретили азартные возгласы и рокоток разговоров. Он подошел к барной стойке, сел на уже привычный стул. Хмуро посмотрел на оцепенело смотрящего на него бармена и глухо сказал:

–   Хочу напиться.

Тихая фраза удивительным образом прорезала и громкую музыку, и чужие голоса, привлекая внимание.

–   Этриан? – удивлённо спросил будущий навигатор «Эллерана». – Ты серьезно?

Вместо ответа он лишь повернулся.

Рокор – умный мужчина. Прекрасный аналитик, выбравший стезю дальнего исследователя из любви к звездам. Ему не потребовалось много времени понять…

–   Сочувствую. Владыка.

Два слова прибили шум разговоров. Два слова оборвали чужое веселье. Два слова подсветили бледного юношу вниманием. Два слова: первое с искренним сочувствием от понимания неподъемности навалившейся ноши, и второе, с искренним почтением.

–   Послезавтра вы примете корабль без меня. – глухо произнес дисс в звонкой тишине.

Даже музыку вырубили, как услышали…

–   Послезавтра мы останемся рядом. – ворчливо буркнул Нихеи. – Один ты там не выживешь даже с помощью супругов, а я и так пришел под твое командование.

Пришел. Воин с неординарной репутацией, пожелавший возглавить десантную группу на исследовательском корабле. Пришел с уже готовой и сработавшейся группой: со своим отрядом.

Один за другим те, кто и так отдал себя под его руку, подтверждали свое решение остаться рядом со своим юным командиром. В тишине ничем не примечательного бара под пристальными взглядами завсегдатаев, персонала и хозяина, ставших случайными свидетелями того, как формируется первый круг и опора их молодого правителя.

Неважно, кем был юноша до того, как на его голове появился Золотой Венец: Престол выбрал. Древний артефакт не ошибается, но, порой, его избранники ступают на путь, ставящий под угрозу благополучие вида. Тогда Престол сам выносит приговор и приводит его в исполнение.

Этриана не поздравляли. Слишком хорошо осознавали груз ответственности и тяжесть навалившегося на молодого сородича бремени.

–   Ты не останешься в одиночестве на Троне. – прошептала Иерия, обнимая мужа со спины.

Этриан непроизвольно тронул Венец.

–   Не хочу об этом думать… Мне еще можно…

Потом ему будет плохо.