Последняя соломинка

Тихо шелестел ветер, взвивая песок и мелкую серую пыль с плит космопорта, потрескивал огонь: рядом догорал небольшой модульный дом. Привычно гудел окутанный алыми разрядами энергии Властелин, нависающий черной тенью в небесах. Давило на разум пассивное воздействие Жнеца, вызывая ноющую боль в висках. Знакомую. Привычную, как и постоянное незримое присутствие древнего существа, с которым его свела случайность восемнадцать лет назад.

Высокий турианец прикрыл светящиеся глаза, дернул мандибулами в немом раздражении: сухой воздух першил в горле, искусственное легкое, как всегда, не давало достаточно кислорода и дышать было тяжело. Мерно ныли старые, никогда не заживающие раны от отторгаемых организмом имплантатов, привычная щекотка регенерации: наниты работали, латая отказывающий организм. Сарен расхаживал по небольшому космопорту, ожидая, пока геты выполнят работу и можно будет покинуть эту планету. Еще один шаг на пути к его цели, так и остающейся призрачной. Что бы он не делал, все зависело не от него, а от висящего в воздухе существа, лишь по недоразумению и неведению когда-то давно принятого им за обычный, пусть и древний корабль.

Руки сжались в кулаки.

В который раз появились сомнения в правильности сделанного выбора. Подчинение и клеймо предателя ради обещания древнего существа, унесшего больше жизней, чем он может себе представить.

Стоит ли оно того?

Он раздраженно тряхнул головой, отгоняя сомнения.

Свобода, репутация, честь, жизнь… все лишь тлен, мизерная плата за шанс на выживание для его вида.

–   Сарен?

Растерянный, полный безмерного изумления голос раздался из-за спины. Родной голос, знакомый до последнего обертона и оттенка интонации. Голос, который он не мог, не должен был здесь услышать!

Сарен медленно повернулся, чувствуя, как перехватывает дыхание.

–   Найлус.

Имя, прозвучавшее как приговор.

Мысли всполошенной стаей взметнулись в сознании, сердце резко застучало, руки едва заметно дрогнули.

Найлус. Что ты здесь делаешь? Зачем… КАК ты оказался на этой планете? Почему именно сейчас? Почему не пришел хотя бы на пару часов позже? Зачем ты прилетел на Иден Прайм?

ЗАЧЕМ?

ПОЧЕМУ СЕЙЧАС?!!

Страх сковал душу, льдистым дыханием проносясь по позвоночнику. Страх не за себя – он уже обречен. Страх за того, кого он годами пытался уберечь от внимания древнего существа с тех самый пор, как юный сородич встал рядом с ним и автоматически попал под удар.

–   «Он – угроза.» — тяжелая, давящая на разум мысль.

Властелин. Страх усилился, пальцы сжались в кулаки и вновь – разжались. Эмоции улеглись. Мгновение слабости, не прошедшее мимо внимания древнего существа.

–   «Он опасен для тебя.» — холодный, пробирающий до глубин души голос, в котором явственно читался приказ.

Да, опасен! Он сам его воспитал, сам обучил. Сам выковал из перспективного подростка Спектра Совета, превосходного воина. Сам…

–   Это не твоя миссия. – голос ученика резанул по нервам. – Что ты тут делаешь?

Оружие в сильной руке доверчиво опустилось, глядя в плиты космопорта.

Сарен подошел к другу, пристально всматриваясь в зеленые глаза, смотрящие вопросительно, требовательно и… с доверием. Полным. Абсолютным. Не подразумевающим даже тени сомнений в том, кому оно отдано.

Как и всегда.

Давление на разум усилилось.

–   «Уничтожь угрозу.»

Лучше бы Найлус его ненавидел… Лучше бы он воспитал его иначе…

Кровавый свет заката медленно темнел в глазах, наливаясь тяжелым багрянцем. В голове помутилось. Сарен стиснул зубы, сопротивляясь приказу, бьющему по разуму.

Уходи, Найлус! Вспомни, ЧТО я тебе говорил в последнюю нашу встречу!

ВСПОМНИ!

–   Совет решил, что тебе… не помешает небольшая помощь. – откровенная, демонстративная ложь легко сорвалась с языка.

Сарен положил руку на плечо, крепко сжал подрагивающие пальцы на броне.

Думай, Крайк! Думай!

Я же солгал тебе, глядя в глаза! Неужели не поймешь? Я же учил тебя! Я же вдалбливал в твою горячую вспыльчивую голову жестокие законы этого мира! Я же столько раз говорил – думай! Сомневайся! НЕ ВЕРЬ! Никому не верь. Даже мне.

Особенно – мне!

Сарен отошел от ученика, замер на месте, пытаясь вернуть себе ясность мышления и побороть усиливающееся подчинение. В отражении на листе металла он увидел спину доверчиво повернувшегося ученика, быстро осматривающего окрестности в поисках угрозы.

Не там ищешь…

Руки опустились сами собой. Не сомневается. Даже мысли не возникло, что наставник, которому он доверяет больше, чем себе, может представлять угрозу.

–   Я не ожидал встретить здесь гетов. – честные, искренние слова. – Ситуация осложнилась.

Найлус… ты даже не представляешь, НАСКОЛЬКО она только что осложнилась.

Сарен пытался унять предательскую дрожь. Ученик отвлекся, говоря с кем-то, вышедшим на связь в столь неподходящий момент.

Он знал, что должен сделать. Рокот голоса Властелина отдавался в разуме, и под этот рокот рассыпались в прах столь долго лелеемые надежды и иллюзии.

–   «Он приведет тебя к падению. Он – угроза. Он – нарушит наши планы. Он – помеха. Помеха ДОЛЖНА быть убрана.»

Фигура ученика замерла, словно он окаменел.

–   Я понял. – сухой, надтреснутый голос.

Понял. Слишком поздно ты понял, Найлус… По телу прошла знакомая дрожь, в глазах потемнело. Ученик… нет, БРАТ начал поворачиваться. Медленно. Словно он не верил тому, что только что узнал.

–   Не волнуйся. – из горла против воли вырывались слова Властелина.

Рука поднялась, преодолевая отчаянное сопротивление хозяина.

–   Я все контролирую.

Выстрел. Выстрел. Выстрел.

.

Он невидящими глазами смотрел, как падает с развороченной грудью на серые пыльные плиты тело того, кто безгранично ему доверял. Тот, кто был ему больше чем друг и ученик… кто был ему как брат.

Перед глазами сами собой возникли воспоминания, которые он не мог забыть: старший брат, говорящий с ним по связи за мгновения до гибели.

Двадцать шесть лет назад он своим приказом убил старшего брата, попавшего в подчинение артефакту… сейчас же… Из горла вырвался клекочущий хриплый полубезумный смешок.

Сарен подошел, буквально рухнул на колено возле умирающего ученика, друга… брата.

–   Сарен…

Тихий, захлебывающийся кровью голос, растерянный, полный непонимания и удивления…

Эмоции взбурлили, ломая навязанный контроль: ненависть, ярость, гнев, и заглушающая все острая боль, вышибающая искры из глаз. Рука метнулась к массивному черно-красному пистолету, призывно темнеющему на светлой плите, пальцы сжали такую удобную рукоять.

–   Прости, брат… — слова так и не прорвались из сведенного судорогой горла, издавшего лишь хрип.

Рука поднималась резко, рваными судорожными рывками, через силу, ломая сопротивление, как и пару мгновений назад. Тяжелый, массивный пистолет, казалось, наливался несоизмеримой тяжестью, утягивая руку вниз, к земле. В голове требовательно рокотал голос Властелина, призывая опомниться, приказывая, вынуждая подчиниться, тело теряло чувствительность, отказываясь выполнять приказы разума. Пистолет поднялся на нужную высоту, холодное дуло коснулось теплой кожи под подбородком. Палец дернулся, нажимая на податливую пластину, выбирая свободный ход, и… остановился.

Турианец на долю мгновение окаменел, замер на середине движения, а после – резким рефлекторным движением повесил пистолет на набедренный захват, развернулся и, не оборачиваясь, ушел к поезду. Туда, куда вела его воля Властелина.

.

Мерный гул отдавался болезненной пульсацией в голове: Жнец летел прочь от планеты. В душе царила пустота, в разуме – гулкая тишина. Он не думал, он запрещал себе думать. Просто сидел в кресле, прикрыв глаза ладонью, а перед мысленным взором раз за разом проматывалось воспоминание: падающий на серые плиты человеческого космопорта названный брат со смертельной раной в груди, изумленный, полный неверия голос, выплевывающий с кровью имя-вопрос: «Сарен»… а в зеленых глазах – все то же доверие и непонимание. Доверие, которое он предал…

Властелин подозрительно молчал. Привычного тяжелого давления на разум не было. Его словно оставили в покое.

Пальцы судорожно дернулись.

Обычно после каждой миссии они говорили. Долго. Разбирая допущенные ошибки, согласовывая дальнейшие планы на ближайшее будущее. Жнец никогда не отказывал ему в разговоре, порой, отвечая на незаданные вопросы, чутко реагируя на малейшее изменение в его состояние. Он успокаивал, убеждал, дарил уверенность в сделанном выборе. Но – не сейчас.

Сейчас Властелин молчал.